Венский конгресс
Венский конгресс 1814—1815 годов (фр. Congrès de Vienne; нем. Wiener Kongress) — одна из важнейших международных конференций в европейской истории, в ходе которой великие державы под председательством австрийского дипломата графа Меттерниха выработали систему договоров, направленных на урегулирование ситуации после окончания Революционных и Наполеоновских войн и территориальный передел Европы. Важнейшим итогом конгресса стало закрепление «баланса сил» как важнейшего принципа международной дипломатии, складывание Венской системы международных отношений, так же известной как система «Европейского концерта», и создание Священного союза европейских государей, направленного на подавление революционных движений на континенте. С формальной точки зрения Венский конгресс никаким «конгрессом» не был, поскольку его участники никогда не собирались на пленарные заседания. Важнейшие переговоры проходили в неформальной обстановке, из-за чего конгресс получил неофициальное прозвище «танцующий». В них приняли участие представители всех европейских государств, кроме Османской империи. Переговоры проходили в условиях тайного и явного соперничества, интриг и закулисных сговоров.
Созыв конгресса[]
Торжественный въезд Александра I в Париж
Попытки созыва конгресса для выработки мирного соглашения с Францией предпринимались участниками анти-французской коалиции с ноября 1813 года — после победы при Лейпциге граф Меттерних сделал Наполеону предложение сесть за стол переговорах на условии признания «естественной границы» его империи по Рейну, однако эта инициатива вызвала протест Англии. В конце декабря на континент прибыл глава английской дипломатии лорд Каслри, при участии которого в Лангре в начале 1814 года страны-союзники договорились оставить Францию в границах 1792 года (т. е. без Бельгии и Рейнской области), предоставив ей самой решать вопрос о правящей династии. 28 февраля — 30 марта прошла конференция в Шатильоне, посвященная выработке предварительного мирного соглашения и заключению военного союза между Россией, Англией, Австрией, Пруссией и Швецией. 31 марта русские войска вошли в Париж — на следующий день было образовано временное правительство во главе с Талейраном, уже 2 апреля замененного по требованию Александра I замененного шведским кронпринцем и бывшим наполеоновским маршалом Карлом Юханом Бернадотом. 11 апреля Наполеон отрекся от престола, местоблюстителем которого тут же был провозглашен Бернадот, 27 мая, после своего согласия принять условия союзников и присягнуть на новой конституции, ставший королем французов под именем Иоанна III.
Действия Бернадота вызвали резко негативную реакцию Лондона и Вены, однако под давлением России и Пруссии они вынуждены были признать его королем. Династия Бурбонов, рассчитывавшая вернуть себе трон после разгрома Наполеона, однако, не отказалась от своих претензий — граф Прованский (сторонниками именовавшийся «Людовиком XVIII») и его младший брат граф Артуа имели собственных сторонников внутри Франции, готовых в случае раскола между союзниками поднять восстание против Иоанна III. Лишь отсутствие собственных вооруженных сил[1] не позволяло Бурбонам немедленно перейти хотя бы к партизанским действиям против режима Бернадота.
Встреча Александра I и Фридриха Вильгельма III с принцем-регентом Георгом в Петуорте
30 мая был подписан мирный договор между союзниками и Францией, которая лишилась всех завоеванных после 1792 года территорий, кроме Авиньона, Ландау, Мюльхаузена, Саарбрюккена и части Савойи. Не позднее чем через два месяца после подписания договора, державы-победительницы планировали созвать конгресс в Вене, к участию в котором были допущены и французские представители. В июне Александр I и Фридрих Вильгельм III прибыли в Лондон по приглашению принца-регента Георга, чтобы обсудить хотя бы в общих чертах основные вопросы, вынесенные на рассмотрение конгресса, однако в итоге, не смотря на публичные заверения во взаимной симпатии, противоречия между союзниками все чаще давали о себе знать. Особенно это проявилось в позиции Меттерниха, представлявшего интересы австрийского императора Франца I, который за спиной у Александра попытался склонить Пруссию на свою сторону обещаниями уступки стратегической крепости Майнц. В ходе переговоров в Лондоне созыв конгресса был отложен на 15 августа, а позже, под давлением России, на 1 октября.
Оставшееся до конгресса время бывшие союзники использовали для подготовки к предстоящей дипломатической борьбе: Иоанн III и его премьер-министр Бенжамен Констан явно склонялись к союзу с Россией, в то время как Австрия и Англия стремились не допустить усиление влияния Петербурга в Европе. Пруссия так же скорее была на стороне России, но опасалась ее претензий на герцогство Варшавское. 24 августа лорд Каслри, которому предстояло представлять свою страну на конгрессе, прибыл в Берлин, чтобы «прощупать почву» для возможного привлечения монархии Гогенцоллернов к формирующемуся анти-российскому союзу, однако переговоры с прусскими дипломатами Гарденбергом и Гумбольдтом не дали решительного результата. В сентябре делегации великих держав стали съезжаться в Вену: Англию, помимо Каслри, представляли посол в Вене Чарльз Стюарт, бывший посол в Петербурге лорд Каткарт, лорд Кланкарти, Чарльз Стратфорд-Каннинг и др.; Россию — лично император Александр, графы Разумовский и Нессельроде, посол в Вене Густав Штакельберг, Генрих Фридрих Штейн и Иоанн Каподистрия; Пруссию — Гарденберг, Гумбольдт, а так же посол в Англии Якоби и генерал Кнезебек; Австрию — Меттерних, Фридрих фон Генц (секретарь конгресса), коадъютор Констанцского епископства Вессенберг, фельдмаршал Шварценберг и граф Стадион. Францию представляли король Иоанн III и Бенжамен Констан, а «на хозяйстве» в Париже был оставлен маршал Журдан.
Лидеры пяти великих держав
16—22 сентября состоялось пять или шесть заседаний глав делегаций, на которых было решено ограничить круг держав, которым предстояло менять территориальное устройство Европы, четверкой из России, Англии, Австрии и Пруссии. За Францией и Испанией оставлялось лишь право одобрить или отклонить решение этой пятерки (в реальности, в положительном исходе их голосования никто не сомневался). Так же был образован Германский комитет из Австрии, Пруссии, Баварии, Ганновера и Вюртемберга для обсуждения будущего политического устройства Германии. 23 сентября в Вену прибыла французская делегация, которая немедленно потребовала передать все территориальные споры на рассмотрение восьми держав, подписавших Парижский мирный договор[2]. 1 октября Констан, формально возглавлявший делегацию, разослал соответствующую ноту участникам конгресса, добившись переноса его созыва на месяц, однако из-за неутихающих споров об организации его работы, созыв еще раз отложили — теперь уже на неопределенное время. В итоге вся работа сосредоточилась в комитетах и комиссиях, занимавшихся специальными вопросами (политическое устройство Германского союза, отмена работорговли, свобода навигации и т. д.), а решение важнейших проблем и раздел территорий между победителями проводились путем тайных переговоров, о которых широкой общественности ничего не сообщалось.
Основные вопросы[]
Саксонский вопрос[]
Саксонский король Фридрих Август I — единственный из германских князей, до конца оставшийся верным Наполеону, — в битве под Лейпцигом потерял всю свою армию и попал в плен. Пруссия, со времен Фридриха Великого претендовавшая на земли Саксонии, немедленно после этого потребовала, чтобы к владениям Фридриха Августа I было применено право завоевания, чем не на шутку встревожила австрийцев: независимая Саксония издавна служила буфером между Пруссией и Австрийской Богемией, которая, в случае ее ликвидации, оказывалась под ударом не только с востока — со стороны Силезии — но и с севера. Кроме того, лишение Веттинов трона противоречило принципам легитимизма. Однако в этом вопросе Меттерних натолкнулся на противоречие всех остальных великих держав: Франция была заинтересована в том, чтобы восстановление Пруссии осуществлялось за счет Саксонии, а не Рейнских земель, возврат которых оставался идеей фикс для Иоанна III, Англия хотела за счет усиления Пруссии сделать ее противовесом союзу Франции и России, а Александр I, своей главной целью видевший присоединение Герцогства Варшавского, хотел за счет владений Веттинов компенсировать Берлину потерю Варшавы и Познани.
Клеменс фон Меттерних — глава австрийской делегации на Венском конгрессе
После переговоров в Лондоне Александр I заверил Гарденберга, что в случае необходимости Россия поддержит прусские претензии военной силой. Со своей стороны Каслри взял на себя задачу склонить венский двор к уступке Саксонии, итогом чего едва не стала отставка Меттерниха, заподозренного в капитулянтстве перед союзниками. В ноябре Бавария и Вюртемберг сделали заявление, что в случае аннексии Саксонии готовы силой оружия поддержать Австрию. В ответ 11 ноября Гарденберг и Нессельроде встретились с Констаном, рассчитывая привлечь на свою сторону Францию. Констан согласился поддержать прусские притязания, рассчитывая ограничить влияние Берлина на Рейне, после чего 14 ноября князь Репнин, военный губернатор Саксонии, сдал управление прусской администрации. Меттерних, видя, что сила не на его стороне, 10 декабря предложил раздел территорий Саксонии, но не встретил в этом поддержки со стороны Берлина.
Наконец король Фридрих Вильгельм III лично вмешался в переговоры, предложив свергнутому Фридриху Августу компенсировать потерю королевства за счет Мюнстера, Падерборна и аббатства Корвей или же левобережья Рейна. 13 декабря русские и прусские дипломаты одобрили решение «переместить» Веттинов на Рейн и выделить им герцогство с населением 700 000 человек, после чего было получено согласие Каслри. На совещании 29—31 декабря оставшийся в дипломатической изоляции Меттерних вынужден был принять требования остальных держав и согласиться с аннексией Саксонии.
Польский вопрос[]
Еще в феврале 1813 года в Калише, во время переговоров с Пруссией, Александр I недвусмысленно озвучил свои претензии на все территории Герцогства Варшавского. Его амбиции не на шутку встревожили англичан и австрийцев, которые договорились о совместном противодействии русским притязаниям на Польшу. Пруссия так же не желала поступиться своими бывшими владениями, однако конфликт с Австрией из-за Саксонии препятствовали ее переходу в анти-российский лагерь. В конце концов в апреле 1814 года пруссаки ограничили собственные претензии в Польше, предложив провести границу по линии Варта—Торн, однако Александр был тверд в своих намерениях. Если Пруссию он рассчитывал задобрить за счет Саксонии, то с Австрией 28 апреля 1815 года пришлось подписывать отдельный договор, по которому последней передавались ряд округов Восточной Галиции.
Роберт Стюарт, виконт Каслри — глава английской делегации на Венском конгрессе
Вызывали опасения и намерения царя предоставить полякам конституцию, что по мнению всех участников конгресса могло стать источником революционного беспокойства в Европе. Даже некоторые российские дипломаты высказывали Александру опасения относительно его планов — Штейн, Поццо-ди-Борго и Чернышев подчеркивали, что объединение под властью Москвы всех поляков и дарование им конституции лишь обособит их от русских и вызовет недовольство последних. В конце концов Александр был вынужден отказаться от претензий на Познань, но продолжал настаивать на передаче ему большей части герцогства. 4 октября 1814 года вышел меморандум Каслри, в котором планы России назывались угрозой европейскому балансу сил — для противодействия этим планам он согласен был удовлетворить претензии Пруссии на Саксонию. Под руководством Каслри стал выстраивать союз Англии, Пруссии и Австрии, направленный против России, к началу ноября все чаще звучали упоминания о возможности войны.
Чтобы избежать разрыва с Пруссией, Александр I пошел на необычный шаг — пригласил на обед Фридриха Вильгельма III, в работе конгресса не участвовавшего, пожаловался на действия Гарденберга, после чего в присутствии короля отчитал его за противодействие России. Гробовое молчание монарха стало для Гарденберга подтверждением, что тот сохраняет полную лояльность Петербургу, после чего 7 ноября канцлер согласился с идеей создания Польского королевства под скипетром русского царя. 1 декабря князь Чарторыйский передал пруссакам согласие Александра на отказ от Познани и Кракова, а 29—31 декабря на том же совещании, на котором обсуждалась судьба Саксонии, были одобрены новые границы в Восточной Европе.
Германский вопрос[]
Будущее устройство Германии виделось Гарденбергу и Гумбольдту в форме федерации, управляемой Директорией из четырех государств: Австрии, Пруссии, Баварии и Ганновера. Права остальных участников федерации ограничивались, учреждалась федеральная армия, руководство которой осуществлялось специальной военной комиссией во главе с князем, не принадлежащим к прусскому или австрийскому правящему дому. Фактически эта схема сводилась к разделу бывшей Священной Римской империи на сферы влияния между Берлином и Веной — в ходе Лондонской конференции Меттерних в целом одобрил ее, предложив лишь включить в состав Директории так же короля Вюртемберга. 14 ноября этот проект был в несколько переработанном виде одобрен Германским комитетом и получил поддержку со стороны России.
Карл Август фон Гарденберг — глава прусской делегации на Венском конгрессе
В то же время планы Пруссии натолкнулись на противодействие князей, увидевших в них проявление прусского деспотизма — возмущенные аннексией Саксонии, князья опасались, что в случае усиления влияния Берлина в федерации свои земли могут потерять и они. Один из самых ожесточенных споров разыгрался вокруг принадлежности стратегического города Майнц, на который претендовала Бавария и который Гарденберг планировал превратить в федеральную крепость и штаб-квартиру общегерманской армии. В конечном итоге стороны пришли к компромиссу и осенью 1815 года Майнц был передан гессен-дармштадтской династии.
Противоречия раздирали Германский комитет: князья спорили о титулах и территориях, представитель Вюртемберга обнаружив, что в протоколе заседания комитета Ганновер стоит выше его королевства, отказался подписывать протокол, и в конечном итоге к концу 1814 года всякая работа над устройством федерации была заброшена. В первую очередь это играло на руку французам — Иоанн III не хотел ни усиления Пруссии, ни образование более-менее устойчивой Германской федерации на своих восточных границах, а потому выступал за максимальное соблюдение прав князей. В апреле 1815 года в состав комитета были включены представители Бадена и Гессен-Дармштадта, 5 делегатов от суверенных князей и вольных городов, Дания (как сюзерен Гольштейна) и Нидерланды (как сюзерен Нассау-Зигена). 29 мая членами комитета стали еще 25 человек. 8 июня ими была принята конституция Германского союза — аморфного образования во главе с Австрией без единой армии, суда, валюты и таможенной системы.
Итальянский вопрос[]
Рассмотрение итальянского вопроса началось лишь в ноябре 1814 года — представитель Испании граф Лабрадор предложил создать для этого отдельный Итальянский комитет, но получил решительный отказ Меттерниха, заявившего, что Италия, в отличие от Германии, является лишь «комбинацией независимых государств». Меттерних стремился вернуть Апеннинский полуостров в состояние раздробленности, чтобы господству Австрии никто не мог угрожать. Вена претендовала на Венецию, Ломбардию и папские легатства (Болонья, Феррара, Равенна и Урбино), а для того, чтобы создать противовес Франции на севере Италии предлагала усилить Пьемонт, король которого Виктор Эммануил I ориентировался на Австрию, за счет присоединения Генуи и части Миланского герцогства. К весне 1815 года, однако, Пьемонт, встревоженный амбициями Меттерниха, стал все больше сближаться с Францией, в связи с чем французские и русские дипломаты даже пытались установить секретные связи с итальянскими патриотическими обществами, чтобы использовать их в случае войны против австрийцев.
Иоахим Мюрат — король Неаполя
На юге Италии главным очагом напряженности было Неаполитанское королевство во главе с Иоахимом Мюратом — 11 января 1814 года он заключил секретный договор с Австрией, по которому та, в обмен на военную поддержку, признавала за Мюратом права на корону и обещала расширить территории его королевства за счет Папской области. Иоанн III, получив власть над Францией, так же поддержал претензии своего соплеменника на трон. Двойственной была позиция Англии: с одной стороны, она была связана договором с Сицилией, и поначалу предлагала предоставить Мюрату компенсацию в другой части Италии, однако под нажимом Меттерниха изменила позицию и в октябре признала его королем. В следующем месяце представители Неаполя были допущены к работе конгресса.
Прочие итальянские земли вернулись примерно к тем же границам, что существовали до Наполеоновских войн: в Тоскане была реставрирована власть Габсбургов в лице Фердинанда, младшего брата Франца I, герцогство Пармское досталось дочери последнего — бывшей французской императрице Марии-Луизе, Лукка — другой Марии-Луизе, из рода Испанских Бурбонов, а Модена — Франческо д'Эсте. При обсуждении судьбы Папской области неожиданно всплыло имя графа Прованского, так и не отказавшегося от претензий на французский престол: ему было предложено компенсировать потерю Франции за счет территории легатств, образовав из них Королевство Романья. Бурбоны, однако, наотрез отказались пойти на какие-либо уступки, вместо этого потребовав от великих держав лишить Бернадота французской короны. Романья еще много раз всплывала в ходе конгресса — ее предлагали передать Фердинанду III Сицилийскому в качестве платы за отказ от Неаполя, Фридриху Августу I за отказ от Саксонии, Евгению Богарне или Пармским Бурбонам. Поскольку ни одно из этих предложений не получило значительной поддержки, легатства так и остались собственностью папы, который, однако, вынужден был отказаться от Авиньона, части Феррары, Понте-Корво и Беневенто.
Прочие вопросы[]
В связи со вступлением Бернадота на французский престол, перед участниками конгресса остро встал вопрос о судьбе шведской короны: поскольку у престарелого короля Карла XIII не было детей, великим державам предстояло выбрать нового кронпринца. Александр I отстаивал права Густава, 15-летнего сына свергнутого в 1809 году короля Густава IV Адольфа, который одновременно приходился племянником императрице Елизавете Алексеевне, — в самой Швеции его кандидатуру поддерживала влиятельная партия густавианцев. Не смотря на то, что принц Густав полностью удовлетворял принципу легитимизма, против него высказался Иоанн III, предлагавший в короли своего сына Франсуа-Жозефа, чтобы удержать и французский, и шведский престолы за собственной династией. Много противников у Густава было и в Швеции, прежде всего среди участников переворота 1809 года, опасавшихся мщения со стороны густавианцев — Бернадот, принесший интересы Швеции в жертву своим амбициям и властолюбию, их более не устраивал, а потому они хотели видеть королем Фредерика Кристиана Августенбургского. Тот, однако, 14 июня 1814 года скончался, оставив после себя 16-летнего сына Кристиана Августа, через мать приходившегося родственником правящей семье Великобритании, в связи с чем августенбургская кандидатура получила поддержку Каслри. В силу юного возраста и Густава, и Кристиана, назывались так же имена Петра Ольденбургского и его сына Августа, но из-за тесных связей Ольденбурга с Россией от их выдвижения пришлось отказаться. В конце концов споры были решены в пользу принца Густава, который в декабре был одобрен в качестве шведского престолонаследника решением великих держав, а в начале 1815 года утвержден риксдагом.
Густав Ваза — претендент на шведский престол
Параллельно с династическим вопросом в Скандинавии на конгрессе решался и территориальный вопрос — еще в 1812 году Швеции была обещана Норвегия в качестве платы за присоединение к анти-наполеоновской коалиции, а 3 марта 1813 года это условие было гарантировано англо-шведским договором. После поражения Дании в войне был подписан Кильский договор, по которому король Фредерик VI отказывался от прав на Норвегию и получал взамен Шведскую Померанию, которую впоследствии уступил Пруссии за денежную компенсацию и территорию Лауэнбурга. Исполнение условий этого договора, однако, натолкнулось на сопротивление норвежцев, провозгласивших независимость, избравших королем датского принца Кристиана Фредерика и 14 мая принявших собственную конституцию. 30 июля последовало англо-шведское вторжение в Норвегию, в результате которого страна была подчинена Швеции, а 4 ноября Карл XIII официально стал норвежским королем Карлом II.
Помимо этого, на конгрессе было принято решение об образовании Королевства Нидерландов во главе с Виллемом I Оранским, сыном последнего штатгальтера Соединенных провинций: в его состав, помимо собственно бывшей Республики Соединенных провинций вошли так же Австрийские Нидерланды за исключением Люксембурга, переданного Веттинам. По замыслу союзников, это государство должно было служить барьером на пути французского реваншизма в отношении Бельгии — особенно острым был вопрос об Антверпене, который англичане называли «пистолетом, направленным в сердце Лондона». К марту 1815 года был решен и швейцарский вопрос: Швейцарская конфедерация получила Женеву, Бьенн, часть епископства Базельского и другие территории, а так же международные гарантии своего нейтрального статуса. 8 февраля того же года была принята декларация, осуждавшая работорговлю, но оставлявшая вопрос о ее запрете на усмотрение каждой державы.
Завершение конгресса[]
К 1815 году стал очевиден раскол союзников: 3 января по предложению Констана Франция, Россия и Пруссия подписали тайный договор, по которому обещали совместно выступать против предложений Англии и Австрии, если они будут противоречить их интересам. Если в ноябре—декабре 1814 года Европа всерьез ждала новой полномасштабной войны между победителями Наполеона, чем поспешили воспользоваться французские легитимисты во главе с Луи де Ларошжакленом, поднявшие восстание против Бернадота в Вандее, то теперь Констан мог с чистой совестью писать королю, спешно выехавшему в Париж, что «всякая опасность войны миновала». В марте 1815 года началась разработка Заключительного акта конгресса, однако из-за задержек в работе Германского комитета он был подписан лишь 20 ноября.
Бретонские легитимисты-шуаны
Гибель Атанасио Жирардо при Барбуле в ходе войны за независимость Колумбии
Александру I и его советникам хотелось включить в этот акт постановления, относящиеся к Османской империи. Январской нотой 1815 года русское правительство обратило внимание на зверства, совершаемые турками над христианами, особенно в Сербии, и на необходимость для европейских государств взять на себя защиту живущих в Турции христиан. Нота так же указывала, что звание естественного защитника православных принадлежит русскому императору так же, как титул покровителя католиков на Востоке принадлежит французскому королю. Александр предлагал провозгласить принципом европейского права постоянное вмешательство России в пользу восточных христиан — это означало признать русский протекторат над греками, предоставить России юридическое право проводить на Востоке свою собственную политику и преследовать свои собственные интересы и превратить русский приоритет в Турции в один из пунктов европейского права. Однако обсуждение Восточного вопроса вскрыло наличие глубоких разногласий между державами, и потому его старались избежать. В результате, инициатива Александра так и осталось попыткой, не вышедшей за пределы частных разговоров, и по данному вопросу даже ничего не было запротоколировано.
Далеко не все вопросы, решенные на конгрессе, попали в текст Заключительного акта — полным молчанием была обойдена судьба французских и голландских колоний, захваченных в ходе войны Англией. В ходе переговоров Каслри согласился вернуть Франции захваченную у нее португальцами Гвиану а так же острова Сент, потребовав взамен поддержки в борьбе за отмену работорговли. Особое положение занимали испанские колонии в Латинской Америке, где с 1810 года не утихала война за независимость. Поначалу участники конгресса планировали выработать единую линию в отношении этих колоний, а Меттерних даже строил проекты силового подавления антиколониального восстания, однако отказ Испании, войска которой весной и летом 1815 года одержали ряд побед, обратиться напрямую к конгрессу за помощью поставили на этих проектах крест.
26 сентября Россия, Пруссия и Австрия подписали трактат о создании Священного союза, к которому 19 ноября присоединился и Иоанн III. Содержание этого трактата было неопределенно и растяжимо, и практические выводы из него можно было делать самые разнообразные. Так, в Константинополе создание союза восприняли как первый признак готовящегося крестового похода против Турции, в связи с чем даже запросили объяснений у Вены и Лондона. Меттерних объяснял его «выражением мистических стремлений императора Александра и приложением к политике принципов христианства», а некоторые даже усматривали в новом союзе рычаг давления Александра I, которым он стремился обеспечить соблюдение либеральной конституции во Франции, ограничительные условия которой с каждым годом все менее устраивали Бернадота. Фактически лишь на конгрессе в Троппау в октябре—декабре 1820 года, посвященном революции на Сицилии, была обозначена новая доктрина Священного союза, направленная на подавление народных движений и поддержание абсолютных монархий в Европе.
Итоги и последствия[]
По тем временам многие решения Венского конгресса были весьма прогрессивными и дальновидными — борьба против работорговли, свобода международного речного судоходства, установление трех рангов дипломатических представителей (посол, посланник и поверенный в делах) и др. способствовали гуманизации международной политики и сглаживанию конфликтов между государствами. Конгрессу удалось решить основную задачу: свести на нет завоевания революционной и наполеоновской Франции и выстроить систему баланса сил в Европе, основанном на паритете между пятью великими державами.
Лайбахский конгресс государств Священного союза
Прибытие Луи Орлеанского — избранного короля Греции — в Нафплион
После двух десятилетий непрерывных войн Европа, наконец, получила желанную мирную передышку — вплоть до середины XIX века на континенте не было крупных вооруженных конфликтов, а возникающие противоречия державы предпочитали решать дипломатическим путем. Впрочем, острые конфликты вокруг судьбы Польши и Саксонии показали, что у политики компромисса есть свои пределы. Выстроенная система базировалась на отрицании революционных, либеральных и национально-освободительных устремлений: конгресс закрепил раздробленность Германии и Италии и создал инструменты для подавления любых движений, направленных на пересмотр этого статуса. Стабильность, навязанная Европе и, по сути, сводившаяся к возврату к статус-кво, существовавшему до 1789 года, не могла быть вечной и, в перспективе, вела к новому серьезному взрыву. Никакие силовые акции не могли сдержать распространение идей о гражданских правах и национальной независимости.
По иронии судьбы, реакция смогла победить лишь пойдя на серьезные уступки буржуазии: во Франции и Неаполе полного возврата к дореволюционным порядкам не произошло, в состав царствующих домов Европы оказались включены Бернадоты, Мюраты и Богарне, в ряде государств были приняты либеральные конституции и созваны представительные учреждения. То, что новые границы в Европе проводились без оглядки на волю населения, новая конфигурация государств не могла быть устойчивой — в Нидерландах миллионы католиков-бельгийцев, говоривших на французском языке оказались под властью короля-протестанта, что никак не могло их устроить, под властью Габсбургов оказалось немало итальянцев, чьи симпатии были скорее на стороне королей Сардинии и Неаполя, польская нация, веками обладавшая собственной государственностью, оказалась разделена между Пруссией, Австрией и Россией и т. д. Принцип незыблемости послевоенных границ уже в 1821 году испытал мощнейший кризис в связи с началом греческого восстания против Османской империи — принцип легитимизма обязывал европейских монархов встать на сторону Турции, в то время как религиозные чувства толкали их на поддержку греков. К 1830 году Венская система уже нуждалась в серьезном пересмотре.
Тем не менее, не смотря на все противоречия, в ряде вопросов решения Венского конгресса оказались на удивление устойчивыми. Так, границы Швейцарии вместе с ее нейтралитетом остаются неизменными вот уже свыше 200 лет. Принцип баланса сил и разрешения конфликтов путем переговоров, а не силой оружия, так же вошли в арсенал международной политики и остаются актуальными и в наше время. Не смотря на господствовавшую в течение XIX века негативную оценку решений конгресса, в XX веке многие историки пересмотрели этот взгляд, указывая на то, что система «Европейского концерта» на целое столетие отсрочила угрозу новой мировой войны.
Европа по итогам Венского конгресса
Примечания[]
| |||||||||||||
