Борис III Виттельсбах (МиОВ)

Борис III Борис III
6-й царь Болгарии
3 января 1941 - 25 декабря 1980
Коронация:	7 января 1941
Глава правительства:	Георгий Кёсеиванов (3 - 15 января 1941) Константин Муравиев (1941 - 1945)
Предшественник:	Михаил V
Преемник:	Петр VI
3-й протектор Валахии
3 января 1941 - 7 июня 1946
Коронация:	7 января 1941
Предшественник:	Михаил V
Преемник:	Титул ликвидирован
Румынское Государство с 1929 провозгласило независимость, не признанную Болгарией
Гражданство:	Третье Болгарское Царство
Вероисповедание:	Православие
Рождение:	14 июня 1900
Смерть:	25 декабря 1980
Похоронен:	Кремиковский монастырь
Род:	Виттельсбахи Болгарские
Имя при рождении:	Борис
Отец:	Симеон II
Мать:	Мария София Дагмар
Супруга:	Ирина Глюксбург
Дети:	Петр VI, .......
Партия:	Беспартийный
Образование:	Московский университет, факультет юриспруденции
Учёная степень:	Бакалавр
Военная служба
Годы службы:	1938 - 1980
Принадлежность:	Третье Болгарское Царство
Звание:	Верховный главнокомандующий
Командовал:	эсминец "Симеон" Болгарская царская армия
Сражения:	Вторая Европейская война

Борис III Виттельсбах (14 июня 1900, Велико-Тырново, Третье Болгарское Царство - 25 декабря 1980, там же) - шестой царь Третьего Болгарского Царства, правивший страной с 3 января 1941, когда после трагической гибели Михаила V, его дяди, Народное собрание провозгласило царем Бориса, и до собственной мирной кончины в 1980-м.  Вне всяких сомнений, главным жизненным испытанием Бориса III cтала Вторая Европейская война, на протяжении которой он возглавлял не столько свою страну, сколько всю болгарскую нацию. Во многом его усилиями Третье Царство выстояло, сражаясь от начала, до конца конфликта; он был в составе приглашенных на парижский Парад Победы, где возглавлял болгарскую делегацию. Также за время его царствования произошло возвращение страны к демократическому режиму и экономический рост, более известный как "балканское чудо". Известный русофил, Борис III всячески укреплял отношения Царства с Российской Демократической Республикой, был личным другом Василия Шульгина, Петра Лаврова, Алексея Воронкова и состоял в переписке с Алексеем Князьковым в последние годы его жизни. 

В современном Третьем Болгарском Царстве Борис III считается одним из самых популярных исторических деятелей. В ходе недавно проведенного опроса общественности выяснилось, в частности, что среди монархов он - третья по популярности фигура после Михаила IV и Георгия III. В качестве аргументов поддержки чаще всего вспоминали его поведение во время Второй Европейской, что он смог стать символом воюющей нации и умело координировать действия правительства, армии и внешнего отдела. Также сторонники Бориса III любят вспоминать, как в молодости их кумира оттерли от власти военные: после смерти отца он должен был унаследовать ему, но Н. Жеков предпочел видеть на троне управляемого Михаила Георгиевича. Имея полное право, принц стерпел, не раскачивая обстановку в государстве.

Однако немало и противников у шестого царя Болгарии. Они чаще всего говорят о первых годах его жизни, когда Борис Симеонович был просто нестерпимым, испорченным и довольно гадким человеком, что он признавал даже в собственных воспоминаниях. Огромной популярностью среди них пользуется известная теория о далеко не братской любви будущего Бориса III к его красавице-кузине, Искре Михайловне, дочке Михаила V. Вспоминают и об его симпатиях к режиму "Новой Болгарии", хотя от них царь впоследствии неоднократно отмахнется. По мнению его противников, народный герой Никола Жеков имел все основания посадить на опустевший престол Михаила Георгиевича, а не такую спорную, мягко говоря, фигуру, как наследный принц.  Также критике подвергаются его беспорядочные половые связи по молодости и методы управления страной в годы Великой Отечественной войны. 

Биография

Детство

• Великий князь Симеон, 1900-й
• Елена Орлеанская, супруга Симеона.

1/2

Будущий царь Болгарии родился 14 июля 1900 года в семье великого князя Симеона, наследника болгарского престола. и его супруги Елены Орлеанской. И хотя брак был заключен в 1889, но мальчика Елена смогла принести только через одиннадцать лет. Борис был младшим братом двух дочерей - Славены и Христины. Но только с его рождением Георгий III, бывший тогда правителем Третьего Болгарского Царства, смог вздохнуть спокойно: его династия теперь имела надежное продолжение, даже в случае бездетности Михаила Георгиевича, который пока что не торопился радовать отца потомством мужского пола, а принес ему только внучку Искру, родившуюся на два года позже Бориса - ее жизнь будет очень и очень тесно переплетена с его. 

Раннее детство Бориса Симеоновича прошло при царском дворе Болгарии, который в это время славился на весь мир строгостью нравов, скромностью, даже аскетизмом. Например, ни для кого не было секретом, что Мария Тодорова, почтенная и довольно-таки суровая супруга Георгия III, постоянно зашивает ему носки и пиджаки - тратиться на покупку новых царь Болгарии не хотел, пока на его старой одежде оставалось хоть одно живое место. Сама же супруга главы государства также отличалась воздержанностью, которую привила своим придворным дамам и всем посетителям. Недовольным пришлось смириться: уж слишком высоким был авторитет Георгия, нельзя было ему воспротивиться в выборе образа жизни для себя и всех окружающих. Здесь, при болгарском царском дворе, осуждались траты на роскошь в любом ее виде: осуждалось ношение слишком большого числа драгоценностей и так далее. Воспитанный в народном духе своим отцом, Георгий Михайлович максимально приблизил условия жизни своего двора к жизни пусть зажиточных, но простых горожан, считающих каждого льва и не собирающихся тратить заработанные трудом и потом деньги на пустые развлечения.  В таких условиях многие помещики предпочитали добровольно удалиться от Велико-Тырново и жить в своих поместьях, некоторые из которых превосходили в богатстве, роскоши и представительстве царский двор. 

Борис Симеонович в шесть лет

Борис рос быстро и стремительно, радуя всех окружающих своими успехами. Раньше сверстников он смог самостоятельно ходить и раньше их же - говорить внятно и связно. Любимым занятием для Бориса в эти его дни было играть в обществе старших сестер, которые просто до потери пульса обожали своего младшего брата и охотно посвящали ему значительную часть своего свободного времени. По воспоминаниям многих придворных, белозубая, стройная улыбка Бори обладала какой-то магической, потусторонней силой: даже такой строгий в обхождении человек, как Георгий III, и тот не мог сдержаться под ее напором. Мальчик рос непоседой: он старался проводить как можно больше времени на свежем воздухе, убегая от воспитателей и изучая окрестности дедова дворца. Весьма примечательным может быть такой факт: когда в пять лет Борис подскользнулся на катке и упал об лед, он практически не рыдал; самостоятельно поднявшись, чем несказанно удивив всех видивших, он спокойно подошел к деду с бабушкой, которые его пожурили за неосторожность, но похвалили за проявленную смелость. Впоследствии такая черта характера, как безбашенная храбрость будет еще часто проявляться в его жизни - даже тогда, когда об этой его особенности почти все забудут.

Уже с семи лет будущего царя начили учить приглашенные специалисты. Георгий III, получавший свое образование самостоятельно. превосходно знал цену знания: он желал, чтобы его внук был самым образованным главой Третьего Царства в его истории. На учителей денег не жалели: достаточно упомянуть, что для Бориса Симеоновича закупались книги во Французской Империи и Российской Демократической Республике. Курс географии и истории ему по личной просьбе правящего монарха читал посол России в Болгарии, что показывает уровень отношений между двумя странами. Здесь стоит сказать, что подбором воспитателей и учителей для внука занимался его царственный дед, всячески пытавшийся ограничить влияние абсолютиста-сына на неокрепшего отпрыска. Борис Симеонович с удовольствием занимался всеми предметами, которые ему нравились: такими были, например, всемирная история, военно-полевые упражнения, физкультура и математика, к которой скоро начали прикладывать экономику. Однако уроки манер, этикета проходили мимо непоседы, который никак не мог взять в толк, почему салат нужно есть такой-то вилкой, а рыбу - такой-то; не проще ли есть все одним прибором? Тем более он не видел ничего зазорного для принца в том, чтобы громко высморкаться за семейным ужином. 

Борис Симеонович в 13 лет.

Уже в первый свой десятилетний юбилей Борис столкнулся с миром большой политики, которым в этом регионе Земли заправлял его дед. Началась Великая война, и Болгария вмешалась в нее на стороне стран "Аккорда". Отец Бориса, великий князь Симеон Георгиевич, принимал участие в боях в составе армии генерала Николы Жекова; князь Михаил также отличился со своей автомобильной бригадой, принявшей непосредственное участие в аресте короля Румынии Александру III Кузы. Маленький Борис никак не мог принимать участия в военных действиях, но его образ жизни значительно изменился: он регулярно фотографируется для патриотических газет и журналов, позируя им в своей собственной военной форме. Многие занятия теперь посвящаются военной тактике и стратегии; увеличено число часов физической подготовки в неделю. Юноша с радостью это воспринял: он теперь не расставался с винтовкой, присланной ему Симеоном из Анатолии, и специально для него пошитой формой. Борис примет участие в похоронной церемонии Александра Малинова, которая произведет на него огромное впечатление. Будущий глава Болгарии тогда, впервые увидев так близко к себе смерть, осознал, насколько неустойчива мирская слава и мирское же положение; он понял, что одна-единственная пуля, достаточно метко выпущенная, может уравнять Императора и последнего нищего в его государстве. 

В 1917, когда, наконец-то, упорство французов было сломлено и Париж сдался на милость победителей, Борису Симеоновичу исполнилось 17 лет - его стареющий дед, Георгий Михайлович, все еще крепко державший поводья власти в Третьем Болгарском Царстве, решился на довольно радикальный шаг. Известного своим либерализмом царя, которого даже звали не иначе как "Царь-конституция", совершенно не устраивал его собственный старший сын как преемник. Георгий никогда не забудет его близости со Стефаном Стамбуловым - человеком, попытавшимся ввести абсолютистскую диктатуру и, по мнению русофилов, ввести Болгарию во французскую сферу влияния. Симеон Георгиевич также постоянно позволял себе резкие выскзаывания и всячески демонстрировал себя как противника парламентаризма. Примерно поэтому, например, Георгий III старательно изолировал внука от его родителей, а на его 17-ти летие решился отправить юношу в Москву - на юридический факультет Московского университета, который, по словам посла России в Болгарии. Александра Ивановича  Дубровина, отличался либерализмом и конституционностью. 

Юность

Ленивый студент

Князь Борис в Москве, 1918-й

Его высочество Борис Симеонович прибыл в Москву уже 1 января 1918 - вместе с ним были отосланы от двора Искра Михайловна, его кузина, и пара воспитателей. В другое время их визит не остался бы без должного внимания Средств массовой информации, но сейчас все их внимание было поглощено исключительно российскими проблемами - страна готовилась выбирать нового президента. Поэтому посланцы далекой Болгарии тихо, спокойно заселились в гостиницу при "Яре" - богатейшем московском ресторане, чьим собственником был Георгий Сергеевич Злобин. Борис и Искра были представлены Георгию, который остался в полном восторге от девушки, но юноша привел его в оторопь своей разнузданностью, нахальством и наглостью. Для консервативного и истово верующего, скромного и довольно замкнутого городского начальника Москвы, Борис был живым воплощением всего, что так сильно он не любил в молодом поколении. Вернувшись с приема, на котором состоялось их знакомство, Георгий Сергеевич в очередной раз похвалил свою супругу за ее решимость, проявленную двумя годами ранее в деле брака дочери: он теперь убедился, что простой русский солдат Николай Гаврилович Сердюков был отличным вариантом для его ненаглядной Лены. 

Волей-неволей царственным особам пришлось подключаться к учебе. Здесь стоит сказать, что "либеральным" Московский университет в эти времена  мог назвать только такой упертый консерватор, каким был Александр Дубровин: тут до сих пор студенты-девушки сидели на отдельных и отдаленных скамьях, а преподаватели были недовольны самим фактом их присутствия, считая, что это лишь отвлекает молодых людей от "гранита науки". Еще меньше им нравилось увеличение бюджетного отделения, где государства платило меньше, чем сами студенты с их родителями - это угрожало, по их мнению, благосостоянию и уровню всего университета. Ректор Михаил Мензбир охотно шел на поводу у реакционной части деканата, которая вовсю пользовалась университетским уставом России, который позволял руководству по-сути править заведением. Порядок был строгим; отчисления шли бодро, а лекторы не стеснялись загружать студентов тоннами работ, заданий, справок и тому подобного. А уже в самом скором времени М. А. Мензбир, неизвестно, по своей ли воле, по воле ли московских властей, принялся отслеживать, кто из его подопечных посещает предвыборые митинги коммунистов, и отчислять их по малейшему, нередко надуманному, поводу. В целом тогда в МУ царила гнетущая атмосфера, не способствовавшая нормальной работе учебного заведения. 

Борис Симеонович, как он это не раз доказывал и не раз позднее докажет, обладал потрясающим умом и способностями к учебе - но также ему была свойственна страшная лень, поглощавшая немалую часть его положительных качеств. Оставшись здесь, в Москве, один на один с бессильными, слабовольными воспитателями, прекрасно понимавшими, что год-два - и отец Бориса займет полагающийся ему трон, и тогда его отпрыск сможт им припомнить абсолютно все. На руку ему также играла негласная просьба Василия Шульгина к Михаилу Мензбиру: польщенный таким доверием со стороны болгар российский президент попросил сурового ректора помягче относиться к своему царственному подопечному. Поэтому преподаватели действительно делали Борису скидку: а он, почуяв вольницу, откровенно сорвался. Учившись от случая к случаю, он, пользуясь небывалой щедростью старика-деда, содержал пару студентов-отличников, которые и писали конспекты, и выполняли любые задания для него за небольшие суммы. Преподаватели видели это, но, помятуя заветы ректора, относились благосклонно; Борис числился отличником, и был дважды упомянут в приказе ректора по университету за год. 

Искра Михайловна в Москве, 1919-й

Примерно тогда же будущий болгарский царь начал проявлять, если верить словам его воспитателей, нездоровый интерес к своей кузине, Искре Михайловне. Главными источниками за этот период по данному, весьма щепетильному для монархии Виттельсбахов вопросу являются два дневника: один принадлежит подруге детства Искры Славене Раковской; другой же написан воспитателем Бориса, Михаилом Трайковым. И 18-ти летняя приятельница, и 63-х летний домашний учитель в своих дневниках писали примерно одно и тоже: про нескромные взгляды, которые регулярно на нее бросал Борис, про "случайно" брошеные фразы, явно теплее восхавляющие красоту кузины, чем дозволялось брату. Многие исследователи идут еще дальше: на основе сомнительных, не вызывающих у многих исследователей доверия, показаний обслуги "Яра" делается вывод о том, что, мол, Борис Симеонович даже не стеснялся подглядывать за Искрой в ванной, прибегая к самым разнообразным ухищрениям ради этого. Славена Борисовна, в свою очередь, вспоминала, как не раз и не два ловила Бориса у замочной скважины по вечерам, когда ее царственная подруга уже собиралась лечь спать. 

В университете Борис практически не появлялся: работавшие на него студенты сдавали ему в "Яре" выполненные курсовые и прочие задания, а он их просто относил профессорам. Стоит, впрочем, отдать ему должное: великий князь Болгарии всегда платил своим работникам выше, чем договаривались изначально, и всегда - сразу же по предъявлению курсовой. Позднее они будут вспоминать о нем как о обходительном, настойчивом, но ласковом человеке, даже слегка "мягком". Отличники хором будут отмечать его ум: кое-кто из них в студенческом кругу даже удивится, почему, мол, обладая таким умом и подобной даровитостью, Борис манкирует своим факультетом. М.А. Мензбир будет писать президенту Авксентьеву гневные послания, но последний, не желая ничем ухудшать отношения с союзником на Балканах, прикажет продолжать подобную линию. К тому же, в 1920-м году к власти таки пришел отец Бориса, Симеон II и его верный подданный Александр Цанков, установившие режим "Новой Болгарии": теперь на содержание великого князя и его сестры денег не жалели совершенно.  

Очаровательная полька

Маргарите Вишневская, содержанка Бориса.

Однако получаемые деньги Борис III предпочитал расходывать на ведение роскошной жизни - молодой человек впервые смог ее раскусить, и ему очень, очень понравилось. Живя при "Яре", он там регулярно обедал с неизвестными персоналу женщинами - очень редко он появлялся в зале с одной и той же особой больше пяти-семи раз, как было указано в докладе на имя хозяина комплекса Георгия Злобина. Неизменно вежливый, по-своему красивый и обаятельный Борис действительно мог притягивать к себе противоположный пол - а уж его титул вкупе с кошельком довершал начатое. Уже много позже, одна из его многочисленных подружек, бывшая тогда курсисткой медицинского, будет с благодарностью вспоминать о любезном, вежливом, но настойчивом великом князе, который был ее первым мужчиной. Но никакая чаровница долгое время не могла удержать по натуре ветреного Бориса Симеоновича подле себя: ему быстро приедалась любая красотка и он с ней быстро расставался. 

Однако в 1921-м году он находит девушку, которая надолго останется с ним - Маргариту Вишневскую, этническую полячку, единственную дочку сбежавшего в Россию еще до Великой войны революционного демократа Казимира Вишневского. Поэт, писатель и видный общественный деятель оставил после своей смерти поздней дочери все свое немалое состояние, которон она успешно и тратила уже целый год до встречи с Борисом - денег стало значительно меньше, но Маргарита старалась и виду не подавать, продолжая посещать лучшие театры, выставки и рестораны - она была украшением многих званых вечеров у московской богемы. Только в дома Георгия Сергеевича Злобина ей вход был строго-настрого закрыт: городской голова был человеком строжайших нравов, и слухи о поведении Маргариты, которая и не скрывала многочисленных своих любовных похождений, были ему противны до глубины души. Дабы угодить городскому голове, многие уважаемые семейства последовали его примеру: Вишневская, впрочем, занялась великосветской проституцией в общественных местах вроде театров, куда ей Г.С. Злобин никак не мог закрыть проход. 

Маргарита уже готовилась к вынужденному переезду на восточные окраины Москвы, когда в апреле 1921 года в Московском театре балета встретилась с великим князем Борисом. Болгарский принц был, как и всегда, вежлив: угостил даму и пригласил ее в свой гостиничный номер.