Джордж Макговерн (Социализм с человеческим лицом)

Джордж Макговерн George McGovern
Флаг 37-й Президент США Флаг
20 января 1973 — 5 мая 1979
Вице-президент:	Эдвард Кеннеди
Предшественник:	Уильям Скрэнтон
Преемник:	Эдвард Кеннеди
Флаг Сенатор от штата Южная Дакота Флаг
3 января 1963 — 1 января 1973
Предшественник:	Джозеф Боттум
Преемник:	Уильям Доэрти
Флаг Член Палаты представителей от 1-го избирательного округа Южной Дакоты Флаг
3 января 1957 — 3 января 1961
Предшественник:	Харольд Ловре
Преемник:	Бен Рейфель
Гражданство:	США
Вероисповедание:	Методизм
Рождение:	19 июля 1922 Эйвон, Южная Дакота, США
Смерть:	5 мая 1979 (56 лет) Лос-Анджелес, Калифорния, США
Похоронен:	Кладбище Рок-Крик, Вашингтон
Имя при рождении:	Джордж Стэнли Макговерн
Отец:	Джозеф Макговерн
Мать:	Фрэнсис Маклин
Супруга:	Элинор Стегберг
Дети:	сын: Стивен дочери: Энн, Сьюзен, Мэри, Тереза
Партия:	Республиканская (до 1948) Прогрессивная (1948—1952) Демократическая (с 1952)
Образование:	Университет Уэсли в Дакоте; Богословская семинария Гаррет; Северо-Западный университет
Профессия:	историк
Военная служба
Годы службы:	1943—1945
Принадлежность:	США
Род войск:	ВВС Армии США
Звание:	Первый лейтенант
Сражения:	Вторая Мировая война
Автограф:

Джордж Стэнли Макговерн (англ. George Stanley McGovern; 19 июля 1922 года, Эйвон, Южная Дакота, США — 5 мая 1979 года, Лос-Анджелес, Калифорния, США) — американский политический, государственный и общественный деятель либерального толка, 37-й президент США (1973—1979), один из четырех американских президентов, убитых на своем посту.

С именем Макговерна связывают период масштабных политических реформ в Соединенных Штатах, получивших название «Второй Реконструкции» (англ. Second reconstruction) и «Мирной революции» (англ. Peace revolution), сближения с Советским Союзом в соответствии с доктриной «конвергенции», отказа от гонки вооружений и политики конфронтации, а также глобальных изменений в странах-сателлитах США, прежде всего — в Европе. Оценка деятельности Макговерна на посту президента в американском общественном сознании до сих пор противоречива и, зачастую, поляризована.

Биография

Будущий президент США Джордж Стэнли Макговерн родился 19 июля 1922 года в городке Эйвон, штат Южная Дакота, с населением 600 человек. Его отец — пастор методистской церкви преподобный Джозеф Макговерн, сын ирландского иммигранта, — с 9 лет работал на угольной шахте, а в 13 лет остался круглым сиротой. В браке с Фрэнсис Маклин он имел четырех детей, из которых Джордж родился вторым. Семья была республиканских убеждений, однако никакого участия в политике не принимала. Заработок Джозефа никогда не превышал 100 долларов в месяц, причем зачастую он получал его продуктами питания, а не деньгами.

Когда Джорджу исполнилось 6 лет, Макговерны переехали в город Митчелл, где прошли его детство и юность — Джордж рос обычным учеником, молчаливым и очень стеснительным, его любимым увлечением были походы в кино, что для сына методистского священника считалось «предосудительным поведением». Семья продолжала жить у черты бедности, в следствии чего у Джорджа с раннего детства проявилось сочувствие к рабочим-беднякам и фермерам. 1920—1930-е годы в США отмечены подъемом левого популизма, особенно популярного среди аграрного населения северных и северо-западных штатов — несомненно, что эти идеи оказали влияние и на молодого Макговерна. В 10 классе на него обратил внимание школьный учитель английского языка, порекомендовавший ему записаться в дискуссионный клуб, участие в котором привило Джорджу интерес к истории и позволило выработать собственный стиль публичных выступлений. В результате в 1940 году он окончил школу в первой десятке лучших учеников, после чего поступил в небольшой университет Уэсли в том же Митчелле. С началом Второй Мировой войны Макговерн записался на курсы подготовки гражданских пилотов, освоив управление самолетом Aeronca. В апреле 1941 года у него начались отношения с однокурсницей Элинор Стегберг, познакомились с которой они еще на школьных дебатах. Пара обручилась на следующий год, а поженилась 31 октября 1943 года — брак оказался счастливым, у супругов Макговерн родилось пятеро детей, а Элинор была самым преданным сторонником мужа на протяжении всей его политической карьеры.

Лейтенант Джордж Макговерн со своей женой Элинор на военном аэродроме Пампа, штат Техас

Военная служба

В январе 1942 года, после нападения Японии на Перл-Харбор, Джордж подал заявку на зачисление его в ряды ВВС Армии США, однако из-за отсутствия достаточного количества аэродромов, самолетов и инструкторов, ему пришлось еще год провести в университете. Во время учебы на втором курсе он выиграл межвузовский конкурс ораторского искусства, а Национальный совет церквей даже признал его речь «My Brother's Keeper» одной из 12 лучших речей 1942 года, в результате чего имя Макговерна впервые стало известно за пределами штата, а сам он был избран президентом курса.

Наконец в феврале 1943 года рядовой Макговерн был приведен к присяге в форте Снеллинг, штат Миннесота. Полтора года он проходил обучение на различных военных аэродромах, получив квалификацию пилота тяжелого бомбардировщика B-24, а в сентябре 1944 года экипаж под началом Макговерна был зачислен в ряды 741-го эскадрона 455-й бомбардировочной группы 15-й воздушной армии, дислоцированного возле итальянского города Чериньола. Увиденное в Италии неприятно поразило молодого лейтенанта — голодное, страдающее от болезней местное население, измученное войной, выглядело более забитым и обездоленным, нежели американцы периода Великой депрессии. Эти впечатления впоследствии стали одним из главных мотивирующих факторов уже для политика Макговерна в его кампании по борьбе с голодом. 11 ноября он совершил свой первый боевой вылет — всего за время войны их будет 35, самолет Макговерна сбросит бомбы на нацистские нефтеперерабатывающие комплексы и железнодорожные сортировочные станции в Италии, Австрии, Чехословакии, Германии, Венгрии и Польше. 15 декабря над Линцем осколок от зенитного снаряда пробил лобовое стекло самолета и прошел в нескольких дюймах от Макговерна. 20 декабря немецкая артиллерия вывела из строя один из двигателей его B-24, в результате чего пришлось совершить аварийную посадку на аэродроме югославского острова Вис, контролировавшегося партизанами Тито и не приспособленного для четырехмоторных самолетов. За успешное спасение экипажа Макговерн был удостоен Креста летных заслуг.

Последний боевой вылет экипаж Макговерна совершил 25 апреля 1945 года — в июле Джордж уволился из Вооруженных Сил в звании первого лейтенанта, после чего вернулся в университет Уэсли, который окончил спустя год с отличием. К этому времени он уже твердо решил, что хочет стать профессором истории, для чего в конце 1947 года, проработав год в качестве методистского проповедника, совмещая работу с учебой в Богословской семинарии Гаррет в Эванстоне, подал документы в аспирантуру Северо-Западного университета.

Начало политической карьеры

Бомбардировщик B-24, который в годы войны пилотировал Макговерн

Получив степень магистра истории в 1949 году, Макговерн стал преподавать историю и политологию все в том же университете Уэсли. В 1953 году он стал доктором философии, защитив диссертацию, посвященную восстанию шахтеров 1913—1914 годов в Колорадо и проникнутую сочувствием к его участникам. Среди студентов молодой профессор пользовался популярностью — они даже посвятили ему свой ежегодник за 1952 год, — а научный руководитель Макговерна Артур Линк позже сказал, что не видел лучшего ученика за 26 лет преподавания.

В это же время Макговерн всерьез начинает интересоваться политикой — будучи выходцем из консервативной семьи, он поначалу разделял воззрения Республиканской партии, однако в годы Второй Мировой, как и многие его сослуживцы, проникся восхищением президентом Рузвельтом. Знакомство с работами американских востоковедов Фэрбэнка и Латтимора привело Макговерна к мысли об ошибочности американской политики в Юго-Восточной Азии, а начало Холодной войны отвратило его от курса действующего президента Трумэна. В итоге он присоединился к президентской кампании Генри Уоллеса и даже стал делегатом съезда Прогрессивной партии в 1948 году. Поскольку Уоллеса сняли с голосования в Иллинойсе — штате, где Макговерн был зарегистрирован в качестве избирателя, — он демонстративно отказался от участия в выборах.

Находясь под впечатлением от выступлений губернатора Иллинойса Эдлая Стивенсона, в 1952 году Макговерн присоединился к Демократической партии — его восхищение лидером демократов было столь велико, что он даже назвал в его честь своего единственного сына. Под влиянием Стивенсона Макговерн оставил университет, возглавив отделение Демпартии в Южной Дакоте. Штат считался оплотом республиканцев — в законодательном собрании у их оппонентов было только 2 места из 110, однако благодаря энергии нового исполнительного секретаря положение дел стало меняться в пользу демократов, а в 1956 году Макговерн стал первым за 22 года представителем партии, избранным в Конгресс. Уже тогда ему пришлось столкнуться с обвинениями в «коммунизме», вызванными как участием Макговерна в избирательной кампании Уоллеса, выступавшего за конвергенцию двух систем, так и его поддержкой принятия КНР в ООН. Тем не менее, спокойный и рассудительный 34-летний профессор пришелся избирателям по душе, что позволило ему через два года добиться переизбрания.

Макговерн и президент США Джон Кеннеди

Макговерн и Кеннеди

Практически с самого начала своего пребывания в Палате представителей Макговерн стал союзником семейства Кеннеди — после неудачной попытки баллотироваться в Сенат он лишился своего места в Конгрессе, однако новый президент Джон Кеннеди предложил Джорджу стать первым директором одной из своих приоритетных программ «Продовольствие во имя мира» (англ. Food for Peace), пост которого он и занял 21 января 1961 года. Суть программы заключалась в оказании помощи голодающему населению по всей планете за счет излишков американского продовольствия и, тем самым, приобретении влияния в Третьем мире — кандидатура Макговерна, который успел проявить себя во время работы в Комитете Палаты представителей по сельскому хозяйству, идеально подошла для осуществления задуманной президентом политики. К концу 1961 года в рамках программы «Продовольствие во имя мира» помощь получало на 10 млн человек больше, чем годом ранее, а к середине 1962 года, в общем и целом, более 35 млн. Сам Кеннеди высоко оценил деятельность Макговерна на этом посту, сказав, что при нем программа «стала жизненно важной силой в мире» и «мощным барьером против коммунизма».

В июне 1962 года Макговерн вновь баллотировался в Сенат и на сей раз сумел одержать победу, обойдя своего соперника-республиканца всего на 597 голосов. Во время своей работы в Сенате он установил дружеские отношения с еще одним членом клана Кеннеди — Эдвардом, — который тогда же занял кресло сенатора от штата Массачусетс, а впоследствии стал одним из ближайших сподвижников Макговерна.

Макговерн с Робертом Кеннеди

Не всегда он был безусловным сторонником действующего президента — так, Макговерн резко критиковал политику США в отношении Кубы, выступал за сокращение военного бюджета и против наращивания ядерных вооружений. В сентябре 1963 года он одним из первых выступил с речью, в которой осудил американское военное присутствие во Вьетнаме:

”

Нынешняя дилемма во Вьетнаме — это четкая демонстрация ограниченности военной силы... [Вмешательство США] — это политика морального разгрома и политического поражения... Ловушка, в которую мы попали, будет преследовать нас во всех уголках этого охваченного революцией мира, если мы правильно не усвоим ее уроки.

“

Тем не менее, он проголосовал за т. н. «Тонкинскую резолюцию», разрешавшую президенту использовать военную силу во Вьетнаме, о чем впоследствии неоднократно сожалел. После поражения Кеннеди на выборах, Макговерн стал одним из наиболее последовательных критиков республиканской администрации президента Скрэнтона и ее курса на эскалацию вооруженного противостояния в Юго-Восточной Азии. В качестве альтернативы он предлагал федерализацию Вьетнама и размещение в регионе миротворческих сил ООН — мирные инициативы Макговерна принесли ему широкую известность, а после трехнедельного визита в Южный Вьетнам в ноябре 1965 года он стал открыто призывать к полному выводу американских войск.

Лидер оппозиции

Во время президентской гонки 1968 года Макговерн поддержал кандидатуру Роберта Кеннеди. После того, как последний был 5 июня убит, его сторонники попытались склонить Макговерна самому включиться в кампанию, однако у того вскоре произошел конфликт с партийным истеблишментом, вызванный данной им резко негативной оценкой действий полиции Чикаго во время разгона демонстраций протеста на съезде демократов. Кандидатом в президенты был выдвинут сенатор Фрэнк Чёрч, потерпевший в итоге сокрушительное поражение.

Макговерн во время визита в Южный Вьетнам

Два последовательных провала демпартии заставили ее лидеров всерьез задуматься о внутренних реформах — в 1969 году была образована комиссия Макговерна-Фрейзера, которая внесла изменения в процедуру выдвижения кандидатов на выборах, снизив роль партийной бюрократии и установив квоты для молодежи, женщин и чернокожих. В это же время ему было предложено возглавить т. н. «Комитет Макговерна», который был занят решением проблемы голода уже среди американских рабочих — в основном мигрантов — и расширением программы продовольственных талонов. В марте 1969 года Макговерн вновь обрушился с критикой на политику республиканской администрации во Вьетнаме, в сентябре он призвал к немедленному прекращению огня и выводу войск, в октябре—ноябре его выступления на антивоенных митингах собирали до 350 000 слушателей. А 1 сентября 1970 года Макговерн вместе с сенатором-республиканцем Марком Хэтфилдом разработал поправку, требовавшую прекращения оказания финансовой помощи Южному Вьетнаму и вывода всех американских солдат с территории Индокитая до конца 1971 года. Поправку была отклонена 55 голосами против 39, после чего Макговерн обрушился с яростной речью на ее противников:

”

Каждый сенатор в этом зале частично ответственен за отправку 50 000 молодых американцев в могилу. Этот зал пахнет кровью!

“

Выступление Макговерна на съезде Демократической партии в 1968 году

Сенат отреагировал на эту речь гробовым молчанием — один из присутствовавших позже сказал Макговерну, что тот нанес ему личное оскорбление, на что получил ответ: «Я это и хотел сделать». Провал поправки сделал позицию Макговерна еще более радикальной — он обвинил руководство Южного Вьетнама в продаже героина американским солдатам, осудил политику «вьетнамизации» и даже сравнил Хо Ши Мина с Джорджем Вашингтоном. В 1971 году состоялась вторая попытка провести поправку Макговерна—Хэтфилда через Сенат, однако даже в сильно препарированной версии, без многих радикальных положений, она не набрала большинства. Макговерн сделал из этого эпизода однозначный вывод — немедленно положить конец войне может только новый президент.

Президентство

Выборы 1972 года

Впервые о президентском кресле Макговерн задумался еще осенью 1962 года, когда, лежа в больнице с гепатитом, прочитал книгу журналиста Теодора Уайта «The Making of the President 1960», в которой анализировались причины победы Джона Кеннеди. 18 января 1971 года он официально объявил о своем намерении добиваться избрания на пост президента на выборах в следующем году. Не смотря на то, что имя Макговерна уже пользовалось широкой известностью, фаворитом гонки считался не он, а сенатор от штата Мэн Эдмунд Маски, однако благодаря усилиям назначенного Макговерном главой избирательного штаба Гэри Харта, которому также в будущем предстояло принять участие в гонке за Овальный кабинет, ситуация вскоре стала меняться.

Харт приложил колоссальные усилия, по улучшению имиджа Макговерна — он привлек в его команду многих политологов и экономистов, а также обеспечил своему шефу поддержку таких медийных персон, как Джек Николсон, Уоррен Битти, Барбара Стрейзанд и др. Изменения в процедуре выдвижения кандидатов, принятые благодаря усилиям Макговерна в 1969 году, позволили ему получить большинство голосов на съезде — далеко позади остались и Маски, и одно время имевшие весьма сильные позиции сенаторы Хамфри и Джексон. 12 июля 1972 года Макговерн официально стал кандидатом в президенты от Демократической партии. Своим напарником он выбрал Эдварда Кеннеди, которого удалось убедить участвовать в гонке старшему брату, экс-президенту Джону Кеннеди. Поддержка влиятельного и все еще пользовавшегося популярностью политического клана позволила Макговерну значительно увеличить собственные шансы на избрание — его речь «Вернись домой, Америка!», произнесенную сразу после окончания съезда, посмотрело по телевидению около 70 млн человек.

Макговерн выступает с речью «Вернись домой, Америка!»

Республиканцы определились со своей кандидатурой в президенты только 21—23 августа. Их выбор пал на действующего вице-президента Джеральда Форда, который, как представитель партийного центра, мог примирить либералов и консерваторов. К этому времени в американском обществе наметилось серьезное разочарование в политике республиканцев — 7 лет боевых действий во Вьетнаме, ввод войск НАТО во Францию, оккупация Доминиканской республики, вторжение в Камбоджу, блокада американской военной базы в аравийском Дахране, вылившаяся в провальную операцию «Песчаная буря» 23 сентября 1970 года по освобождению заложников, поражение в Лунной гонке, — все эти события подорвали популярность правящей партии. Форд, лишенный ораторских способностей (да и шедший в президенты больше в силу партийной дисциплины, а не собственного желания), вынужден был постоянно уходить от прямых вопросов об очевидных провалах президента Скрэнтона, вместо этого нападая на своего оппонента, которого он пытался выставить некомпетентным фанатиком, готовым сложить оружие перед коммунистами. При этом Форд регулярно запинался и допускал фактические ошибки, чем только играл на руку демократам. Расхожим стало его высказывание «Советского господства над Восточной Европой нет и никогда не будет при администрации Форда», хотя Восточная Европа уже четверть века находилась в советской сфере влияния.

Поначалу шансы Форда стать 37-м президентом оценивались, как весьма реальные, — он пользовался безусловной поддержкой консервативных избирателей, прежде всего на юге, в то время, как многие демократы были недовольны собственным кандидатом, что привело к созданию многочисленных объединений и коалиций с характерными названиями: «Кто угодно, кроме Макговерна», «Остановить Макговерна!» и «Демократы за Форда». Наибольший резонанс получили действия экс-губернатора Техаса Джона Конналли, который демонстративно вышел из рядов Демократической партии и присоединился к республиканцам. В скором времени, однако, настроения стали меняться.

Джеральд Форд — соперник Макговерна на президентских выборах 1972 года

Еще в начале 1972 года против напарника Форда — мэрилендского губернатора Спиро Агню — возбудил уголовное расследование окружной прокурор Мэриленда Джордж Билл, обвинивший главу штата в мошенничестве и получении взяток. Это расследование не было доведено до конца к моменту голосования, однако его в своей кампании против Агню активно использовала как демократическая пресса, так и некоторые республиканцы (например, генеральный прокурор Эллиот Ричардсон, по некоторым данным сам метивший в кресло вице-президента при Форде, и сенатор от Иллинойса Дональд Рамсфелд), из-за чего популярность того серьезно пошатнулась. Опасаясь, что скандал с кандидатом в вице-президенты может ударить и по нему, Форд в последний момент принял решение заменить Агню на Конналли, но это ему не помогло, поскольку, в июне «The New York Times» опубликовала материалы расследования журналиста Роберта Смита, который со слов замдиректора ФБР Марка Фелта рассказал о проникновении взломщиков в штаб Демократической партии в столичном отеле «Уотергейт». По информации Фелта, в этом были замешаны Белый дом и офис генерального прокурора. Сенсационная публикация привела к одному из самых крупных политических скандалов в новейшей истории Америки — Форд всячески отрицал свою причастность к взлому, однако популярность он теперь только терял.

В конечном итоге, усталость населения от 8 лет пребывания республиканцев у власти, мировой энергетический кризис, начавшийся после революции в Аравии, а также принятая 1 июля 1971 года 26-я поправка к конституции, которая допустила к участию в выборах 18 млн молодых людей, снизив возрастной ценз с 21 до 18 лет, склонили чашу весов в пользу Макговерна. Ему удалось набрать 49,3% голосов избирателей и 51,3% мест в коллегии выборщиков. Отрыв от Форда был минимальным (около 300 тысяч голосов), в результате чего среди историков и политологов еще долго не утихали споры, что же сыграло решающую роль в победе еще полгода назад считавшегося неизбираемым кандидата. За Макговерна отдали свои голоса представители католического населения, привлеченные стараниями клана Кеннеди, профсоюзные рабочие, молодежь и национальные меньшинства, продемонстрировав тем самым свое возросшее значение в политике США.

20 января 1973 года Макговерн принес присягу в качестве нового президента. Его приход к власти был встречен выражением сдержанного оптимизма со стороны СССР — если президентство Скрэнтона было омрачено возрастанием политической напряженности между двумя блоками, то от демократа в Белом доме ждали возврата к дипломатии Кеннеди. Смена американского руководства вызвала определенные надежды и в Пекине, т. к., в отличие от Скрэнтона, Макговерн выступал за принятие коммунистического Китая в ООН.

Итоги президентских выборов в США 1972 года

Первые шаги

Команда Макговерна во многом сложилась еще в ходе предвыборной кампании — помимо Эдварда Кеннеди, без которого его избрание было бы или невозможным, или маловероятным, в нее вошли Гэри Харт, чью энергию и административные навыки новый президент оценил по достоинству, назначив 36-летнего политтехнолога главой аппарата Белого дома, а также дипломат Сарджент Шрайвер, который приходился Кеннеди зятем и возглавил после выборов Управления по созданию экономических возможностей (занималось борьбой с бедностью), политологи Патрик Кодделл и Ричард Стернс, экономисты Эдвин Ку и Лестер Туроу и др., получившие должности советников в новой администрации. Однако, столкнувшись с серьезной оппозицией даже среди сопартийцев, Макговерн был вынужден принять меры по восстановлению единства внутри демократов и включить в состав кабинета многих своих оппонентов. Так, пост госсекретаря ушел Эдмунду Маски, к своим должностям вернулись бывшие члены администрации Кеннеди Орвилл Фримен и Стюарт Юдалл, а влияние либералов было уравновешено консерваторами, такими, как Джордж Кеннан, и даже людьми, имевшими тесные связи с Республиканской партией, вроде Дуайта Андреаса и бывшего советника Скрэнтона Пэта Мойнихана.

Исполняя предвыборное обещание, Макговерн создал отдельное Министерство образования, а также включил в кабинет первого в истории США чернокожего — Роберта Уивера, возглавившего Министерство жилищного строительства. Помимо этого, министерские посты впервые получили женщина азиатского происхождения Пэтси Минк (урожденная Такемото) и чернокожая женщина Патриция Харрис. В целом кабинет значительно омолодился по сравнению с прошлым периодом, но на ранних этапах еще комплектовался по принципу компромисса и преемственности к администрациям Рузвельта и Кеннеди.

Кабинет Джорджа Макговерна
Должность	Фото	Имя		Срок
Государственный секретарь			Сенатор от штата Мэн Эдмунд Маски 1914—1996	1973—1977
			Министр торговли Сарджент Шрайвер 1915—2011	1977—1981
Министр финансов			Генеральный директор Archer Daniels Midland Дуэйн Андреас 1918—2016	1973—1974
			Генеральный директор Brendix International Михаэль Блюменталь Род. 1926	1974—1979
			Председатель Совета экономических консультантов Эдвин Ку 1925—1986	1979—1980
Министр обороны			Президент Калифорнийского технологического института Гарольд Браун 1927—2019	1973—1975
			Бывший заместитель министра обороны США Сайрус Вэнс 1917—2002	1975—1978
			Специальный посол на переговорах об ограничении стратегических вооружений Кларк Клиффорд 1906—1998	1978—1981
Генеральный прокурор			Бывший генеральный прокурор Миннесоты Уолтер Мондейл 1928—2021	1973—1981
Министр внутренних дел			Бывший министр внутренних дел США Стюарт Юдалл 1920—2010	1973—1977
			Член Палаты представителей от Калифорнии Филипп Бёртон 1926—1983	1977—1981
Министр сельского хозяйства			Бывший министр сельского хозяйства США Орвилл Фримен 1918—2003	1973—1977
			Бывший сенатор от штата Оклахома Фред Харрис 1930—2024	1977—1981
Министр торговли			Член Палаты представителей от Арканзаса Уилбур Миллз 1909—1992	1973—1974
			Директор Управления по созданию экономических возможностей Сарджент Шрайвер 1915—2011	1974—1977
			Губернатор Пенсильвании Мильтон Шепп 1912—1994	1977—1981
Министр труда			Бывший советник президента США Дэниэл Патрик Мойнихэн 1927—2003	1973—1977
			Президент Объединенного профсоюза рабочих автомобильной промышленности Леонард Вудкок 1911—2001	1977—1981
Министр здравоохранения и социальных служб			Бывший губернатор Северной Каролины Терри Сэнфорд 1917—1998	1973—1976
			Постоянный представитель США при ООН Патриция Харрис 1924—1985	1976—1981
Министр жилищного строительства и городского развития			Бывший руководитель Агентства жилищного строительства и его финансирования Роберт Уивер 1907—1997	1973—1977
			Бывший мэр Нью-Йорка Джон Линдси 1921—2000	1977—1980
Министр транспорта			Бывший президент Центральной железной дороги Иллинойса Алан Бойд 1922—2020	1973—1982
Министр энергетики			Член Палаты представителей от Мичигана Джон Дингелл 1926—2019	1973—1981
Министр образования			Член Палаты представителей от Гавайев Пэтси Минк 1927—2002	1973—1976
			Министр здравоохранения и социальных служб Терри Сэнфорд 1917—1998	1976—1979
			Инспектор государственных школ Калифорнии Уилсон Райлз 1917—1999	1979—1981
Министр внутренней безопасности			Директор Центральной разведки Гэри Харт Род. 1936	1978—1981
Советник президента США по национальной безопасности			Бывший посол США в СССР и Югославии Джордж Кеннан 1904—2005	1973—1977
			Советник президента США Пол Уорнке 1920—2001	1977—1978
			Директор Корпорации общественного вещания Фрэнк Манкевич 1924—2014	1978—1981
Директор Управления по созданию экономических возможностей			Бывший директор Корпуса мира Сарджент Шрайвер 1915—2011	1973—1974
			Председатель Национального комитета Демократической партии Джин Вествуд 1923—1997	1974—1981
Постоянный представитель США при ООН			Бывший посол США в Люксембурге Патриция Харрис 1924—1985	1973—1976
			Член Палаты представителей от Джорджии Эндрю Янг Род. 1932	1976—1981
Директор Центральной разведки			Бывший посол США во Франции Джеймс Гейвин 1907—1990	1973—1977
			Глава администрации президента США Гэри Харт Род. 1936	1977—1978
			Советник президента США по национальной безопасности Пол Уорнке 1920—2001	1978—1979

Список официальных зарубежных визитов Джорджа Макговерна
№	Даты	Страны	Города	Примечания
1973
1	31 мая — 1 июня	Исландия	Рейкьявик	Первый визит американского президента в страну Северной Европы; Встреча с президентом Франции Пьером Мессмером
2	28 — 30 сентября	Великобритания (1)	Лондон
	30 сентября — 2 октября	Германия (1)	Берлин	Первая встреча с лидером СССР Александром Шелепиным
1974
3	10 — 12 июня	Австрия (1)	Зальцбург
	12 — 14 июня	Египет (1)	Каир, Александрия
	14 — 15 июня	Сирия	Дамаск	Первый визит американского президента в Сирию
	15 — 16 июня	Израиль (1)	Тель-Авив, Иерусалим	Первый визит американского президента в Израиль
	16 — 17 июня	Иордания	Амман	Первый визит американского президента в Иорданию
	17 — 19 июня	Португалия	Лажеш, Лиссабон
4	25 — 26 июня	Франция (1)	Париж	Участие в саммите НАТО
5	19 — 20 августа	Швейцария (1)	Женева	Вторая встреча с лидером СССР Александром Шелепиным
6	21 октября	Мексика (1)	Ногалес, Магдалена-де-Кино
7	19 — 22 ноября	Япония	Токио, Киото	Первый визит американского президента в Японию
	22 — 23 ноября	Южная Корея	Сеул
1975
8	28 — 31 мая	Франция (2)	Париж	Участие в саммите НАТО
	31 мая — 1 июня	Испания	Мадрид
	1 — 3 июня	Австрия (2)	Зальцбург	Встреча с президентом Египта Анваром Садатом
	3 июня	Италия	Рим
	3 июня	Ватикан	Ватикан
9	19 — 21 октября	Германия (2)	Берлин, Потсдам
	21 — 22 октября	Польша (1)	Варшава, Краков	Первый визит американского президента в Польшу
	22 — 26 октября	Финляндия	Хельсинки	Участие в подписании Заключительного соглашения СБСЕ; Первый визит американского президента в Финляндию; Третья встреча с лидером СССР Александром Шелепиным
	26 — 27 октября	Румыния	Бухарест, Синая
	27 — 28 октября	Югославия	Белград
	28 октября — 31 октября	СССР (1)	Москва, Ленинград	Участие в подписании договора ОСВ-1 и договора об ограничении систем ПРО; Четвертая встреча с лидером СССР Александром Шелепиным
10	1 — 8 декабря	Китай	Шанхай, Пекин, Ханчжоу	Первый визит американского президента в Китай
	8 — 9 декабря	Индонезия	Джакарта
	9 — 10 декабря	Филиппины	Манила
1976
11	20 — 21 мая	Норвегия	Осло	Первый визит американского президента в Норвегию; Участие в саммите НАТО
1977
12	9 — 10 мая	Швейцария (2)	Женева	Встреча с президентом Сирии Хафезом Асадом
	10 — 11 мая	Великобритания (2)	Лондон	Участие в саммите НАТО
	11 — 16 мая	СССР (2)	Москва, Киев, Тбилиси	Шестая встреча с лидером СССР Александром Шелепиным
13	29 — 31 декабря	Польша (2)	Варшава
	31 декабря — 1 января	Иран	Тегеран	Встреча с королем Иордании Хуссейном
1978
13	1 — 3 января	Индия	Нью-Дели, Даулатпур Насирабад
	3 — 4 января	Египет (2)	Асуан	Встреча с канцлером Германии Эрихом Апелем
	4 — 6 января	Франция (3)	Париж, Байё, Версаль
	6 января	Бельгия	Брюссель
14	24 — 28 марта	Куба	Гавана	Первый визит американского президента на Кубу после социалистической революции
	28 — 29 марта	Венесуэла	Каракас
	29 — 31 марта	Бразилия	Бразилиа, Рио-де-Жанейро
	31 марта — 3 апреля	Нигерия	Лагос	Первый визит американского президента в страну Субсахарской Африки
	3 апреля	Либерия	Монровия	Первый визит американского президента в Либерию
15	16 — 17 июня	Панама	Панама	Встреча с президентами Венесуэлы Карлосом Андресом Пересом, Колумбии Альфонсо Лопесом Микельсеном, Коста-Рика Родриго Карасо Одио, Мексики Хосе Лопесом Портильо и премьер-министром Ямайки Майклом Мэнли
1979
16	4 — 9 января	Франция (4)	Бас-Тер	Встреча с премьер-министром Великобритании Энохом Пауэллом и канцлером Германии Эрихом Апелем
	9 — 10 января	Мальта	Бирзеббуджа	Восьмая встреча с лидером СССР Александром Шелепиным
17	14 — 16 февраля	Мексика (2)	Мехико
18	7 — 9 марта	Египет (3)	Каир, Александрия, Гиза
	10 — 13 марта	Израиль (2)	Тель-Авив, Иерусалим
	13 марта	Египет (4)	Каир

География зарубежных президентских визитов Джорджа Макговерна      США      4 визита      2 визита      1 визит

Парижское соглашение

Макговерн, шедший на выборы под лозунгом немедленного прекращения войны во Вьетнаме, став президентом, приступил к выполнению своего главного предвыборного обещания — уже в 1972 году между Вашингтоном и Ханоем велись секретные переговоры, призванные прощупать почву для возможного соглашения, однако тогда они были сорваны неуступчивостью Скрэнтона и президента Южного Вьетнама Нгуена Ван Тхьеу и возобновились лишь с приходом к власти демократов. 18 февраля 1973 года в Париже представителем ДРВ Ле Дык Тхо и госсекретарем США Маски был подписан договор, призванный положить конец войне. Стремясь как можно скорее осуществить задуманное, Макговерн дал Маски указания соглашаться на любые требования Ханоя, лишь бы была сохранена, пусть и временно, независимость Южного Вьетнама, а американские военнопленные получили свободу.

В итоге переговоры продлились всего три недели — Маски уступил почти по всем спорным пунктам, согласившись заменить президента Тхьеу на более компромиссную фигуру, прекратить оказывать поддержку Республике Вьетнам войсками, оружием и инструкторами, а также провести свободные и демократические выборы на юге с участием коммунистов, которые предусматривались еще Женевскими соглашениями 1954 года. 10 апреля 1973 года Тхьеу вынужден был уйти в отставку — его место занял генерал Зыонг Ван Минь, согласный начать диалог с коммунистами, 19 апреля завершился вывод американских войск с территории Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, а к 21 апреля ДРВ полностью репатриировала всех военнопленных.

Подписание Парижских мирных соглашений

Американские солдаты покидают Вьетнам

Тем не менее, в полном объеме соглашения выполнены не были — целые районы на юге контролировались бойцами Вьетконга, которые не собирались передавать их правительственным силам. 26 августа состоялись внеочередные выборы, после которых был образован Национальный совет примирения и согласия. К концу года коммунисты мирным путем взяли власть на большей части территории Республики Вьетнам, после чего обратились к ханойскому правительству с просьбой о вхождении в состав ДРВ. 8 ноября 1974 году, спустя три дня после выборов в американский Конгресс, части ВНА пересекли демилитаризованную зону, фактически нарушив Парижские соглашения, и, легко подавив очаги сопротивления остатков южновьетнамских войск, заняли всю территорию страны. В 1976 году состоялся референдум, по которому два государства объединились в единую Социалистическую Республику Вьетнам.

Макговерн считал завершение войны своим безусловным успехом, позволившим сохранить жизни тысяч американских солдат — 20 апреля 1973 года он во всеуслышание объявил, что предвыборное обещание вернуть сыновей своим матерям в 90-дневный срок им выполнено в полном объеме. Демократический электорат также встретил столь решительный шаг только что вступившего в должность президента с одобрением, однако для консерваторов Макговерн однозначно был предателем национальных интересов, «сдавшим» Южный Вьетнам коммунистам. Дальнейшие действия новой администрации еще больше усилили разгоравшийся конфликт.

«Прогресс — Аполлон»

29 апреля 1969 года советские космонавты Алексей Леонов и Олег Макаров впервые ступили на лунную поверхность — восьмилетнее противостояние СССР и Соединенных Штатов за право отправить человека на Луну завершилось победой первого, что тяжелейшим образом ударило по престижу США и самолюбию американцев. Не смотря на то, что в 1972 году НАСА взяло реванш, опередив своего соперника в запуске первой орбитальной космической станции, разочарование от третьего по счету крупного поражения в космической гонке породило в американском обществе глубокий пессимизм относительно возможностей их Родины. Администрация Скрэнтона рассчитывала отыграться за счет очередных масштабных проектов — в августе 1971 года началась разработка пилотируемой миссии к Марсу и ядерного ракетного двигателя для нее, но поражение республиканцев фактически остановило все работы в этом направлении.

Макговерн на встрече с астронавтами

Макговерн полагал, что космическая гонка стоила Америке слишком дорого — в ходе одной только Лунной программы расходы НАСА составили 26 млрд долларов, а для выполнения всех своих предвыборных обещаний президент-демократ, одним из лозунгов которого было введение безусловного базового дохода для всех американцев в размере 1000 долларов, нуждался в значительных финансовых ресурсах. Поэтому одним из первых решений нового правительства стало замораживание всех программ в космической сфере, за исключением проекта создания многоразового корабля, который мог принести выгоду за счет своего коммерческого использования. Кроме того, Макговерн был намерен вернуться к выдвинутой еще президентом Кеннеди идее совместного советско-американского полета в космос.

Отношения СССР и США к началу 1970-х годов достигли своей низшей точки со времен Карибского кризиса — публично объявившему о сокращении военных расходов на треть президенту требовалось вновь вернуться к политике мирного сосуществования времен Эйзенхауэра и Кеннеди и, желательно, добиться от своего московского визави симметричных уступок. Поскольку встреч между американскими и советскими лидерами не было уже целое десятилетие, первые контакты налаживались через посредничество ученых — еще в июне 1971 года в ходе серии встреч между советской делегацией во главе с академиком Борисом Петровым и американской, которую возглавлял директор Центра пилотируемых полетов НАСА Роберт Гилрут, стороны пришли к заключению о технической осуществимости совместного полета кораблей двух государств, а в феврале 1973 года, по приглашению президента, США посетили космонавты Береговой и Севастьянов, что было воспринято, как пролог к возобновлению контактов между Москвой и Вашингтоном на официальном уровне.

Через год начались советско-американские переговоры по поводу партнерства в освоении космического пространства. Первоначально в рамках совместной миссии предполагалось осуществить стыковку корабля «Аполлон» с орбитальной станцией «Алмаз-1», однако из-за того, что станция имела в том числе военную составляющую, против этого варианта возразили министр общего машиностроения СССР Афанасьев и главный конструктор космических систем Челомей. В итоге 20 августа 1974 года на встрече Макговерна и Шелепина в Женеве было подписано Соглашение о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях, одним из условий которого была организация полета аппаратов «Прогресс» и «Аполлон» со смешанным экипажем: Советский Союз должны были представлять космонавты Юрий Романенко, Владислав Волков и Александр Иванченков, а Штаты — Алан Бин, Рон Эванс и Джек Лаусма. Их встреча на орбите имела важный пропагандистский эффект и символизировала окончание соперничества в космосе.

Американские астронавты программы «Прогресс — Аполлон»

Старт кораблю «Прогресс-10» был дан 24 сентября 1976 года в 9:50 по Гринвичу или в 12:50 по Москве. Через 7,5 часов с мыса Канаверал стартовал «Аполлон-ЭПАП» — 26 сентября корабли состыковались, после чего экипажи четырежды переходили с борта «Прогресса» на борт «Аполлона» и обратно, проведя в состыкованном состоянии в общей сложности 46 часов 47 минут. Полет успешно завершился 30 сентября, которое стало последним днем Космической гонки.

Берлинское совещание

В январе 1973 года в Москву прибыл новый посол США Дабс, который передал главе советского МИД Лапину предложение о личной встрече глав двух сверхдержав. Инициатива демократической администрации была встречена с энтузиазмом — последний раз американский и советский лидеры встречались в Нью-Йорке в ноябре 1962 года во время переговоров по мирному разрешению Карибского кризиса и возобновление контактов на высшем уровне считалось хорошим поводом обсудить накопившиеся противоречия.

Поскольку Макговерн не указал место будущей встречи, право выбора осталось за СССР — в итоге было решено провести ее в Берлине, поскольку Германия была одновременно и капиталистической, и нейтральной в межблоковом противостоянии. Посредничество в переговорах взял на себя лично канцлер Германии Вилли Брандт. Встреча Макговерна и Шелепина состоялась 30 сентября — 2 октября 1973 года: никаких предварительных обсуждений и согласования тем не было, поскольку никто не рассчитывал, что после десятилетнего кризиса в отношениях сверхдержав будет немедленно достигнута договоренность хотя бы по одному спорному вопросу. Тем не менее, для критиков президента из стана республиканцев хватило уже посреднической миссии Брандта, известного политикой добрососедства с соцлагерем, чтобы упрекнуть Макговерна в потворстве коммунистам.

Александр Шелепин — лидер СССР в 1970—80-х годах

В итоге самым главным результатом Берлинской встречи стало личное знакомство двух политиков, определявших судьбы мира в 1970-е годы: Шелепин и Макговерн имели немало общих черт — примерно одного возраста (первый был на 4 года старше), оба прошли через войну, оба получили историческое образование и т. д. Этого оказалось достаточно, чтобы между ними установились теплые отношения. Также было решено возобновить намеченные еще Кеннеди и Берией переговоры по поводу окончательного урегулирования политической ситуации в Европе после Второй Мировой войны, которые предстояло провести в Хельсинки. 16—20 октября на совещании министров иностранных дел была выработана повестка и график работы комиссий, трудившихся над окончательным текстом соглашения, а 12 декабря начался второй этап переговоров между представителями 33 европейских государств, США и Канады в Женеве.

Саммит в Женеве

В 1970 году ЦРУ получило через своего агента в МГБ СССР Алексея Кулака сведения, что в Советском Союзе началась разработка СВЧ-оружия космического базирования, которое могло бы уничтожать баллистические ракеты противника и их боевые блоки на всех участках полета. Через два года в печатном органе АПН «Московские новости», издававшемся на английском языке, была помещена статья физиков Петра Зарубина и Евгения Велихова, в которой те доказывали принципиальную возможность создания лазерных систем военного назначения в обозримом будущем. В 1990 году конструктор ракетной техники Григорий Кисунько в интервью «Советской России» подтвердил, что подобные разработки действительно имели место, но уже на самой ранней стадии выяснилась бесперспективность СВЧ-оружия, т. к. для его создания «нужны гигантские энергетические мощности, в тысячи раз превосходящие сумму мощностей всех электростанций земного шара». Тем не менее, в 1970-е годы советское руководство, через свою агентуру узнав об утечке данных по лазерным разработкам к ЦРУ, решило блефовать до конца, вводя противника в заблуждение относительно истинного размаха работ над лазерным оружием.

Демократическая пресса в США активно тиражировала статью Зарубина и Велихова, преследуя собственные интересы — в канун президентских выборов нанести максимальный урон по рейтингу республиканцев, прозевавших «технологический прорыв» СССР. Подхватил риторику газетчиков и Макговерн, который, как уже упоминалось, рассчитывал, придя к власти, существенно сократить расходы на оборону — чтобы избежать обвинений в односторонних уступках коммунистам, он хотел на новых переговорах с Шелепиным добиться отказа последнего от планов милитаризации космоса, тем самым избавив американцев от страха перед угрозой лазерного удара и протолкнув через Конгресс свои проекты по разоружению. Вопрос о том, верил ли президент всерьез в угрозу создания СВЧ-оружия, до сих пор остается открытым.

Макговерн с вице-президентом Эдвардом Кеннеди

Кеннеди с супругой Джоан в Москве

В ноябре 1973 года, спустя месяц после своего возвращения из Берлина, Макговерн выступил с проектом договора о запрете милитаризации космоса. 18 декабря предложение президента США поддержала Генеральная Ассамблея ООН, после чего он направил Шелепину приглашение посетить Вашингтон в мае следующего года, чтобы обсудить вопрос о совместном освоении космического пространства. В Москве, однако, идеи Макговерна сочли слишком поспешными — вместо этого в апреле 1974 года Советский Союз посетил вице-президент Кеннеди, которому удалось договориться о новой встрече лидеров двух стран в Женеве, в рамках подготовки к Совещанию по безопасности и сотрудничеству в Европе. Кроме того, Кеннеди выступил перед студентами МГУ, призвав к полному запрещению ядерного оружия — молодой 42-летний политик произвел положительное впечатление на простых советских граждан, с которыми он не стеснялся говорить прямо на улице; недоверие между противоборствующими блоками стало постепенно идти на спад.

Встреча Шелепина и Макговерна в Женеве увенчалась, как говорилось выше, подписанием Соглашения о совместном исследовании космического пространства. А 1 сентября 1974 года одновременно в Москве, Лондоне и Вашингтоне состоялось подписание Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, заложившего основы международного космического права. Среди условий договора значился запрет на размещение в космосе какого бы то ни было оружия массового поражения, включая ядерное, установку его на Луне или любом другом небесном теле, или на станции в космическом пространстве. Прямо запрещалось использование Луны и других космических объектов для испытания любого рода оружия, проведения военных маневров или создания военных баз.

«Доктрина Макговерна»

22 июня 1973 года Макговерн впервые озвучил доктрину «Нового мышления» (англ. New thinking) или «доктрину Макговерна», ставшую главным императивом американской внешней политики на ближайшие 12 лет. Основное положение новой доктрины гласило: «интересы демократии тождественны интересам Соединенных Штатов». Если раньше Вашингтон был готов поддерживать любые диктатуры, даже откровенно фашистского толка, лишь бы они выступали против коммунизма, то с этого момента его главной целью становилось максимальное увеличение количества демократических режимов по всему земному шару. На пресс-конференции, посвященной «Новому мышлению», президент сделал оговорку, что под его действие подпадают и коммунистические диктатуры, а конечной целью Штатов является установление демократии в России, однако после встречи с Шелепиным и начала переговоров в Женеве тон Макговерна по отношению к соцблоку постепенно смягчился. Знаковым стал его средиземноморский тур в июне 1974 года, завершившийся речью президента в Лиссабоне, где двумя месяцами ранее произошла «Революция гвоздик»: в ней Советский Союз упоминался только в контексте разрядки международной напряженности, зато прямо подчеркивался отказ США от поддержки «палачей собственных народов».

Чилийские студенты на митинге в поддержку Альенде

Первой страной, почувствовавшей на себе перемены в американской внешней политике, стало Чили. Одним из пунктов предвыборной программы Макговерна было восстановление позитивного имиджа Вашингтона в глазах населения Латинской Америки, для чего он, в частности, предлагал свернуть экономическую блокаду Чили и отказаться от поддержки оппозиции администрации Альенде. ЦРУ еще в 1970 году докладывало президенту Скрэнтону, что победа левого блока «Народное единство» никаким образом не может угрожать позициям США в регионе и не окажет никакого негативного воздействия на их экономику, однако республиканская администрация решила, что президент-социалист во главе Чили несет прежде всего «моральную» угрозу, а значит мириться с ним никак нельзя. До 1973 года предпринимались попытки добиться отставки Альенде конституционным путем, однако на выборах в чилийский парламент 4 марта «Народное единство» одержало убедительную победу, лишив оппозицию шансов объявить президенту импичмент. Теоретически, за депутатов эту задачу могли решить военные, но для Макговерна такой путь был неприемлем. К тому же население явно оставалось лояльно Альенде, что, в глазах демократической администрации, лишало ее права на вмешательство во внутренние дела Чили.

В мае Соединенные Штаты посетил чилийский генерал Карлос Пратс, идейно близкий к президенту и компартии, с которым Макговерну удалось договориться о «разморозке» экономических контактов между двумя странами. 20 августа новый директор ЦРУ Джеймс Гейвин направил в Сантьяго директиву о прекращении финансовой поддержки оппозиции, из-за чего на спад пошла не утихавшая с октября 1972 года забастовка грузоперевозчиков, серьезным образом дестабилизировавшая экономику страны. 29 июня 1973 года военные предприняли неудачную попытку силового захвата власти, вошедшую в историю как мятеж «танкетасо» — США демонстративно открестились от своего участия в перевороте, развязав Альенде и Пратсу руки на чистку в армии. 11 сентября Альенде объявил о проведении плебисцита о поддержке населением своих реформ, в случае поражения на котором обещал уйти в отставку. 30 сентября большинство чилийцев одобрило политику президента, в результате чего среди оппозиции произошел раскол и левое крыло Христианско-демократической партии во главе с Ренаном Фуэнтеальбой и Радомиро Томичем фактически перешло на про-правительственные позиции. Благодаря их усилиям, к февралю 1974 года забастовку удалось разрешить компромиссом.

Похороны Пак Чон Хи

«Новое мышление» имело свои последствия и в других частях света: Макговерн полностью поддержал демократизацию в Португалии и Греции, где в 1974 году пала диктатура «черных полковников», спокойно отнесся к свержению императора Эфиопии Хайле Селассие, признав социалистическое правительство. 15 августа был убит диктатор Южной Кореи Пак Чон Хи, в отношении которого неоднократно звучала критика со стороны Вашингтона за систематическое нарушение прав человека — по некоторым данным, к этому убийству приложила руку и американская разведка. Прекратилась поддержка и монархистов в идущей с 1970 года гражданской войне в Аравии, из-за чего республиканское правительство наконец сумело взять над ними верх. Курс Макговерна несомненно имел позитивные последствия для США — симпатии к ним и лично к их президенту в мире значительно возросли, однако обратной стороной такой политики стало распространение убеждений в слабости новой администрации и ее нерешительности. Республиканцы только уверились в том, что Белый дом занимает скрытый коммунист, из-за чего усилилось их консервативное крыло.

Внутренние противоречия

Громко отчитавшись о выполнении своего главного предвыборного обещания — покончить с войной во Вьетнаме в 90-дневный срок — Макговерн рассчитывал так же быстро реализовать и остальные пункты программы, касавшиеся внутренних реформ: введение базового безусловного дохода, обязательной медицинской страховки, высоких корпоративных налогов, сокращение военных расходов, обеспечение полной занятости и т. д. Однако в этом деле он натолкнулся на неожиданное сопротивление в Конгрессе: с 1954 года демократы располагали большинством в обеих палатах и президент полагал, что его инициативы удастся принять без серьезных проволочек, но против них резко выступила группа демократов-ястребов во главе с сенатором от штата Вашингтон Генри Джексоном, известным также, как «сенатор от Boeing», которая фактически перешла в глухую оппозицию администрации Макговерна.

Джордж Макговерн с активистами движения за гражданские права

Группе Джексона удалось не допустить принятия Конгрессом нового трудового законодательства, предусматривавшего расширение практики заключения коллективных договоров между работниками и работодателями, упрощение процедуры объявления забастовки, улучшение условий труда и т. д. Провалились инициативы и по налоговой реформе, введению предельного максимума цен на товары широкого потребления и принятию закона о защите окружающей среды, а сокращения военного бюджета и расширения финансирования начального образования и медицины удалось достичь лишь в неполном объеме. Единственной сферой, где Макговерн мог торжествовать победу, оставалось сельское хозяйство: были приняты меры по льготному кредитованию фермерских хозяйств, электрификации отдаленных сельских районов, директивно подняты минимальные цены на аграрную продукцию, благодаря чему значительно улучшилось положение американских фермеров. В 1973 году был принят закон, ужесточивший наказание за торговлю наркотиками, однако при этом Конгресс заблокировал инициативу президента по декриминализации употребления марихуаны.

Очередным испытанием для демократической администрации стала война Судного дня, которая привела к новому скачку цен на нефть. Америка с 1969 года жила в условиях дефицита топлива и все возрастающей инфляции (к 1973 году она достигла двузначных показателей), 20% автозаправок простаивали без бензина, а правительству приходилось поддерживать ограничения на использование автомобилей и расход электроэнергии. В качестве альтернативы была предложена программа масштабной реконструкции транспортной сети, в рамках которой планировалось модернизировать имеющие железные дороги и проложить новые высокоскоростные линии, а также обновить городской транспорт, в первую очередь метро. За первые четыре года действия этой программы, впрочем, ни одного нового пути построено так и не было, а все средства ушли на ремонт уже имеющихся дорог. Благодаря созданию новых рабочих мест в транспортной сфере удалось сдержать рост безработицы, взамен обанкротившейся компании «Penn Central» была образована правительственная корпорация «Conrail», а компании «Amtrak», занимавшейся ранее обслуживанием пассажиров, было позволено приобретать в собственность железнодорожные пути. Одним из следствий Парижских соглашений и вывода американских войск из Вьетнама стала объявленная президентом полная амнистия всем уклонистам от войны и целая серия судебных процессов над лицами, обвиненными в военных преступлениях, но ушедших от наказания. В 1973 году был принят т. н. «Новый закон о военнослужащих» (англ. The new GI Act), предусматривавший льготный наем на работу для ветеранов и помощь инвалидам войн — тем самым Макговерн, сам прошедший через войну, намеревался не допустить появления в Америке очередного «потерянного поколения».

Макговерн на переговорах с Расселом Минсом

Макговерн понимал уязвимость своего положения, поэтому стремился действовать «через голову» Конгресса, обращаясь напрямую к населению с разъяснением своих намерений и отчетом о проделанной работе. При этом он не скрывал, что целый ряд предвыборных обещаний, по всей видимости, так и не удастся воплотить в жизнь из-за сопротивления конгрессменов. Макговерн еще в ходе предвыборной гонки обещал восстановить пошатнувшееся доверие к институту президентства и теперь использовал все доступные каналы связи для взаимодействия с потенциальными избирателями. Это помогало также в перспективе значительно расширить базу Демократической партии, которая была ему позарез необходима в свете грядущих выборов. Одним из первых случаев, позволивших Макговерну напрямую обратиться к нации, стал инцидент в Вундед-Ни, когда одноименное поселение в Южной Дакоте было захвачено активистами движения за права индейцев во главе с Расселом Минсом. С 27 февраля по 8 мая 1973 года активисты удерживали власть в поселении и сложили оружие лишь после переговоров с делегацией Белого дома. Макговерн поддержал требования правозащитников, лично встретился с Минсем и пообещал значительно улучшить положение американских индейцев, снискав себе популярность в их среде.

Отношения с Конгрессом

В 1973 и 1974 годах Макговерн во многом вынужден был проводить умеренный курс в силу наличия оппозиции внутри партии со стороны консервативных южных демократов, таких, как Джеймс Истленд, Роберт Бёрд или Джон Рэрик, а также т. н. «либералов Холодной войны», которые могли разделять идеи гражданского равноправия и необходимости внутренних реформ, но выступали категорически против внешней политики президента. К последним, помимо сенатора Джексона, относились, например, губернатор Джорджии Джимми Картер и сенатор от Калифорнии и в прошлом актер Чарлтон Хестон. Их усилиями 3 января 1975 года была принята т. н. поправка Джексона—Вэника, введшая дискриминационные тарифы и сборы в отношении товаров, импортируемых из стран с нерыночной экономикой, препятствующих эмиграции своих граждан (подразумевались ограничения на выезд евреев из Советского Союза). Не смотря на все усилия Макговерна, организовавшего трехсторонние переговоры с участием Джексона и советского посла Петрова, поправку не удалось отозвать — для Джексона борьба за нее стала делом принципа, поскольку успех его инциативы в Конгрессе серьезно поднимал авторитет сенатора в глазах избирателей, поддержка которых была жизненно необходима ввиду предстоящих выборов. Ослабить влияние ястребов президент смог только к 1976 году.

Джордж Макговерн со спикером Ассамблеи штата Калифорния и одним из организаторов его президентской кампании в данном штате Уилли Брауном — будущим президентом США

Тем не менее, у него были и сторонники. К ним относились сенаторы Бёрч Бай из Индианы, Алан Крэнстон из Калифорнии, Гейлорд Нельсон из Висконсина, Абрахам Рибикофф из Коннектикута, Фрэнк Чёрч из Айдахо и др., поддерживавшие либеральный курс президента. Представители родной для Макговерна Южной Дакоты Джеймс Абурезк и Уильям Доэрти также вошли в число его наиболее преданных союзников. Не без колебаний, но встал на сторону президента и молодой сенатор от Аляски Майк Гравел. Неожиданным образом, по некоторым вопросам Макговерну удалось добиться поддержки со стороны ряда республиканцев. Так, его единомышленником оказался Марк Хэтфилд из Орегона — один из наиболее либеральных членов Республиканкой партии, с которым они вместе боролись за вывод войск из Вьетнама. От члена сенатского комитета по сельскому хозяйству Боба Доула из Канзаса, во время президентской гонки бывшего одним из главных критиков Макговерна (именно ему принадлежали слова о «личном оскорблении» на слушаниях по поводу Вьетнамской войны), он получил поддержку своей аграрной политики и реанимации программы «Продовольствие во имя мира». Наконец, даже такой консерватор, как Барри Голдуотер из Аризоны, будучи глубоко убежденным либертарианцем и сторонником максимального урезания госрасходов, одобрил идею сокращения военного бюджета, за что получил предложение войти в кабинет в качестве военного министра, которое, впрочем, отклонил.

Чтобы удалить из Конгресса наиболее громких оппозиционеров, Макговерн инициировал выдвижение в ряде ключевых штатов, уже и так контролировавшихся демократами, альтернативных кандидатов. Один из самых громких эпизодов оказался связан с Чарлтоном Хестоном, который в 1976 году внезапно потерпел поражение на внутрипартийных праймериз от сторонника Макговерна Тома Хейдена и лишился кресла в Сенате, а вскоре вовсе вышел из рядов Демократической партии (с Генри Джексоном, к досаде президента, поступить аналогичным образом не получилось в том числе из-за влияния поправки Джексона—Вэника). По итогам выборов 1974 года ряды сенаторов пополнились Бетти Бенавидез (Колорадо), бывшим астронавтом Джоном Гленном (Огайо), Ником Галифианакисом (Северная Каролина) и другими последователями президентского курса. Годом ранее на довыборах в Массачусетсе освободившееся кресло Теда Кеннеди занял мэр Бостона Кен Уайт — также сторонник Макговерна. При этом из-за раскола партии в ряде «демократических» штатов победу одержали республиканцы.

Скандалы

Макговерн со своим ближайшим помощником Гэри Хартом

В 1974 году вновь в центре внимания прессы оказалось расследование по делу «Уотергейта» — в марте Скрэнтон и семь его помощников были обвинены в сговоре с целью помешать расследованию и 24 июня Верховный суд постановил, что бывший президент обязан передать следствию магнитофонные записи бесед в Белом доме, которые тот направил на хранение в Президентскую библиотеку собственного имени под предлогом написания мемуаров. Однако к моменту, когда следствие получило записи, все компрометирующие Скрэнтона материалы уже были им уничтожены. Отсутствие прямых улик позволило ему избежать наказания, хотя многие лица из окружения Скрэнтона и получили различные сроки на открывшемся осенью судебном процессе — для Макговерна это было личное поражение, однако авторитет Республиканской партии, тем не менее, на многие годы оказался подпорчен.

Впрочем, скандалы сотрясали не только лагерь республиканцев. 7 октября дорожный патруль остановил машину министра торговли Уилбура Миллза — сам министр находился за рулем пьяный, да еще и в компании проститутки по имени Фэнн Фокс. Чтобы не компрометировать президента в канун выборов, Миллз вынужден был подать прошение об отставке. Одновременно тучи сгустились и над министром финансов Дуэйном Андреасом, который, как выяснилось, во время последней президентской гонки незаконно пожертвовал 25 000 долларов в пользу Форда через Бернарда Бейкера, позже осужденного по делу «Уотергейта». Их места в итоге достались Сардженту Шрайверу и Михаэлю Блюменталю, однако эти досадные эпизоды свели на нет прилив симпатий к демократам, вызванный процессом над Скрэнтоном. В итоге у многих американцев вообще появилось стойкое отвращение к политике, из-за чего выборы в Конгресс прошли при рекордно низкой явке.

«Вторая Реконструкция»

Промежуточные выборы не принесли Макговерну желанной свободы рук, однако он смог-таки продавить принятие ряда своих инициатив — в 1975 году была создана Корпорация юридических услуг, предоставившая малоимущим слоям возможность пользоваться льготами при обращении к профессиональным юристам, для борьбы с эпидемией наркомании организовывалась служба по реабилитации наркозависимых, на фоне продолжающегося энергетического кризиса, вынуждавшего американцев пересаживаться на более экономичные европейские и японские автомобили, принята программа по стимулированию производства и повышению конкурентоспособности американской продукции за счет налоговых льгот для инвесторов. Принимаются также и законы об охране окружающей среды, защите исчезающих видов и сбережении питьевой воды. Тем не менее, Макговерн понимал, что инициатива по введению безусловного базового дохода не найдет поддержки у конгрессменов, а потому его риторика постепенно становилась все жестче и радикальнее. В 1976 году предстояли выборы, однако гонка, фактически, началась еще в конце 1974 года и президенту предстояло отстоять свои позиции в борьбе с внутрипартийной оппозицией в лице Джексона, Картера, Уоллеса и др. — давление на Конгресс, по мнению Макговерна, должно было осуществляться через улицу, подогреваемую СМИ (для этого создавались госкорпорации, объединяющие подконтрольные правительству прессу и радио), а также через дипломатические успехи (на 1975 год намечался прорыв в переговорах с Советским Союзом, который бы значительно поднял авторитет Макговерна во всем мире и вынудил его оппонентов из стана демократов пересмотреть свои позиции).

Макговерн в рамках президентской гонки посещает Литл-Рок (слева — глава его предвыборного штаба в Техасе Билл Клинтон)

Поначалу экономическое положение в стране создавало у оппозиции надежду, что отстранения Макговерна можно добиться через внутрипартийные праймериз — безработица хоть и сократилась, но пока еще незначительно, а уровень инфляции оставался высоким. Ввиду продолжавшегося роста цен на энергоносители, росли и расходы домохозяйств на теплоизоляцию, приобретение и ремонт бытовой техники и т. д. В результате на первичных выборах в Айове в январе 1976 года Макговерн получил только 56% голосов (еще 27% получил Картер, 6% — конгрессмен Мо Юдалл из Аризоны, приходившийся братом министру внутренних дел, и чуть более 1% — Джексон), однако угроза со стороны правых а также успехи во внешней политике сплотили сторонников Макговерна — вновь усилиями Гэри Харта была мобилизована вся про-демократическая творческая элита, а опасность выдвижения кого-то из ястребов принесла президенту почти единогласную поддержку профсоюзов. Если 24 января он проиграл в Миссисипи Джорджу Уоллесу, то в феврале уже уверенно выиграл в Оклахоме и Нью-Гэмпшире, в марте — в Массачусетсе и Вермонте, а в апреле — в Канзасе, Вирджинии, Нью-Йорке, Миссури, Пенсильвании и т. д. В конце концов из гонки выбыл Картер, победивший лишь во Флориде и родной Джорджии, Юдалл, выигравший в Аризоне, и главный противник Макговерна Джексон (ему досталось большинство голосов в Вашингтоне и Иллинойсе). Дольше всех держался Уоллес, одержавший верх в 6 штатах юга, но и он в конце концов вынужден был признать поражение. Триумф Макговерна был полный: он получил 8,5 млн голосов против 4,1 млн четырьмя годами ранее, уверенно обеспечив себе выдвижение на второй срок и сплотив ряды демократов в канун выборов.

Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе

14 октября 1975 года завершило работу Женевское совещание, выработавшее условия будущего Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), подписать который планировалось на общеевропейском саммите в Хельсинки. 19 октября начался большой восточноевропейский тур Макговерна — вначале он прилетел в Германию, где впервые встретился с новым канцлером Эрихом Апелем, девятью месяцами ранее сформировавшим правительство с участием коммунистов, потом посетил Польшу и 22 октября прибыл в Финляндию, где на следующий день состоялось подписание Заключительного акта СБСЕ. Границы в Европе, установленные после Второй мировой войны, объявлялись незыблемыми и не подлежащими изменению силовым путем, подписанты декларировали полный отказ от вмешательства во внутренние дела друг друга, а все спорные вопросы обещали решать путем взаимных переговоров и консультаций. Важный шаг делался по пути отказа от конфронтации двух военно-политических блоков — США, СССР и их сателлиты впредь не должны были в одностороннем порядке вводить друг против друга экономические ограничения, им предписывалось предварительно уведомлять противоположную сторону о крупных военных учениях и передвижениях войск, допускать на них иностранных наблюдателей и пр. Кроме того, подробно расписывались механизмы сотрудничества в научной, культурной и образовательной сферах, стандартизация производства, обмен технологиями, развитие единой дорожной сети, обмен электроэнергией и т. д.

Макговерн в Тбилиси во время визита в СССР

Для США важнейшим шагом стало включение в текст Заключительного акта обязательства стран-участников СБСЕ уважать и защищать права человека — Макговерн представлял это, как свою важнейшую победу и шаг по пути трансформации коммунистических диктатур в демократические государства. Однако механизм контроля за соблюдением прав и свобод никак не регулировался, а пункты о запрете на вмешательство во внутренние дела друг друга фактически исключали саму возможность создания такого механизма. Кроме того, поскольку США обязались признать послевоенные границы, СССР потребовал от них отказаться от поддержки дипломатических миссий Эстонии, Латвии и Литвы, вхождение которых в состав Союза Вашингтон считал незаконным. Макговерн дал согласие в будущем отозвать признание независимости Прибалтики после переговоров о судьбе их имущества за рубежом (США распоряжались этим имуществом, в т. ч. банковскими вкладами, по своему усмотрению, в то время, как СССР рассчитывал получить его в полном объеме), но даже в такой уклончивой форме его согласие подогрело раздражение американских ястребов, недовольных условиями Заключительного акта. Открыто выразил несогласие с политикой президента министр обороны Браун, замененный на гораздо более либерального Сайруса Вэнса.

28 октября Макговерн прибыл в Советский Союз, став вторым американским лидером, посетившим его с официальным визитом (предыдущий состоялся за 17 лет до того). Еще с осени 1974 года стороны активно разрабатывали условия соглашения, впервые ограничивающего гонку вооружений в сфере ПРО — считалось, что, оставаясь открытыми для ядерного удара со стороны противника, две сверхдержавы тем самым дают гарантию, что никогда не развяжут Третью мировую войну. Поскольку к тому моменту СССР сумел догнать США по количеству ядерных боеголовок и технологиям их доставки, советское руководство было согласно на возобновление политики разрядки при сохранении паритета в вооружениях. 31 октября 1975 года состоялось подписание Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) и Договора об ограничении систем противоракетной обороны, ставших важнейшей вехой в отношениях двух стран. Тогда же Шелепин получил приглашение посетить с ответным визитом Штаты летом следующего года.

Слушания по поводу ОСВ-1. Выступает министр обороны Гарольд Браун

Разоружение

Подписание Заключительного акта СБСЕ, а также договоров об ОСВ-1 и ПРО, открыло дорогу для масштабного реформирования Вооруженных Сил: в 1976 году Макговерн наконец добился от Конгресса принятия программы сокращения военных расходов на 20% (если в 1973 году они составляли 81,5 млрд долларов, то к концу президентства Макговерна их удалось снизить до 63 млрд — исторический минимум с начала Вьетнамской войны — или 2,5% от всего бюджета), были свернуты разработки ракет MX и новейшего бомбардировщика B-1, начала осуществляться программа конверсии военного производства — компании, разорявшиеся в условиях отсутствия военных заказов, либо отходили государству, либо продавались собственникам, согласным участвовать в программе, организовывались курсы переквалификации для работников ВПК, призванные не допустить роста безработицы. Кроме того, с 1973 года отменялся обязательный воинский призыв, армия США стала полностью комплектоваться на контрактной основе, в связи с чем общая численность Вооруженных Сил с 3,5 млн человек на пике боевых действий во Вьетнаме к концу 1970-х годов сократилась до 1,8 млн, из которых в сухопутных войсках состояло 670 000.

Сокращение трат позволило перераспределить расходные статьи бюджета в пользу сфер, которые Макговерн считал приоритетными — в частности, именно со второй половины 1970-х годов начался более интенсивно развиваться общественный транспорт, благодаря чему и проблема роста цен на топливо перестала стоять так остро перед рядовыми американцами. Тем не менее, в связи с увеличением расходов на социальные программы, серьезного притока денежных средств в казну добиться не получилось, а программа конверсии, хоть и позволила избежать наиболее негативных последствий от сокращения производства, подстегнула рост безработицы, ставшей новой головной болью для правительства. Кроме того, для промышленных конгломератов, обеспечивающих ВПК, таких, как «Northrop Corporation», «Rockwell International», «Lockheed» и т. д., устранение Макговерна из политики стало вопросом выживания, а сокращение армии, сулившее конец карьеры многим офицерам и генералам, добавило ему врагов и в Вооруженных Силах.

«“Кондор” сбит»

Студенты бастуют против незаконных операций ЦРУ

Еще в ходе расследования «Уотергейта» стала очевидной вовлеченность спецслужб в шпионаж за демократами, однако тогда стопроцентных доказательств существования целой сети внутренней слежки суду представлено не было, из-за чего заслуженное наказание получили в основном рядовые исполнители. Отношения Макговерна с ЦРУ и ФБР первые годы его президентства напоминали «холодную войну» — формально указы президента исполнялись, однако регулярные «сливы» секретной информации в прессу, несанкционированные акции, такие, как попытки военных переворотов в Чили и Аргентине, убеждали Белый дом в том, что спецслужбы ведут свою игру и могут представлять серьезную угрозу для администрации, в т. ч. и на предстоящих выборах (Макговерн не забыл уроки 1964 года, когда ФБР фактически развязало информационную войну против Кеннеди). Подогревали атмосферу недоверия независимые журналистские расследования, в частности, публикация Сеймура Херша в «The New York Times» от 22 декабря 1974 года о нелегальных операциях разведки, в частности, о подготовке свержений иностранных правительств и убийств их лидеров.

27 января 1975 года Конгресс, признавший, что никакой надзор за деятельностью спецслужб, фактически, не осуществляется, санкционировал создание комиссии во главе с экс-кандидатом в президенты сенатором Фрэнком Чёрчем, перед которой стояла задача расследовать все случаи нарушения закона со стороны разведсообщества. Результатом ее работы стало предание гласности огромного количество фактов, доказывающих вовлеченность ЦРУ в шпионаж и убийства политических лидеров по всему земному шару — среди жертв американской разведки оказались Патрис Лумумба, диктатор Доминиканской Республики Рафаэль Трухилью, правители Южного Вьетнама братья Нго Динь Зьем и Нго Динь Ню, генерал Рене Шнайдер в Чили и др. Расследовались также обстоятельства смерти президента Франции Шарля де Голля и вмешательство в президентские выборы 1964 и 1972 годов. По репутации разведки был нанесен серьезнейший удар — перед судом вынуждены были предстать два бывших директора ЦРУ, в итоге признанные виновными в превышении полномочий, а Макговерн 18 февраля 1976 года специальным указом впредь запретил вовлекать спецслужбы в санкционированные убийства иностранных лидеров.

Сенатор Фрэнк Чёрч на заседании комиссии по расследованию деятельности ЦРУ демонстрирует пистолет, стреляющий отравленными дротиками

23 июня 1976 года комиссия Чёрча обнародовала сенсационные данные о годами осуществлявшейся ЦРУ операции «Кондор», направленной на преследование и уничтожение коммунистов в странах Южной Америки. Жертвами «Кондора» стали от 20 до 30 000 человек в Аргентине, Чили, Бразилии, Уругвае, Парагвае и др. странах — убитые, похищенные, угодившие в тюрьму и подвергшиеся пыткам со стороны спецслужб диктаторских режимов этих стран и «эскадронов смерти», финансируемых и обучаемых специалистами ЦРУ. Раскрытие фактов об этой операции, к которой приложил руку даже госсекретарь Генри Киссинджер, серьезным образом сказалось на престиже США в глазах остальных американцев: в 1978 году, во время своего латиноамериканского тура, Макговерн публично принес извинения за действия предыдущих администраций. Кроме того, придание огласке политики террора против левой оппозиции в корне меняло всю дипломатическую линию Вашингтона — бюджет спецслужб значительно урезался, из-за чего сошло на нет их сотрудничество с ультраправыми в армейских кругах Южной Америки, вместо поддержки всех антикоммунистических режимов без разбора теперь требовалось сотрудничать в первую очередь с гражданскими демократическими правительствами, какого бы цвета они ни были. Макговерн, впрочем, не был бы американцем, если бы и теперь — во имя светлой цели — не действовал привычными методами, зачастую вмешиваясь в дела суверенных стран. Так, под его настойчивыми требованиями 17 октября 1975 года подала в отставку президент Аргентины Исабель Мартинес де Перон, которая не сумела справиться с внутренним кризисом в стране, грозившим привести к очередному военному перевороту, и была, по воле Штатов, заменена на более опытного Итало Лудера. Диктаторам, таким, как Эрнесту Гайзел в Бразилии, Альфредо Стресснер в Парагвае, Хуан Мария Бордаберри в Уругвае и др., теперь предстояло существовать без бесконтрольной помощи со стороны США, которые, провоцируя экономические трудности в их странах, рассчитывали приблизить демократические реформы. Это приводило порой к крайне экстравагантным переменам — так, Гайзел и его преемник Жуан Фегейреду, а вслед за ними и власти Уругвая, в условиях ухудшения отношений с Вашингтоном стали все больше ориентироваться на Советский Союз, торговля с которым в некоторой степени позволяла компенсировать начавшийся спад в экономике.

Наконец, кроме комиссии Чёрча, возникла еще и комиссия Пайка из депутатов Палаты представителей, совместное расследование которых вскрыло факты нарушения закона уже со стороны ФБР — наружу всплыли все темные дела Бюро со времен Гувера, включающие коррупцию, использование мафии, сбор компромата, убийство неугодных руками подставных лиц и т. д. Кроме того, было подтверждено существование шпионское сети, собиравшей данные обо всех более-менее медийных гражданах США, полный список которых Чёрч в конце концов обнародовал: в него вошли он сам, целый ряд политиков, дипломатов и журналистов, активисты движения за равные права Уитни Янг и Ральф Абернати, актеры Грегори Пек, Джоан Вудворд и другие (общее количество жертв этой сети измерялось семизначными цифрами). Вскрылись и факты перехвата почтовых и телеграфных сообщений со стороны ЦРУ, ФБР и АНБ, а также подтверждено вмешательство спецслужб в выборный процесс — оглашение случаев шантажа и угроз членам избиркомов со стороны ФБР, а также прямой вовлеченности ведомства Гувера в кампанию по дискредитации кандидатов от Демократической партии, привело к масштабному общественному движению за реорганизацию всего разведсообщества. Комиссия Чёрча продолжала работать несколько лет и не была распущена на момент убийства Макговерна, однако, не смотря на чудовищные материалы, собранные в ходе ее расследования, парадоксальным образом, это отразилось на симпатиях избирателей лишь незначительно, т. к. для многих американских консерваторов агенты ЦРУ, ФБР и АНБ, выдерживавшие многочасовые унизительные допросы в Сенате, которые в прямом эфире транслировало телевидение, и отправлявшиеся по приговору суда в тюрьму на десятки лет, были героями, выполнявшими приказы и отстаивавшими интересы своей Родины, — количество сторонников той и другой партии по итогам разгрома спецслужб осталось примерно таким же, зато количество радикалов в обоих лагерях многократно возросло. Этот эффект, когда кампания осуждения спецслужбистов со стороны парламентариев приводит лишь к росту взаимного ожесточения, не осмысленный в годы президентства Макговерна, еще даст о себе знать в следующем десятилетии.

Азиатский вектор

Флаг КНР поднимают перед зданием Генассамблеи ООН в Нью-Йорке

Прорыв в отношениях США и Китая закладывался еще предыдущей администрацией — Киссинджеру удалось убедить президента Скрэнтона, крайне негативно настроенного в отношении режима Мао Цзэдуна, что установление контактов между Вашингтоном и Пекином может привести к взаимной выгоде, особенно пока союз последнего с СССР переживал не лучшие годы. 25 октября 1971 года советское руководство, стремясь сделать реверанс в сторону КНР, инициировало голосование в ООН по поводу передачи ей места в Совете Безопасности, которое занимал чанкайшистский Тайвань, получив в этом поддержку и многих западных стран, таких, как Франция и Германия. Соединенные Штаты проголосовали тогда против этого предложения, но и не чинили препятствий своим сателлитам, голосовавшим «за», подавая таким образом сигнал китайцам о готовности к диалогу. В руководстве КПК считали этот посыл, в связи с чем провели целый ряд совещаний по поводу возможности установления контактов с Америкой.

В начале 1972 года Штаты сделали еще целый ряд шагов навстречу Китаю: был ослаблен запрет на туристические поездки в Поднебесную и торговлю с ней, 7-й флот прекратил патрулирование Тайваньского пролива, а Скрэнтон через президента Пакистана передал в Пекин сообщение о принципиальной готовности нормализовать отношения. 25 апреля в американском посольстве в Варшаве начались переговоры между дипломатами двух стран, в июне Киссинджер, находившийся с визитом в Австралии, открыто заявил о намерении открыть каналы связи в Китае, а в августе Госдеп отменил запрет на экспорт туда целого ряда товаров. Именно в таком состоянии американо-китайские отношения приняла команда Макговерна — поначалу, в связи с кадровыми перестановками, сближение двух стран замедлилось, однако заключение Парижских соглашений и вывод войск из Вьетнама Пекином были восприняты очень позитивно, в связи с чем Мао через своего друга журналиста Эдгара Сноу передал президенту приглашение посетить Китай. В июле снимаются последние ограничения на поездки американцев в Поднебесную, в августе отменяется анти-китайское торговое эмбарго и тогда же в Пекин прилетают американские теннисисты, ставшие первой официальной делегацией из США, побывавшей в КНР с момента ее основания четверть века назад.

В августе и декабре 1974 года Китай посетил уже советник Макговерна по нацбезопасности Джордж Кеннан, обсуждавший перспективу встречи Мао с американским президентом и установления между странами постоянных дипотношений. В это же время КНР стала восстанавливать связи и с Советским Союзом, что усложняло переговоры, делая их, по большому счету, трехсторонними — Макговерн опасался, что его визит в Пекин вызовет негативную реакцию Москвы и застопорит разработку Хельсинских соглашений, поэтому принял решение вначале уладить все спорные моменты с советами и лишь потом лететь к Мао. 1—8 декабря 1975 года наконец состоялся исторический первый визит президента США в Поднебесную: Макговерн посетил ее столицу, а также Шанхай и Ханчжоу, встретился с Мао и Чжоу Эньлаем, однако, из-за болезни обоих, его основным визави стал вице-премьер Дэн Сяопин, по итогу переговоров с которым стороны выпустили т. н. «Шанхайское коммюнике», в котором декларировали стремление к созданию постоянных дипломатических представительств, а Штаты еще и обязались постепенно свернуть все отношения с Тайванем и вывести с острова свои войска. 1 июля 1977 года открылись посольства США в Пекине и Китая в Вашингтоне, а 31 октября последний американский солдат покинул территорию Тайваня. В 1978 году КНР посетил уже вице-президент Кеннеди, который встретился с новым лидером республики Хуа Гофэном и подтвердил неизменность курса на укрепление сотрудничества между двумя странами.

Эдвард Кеннеди в Китае

Прорыв в американо-китайских отношениях воспринимался Макговерном как одно из важнейших достижений в жизни — американские компании получили выход на огромный китайский рынок, стали возможны открытие их филиалов в Поднебесной, размещение производства и вкладывание инвестиций в экономику КНР, благодаря чему та получила мощный толчок к развитию. Ослабла также и международная напряженность, Штатам более не имело смысла выстраивать контур обороны против Китая, стоивший многих средств и сил — 6 ноября 1977 года при посредничестве экс-президента Джона Кеннеди был заключен мирный договор между Северной и Южной Кореями, положивший начало процессу воссоединения двух государств и выводу американских войск с территории Корейского полуострова. Макговерн всячески поддерживал процесс демократизации на Юге, личным вмешательством не допустив силового подавления студенческого восстания в городе Кванджу, а его визит в Сеул в ноябре 1974 года и призыв к реформированию диктаторского строя принес президенту невероятную популярность среди южнокорейских левых. Наконец, им был заложен и фундамент для последующей нормализации отношений с Вьетнамом — в феврале 1975 года, сразу после падения Сайгона, Макговерн выступил с программной речью, целиком возложив вину за гибель южновьетнамского режима на этот самый режим, который своей коррумпированностью и некомпетентностью заслужил ненависть всего народа. В мае 1975 года принимается закон о возвращении беженцев на Родину, предусматривавший содействие в репатриации вьетнамцев, которые после объединения страны перебрались в Штаты. Макговерн, продвигая этот закон, говорил: «Для 90% беженцев было бы лучше вернуться на свою землю... Новое правительство Сайгона уже отдало приказ, чтобы людей не трогали... Этим оно проявило больше уважения к ним, чем армия Тхьеу когда-либо». Американское общество этот шаг восприняло скорее позитивно, т. к. отношение к беженцам среди рядовых граждан оставляло желать лучшего, однако у консерваторов Макговерн заслужил репутацию «самого безнравственного лицемера» среди всех американских президентов (собственно, любой его шаг, в т. ч. и нормализация отношений с Китаем, не встречал у оппозиции понимания).

«Еще один шаг к коммунизму»

К 1976 году Макговерн начал битву с Конгрессом за принятие своего проекта налоговой реформы: предполагалось ввести практику льготной ипотеки для малоимущих под 10% в год, снизить налоги с физических лиц и, одновременно, поднять их для корпораций. После года работы комиссии Чёрча общественное мнение, как считал Макговерн, достаточно подогрето, и парламентариям придется считаться с ним, однако вновь оппозиция в лице республиканцев и сторонников Джексона заблокировала эти инициативы. Президент начинал терять терпение — в канун выборов он не мог спасовать перед Конгрессом, а значит требовалось мобилизовать все имевшиеся под рукой ресурсы. В тот момент в его выступлениях все чаще начинает звучать лозунг «Второй Реконструкции»: Макговерн полагал, что американцы так и не преодолели раскол, уходящий корнями в эпоху рабовладения, когда различия в образе мыслей «прогрессистов» и «ретроградов» были столь глубокими, что они отказывались слушать другую сторону — существование различий в образе жизни и экономике разных регионов, сохранение сегрегации, репрессивные кампании в рамках трех волн борьбы с «красной угрозой» и обработка населения со стороны СМИ, подогревавших атмосферу страха и недоверия, только цементировали этот раскол, без изживания которого реформирование общества становилось делом невозможным.

Джордж Макговерн с Хантером Томпсоном

Для «сдвига» общественного сознания Макговерн инициировал реорганизацию Национальной образовательной радиосети в Национальное общественное радио (англ. National Public Radio — НПР), а вскоре его дополнила Служба общественного вещания (англ. Public Broadcasting Service — ПБС), объединившая в единую сеть государственное и общественное телевидение. Для их курирования в 1976 году учреждалась Корпорация общественного вещания (англ. Corporation for Public Broadcasting — КПБ), спустя два года вошедшая в состав только что созданного Министерства внутренней безопасности, которому переподчинили еще и прессу. Унификация и централизация государственных СМИ, способных на равных конкурировать с частными изданиями и телеканалами, стала серьезным шагом администрации Макговерна по продвижению своей повестки — поскольку президент остро нуждался в лояльных кадрах, работу в КПБ зачастую получали люди, прежде считавшиеся маргиналами, экстремистами и контркультурщиками. Так, одно время администратором корпорации трудился несостоявшийся сенатор от Калифорнии Том Хейден — муж актрисы Джейн Фонды, с которой они одними из первых американских активистов совершили визит в Северный Вьетнам еще в годы войны. На ПБС также одним из корреспондентов работал Хантер Томпсон, познакомившийся с Макговерном во время президентской кампании 1972 года и проникшийся к нему взаимным уважением.

КПБ не стеснялась поднимать актуальные и даже спорные темы практически из любой сферы жизни — от абортов до эпидемии наркомании, от современной музыки до вопросов религии и идеологии. В канун визита Шелепина в США 8—10 июня 1976 года предметом обсуждения стали преимущества социализма перед капитализмом и то, что США могли бы перенять у СССР, а к 35-летию нападения на Перл-Харбор ПБС посвятила несколько выпусков депортации японцев и просчетам администрации Рузвельта в годы войны. Среди выступавших на ПБС были такие люди, как лингвист Ноам Хомский, писатель Гор Видал и лидер нового религиозного движения «Храм народов» Джим Джонс, т. е., по американским меркам, чуть ли не коммунисты самого крайнего толка. В силу особенностей подачи материала главной аудиторией государственных СМИ стала молодежь 1950—1960-х годов рождения, которую иногда называют «самым левым поколением в истории Америки» (впрочем, количество радикальных консерваторов, вышедших из разочаровавшихся в идеалах своей молодости зрителей ПБС, было тоже отнюдь не маленьким) — в этом отношении Макговерн своей цели достиг. Оппоненты президента, закономерно, осудили столь существенное возрастание роли государственных радио и телевидения, назвав его еще одним «шагом к коммунизму», а сама КПБ получила от консерваторов презрительное прозвище «Pravda» (по аналогии с главной советской газетой).

Расистская карикатура на Макговерна, изображающего его кандидатом черных, геев и наркоманов

К концу 1976 года Конгресс таки принял законы о реструктуризации фискальной системы — введенные при Скрэнтоне сборы на добавленную стоимость заменялись прямыми налогами, что позволило несколько сдержать рост цен. Кроме того, расширялась программа льготного трудоустройства за счет организации общественных работ, благодаря чему стало возможно отменить выплату социальных пособий для некоторых слоев населения, а объем оставшихся, наоборот, увеличить (в основном под них подпадали инвалиды и пожилые люди), тем самым снизив нагрузку на бюджет. В канун выборов американцы, особенно фермеры, рабочие и студенты, получившие право на льготные кредиты для получения образования с отсрочкой по их выплатам, смогли ощутить на себе позитивный эффект от реформ первых лет президентства Макговерна, хотя до реализации обещанных им налоговой реформы в полном объеме, введения «демогранта» и создания бесплатной системы здравоохранения было еще далеко.

«Дом, разделившийся сам в себе...»

Поскольку отстранить Макговерна от выборов руками самих демократов не удалось, задача «спасти» Америку ложилась на плечи Республиканской партии, которая после поражения Форда и «Уотергейта» переживала не лучшие времена. Как и у «синих», «красные» были расколоты на множество фракций, условно объединенных в три течения — консервативное, умеренное и либеральное. Либералы, лидером которых были экс-президент Скрэнтон и бывший губернатор Нью-Йорка Нельсон Рокфеллер, считали, что победить Макговерна можно только за счет привлечения на свою сторону максимально широкого круга избирателей, для чего в предвыборную программу требовалось включить обещания социальных гарантий, поддержки прав женщин, чернокожих и прочих меньшинств и т. д. Голоса же религиозно-заряженных граждан, как предполагали либералы, Макговерну и так не достанутся. Напротив, для консерваторов во главе с их вождем сенатором Хелмсом из Северной Каролины борьба с действующим президентом была священной войной между силами добра и зла, в которой любые уступки означали фактический переход в лагерь врагов Америки. Консервативное движение переживало ренессанс в 1970-е годы, вызванный неприятием у значительной массы американцев современной культуры, выражавшейся в подъеме движения хиппи, сексуальной революции, распространении лево-радикальных идей и т. д. — у него появились свои идеологи, одним из самых ярких среди которых был журналист и телеведущий Уильям Бакли, огромную популярность завоевали телепроповедники, такие, как Пэт Робертсон и Билли Грэм, чья деятельность привела к Четвертому великому пробуждению (массовому повышению религиозности среди рядовых граждан, особенно евангелического вероисповедания). Поскольку консерваторы выступали за отказ от госрегулирования и снижение налогового бремени, им проще было найти богатых спонсоров, чем стоящим на традиционных дирижистских позициях либералам.

На выборах 1976 года в отсутствие ярко выраженных фаворитов среди республиканцев о намерении баллотироваться заявили 13 человек (не считая маргиналов): либералов представляли сенаторы Чарльз Матиас из Мэриленда, Чарльз Перси из Иллинойса, Марк Хэтфилд из Орегона и Эдвард Брук из Массачусетса (первый в XX веке чернокожий сенатор), бывшие губернаторы Томас Кикел из Калифорнии и Дэниел Эванс из Вашингтона, а также конгрессмен Джон Андерсон, умеренных — бывший вице-президент Джеральд Форд и сенатор от Теннесси Говард Бейкер, консерваторов — сенаторы Барри Голдуотер из Аризоны, Билл Брок из Теннесси, Джеймс Бакли из Нью-Йорка (брат Уильяма Бакли) и бывший губернатор Техаса Джон Конналли. Либералы, будучи относительно сплоченной группой, к тому же имея признанных лидеров в лице Скрэнтона и Рокфеллера, смогли преодолеть первоначальную сумятицу и к февралю 1976 года Матиас, Перси, Брук и другие кандидаты снялись с выборов в пользу Кикела, как самого опытного и представлявшего ключевой для выборов штат. Однако 21 февраля на внутрипартийных дебатах неожиданно главной звездой стал не Кикел, а отказавшийся снять свою кандидатуру Джон Андерсон из Иллинойса — Андерсон начинал, как ультраконсерватор, однако после победы Скрэнтона в 1964 году постепенно под влиянием своего друга и покровителя Форда перешел на либеральные позиции, оставаясь ястребом во внешней политике. Поражение Форда привело к активизации консервативной оппозиции в Иллинойсе, добивавшейся отставки Андерсона, для которого президентские выборы стали последней возможностью остаться в политике, т. к. дни его в Конгрессе уже были сочтены. В условиях, когда консервативный лагерь продолжал оставаться расколотым, Андерсон, ставший фаворитом либералов, сенсационно выиграл республиканские праймериз и получил номинацию. Особенное значение имела для него поддержка со стороны Форда, согласившегося стать напарником Андерсона (вице-президент, в отличие от президента, имел право избираться на три срока и более) — тем самым мало кому известный за пределами родного штата конгрессмен уравновешивался фигурой некогда второго лица в государстве, которому не дали стать первым какие-то 300 тысяч голосов. В совместной пресс-конференции Андерсон даже употребил слово «сопрезидентство» применительно к их с Фордом политической программе, подчеркнув равенство обоих кандидатов.

• Джон Андерсон — соперник Макговерна на президентских выборах 1976 года
• Рональд Рейган и Джеймс Бакли — лидеры консерваторов

1/2

Выдвижение Андерсона вызвало ярость у консерваторов — последний раз их кандидат участвовал в выборах более 40 лет назад, в связи с чем последователи Хелмса и Бакли открыто обвиняли либералов в узурпации власти внутри партии. Либералы, в свою очередь, указывали, что оба президента-республиканца, избранные за последние десятилетия, представляли именно их фракцию, а значит победить Макговерна может только либерал. Внешнее подобие единства еще можно было сохранить, выбери Андерсон в напарники кого-то из консервативного лагеря, но его решение объединиться с Фордом стало последней каплей, вызвавшей открытый конфликт — сенатор Джеймс Бакли, опираясь на поддержку Хелмса и Американского консервативного союза, объявил, что выдвигает себя в качестве независимого кандидата в президенты. Своим напарником он выбрал популярного актера Рональда Рейгана, некогда неудачно участвовавшего в гонке за кресло губернатора Калифорнии. Бакли полагал, что Макговерн слишком радикален и никогда не получит голоса большинства американцев, а значит участие в выборах сразу двух республиканских кандидатов не приведет к катастрофическим последствиям: либо он просто оттянет часть голосов у Андерсона, сделав его победу не такой разгромной и вынудив включить консерваторов в свой кабинет, либо никто не получит большинства и выбирать президента придется Палате представителей, где, опять же, консерваторы смогут сторговаться с либералами и правыми демократами, вынудив новую администрацию считаться с их мнением.

Этот расчет, однако, оказался ошибочным. Если в 1972 году в гонке участвовал хотя бы один южанин (Конналли), то в 1976 году все кандидаты в президенты и вице-президенты были выходцами из Новой Англии, «Ржавого пояса» и Среднего Запада, из-за чего голоса ¹/₃ избирателей — жителей Техаса, Флориды, Джорджии и прочих штатов «Диксиленда» — оказались распылены. Часть из них в силу традиции поддержала демократов, часть из протеста против Макговерна проголосовала за республиканцев, многих привлекла консервативная агитация Бакли: в результате Макговерн победил в Миссури, Кентукки, Теннесси и Западной Вирджинии, Бакли — в Алабаме, Миссисипи и Джорджии, в остальных южных штатах победа досталась Андерсону. Раскол внутри Республиканской партии оказался куда более глубоким и катастрофичным, чем это виделось со стороны, из-за чего демократы выиграли с разгромным счетом (почти ²/₃ голосов в коллегии выборщиков достались им, при том, что в общенародном голосовании число сторонников Макговерна практически не изменилось относительно прошлой гонки). Макговерн, казалось, получил мандат на продолжение реформ, а оппозиция оказалась деморализована, но это, как выяснилось со временем, было только началом настоящей борьбы за Белый дом — поскольку выбить из него демократов, как в 1964 году, не получилось, а для крупного бизнеса, ВПК, ястребов в генералитете и спецслужбах, мафии и правых фундаменталистов действующий президент являлся несомненным агентом мирового коммунизма, устранить его с политической сцены требовалось любыми способами, даже если это значило пойти на прямое преступление.

Итоги президентских выборов в США 1976 года

«Конвергенция двух систем»

Начался кульминационный период президентства Макговерна. Его позиции в Конгрессе усилились за счет нескольких новичков — Пэтси Минк, избранной в Сенат от Гавайев, для чего ей пришлось оставить работу в правительстве, Джеймса Симингтона, представлявшего Миссури, Беллы Абзуг из Нью-Йорка и Пола Сарбейнза из Мэриленда, благодаря чему президент решился на масштабные перестановки в кабинете. Эдмунд Маски получил отставку с поста госсекретаря, его заменил полностью лояльный Макговерну Сарджент Шрайвер, а освободившееся кресло министра торговли досталось губернатору Пенсильвании Мильтону Шеппу. МВД вместо Стюарта Юдалла возглавил конгрессмен Фил Бёртон, глава профсоюза рабочих автомобильной промышленности Леонард Вудкок сменил Пэта Мойнихана в должности министра труда, министром сельского хозяйства стал бывший сенатор от Оклахомы Фред Харрис, а во главе министерства городского развития был поставлен экс-мэр Нью-Йорка республиканец Джон Линдси, незадолго до того перешедший в ряды Демпартии. Наконец, в отставку ушел директор ЦРУ генерал Гейвин и руководство разведкой президент поручил Гэри Харту, перед которым ставилась задача реформировать управление и очистить его от скомпрометированных кадров. Советником по национальной безопасности вместо Кеннана стал дипломат Пол Уорнке, участвовавший в разработке договора ОСВ-1.

1977 год прошел в очередном раунде споров по поводу реформы налогообложения. Пока оппозиция блокировала наиболее радикальные предложения Макговерна, его сторонники смогли провести через Конгресс новые законы о труде, упростившие процедуры объявления забастовки и ведения коллективных переговоров между работниками и работодателями, а также повысившие требования к безопасности на рабочем месте. В принятом благодаря усилиям демократов бюджете значительно увеличивались расходы на школьное образование и здравоохранение: принималась долгосрочная программа строительства школ, госпиталей и больниц в малонаселенных районах, испытывавших нехватку врачей и учителей, что преследовало еще и цель создать новые рабочие места в строительной сфере — благодаря этим мерам к концу 1978 году безработица достигла минимума за последнее десятилетие. Наконец, в феврале 1978 года Сенат одобрил повышение корпоративных налогов (по итогу они вернулись к уровню, который существовал во времена Эйзенхауэра), что позволило наполнить бюджет и значительно расширить программы льготного кредитования и реконструкции транспортной сети. К концу президентства Макговерна в Америке возник существенный госсектор, который, впрочем, не управлялся централизованно, а был «распределен» между федеральным правительством, правительствами штатов и местными органами власти: помимо железных дорог и иного общественного транспорта, он включал ряд предприятий в сфере машиностроения, приборостроительной, химической и иной промышленности, а также электроэнергетики и связи. Поскольку все эти преобразования происходили в ведущем капиталистическом государстве, им пытались подражать и руководители прочих стран, идущих в фарватере США, — Германия при Эрихе Апеле, Япония при Сусуму Никайдо и Киити Миядзаве, правительства Португалии и Греции также проводили в жизнь неодирижисткую политику, получившую название «нового кейнсианства» (его идеологом был председатель ФРС Джон Кеннет Гэлбрейт, которого в прессе называли «экономическими мозгами» Макговерна).

Макговерн со своим ближайшим экономическим советником Джоном Кеннетом Гэлбрейтом

Второй срок Макговерна был отмечен уже и серьезными политическими изменениями, одним из архитекторов которых стал советник президента Артур Шлезингер — автор концепции «имперского президентства». Шлезингер считал, что со времен Рузвельта полномочия главы государства и его администрации возросли настолько, что Америка находилась в шаге от установления единоличной диктатуры, а значит требовалось перераспределить их внутри исполнительной власти. В соответствии с этим курсом, Макговерн с самого начала стремился привлекать к решению важнейших политических задач Теда Кеннеди, который стал первым за многие десятки лет вице-президентом, активно участвующим в политике и влияющим на определение курса администрации (в основном ему поручались дипломатические задачи, связанные с отношениями между США и соцблоком). Также в рамках политических преобразований прошла масштабная реорганизация спецслужб: в феврале 1978 году по итогам деятельности комиссии Чёрча официально было распущено ФБР — этому предшествовала длительная информационная кампания под руководством КПБ, в ходе которой Бюро и его основателю Гуверу в глазах американцев прививался практически демонический образ. Вместо ФБР учреждалось Министерство внутренней безопасности, возглавить которое поручили Гэри Харту, уже успевшему проявить себя на посту директора ЦРУ.

Макговерн первым из президентов поддержал необходимость реформы избирательной системы и упразднения коллегии выборщиков, однако, в силу радикальности этого предложения, соответствующая поправка не прошла через Сенат, и ему пришлось сделать шаг назад. В качестве компромисса предлагалось использовать опыт штата Мэн, где с 1972 года президентские выборы шли по округам, т. е. кандидат, не получив большинства у избирателей в пределах штата, мог тем не менее заработать несколько голосов выборщиков. Поскольку это предложение вызывало несогласие у штатов Среднего Запада — малонаселенных, а потому особенно держащихся за существование коллегии выборщиков, Макговерн, стремившийся заручиться поддержкой фермеров этих штатов, реформу избирательной системы отдал на откуп местным властям (перераспределение властных полномочий между федеральным центром и регионами также укладывалось в логику демонтажа «имперского президентства»: так, поскольку директивно легализовать аборты и декриминализовать употребление марихуаны Макговерн не мог без риска расколоть общество, эту инициативу предстояло реализовывать правительствам тех штатов, где сильны были позиции его сторонников). В итоге, за время его президентства дело так и не сдвинулось с мертвой точки, хотя впоследствии ряд штатов (в 1992 году Небраска, в 2007 — Огайо и Флорида, в 2010 — Пенсильвания и в 2013 — Вирджиния и Мичиган) и переняли принятую в Мэне систему, а некоторые из них пошли еще дальше, приняв зкон о присоединении к национальному всенародному голосованию (англ. National Popular Vote Interstate Compact), согласно которому их выборщики обязуются в будущем голосовать за кандидата, набравшего большинство в масштабах всей страны.

Президент и Команданте

Кубинский и американский баскетболисты

Нормализовав отношения с Советским Союзом и Китаем, Макговерн намеревался проделать то же самое и с Кубой — он последовательно в течение всей своей политической карьеры выступал против политики США по изоляции острова, однако, в силу наличия в Штатах мощного анти-кастровского лобби, во время первого срока вынужден был действовать осторожно. 5—8 мая 1975 года на Кубе побывал сенатор из Южной Дакоты (родного штата Макговерна) Джеймс Абурезк, который передал Фиделю Кастро предложения президента о взаимных шагах по сближению и его будущем визите на остров. Кроме того, Абурезк привез с собой баскетбольную сборную из двух государственных университетов, которая сыграла два матча против кубинской национальной сборной (оба проиграла). На следующий год уже кубинцы прилетели в Южную Дакоту, благодаря чему в американский лексикон вошел, наряду с «пинг-понговой дипломатией», термин «баскетбольная дипломатия». Затем на встречу с Кастро полетел вице-президент Кеннеди, с которым кубинцы подписали дорожную карту по выстраиванию диалога: Куба продлевала соглашение о борьбе с угоном американских самолетов, а Штаты обязывались частично снять ограничения на продажу кубинцам продуктов питания и медпрепаратов. Переговоры застопорились из-за вовлеченности Кубы в Ангольскую гражданскую войну, которая Гаваной отрицалась, поэтому официальный визит Макговерна стал возможен только в 1978 году в рамках планировавшегося большого латиноамериканского тура.

24 марта начались переговоры Макговерна и Кастро, увенчавшиеся подписанием 28 марта «Гаванского коммюнике» (по аналогии с «Шанхайским»): страны согласились принять программу воссоединения семей и упростить возможности взаимных поездок, после чего США должны были отменить торговое эмбарго, а Куба — освободить политзаключенных и предоставить им возможность покинуть остров. При этом на предложения Макговерна включить в текст коммюнике отказ Гаваны от экспорта революции в Америке и дистанцирование от Советского Союза Кастро ответил категорическим отказом, заявив, что и так не занимается экспортом революции, а требовать от Кубы свернуть связи с СССР в условиях укрепления американо-советских отношений было бы по меньше мере странно. Не нашла у него ни малейшего понимания и идея выплаты компенсации за экспроприированную на Кубе собственность. По итогам встречи Макговерн заявил:

Макговерн с Фиделем Кастро во время визита на Кубу

”

В это трудно поверить, но я провел с [Кастро] в общей сложности 14 часов, почти целую ночь, а затем бóльшую часть трех других дней. К концу нашего разговора я почувствовал, что действительно знаю этого человека, и что он знает меня, и с тех пор я могу назвать наши отношения дружескими.

“

20 июня Конгресс официально отменил эмбарго на торговлю с Кубой, а спустя несколько недель первое судно доставило политических беженцев с острова во Флориду. Макговерн мог торжествовать победу — в речи перед конгрессменами он заявил, что политика санкций и давления только подтолкнула Кубу в объятия Советского Союза, с отказом же от нее перед Штатами открывается возможность мирно вернуть кубинцев в число дружественных наций. Весна 1978 года стала пиком успехов для президента: он мог с гордостью приписать себе стабилизацию экономики, сокращение темпов инфляции, борьбу с безработицей и прекращение непопулярной войны. Без единого выстрела в лагерь США перешли Египет, переговоры которого о мире с Израилем стали выходить для Макговерна на передний план, Чили, где на президентских выборах к власти вновь вернулась Христианско-демократическая партия, Сомали, разорвавшее связи с СССР после Огаденской войны, и ряд других стран. Состоялось «открытие» Китая, налаживались отношения с другими странами соцлагеря. Рейтинг президента в тот момент достиг максимума за все время правления — его поддерживало от 54 до 57% граждан, еще порядка 8—10% относилось нейтрально. Никто и не мог предугадать, что всего через несколько месяцев популярность Макговерна обвалится чуть ли не вдвое, а все успехи окажутся помноженными на ноль.

Иранский кризис

В январе 1978 года с расстрела демонстрации в Куме началась Иранская революция — через год шах Мохаммед Реза Пехлеви с семьей бежал из страны, ее лидером стал вернувшийся из эмиграции аятолла Хомейни, 1 апреля 1979 года провозгласивший создание Исламской республики. Отношения Макговерна и шаха были непростыми: с одной стороны, Америка продавала иранцам оружие в обмен на наращивание объемов экспорта иранской нефти, что позволяло несколько сбить мировые цены на энергоносители, с другой — президент испытывал личную неприязнь к шахскому режиму, а в 1976—1977 годах в американской прессе даже велась активная кампания по его дискредитации. Пехлеви критиковали за систематическое нарушение прав человека, преследование инакомыслящих и насаждение авторитаризма. Тот, стремясь укрепить свое положение, в ноябре 1977 года совершил дипломатический визит в США, пригласив Макговерна посетить Иран, чтобы лично убедиться в отсутствии там масштабных репрессий, однако когда 31 декабря 1977 — 1 января 1978 года президент прибыл в Тегеран, то в своем публичном выступлении он похвалил шаха за модернизацию экономики и укрепление стабильности внутри страны, но отметил, что ситуация с правами человека остается тревожной и иранским властям еще много предстоит сделать для улучшения жизни народа. Это серьезно испортило отношения между двумя странами, но укрепило симпатии к Штатам среди антишахской оппозиции.

Автозаправка в Нью-Йорке конца 1970-х годов в период дефицита бензина

Раскол между США и Ираном и последующая революция привели к очередному и самому серьезному скачку цен на нефть, который подстегнул инфляцию, удорожание расходов домохозяйств, разорение мелких компаний и рост безработицы. Экономическое положение в Штатах стало тревожным — люди массово разочаровывались в президенте и его политике. В ноябре 1978 года демократы потерпели сокрушительное поражение на губернаторских выборах в Калифорнии, новым главой которой неожиданно был избран бывший сенатор Чарлтон Хестон, ставший к тому времени членом Республиканской партии, Флориде, которая надолго попала в разряд «красных» штатов из-за того, что вся многочисленная кубинская диаспора после нормализации отношений с режимом Кастро перешла на про-республиканские позиции, Техасе, Миннесоте, Пенсильвании и целом ряде других регионов. Лишилось своих кресел огромное количество демократических сенаторов, в т. ч. ближайший союзник Макговерна Джеймс Абурезк. Даже президентская команда испытывала внутреннее брожение — часть выступала за переход к режиму жесткой экономии и сворачиваание расходов, часть, напротив, требовала более радикальных реформ.

Иранский кризис серьезно изменил ситуацию в регионе — США лишились одного из важнейших союзников, т. к. пришедший к власти Хомейни выступал с резко анти-израильских позиций (Макговерн и его преемник Кеннеди, напротив, были последовательными союзниками Израиля) и, к тому же, декларировал необходимость экспорта революции за пределы Ирана. В силу про-американской ориентации свергнутого шаха, новые иранские власти стремились, напротив, дистанцироваться от Штатов, однако их религиозный консерватизм диктовал конфронтацию и с Советским Союзом, из-за чего Хомейни выдвинул лозунг, что в мире есть «два шайтана», которым необходимо противостоять с одинаковым усердием. Тем не менее, США располагали в Иране достаточно серьезной агентурой, благодаря чему с главой временного правительства Мехди Базарганом в ноябре 1979 года удалось завязать секретные переговоры, а в январе 1980 года на первых президентских выборах победил адмирал Мадани, являвшихся одним из информаторов американской разведки. Таким образом, не смотря на то, что при Макговерне американо-иранский союз распался, во многом благодаря нему был заложен фундамент для будущего восстановления отношений между странами.

Том Хейден и Джейн Фонда на демонстрации перед Капитолием

«Красный шторм» поднимается

Основная статья: Красный рассвет

К 1978 году назрели условия для масштабных перемен в Европе: политика Макговерна, призванная поднять авторитет США в мире, по факту, привела европейцев к мысли, что мировой жандарм слаб и беспомощен — подписание Заключительного акта СБСЕ левые воспринимали, как отказ от силового подавления будущих революций, а деятельность комиссии Чёрча уронила репутацию Америки и ее спецслужб в глазах людей, ранее им симпатизировавших. Вдобавок, 6 февраля 1976 года на слушаниях в Сенате глава «Lockheed» признал факт дачи взяток членам правительства Японии, спровоцировав крупнейший коррупционный скандал 1970-х годов, который обрушил рейтинги правых партий в Германии, Италии, Нидерландах и других странах. Поэтому когда в конце мая 1978 года начались массовые демонстрации по всей Европе, вошедшие в историю, как «Красный рассвет», в этом объективно была и заслуга американского президента, оказавшегося в итоге заложником собственной риторики — Макговерн дважды шел на выборы, клятвенно заверяя избирателей, что он не пошлет ни одного солдата за океан на смерть и ни одна капля крови не прольется в бессмысленных войнах за время его президентства, и когда Пьер Мессмер, в мае прибывший в Вашингтон с дипломатическим визитом, задал ему прямой вопрос, пойдут ли США на военную эскалацию в случае угрозы коммунистической революции во Франции, ответом ему были лишь обнадеживающая улыбка и заверения, что угроза революции маловероятна.

18 сентября на запрос конгрессменов Макговерн отозвался очередными заявлениями, что он не втянет страну в «новый Вьетнам» — эти слова прозвучали всего за месяц до падения правительства Ла Мальфы и прихода к власти в Италии ИКП, ставшего холодным душем для Вашингтона. «Советизация» Европы грозила стать крупнейшим поражением Штатов со времен Перл-Харбора, из-за чего работа кабинета в ноябре и декабре приняла совершенно хаотичный характер. Макговерн с вице-президентом Кеннеди, госсекретарем Шрайвером и министром обороны Вэнсом спешно искали выход из сложившегося кризиса: предложение организовать вооруженную интервенцию вызвало резкий протест со стороны Вэнса, который демонстративно подал в отставку и был заменен куда более воинственно настроенным Кларком Клиффордом, однако этот демарш вместе с риском прямой ядерной конфронтации США и СССР, все же убедил президента отказаться от силового сценария. Какое-то время перспективной считалась идея «герметичной блокады» Европы, однако когда Макговерн выступил с ней в Конгрессе, заявив, что «всегда был полноценным ястребом в том, что касается законных интересов Америки», это вызвало возмущение даже у поддерживавших его парламентариев — попытки играть мускулами уже никак не могли изменить мнение консерваторов и «либералов Холодной войны», для которых Белый дом давно стал «Красным», а вот расколоть сторонников президента (в отличие от сторонников Джексона, их называли «либералами Нового курса») вполне могли. Кроме того, введение санкций против одной страны, вроде Ирана или Камбоджи, еще могло выглядеть экономически целесообразно, но блокада целого региона, являвшегося главным торговым партнером США, представлялась форменным безумием.

Прилавок в Южном Бронксе с коммунистической литературой

К началу 1979 года Макговерн опустил руки. Уже и внутри самих Штатов набирало силу лево-радикальное движение, а митинги солидарности с европейскими коммунистами собирали десятки тысяч людей по всей стране. Весной 1978 года, после роспуска ФБР, стало возможно объединение американских марксистов и им сочувствующих, ранее находившихся под тяжелым прессингом со стороны спецслужб (считалось даже, что до половины членов Компартии США являлись осведомителями Бюро) — 25 мая КП США и Социалистическая рабочая партия (бывшая троцкистская организация, перешедшая на про-кастровские позиции) при участии активистов распущенной ранее Народной партии, некоторых бывших участников движения «черных пантер» и ряда более мелких левых групп, таких, как Африканская народно-социалистическая партия, Союз свободы и т. д. объединились в Лейбористскую партию США, которая ставила целью превращение в самую массовую организацию, представляющую интересы рабочего класса. Лейбористы особенно активны были в штатах Западного побережья и «Ржавого пояса», а также в Вермонте, участвуя в пацифистских демонстрациях, забастовках, оказывая поддержку профсоюзам в борьбе за улучшение условий труда и т. д. К 1980 году в рядах партии находилось уже 75 000 членов. Даже многие люди, с которыми Макговерн тесно сотрудничал, например Том Хейден и Джим Джонс, с симпатиями следили за переменами в Европе, убеждая президента не препятствовать им. 19 декабря через Джонса, тесно взаимодействовавшего с советским посольством, в СССР ушло предложение о проведении экстренного саммита для разрешения кризиса.

4 января на Гваделупе Макговерн встретился с президентом Франции Мессмером, премьером Великобритании Энохом Пауэллом и канцлером Германии Эрихом Апелем. Они договорились о единой позиции на будущих переговорах с Советским Союзом по переустройству Европы, а Апель взял на себя функцию посредника. 9—10 января состоялся саммит на Мальте — Макговерн и Шелепин смотрели друг другу в глаза восьмой и последний раз, обсуждая, как будет выглядеть обновленный Старый Свет. Штаты давали свое согласие с участием коммунистов в правительствах западноевропейских государств при условии, что они останутся вне советской сферы влияния. Поскольку наличие хоть и не абсолютно лояльной, но дружественной Европы, не угрожающей западным границам СССР, более чем устраивало Шелепина, он согласился поставить подпись под «Мальтийской декларацией», составленной в максимально примирительных и обтекаемых формулировках, чтобы не выглядеть со стороны актом о капитуляции США: две сверхдержавы обещали не вмешиваться во внутренние дела европейских государств и уважать выбор их граждан при условии, что они не будут заключать новых военных альянсов между собой или с другими странами (т. е. не будут сотрудничать в деле обороны с Москвой), и что на их территории не возникнет новых военных баз. Если же власти Франции, Италии и Португалии надумают покинуть ряды НАТО, что потребует вывода американского армейского контингента, то Шелепин давал устные гарантии Макговерну ради поддержания стратегического равновесия вывести, в таком случае, с территории Польши стоящую там 300-тысячную Северную группу войск. Тем самым обновленная Европа, даже управляемая коммунистами, была бы нейтральной и внеблоковой.

«Не призывайте меня на Третью мировую войну!» — жители Массачусетса митингуют в знак поддержки европейских левых

Макговерн, стремясь сделать хорошую мину при плохой игре, по возвращении с Мальты объявил, что он одним росчерком пера завершил Холодную войну, чем только удостоился нелестных сравнений с Чемберленом и его «миром для нашего поколения». Хоть, формально, американские войска в Европе остались на месте, а НАТО продолжала свое существование, на деле с января 1979 года начинается затяжной паралич альянса и его медленная смерть — генералитет отказывался взаимодействовать с европейскими правительствами, т. к. опасался утечки секретных военных планов от лидеров компартий прямо в Москву, а командующий объединенными силами Александр Хейг и вовсе совершил громкий демарш, подав в отставку со словами, что он присягал Соединенным Штатам, а не Карлу Марксу, и не собирается смиренно наблюдать за установлением советского господства над Европой. Демократы через КПБ пытались сгладить негативный эффект от «Красного рассвета», убеждая граждан, что уже через год голлисты и хрисдеки вновь будут сидеть в своих кабинетах, т. к. политика левых правительств полностью их дискредитирует в глазах избирателей и все вернется на круги своя, а Макговерн, объясняя предпринятые им действия, в узком кругу указывал на необходимость уступок Советскому Союзу, поскольку тот в ином случае не согласился бы с посреднической миссией в Китае, отношения с которым испортились после введения санкций против режима Пол Пота. Затушевать, однако, столь громкое поражение, было невозможно, и с января 1979 года впервые в Штатах открыто начинают звучать голоса, что социализм выигрывает соревнование у капитализма, а значит Америке придется перестраивать свою систему с учетом советского опыта, если она хочет сохраниться.

«Акт величайшего гуманизма»

Свержение марионеточного режима Лон Нола в 1975 году и приход к власти «красных кхмеров» не вызвали ни малейшей обеспокоенности у Макговерна. Когда бывший король Нородом Сианук, теперь ставший формальным главой Демократической Кампучии, приезжал в США и, выступая в Конгрессе, заверял, что Пол Пот со своими сторонниками превратят страну в «королевство шведского типа», президент выразил полное доверие его словам, заявив, что новый режим будет «управляться одними из самых образованных, самых способных интеллектуалов Камбоджи». Однако к 1978 году ситуация изменилась — события в Европе и Иране могли серьезно уронить популярность Макговерна в глазах избирателей, в связи с чем он попытался отвлечь их внимание, начав кампанию против «красных кхмеров» и осуществлявшегося ими геноцида. 20 августа президент заявил о необходимости вооруженной интервенции в Камбоджу, чтобы свергнуть режим Пол Пота:

Камбоджийская девочка на демонстрации в Нью-Йорке против режима Пол Пота

”

Я никогда не забывал, что бывают моменты, когда вмешательство необходимо, чтобы остановить ненужное кровопролитие. Вот почему, будучи молодым человеком, я вызвался добровольцем вместе с миллионами других, чтобы остановить кровавую резню Адольфа Гитлера.

“

Оппоненты Макговерна поспешили указать на лицемерность подобной позиции, т. к. ранее он выступал против войны во Вьетнаме, а теперь сам хотел развязать войну против страны, которая никаким образом не могла угрожать безопасности Соединенных Штатов, на что президент отвечал, что «всегда был против бессмысленных убийств», для чего в 1972 году призывал к выводу войск из Индокитая, а теперь, спустя 6 лет, наоборот, призывает их ввести, совершив тем самым «акт величайшего гуманизма». Более того, в творящемся геноциде он обвинил администрацию Скрэнтона, которая своей политикой в отношении Камбоджи и варварскими бомбардировками ее территории, по сути, породила «красных кхмеров». Тем не менее, понимая, что прямая американская интервенция серьезно уронит его авторитет и нарушит все предвыборные обещания (к тому моменту министр иностранных дел Демократической Кампучии успел назвать Макговерна «империалистом», что было подхвачено и американскими леваками), он предложил использовать опыт Кореи 1950-х годов и свергнуть Пол Пота силами войск ООН, для чего требовалось согласие Советского Союза и Китая. Китай, естественно, ответил категорическим отказом — Пол Пот был его союзником и ни о какой интервенции пекинские власти и слышать не хотели. Советский Союз поступил хитрее: дал согласие и пообещал воздействовать на КНР, но в ответ указал, что консенсус великих держав по Камбодже невозможен без аналогичного консенсуса по Европе, т. е., по сути, потребовал от Штатов не оказывать противодействия европейским коммунистам.

Переговоры по поводу международной операции против «красных кхмеров» стоили Макговерну драгоценного времени, которое можно было использовать для подавления революций в Европе. В первых числах ноября 1978 года, после того, как во Франции и Италии были сформированы коммунистические правительства, он, наконец, сдался и отказался от идеи прямой интервенции. Поскольку судьба камбоджийцев, по видимому, действительно беспокоила президента, он пытался убедить премьер-министра Таиланда генерала Криангсака Чаманана свергнуть Пол Пота силами тайской армии, однако тот к тому моменту успел заключить соглашение с Дэн Сяопином, обязавшись не участвовать в анти-кампучийских акциях в обмен на отказ Пекина от поддержки тайского коммунистического подполья. Поскольку и этот план потерпел неудачу, Макговерн вынужден был ограничиться введением 18 декабря режима экономической блокады Пномпеня, рассчитывая привлечь к нему со временем все соседние страны и тем самым «задушить» режим «красных кхмеров».

Демонстрация в Гринсборо, где ранее произошло кровавое побоище между коммунистами и членами Ку-Клукс-Клана. На заднем фоне — контрдемонстранты с лозунгом «Жители Гринсборо не хотят видеть вас, коммунистические ублюдки, в своем городе!»

Архитектор у развалин

До конца президентского срока Макговерна оставалось еще два года, однако далеко не все были уверены, что он до него досидит. Столь много объективных дипломатических провалов менее, чем за год, и столь серьезный удар по экономике привели к тому, что в феврале 1979 года президента, согласно соцопросам, поддерживало не более 25—30% граждан, а в Конгрессе республиканцы и поднявшие голову ястребы из стана демократов открыто обсуждали возможность импичмента. Поскольку с точки зрения закона Макговерн ничего не нарушал и оснований для отстранения от должности не было, конгрессмены перешли к провоцированию внутреннего кризиса, ставя палки в колеса буквально любой президентской инициативе, чтобы вынудить того совершить ошибку, которую можно было бы трактовать, как превышение полномочий.

Столкнувшись с необходимостью либо сокращать траты, либо увеличивать сборы, Макговерн поначалу сделал первое: было объявлено об увольнении многих госслужащих и расформировании ряда ведомств — в частности, 29 декабря 1978 года уходящий Конгресс, в котором у президента еще было более-менее устойчивое большинство, одобрил предложение о роспуске НАСА и создании вместо него Национального совета астронавтики (англ. National Council of Astronautics — НКА). Этому решению предшествовала многолетняя кампания через КПБ, в ходе которой, в частности, были обнародованы факты о службе Вернера фон Брауна в СС и нецелевом расходовании выделяемых Агентству средств, из-за чего американское общественное мнение к концу 1970-х годов в целом смотрело на НАСА без особого энтузиазма. Его роспуск призван был сократить объемы ведомственной бюрократии, выстроив взамен более независимую структуру, ориентированную на коммерческое использование околоземного пространства (в качестве примера для НКА называлось Федеральное управление гражданской авиации). 2 января 1979 года распускалось и ЦРУ, а управление разведкой сосредотачивалось в руках Совета национальной безопасности. Однако такие полумеры явно не позволяли справиться с дефицитом бюджета. Чтобы избежать сокращения социальных программ требовалось сдвинуть с мертвой точки принятие нового налогового законодательства, которое ввело бы конфискационный сбор на доход свыше определенной суммы, а также вновь поднять вопрос об урезании расходов на оборону до 50 млрд долларов в год.

Коллеги и близкие друзья отмечали, что в последние месяцы жизни президент стал стремительно превращаться в фаталиста — его риторика становилась все более радикальной, а в речах, с которыми он обильно выступал перед студентами, членами профсоюзов, борцами за равноправие и т. д., зазвучал лейтмотив о необходимости «мирной революции» в Америке. Если прежде речь шла только о незавершенности Реконструкции, то теперь Макговерн, казалось, переставший бояться обвинений в «коммунизме», говорил, что Американская революция, начавшаяся в XVIII веке, еще не окончена, и нынешнее капиталистическое общество является всего лишь переходным этапом к царству подлинных свободы и справедливости. Появляется у него и еще один лозунг — конвергенция двух систем. Эту идею, заключавшуюся в том, что социализм и капитализм, по мере разрядки и сближения двух сверхдержав, позаимствуют преимущества друг у друга и совместно преодолеют свои недостатки, активно продвигал Гэлбрейт, однако Макговерн прежде старался избегать открытого одобрения подобных концепций. Теперь же он прямо заявлял, что человечество вступило в новую фазу международных отношений, в которой США и СССР станут сообща поддерживать порядок по всей планете, а идеологические и экономические различия между ними с каждым годом будут стираться. В подтверждение этого Макговерн направил Шелепину приглашение до конца года посетить США, чтобы подписать символическую декларацию о прекращении Холодной войны.

Макговерн жмет руки своим молодым поклонникам. При всей противоречивости его политики, подавляющее большинство американской молодежи в возрасте до 21 года поддерживало курс президента

К весне 1979 года вести какую-либо конструктивную работу в Конгрессе стало совсем тяжело — были заблокированы предложения о расширении программы распределения бесплатной еды между нуждающимися, продаже излишков зерна по заниженным ценам в регионы с тяжелой продовольственной ситуацией, введении максимумов цен на продукты питания и топливо и ужесточении наказания за уклонение от уплаты налогов. Ответом на действия парламентариев стала целая серия демонстраций, организованных профсоюзами и леворадикальными группами, в т. ч. Лейбористской партией, с требованием принятия президентского пакета реформ, в ряде местностей переросших в кровавые столкновения со стрельбой, убитыми и тяжело ранеными. Особенно острым было гражданское противостояние в южных штатах, где в ответ на действия Макговерна подняли голову Ку-Клукс-Клан и различные неонацистские группировки. В некоторые города для восстановления порядка пришлось вводить силы Национальной гвардии. Президентство Макговерна завершалось под выстрелы, грохот полицейских дубинок и звуки бьющегося стекла. Усиливались противоречия и внутри кабинета — в начале года в знак несогласия с политикой президента заявил о своей отставке целый ряд федеральных чиновников во главе с министром финансов Блюменталем и министром образования Сэнфордом, замененных на Эдвина Ку и Уилсона Райлза. В некоторых штатах, где преобладали консерваторы, зазвучали голоса о выходе из состава США. Зловещим финальным аккордом, подведшим своеобразную черту под эпохой «Второй Реконструкции», стала авария, произошедшая 28 марта на АЭС Три-Майл-Айленд в Пенсильвании, которую противники Макговерна из числа религиозно-заряженных граждан поспешили объявить предвестником Судного дня для Америки, если она не одумается и не избавится от «безбожного коммуниста» в Белом доме.

Итоги деятельности

Покушения на Макговерна предпринимались уже в первые годы его президентства. 22 февраля 1974 года бывший солдат армии США Сэмюэл Бик попытался угнать самолет DC-9 в аэропорту Балтимор-Вашингтон, чтобы на нем врезаться в Белый дом, однако был ранен подоспевшей полицией и покончил с собой. Следствие признало Бика психически невменяемым. 20 августа того же года был арестован югославский эмигрант Мухарем Курбегович, собиравшийся бросить в президента бомбу с нервно-паралитическим газом. 5 сентября 1975 года последовательница Чарльза Мэнсона Линетт Фромм совершила покушение на Макговерна, когда тот выступал перед зданием Капитолия штата Калифорния — когда президент протянул ей руку для рукопожатия, Фромм попыталась убить его с помощью пистолета М1911, однако, поскольку патронов в патроннике не было, пистолет не выстрелил, а охрана успела обезоружить нападавшую. Эта акция стала первым покушением на президента США с 1950 года, когда два пуэрториканских активиста предприняли неудачную попытку убить Гарри Трумэна, и первым со времен убийства Мак-Кинли подобным инцидентом, произошедшим при большом скоплении народа на глазах у сотен свидетелей. Всего через 17 дней после покушения Фромм — 22 сентября — в Сан-Франциско Сара Джейн Мур предприняла новую попытку убить Макговерна, выстрелив в него из толпы с расстояния в 12 метров, и лишь благодаря тому, что случайный прохожий схватил ее за руку, пуля не попала в президента. Свое преступление она оправдывала желанием спровоцировать в Америке революцию. Обе акции 1975 года стали единственными задокументированными случаями, когда покушения на президентов США были осуществлены женщинами.

Общественный торговый центр в Лос-Анджелесе, на ступенях которого оборвалась жизнь Макговерна

После инцидента в Сан-Франциско Макговерн стал появляться на публике в пуленепробиваемом плаще. Охрана президента пыталась убедить его сократить число выступлений и поездок по стране, чтобы избежать новых покушений, однако Макговерн наотрез отказывался это сделать — избежав смерти в годы войны и дважды сохранив жизнь в ситуации, когда она буквально висела на волоске, он пришел к убеждению, что обязан своим спасением высшей силе, которая отведет от него пулю и в дальнейшем, а потому количество публичных речей и встреч с избирателями с каждым годом только увеличивалось. На весну 1979 года у президента был запланирован большой тур по Калифорнии — в мае он опять посетил Сан-Франциско по просьбе Джима Джонса, у которого возник острый конфликт с новыми республиканскими властями штата, стремившимися пресечь деятельность «Храма Народов», после чего собирался выступить уже в Лос-Анджелесе в рамках привлечения общественного внимания к предстоящим Олимпийским играм. В Сан-Франциско Макговерн с супругой побывали на службе в «Храме», выразив полную поддержку Джонсу, вслед за чем вылетели в Лос-Анджелес. Оттуда президенту уже не суждено было вернуться.

Выстрелы в Лос-Анджелесе

5 мая отмечался праздник Синко де Майо, в связи с чем Макговерн планировал встретиться с испаноязычной общиной города. Когда перед зданием Общественного торгового центра собралась толпа и на ступенях появился президент, раздался выстрел. Стрелявшего немедленно повалили на землю, выбив из рук пистолет, однако в этот момент Макговерн рухнул замертво — пули угодили ему в висок и шею, смерть наступила мгновенно. Задержанным, сделавшим единственный холостой выстрел в землю, оказался 35-летний безработный из Огайо по имени Рэймонд Ли Харви. На допросе он заявил, что был нанят тремя людьми, предположительно мексиканцами, для отвлечения внимания в момент покушения, в детали которого его никто не посвящал. Вечером того же дня полиция арестовала предполагаемого сообщника Харви — 21-летнего кубинского эмигранта Освальдо Эспинозу Ортиза, которого удалось опознать благодаря тому, что они оба пришли на площадь перед торговым центром еще до начала мероприятия и своим подозрительным поведением привлекли внимание граждан.

Парижане читают новости об убийстве Макговерна

Ортиз подтвердил, что их нанимателями были мексиканцы, которые должны были убить президента выстрелами из винтовок с заранее заготовленных позиций в момент, когда внимание охраны будет отвлечено на Харви. Заговорщики проживали в гостинице «Алан», на крыше которой Ортиз и Харви отрабатывали стрельбу из стартового пистолета, чтобы выяснить громкость выстрела, и покинули ее как раз 5 мая. Через работников гостиницы удалось узнать имя одного убийцы — Умберто Камачо, а также обнаружить чехол от винтовки в номере, который он занимал. 10 мая пресса сообщила, что в городе Калексико вблизи мексиканской границы полицейским среди постояльцев местного отеля были опознаны два мексиканца, подходящие под описание предполагаемых убийц президента, — прибывшие спецслужбисты попытались их арестовать, но в разыгравшейся перестрелке оба подозреваемых погибли. У одного из них при себе нашлись документы на имя Умберто Камачо. Поскольку Ортиз и Харви были лишь соучастниками, не знавшими ни конечного нанимателя, ни мотивов убийц, следствие после инцидента в Калексико фактически зашло в тупик. По итогу обвиняемых приговорили к пожизненному заключению и в настоящее время оба продолжают его отбывать.

12 мая указом Эдварда Кеннеди, ставшего новым президентом Соединенных Штатов, была создана комиссия под председательством главы Верховного суда США Льюиса Пауэлла (в историю она так и вошла, как «комиссия Пауэлла») с целью расследования обстоятельств гибели Макговерна. 7 марта 1980 года она представила свой отчет, в котором вина за убийство возлагалась на группу заговорщиков из четырех человек, двое из которых являлись организаторами, осуществившими преступление, вероятно, в силу личных убеждений — политика по сближению с Кубой и поддержке демократических преобразований в странах Латинской Америки сделала Макговерна врагом в глазах многих ультраправых к югу от Рио-Гранде, поэтому то, что трое из четырех убийц были уроженцами этого региона, выглядело убедительно. Роковые выстрелы были произведены с крыши или же с одного из верхних этажей прилегающего к торговому центру здания из снайперской винтовки. Полные тексты материалов следствия засекретили на 75 лет, широкой общественности они станут доступны не ранее 2055 года.

Похороны Джорджа Макговерна

Конспирологические версии

Доклад комиссии Пауэлла оставил много вопросов. Официальная версия гласит, что в день покушения стрелков было двое — Харви, имевший при себе лишь холостые патроны, и один из мексиканцев, который и убил президента двумя попаданиями в висок и шею. Однако сразу несколько свидетелей впоследствии заявили, что слышали минимум четыре выстрела. Хоть момент покушения и был заснят на любительские видеокамеры, качество звука ни на одной из записей не позволило определить, сколько выстрелов реально прозвучало в тот день, комиссия же истрактовала разницу в показаниях, как следствие эха. Рентгеновские снимки и медицинские заключения по итогам вскрытия были засекречены, что исключает возможность оценить угол, под которым пули поразили президента, однако одна из них, как утверждается, срикошетила о стену торгового центра и ранила полицейского, стоявшего в оцеплении — это также породило волну обсуждений, поскольку позиция для стрельбы из винтовки располагалась существенно выше места, где стоял Макговерн и, по идее, пуля, пройдя цель насквозь, должна была удариться о пол, а не о стену. Также осталось не проясненным, откуда заговорщики знали о пуленепробиваемом плаще (раз заранее выбрали высокую позицию для стрельбы), наличие которого держалось в строгой тайне. Наконец, комиссии так и не удалось до конца прояснить роль Ортиза, находившегося на месте покушения без оружия, что исключало возможность подменить Харви, если бы тот в последний момент струсил или по какой-то иной причине не произвел отвлекающий выстрел (согласно официальной версии, Ортиз только следил, чтобы его сообщник действовал согласно плану).

Со временем вопросов становилось только больше. Когда журналисты нагрянули в Калексико разузнать подробности ликвидации убийц Макговерна, многие свидетели заявили, что никаких звуков перестрелки они в тот день не слышали. Расходились и даты этого инцидента — некоторые горожане, якобы видевшие людей, похожих на сотрудников спецслужб, а также скопление машин перед отелем «De Anza» и даже то, как из него выносят трупы, называли 10 мая, т. е. день, когда о ликвидации Камачо и его сообщника сообщили СМИ, другие, напротив, считали, что что-то подобное имело место за сутки или двое до того. Сотрудники же отеля озвучивали слово в слово официальную версию, не вдаваясь в подробности. Наконец, масла в огонь недоверия к выводами комиссии Пауэлла подлила история 2013 года, когда журналисты попытались разыскать в тюрьмах Харви и Ортиза, однако ни в одном из мест заключения, где, как предполагалось, должны были содержаться убийцы президента, заключенных с такими фамилиями не обнаружилось — учитывая, что их полные имена (Рэймонд Ли Харви и Освальдо Эспиноза Ортиз) идеально складывались в «Ли Харви Освальд» (так звали стрелка, на которого возложили вину за убийство генерала Эдвина Уокера в 1963 году), появились сомнения, существовали ли они на самом деле или были всего лишь подставными фигурами.

Председатель Комитета Палаты представителей по убийствам Билл Клинтон выступает с докладом по итогам расследования смерти Макговерна

Поскольку выводы комиссии Пауэлла с юридической точки зрения никем и никогда не были опровергнуты (в 1990 году президент Хестон даже создал новую комиссию по расследованию гибели Макговерна — на сей раз во главе с вице-президентом Рамсфелдом, — которая полностью подтвердила официальную точку зрения), именно их можно условно определить, как «мейнстримную версию» трагедии 5 мая 1979 года, наряду с которой существует и множество альтернативных. В 1991 году был образован Комитет Палаты представителей по убийствам под председательством конгрессмена из Арканзаса Билла Клинтона, обобщивший данные, собранные исследователями-любителями за прошедшие с момента инцидента в Лос-Анджелесе 12 лет, — Комитет раскритиковал версию Пауэлла и Рамсфелда за сознательное игнорирование версий о заговоре, в котором Харви, Ортиз, Камачо и их безымянный сообщник были лишь исполнителями, и обнаружил целую серию новых фактов, не вписывающихся в официальную картину. Например, выяснилось, что Секретная служба (ведомство, занимающееся охраной президента), обратила внимание на странное поведение Харви и Ортиза практически за час до появления Макговерна на публике, но не предприняла никаких действий по их задержанию. Также оказалось, что Ортиза 5 мая арестовывали дважды — первый раз он был задержан сразу после убийства агентами Секретной службы, но тут же отпущен, и лишь поздно вечером состоялся его арест силами полиции. Комитет допросил Тома Шильдса и Джека Уорнера, которые ранее работали в ФБР и МВБ и подтвердили, что о готовящемся покушении на президента было известно заранее, но этому не придали должного внимания, т. к. подобная информация с мест поступала постоянно.

Итоговый отчет Клинтона был однозначен — убийство организовал гораздо более широкий круг лиц, чем четыре человека, на которых в итоге возложили вину за него, и, вероятно, заговорщики имели связи внутри спецслужб, однако доказать это в соответствии с буквой закона невозможно. Впоследствии версию о причастности спецслужб к гибели Макговерна «канонизировал» режиссер Оливер Стоун в фильме «Выстрелы в Лос-Анджелесе»: согласно Стоуну, за заговором стояла группа бывших работников ФБР и ЦРУ, тесно связанная с действующими сотрудниками Совета национальной безопасности и МВБ а также с ультраправыми организациями латиноамериканцев в США (в т. ч. с кубинской диаспорой), и финансируемая корпорациями оборонно-промышленного комплекса — их усилиями Харви и Ортиз (вернее, люди, которые под такими именами вошли в историю), не смотря на подозрения, не были схвачены до покушения, а их сообщников либо тихо устранили впоследствии, либо тайно переправили в Мексику, «скормив» прессе версию об операции в Калексико. Заговорщики рассчитывали, устранив президента, запугать общество и остановить дальнейшие реформы и политику сближения с Советским Союзом. Стоун косвенно обвинял в причастности к убийству также тогдашнего губернатора Калифорнии Чарлтона Хестона, не обеспечившего должную безопасность Макговерна и всячески стремившегося запутать следствие, и министра обороны Кларка Клиффорда, который помогал заговорщикам с получением финансов.

Речь президента Кеннеди на похоронах Макговерна

Наряду с условно «левыми» конспирологическими версиями Лос-Анджелесского убийства, можно выделить и «правые», сформулированные философом и экономистом Линдоном Ларушем и консервативным публицистом Пэтом Бьюкененом и популяризированные такими людьми, как, например, радиоведущий Алекс Джонс. Они в целом поддерживают версию, что за ликвидацией Макговерна стоит разветвленный заговор с участием спецслужб, указывая на те же слабые стороны версии Пауэлла-Рамсфелда, что и Клинтон со Стоуном, но конечным заказчиком называют вице-президента Кеннеди или людей из его ближайшего окружения. Согласно данной теории, Кеннеди понимал, что политика Макговерна объективно ведет к развалу США (или не понимал, а просто хотел власти, а Макговерн-мученик увеличивал его собственные шансы избраться президентом), поэтому и отдал приказ его устранить. В пользу этой версии говорит то, что карьеры всех руководителей тогдашних спецслужб и прежде всего Гэри Харта, формально возглавлявшего ведомство-правопреемник ФБР, при Кеннеди пошли в гору (Харт в итоге стал госсекретарем). В настоящее время по разным опросам свыше 70% американцев не верят в выводы комиссии Пауэлла. Парадоксальным образом, в Советском Союзе именно «лево-конспирологический» взгляд на те события признан наиболее правдивым практически на официальном уровне — версия о причастности спецслужб к убийству Макговерна названа самой вероятной в большинстве советских учебников по зарубежной истории для школ и ВУЗов. Алекс Джонс, рассуждая о том, кто стоит за событиями 1979 года, высказал такое мнение:

”

По крайней мере, вину с Советов [за убийство] точно можно снять. Ну или они оказались настолько непроходимыми тупицами, что грохнули единственного в истории Америки президента, готового отдать им все, что попросят, за дружеское похлопывание по плечу.

“

Осиротевшая страна

Музей Макговерна в Президентской библиотеке его имени

Трагедия в Лос-Анджелесе перевернула отношение американцев к своему президенту — впервые о гибели главы государства люди узнали по телевидению, кадры с выстрелами, паникующей толпой, упавшим замертво Макговерном, объятой ужасом первой леди произвели такое впечатление, что в следующие недели наблюдались вполне искренние случаи проявления коллективного горя: тысячные толпы со свечами собирались на городских улицах под портретами президента, а мемориалы ветеранам войн тонули в цветах, социологические замеры показали, что свыше ²/₃ опрошенных восприняли произошедшее, как личную трагедию. Макговерн в одночасье стал мучеником, большинство американцев, еще вчера проклинавших его политику, теперь выражало надежду, что она будет продолжена. Поскольку практически одновременно с его убийством произошло падение самолета DC-10 в районе Чикаго, унесшее жизни 273 человек и ставшее крупнейшей на тот момент авиакатастрофой в истории США, нация, охваченная общим чувством страха перед будущим, сочла за лучшее сплотиться вокруг Демпартии, оставив позади претензии и обиды. Демократические политики поспешили извлечь максимум выгоды из «эффекта Лос-Анджелеса» — первым на месте убийства оказался спикер Ассамблеи штата Калифорния Уилли Браун, выступивший с проникновенной речью, в которой, утирая слезы, клялся, что партия никогда не предаст идеи Макговерна и ни на йоту не отступит от выбранного им курса. По сути, именно в тот момент Браун вступил на путь, который через четверть века приведет его в Белый дом.

Побывали на площади перед Общественным торговым центром и мэр Лос-Анджелеса Том Брэдли, и экс-губернатор Джерри Браун, и примчавшийся из Сан-Франциско Джим Джонс. Сжав зубы, произнес дежурные слова о «чудовищной трагедии» и «выдающемся политике» Чарлтон Хестон, для которого Макговерн был чуть ли не личным врагом. Тед Кеннеди, принесший присягу уже через два часа после гибели своего предшественника, стал центральной фигурой на его похоронах, состоявшихся 8 мая, в связи с чем был объявлен национальный траур, — сочувствие к убитому президенту сменилось поддержкой президента действующего, ставшей еще прочнее после того, как в октябре 1980 года с разницей в несколько недель скончался его старший брат Джон Кеннеди и был задержан Джон Хинкли, намеревавшийся убить уже Теда. Не смотря на то, что 22 сентября того же года началась ирано-иракская война, вызвавшая последний по счету скачок цен на нефть, избиратели, лишившиеся двух президентов и чуть не потерявшие третьего, предпочли возложить вину за не самую лучшую экономическую ситуацию на то противоречивое наследство, которое досталось Кеннеди, благодаря чему он с легкостью выиграл состоявшиеся в ноябре выборы.

Джордж и Элинор Макговерны во время дипломатического визита в Лондон

Тяжелее всех гибель Макговерна, которая произошла фактически у нее на глазах, ударила по его супруге Элинор. По тем временам она считалась самой политически активной первой леди, де-факто являясь одним из руководителей обеих президентских кампаний мужа а также неофициально курируя все правительственные программы в области семейной политики, борьбы с голодом, заботы о детях и т. д. Она часто встречалась с прессой, не стесняясь обсуждать как внутриполитические, так и международные проблемы, чем иногда ставила президента в неловкое положение, если ее мнение не совпадало с уже принятыми решениями. В силу этого отношение к первой леди было едва ли не более полярным, чем к ее мужу — для многих американских женщин, а также представителей академических и студенческих кругов она являлась кумиром и живым воплощением идеалов феминизма, однако консерваторы крайне негативно воспринимали вмешательство в государственные дела человека, формально никаких постов не занимавшего, в связи с чем Макговерна нередко изображали безвольным подкаблучником. Убийство мужа ввергло Элинор в состояние тяжелейшей депрессии, усугубленной проблемами в семье — прежде всего алкоголизмом дочери Терезы, из-за которого та преждевременно ушла из жизни. В поисках выхода из этой ситуации, она, наконец, нашла утешение у Джима Джонса, с которым активно переписывалась еще при жизни президента, став одним из наиболее активных последователей «Храма Народов» и поспособствовав открытию его отделения в Южной Дакоте. Отношения Элинор и Джонса неоднократно в последующие годы привлекали внимание охочих до сенсаций журналистов, которые муссировали слухи о якобы наличии между ними сексуальной связи (на момент убийства мужа Макговерн исполнилось 56 лет и она была старше Джонса на целое десятилетие — «желтой прессе», впрочем, до этого дела не было).

События в Лос-Анджелесе стали важнейшей частью американской культуры и даже элементом фольклора, вдохновив многих режиссеров, сценаристов, писателей и музыкантов. Помимо фильма Оливера Стоуна, они играют заметную роль в лентах «Вспышка» Уильяма Таннена, «На линии огня» Вольфганга Петерсена, эпизодах сериалов «Секретные материалы», «Клан Кеннеди» и т. д. В 2009 году вышел фантастический фильм Зака Снайдера «Хранители», основанный на одноименном комиксе, — его сюжет развивается в альтернативной реальности, в которой выборы 1972 года выиграл Форд, позднее убитый супергероем Комедиантом при тех же обстоятельствах, что и Макговерн, дабы расчистить путь к власти амбициозному Спиро Агню (сам Макговерн, как сообщается в эпилоге, становится кандидатом в президенты в 1986 году). Попытке предотвратить убийство президента посвящен роман Стивена Кинга «05/05/79». Также трагедией в Лос-Анджелесе напрямую вдохновлено название известной хоррор-франшизы «Кошмар на улице Надежды» Уэса Крэйвена (место убийства Макговерна находилось неподалеку от проходящей через Общественный торговый центр улицы с аналогичным именем — по-английски «Хоуп-стрит»).

Обновленные Штаты Америки

Сенатор от Делавэра Джо Байден выступает с речью в честь 90-летия Макговерна

В настоящее время отношение к Макговерну практически полярно у разных групп населения в Америке: в 1982 году согласно исследованию «Murray–Blessing» он вошел в десятку лучших президентов в истории по мнению граждан либеральных воззрений (занял 9 место) и в десятку худших по мнению консерваторов (занял 4 место с конца), в 2010 году опрос Гэллапа показал, что 51% американцев в целом одобряют его деятельность на высшем посту, а 43% — категорически нет, в 2011 году 5% опрошенных назвали Макговерна величайшим президентом США (он уступил Линкольну с 15%, Теду Кеннеди с 14%, Хестону с 12%, Вашингтону с 10%, Франклину Рузвельту с 9% и Джону Кеннеди с 7%). В XXI веке Сиенский колледж, занимающийся изучением восприятия лидеров страны ее населением, суммируя данные опросов, посвященных Макговерну, заявил, что он стабильно находится во втором-третьем десятке лучших президентов (т. е. ровно в середине списка), поскольку либералы традиционно называют его выдающимся политиком, наряду с Франклином Рузвельтом или Вудро Вильсоном, которому лишь внешние обстоятельства и преждевременный уход из жизни не дали в полном объеме реализовать все свои грандиозные реформы, а консерваторы, напротив, считают Макговерна разрушителем и безответственным экстремистом, президентство которого лишь чудом не привело к гражданской войне.

Реально говорить о реформах Макговерна достаточно сложно, поскольку в изначальном виде не была реализована ни одна из них — вопреки расхожему штампу о «коммунисте в Белом доме», политика его кабинета была значительно умереннее того же «Нового курса», а размер корпоративных налогов и доля госсектора в экономике лишь ненамного превышали их уровень времен республиканской администрации Эйзенхауэра. Лишь на фоне общей динамики развития США после Второй Мировой войны, когда каждая следующая администрация была правее предыдущей, действия Макговерна можно было расценивать, как серьезный разворот «влево». Инфляция и энергетический кризис, которые обычно ставят ему в вину, во многом являлись следствием политики предыдущего президента и, вероятно, соверши Скрэнтон меньше ошибок, Макговерн столкнулся бы с куда меньшим количеством трудностей (с другой стороны, его приход к власти во многом стал следствием этих ошибок). Вопрос о том, являются ли объективные внешнеполитические неудачи конца 1970-х годов результатом выбранного президентом курса или же он был лишь заложником экономической ситуации и общего негативного отношения американского общества к заграничным авантюрам (т. н. «вьетнамского синдрома»), до сих пор остается дискуссионным как в исторической науке, так и в идеологическом поле.

Портрет Джорджа и Элинор Макговернов

В чем Макговерн сыграл, несомненно, гигантскую роль в истории Америки, так это в изменении общественного сознания — он приложил колоссальные усилия к преодолению межрасовых предрассудков, впервые включив в свой кабинет представителей негритянского и азиатского населения США, за 6 лет его президентства на министерских постах побывали три женщины, т. е. больше, чем за предыдущие 200 лет, значительно улучшилось положение индейцев. Организация общественных работ, программа по льготному трудоустройству и приему в ВУЗы привлекла в лагерь демократов огромные массы ветеранов Вьетнама, что позволило Америке избежать возникновения «потерянного поколения». Благодаря деятельности государственных СМИ перестало быть табуированным слово «социализм», молодежная контркультура вошла в мейнстримное поле, вырос интерес американцев к своему прошлому а также к образу жизни за рубежом, чужим культурам, религиям, учениям и т. д. Эти процессы дали знать о себе спустя десятилетия, когда Демократическая партия в значительной степени эволюционировала от левоцентристских к социал-либеральным, а в случае отдельных ее членов — даже социал-демократическим позициям. Соответственно, по мере сдвига демократов «влево», республиканцы все активнее сдвигались «вправо» — от правоцентризма к консерватизму, а порой и к элементам либертарианства, что способствовало увеличению идеологической пропасти между партиями и крушению двухпартийного консенсуса, на котором, во многом, строилась работа всей законодательной ветви власти. Выход из намечавшегося тупика был найден в конце XX века в результате рождения третьей — Реформистской — партии, придерживавшейся строгого центризма, обеспечивая, таким образом, возможность функционирования государственной системы в условиях возрастания взаимного ожесточения левых и правых. Во многом складывание трехпартийной системы в США стало прямой заслугой Макговерна, хотя и непреднамеренной.

Наконец, в мире за пределами США он вошел в историю, как президент-миротворец, пытавшийся положить конец гонке вооружений и блоковому противостоянию — ученые уже давно обратили внимание, что позитивное отношение к Макговерну доминирует в Советском Союзе, Китае, Корее (объединение которой во многом стало возможным благодаря его внешней политике), странах Восточной Европы и Латинской Америки. На похоронах Макговерна присутствовала довольно внушительная делегация из соцлагеря, возглавляли которую председатель Совета министров СССР Николай Егорычев и министр иностранных дел Сергей Лапин, засвидетельствовавшие, что советский народ никогда не забудет усилий президента по налаживанию диалога между странами и его роли в выстраивании пост-ялтинской системы международных отношений.