Революции 1847-1849 годов, более известные под названием "Весны Народов" - общее наименование революционных движений, выразившихся в форме неповиновения властям, вооружённых восстаниях, провозглашения независимости ряда государств в Европе и Америке в середине XIX века. Вспыхнувшие сразу в нескольких государствах в обеих частях света движения носили антифеодальный и национально-освободительный характер. Участники выступлений требовали демократизации общественной жизни. В зависимости от местных условий они также выдвигали лозунги национального объединения как в Германии и Италии или возвращения утраченного в прошлом суверенитета как в Венгрии, Польше и Норвегии.
Революция во Франции
Причины
Придя к власти в 1830 году Луи-Филипп первоначально выдвинул лозунг сосуществования монархической традиции и демократизации общественной жизни. Однако с течением времени его режим все больше откатывался к консерватизму эпохи Реставрации: покушение Жозефа Фиески на короля (один из снарядов адской машины лишь легко ранил монарха) правительство использовало для завинчивания гаек. Была проведена судебная реформа, de facto нивелировавшая свершения Июльской революции, а по новому цензурному уставу оскорбление короля в печати приравнивалось к государственной измене. При этом росла и коррумпированность органов власти. В течение 1840-х годов оппозиция неоднократно обнародовала сведение о коррупции в палате пэров и в самом правительстве, однако каждый раз премьер-министру Гизо удавалось замять скандал.
"Новая Фронда"
С 1846 года в столице и других крупных городах стали проходить открытые митинги оппозиции, не имеющей возможность влиять на политику через парламент. После того, как правительство ограничило свободу собраний, лидер «династической оппозиции», стоявшей за возвращение идеалов начала царствования и их расширения, Одилон Барро предложил новый формат встреч: богатые участники реформистского движения устраивали общественные банкеты, число «гостей» которых, слушавших речи выступавших, насчитывали тысячи человек.
Вскоре подобные мероприятия стали организовывать и более левые партии: право-республиканская оппозиция во главе с Арманом Марра и демократы-социалисты под началом Луи Блана и Александра Ледрю-Роллена. Однако в Настоящей сенсацией стало появление двух старших сыновей короля, герцогов Орлеанского и Немюрского, на одном из банкетов Барро. Газеты писали о новой Фронде; Адольф Тьер, с 1836 года находящийся в оппозиции, в своих выступлениях требовал отставки правительства Гизо и расширения избирательного права, на что глава правительства с трибуны ответил: «Обогащайтесь, господа, и вы станете избирателями».
14 февраля 1847 года министр внутренних дел Шарль Дюшатель своим постановлением перенёс банкет-митинг, планировавшийся на Елисейских полях. Организаторы попытались назначить другое место и время, однако день спустя собрание вовсе запретили. В политической газете «La presse», служившей рупором Барро и его сторонникам, обнародовали список лиц, пожертвовавших средства на банкет. Самую крупную сумму в 50 000 франков передал герцог Орлеанский, а среди прочих дарителей значились и ещё двое сыновей Луи-Филиппа. «La presse» обвиняла кабинет Гизо в нарушении закона об оскорблении Величества, указывая, что этим ограничивается право принцев на распоряжение своей собственностью. На фоне разразившегося скандала Дюшатель был вынужден отменить свой указ о запрете банкета и подать в отставку, что было расценено как слабость правительства.
Выступления
22 февраля у Бурбонского дворца собралась толпа рабочих, студентов и мелких буржуа, требующих отставки Гизо и проведения реформ. Не желавший поначалу уступать, Луи-Филипп к концу дня всё же распустил правительство и поручил формирование нового кабинета Одилону Барро. Утром 23 числа новый премьер-министр подтвердил перед парламентом и, позднее, перед толпой, свою приверженность реформам. В кратчайшие сроки был проведён закон об расширении избирательного права, понизивший имущественный ценз для избирателей сначала до 100, а через полгода и до 50 франков, был отменён закон о запрете собраний. Тогда же прогремел и ряд крупных коррупционных скандалов: махинации с ценными бумагами, ссуды государству на крайне невыгодных для казны условиях, сговоры железнодорожных магнатов стоили кресел нескольким министрам и десяткам депутатов; король под давлением парламента, Барро и общественности был вынужден разрешить уголовное преследование нескольких особенно крупно проворовавшихся чиновников.
Несмотря на приход к власти либерального кабинета, активно принявшегося за реформирование страны, что несколько пошатнуло позиции радикалов, последние и не думали сдаваться без боя. Назвав принятые Барро законы признаком слабости режима, газеты «La nationale» и «La réforme» - рупоры республиканцев - призвали французов к восстанию. От здания редакции «La nationale» отъехала телега с пятью трупами, выдаваемых за жертв полицейского произвола. Последовавшая за ней толпа росла, выдвигая самые различные требования: от отречения Луи-Филиппа и провозглашения республики до реставрации Бонапартов, пока среди идущих не пронёсся слух, что в повозке везут тела четырёх грабителей и проститутки. Это слегка сбавило градус напряжённости, и определённая часть протестующих разошлась; репутация республиканцев была изрядно подмочена, а Адольф Тьер разразился полной сарказма статьёй, обвиняя радикалов в провокации и игре на чувствах мирных парижан.
Тем не менее беспорядки в Париже продолжались: бастующие рубили на бульварах деревья и переворачивали омнибусы, возводя баррикады. Тайно в столицу вернулся Шарль Луи Наполеон Бонапарт, амбициозный племянник покойного императора французов, возглавивший бонапартистское движение. Лично посещая баррикады, он пытался поддержать в людях пламя революции, надеясь с её помощью вернуть себе престол великого дяди. Однако, не все противники Июльской монархии были рады росту популярности бонапартистской идеи: наиболее активно против него выступал Александр Ледрю-Роллен, один из видных левых республиканцев. Неоднократно принц Бонапарт получал письма с угрозами, но на все просьбы сторонников беречь себя, неизменно отвечал: «Меня бережёт лучшая из защитниц – сама Франция». По горькой иронии, 17 марта во время посещения одной из баррикад на бульваре Капуцинок, Луи-Наполеон был окружён сторонниками Ледрю-Роллена и расстрелян «за чинение преград делу революции». Убийство наследника императорского трона заставила бонапартистов порвать с радикалами-республиканцами; уже 20 марта новый глава дома Бонапартов, Наполеон Жозеф, последовавший за кузеном в революционный Париж, покинул страну, справедливо опасаясь за свою жизнь. Сами бонапартисты оказались в незавидном положении: знамя, поднятое Луи-Наполеоном, оказалось некому поднять – прочие члены дома Бонапартов вели праздную жизнь в изгнании, почти не интересуясь политикой. Оставшись без вождя и при этом считая себя теперь врагами республики, члены партии частью примкнули к либеральной династической оппозиции Барро, а частью покинули политическую арену и даже страну.
Завершение
Раскол бонапартистов позволил правительству использовать противоречия в стане революционеров для стабилизации положения. 21 марта выходит постановление правительства, поставившее республиканские партии вне закона; уже к вечеру национальная гвардия вытесняет радикалов с центральных улиц, а к концу месяца выступления окончательно подавлены. Несмотря на кажущуюся близкой победу, 27 марта из дворца Тюильри пришло известие об случившимся с Луи-Филиппом апоплексическом ударе на фоне острого нервного расстройства. Утром следующего дня становится ясно, что король более не может выполнять свои обязанности и премьер-министр Барро проводит через парламент Акт о регентстве. Первоначально планировалось, что единоличным регентом будет объявлен старший сын Луи-Филиппа, герцог Орлеанский, однако по настоянию парламента был сформирован коллегиальный совет, куда помимо принца Фердинанда-Филиппа вошёл сам Барро и Адольф Тьер, ставший к тому времени министром внутренних дел. Широко разошлось высказывание Тьера, обращённое к колеблющимся либералам и являвшееся по сути своей перефразированием слов маркиза де Лафайетта, сказанных 17 годами ранее: «Регентство – лучше всех республик».
Во многом именно благодаря личности Фердинанда-Филиппа, известного своими либеральными взглядами и имевшему чрезвычайно высокую популярность среди рабочих и среднего класса, Орлеанская монархия пережила испытания февраля-апреля 1847 года. Однако по иронии судьбы, ставшие наименее масштабными и наиболее скоротечными, французские события стали катализатором революций в Европе, перекинувшихся в последствии и на Америку.
Революция в Италии
Предпосылки
По решению Венского конгресса Ломбардия и Венецианская область перешли к Австрийской империи, корона великих герцогов Тосканских и герцогов Модены также принадлежала ветвям Габсбург-Лотарингского дома, а Парма была передана во владение дочери австрийского императора Франца Марии Луизе, второй супруге Наполеона. Помимо этого, королевство обеих Сицилий, хотя и управлялось Бурбонами, было связано с Веной жёстким оборонительным договором, а на его территории квартировали австрийские войска. Таким образом, по результатам конгресса Австрия расширила свою сферу влияния на Апеннинском полуострове, не подчинив себе лишь Сардинию-Пьемонт. Местное население находилось в подчинённом положении, не имело национальных автономий и подвергалось германизации, а во внутренней политике наступило господство реакции. Канцлер Меттерних, фактически правивший и Австрией, и значительной частью Италии, опасаясь последствий Июльской революции во Франции и национально-освободительной революции в Бельгии, в 1831 году увеличил численность австрийского контингента до 15 тысяч, поставив во главе генерала Иосифа Радецкого, видного реакционера и блестящего военачальника.
Начало революции
В 1846 году новым папой был избран кардинал Джованни Феретти, принявший имя Пия IX. В скором времени понтифик провёл амнистию политических заключенных, отменил цензуру, пообещал ввести в Папской области конституцию, оказывал покровительство развивающейся промышленности. Подобные действия значительно повысили авторитет Святого Престола по всей Италии; мелкая и крупная либеральная буржуазия и другие слои населения вдруг увидели в «Вечном и недвижимом» Риме возможного лидера будущего объединения страны.
Известия о начале революции во Франции всколыхнули весь полуостров. В начале февраля восстала Сицилия, а к концу месяца баррикады возводились и на улицах Ломбардо-Венецианского королевства. Посланные на подавление выступлений войска Радецкого не справлялись с задачей. Настоящий взрыв случился, когда беспорядки начались в самой Вене; жители Милана воспользовались ослаблением итальянской группировки австрийских войск и подняли новое восстание. 22 марта была провозглашена независимость региона и сформированы Ломбардское провинциальное правительство во главе с Габрио Касати, а 23 марта была провозглашена Республика Святого Марка, которую возглавил Даниэлэ Манин. Поддержку молодым республикам оказывал король Пьемонта Карл Альберт, надеясь перетянуть их в свою сферу влияния, а Пий IX благословил борцов за независимость Италии.
Война Рисорджименто
25 марта Пьемонт объявил сотрясаемой восстаниями Австрии войну. Его примеру подневольно последовали правители всех прочих итальянских государств, принуждаемых к тому пришедшими к власти либеральными кабинетами. Одним из примеров подобного принуждения является случай с герцогом Модены. Франческо V, задержанный при попытке бежать из своего дворца, под давлением общественности был вынужден не только объявить войну Австрии, но и отказаться от всех австрийских титулов, орденов и даже самого имени Габсбургов, оставив себе фамилию прадеда, Эрколе III, последнего герцога из дома д`Эсте.
В общей сложности, итальянские государства смогли выставить против 50-тысячной армии Радецкого, более 120 тысяч человек, превосходя противника в числе почти в 2,5 раза, что, впрочем, компенсировалось выучкой австрийцев и полководческими талантами самого фельдмаршала. 6-8 апреля начались первые бои, в которых победу одержала сардинская армия, вынудив противника отступить к хорошо укреплённой Вероне. В любых других условиях, Австрия несомненно смогла бы одолеть снедаемые политическими противоречиями разрозненные войска Лиги, и Верона, равно как и Ломбардия-Венеция, остались подконтрольны Вене. Однако, буквально за пару дней до того, как союзные армии подошли к Вероне, Иосиф Радецкий был отозван из Италии и вместе с частью своего корпуса брошен на подавление революции в самой Вене. Ослабление австрийских сил в городе, а также поддержка Лиги позволили веронцам поднять восстание и впустить сардинскую армию в город. Принявший командование фельдмаршал-лейтенант барон Юлиус фон Гайнау в условиях превосходства противника в числе и партизанской войны, ведомой населением, принял решение отступить на территорию Австрии вверх по реке Адидже, через Роверетто в Трент.
Формирование единой Италии
21 апреля под Виченцей состоялась встреча ломабрдо-венециано-сардинской армии с основными силами Лиги. На фоне побед и невиданного подъёма национального духа, население республик Святого Марка и Ломбардии на референдуме приняло предложение Карла Адьберта и избрало королём Ломбардо-Венецианского королевства его младшего сына, принца Фердинанда, герцога Генуэзского, что де-факто означало плотный контроль над делами освобождённых территорий из Турина. Серьёзно опасаясь усиления позиций республиканцев, лидерами которых были Джузеппе Гарибальди и Джузеппе Мадзини, Карл Альберт предложил пост премьер-министра молодому политику Камилло Бензо ди Кавуру, сумевшему добиться поддержки умеренных либералов в парламенте. Рассчитывая выбить почву из-под ног у революционных демократов Гарибальди, Кавур предложил королю создать единое итальянское государство в рамках конфедерации, с последующим усилением роли центрального правительства, под которым подразумевалось правительство короля Савойского дома. Однако против этой идеи выступили правители почти всех итальянских государств, не желавших впадать в зависимость от Турина.
Кавур, проявив упорство и чудеса дипломатического такта, предложил сформировать Итальянскую Федерацию под главенством папы Римского: таким образом его оппоненты-консерваторы, продолжая противиться идее единой страны, выступали бы и против понтифика и самой Церкви, что было для них немыслимо. Сумел он "подсластить пилюлю" и либералам-реформистам: по его проекту главным исполнительным органом Италии становилась Августейшая Коллегия под председательством папы и куда входили все монархи Апеннинского полуострова, на деле обладавшей весьма ограниченными правами. Коллегия передавала центральному правительству, формировавшемуся всеитальянским парламентом - Сенатом - полномочия по ведению общей внешней политики, обороны и вопросов касавшихся общего экономического развития страны. При этом, государства-субъекты сохраняли определённую самостоятельность во внутренних вопросах, которая, впрочем, весьма умело компенсировалась сложной системой сдержек и противовесов заложенных Кавуром в Федеральной Конституцией - почти полной копией принятой полутора годами ранее сардинской конституции.
4 мая 1847 года в Риме представители Папской области, Сардинского королевства, Ломбардо-Венецианского королевства, королевства Обеих Сицилий, великого герцогства Тосканы, герцогств Модены и Пармы на Учредительном Собрании после длительных прений приняли предложенную Кавуром конституцию и в тот же день она была ратифицирована монархами итальянских государств.
Революция в Великобритании
Предпосылки
Правление королевы Шарлотты I ознаменовалось неожиданным для многих активным участием Короны в политической жизни страны. Королевы открыто симпатизировала партии тори и неоднократно пользовалась своим авторитетом, чтобы склонить парламентариев на сторону их предводителя Артура Уэлсли, герцога Веллингтона. Будучи в добавок лидером правого крыла, Веллингтон противился проведению назревших реформ, за что нещадно критиковался как вигами, так и менее принципиальными тори. Лишь после давления со стороны однопартийцев и личной просьбы королевы герцог согласился рассмотреть проект нового избирательного закона, а при его обсуждении и вовсе перехватил у вигов инициативу. Избирательная реформа 1832 года, несмотря на отмену многих положений, сохранявшихся со времён королевы Елизаветы Девственницы, оказалась крайне консервативной и была проведена в основном в интересах верхнего среднего класса и буржуазии. В то же время положение беднейших слоёв населения резко ухудшилось после принятия закона 1834 года, лишивших их социальных гарантий.
Со второй половины 1830-х гг. в Соединённом Королевстве нарастала напряжённость. В 1836 году была основана Лондонская ассоциация рабочих, за которой были организованы другие такие же в крупных промышленных городах. Их лидеры - Томас Эттвуд, Джеймс Уотсон, Джеймс О'Брайен, Фергюс О'Коннор, Джон Брайт, Уильям Ловетт, Генри Хетерингтон - активно пропагандировали введение всеобщего избирательного права среди рабочих и вели агитацию против Закона о бедных. Постигший страну экономический кризис, ещё большее обнищание населения и отсутствие реальной помощи со стороны правительства Роберта Пиля побудили ассоциации рабочих составить петицию (англ. charter), с требованиями снижения налогового гнёта, сокращения непомерно раздутого цивилильного листа, сокращение ассигнований англиканской церкви и отмены её статуса как государственной, необходимости предоставить Ирландии самоуправление, предпринять меры по улучшению фабричного законодательства. Кроме того петиция содержала многочисленные жалобы на господство монополий, непосильные условия труда и проч. Документ, составленный в крайне резкой форме, с более чем 3 миллионами подписями под ним в мае 1842 года был представлен на рассмотрение Палаты общин, которая отвергла петицию, после чего некоторые лидеры чартистов были арестованы.
На несколько лет движение сторонников петиции замерло; виной тому стал приход к власти третьего кабинета виконта Мельбурна, а также незначительный промышленный рост в первой половине 1840-х гг. Пропаганда О'Коннора и О'Брайена не имела особой популярности.
Ситуация переменилась к концу 1845 года. В Ирландии начался голод, вызванный гибелью урожая картофеля вследствие болезни, а промышленность снова парализовал кризис. На фоне этого правительство Мельбурна предпринимало довольно нерешительные шаги по борьбе с этими бедствиями. Вигский кабинет не смог преодолеть сопротивление тори в плане отмены "хлебных законов", чтобы ликвидировать нехватку картофеля и зерна за счёт заграничных поставок. Лишь в феврале 1846 года в Ирландию стала пребывать помощь голодающим в виде зерна и кукурузы, но уже через несколько месяцев она была приостановлена, а экспорт зерна с "Зелёного острова" возобновился. Попытки организовать общественные работы встречают ожесточённое сопротивление как со стороны тори, так и со стороны чартистов, протестующих против "бесчеловечных" условий труда. Урожай 1846 года почти полностью уничтожен болезнями, сотни тысяч ирландцев и англичан на Британских островах остаются без работы, еды и средств к существованию.
Волнения в Лондоне
По мере выступлений в Париже нарастала напряжённость и в Лондоне. В феврале 1847 года чартисты снова активизировались и стали собирать подписи под новой петицией, ещё более радикальной, чем пять лет назад. Помимо всеобщего избирательного права и старых требований были включены пункты о введении писанной конституции, отмене протекционистских законов, введение представительства в парламенте для всех колоний и заморских владений Великобритании, серьёзное сокращение цивильного листа, отделении церкви от государства и допуск представителей всех вероисповеданий до всех должностей в государстве (вплоть до королевского трона). На улицах Лондона, Манчестера, Ливерпуля и Эдинбурга стали собираться массовые митинги сторонников чартистов, требовавшие от кабинета министров решительных действий по проведению реформ и по борьбе с голодом и промышленным кризисом.
Однако виконт Мельбурн ограничивался лишь обещаниями "скорого улучшения" ситуации в стране. 25 февраля он предпринял новую попытку добиться отмены "хлебных законов" и даже преуспел в этом, однако билль был принят с поправкой, внесённой тори, о 3-летнем переходном периоде перед полной ликвидацией ввозных пошлин на зерно, что рушило планы премьер-министра как можно быстрее решить проблему голодающих. Наседала на Мельбурна и торийская оппозиция, призывая его как можно скорее разобраться со смутьянами и очистить улицы городов. Но Мельбурн стремительно терял поддержку даже среди своих однопартийцев; чартисты, возлагавшие на него поначалу надежды по реформированию государства, открыто высмеивали его и презирали. Между тем, их движение набирало обороты и всё больше радикализировалось: на митингах стали зазвучали речи против королевы, обвиняемую в излишней расточительности и вмешательстве в политическую жизнь, а затем появились и антимонархические лозунги. Но сама Шарлотта будто не замечала происходящего вокруг и не меняла своих привычек.
10 марта королева Шарлотта совершала обычную прогулку по лондонским улицам в открытом экипаже. Во время проезда по благополучным кварталам столицы один из прохожих, некто Уильям Гамильтон, сторонник радикальных чартистов, направил на королевский экипаж пистолет и выстрелил. Ни Шарлотта, ни сопровождавшие её малолетние внуки не пострадали, а стрелок был мгновенно схвачен верными подданными и едва не растерзан. Лишь после этого покушения королева осознала всю опасность происходящего для себя лично и в тот же день в большой спешке покинула город вместе со всей семьёй, перебравшись в Виндзор. Вслед за Шарлоттой из Лондона потянулись представители высшего класса (в том числе остальные члены королевской семьи, аристократы и даже родственники лорд-мэра), опасавшиеся пасть жертвой своих более бедных соотечественников. Уже из Виндзора монарх направила Мельбурну категоричный ультиматум: в кратчайшие сроки обезопасить Лондон или выйти в отставку. Уильям Лэм признал своё поражение в борьбе за спокойствие и благополучие в столице 15 марта и подал в отставку. В тот же день Шарлотта I назначила своим новым премьер-министром престарелого, но всё ещё энергичного герцога Веллингтона.
Тем временем в Лондоне, оставленном королевой и большинством богатых горожан, обстановка резко накалилась. Митинги чартистов приобретали все более и более революционный характер, всё чаще звучали республиканские лозунги "Долой!", а в самом движении возобладала линия радикалов и социалистов во главе с Джеймсом Уотсоном и Уильямом Ловеттом. После поспешного отъезда королевы и аристократии из столицы, более напоминавший бегство, Уотсон и Ловетт организовали "Лондонский комитет самоуправления" и объявили о формировании народной милиции для обеспечения порядка на улицах. На деле же, созданные ими отряды, плохо вооружённые и организованные, представляли собой банды мародёров, нападавших на обеспеченных лондонцев и грабивших их дома. В городе запылали пожары, а 16 марта, после назначения Веллингтона главой кабинета, Палата общин не смогла провести заседание из-за отсутствия кворума: те депутаты, кто не последовал за королевой в безопасный Виндзор, боялись покидать свои дома, справедливо опасаясь за свою жизнь. В других крупных городах также стали формироваться комитеты самоуправления, но власть их была куда слабее, а погромы, ими учинённые, имели куда меньший масштаб
Реакция
Веллингтон принял мандат на формирование правительства в ситуации, когда по стране шла волна выступлений рабочих, угрожающая захлестнуть всю Великобританию и потопить её корабль. Герцог, с 11 марта находившийся с королевой в Виндзоре, пообещал ей как можно скорее привести Лондон, "очаг распространения болезни чартизма", к покорности. 16 числа герцог, едва сформировав кабинет, в котором он сам занял кресло министра внутренних дел, направил в мятежную столицу послание, в котором обещал "восстановить порядок и законность <...> любыми возможными мерами", призывал рабочую милицию сложить оружие и в случае неповиновения грозил смертной казнью. Лондонский комитет проигнорировал его заявление, приняв его за очередные голословные утверждения сродни тем, что постоянно озвучивал виконт Мельбурн.
Однако у Веллингтона слова не расходились с делом и 18 марта, скопив в окрестностях Лондона несколько десятков тысяч верных правительству солдат, он вместе с ними с нескольких концов вошёл в город. Отряды милиции попытались оказать сопротивление, но уже после первых выстрелов со стороны профессиональной и дисциплинированной армии они разбежались. Весь день и всю ночь отряды королевской армии разгоняли сходки чартистов, впрочем, довольно редко прибегая к оружию. Утром 19 числа Веллингтон сумел обеспечить безопасность проведения заседания Палаты общин, от которой получил одобрение уже совершённым действиям и тем, мерам, что ещё предстояло предпринять для водворения порядка. Правительство ввело комендантский час в столице, Манчестере, Бирмингеме, Ливерпуле, Дублине и Эдинбурге, объявила подписи, поставленные под петицией, сфальсифицированными, а так называемый Лондонский комитет самоуправления и ему подобные органы - нелегитимными, лидеров движения чартистов должны были арестованы. К вечеру 19 марта казалось, что действия Веллингтона, какими бы жёсткими они не казались, возымели успех: несмотря на то, что Ловетт, Уотсон и некоторые другие члены комитета не были найдены, на улицах царил относительный порядок.
Ситуация ухудшилась утром 20 марта, когда в рабочих кварталах Ист-Энда собралась многотысячная демонстрация, выдвинувшая помимо старых чартистских лозунгов о всеобщем избирательном праве и реформах требования по отставке правительства Веллингтона. К полудню толпа начала движение к Вестминстеру по широкой дуге с севера обходя Сити; по мере следования к ней присоединялись новые манифестации, порой не уступавшие ей по масштабам, а также отдельные прохожие простые зеваки. У Сент-Эндрюс-парк на окраине района Клеркенуэлл путь демонстрантам преградили солдаты королевской армии. Не долгая думая, собравшиеся устроили митинг прямо у оцепления, попутно осыпая солдат бранью и обвинениями. Наконец, в третьем часу пополудни, последовал приказ дать предупредительный залп в воздух. Хотя исполнен он был в точности, последствия его были катастрофичны: первые ряды митингующих подались назад, в то время как задние всё напирали вперёд. Отряды милиции, призванные обеспечить порядок во время шествия, попытались навести порядок, однако их действия были расценены армией как агрессия и по ним был открыт огонь. Усилившаяся паника и страх заставили толпу отхлынуть назад, оставляя за собой затоптанные трупы тех, кому не посчастливилось получить ранение или не устоять на ногах.
После этих событий Веллингтон отдал приказ ввести в трущобы Ист-Энда вооружённые силы для восстановления там законности. Начались массовые аресты и облавы, в ходе которых были найдены оставшиеся в подполье Уильям Ловетт и Джеймс Уотсон, спрятавшиеся в выгребной яме и угольном ящике соответственно. В подконтрольной правительству печати усилилась кампания по дискредитации движения чартистов, в частности, публиковались расследования, где указывалось степень фальсификации: примерно пятая часть всех поставленных подписей встречалась дважды и более, каждая восьмая подпись принадлежала мёртвому, никогда не существовавшему человеку или литературному персонажу; королева Шарлотта "подписалась" под петицией 27 раз, принц-консорт Леопольд - 24, принц Уэльский - 8, адмирал Нельсон - 17, апостол Павел - 9. В течении нескольких следующих дней Веллингтон сумел силой подавить последние выступления. 5 апреля в столицу вернулась королева Шарлотта. К этому времени чартистские органы были разгромлены и в остальных городах.
15 числа состоялся суд над лидерами чартистов и "Лондонского комитета самоуправления": Уотсон и Ловетт как лидеры мятежников были осуждены за государственную измену и преданы смертной казни через повешение. Прочие вожди движения получили разные сроки тюремного заключения, а некоторые были помещены в лечебницу для душевнобольных со строгой охраной. Неожиданно сокращение действительно серьёзных приговоров приписывают как компромиссом между Веллингтоном и правыми вигами, "купившими" свою поддержку, или, что несколько более сомнительно, проявлению королевского снисхождения со стороны Шарлотты I.
Последствия
Скатывание Соединённого королевства в пучину революции удалось остановить не только силовым подавлением выступления Веллингтоном. Во многом в этом виноваты и сами чартисты - возобладавший в 1846 году радикализм и симпатии социалистическим учениям в движении лишили его поддержки умеренных кругов, в том числе и в высоких кабинетах, превратив сторонников петиции в многочисленных маргиналов. Проигрыш их обуславливается и почти полной верностью вооружённых сил королевскому правительству, что позволило быстро подавить выступления.
Во внутренней политике Великобритании на ближайшее десятилетие возобладали тори при поддержке правых вигов во главе с герцогом Веллингтоном и сменившим его в 1852 году графом Дерби. Несмотря на устранение угрозы режиму, "Железному герцогу" пришлось ради предотвращения её повторения пойти на реформы и выполнить часть пунктов петиции: Закон о бедных был отменён, а правительство оказало помощь в ликвидации последствий голода и промышленного кризиса.
События февраля-марта 1847 года серьёзно подпортили репутацию британской монархии вообще и королевы Шарлотты в частности: несмотря на то, что она сама и члены её семьи пожертвовали крупные суммы пострадавшим в городских столкновениях и голодающим в Ирландии, это вызвало насмешки, а самой королеве, некогда крайне популярной в народе, до конца правления припоминали бегство в Виндзор, сравнивая его с бегством в Варенн.
Революция в Венгрии
Причины
К 1830-1840 гг. очевидным фактом стало несоответствие абсолютисткой политики, проводимой правительством Меттерниха в Вене, и интересов основных социальных групп в Венгрии. Австрийское правительство не желало идти ни на какие уступки: венгерское самоуправление заканчивалось на уровне комитатов, а таможенно-экономическая политика фактически превратили Земли короны Святого Иштвана в рынок сырья для бурно растущей экономики Австрии и Чехии. К тому же, в стране продолжало существовать крепостное право, а подавляющая масса крестьянства жила в крайней нищете.
Именно на предреволюционное десятилетие выпал и подъём национального самосознания венгров. Возникли три основные ветви общественной мысли: "новые консерваторы", среди которых выделялись Иштван Сеченьи и Дьёрдь Аппоньи, выступали за демократические реформы, в основном, в экономике при усилении централизации королевства. Либералы (Лайош Кошут, Лайош Баттяни и Ференц Деак) требовали полной ликвидации феодальных пережитков, введения демократических свобод, расширения автономии Венгрии и превращения страны в парламентскую монархию. Позднее, перед самой революцией, под влиянием французской политической мысли оформилось движение радикалов во главе с Михаем Танчичем и Шандором Петёфи, говоривших о необходимости вооружённого восстания и установления республики.
В это же время шёл подъём национальной идеи и у других народов, населявших Венгрию: румын, хорватов, словаков, русинов; очень часто их интересы и видение будущего своего народа вступало в противоречие с требованием мадьяризации, поддерживаемым всеми венгерскими политиками.
Государственное собрание Венгрии и первые реформы
С началом нового 1847 года в Венгрии было созвано Государственное собрание, которое должно было решить ряд вопросов, касающихся продолжения реформ: так, ставший в 1844 году вице-канцлером Венгерского королевства Аппоньи добился относительной централизации страны и готовил полное освобождение крестьян.
1 марта до заседавшего в Пожони Собрания дошла весть о революции во Франции. Уже 3 числа Лайош Кошут выступил с пламенной речью, в которой требовал введения конституции, формирования ответственного перед парламентом правительства и дальнейших либеральных реформ. Начавшаяся в Вене революция лишила канцлера Меттерниха должности и заставила императора Фердинанда пообещать подданным конституцию и гражданские свободы.
12 марта венгерский палатин эрцгерцог Стефан категорически воспротивился советам приближённых использовать ещё верные лично ему войска для подавления выступлений и стабилизации положения в королевстве. Более того, он вывел квартировавшие в Буде и Пеште войска на плац перед Будайским замком и, выйдя к ним с красно-бело-зелёной кокардой, на венгерском, которым владел в совершенстве, приказал подчиняться решениям Национального Собрания. Будучи сам довольно либеральных взглядов, эрцгерцог, как формальный представитель короля Фердинанда V, выразил сочувствие действиям парламента. 15 марта в Пеште разагитированная Шандором Петёфи толпа сместила австрийских чиновников и освободила из тюрьмы Михая Танчича. 18 марта король Фердинанд V, связанный и эскападой своего палатина, и восстанием в Вене, был вынужден назначить первым премьер-министром Венгрии Лайоша Баттяни. Первым мероприятием национального правительства стала отмена крепостного права: крестьяне освобождались со своими наделами, а компенсацию помещикам выплачивало государство; были ликвидированы помещичьи и церковные привилегии. Вводилась свобода печати, неприкосновенность личности и собственности, равноправие христианских конфессий, ответственность правительства перед парламентом. Спустя месяц король утвердил реформы кабинета Баттяни и Венгрия стала конституционной монархией. Корона сохраняла за собой право объявлять войну и заключать мир, а также назначать высших чиновников Венгрии. Однако последнюю прерогативу по настоятельной просьбе венгерской стороны, Фердинанд был вынужден делегировать своему наместнику - эрцгерцогу Стефану. Между тем сохранилось множество противоречий между центральной имперской властью и автономным правительством в Пеште, главным из которых был вопрос о вооружённых силах. Юридически, собственно венгерской армии не существовало, однако, своим приказом 12 марта палатин фактически подчинил находившиеся в столице части парламенту.
В конечном итоге, именно вопрос об армии привёл к разрыву между Фердинандом и Баттяни. Проведя через парламент закон об увеличении численности войск до 200 тысяч человек, премьер-министр потребовал от Вены усмирить восставшую против мадьяризации Хорватию. Фердинанд согласился "унять" мятежного бана Йосипа Елачича, если венгерская армия выступит против Италии; после того, как венгерский парламент запретил военную экспедицию на итальянский фронт, король обвинил его в измене и объявил о недействительности всех принятых им решений. В ответ 1 сентября 1847 года Национальное собрание Венгрии объявило о детронизации Фердинанда V.
Венгерская война
Разрыв сношений с Веной больно ударил по сторонникам достижения соглашения с имперским правительством: так, граф Иштван Сеченьи был вынужден покинуть столицу для поправления здоровья после острого нервного срыва, Ференц Деак покинул правительство, а из-за действий короля Фердинанда от "новых консерваторов" отвернулось значительное число сторонников.
Между тем, войска проавстрийски настроенного бана Елачича в начале сентября вступил на территорию Венгрии. Король назначил австрийца Франца фон Ламберга командующим венгерской армией. Однако едва прибыв в Пешт, он был арестован палатинскими гвардейцами и был препровождён в парламент, где Ламбергу объявили, что его назначение не имеет юридической силы, так как право назначения высших чинов король передал своему представителю в Буде. Австрийский генерал был заключён под домашний арест, но в конце сентября радикалы Танчича совершили нападение на его дом, в результате чего Ламберг был убит. 16 сентября создан Комитет обороны во главе с Лайошем Кошутом; 8 октября парламент передал ему всю полноту исполнительной власти.
2 октября Фердинанд V отрёкся от престола в пользу своего племянника Франца Иосифа. Тем временем, войска Елачича были разбиты и обращены в бегство венгерской армией у Пакозда. В союзе с восставшими в конце весны поляками, венгры разгромили австрийские армии в Словакии, Галиции и Трансильвании. 14 сентября между революционным правительством Польши, контролировавшим к тому времени Галицию, значительную часть Познанского великого герцогства и практически всё Царство Польское и Литву, и Комитетом обороны Кошута было заключено соглашение о дружбе, границе и совместной борьбе. Польша обязывалась не допустить возможной интервенции России в Венгрию, в то время как Пешт давал те же обещания, но уже в отношении Австрии.
В ноябре назначенный главнокомандующим венгерскими войсками Артур Гёргей в сражении у Комарома одержал победу над армией генерала Юлиуса фон Гайнау и сумел развить контрнаступление, захватив Пожонь 2 декабря. Проведя ещё несколько успешных операций, в ходе которых разъезды венгерских драгун показывались в Швехате, что близ Вены, Кошут обратился к императору с предложением о прекращении боевых действий взамен на признание независимости Венгрии. После продолжительных споров и скандалов, правительство под угрозой потери контроля над Чехией и даже собственно над австрийскими землями из-за нестихающих волнений было вынуждено пойти на переговоры. 25 декабря было заключено Рождественское перемирие, а уже 12 января 1848 года был подписан Зальцбургский договор, по которому Австрия признавала независимость Земель короны Святого Иштвана, при этом Пешт был вынужден отказаться от претензий на Хорватию и расторгнуть договор с Польшей.
Учредительное собрание
Вскоре после заключения мира с Австрией, Лайош Кошут объявил о созыве Учредительного собрания, которое должно было определить будущее страны. На открывшемся 1 февраля Собрании подавляющее число мест получили либералы, при этом 3/4 из них были дворянами. Подобная ситуация была нормой для Венгрии, где аристократия исторически выступала защитником национальных прав и интересов.
Собравшимся предстояло ответить на главный вопрос: какую форму правления выберет для себя государство? Прошедший в предпарламент граф Сеченьи настаивал на монархической форме правления, в этом его поддерживала и часть членов кабинета Баттяни.
В то же время Михай Танчич требовал установления республики, аргументируя это тем, что монархизм в Венгрии изжил себя, а сама монархическая власть ассоциировалась с "австрократией", властью австрийцев. Сам Кошут, временный глава государства, не проявил чётко свою позицию, заявив лишь, что примет любое решение Учредительного собрания. После многодневных прений и взаимных уступок с крайне незначительным перевесом в 3 голоса победили республиканцы и 2 марта Венгрия была провозглашена президентской республикой, где глава государства формировал правительство, ответственное в равной степени и перед ним самим, и перед парламентом. Президентские выборы были назначены на июнь 1848 года.
Президентские выборы
До апреля среди основных фаворитов президентской гонки были Михай Танчич и Лайош Кошут. Однако в начале 19 числа о своём желании баллотироваться на пост заявил бывший палатин Венгрии эрцгерцог Стефан Франц, которому "за существенный вклад в дело Национальной революции и особые заслуги перед Венгрией" было позволено остаться в стране. Волна протеста в парламенте, попытавшаяся обвинить нового кандидата в стремлении узурпировать власть и вернуть Венгрию "под немецкую руку", утихла, когда пользовавшийся авторитетом Баттяни заявил: "Иштван Ференц Габсбург больший венгр, чем некоторые из нас. Он, не являясь венгром по крови, стал венгром в своём сердце. Он знает венгерский, он думает на венгерском. Мне случилось быть рядом с ним в Вене: на немецком он говорит с венгерским акцентом.". Со временем ропот утих, хотя новому кандидату в президенты пришлось немало потрудиться, чтобы завоевать поддержку. Между тем, победу прочили Кошуту, который не был столь радикален по сравнению с Танчичем. Однако в конце мая, за пару недель до выборов, с Кошутом случился несчастный случай во время конной прогулки: лошадь под ним понесла и выкинула наездника из седла. Кошут остался жив, хотя и сломал обе ноги и пару рёбер. 30 мая его принесли в парламент, где он снял свою кандидатуру с выборов и призвал голосовать против Танчича. Прошедшие 15 июня выборы принесли победу эрцгерцогу Стефану, набравшему около 57% голосов.
Последствия революции
В результате революции 1847-1848 гг. Венгрия восстановила свою независимость, утраченную в начале XIV века, что вызвало небывалый подъём национального духа. При этом территориальные потери и недовольство части элиты и интеллигенции Зальцбургским миром способствовали формированию политической теории о "Великой Венгрии", включающей в себя, помимо Трансильвании, Хорватию, Далмацию и Боснии; основным обоснованием этих претензий стало требования объединения всех земель, которыми когда-либо владела Венгрия. Со временем, концепция венгерского великодержавия была расширена и стала подразумевать не только прямое присоединение территорий, но и активную политику Пешта на Балканах, что подразумевало конфликт с Российской Империей.
Помимо этого одним из плодов революции стал венгерский национализм и повальная политика мадьяризации, объявленная презинаселение подавало дентом Иштваном Габсбургом вскоре после избрания. Мадьяроцентризм стал причиной конфликтов на окраинах: так, на севере страны ему сопротивлялись словаки, а в Трансильвании - румыны и немцы Семиградья. Национальные проблемы существенно повлияли и на политическую кухню страны: так, за "антивенгерскую и противоречащую идеям Национальной революции деятельность" в 1848-1849 гг. были лишены депутатской неприкосновенности и арестованы несколько десятков членов парламента, преимущественно республиканских взглядов, а один из их лидеров - Шандор Петёфи - умер в тюрьме, по официальной версии при попытке бегства. Чистка рядов оппозиции сопровождалась усилением исполнительной власти и ростом влияния самого президента, уже в октябре 1848 убедившего ставший более послушным парламент провозгласить его пожизненным президентом, а в апреле 1849 года Иштван Габсбург при поддержке монархистов Сеченьи и правых либералов Баттяни совершил государственный переворот и объявил о восстановлении королевской власти.
Революция в Германии
Начало выступлений и Франкфуртское собрание
После известий о начале Парижских выступлений, в различных частях Германии произошли волнения: население подавало монархам петиции с требованием либеральных реформ, в т. ч. отмены цензуры, установления равенства всех граждан перед законом, введения суда присяжных и проч. Главы государств поспешили удовлетворить требования масс и отправили в марте 1847 года все консервативные правительства германских княжеств получили отставку, а им на смену пришли лидеры реформаторского движения.
Предтечей первого общегерманского парламента стало собрание либералов в баденском Гейдельберге, позднее переехавшее во Франкфурт-на-Майне в церковь Святого Павла. Первую свою сессию полноценный парламент открыл 18 мая 1847 года. Одной из главных проблем, обозначившихся уже на первых этапах, стал регионализм и стремление ставить вопросы отдельных государств выше общегерманских. Собрание Паульскирхе попыталось создать ответственное перед ним правительство, назначив его главой эрцгерцога Иоганна Баптиста Австрийского, ставшего имперским викарием.
13-16 марта революция пришла и в прусскую столицу: в ходе начавшихся столкновений армии с митингующими толпами появились жертвы. 18 марта король Фридрих Вильгельм IV пошёл навстречу либералам и объявил о созыве объединённого ландтага и отмене цензуры. Утром следующего дня толпа берлинцев восторженно приветствовала королевскую семью у дворца; по невыясненным причинам стоявшие в карауле драгуны с саблями наголо внезапно врезались в народную массу. В результате инцидента несколько сотен человек были ранены, в числе прочих были женщины и дети. Трагедия вызвала колоссальную волну возмущения и гнева, вскоре выплеснувшегося на улицы. В течение пары дней народ оттеснил правительственные войска на окраины столицы.
20 марта Фридрих Вильгельм издал прокламацию, где приказывал войскам не оказывать сопротивления народу и полностью покинуть город.
4 мая прусская армия под предлогом защиты прав немецкого населения вторглась в датские герцогства в Ютландии. В июне берлинская беднота разгромила цейхгаузы. В сентябре Франкфурский парламент отправил Роберта Блюма в качестве наблюдателя в бунтующую Вену, где тот смог поддержать гаснущее пламя восстания: попытка правительственных сил вернуть контроль над столичным регионом не увенчалась успехом.
Усмирение Германии
20 марта 1848 года Франкфуртское собрание одобрило проект конституции единой Германии, по которому все земли, населённые немцами, объединялись в федеративное государство, являвшееся конституционной монархией. Корону "императора германцев" предложили прусскому королю Фридриху Вильгельму, однако тот отказался принимать её из рук "революционной толпы".
В скором времени Пруссия, а за ней Австрия, Бавария, Ганновер, Саксония и Вюртемберг отозвали своих делегатов из Франкфурта, отказав парламенту в легитимности. К маю изрядно поредевшее Собрание приняло решение переехать в Штутгарт, однако в течение нескольких дней после переезда был окончательно разогнан военной силой вюртембергского короля Вильгельма I.
22 мая в Пруссии был созван ландтаг, вскоре разогнанный солдатами. Однако Фридрих Вильгельм всё-таки был вынужден отказаться от абсолютистской политики и принять конституцию, согласно которой выборы в парламент проходили по куриальной (трёхклассовой) системе на основе жёсткого имущественного ценза.
Последствия
Хотя революция в Германии потерпела тактическое поражение, события 1847-1848 годов не могли не пройти бесследно. Так, была подорвана монополия феодальных кругов на власть; вынужденные реформы, проведённые в княжествах открыли дорогу дальнейшему развитию капиталистических отношений, а буржуазия приступила к активному накоплению капитала. Впервые со времён ликвидации Священной Римской империи была озвучена идея объединения всех германских земель в одном государстве.
Помимо этого окончательно сформировались два центра притяжения германских государств. Северогерманские герцогства под давлением Берлина уже в в конце 1850-х гг. подписали союзный договор, окончательно узаконивший до этого негласную прусскую опеку над ними. На юге же таможенный союз заключили Австро-Богемская империя, королевства Бавария, Вюртемберг, герцогства Нассау, Баден, Гессен, а также ряд других мелких княжеств, в 1860 году дополненный военной конвенцией, согласно которой в вступления войны одной страны к ней присоединялись другие державы, а штаб объединённой армии размещался в Вене.
Революция в Австрийской империи
Предпосылки
К концу правления канцлера Клеменса фон Меттерниха, фактически единолично правившего страной с 1815 года, Австрийская империя находилась в состоянии глубочайшего экономического, политического и социального кризиса. Проводимая им политика всемерной поддержки принципов Венского конгресса и Священного союза, а также активное дипломатическое и финансовое содействие установлению в иберийских королевствах реакционных режимов снискали ему славу "Жандарма Европы". В самой Австрии Меттерних всячески подавлял саму тень свободомыслия и преследовал общества различных сепаратистов. Так, по его приказу в Ломбардо-Венецианском королевстве как и по всей Италии было разгромлено движение карбонариев. Меттерних был уверен, что своими насильственными мерами он искореняет дух недовольства и навсегда подавляет его; оказалось, однако, что оно ждет только возможности свободно высказаться. Революционные выступления не обошли стороной и Германию и вызвали сильные возмущения. На этот раз Меттерниху удалось справиться с движением и провести на сейме Германского союза декрет об учреждении комиссии для надзора за политическими процессами во всех государствах-членах. Однако события всё меньше поддавались влиянию всесильного канцлера: набиравшие обороты национально-либеральные движения в Италии, Венгрии, Чехии, подстёгнутые известиями о восстании и баррикадах в Париже, перекинулись и на исконно австрийские земли.
Венское восстание
13 марта в Вене открылось заседание ландтага Нижней Австрии, с трибуны которого потребовали отставки Меттерниха и отмены цензуры. На площади перед ним стала собираться толпа, требующая социальных реформ и демократизации. После попытки коменданта столицы эрцгерцога Альбрехта рассеять собравшихся, началось массовое вооружение народа и строительство баррикад, были разграблены предприятия и правительственные здания. 18 числа император Фердинанд был вынужден пойти на уступки, удовлетворив требования ландтага. После того, как вооружённые толпы осадили императорский дворец, монарх издал манифест, объявлявший о созыве конституционного собрания, после чего покинул город.
В значительной степени Венское восстание и отъезд императора из столицы оказали влияние и на остальные части империи: так, в Венгрии стали слышнее голоса, требовавшие разрыва с Империей, в Чехии власть фактически перешла в руки Национального Комитета, требовавшего от правительства демократических реформ и широкой автономии. Выступления начались и Линце, Инсбруке и других австрийских городах. Хорватский бан Елачич, хоть и был относительно лоялен императорскому правительству, однако часто его антимадьярские высказывания и поступки выходили Австрии боком. Для спасения трещащей по швам лоскутной империи Габсбургов с итальянского фронта вместе с частью контингента был отозван Иосиф Радецкий, назначенный верховным главнокомандующим армии, что позволило войскам Аппенинской лиги захватить Верону и, фактически, предрешило победу революции в Италии.
Тем временем, новым главой правительства стал Франц Антон фон Коловрат, ставший претворять в жизнь требования либералов. Было узаконено управление Веной Временным Комитетом, появившемся в первые дни восстания, была объявлена политическая амнистия. 25 апреля был издан проект конституции министра внутренних дел барона Пиллерсдорфа, согласно которому представительство в парламенте, избираемому по двухступенчатой системе, не получали ни Венгрия, ни Чехия, ни итальянские земли (к тому моменту входившие в состав империи лишь на бумаге). При этом, согласно условиям принятия конституции стали требования роспуска всех стихийно организовавшихся революционных органов самоуправления и обороны, что вызвало новый революционный взрыв.
В результате столкновений вооружённые отряды студентов и рабочих смогли одержать верх над национальной гвардией, и правительство было вынуждено пойти на либерализацию избирательного закона, не только сделав выборы прямыми, но и существенно снизив имущественный ценз.
Поход на Вену
1 сентября произошло сразу два значимых события: император подписал принятый рейхстагом закон о ликвидации феодальных повинностей, а венгерское Национальное Собрание низложило его с престола. Изначально между венгерские и австрие либералы относились друг к другу с осторожной симпатией, и, в конце концов заключили ряд тайных и неформальных договорённостей о взаимопомощи. Если до начала войны, правительство за счёт начавшихся реформ понемногу стало восстанавливать свою репутацию, то после фактического начала гражданской войны, доверие к возглавившему к тому времени кабинет Пиллерсдорфу и к самому императору Фердинанду, окончательно исчезло. Определённые надежды на сохранение целостности государства возлагались на фельдмаршала Иосифа Радецкого, 3 сентября получившего диктаторские полномочия.
За относительно короткое время ему удалось навести порядок в Зальцбурге, Тироле, Штирии и Каринтии и вступить на территорию эрцгерцогств Верхней и Нижней Австрии, где революционные настроения были сильнее. Меньше чем за две недели ему удалось привести их покорности, где уговорами и обещаниями, а где силой оружия. Пока продолжалось победоносное шествие Радецкого, в революционной Вене, контролируемой Временным Комитетом, всё больший и больший размах приобретала паника и истерия. На улицах и бульварах воздвигались многочисленные баррикады, опустошались столичные арсеналы, а прибывший в начале сентября в город представитель Франкфуртского собрания Роберт Блюм выдвинул лозунг о защите революции.
18 сентября прибывший под стены имперской столицы Радецкий в ультимативной форме потребовал от Временного Комитета сложить оружие и подчиниться воле законного правительства, дав на принятие решения 24 часа. Однако утром следующего дня, за несколько часов до истечения назначенного срока, из города к ставке Радецкого пришёл молодой человек, назвавшийся уполномоченным вести переговоры от лица Комитета. Когда к нему вышел Радецкий, переговорщик бросил фельдмаршалу под ноги свёрток, взорвавшийся через пару мгновений. В результате теракта сам мнимый посланник и несколько членов штаба погибли, а самому Радецкому осколками порвало бедренную артерию и спустя пару часов тот скончался от кровопотери. Разгневанная правительственная армия, жаждя мести, попыталась взять штурмом Вену, но была отброшена.
После убийства Радецкого, на которого Фердинанд возлагал большие надежды по возвращению мятежных земель, монарх впал в глубочайшую депрессию, замкнулся в себе и днями не покидал своих покоев, не желая никого видеть. К правящим элитам Австрии окончательно пришло осознание того, что слабохарактерный и больной император окончательно потерял способность принимать решения. После непродолжительных переговоров на семейном совете Габсбурги приняли решение о необходимости отречения Фердинанда. 2 октября 1847 года удалось убедить его подписать манифест и отказаться от трона в пользу своего 17-летнего племянника эрцгерцога Франца Иосифа, днём ранее объявленного совершеннолетним.
Проблемы молодого императора
Юный монарх принял страну в ужасающем состоянии: большая часть империи была ему не подконтрольна, человек, которого уже величали "спасителем дома Габсбургов" был убит, а оставшиеся доселе относительно лояльными территории всё завышали свои требования к правительству. В создавшихся условиях Франц Иосиф пошёл на сближение со славянскими народами империи. Так, была оказана помощь словацким националистам, восставшим против мононационализма Венгрии (однако не оказавшая значительного влияния), а хорватскому Сабору была обещана защита от притязаний Пешта. Сложнее ситуация сложилась с Чехией. Еще с марта в Праге заседал Национальный Комитет под председательством Франтишека Палацкого. К осени власть Комитета признали Богемия и Моравия. Первоначально реакционное крыло в правительстве и во дворе, возглавляемое эрцгерцогиней Софией, попыталось убедить Фердинанда и его преемника в необходимости военной операции против чехов. Однако здравый смысл возобладал и, в конце октября начались сложные переговоры с Палацким об урегулировании ситуации. В конечном итоге, 2 декабря 1847 года в богемской столице состоялось подписание так называемого Пражского компромисса или Пражского компромиссного соглашения, согласно которому королевство Богемия и маркграфство Моравия объединялись в Соединённое королевство Богемии и Моравии, с предоставлением ему полной самостоятельности во внутренних делах при сохранении на уровне общеимперского правительства лишь вопросов внешней, военно-морской и финансовой политики, а сама Австрийская империя была переименована в Австро-Богемскую.
Вакантную должность министра-президента Австрии занял генерал Феликс цу Шварценберг, с кипучей энергией принявшийся за работу. Так, не смотря на отчаянное сопротивление крайне реакционного крыла, Шварценберг сумел убедить Франца Иосифа в "невозможности" подавить одновременно революцию и в Венгрии, и в Вене. В результате, 12 января нового 1848 года в Зальцбурге Франц Иосиф признал независимость Венгерского королевства и обязывался не предпринимать враждебных действий в отношении молодого государства, какую бы форму правления оно не выбрало. В ходе переговоров Шварценбергу удалось добиться отказа Пешта от находившегося до этого в унии с короной Святого Стефана королевства Хорватии и Славонии; взамен же императорскому правительству всё же пришлось пойти на выплату контрибуции, впрочем весьма символической.
Конец Венского восстания
После заключения мира с Венгрией, Шварценберг бросил все оставшие силы империи Габсбургов на возвращение бунтующей столицы, при этом главным орудием против революционеров стали не столько военные операции, сколько законотворческая деятельность кабинета, рассчитывавшего выбить почву из-под ног либералов; не помешали этому и свойственные самому министру-президенту и "охранительные" взгляды. Так, были значительно облегчены подати, налагаемые на крестьян, организована новая система управления, допустившая большую долю крестьян к активному участию в делах муниципалитета, реорганизован суд. 17 февраля, наконец, была издана всеимперская конституция, предусматривавшая созыв двухпалатного рейхсрата, причем нижняя его палата депутатов избиралась по избирательному закону, значительная часть которого была заимствована из реформированного Одилоном Барро французского избирательного права.
Это способствовало тому, что в конце февраля 1848 года правая фракция венского Временного Комитета, состоящая из умеренных либералов, заявила, что основные цели революции достигнуты, власть пошла на уступки и теперь борьба должна протекать законным образом - в парламенте. Получив жёсткую отповедь от ставшего к тому времени председателем Комитета Роберта Блюма, умеренные покинули заседание. В ночь на 1 марта их сторонники открыли Внешние городские ворота для подошедшей императорской армии. В течение двух дней шли ожесточённые бои за город; основным противником правительственных сил стал Академический Легион студентов и "идейных" революционеров, но и их сопротивление в итоге было сломлено. Утром 3 числа был вынужден капитулировать последний отряд, хотя отдельные группировки перешли на нелегальное положение и в последствии стали вести активную террористическую деятельность.
Последствия
За год революционной лихорадки Австрийская империя пережила одно из самых величайших за всю историю монархии Габсбургов потрясений. Независимости добилась Венгрия и итальянские владения, а Буковина и большая часть Галиции были оккупированы Российской империей, что было признано Веной лишь в 1860 году. Получившее широкую автономию Соединённое королевство Богемии и Моравии вскоре присоединило к своим землям и Австрийскую Силезию. Серьёзные изменения затронули и внутреннюю политику. В Австро-Богемии совершился окончательный переход от абсолютной монархии к дуалистической; достижения революции значительным образом подстегнули развитие капитализма и промышленности; оформилось рабочее движение. Наконец, выжившие и ушедшие в подполье радикалы на протяжении следующих 20 лет "мстили" режиму за подавление революции, устраивая громкие и, время от времени успешные, теракты.
Во внешней политике Австро-Богемии сформировалось две концепции: великогерманская, предусматривавшая объединение всех земель Германии под короной Габсбургов, и австрославянская, считавшая необходимым отказаться от ведения активной политики в германских княжествах и сконцентрировать усилия на расширении сферы влияния на Балканах и славянских землях.
Революция в России
Россия перед Весной Народов
Несмотря на то, что в правительстве императора Михаила II находились как реформисты "первой волны" (Сперанский, Новосильцев), так и второе поколение либералов (Муравьев, Трубецкой), результатом совместной деятельности стал т. н. "Каскад реформ" - череда крупных реформ, вызванных отменой крепостного права и началом промышленного переворота -, к середине 1840-х гг. запал монарха исчерпался. Трубецкой и Муравьёв подталкивали самодержца даровать стране конституцию, однако после смерти в 1840 году Сперанского, имевшего на царя большое влияние и ставшего архитектором и вдохновителем "Каскада", последний начал считать дальнейшие реформы ненужными и даже опасными. В личной переписке с Трубецким Михаил прямо писал, что не желает ограничавающей его конституции и при своём царствовании не видит будущего у конституционных проектов, во множестве у него скопившихся.
Был предпринят ряд контрреформ: так, была ограничена автономия университетов, закрыто несколько излишне вольнодумных периодических изданий, усложнены условия вхождения в состав коллегии присяжных, урезаны полномочия губернских учреждений. Таким образом, между либеральной элитой, требующей продолжения реформ, и императором возникло недопонимание, переросшее затем в неприязнь. В конце 1846 года Сергей Трубецкой был уволен с поста министра юстиции, который занимал с 1837 года, либералы потеряли главного лоббиста в высших кругах.
Росло недовольство и в более радикальных кругах. Ещё незадолго до смерти Сперанского от "Союза благоденствия", к тому времени ставшим скорее модным политическим клубом, откололось крыло недовольных во главе с Павлом Пестелем. Последний, пользуясь послаблениями в цензуре, создал журнал "Русская Правда", под ширмой которого возникла тайная организация революционных демократов, разочаровавшихся в желании власти проводить необходимые реформы. В "Правде" печатались статьи и произведения Виссариона Белинского, Александра Герцена, Николая Некрасова и др.
Выступление Пестеля
Известия о февральских выступлениях во Франции всколыхнули российскую общественность. Трубецкой стал российским апологетом реформ Барро и Регентского совета, утверждая, что совмещение монархической власти, "традиционно" сильной как во Франции, так и в России, и гражданских свобод является "золотой серединой" между республиканством, чуждому российскому обществу, и самодержавной властью монарха. Павел Пестель в "Русской правде" защищал республиканца Александра Ледрю-Роллена. После убийства принца Луи-Наполеона Пестель разразился хвалебной статьёй в адрес "безымянных героев, спасших Европу от новой тирании Бонапартов" и также намекал на желательность свержения Орлеанской монархии. Из-за не слишком сдержанных формулировок, с ясно прослеживающейся антимонархической позицией автора, тираж номер был изъят, а сам журнал закрыт. Из-за слухов о возможном аресте Пестелю пришлось покинуть Санкт-Петербург и скрываться на территории Великого княжества Финляндского под чужим именем.
Известия о первых мероприятиях Барро, события в Италии и Австрии вызвали новую бурю эмоций. По французскому примеру "Союз благоденствия", а также члены пестелевского кружка стали устраивать банкетные компании, требуя продолжения реформ. Испугавшийся революционных настроений, Михаил II по совету приближённых вместе с семьёй переезжает в Царское село под защиту гвардейских полков, запретив председателю Комитета министров И. В. Васильчикову идти на какие-либо уступки.
В середине марта в столицу тайно пребывает Пестель. Живя на конспиративной квартире, снятой его соратниками через подставных лиц, он, войдя в сношения с Московским и Гренадёрским лейб-гвардии полками, пользуясь сочувствием офицерства и студенческих кругов, начинает организацию восстания.
Рано утром 1 апреля по приказу Пестеля заранее распропагандированные войска были подняты по боевой тревоге и в короткие сроки заняли Невский проспект от строящегося Аничкова дворца до железнодорожного вокзала и Александро-Невской лавры, контролируя все перекрёстки и мосты на пути. Генерал-губернатор Петербурга М. Е. Храповицкий, желая предупредить пролитие крови выехал к восставшим. Остановленный у Аничкова моста, Храповицкий приказал стоящим в карауле сложить оружие и выдать руководство. Вскоре к нему вышел Пётр Каховский один из ближайших соратников Пестеля и после непродолжительных и безрезультатных переговоров выстрелил в генерал-губернатора, нанеся ему смертельное ранение в живот.
В это время остальные войска во главе с Пестелем захватили вокзал и несколько составов; силой принудив обслугу к работе, часть революционных войск погрузилась на поезд и отправилась в Царское село. Однако план пришлось менять по ходу движения поезда: стрелка на повороте к Императорскому павильону, куда первоначально планировалось прибыть, оказалась по случайности неисправна и не подлежала ремонту на месте. Не желая терять преимущество в факторе неожиданности, Пестель принимает решение ехать к основному вокзалу и быстрым маршем пройти к Екатерининскому дворцу. Но и этот план пошёл прахом, когда поезд с мятежниками прибыл в Царское село - вокзал уже был оцеплен верными престолу войсками. Накануне вечером в Третье Отделение Собственной ЕИВ Канцелярии пришёл анонимный донос, предупреждающий о грядущем на днях бунте в войсках. Управляющий Отделением генерал Дубельт не стал полагаться на волю случая и отдал приказ привести в боевую готовность царскосельский гарнизон и гвардию. Аналогичный приказ был отдан и в отношении квартировавших в столице войск, но, как вскоре стало ясно, опоздал.
Попытавшиеся выйти из вокзала пестелевцы ружейным огнём были загнаны в здание. Прибывший на место событий Дубельт от имени императора предложил Пестелю сложить оружие и гарантировал помилование простым участникам восстания, лишь исполнявших преступные приказы, на что руководство мятежников ответило гордым отказом. Пестель не мог не понимать всю плачевность своего положения - сил было явно недостаточно не то что для захвата дворца, но и для прорыва оцепления - и принял решениене предпринимать никаких решительных действий скорого прибытия подкрепления во главе с Бестужевым-Рюминым из Петербурга.
К половине четвёртого стало ясно, что судьба окончательно отвернулась от движения Пестеля. Поезд, на котором должна была прибыть новая партия революционных войск, потерпел крушение в паре верст от Царского села: на ведущем паровозе сломалась одна из осей, отчего тот резко остановился. Однако задний локомотив продолжал толкать, что в результате привело к разрушению, а затем и возгоранию задних вагонов, а после огонь перекинулся и на остальной состав. На месте погибло не менее 60 человек, в том числе сам Бестужев-Рюмин и убийца столичного градоначальника Каховский, ещё почти 50 солдат и офицеров получили травмы и ожоги разной степени тяжести. По рассказам свидетелей получивший известия о катастрофе Павел Пестель, ранее будучи в деловом возбуждении и активно командовавший обороной вокзала, переменился в лице и посерел. В скором времени весть о крушении поезда с мятежниками достигла и осаждающих вокзал. Дубельт снова предложил осаждённым сдаться, но последовал всё тот же решительный отказ. В ответ управляющий III Отделением пригрозил открыть артиллерийский огонь, но пестелевцы сами обстреляли позиции правительственных войск. В начале пятого Дубельт приказал прибывшей артиллеристской батарее начать бомбардировку. После получасового обстрела, осаждавшие пошли на штурм и в короткое время сломили последние очаги сопротивления. Тело предводителя восстания Пестеля было найдено в общей мешанине убитых с пистолетом в руках. В Санкт-Петербурге к тому времени перед превосходящими силами капитулировали мятежники, запертые в железнодорожном вокзале. Потери убитыми и ранеными с обеих сторон по приблизительным подсчетам с обеих сторон составили около 250 человек убитыми и ранеными.
Реакция Михаила II была показательной: поначалу, известие о мятеже Пестеля повергло его в шок. Император стал растерян и, фактически, всё руководство по подавлению выступления легла на плечи генерала Дубельта. Когда появились слухи о том, что вооружённая толпа революционеров уже в Царском селе, императорская семья по распоряжению Михаила в большой спешке была перевезена в Гатчину.
Лишь когда восстание было окончательно подавлено к самодержцу вернулось самообладание и приступил к укреплению основ пошатнувшегося трона. В тот же день было начато следствие по делу пестелевцев. В течение двух следующих дней были арестованы все члены группировки, а 3 апреля последовал указ, вводивший "временные цензурные правила", по которым без предварительного просмотра разрешалась печать лишь естественно-научных трудов и их переводов; общественно-политические газеты и журналы были запрещены, а литературные периодические издания стали печатать только после одобрения местного цензурного комитета. Многие члены "Союза благоденствия" были привлечены к пестелевскому делу как свидетели и даже обвиняемые, из обеих столиц были высланы деятели даже умеренно либеральных кругов. Не минула сия чаша и бывшего министра Сергея Трубецкого, направленного, подобно Сперанскому, в Нижний Новгород. 17 мая Михаил II издал манифест об ограничении деятельности политических институтов царства Польского и Великого княжества Финляндского, фактически лишившего их всех полномочий, что вызвало восстание не только в Польше, но и в относительно спокойной Финляндии.
Польское восстание
Кампания 1847 года
Урезание полномочий местных органов власти произвело на и так воодушевлённых французскими событиями поляков эффект разорвавшейся бомбы. Если в конце зимы-начале весны ещё слышались голоса, утверждавшие, что власти могут пойти на встречу, то манифест 17 мая окончательно разрушил все иллюзии и отвернул от Санкт-Петербурга последних лоялистов. 20 мая на Замковой площади при большом скоплении народа Генрих Дембинский, один из депутатов сейма, призвал варшавян и всех "истинных поляков" вернуть "свободу и независимость своей родины". В тот же день начали организовываться первые отряды революционного Войска Польского; к вечеру начались русские погромы, а польская толпа растерзала семерых оставшихся верными присяге генералов.
В течение недели к варшавскому восстанию присоединились Плоцкая, Люблинская, Радомская и Августовская губернии царства Польского. Дембинский стал настоящем знаменем выступления и 1 июня был провозглашён диктатором польской революции. Несмотря однако на общее воодушевление и готовность вести борьбу до конца в стане революционеров сразу выделились три политических течения, по разному представлявшие себе будущее свободной Польши: консервативно-монархическое, демократическое и радикальное, между которыми Дембинскому по началу удавалось маневрировать.Но в конечном итоге, не без влияния французских республиканцев и левых бонапартистов, вынужденных покинуть свою отчизну из-за деятельности Барро, 27 июня военная хунта диктатора выпустила прокламацию, в которой принимала тезисы Польского демократического общества, в т. ч.:
- О республиканском устройстве независимой Польши;
- О наделении крестьян землёй;
- Об отмене всех сословных привилегий шляхты и церкви.
Ещё до опубликования прокламации пожар революции распространился на другие полоноязычные территории: 1-10 июня в Великом княжестве Позенском население восстало против унификационной политики пруссаков, а 15-20 числа власть в Кракове и Львове перешла к местным польским группировкам, быстро присягнувшим Варшаве.
Несмотря на то, что некоторые осторожные голоса предупреждали Михаила II о возможных негативных последствиях сокращения полномочий сеймов двух автономий, истинный размах восстаний стал для правящей элиты Петербурга неприятным сюрпризом. Ведя по сути войну на два фронта, генерал В. В. Левашов, получивший чрезвычайные полномочия и назначенный председателем Комитета министров, был вынужден сосредоточить своё внимание на ближнем к столице, и потому считавшемся более опасным, финляндском театре. Это отвлечение сыграло на руку и польским инсургентам: в июле им удалось установить связи с наиболее радикальными кругами в Венгрии, постепенно шедшей к разрыву с Веной, и литовскими подпольщиками.
17 июня в Вильне начались брожжения; в ночь 20 июля на резиденцию губернатора был совершён налёт, в ходе которого сам губернатор был застрелен, а его семья, вместе с русской администрацией и частью гарнизона была вынуждена бежать из города. Переход власти к студенческому Союзу литовской молодёжи был воспринят жителями достаточно тепло, а 22 числа его лидер, Сигизмунд Сераковский обратился за помощью к революционной Польше. Днём ранее, судьбу виленского коллеги повторил губернатор Ковно.
В конце месяца польско-литовским отрядом удалось занять часть Курляндской губернии и выйти к побережью Балтийского моря и занять порт Либава, установив связь с революционным движением в финляндском Турку. Однако уже к концу июля из-за рейдов, фактически пресекавших стабильное сообщение между восстаниями, и обстрела побережья кораблями Балтийского флота и нескольких успешных контратак русской армии, частям Войска Польского пришлось отойти вглубь территории. Между тем, это непродолжительное сообщение значительно повлияло на оба восстания. Под впечатлением от польских новостей и идей, радикальная часть финляндских революционеров ещё больше "полевела", а некоторые лидеры литовского движения, традиционно более консервативного, стали больше дистанцироваться от польского радикализма под влиянием значительно более умеренных финнов.
14 сентября представители Комитета обороны Лайоша Кошута и военной хунты Генриха Дембинского на встрече в Кракове признали независимость друг друга и подписали договор о взаимопомощи и совместной борьбе. Краковский договор по началу работал: венгерская армия одерживала верх над австрийцами, в то время как польская развила успешное наступление и вышла к границам Могилёвской и Витебской губерний. Однако, когда в конце 1847 года Австрийская империя согласилась пойти с Пештом на мир и признать его независимость, венгерское правительство, не долго думая, между возможностью получить суверенитет и помощью союзнику выбрала первое.
Предательство венгров больно ударило по польскому честолюбию в частности и польской борьбе в целом. Рождество 1847 года в Варшаве и по всей Польше было далеко не столь радостным событием, чем обычно. После известий о подписании Зальцбургского соглашения Дембинский, будучи главным сторонником единого революционного фронта по освобождению обеих стран от угнетения, подал в отставку, а спустя пару месяцев, не снеся позора, застрелился. Занявший его место Юзеф Бем, попытался укрепить существующую линию фронта в России, однако, в то же время накалилась обстановка и в Пруссии. До этого Берлин был занят внутригерманскими разборками и скоротечной войной с Данией и только поэтому не предпринимал активных действий в Позене, ограничившись лишь сдерживанием поляков.
Кампания 1848 года
Между тем, на дипломатическом фронте было достигнуто соглашение между Берлином и Санкт-Петербургом, к тому времени благополучно усмирившего Финляндию, о совместных действиях по подавлению польской революции. С середины января на границах контролируемых Варшавой территорий началось сосредоточение прусской и русской армий. По достигнутой договорённости, 24 января было начато наступление по обоим фронтам. Спустя неделю, пруссаки вошли в Позен, а к 20 февраля армия под командованием генерала Михаила Николаевича Муравьёва вышла к Неману, заняв Ковно.
Южнее, 18 февраля генерал Паскевич нанёс поражение армии Юзефа Высоцкого и вслед за ним вступил в Галицию, в первых числах марта осадив Львов, успевший неплохо подготовиться к осаде. Желая избегнуть кровопролития, генерал назвал полякам условия сдачи, а после предложил выпустить из город хотя бы стариков, женщин и детей. Оба предложения встретили горделивый отказ, после которого последовал штурм; 23 февраля были подавлены последние очаги польского сопротивления. В середине марта к Михаилу II из Галиции прибыл курьер - Александр Суворов, внук великого полководца -, доставивший послание Паскевича: "Львов у ног Вашего Императорского Величества". К началу июня на востоке фронт остановился на линии Плоцк-Люблин-Пшемысль, обхватив бывшую Варшавскую губернию по дуге, а на западе пруссаки вышли к дореволюционным границам.
Свою лепту в борьбу внесло и местное русинское население, разошедшееся с польской верхушкой во взглядах на революцию и своём месте в возрождённом польском государстве, - значительная часть галицийцев порвали с поляками и сформировали своё революционное правительство, попросившее у Санкт-Петербурга протекции, были сформированы несколько батальонов русинских стрелков.
В 20-х числах июня Паскевич, опасаясь оставить правый фланг открытым, в ходе быстрого наступления разбил части Войска Польского и захватил Сандомир, Радом и Петроков. 21 июля Варшава, а также военная хунта Бема и основная часть отступившей революционной польской армии, были взяты в кольцо армиями Паскевича и Муравьёва. 1 августа в предместьях Варшавы, в частности, в Праге и Воле были замечены казачьи разъезды, а уже 10 числа русская армия приступила к осаде города. С запада Варшава была защищена двумя линиями укреплений: первая представляла собой ряд редутов в 600 метрах от городского рва, тянувшихся от укрепленного предместья Чисте до деревни Мокотов; вторая, в километре от первой — опиралась на форт Воля и укрепленную деревню Раковец.
12 августа Ян Стефан Круковецкий, один из сподвижников Бема, видя опасность положения, вступил в переговоры с Паскевичем, предложившего условия сдачи, некоторые гарантии (так, генерал обещал не принимать особых мер против католического духовенства, принимавшего довольно деятельное участие в восстании) и частичную амнистию. Круковецкий назвал предложение неприемлемым и отбыл в Варшаву. На следующий день после ожесточенного артиллерийского обстрела русская пехота пошла в атаку и взяла в штыки редуты первой линии. Паскевич устроил свою ставку в Воле, и на протяжении ночи бомбардировал вторую линию; польская артиллерия отвечала слабо, из-за нехватки зарядов. В ночь на 15 августа Круковецкий от лица сейма снова запросил переговоров и выразил готовность подчиниться воле "законного государя". Однако после слов Паскевича о полном подчинении и роспуске сейма до особого высочайшего распоряжения, поляк вспылил и заявил, что не имеет полномочий принимать такие условия. По возвращении Круковецкий был арестован по приказу Бема, по мнению одних за то, что не сумел договориться с русскими, по мнению других за то, что действовал за его спиной.
Утром русская армия с музыкой атаковали позиции поляков и с боем овладели ими. Вечером, наконец, часть депутатов сейма и несколько членов хунты, взбунтовавшиеся против Бема, освободили Круковецкого и велели, наконец, принять любые требования Паскевича. Капитуляцию, однако, приняли не все: Бем попытался прорваться с частью верных войск, но был остановлен и пленён войсками Муравьёва. Отдельные группировки ещё продолжали сопротивление в течение пары дней, а к 19 августа Паскевич послал новую победную реляцию в Петербург.
Между тем, на юго-западе царства Польского и западе Галиции ещё оставались относительно боеспособные части революционной армии Польши под командованием Яна Скриженецкого. Предвидя бессмысленность грядущих столкновений, тот, сохраняя боевые порядки, отступил в Краков, под стены которого в середине сентября подошли австро-богемские войска. От лица Франца-Иосифа Скриженецкому и его людям в обмен на сдачу города была обещана амнистия и определённая автономия Великого княжества Краковского в составе австрийской короны. 20 сентября поляки приняли условия и подчинились Вене.
"Два месяца Финляндии"
К 1847 году в автономии набирало силу движение фенноманов, изначально зародившееся как литературно-научный кружок, ставящий своей целью перевод образованных сословий княжества со шведского на финский. Так, в 1831 году было основано Общество финской литературы, а в 1835 году Элиас Лёнротт издаёт финский народный эпос "Калевала", собиранием которого занимался несколько лет. В 1844 году начала выходить газета «Сайма», в которой публиковались статьи, затрагивающие вопрос перехода школ на финский язык. Со временем, тон "Саймы" становился всё более оппозиционным, а она сама стала главным рупором фенноманом. В 1845 году редакция открыто нападала на шведскоязычную элиту, обвиняя её в отсутствии патриотизма, а в 1846 неоднократно позволяла себе критиковать и само государственное устройство автономии: в частности, критиковала сословное устройство сейма и "бесхребетность" правительства. К 1847 году была открыта и первая современная фабрика в окрестностях Гельсингфорса, открыв Финляндию для рабочего вопроса.
Манифест Михаила II вызвал бурную реакцию не только в Польше, но и в традиционно лояльном и спокойном Великом княжестве Финляндском. Литераторы и учёные, в подавляющем большинстве своём придерживавшиеся либерально-демократических взглядов, не смогли стерпеть этого и 18 мая 1847 года "Сайма" вышла с призывом неповиновения властям, а студенты Александровского университета в Гельсингфорсе начали забастовку и принялись возводить баррикады. Вскоре к ним присоединились сначала отдельные солдаты и офицеры, а потом и весь 3-й стрелковый Финский лейб-гвардии батальон.
25 мая представители фенноманского движения, а также большинство членов фактически бесправного сейма направили Михаилу II всеподданнейшее прошение с просьбой пересмотреть решение о полномочиях парламента. Ответом им был указ, отстраняющий от занимаемых должностей всех лиц, подписавших письмо, о роспуске представительного органа и запрете печатать какую-либо литературу на финском языке кроме книг религиозного содержания. 1 июня в порт Гельсингфорса вошёл эсминец с генерал-губернатором Финляндии А. С. Меншиковым на борту, однако спустя час он был застрелен на Сенатской площади студентом-демократом Туомо Сиитоненом.
Убийство генерал-губернатора окончательно сделало невозможным какое-либо примирение между Гельснгфорсом и Петербургом. Михаил II чувствовал себя униженным и оскорблённым прошением сейма, а гибель Меншикова лишь усугубили его неприязнь к фенноманам и либералам. Стоит отметить, что выстрелы в Гельсингфорсе шокировали и самих фенноманов. Так, Лённрот, узнав о случившемся и предрекая последующие события, печально произнёс:
” | Господа, этим выстрелом убита Финляндия!
|
“ |
3 июня был организован Комитет Национального освобождения Финляндии (фин. Suomen kansallinen vapautusvaliokunta), принявший на себя всю полноту власти в великом княжестве, куда вошли литераторы Лёнротт, Матиас Кастрен, Йохан Снелльман, вице-председатель финляндского Сената Аксель Меллин, профессор Иоганн Пальмен и генерал-лейтенант (фактически, командующий всеми революционными силами) Эдуард Рамзай. Поскольку Комитет ставил своей целью суомизацию высших слоёв общества, почти полностью шведоязычных, вполне естественно, что те, желая сохранить свой язык и идентичность, перешли в стан врагов революции. После декрета Комитета о предании финскому языку статусу государственного, свееманы перешли от глухого недовольства к открытому противостоянию: на западе страны начали создаваться милицейские формирования, которые приступили к охране правопорядка и патрулированию границ, часто вступая в открытые стычки с полицейскими и фенноманами. Движение возглавил або-бьёрнеборгский губернатор Антон Кронштедт, что показывает степень лояльности Петербургу свееманов, надеявшихся с помощью противостояния с финнами и их, как тогда уже многие понимали, поражения вызвать "ренессанс" шведского влияния в княжестве.
Поддержку диаспоре оказывала и Швеция; в течение лета 1847 года в высших кругах королевства обсуждалось открытое вторжение в Або, но из-за неразрешённых проблем с Норвегией и откровенной утопичности план был отвергнут. Однако, по вооружённой силе, шведы проигрывали фенноманам, на стороне которых был гвардейский батальон и несколько добровольческих дружин.
В последних числах июня противостояние перешло в горячую фазу: верные Комитету части Финского батальона начали операцию по нейтрализации свееманского движения. После непродолжительных боёв на улицах Або 28-30 июня отдельные части батальона разбили шведскую милицию, а лидеры движения попали в плен.
Между тем не бездействовал и Санкт-Петербург; в середине июня силами столичного гарнизона был захвачен Выборг - незначительные силы Комитета не стали оборонять город и покинули его за пару часов до подхода русских сил. 1 июля Михаил II отменил указ своего покойного брата и вернул "Старую Финляндию" с центром в Выборге в состав России. Не желая рисковать понапрасну и почитая за благо переоценить своего противника, генерал Левашов подтягивал к границам княжества войска из соседних губерний. В отношении флота был издан строгий запрет на использование кораблей для бомбардировки городов и побережья, но после после того, как стало достоверно известно о установлении морской коммуникации Варшавы и Гельсингфорса, Адмиралтейство приняло решение о полной блокаде финских портов.
8 июля, спустя 40 дней с начала активных выступлений, войска Левашова покинули Выборг и вышли по направлению к Санкт-Микелю и Гельсингфорсу. Параллельно с этим 10 числа на рейде Або появилась эскадра, вскоре высадившая десант прямо в порту и на набережную. К середине следующего дня город был очищен от соединений Финского батальона, пленные лидеры свееманского движения были освобождены, а Антон Кронштедт был назначен наместником великого княжества.
Последующие две недели напоминали агонию: русская армия наступала сразу с двух сторон, одновременно расширяя плацдарм на западе. 12 июля пал Бьёрнеборг, сутки спустя под контроль правительства перешла вся губерния. 14-20 июля были захвачены или сданы без боя Ваза, Санкт-Михель, Тавастгусс. 25 числа вокруг Нюландской губернии замкнулось кольцо, а 26 июля Комитет принял решение о сдаче Гельсингфорса, чтобы не подвергать город разрушениям, после чего объявил о самороспуске. Спустя час трое из его членов, включая генерал-лейтенанта Рамзая и Акселя Меллина покончили с собой. 30 июля Михаил II издал указ о ликвидации автономии Финляндии и роспуске всех её государственных органов, однако сохранил пост генерал-губернатора и подтвердил назначение на него Кронштедта.
"Два месяца Финляндии" ожидаемо закончились поражением национально-освободительного движения, ликвидацией административной структуры, существовавшей с момента присоединения великого княжества, а также репрессиями против активных деятелей фенноманского движения. Так, Лёнротт, Пальмен были высланы в Тобольск, Кастрен - в Астрахань, а Снелльман - в один из уездных городов Саратовской губернии. В то же время, финляндское восстание оказало влияние на ход революционных процессов в Польше и, в большей степени, в Швеции, а в долгосрочной перспективе подстегнуло интерес финского общества к своей истории и языку, способствовало росту национального самосознания. Между тем драконовские меры управления бывшей автономией не просуществовали долго и были отменены вскоре после смерти Михаила II.
Значение
Несмотря на поражение революционных выступлений в России, они имели значительные последствия для будущего страны и оказали большое влияние на ход событий Весны Народов в Европе. Не обошлось и без применения двойных стандартов: так, при жизни Михаила Россия так и не признала восстановление независимости Норвегии, видя в ней очевидную параллель с Польшей и Финляндией; в то же время, русские добровольческие корпуса активно участвовали в румынской революции, с чем во многом связаны её успехи.
После окончательного становления реакционного режима летом 1847 года правительство Левашова и сам Михаил II поддерживали крайне консервативные порядки. За три года, начиная с мятежа Пестеля и до смерти императора в 1849 году, было закрыто периодических изданий, запрещено книг, сослано на каторгу или в ссылку в полтора раза больше, чем за весь дореволюционный период царствования. На внешнеполитической арене стало заметным сближение с Пруссией, союзницей по подавлению польской революции, Швецией и странами Иберийского полуострова. Период жёсткой реакции и активного преследования вольнодумства завершился со смертью Михаила II в сентябре 1849 года и восшествием на престол его дочери Екатерины III.
Революция на Балканах и в Османской империи
Революция в Греции
Предпосылки
Ставшая независимым королевством по итогам освободительной войны, Греция оказалась в тяжёлом положении. Экономика пребывала в упадке от длительной партизанской борьбы, многие земли лишились своих хозяев. Греческое население всё чаще винило в своих бедах чиновников-немцев, прибывших в страну вместе с малолетним королём Оттоном и вскоре фактически захвативших все важные государственные посты. Установившийся режим "баварократии", дал трещину ещё в 1843 году, когда начались активные выступления против него: под нажимом послов Англии, Франции и России, а также после длительных уговоров своей жены Оттон пошёл на уступки и выслал из страны большую долю немцев. Вместе с этим он был вынужден принять и некоторые другие требования восставших: была принята новая конституция, положившая конец авторитарному правлению короля, несколько лет подряд бывшим "своим собственным первым министром", декларированы гражданские права и свободы. В апреле 1844 года под давлением парламента и православной церкви католик Оттон издал манифест, согласно которому наследовать ему мог только православный. На следующий же день королева София Вюртембергская, четырёхлетний кронпринц Павел и годовалый принц Александр были крещены по православному обряду. Крещение Софии окончательно разрушило отношение между супругами, что сыграло свою роль в дальнейших событиях.
Переворот королевы Софии
С началом революции во Франции греческое общество также пришло в возбуждение. После изгнания республиканцев, несколько сторонников Ледрю-Роллена осело и в Греции - колыбели демократии. Под их влиянием активизировались либеральные движения. Впервые в истории современной Греции было организовано прореспубликанское общество, стоявшее за ликвидацию монархии. Подпиткой революционным брожениям служил и сам король Оттон, к тому времени окончательно и бесповоротно нелюбимый в народе. Даже консерваторы в Национальной ассамблее по одному меткому выражению "поддерживали трон, а не человека, сидящего на нём".
В течение марта-апреля в среде высшего офицерства, парламентских кругах и либеральной интеллигенции сложился заговор, ставивший своей целью добиться отречения короля в пользу малолетнего кронпринца. Основной движущей силой заговора стали премьер-министр Андреас Метаксас и вернувшийся ради этого в политику Иоаннис Макрияннис, пользовавшийся большой популярность после событий 1843 года. Именно Макрияннису принадлежала идея посвятить в заговор королеву Софию. Одним из решающих аргументов в пользу этого решения стало её горячее стремление быть принятой новой родиной, которое королева демонстрировала с самого первого дня в Греции, а также тот факт, что София приняла православие вместе со своими детьми. Вполне возможно, что до начала самих событий София знала о готовящемся перевороте, но не предприняла ничего чтобы его предотвратить.
В ночь с 7 на 8 мая королеву попросили пребыть в здание парламента, куда она и была доставлена под надёжной охраной. В зале заседаний её встретили депутаты Национального Собрания, члены правительства и высший генералитет. Метаксас обратился к Софии с речью, говоря о нежелании и неумении короля править сообразно с традициями и желаниями греческого общества. По его словам, между Оттоном и его правительством и его народом возникла непреодолимая и с каждым днём увеличивающаяся пропасть. "Уважая институт монархии и заботясь о благе Отечества, мы просим Ваше Величество оказать нам содействие и убедить короля Оттона отречься от престола в пользу герцога Павла Спартанского", - этими словами завершил свою речь премьер-министр. После некоторого раздумья, королева потребовала гарантий безопасности для своего мужа и лишь после того, как они были даны, София согласилась, после чего парламент взорвался радостными криками и бурными аплодисментами.
Из здания парламента королеву вынесли на руках. По пути следования кортежа собралась огромная толпа людей всех сословий, которая по мере приближения ко дворцу лишь росла. В пятом часу утра королева в сопровождении нескольких гвардейцев вошла в покои супруга. София покинула их спустя полтора часа, следом за ней вышел бледный и осунувшийся Оттон, после чего с балкона дворца зачитал перед народом манифест о своём отречении, что было встречено всеобщим ликованием. В тот же день правительство Метаксаса попросило Софию возглавить Регентский совет при малолетнем короле Греции Павле I, созданный по образу и подобию французского.
Последствия
Бескровное отрешение от власти короля Оттона способствовало окончательному установлению конституционной монархии в Греции и вызвало очередной всплеск патриотических и панэллинистических выступлений как в самом королевстве, так и в соседней Османской империи.
Отрёкшийся Оттон, несмотря на то, что правительство разрешило ему остаться в стране, а Регентский совет оставил в цивильном листе для него ту же сумму и даровал титул герцога Пелопонесского, предпочёл вернуться к своему отцу в Баварию, где и умер в 1867 году.
Османская империя перед Весной Народов
Ещё с конца XVIII века к руководящим кругам Порты пришло осознание необходимости реформ. Султан Селим III, начавший было проводить более светскую политику, был свергнут и убит янычарами. Преемник его, Махмуд II в 1826 году расформировал корпус янычар, на протяжении всего своего правления вёл тяжёлую борьбу с центробежными стремлениями в Османской империи, среди которых можно назвать конфликт с Мухаммедом Али, наместником Египта, Али, пашой Янинским и фактическим правителем Албании, оппозиционными движениями в Аравии и на Балканах. По итогам Греческой войны Стамбул был вынужден признать независимость Греции и подтвердить автономию Сербии и Дунайских княжеств. В начале 1830-х годов отложились Египет, поддержанный Англией и Францией, и Алжир, захваченный французами. Лишь после относительно успокоения государства Махмуд смог приступить к масштабным реформам. В период 1833-1839 гг., была усилена централизация страны, по западным образцам созданы министерства, генерал-губернаторства и армия. Получило развитие светское образование, журналистика и книгопечатание. Однако его деятельность вызвала недовольство духовенства, а также чиновничества, и не нашла поддержки в народе. На каждом шагу Махмуд встречал глухое, а нередко и открытое противодействие, переходившее в мятежи. Новый козырь в руки противников вестернизации дала новая война с Египтом, в ходе которой хвалёная османская армия западного образца потерпела сокрушительное поражение и лишь вмешательство Великих держав предотвратило падение Порты.
Преемник Махмуда, Абдул-Меджид, продолжил дело отца по ломке старых порядков, вошедшее в историю под названием Танзимата. В 1840-1847 годах были приняты гражданский и уголовный кодекс по образу и подобию французских, всем подданным Османской империи гарантировалось право на жизнь, на честь, достоинство и на имущество; немасульмане (в особенности христиане) были уравнены в правах с основным населением империи и получили равный доступ к занятию государственных должностей. Подобные реформы не могли не вызвать сопротивление реакционной части аристократии, связывавших проведение реформ с ухудшением экономического положения в стране, инфляцией и практически постоянно пустующей казной. Недовольно было и христианское население Балкан: греки Эпира, Фессалии и Фракии жаждали воссоединения с восстановленной Грецией, в Молдавии и Валахии, не без российского вмешательства, набирало силу движение за объединение княжеств, сербское население с надеждой смотрело на князя Александра Карагеоргиевича, подумывавшего отказаться от османского сюзеренитета.
Революция в Дунайских княжествах
Предпосылки
К началу событий во Франции в Валахии и Молдавии на пике популярности находились идеи об объединении княжеств. Местное население уже чувствовало себя румынами, а не валахами, молдаванами и трасильванцами. В Яссах и Бухаресте открылись первые академии, ставшие центрами культурной жизни. Молодёжь начала совершать первые поездки за рубеж с целью продолжить обучение. Однако, княжества по прежнему де-юре оставались под покровительством Османской империи и их суверенитет был ограничен. В середине 1830-х годов султан Махмуд II назначил господарями Валахии и Молдавии соответственно Александра Гику (вскоре заменённый на Георгия Бибеску) и Михаила Стурдзу. За первые годы их правления в странах значительно участились случаи произвола чиновников и взяточничество. Крупная часть государственного аппарата была коррумпирована, даже господари не составили исключения. С усилением кризиса начался боярско-чиновничий произвол, обе страны вновь пришли в упадок. В таких условиях сформировалась не желающая возобновления старых порядков оппозиция.
Возникновение Румынии
После начала революции во Франции, в княжествах резко усилились оппозиционные настроения. После того, как 15 мая Михаил Стурдза попытался закрыть рассадник революционной угрозы - Ясский университет - толпа разгневанных студентов и профессоров, к которым вскоре присоединились и другие горожане, недовольные деспотизмом правителя, окружили дворец господаря и вручили ему петицию из 35 пунктов, подразумевавшую проведение комплексных буржуазно-демократических реформ в княжестве. Неожидавший такого развития событий, Стурдза принял петицию со всеми её пунктами, но уже через пару дней "одумался" и отказался выполнять требования толпы, приступив к арестам оппозиционеров. Однако дома лидеров революции уже охраняли вооружённые студенты, а солдаты часто отказывались стрелять по своим согражданам.
Наконец, 20 мая Стурдза решил бежать из страны, но при попытке спрыгнуть со второго этажа осаждённого дворца сорвался, неудачно упал, сломав при этом несколько рёбер, проткнувших лёгкие, и умер в мучениях спустя несколько часов. После смерти господаря власть в княжестве перешла к вновь созванному парламенту - Адунаря Обштяска -, избравшего исполнительную директорию во главе с Василе Александри.
В Валахии же революция пошла более мирным путём. Господарь Георгий Бибеску не препятствовал студенческим выступлениям и даже публично запретил армии разгонять сходки, заявив, что не желает крови своих подданных. Когда представители общественности вручили Бибеску т. н. "Ислазскую прокламацию", во многом идентичную той, что была подана молдавскому господарю, тот с готовностью её принял и документ стал конституцией страны. После гибели Стурдзы перед молдавским парламентом встал вопрос об избрании нового господаря. Формально правитель княжества назначался Стамбулом, однако султан Абдул-Меджид в то время был занят подавлением реакционных выступлений в мусульманских районах страны и, в особенности, в Аравии, предавая им большее значение, и на события на Балканах смотрел сквозь пальцы.
В таких условиях, под влиянием валашских событий, Ясская директория предложила Георгию Бибеску стать молдавским господарем, на что тот выразил согласие. 1-7 июня парламенты обоих княжеств приняли новую, единую конституцию, созданную на основе прокламаций, и ратифицировали договор об объединении, образовав княжество Румыния.
Реакция Великих Держав
До конца 1847 года Румыния существовала на de jure нелегальных основаниях, поскольку принятые парламентом и господарем решения не получили одобрения султана. Россия была занята подавлением выступлений в Финляндии, а потом и в Польше, почти не уделяя внимания молодому княжеству. Ещё одним крупным соседом была Венгерская республика, на территории которой проживало многочисленное румыноязычное меньшинство, чьи права ущемлялись, а население, как и все народы в стране, подвергалось ассимиляции. В совокупности эти факторы не только оставили Бухарест без союзников, но и погрузили его в полную изоляцию.
Ситуация переменилась весной 1848 года, когда Абдул-Меджид, наконец, подавил выступления реакционеров и обратил свой взор на Балканы. По началу, будучи в османском смысле либералом и стремясь вовлечь в общественно-политическую имперскую элиту христиан, он приветствовал румынские события. 29 мая в Адрианополе султан встретился с Бибеску и утвердил его избрание господарем, но объединение княжеств признал лишь с несколькими оговорками: была переписана Ислазская конституция, согласно которой возобновлялось раздельное заседание парламентов Валахии и Молдавии, а при господаре, полномочия которого были значительно расширены, заседал лишь объединённый комитет, состоящий из пяти членов от законодательного органа каждой автономии; помимо этого сократилось число собственно румынских вооружённых сил. Подобные ограничения вызвали ропот в Бухаресте и Яссах, не переросший, однако, в новый бунт. Среди высших кругов элиты ходили слухи, что господарю навязали это решение, дав выбор между ним и карательной операцией турок, и что будто бы сам Георгий Бибеску находится в оппозиции. Определённые надежды возлагались на Россию, которая, по мнению румын, должна была оказать "умиряющее" влияние на Стамбул, но северный покровитель ещё был занят подавлением выступлений в Польше и пока не реагировал на намёки балканских братьев по вере.
Осенью 1848 года Санкт-Петербург всё-таки послал турецкому султану ноту протеста, с требованием признать решения народа объединённого княжества и вернуть старую конституцию. Не дожидаясь ответа из Стамбула, были начаты показательные приготовления к войне: так, в южную Малороссию и в Закавказье стали пребывать дополнительные войска, а победоносного Паскевича назначили командующим Прутской армией. Сначала стамбульский диван был настроен весьма скептично относительно подготовки России к настоящей войне, считая их блефом. Но после того, как Черноморский флот совершил несколько манёвров вблизи османских берегов, а русским офицерам было дано официальное разрешение брать отпуск для несения добровольческой службы в Румынии в качестве инструкторов и боевых командиров, Абдул-Меджид всё же уступил требованиям России, опасаясь полного развала страны. По некоторым данным, к подобному решению его подталкивали британский атташе и венгерский уполномоченный из-за опасений, что в случае военного конфликта Османская империя как важный противовес России перестанет существовать, а сам Петербург ещё больше увеличит своё влияние в регионе.
14 октября в рамках договорённостей с Россией Порта возобновила действие Ислазской конституции и отменила все ограничения, наложенные встречей в Адрианополе, за исключением пункта о численности румынских войск. Вместе с этим, аналогичные реформы были проведены и в Сербском княжестве, где за князем Александром Карагеоргиевичем и его потомками были признаны наследственные права на престол, введена свобода торговли, ликвидированы пережитки феодализма.
Значение революционных событий в Османской империи
Подавление консервативной оппозиции на какое-то время развязало османскому правительству руки, позволив преступить к модернизации если не всего общества, то хотя бы её элиты. Реформы Танзимата были продолжены; после успокоения Европы, Порта получила значительные кредиты от банков Англии, Венгрии и, в меньшей степени, Австрии и Франции, позволившие начать усиленную модернизацию армии и флота, но слабая экономика империи не могла обеспечить выплат по кредитам и внешний долг страны на протяжении всей второй половины XIX века лишь увеличился.
Вместе с этим одна из основных целей Танзимата - уравнение в правах мусульман и иноверцев - не была достигнута, во многом из-за неистребимой косности мышления управленческого аппарата. Число принятых на государственную службу христиан было достаточно невелико, а те, кто всё-таки получил место, подвергались дискриминации; справедливости ради стоит отметить, что христиане сами не очень стремились на службу к султану. Реформы в Греческом королевстве и в автономных Сербии и Румынии вызвали новый рост национального самосознания, а принятые в зависимых княжествах меры вызвали лишь рост стремлений к независимости. Так, в 1867 году правительство Порты было вынуждено вывести свои войска с территории Сербии, а два года спустя - признать независимость Белграда.
Революция в Скандинавии
Скандинавские королевства перед Весной Народов
Королевство Дания и Соединённое королевство Швеции и Норвегии подошли к Весне Народов с разной внутриполитической обстановкой. Если в Дании в 1830-1840-х гг. всё же был взят курс на реформы, по либерализации политической сферы жизни общества и допущению представителей народа к участию во властных отношениях, то ситуация в Швеции-Норвегии была диаметрально противоположной.
Реакционная политика Карла XIV Юхана Бернадота в отношении Норвегии привела к норвежскому восстанию 1821 года, когда король отказался утверждать принятый парламентом закон о ликвидации сословий. Карл Юхан возглавил карательную экспедицию, однако стортинг успел бежать их Христиании в Берген, откуда издал призыв норвежцам не подчиняться шведским властям, но был вынужден капитулировать перед подошедшей армией короля. После капитуляции парламента, Карл XIV Юхан отменил действующую до ныне Эйдсвольскую конституцию и даровал королевству новую, серьёзно ограничивающую национальную автономию и значительно расширявшую полномочия норвежского монарха, попутно сократив число депутатов стортинга до 145. Но и в Швеции бывший генерал республиканской Франции правил столь же авторитарно: в 1823 году был введён новый цензурный устав, а в 1838 году принят закон "Об оскорблении Величества", вызвавший резкую критику либеральной интеллигенции.
Король Дании Кристиан VIII в 1841 году даровал стране конституцию, однако основным законом остались недовольны все: и монарх, и созванный фолькетинг, и клики правящей элиты. Но основной проблемой для Дании считались германоязычные герцогства: для решения этого вопроса был принят закон о данификации Шлезвига (значительная часть населения которого были этническими датчанами), предусматривающий введение всеобщего начального образования на датском языке и распределение должностей в местной администрации исключительно между данофонами. Введёнными мерами оказались недовольны лишь германоговорящая аристократия; протестуя против политики Копенгагена, они в массовом порядке стали продавать свои поместья и переезжать в южные земли, с большим количеством соотечественников. Их земли не пустовали: особняки выкупались датскоговорящим дворянством из Гольштейна, где те испытывали противоположные проблемы. Подобный обмен населением продолжался до самой Революции 1847 года.
Революция в Дании
Французские события, в особенности приход к власти Барро и его "династической оппозиции", нашли глубокий отклик у датского народа. Резко возросла критика премьер-министра Поуля Кристиана Стеманна, видного консерватора и противника новых реформ, стали обычным явлением ранее малоизвестные Копенгагену и другим крупным городам манифестации студентов, по французскому примеру начались "банкетные компании" в поддержку реформ. События февраля-марта привели к тому, что во второй половине апреля 1847 года король Кристиан отправил в отставку кабинет Стеманна и поручил формирование нового правительства лидеру национал-либерального движения - родственного французским "династическим оппозиционерам" - Петеру Орла Леманну. Пожилой и часто болеющий король, считая себя неподходящей кандидатурой для подлинно конституционного правления, 21 апреля отрёкся от престола в пользу своего сына Фредерика.
Молодой король Фредерик VII принял требования общественности и утвердил проект новой конституции, расширявший полномочия фолькетинга, снижавший имущественный ценз на выборах почти в три раза. Так же, по новому основному закону деятельность правительства стала подотчётна как королю, так и парламенту, формирующего его. На этом революционные события, связанные с изменением собственно датской общественно-политической жизни завершились.
Шлезвигская война
Тем временем в немецких герцогствах, в особенности в Лауэнбурге и Гольштейне, также начались волнения, принявшие здесь национально-освободительный характер. Германская аристократия Гольштейна потребовала, чтобы Шлезвиг - благодаря политике к тому времени ассимиляции уже преимущественно датский - и Гольштейн получили общее устройство, и чтобы Шлезвиг был принят в Германский союз. Сейм Шлезвига напротив послал в Копенгаген прошение о недопущении подобного. Гольштейнцы же, после принятия новой конституции, согласно которой органы власти автономии упразднялись, отказались от ведения диалога с Данией; 30 апреля сейм, отказавшийся расходиться, низложил Фредерика VII из Ольденбургского дома и предложил корону Гольштейна и Лауэнбурга Фридриху Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августенбургскому, а 1 мая обратился за помощью к Франкфурскому парламенту.
4 мая, не дожидаясь санкции из Собрания в Паульскирхе, 35-тысячная прусская армия под командованием принца Карла пересекла границу герцогств, где была восторженно встречена населением. 10 числа был занят Рендсбург, уже 12 мая союзная армия пруссаков и гольштейнцев вошла в Шлезвиг, а 14 мая - Фленсбург. Датская армия куда менее многочисленная, чем армии союзников, по началу не могла оказать противнику достойного сопротивления и отступала на север Ютландии. Остановить наступление немцев удалось лишь на линии Обенро-Бредебро, на исконно датской земле.
Однако на выручку Дании, сражавшейся против мятежников, невольно пришли другие мятежники: 1-10 июня восстали позенские поляки, вскоре захватив контроль над всем княжеством. Это, а также революционная ситуация как в Пруссии, так и в остальной Германии, а также резко-негативная реакция Франции и Великобритании на действия Берлина, выиграло время для датских войск и дало возможность прийти в себя. 17 июня армия Ханса Хедемана стремительно атаковали прусские войска генерала Фридриха фон Врангеля и отбросили их обратно ко Фленсбургу, заставив их приостановить активные действия на несколько недель.
Ситуация на море была для датчан куда более благоприятной - господство датского флота над прусским было очевидным. 15 июня корабли адмирала Карла Рудольфа Бромме попытались атаковать датский флот у Экернфьорда; в результате 4-часового сражения большая часть прусского флота получили значительные повреждения, что, фактически, вывело его из строя. В отместку датский флот совершил несколько рейдов вдоль германского побережья: бомбардировке были подвергнуты Висмар, Кёслин, Данциг и даже Кёнигсберг, а прусской морской торговле был нанесён серьёзный урон.
Между тем, в середине июля в тылу прусских войск, в Шлезвиге, вспыхнуло восстание данофонов, вскоре распространившееся из сельской местности в города. Развернувшаяся партизанская война заставила пруссаков отвлекать всё больше сил на охрану своих коммуникаций, отводя войска с линии фронта, что позволило генералу Хедеману снова нанести удар и 3 августа захватить Шлезвиг и выйти к реке Эйдер. Фактически, на этом этапе и завершились активные боевые действия. Датчане с занятия Шлезвига ушли в глухую оборону и за август-ноябрь отошли под натиском Пруссии лишь в отдельных местах на несколько километров.
В ноябре по инициативе Берлина начались мирные переговоры в Рендсбурге, где 20 числа и был заключен мирный договор. Согласно трактату, Дания признавала принца Августенбургского герцогом Гольштейна и уступала Лауэнбург прусскому королю. Взамен, Пруссия и Гольштейн признавали за датской короной Шлезвиг и отказывались от всяких претензий на него. Рендсбургский договор выполнил основную возложенную на него функцию и формально закрепил границы расселения немцев и датчан, избавив Копенгаген от излишних опасений за судьбу своих ютландских владений; политика данификации и, собственно, сама Шлезвигская война способствовали формированию единой и однородной датской нации.
Революция в Норвегии
Норвегия, наказанная после восстания 1821 года и лишённая значительной части автономии, вдобавок терпела постоянные унижения со стороны шведского правительства. Все попытки консервативных норвежских политиков загладить вину перед Стокгольмом не имели никакого эффекта. По установившемуся после подавления выступления правилу высшей властью в королевстве на время отсутствия монарха назначался вице-король из членов королевской семьи; 1847 этот пост занял 21-летний принц Карл.
Начало революции во Франции вызвало живой интерес у норвежцев, однако ещё жив был в памяти карательный поход Карла XIV и дальше дискуссий в салонах дело не шло. Но всё переменилось с распространением революционных событий на сопредельные государства: принятие либеральной конституции в Дании послужило катализатором норвежских событий. 15 мая все 145 членов стортинга собрались на экстренное заседание, на котором составили адрес на имя короля Оскара с просьбой о возвращении старой Эйдсвольдской конституции, в тот же день подав её вице-королю. Молодой принц Карл из личных симпатий и, отчасти, по неопытности принял прошение и неосторожно пообещал, что его августейший отец "не оставит без должного внимания" прошение. Однако уже 20 числа король по рекомендации шведского правительства отклонил просьбу стортинга и распустил его. В ответ норвежские депутаты преодолев полицейский кордон вокруг здания парламента, собрались в зале заседаний и отказались расходиться до тех пор, пока "норвежский престол" не удовлетворит их требования. Обтекаемость данной формулировки не случайна: стортинг давал понять, что если их не услышит король в Стокгольме, то они изберут нового монарха, который будет более сговорчивым. Однако Оскар I оставался всё также глух к голосам норвежцев, к тому же Весна Народов пришла и в Швецию, где студенты, рабочие и мелкая буржуазия стали возводить баррикады, требуя реформ.
По конституции Карла Юхана, введённой после 1821 года, Норвегия утрачивала право на отдельные от Швеции вооружённые силы, но после негативного опыта привлечения норвежцев к службе в смешанных частях, расквартированных в шведских лёнах, были сформированы несколько норвежских полков. Именно эти части и стали движущей силой норвежского национально-освободительного движения. 2 июня в восьмом часу утра дворец вице-короля был оцеплён 1-м норвежским стрелковым батальоном под командованием генерала Николая Йохана Крога, шведская гвардия попыталась оказать сопротивление и была частью перебита, частью - разоружена. В 10 часов к принцу Карлу прибыли представители стортинга во главе с президентом парламента и епископом Тронхейма Хансом Риддервольдом. Делегация объявила наместнику, что тот в течение 36 часов должен покинуть Норвегию, т. к. в силу нежелания короля Оскара пойти навстречу норвежскому народу и очевидной невозможности достижения компромисса, стортинг принял решение о его детронизации. Карл стоически принял подобный поворот событий и подчинился силе. 3 июня было образовано Временное правительство Норвегии под председательством генерала Крога.
Реакция Стокгольма была скорой: уже 7 июня Берген, Ставангер и Кристиансанн подверглись бомбардировке кораблями шведского флота, но предпринятые попытки десанта были отражены. Изначально в план операции входил и обстрел Христиании, но отчаянное сопротивление фортов и крепостей, прикрывающих Ослофьорд, заставило эскадру скорректировать действия. В тот же день 25-тысячная шведская армия пересекла границу с Норвегией и 8 июня после непродолжительных боёв заняла Фредрикстадт, открыв дорогу на столицу мятежного королевства. Командующий войсками Магнус Бьёрнстерна запросил подкреплений, надеясь с их прибытием взять Христианию штурмом. Параллельно, из шведского Эстерсунда вышла 12-тысячная группировка, рассчитывающая перейти через горы и атаковать Тронхейм.
Между тем, пока Бьёрнстерна копил силы для решающего, как ему казалось, броска на столицу, Крог деятельно занялся её укреплением: насколько возможно в столь короткий срок были обновлены укрепления города, а часть стен морских фортов была разобрана, чтобы дать возможность артиллеристам вести огонь и по суше. Наконец, 20 июня 30-тысячная армия шведов вышла в поход на Христианию, подойдя к её стенам 22 числа; вместе с Бьёрнстерной в Ослофьорд вошла и шведская эскадра. Против этой силы норвежцы смогли выставить лишь вдвое меньшую армию, за счёт добровольцев увеличенную до 20 тысяч. 23 июня начались бои за город: норвежская артиллерия за счёт более выгодного расположения уверенно отвечала на огонь шведов и в течение четырёх дней те не смогли взять даже первую линию укреплений. Бомбардировка с моря также не имела особого успеха из-за слаженной работы береговых укреплений и фортов. Однако, несмотря на героическое сопротивление защитников, начало сказываться шведское преимущество в живой силе - 30 июня было занято предместье Сун, а 3 июля - Дрёбак. В самой Христиании падение города стало очевидным фактом и вопросом времени. Начался отток населения в провинции, которые посчитали безопаснее других крупных городов, а часть Временного правительства и стортинг предпочли эвакуироваться в Лиллехаммер. Казалось, спасти стремящихся к свободе норвежцев могло лишь чудо. И оно произошло.
В начале июля по Швеции прокатилась новая волна антиправительственных манифестаций, в Стокгольме, Уппсале, Гётеборге и других крупных городах переросших в столкновения с полицией. Шведы протестовали против "экстраординарных мер по обеспечению порядка", введённых в связи с подавлением норвежского восстания: были значительно ужесточены цензурные правила, ограничено право на свободу собраний и проч. Начались брожжения и в действующей армии: усилились антивоенные настроения, дезертирство, начались братания с норвежцами. Размах выступлений был столь велик, что королевской семье, решившей ради безопасности покинуть бунтующую столицу, пришлось бежать из города по морю; а правительство отозвало из-под стен Христиании несколько батальонов. 9 июля восставшие захватили здание риксдага; от лица "шведского народа" они обратились к королю Оскару с 17 тезисами, в которых перечислялись их требования как то: отмена цензуры, расширение избирательного права, либерализация образования и др. Загнанный в угол, Оскар отрёкся от престола в пользу сына Карла, 17 июля принявшего ультиматум, распустившего парламент и назначившего новое правительство из числа либеральных деятелей.
Тем временем под стенами норвежской столицы армия генерала Крога, воспользовавшись сокращением шведского контингента, предприняла дерзкую вылазку, 15 июля разгромив превосходящие силы противника у Дрёбака и погнав его назад. 20 июля был отбит Фредрикстад, а 24 июля шведы вернулись на свою территорию. Атака Тронхейма с суши также не увенчалась успехом: шведский корпус с трудом перешёл через горы и был отбит. Сложилась патовая ситуация: шведы в силу внутренних проблем не решались предпринять новое наступление, а норвежцы из-за малочисленности не развивали свой успех. 1 августа по инициативе норвежской стороны начались переговоры, по результатам которых король Норвегии Карл IV Бернадот отрёкся от престола в пользу Временного правительства. Швеция и Норвегия признавали друг друга в тех границах, в которых объединились по Кильскому договору.
Сразу после обретения независимости в стортинге и во Временном правительстве начались прения по поводу того, какой должна быть форма правления молодого суверенного государства. Несмотря на то, что Норвегия, Венгрия и Польша находились в схожих условиях и революции там протекали по схожему сценарию, существовали весьма существенные различия. Норвежцы, чуждые радикализму, преобладавшему в польской и венгерской среде, остались глухи к речам немногочисленных республиканцев, а потому основная дискуссия велась о полномочиях монарха и его кандидатуре. Во время прений в стортинге снова был вынесен на голосование закон об отмене аристократических титулов и привилегий и на этот раз был принят: "Акт об аристократии" запрещал престолу жаловать дворянский титул за редкими исключениями. Наконец, в октябре конституция Норвегии была одобрена парламентом и утверждена Временным правительством: по ней государство признавалось наследственной конституционной монархией с весьма ограниченными правами суверена. Между тем, ещё с момента отречения Карла IV генерал Крог, ставший фактически верховным правителем страны, начал поиск кандидатур на трон королевства; в конце концов, в качестве конечной кандидатуры он предложил стортингу избрать 27-летнего принца Кристиана Глюксбургского, приходившемуся родственником датской королевской фамилии. В начале ноября ему было послано предложение занять вакантный престол, на что принц дал согласие и 20 ноября, представ перед стортингом, принял все условия своего будущего положения, после чего 24 числа был избран королём Норвегии под именем Харальда V.
Революция в остальных странах Европы
Несмотря на широкий охват, в Европе остались страны, где революционные идеи Весны Народов не нашли большой поддержки или были подавлены на корню.
Так, в Испании и Португалии, где в ходе династических конфликтов 1820-х гг. установились крайне реакционные режимы, де-факто реставрировавшие абсолютизм, на протяжении всего предреволюционного периода наблюдалось подавление либерального движения. Деятелями оппозиционной интеллигенции было организовано т. н. "хождение в народ" с целью просвещения и обучения грамоте испанских и португальских крестьян. Стоит отметить, что простое население не выражало открытых симпатий к вольнодумцам и частенько сдавало их местным властям. С началом событий во Франции правительства иберийских королевств превентивно арестовали наиболее влиятельных либералов и, осудив их за различные преступления - от ввоза запрещённой литературы и "антигосударственной" деятельности до мелких краж и совершения содомского греха -, выслали их в колониальные владения. Закрывались журналы и газеты, книгоиздательство находилось под жёстким контролем, полностью ликвидировалась автономия университетов. По замечанию иностранных наблюдателей за весну 1847 года Испания и Португалия "потеряли всё, что им оставил в наследство Наполеон".
Для Бельгии Весна Народов прошла почти незаметно - страна после 1830-1831 гг. получила весьма либеральные конституции, значительно ограничивающие полномочия монарха и гарантировавшие права и свободы. Показательна и реакция короля на революционные события в Европе: в разгар парижских событий король бельгийцев Фердинанд I явился в парламент и обратился к Палате представителей и Сенату с речью, в которой выражал свою готовность отречься от престола, если того пожелают подданные. Вместо согласия на это, парламент взорвался патриотическими криками и возгласами "Да здравствует король!". Вместе с тем имели место быть локальные выступления рабочих. В провинциях Льеж и Эно произошло несколько восстаний рабочих, требовавших улучшение условий труда, впрочем, довольно быстро сошедшие на нет. В Нидерландах же король Виллем II сам пошёл на пересмотр конституции и подписал составленную либералами во главе Йоганом Торбеке конституцию, вводившую ответственное правительство и расширявшую полномочия парламента.
Швейцария тоже прошла через кратковременную гражданскую войну, вызванную восстанием 7 консервативных кантонов (Зондербунд) против либеральных реформ, проводимых как другими кантонами, так и центральным правительством, стремящимся увеличить свои полномочия. 20 июня 1847 года Зондербунд был осуждён всешвейцарским парламентом и распущен. В ходе начавшихся боевых действий армия прогрессистов стремительно разгромила разобщённые соединения Зондербунда. Война закончилась 29 ноября; потери составили всего несколько сотен человек. Результатом войны стало изгнание иезуитов и принятие в 1848 году новой конституции, которая уменьшала степень независимости кантонов и превращала Швейцарию в федерацию.
Революция в Бразилии
Причины
К 1848 году Бразильская империя представляла собой дуалистическую рабовладельческую монархию, где императору принадлежала четвёртая, "сдерживающая" власть, позволявшая ему разрешать противоречия между тремя традиционными видами власти. Однако на деле, после смерти императора Педру I, которому наследовал его 9-летний сын - Педру II, установился режим регентства, быстро приобретший черты олигархии. Члены верхней палаты парламента - высшее дворянство и крупные землевладельцы - и так формировавшие правительство, стали подкупать Регентский совет для вынесения решений по спорным вопросам в свою пользу. Свободолюбивые устремления времён первых лет независимости сошли на нет, во внутренней политике установилась реакция, движение либералов подавлялось. Ситуация усугублялась слабым контролем центральной власти над провинциями, в частности, над подчинённой в 1820-х гг. Сисплатине. Несмотря на то, что она была выделена в суверенное королевство в личной унии с Бразилией, в основном испаноязычная Сиплатина так и не смирилась с подчинением и на протяжении 1830-1840-х гг. неоднократно восставала. Вместе с ней выступали бразильские республиканцы; так, наиболее крупные восстания случились в 1836 и 1842 годах.
Несмотря на достижение императором совершеннолетия и принятия всей полноты власти, ситуация не улучшилась: коррумпированные элиты сохранили своё влияние, а бывшие регенты активно вмешивались в управление страной и часто навязывали своё мнение Педру.
Переворот "восторгающихся"
Когда к концу 1847 года стало ясно, что в верх в Европе начало одерживать движение умеренных либералов-реформаторов, а реакционисты и радикалы как будто остались не у дел, по Бразилии стали распространяться схожие идеи. В ноябре-декабре по крупным городам прокатилась волна манифестаций студентов, в последующем объявивших забастовку до начала реформ, и либеральной интеллигенции, к которым присоединилась мелкая буржуазия. Выступления проходили под демократическими лозунгами и среди основных требований были: отмена рабства, введение новой конституции, отставка правительства, роспуск коррумпированного парламента и новые выборы по изменённой системе. Помимо этого, бунтовщики на своих собраниях громко выражали своё восхищение установившимися во Франции и Британии порядками, за что получили своё прозвище, ставшее потом отражением всей их политической программы, - "восторгающиеся". Со временем на их сторону стали переходить представители знати и высшего офицерства: так, Мануэл Алвеш Бранко, второй виконт де Каравелаш стал одним из лидеров движения и его голосом в высоких кабинетах Рио-де-Жанейро. Наконец, 6 января 1848 года был издан манифест "восторгающихся", вобравший в себя значительную часть их лозунгов за исключением самых радикальных и республиканских. В нём "востаргающиеся" называли себя "верными сынами Отечества и подданными императора" и требовали проведения реформ во имя "сохранения величия Бразильской империи". Однако правительство всё же попыталось предотвратить его распространение, закрыв все частные типографии, но текст политического заявления продолжал воспроизводиться на подпольных станках и переписывался от руки. 10 числа несколько ближайших сподвижников виконта Каравелаша были взяты под стражу в качестве заложников и своего рода предупреждения, "чёрной метки" от правительства.
Рано утром 17 января группа офицеров-заговорщиков по согласованию с Каравелашем, подняв свои подразделения в столице, оцепили императорский дворец, здание правительства и парламент, выставив требования освободить арестованных лидеров "восторгающихся" и принять их программу реформ. Около полудня к императору Педру прибыл Мануэл Алвеш Бранко. Молодой монарх, в глубине души сочувствующий либеральному движению и аболиционизму и небезосновательно боявшийся лишиться престола в ходе нового и более масштабного восстания, поддался на уговоры Бранко и пошёл на сделку с "восторгающимся": император подписывал их манифест и гарантировал проведение реформ и соглашался "закрыть глаза" на разгон парламента. Правительство было распущено; одним из первых указов Педру, перешедшего на сторону восставших стало учреждение поста председателя Совета министров, который получил виконт Каравелаш, и передача ему полномочий главы правительства, ранее выполнявшихся самим императором.
Сам Бранко принялся за работу с кипучей энергией: за остаток зимы и весну несколько крупных сановников и даже один из бывших регентов были лишены своих должностей за казнокрадство и преданы суду. В апреле изменениям подверглась избирательная система - взамен двухступенчатой системе были введены прямые выборы, а также понижен порог имущественного ценза cо 100 000 рейсов минимального дохода в год до 85 000.
Восстание республиканцев
Как уже было сказано выше, в начале января, с изданием манифеста "восторгающихся", в антиправительственных рядах произошёл раскол: республиканцы, не принявшие излишне мягкого тона основной массы движения, откололись и незадолго до переворота покинули столицу и обосновались на востоке страны в провинции Пернабуку. После прихода к власти Каравелаша их лидеры - Антониу Боржис да Фонсека и Педру Иву Велозу да Силвейра - поняв, что необходимых им реформ не будет, а сами они оказались "за бортом" большой политики.
Революция в Пернамбуку началась 7 сентября 1848 года, когда повстанческие отряды общей численностью более 2 тысяч человек окружили главный город провинции Ресифи. Требования восставших были таковы: введение всеобщего избирательного права и свободы печати, обеспечение работой всех трудящихся, раздел крупных латифундий, удаление из провинции португальских купцов и передача торговли в руки бразильцев, запрещение насильственной вербовки в армию и расширение прав провинций и скорейшая отмена рабства, проблему которого правительства Каравелаша так и не решило.
Восстание быстро распространилось на соседние районы Пернамбуку. Правительства в ряде городов, таких как Игарасу, Олинда, были свергнуты. В начале 1849 года повстанцы начали наступление на Ресифи, однако попытка взять город провалилась. Руководство восстания решило разделить силы, чтобы по мере продвижения колонн повстанцев привлечь на их сторону новых людей. Однако осуществлению этого плана помешали имперские войска, которые неотступно преследовали восставших. В этот период гражданские руководители отошли от движения, но восстание продолжалось и было окончательно подавлено только в конце 1849 года.
Общий характер и последствия
Стоит отметить схожесть протекания революции в Бразильской империи с событиями во Франции и, отчасти, Англии. В Рио, как и в Париже сформировалось оппозиционное движение, стоявшее за реформирование политической и общественной жизни; в обоих случаях произошёл разрыв между умеренными и радикалами, ввиду угрозы окончательного свержения текущего государственного строя часть правящих элит во главе с монархом идут на сближение с первыми, после чего происходит маргинализация и разгром республиканских группировок.
Вместе с этим Весна Народов в Бразилии имела свои особенности: так, в 1847-1848 гг. впервые в политических кругах прозвучал тезис о необходимости освобождения рабов, бывших основной рабочей силой на плантациях. И хотя ни кабинету Каравелаша, ни его ближайшим преемникам из числа оформившейся из группы "восторгающихся" Либеральной партии не удалось решить проблему рабства, эта идея оказала значительное влияние на формирование бразильского истеблишмента и, в конечном итоге, привела к принятию Золотого билля, окончательно отменившего пережитки колониальной рабовладельческой системы и оформивший переход Бразилии на рельсы индустриального развития.
Революция в Мексике
Режим Бустаманте
К началу европейских революций Мексиканская империя находилась в затяжном кризисе, сказавшемся на всех сферах общественной жизни. На протяжении последовавшего за Техасской революцией десятилетия, Анастасио Бустаманте-и-Осеннкуэра лишь неполный год не занимал кресла премьер-министра империи, установив режим личной власти при активной поддержке императора Франсиско I. Опасавшиеся повторения 1836 года правящие элиты пытались по возможности укрепить своё положение. По инициативе Бустаманте даже среди депутатов Национального Конгресса Мексики распространилась практика доносов и изобличений коллег в "тайном республиканстве" , поддержке Техаса или связях с США.
Помимо этого экономическое положение страны также оставляло желать лучшего. Ограничения на торговлю с Техасом и Штатами и ответное эмбарго больно ударили по мексиканским предпринимателям; сниженные после сецессии Техаса налоги снова были повышены ради компенсации торговых убытков. Уже с середины 1840-х гг. в провинциях стало крепнуть недовольство императорской властью, получили распространение крестьянские выступления. В университетах и среди интеллигенции обретали всё большую популярность запрещённые идеи. Популярности монархии не добавляло и поведение императорской семьи. Франсиско I уже давно не ограничивал себя обещаниями, данными при восхождении на престол, в то время как Бустаманте, надеясь удержаться у власти, закрывал на это глаза. Наследник престола, принц Нуэво-Леонский Франсиско де Асис, стал предметом многочисленных насмешек и источником слухов, наиболее распространённые из которых называли инфанта импотентом и приписывали ему нетрадиционные сексуальные связи. Его жена и кузина Изабелла де Бурбон, после свержения с испанского престола в возрасте 6 лет переехавшая ко двору дяди в Мехико, также не пользовалась народной любовью. Настаивавшая на использовании титула "законной королевы Испании", она вызвала серьёзные опасения, что со временем Мексика может оказаться в личной унии со своей бывшей митрополией.
Падение Бустаманте
Начало революций в Европе не замедлило сказаться на империи за океаном. За апрель-май по столице прокатилась волна митингов, требовавших отставки Бустаманте и политических реформ. Одним из штабов, организовывавших сходки был столичный Императорский и Папский университет, студенты которого проявляли особую активность. Императорская семья, хорошо помня события мятежа Санта-Анны, ещё во время первых шествий и манифестаций под покровом ночи перебралась в Чепультапекский замок; ради сохранения тайны переселения, над Большим дворцом даже не стали спускать штандарт. 2 июня 1847 года шествие, объединившее интеллигенцию, простых горожан, представителей буржуазии и либеральную часть аристократии собралась на площади перед императорским дворцом с намерением подать Франсиско петицию с требованием возвращения к либеральному курсу начала царствования. Бустаманте отказался передать послание императору и приказал разогнать демонстрацию. Гвардия сделала предупредительный залп в воздух, что вызвало панику и давку, в которой погибло несколько десятков человек, свыше полутора сотен получили ранения. Громадная волна общественного негодования, вызванная невинными смертями, настроившими против правительства без исключения все слои общества, вынудила Франсиско I 7 июня отправить в отставку кабинет, назначив его новой главой умеренного Валентина Бокадильо, что по его мнению было большой уступкой и демонстрировало его намерения достичь компромисса. Однако Мексика не желала видеть новых, пусть даже гораздо более либеральных, консерваторов; в Конгрессе нескончаемым потоком звучали речи, поносящие правительство и даже напрямую угрожавшие его членам расправой. Так, Хосе Хусто Корро с трибуны Палаты депутатов заявил:
” | Император думает воспитывать нас с помощью кнута и пряника. Он пытается задобрить нас, протягивая нам Бокадильо. Но для нас нет разницы между Бустаманте и Бокадильо - и тот, и другой являются бичом мексиканского общества, тисками в которых зажата наша страна и лишь когда их не станет мы сможем вдохнуть полной грудью.
|
“ |
14 июня на Бокадильо набросился с ножом неизвестный, признанный потом сумасшедшим, а днём позже его трижды пытались застрелить. Спустя 10 дней после назначения Бокадильо сам начал просить Франсиско отстранить его от должности, в том числе и по соображениям личной безопасности. Наконец, 19 июня император удовлетворил прошение и отправил его в отставку, снова встав перед вопросом о новом главе правительства. Было очевидным, что дискредитировавшие сами себя консерваторы более не могут создать жизнеспособное правительство, не боясь оказаться под ударом со стороны либералов и народной толпы. Военные в большинстве своём также состояли из людей, симпатизировавших Либеральной партии. Не имея другого выбора, 24 июня 1847 года Франсиско I согласился на формирование либерального кабинета, всего лишь третьего за всё своё правление, доверив его Валентину Гомесу Фариасу, имевшему достаточный вес в Конгрессе.
Отречение Франсиско I
Фариас имел представление о конституционном правлении монарха, отличное от его предшественников. Глубоко возмущённый нарушениями духа конституции как предыдущими премьерам-министрами, так и самим императором, с назначением на должность он принял подчёркнуто сдержанную манеру поведения в отношениях с Франсиско: монарх был бесцеремонно отстранён от участия в ежедневных заседаниях правительства на основании прямой трактовки положения конституции, согласно которому тот имел право открывать первое заседание каждого кабинета, а остальные случаи его присутствия обосновывались лишь доброй волей премьер-министра; рабочие встречи главы правительства с императором также сократились до одного в неделю и т.д. Франсиско со своей стороны также старался не остаться в долгу и как мог препятствовал работе Фариаса и его кабинета.
Кризис в отношениях императора и его правительства рос день ото дня. Речи премьера в Конгрессе становились всё более критическими и радикальными в отношении Франсиско в частности и монархии вообще. Недовольство такими речами возникало и в среде части высшего офицерства и духовенства, считавшего, что Фариас переступает границы дозволенного. Примерно с конца июля император и генерал Мануэль Мария Ломбардини вступают в переговоры о возможном перевороте против премьер-министра. По дневникам самого Франсиско можно судить о последующих шагах военного правительства: предполагалось распустить Конгресс, назначить выборы по новому избирательному закону, дающему преимущества лояльным слоям населения, или же отложить созыв парламента на неопределённое время.
Однако 9 августа один из офицеров, посвященных в заговор Ломбардини, явился к Фариасу и предупредил его о возможном антиправительственном перевороте, после чего повторил по его просьбе свои слова перед Конгрессом. Разъярённые такой подлостью парламентарии в тот же день большинством голосов одобрили проект, в котором Франсиско I объявлялся лишённым императорского престола Мексики, а лица, участвовавшие в заговоре подлежали суду за измену Родине. Справедливости ради стоит отметить, что немногочисленные монархисты, оставшиеся в парламенте, бойкотировали голосование. Франсиско со своей стороны не признал решения Конгресса, но вечером того же дня подписал отречение от престола в пользу принца Нуэво-Леонского.
Однако переход трона к Франсиско II уже мало кого интересовал: 10 августа Фариас без особого труда добился от Национального Конгресса полной ликвидации монархии и сформировал "Правительство Национального спасения" (исп.Gobierno de Salvación Nacional). Новый император вместе со всей семьёй и оставшимися сторонниками был вынужден бежать в прибрежный Веракрус, где стал собирать силы для возвращения контроля над страной.
Американская интервенция
По Филадельфийскому мирному договору, Вашингтон отказывался от притязаний на республику Техас, признававшуюся буферным государством, а также от территориальных претензий к самой Мексиканской империи. Столь острый политический кризис весны-лета 1847 года не мог не остаться незамеченным США. Давно желавшие присоединения к Штатам, техасцы, едва почувствовав ослабление контроля со стороны Мехико, в кратчайшие сроки провели голосование с просьбой одобрить вхождение Техаса в состав США и обратились с такой просьбой к федеральному правительству. То, в свою очередь, не стремясь соблюдать договор 1838 года, добилось от Конгресса положительной резолюции и ввело войска на территорию республики.
Между тем в пограничных регионах ещё находились подразделения мексиканской императорской армии, находившиеся слишком далеко от столицы, чтобы принимать участие в революционных событиях. Появление американских войск на границах было расценено генералом Педро де Ампудия, губернатором провинции Нуэво-Леон, как прямое нарушение мирного договора, автоматически влекущее за собой объявление войны. 30 июля войска Ампудии пересекли границу с бывшей Техасской республикой и атаковали разъезд американской кавалерии и, начав полноценное вторжение, 15 августа уже были в дневном переходе от Сан-Антонио. Командующий американским контингентом генерал Закари Тейлор в сражении 16 августа сумел не только остановить превосходящие силы мексиканцев, но и отбросить их к границе. К тому времени революция успела дойти и до окраин империи; Ампудия, всегда державшийся в стороне от политических разборок, был принуждён сделать выбор между правительством Фариаса и императорским правительством в Веракрусе и предпочёл сохранить верность присяге престолу.
29 августа Тейлор перешёл границу с Мексикой и начал наступление в направлении Монтеррея. Прибыв под его стены 10 сентября, американские войска начали подготовку к штурму города, где укрылся сам Ампудия. Битва за Монтеррей была весьма кровопролитной, обе стороны понесли в ней серьёзные потери. Мексиканские войска и батальон Святого Патрика (ирландцы-католики, покинувшие американскую армию и примкнувшие к мексиканцам) сильно осложнили жизнь американским солдатам. Фортуна отвернулась от мексиканцев, когда американцы захватили два из четырёх холмов, окружавших город, что позволило вести более результативный огонь. Наконец, 16 сентября у монтеррейского гарнизона не осталось боеприпасов и Ампудия принял вынужденное решение о капитуляции. Сдача Монтеррея больно ударила по позициям воспрянувших было духом монархистов - генерал, вставший на их сторону, не смог остановить иностранное вторжение.
Тем временем, освободившиеся войска Тейлора вопреки опасениям Фариаса не стали развивать успех и идти на Мехико, а предложили ему, как главе правительства, контролировавшему столицу, пересмотреть Филадельфийский договор на что тот, после некоторых споров в Конгрессе, согласился. 7 октября в местечке Гуаделупе-Идальго между Правительством Национального спасения и правительством САСШ был заключён мир, по которому:
- Соединённые Штаты признавали правительство Фариаса как единственно легитимное в Мексике;
- Мексика признавала вхождение Техаса в состав США;
- Мексика уступала Соединённым Штатам почти неосвоенные территории Верхней и Нижней Калифорнии, Новой Мексики и некоторые территории по течению Рио-Гранде.
Конец империи
Договор Гуаделупе-Идальго позволил республиканцам сконцентрироваться на борьбе с императором в Веракрусе. К тому времени Франсиско II так и не решился на сколь-либо активные действия, зато подверг яростной критике действия Педро де Ампудии, якобы сдавшего север страны на милость американцев, и Фариаса, продавшего "исконно мексиканские земли", сравнив выгоды, полученные им от договора с Вашингтоном, с тридцатью сребрениками Иуды Искариота. Каждый шаг, предпринимаемый молодым императором, отталкивал от него всё больше и больше людей. Дошло до того, что когда его отрекшийся отец выступил на заседании правительства с собственным планом действий, Франсиско отказался ему следовать и, устроив семейную сцену, приказал своим родителям отправиться в Старый Свет для поиска международной поддержки, фактически отправив его в опалу.
Непоследовательность в действиях императора, отсутствие политического опыта и такта, утрата поддержки у подавляющих слоёв населения привели к составлению заговора против него в самом Веракрусе, который возглавил сам военный губернатор города Хуан Моралес. В ночь с 15 на 16 ноября императорскую чету и самых верных им людей подняли с постели и под предлогом того, что к городу приближается противник, инкогнито посадили на корабль идущий в Англию. Для пущей убедительности в этот момент крепостная артиллерия и войска открыла холостой огонь для имитации боя. Лишь после того, как корабль проделал более половины пути сговор Моралеса был раскрыт. Анекдотичность изгнания императора Франсиско II лишь показывает степень нелюбви его в народе.
Последствия
Высылка императорской семьи, вместе с вынужденным и откровенно навязанным договором Гуаделупе-Идальго позволило республиканскому правительству Фариаса избежать кровопролитной гражданской войны и удержаться у власти. Однако передача более половины территории страны, равно как и радикальность кабинета способствовали дестабилизации политической жизни страны и в дальнейшем привели к новой, на сей раз полноценной междоусобной войне.
Франсиско II между тем, обосновавшись в Клермонте, в английском графстве Суррей, продолжал считать себя законным императором Мексики и до конца жизни не отрёкся от прав на престол.
Значение Весны Народов
Несмотря на то, что по мнению Александра Герцена европейская революция оказалась побита на всех точках, она оказала колоссальное влияние на дальнейшие отношения между народами и государствами. В большинстве стран Европы была достигнута одна из главных целей выступлений: власти пошли на демократизацию общественно-политической жизни, были гарантированы такие неотъемлемые права и свободы человека как свобода слова, печати и собраний, право на неприкосновенность жилища и на частную собственность и проч., были приняты новые либеральные конституции. Вместе с этим, ряд наций впервые в Новой истории получили независимые государства: таковыми стали Норвегия, Венгрия и объединённая Италия. Весна Народов также пробудила национальное самосознание христианских народов Балканского полуострова, способствовав окончательному оформлению румынского и сербского народов и возникновению идей панэллинизма.
Однако подавление радикальные течения стали поводом для усиления цензуры в некоторых странах (на Иберийском полуострове и в России) и, как следствие, усиления революционно-террористической деятельности, наиболее ярко проявившейся в Австро-Богемии. Возникшие перед революцией рабочее и социалистическое движение получили "боевое крещение"; опыт Весны Народов подтолкнул их к развитию и способствовал формированию их учения и идеологии, ставшей основой социалистических революций в ХХ веке.
Данная статья является избранной Её стиль и содержание являются примером заполнения статей на Альтернативной истории вики |
|