Крест над Фудзи (миниатюра)

15 августа 1549 года в порту Кагосимы, что на острове Кюсю ступил на японский берег католический священник, один из основателей Общества Иисуса, баск по национальности на службе у португальского короля Франциск Ксаверий, ставший первым христианским проповедником на столь удадённых от Рима и Святой Земли мест. Миссионерская деятельность, развёрнутая этим иезуитом признаётся весьма успешной - к моменту своей кончины Франциск Ксаверий оставил в Японии довольно крупную общину, членами которой являлись японцы всех сословий: от крестьян до даймё. Им была создана база для дальнейшей христианизации островов; однако именно это послужило причиной сначала массовых гонений на японских христиан, запрета на проповедь и исповедание веры, а после привело к полной изоляции Японии.

Предположим, что отцу Франциску, его преемникам и их пастве сопутствовал успех в большей степени, чем в действительности, а благодаря Божьему благоволению произошла некоторая серия событий, позволившая христианской общине Японии отстоять свою веру.

На сем камне...

”

Тернист крестный путь, Как дорога ночью по скалам. Но велика награда.

“

...Я осную Церковь Свою

Проповедь Франциска Ксаверия японцам в Кагосиме

Проповедь Франциска Ксаверия началась в Кагосиме, портовом городе клана Симадзу. В сентябре 1549 года священнику удалось встретиться с главой клана и губернатором одноимённой провинции Симадзу Такахисой. Поскольку даймё проявлял интерес к контактам с европейцами и торговле с ними, то отнёс к Ксаверию довольно тепло, поскольку тот был представителем португальского короля Жуана III, и разрешил ему вести миссионерческую деятельность в своих землях. Целый год иезуит нёс Благую Весть японцам, успев поднатореть во владении языком и и местными обычаями. Так, выяснив, что бедность среди японцев считается пороком, Франциск сместил акцент на проповеди среди военной аристократии - даймё и самураев -, несмотря на то, что это было куда более рискованно. Однако такая практика возымела свои плоды - один за другим японские аристократы, индивидуально, семьями или даже родами и кланами обращались в христианство. Случалось, что веру меняли даже буддийские монахи. Однако наиболее важным достижением Франциска Ксаверия стало тайное крещение нескольких членов клана Симадзу. Такахиса же смотрел на это сквозь пальцы, более заинтересованный в торговых отношениях с португальцами, хотя ходили слухи, что сам тоже стал христианином, но из-за своего положения опасался объявить об этом открыто.

В октябре 1550 года Ксаверию всё же пришлось покинуть провинцию Симадзу из-за усилившегося недовольства буддийских монастырей и переправиться на остров Хонсю, где немедленно начал проповедь в городе Ямагути, где снова выступал перед несколькими даймё и снова имел определённый успех. Перед Рождеством он предпринял попытку попасть в Киото на встречу с императором и иными представителями японской политической элиты, но это ему сделать не удалось.

Португальская процессия в Фунаи

В начале 1551 года Франциск снова вернулся на Кюсю, где вместе с португальскими торговцами организовал пышную процессию в Фунаи, столице провинции Бунго, находившейся под властью рода Отомо. Зрелищность процессии впечатлили и даймё, и простых жителей; расположение молодого главы клана Отомо Сорина к иноземцам увеличилось, после того как Ксаверий и глава португальского посольства преподнесли ему щедрые дары от имени португальского короля. Сорин, заинтересовавшийся как в новом учении, так и в возможностях, которые предоставляют его представители, позволил иезуитам, прибывшим в помощь отцу Ксаверию, свободно и без всяких стеснений проповедовать христианство. Помимо этого, Сорин обеспечил им защиту от посягательств со стороны буддийских монахов, в силу национальных особенностей буддизма в Японии не стеснявшихся применять силу к иноверцам.

С наступлением нового 1552 года Отомо Сорин решил предпринять посольство к ближайшему из крупных форпостов португальских колониальных владений. В путешествии его сопровождал сам Франциск Ксаверий. В пути даймё долгое время проводил в беседах со священником и на Гоа, где располагалась резиденция генерал-губернатора Португальской Индии, 3 марта японский аристократ прибыл если ещё и не христианином, то уже и не вполне буддистом. На Гоа португальцы снова умилостивили Отомо дарами, в том числе и европейским вооружением; но более чем щедрым подарком для главы японского клана стал отряд наёмников, предоставленный в его распоряжение в обмен на торговые преференции для подданных короля Жуана III.

Даймё Симадзу Такахиса

По возвращении на Кюсю Франциск Ксаверий застал свою паству в некотором смятении: во владениях рода Отомо христианская община разрослась и несколько укрепила свои позиции, но к северу, в окрестностях Кагосимы отношение к проповедникам изменилось. Под давлением буддийских монастырей Симадзу Такахиса отвернулся от иезуитов и запретил их миссионерскую деятельность в подконтрольных провинциях. В опалу попали и члены его собственного клана, перешедшие в католицизм.

Отомо Сорин увидел в этом возможность усилить свой род за счёт соседа. 19 октября 1552 года в Фунаи под бдительным взором отца Ксаверия и нескольких аристократов в крестильную купель вошёл даймё и язычник Отомо Сорин, а вышел из неё католик Франциск де Отомо, первый японец-христианин, занимавший столь высокое социальное положение. Именно Отомо стал по выражению историков "японским Петром", камнем, на котором Франциск Ксаверий построил самую восточную из всех известных христианских общин.

...и врата ада не одолеют Её

Франциск де Отомо решил воспользоваться бедственным положением своих новообретённых единоверцев в соседней противники и утвердить своё влияние. В течение зимы 1552-1553 гг. Отомо приводил своих вассалов к абсолютной покорности и подчинению своей воле.

Избиение буддийских монахов силами Франциска де Отомо

Эмиссары его насаждали католицизм; тех, кто осмеливался перечить даймё-неофиту передавали отцам-иезуитам, обладавшим куда более действенной силой убеждения. Если же и они оказывались беспомощны, то упорствующих язычников приговаривали к смертной казни за измену даймё и неповиновение своему сюзерену. Подобная участь ждала и буддийских монахов, оказывавших активное противодействие Отомо. Но имели место и противоположные ситуации, когда целые деревни и самурайские роды переходили в католицизм добровольно, рассчитывая получить преференции от Отомо или продвинуться по службе. В то же время португальские наёмники, прибывшие с Гоа, занимались перевооружением и переобучением войск даймё.

8 апреля 1553 года Франциск де Отомо сделал первый ход в хорошо спланированной им игре. Главе клана Симадзу он направил послание, в котором упрекал того в незаслуженно суровом обращении с христианами и запрете деятельности проповедников, завершив его посулом выгодной торговли с португальцами в случае крещения. Как и ожидалось, в ответ Такахиса прислал злобное сообщение, граничащее с прямым оскорблением, в котором заявлял, что не потерпит вмешательства в свои дела того, кто утратил свой благородный статус даймё, обратившись в христианство. Отомо объявил о нанесённой ему и его "братьям и сёстрам" обиде и пообещал защитить христиан.

Прознав об этом Симадзу созвал своих вассалов с целью водворить в провинциях Бунго традиционную веру и порядок, после чего выступил на земли клана Отомо. Даймё Франциск не медлил и сам призвал всех своих верных слуг для сопротивления агрессии. Основу его армии составляли обученные и вооружённые на западный манер отпрыски самурайских родов и горожане (в общей сложности около 2 тысяч человек) и их ядро - три сотни европейских наёмников, наиболее боеспособной части вооружённых сил христиан. Наиболее многочисленным и наименее подготовленным являлось крестьянское ополчение, чья численность достигала 10 тысяч человек. Кроме того, Отомо удалось склонить на свою сторону Рюдзодзи Таканобу, владевшего провинциями на западе Кюсю и также враждовавшего с Симадзу.

Решив сначала разбить Отомо, Такахиса двинул свои войска в его сторону, подставившись под удар рода Рюдзодзи. После того, как его Симадзу известили об угрозе с тыла, даймё решил разобраться с "прислужником варваров" как можно скорее и изменил свои планы - теперь хозяин Кагосимы намеренно искал сражения с противником. Франциск де Отомо последовал ему на встречу; враги сошлись в битве близ рыбацкой деревушки Саики 1 мая 1553 года. Сражение наглядно продемонстрировало сомневающимся союзникам и вассалам рода Отомо преимущество западной тактики и португальского оружия - даймё Франциск разгромил превосходящие силы противника и обратил Симадзу в бегство. Находившийся подле Франциска первый японец-монах Общества Иисуса Пауло Ядзиро объяснил победу героизмом сражавшихся, вдохновлённых Божественным Провидением.

Стычка между отрядами Симадзу и Рюдзодзи

Тем временем бежавший Симадзу Такахиса вернулся в свои земли и обнаружил, что их терроризирует своими набегами Рюдзори. На скорую руку собрав новое войско, он бросил его на западного противника. В решающем сражении армия Рюдзори Таканобу потерпели поражение, а сам он пал в бою; однако и силы Симадзу, и без того потрёпанные Отомо, понесли значительные потери. В начале июня в провинцию Сацума, домен Симадзу, вторглась армия Отомо, получившая подкрепления. 7 июня Франциск и Такахиса снова встретились на поле брани - потрёпанные и почти павшие духом войска южного даймё против свежих и хорошо вооружённых сил даймё с севера, свято верившие в свою победу. Европейское построение боевых единиц и европейское же вооружение вновь показали своё превосходство и принесли победу христианам. Но победа далась Отомо недёшево: потери в его рядах были существенными и армия его не обратилась в рассыпную лишь благодаря стойкости португальских наёмников и фанатичным проповедям иезуитов.

Симадзу с немногочисленными уцелевшими и сохранившими верность вассалами покинул поле боя и укрылся в буддийском монастыре Мурёдзюдзи, послушники которого с готовностью предоставили ему укрытие и сами встали на защиту своей обители, чтобы дать отпор "прислужникам гайдзинов". Такахиса сумел опередить Отомо лишь на день. Уже 9 июня войска последнего начали осаду монастыря, а через пару дней к ним присоединился Рюдзодзи Иэнари, племянник убитого Таканобу, возглавивший остатки рода после смерти последнего. Теперь он привёл своё немночисленное войско, чтобы кажущуюся близкой победу Отомо не смог приписать лишь одному себе.

В десятую ночь после начала осады стены монастыря сотряс взрыв - португальцы совершили подкоп и подорвали укрепления противника. В брешь хлынули войска Отомо и Рюдзодзи. После двухчасового боя всё было кончено - захваченные врасплох защитники монастыря не сумели во время организовать оборону и были задавлены живой силой. Симадзу Такахиса в последние мгновения сражения сумел покончить с собой. Захваченным в плен был предложен выбор: Франциск де Отомо обещал их помиловать, в случае если они примут христианство - в противном случае их казнят. Амнистией воспользовались немногие, в основном те, кто не был крепко связан с поверженным кланом и рассчитывал начать всё с чистого листа. 21 июня то, что осталось от монастыря было предано огню вместе с его защитниками и монахами.

7 июля после краткого столкновения с последними солдатами Симадзу возле Кагосимы Отомо и Рюдзодзи вошли в город-порт. В нём они принудили наследников Такахисы отказаться от большей части их земель, а новый даймё признал себя вассалом Франциска. Кроме того, Отомо потребовал, чтобы в договор был включён пункт о восстановлении свободы проповеди и исповедании христианской веры во владениях Симадзу. Между родами-победителями было заключено соглашение о дружбе и союзе, так же содержащее гарантии свобод христиан-неофитов, при этом сам Рюдзодзи Иэнари уклонился от предложения принять новую веру, взяв время на раздумье.

Благодаря кампании 1553 года род Франциск де Отомо устранил основного своего конкурента на Кюсю. Теперь его власти были подчинены почти все рода на острове, а те, что не зависели от него напрямую являлись вассалами его союзника. Укрепление власти даймё-христианина было благодушно воспринято на Гоа - Франциск выполнил свою часть договора, открыв Фунаи, Кагосиму и несколько других портов для португальских кораблей. В провинции хлынули агенты Лиссабона, завязывавшие новые экономические связи с далёкой Европой; сменились и наёмники на службе у даймё-католика - теперь их численность возросла до полутысячи.

Португальский корабль у японских берегов

Усилилось и присутствие христианских проповедников. Ещё во время визита на Гоа в 1552 году Франциск Ксаверий отправил в Рим послание курии и Святейшему Папе с просьбой основать семинарию и оказать посильную помощь в деле евангелизации японского народа. В конце лета 1553 года прибыл ответ - отцу Ксаверию давалось благословение на дальнейшую деятельность по распространению Христовой веры, на обустройство семинарии в Фунаи и основание первых монастырей; в административном плане японские католики подчинялись апостольскому викарию Гоа. На начало 1554 года, на пятом году пребывания Франциска Ксаверия и его сподвижников в Японии численность христиан достигла половины в сельских районах и почти 4/5 в городах и продолжала увеличиваться.

Не давайте святыни псам

”

Над пепелищем Горько плачут сироты. Разорена деревня.

“

Мори Мотонари, глава клана Мори

Усиление клана Отомо и массовая христианизация его земель не могли остаться без внимания со стороны других кланов Японии. Единственной провинцией на Кюсю, не попавшей под влияние даймё Франциска, являлся полуанклав клана Мори, чьи основные владения находились на острове Хонсю. За время правления его тогдашнего главы, Мори Мотонари, могущество клана резко возросло. Мотонари с недоверием относился к иностранцам и активное их сотрудничество с Отомо воспринял напряжённо. Разгром клана Симадзу и захват власти практически над всем Кюсю даймё-христианином он воспринял как прямую угрозу своим собственным владениям на острове. Стремясь решить проблему, Мото вступил в сношения с родами, неперешедшими в новую веру, и буддийскими монастырями, терпящими притеснения. Достаточно скоро во главе буддийской оппозиции встал Рюдзодзи Иэнари, недовольный как своей второстепенной ролью младшего партнёра, так и гонениями на традиционные устои японского общества. Противники Франциска искали лишь повода выступить против своего формального сюзерена и тот его предоставил.

Восстания буддистов

17 сентября 1554 года Франциск де Отомо ввёл экстраординарный налог на снабжающих буддийские монастыри мирян, потребовав от них отдавать казне четверть от преподносимых даров. В тот же день даймё полностью освободил от налогов христианские монашеские общины, а в самую крупную из них, монастырь Святейшего Имени Иисуса в Фунаи, сделал большой вклад, преподнеся статуе Спасителя серебряную корону. Подобные меры вызвали возмущение нехристианского населения Кюсю. Непосредственным поводом для восстания стала попытка сборщиков податей-христиан взыскать с мирян-буддистов экстраординарный налог во время передачи милостыни монахам на юго-западе острова.

В октябре восставших поддержал клан Рюдзодзи. Его глава Иэнари объявил католических священников вне закона, запретил под страхом смерти отправлять религиозные обряды, а тех членов своего рода, кто принял христианство повелел умертвить.

Мученичество японских христиан в Саге

Инсургенты разоряли кварталы и целые деревни, где жили японцы-неофиты, а их самих безжалостно убивали в случае отказа вернуться в веру предков. Наиболее масштабные репрессии происходили в городе Сага, столице Рюдзодзи, где только за день были распяты 205 христиан - мирян, священников и монашествующих.

Поддержку бунтовщикам оказал и клан Мори. Мори Мотонари с 21 октября предпринимал попытки переправить 10-тысячный контингент в свой анклав через пролив Каммон, отделяющий Хонсю от Кюсю, но из-за плохой погоды и сильного волнения в узком проливе его советники настаивали на переносе десанта. Тогда Мотонари через другой свой порт, Нагато, отправил в Фукуоку, находившуюся под контролем Рюдзодзи 1,5-тысячный отряд "доброй помощи". 

Несмотря на количество выступлений против христианизации, проводимой Отомо, и достаточно широких охват - к концу года на Кюсю не было провинций, где не полыхали бы восстания - инсургентам не удавалось установить прочные связи между собой и добиться координации действий. Во многом это заслуга собственных войск клана Отомо и оставшихся ему верных вассалов, устраивавших рейды по дорогам. Также немалую лепту в дело дезорганизации бунтовщиков внесли они сами - за время притеснений монахи уходили всё дальше от населённых мест и теперь коммуникация с возможными союзниками всё более усложнялась. Наиболее серьёзным и представляющим реальную опасность являлся мятеж Рюдзодзи. 

Выступления крестьян и горожан часто были сопряжены не столько с вопросами истинности той или иной веры, сколько с традиционными местными проблемами - несправедливостью судей, нерадивостью и мздоимством чиновников, зачастую куда более распространённых среди бюрократии старой веры, чем среди христиан. Чистка административного аппарата позволила даймё Франциску снизить уровень протестных настроений среди простого населения и выбить землю из-под ног его противников. К весне 1555 года восстания буддистов были полностью подавлены на востоке и юге Кюсю - незамирённым остался лишь запад, где хозяйничал Рюдзодзи Иэнари. 

Вторжение с Хонсю

Тем временем, в стане Мори тоже было неспокойно - монашествующие японцы из земель Отомо, проникшие на его земли и тайно проповедовавшие среди различных слоёв общества, непроизвольно и преждевременно вызвали восстание христиан в Симоносеки и некоторых других крупных городах. Несмотря на то, что выступления были быстро и кроваво подавлены, Мотонари временно отложил высадку на Кюсю - один из его приближённых, которому должен был вместе со своим сюзереном участвовать в боях против Отомо, по навету был обвинён в исповедании христианства. После казни оклеветанного вассала, Мотонари устроил чистку в своих рядах, безжалостно избавляясь от всякого, кого заподозрили в исповедании религии "южных варваров". Подобные чрезвычайные меры вызвали закономерную реакцию - противоборствующие группировки при ставку Мотонари стали использовать репрессии против христиан как элемент борьбы за влияние на главу клана. Внутренние распри и разборки, продолжавшиеся несколько месяцев, утихли лишь в середине марта, когда сам Мотонари изобличил очередного доносчика; после его четвертования были возобновлены мероприятия по подготовке к высадке на Кюсю. 

5 апреля 1554 года Мори Мотонари всё же посадил свою армию в лодки и начал переправу через Каммон. В середине дня, когда переправа была в самом разгаре, в пролив вошли три корабля европейского вида в сопровождении полутора десятка джонок под квадратным стягом, с изображённой на нём чашей с евхаристией - новым боевым знаменем клана Отомо. Установленная на суднах артиллерия дала несколько залпов по обоим берегам, занимаемым Мори, а джонки вступили в рукопашную с переправлявшимися войсками. Спустя всего полчаса после начала сражения флотилия Отомо, подгоняемая ветром и течением, стала отдаляться от кораблей Мори. Дав напоследок ещё несколько залпов по переправлявшимся, уцелевшие, хотя и изрядно потрёпанные судна христиан вышли из пролива. 

Рейд эскадры Отомо имел последствия скорее морального характера и продемонстрировал могущество даймё и превосходство избранного им пути. Уже 9 апреля Мотонари сумел собрать свои несколько поредевшие войска на другой стороне пролива, где к нему присоединились войска вассального ему рода Огасавара. Объединённая армия, насчитывавшая почти 30 тысяч человек, двинулась на запад, где пытался удержать под контролем свой домен Рюдзодзи. Ему противостоял как внешний враг в лице Франциска де Отомо (его отряды беспрестанно тревожили границы бывшего союзника), так и внутренний - ряд зависимых от него родов, принявших христианство отказались ему подчиняться и перешли на сторону даймё-единоверца; кроме того, на его землях действовало партизанское движение христиан. Сам Иэнари всерьёз опасался быть отравленным или убитым агентами Франциска и его иезуитов. 

Отомо, чьи войска уступали совокупным силам противника, решил избегать генерального сражения и двинулся на сближение с армией Мори, намереваясь преградить ей путь к Саге. Продвигаясь по параллельной дороге, отряды христиан совершали краткие вылазки к коммуникациям противника, тревожа войска Мори, которые были вынуждены постоянно пребывать в готовности к бою и от того замедлить темп продвижения. Сам Мотонари из-за необходимости охранять свои обозы не мог дать симметричный ответ, ограничиваясь глухой обороной и редкими встречными вылазками. Вскоре Франциск стал наращивать скорость движения своей колонны, стараясь оторваться от врага. 

Наконец, 17 апреля неподалёку от города Фукуока, даймё Франциск сумел опередить противника меньше, чем на сутки и развернуть свои порядки перед приближающимися солдатами Мори, вынуждая их сразу вступать в битву. В результате кровопролитного сражения Мотонари потерял по разным подсчётам от половины до двух третей своего войска. От контингента клана Огасавара, согласно соглашению с сюзереном шедшими в авангарде, осталось чуть больше десятка человек,а за время битвы сменились три главы рода, погибшие в бою. Тяжёлые ранения получил и сам Мотонари, отважно бросавшийся в бой и ведя за собой других - пуля из португальской аркебузы пробила кожаный доспех и угодила в живот. Вид уносимого с поля боя даймё окончательно сломил боевой дух солдат, ряды Мори дрогнули и побежали. 18 апреля в мучениях Мотонари скончался в мучениях; остатки его армии, дезорганизованные и лишившиеся авторитетного командования, частью разбрелись, сформировав банды мародёров, беспокоивших местных жителей ещё несколько месяцев, частью сдались на милость победителя, частью были истреблены. 

Война с кланом Рюдзодзи

Между тем, Отомо не мог почивать на лаврах - незамирённым оставался Рюдзодзи, угрожавший ему с запада. По мере приближения христианского войска от Рюдзодзи отворачивались и некоторые самурайские семьи, сохранявшие верность традиционному культу, но по чужому навету понёсшие ущерб от развязанной Иэнари охоты на католиков. При этом лишь часть из них, желая выслужиться перед новым господином, переходила в его веру, прочие же предпочитали ничего не менять, получив от Франциска гарантии свободного вероисповедания. На соединение с армией Отомо шёл другой отряд под его знамёнами, до этого имевший несколько сражений с войсками мятежников, предотвращая их прорыв в восточные провинции. На руку даймё играло и повстанческое движение подпольных христиан, стекавшихся под его знамёна и пополнявших ряды плохо вооружённого ополчения. 

20 мая Отомо в районе местечка Оги нанёс поражение армии Рюдзодзи и вынудил того отступить к Саге. Подойдя к ней 25 числа, даймё Франциск предложил Иэнари и каждому из тех, кто ему служил, восстановить нарушенный Кагосимское соглашение, если Рюдзодзи признает себя вассалом Отомо и лично примет крещение. Ответом ему были выставленные над городской стеной головы посла и двенадцати христиан-заложников. После столь категоричного "нет", Отомо начал осаду города; в первых числах июня к нему подошли подкрепления из других районов Кюсю - их составили те самурайские роды, что до этого сомневались в успехе предприятия клана, подмявшего под себя почти весь остров, и потому державшиеся нейтралитета. После прибытия подкреплений численность христианской армии увеличилась до 60 тысяч человек. В те же дни к Саге подошла эскадра клана Отомо, принявшаяся бомбардировать город. От её действий, а также от обстрелов осаждающих в столице клана Рюдзодзи запылали пожары. Против Иэнари ополчились простые жители, терпящие из-за его политики лишения, торговцы и ремесленники, несущие убытки, мелкие самурайские семейства, куда пропаганда иезуитов-подпольщиков успела заронить зёрна сомнения. 

Против Рюдзодзи был составлен заговор; 29 июня заговорщики на военном совете в ставке Иэнари предложили тому пойти на переговоры. После отказа и угроз арестовать "предателей", инсургенты закололи даймё, возведя на его место 14-летнего Иэсару, ставшего марионеткой в их руках. Вечером того же дня новые хозяева Саги изъявили желание "устранить досадные разногласия", возникшие между двумя родами. Франциск де Отомо потребовал капитуляции, на что регенты Рюдзодзи с готовностью пошли. Предоставив город победителю, они согласись со всеми пунктами, им предъявленными: Рюдзодзи Иэсару становился вассалом Отомо, клану сюзерена выплачивалась внушительная контрибуция, христианам дозволялось свободно исповедовать свою религию, проводилась реституция отнятого у них имущества.  

Кроме того, побеждённым пришлось согласиться на проведение чрезвычайных розыскных мероприятий ради установления лиц, совершивших преступления против Церкви и Её верных. В ходе него были схвачены и сожжены наиболее рьяные преследователи христиан. После этого возмездие Отомо обрушилось и на регентов Иэсару. В ходе показательного процесса перед лицом малолетнего главы клана их обвинили в измене и убийстве его отца, после чего они сложили свои головы на плахе. Иэсару, поставленный в безвыходное положение, принял крещение вместе со своим младшим братом, получив имена Луиша и Фернанду соответственно; их воспреемником от купели стал сам даймё Франциск, опекунство над ними приняла местная христианская знать, а воспитателями стали отцы-иезуиты. 

Соглашение с Мори

Нерешённой оставалась проблема с кланом Мори. После истребления рода Огасавара, вассалов Мори, плацдарм клана на севере Кюсю был ликвидирован, а гибель Мотонари внесла сумятицу в верхушке клана. Вставший во главе семьи Мори Такамото, в отличие от своего отца не был так воинственен и был склонен начать переговоры с Отомо. В мае, прознав о неудачах соседей против Мори выступил клан Амаго, намереваясь если не устранить угрозу, исходящую от соседей, то хотя бы нажиться на их бедах. Именно борьбой с Амаго объясняется бездействие Мори в течение лета 1555 года. Стремясь освободить силы для борьбы с северным соседом, Такамото пошёл на большие уступки Франциску, позволив тому выкупить права на бывшие земли Огасавара и сняв отцовский запрет на проповедь христианства.

К концу 1555 года были подавлены последние очаги выступлений против рода Отомо. Власти Франциска из Фунаи был подчинён весь Кюсю. Теперь ему требовалось мир, чтобы упрочить своё господство и предотвратить новые мятежи.

Ловцы человеков

Франциск Ксаверий, японское изображение XVII века

”

В праздник великий Молит Бога о всех нас Франциск Ксаверий.

“

2 декабря 1555 года на первой неделе Адвента скончался Франциск Ксаверий, апостол и креститель Японских островов, основатель и признанный глава местной католической общины. Проповедника и сооснователя ордена иезуитов с большими почестями погребли в основанном им монастыре Святейшего Имени Иисуса в Фунаи в присутствии множества его скорбящих духовых чад, первенствующим среди которых был, без сомнения, Франциск де Отомо, которого португальские торговцы, дипломаты и священники в своих письмах и донесениях титуловали "королём Кюсю" и "христианнейшим доном". 25 марта 1556 года, к торжеству Благовещения, от апостольского администратора в Гоа пришло пастырское послание, в котором епископ назначил нового главу японских католиков - Косме де Торреса, испанского иезуита и сподвижника покойного отца Ксаверия.

Косме де Торрес оказался достойным преемником Франциска Ксаверия и способным помощником даймё Отомо. После прибытия в Японию испанский иезуит довольно быстро овладел местным языком, хотя до конца жизни не избавился от сильного акцента, освоил искусство каллиграфии и пытался слагать хокку и танка на благочестивую тематику, рассчитывая, что это будет способствовать распространению католицизма. Ещё в первые годы он проявил себя как ярого, фанатичного проповедника веры Христовой и апологета власти Франциска де Отомо - во многом именно благодаря его речам колебавшиеся роды Кюсю встали на сторону даймё из Фунаи.

Португальская гравюра, представляющая диспут отца Косме де Торреса с буддийским монахом; в центре изображён даймё Франциск де Отомо

Одной из первейших своих задач Торрес видел борьбу с буддийскими монастырями и сектами. Знание языка позволяло ему вести публичные диспуты с монахами-буддистами; теологические споры проходили как в узких кругах в окружении сомневающихся даймё, так и на площадях при большом стечении народа. Основным объектом критики Торреса являлся буддийский постулат о стремлении к небытию как цели добродетельного человека. Благодаря его яростным нападкам, а также экономическому и политическому давлению со стороны Отомо в течение последующих лет (1555-1565 гг.) количество буддийских монастырских комплексов на всём Кюсю сократилось до 10-12 штук. Случавшиеся восстания буддистов быстро и кроваво подавлялись. Усмирению и изгнанию монахов способствовали и вассалы даймё Франциска, которым он раздавал земли, ранее принадлежавшие монастырям. При этом некоторые обители получали вторую жизнь в руках братьев-иезуитов - над перестроенными пагодами и языческими святилищами воздвигались кресты. В 1561 году Торрес сумел получить от администратора в Гоа разрешение на основание ещё одной семинарии, на этот раз в Кагосиме, первом месте проповеди христианства в Японии.

Действуя в поддержку католической церкви, Отомо и его вассалы не стеснялись в средствах. Так, один даймё под угрозой личной расправы и разрушения жилища загонял крестьян в церковь; другой построил в своём домене иезуитскую школу и обязал своих подданных отдавать туда детей, а в случае неподчинения - разлучал семьи. Наиболее упорствующие общины буддистов Отомо облагал дополнительными налогами: горожане Кумамото в течение почти четырёх лет платили втрое больше от обычных податей, прежде чем из города изгнали последних буддийских монахов, а население перешло в руки иезуитов.

За время пастырского служения Косме де Торреса католическая община окрепла и расширилась: после заключения тайного договора о дружбе между кланами Отомо и Амаго последние дозволили открытое исповедание христианства на своих землях, хотя проповедники находились под строгим надзором чиновников. В 1566 году несколько монахов-иезуитов обосновались ещё севернее - в землях амбициозного даймё Оды Нобунаги. Нобунага, хотя сам и не принял крещение, не стал препятствовать в этом своим вассалам и также выдал разрешение христианским миссионерам на проповедь. В отличие от Франциска де Отомо, в искренности обращения которого не приходится сомневаться, глава клана Ода был более прагматичным и приземлённым человеком; описание его взглядов как буддистами, так и католиками, даёт основания считать Нобунагу агностиком или атеистом. В его глазах слово "христианство" было нераздельно связано с понятиями "иностранцы", "торговля" и "оружие". Вскоре, Нобунага позволил португальцам основать факторию в Нагое, ставшую форпостом португальского влияния в центральной части Хонсю.

Ода Нобунага

Продвижение португальских торговцев на север сделало Кюсю не конечным, а перевалочным пунктом в маршруте, пролегающем из самого Лиссабона. Объёмы, в которых закупал оружие Нобунага, по масштабам были сопоставимы с товарообротом между Португалией и Отомо. Смещение интересов европейцев на север вызвало некоторую зависть со стороны даймё Франциска, который рассчитывал стать посредником в сделках между остальной Японией и теми, кого называли "южными варварами". Однако и генерал-губернатор в Гоа, и Нобунага в Нагое были заинтересованы в сокращении издержек, и без того весьма значительных из-за долгого пути.

Ввиду спада интенсивности внешней торговли, Отомо переключился на торговлю внутреннюю, поощряя связи своих купцов в других провинциях и выдавая привилегии торговцам из земель других кланов. Однако не все даймё способствовали развитию торговли, в той же мере, что и Франциск. Будучи в глазах традиционной японской элиты отступником и предателем памяти предков, Отомо, несмотря на довольно крупный домен, стал среди них "нерукопожатым" и изгоем. Хотя христианские роды почитали его как "первого среди равных", даймё, сохранившие верность старой вере, отказывались вести дела с ним и купцами из его земель. Политическая изоляция и поучения иезуитов о смирении заставили Франциска де Отомо поступиться своей гордостью и заключить союз с кланом Ода.

Всему своё время

”

Есть время всему. Ныне же время пришло для Защиты чести и веры.

“

Признание Отомо верховенства Оды Нобунаги имело положительные последствия для обоих: Франциск получил сильного союзника, терпимого к христианам, готового прийти ему на помощь, а у Нобунаги на руках появился мощный козырь в виде вождя японских христиан, чьё слово могло мобилизовать дополнительные несколько тысяч воинов, отличавшихся высоким боевым духом и беспощадных к врагам. Вскорости им предстояло испытать свой союз на прочность.

Время для войны

Сёгун Асикага Ёсиаки

Мирные дни для Оды, копившего силы, закончились, когда в 1570 году он вместе с Токугавой Иэясу предпринял поход против Асакуры Ёсикагэ, ранее отказавшего в помощи сёгуну Асикаге Ёсиаки. Однако едва Нобунага выступил в поход на провинцию противника, пришло известие об измене его родственника Адзаи Нагамасы. Ода был вынужден отступить в Киото, где обнаружил, что перебежничество Нагамасы было организовано сёгуном, намеревавшегося избавиться от неимоверно усилившегося даймё. Асикага стал собирать коалицию Нобунаги, втянув в заговор против него кланы Мори, Асакура, Адзаи, Такэда, Миёси и других, а также буддийские монастыри во главе с Энряку-дзи и Исияма Хонган-дзи. Последние выступали против Нобунаги по двум причинам: во-первых, тот ставил своей целью подорвать их власть, довольно обширную; во-вторых, он стал сюзереном даймё-изменника, принявшего веру "южных варваров", и подобных ему.

Франциск де Отомо вместе с кланом Амаго должен был выступить против Мори Тэрумото, сменившего в 1563 году своего отца Такамото. При планировании кампании и Отомо, и Амаго рассчитывали, что союзная сторона примет на себя первый удар и, отвлекая противника, предоставит другой возможность ударить тому в тыл. Но и Мори долгое время умело скрывал свои истинные намерения, маневрируя войсками, подбивая монастыри и мелких даймё совершать набеги против Отомо или Амаго. В конечном итоге он предпочёл сначала разобраться с последними, предполагая, что враг, находящийся с ним на одном острове опаснее. Нападение на Амаго стало для них неожиданностью и в нескольких сражениях Такамото сумел обратить в бегство и рассеять их армию, вынудив главу рода совершить сэппуку.

В то время на Кюсю Отомо собирал свои силы и готовился перейти в наступление. 23 мая 1570 года Франциск де Отомо, призвав своих подданных на борьбу во имя христианской веры, вместе с 15-тысячным войском переправился через пролив Каммон. Предшествовавшая этому бомбардировка Симоносеки с кораблей, построенных по европейскому образцу, способствовала тому, что высадка прошла с относительно малыми потерями. В бой Отомо пришлось вступить уже на следующий день - заградительный отряд Мори смог восстановить порядок в своём лагере и попытался скинуть врага в море, но потерпел поражение и отступил. В течение полумесяца Отомо занимал один город за другим, принуждая замки и монастыри к капитуляции и безжалостно расправляясь с упорствующими в языческой вере.

Вторжение даймё-христианина спровоцировало восстание католиков в нескольких крупных городах Мори, на сторону Отомо перешли и несколько самурайских родов, в тайне исповедовавших христианство. К середине июня Тэрумото кроваво подавил мятежи христиан и направил все свои силы против Отомо. 17 числа он и даймё Франциск сошлись в битве на реке Ота. Войска Мори были многочисленнее, в то время как Отомо превосходил противника в качестве вооружения, к тому же, на его стороне сражались четыре сотни европейских наёмников. Сражение растянулось не на один час, казалось, Мори начинает теснить христиан, но в дело вмешался случай. В решающий момент на поле битвы прибыл гонец, сообщивший Такамото, что в северные районы его провинций вторглись войска самого Оды Нобунаги. Это выбило полководца из колеи: сначала тот решил закончить битву и отойти на подмогу своим вассалам на севере, потом, вдруг опомнившись, посчитал нужным всё же закончить битву. Однако инициатива уже была на стороне Отомо - тот бросил на врага свои лучшие полки, включая европейцев, сумел прорвать его ряды и обратить в бегство.

Тэрумото, не слишком способный военачальник, потеряв весь цвет своего войска оказался загнан в западню. В конце июня он заперся с роднёй в одном из своих замков, вскоре обложенным Отомо. Следуя совету своих приближённых и стремясь очистить свою совесть, Франциск предложил Мори сдаться или выпустить всех мирных жителей. В ответ Тэрумото велел схватить тех, на кого пало подозрение в христианском вероисповедании, и распять их на стенах. Не желая затяжной осады, разозлённый даймё Франциск отдал приказ спалить замок дотла. Хотя осаждённые предпринимали все меры для предотвращения пожаров, одержать победу в борьбе с противником им было не суждено - два дня спустя армия Отомо снялась с места, оставив за спиной выжженное пепелище с шестом, на котором оставил многозначительное послание, дошедшее в пересказе Луиша де Алмейды, португальца-иезуита и будущего главы японских католиков:

”

Здесь закончил свои дни Мори Тэрумото, поднявший меч на Святую Церковь и погибший от него.

“

Пока Отомо хозяйничал в землях Мори, расправляясь с очагами сопротивления и приводя к покорности вассалов покойного, Нобунага в августе 1570 года разбил войска Адзаи Нагамасы. Тот бежал за стены монастыря Энряку-дзи, вынудив Оду тратить время и ресурсы на его осаду. В это время настоятель монастыря Хонган-дзи провозгласил Нобунагу и Франциск де Отомо «врагами Закона Будды» и приказал своим монахам-воинам поднять восстание в крепости Нагасима близ столицы Оды.

Стремясь выиграть время, Ода через посредничество императора Огимати заключил перемирие с Нагамасой и объединившись с Отомо бросил силы на подавление монашеского восстания. Уже к середине весны 1571 года союзники, наконец, расправились с мятежом и собрали силы для продолжения войны; в мае Ода захватил Энряку-дзи, разграбив его и предав огню и мечу более трёх тысяч монахов и укрывавшихся в монастыре мирных жителей. В качестве особо изощрённого наказания священного для буддистов места, Нобунага позволил Алмейде и другим христианским священникам провести сколь возможно в полевых условиях торжественную мессу, за которой наблюдал со значительного расстояния.

Битва на плато Микатагахара

Зимой 1572 года, однако, коалиции Нобунаги был нанесён серьёзный удар: сёгун Асикага сумел перетянуть на свою сторону бывшего союзника Оды - Такэду Сингэна, искусного воина и полководца, хозяина провинции Каи, что в центре Хонсю. Нобунага направил против него отряд под командованием Токугавы Иэясу, одного из своих доверенных приближённых. Однако в битве на плато Микатагахара Иэясу был наголову разгромлен, потерял почти всё войско и пал сам. Одновременно с этой неудачей против Оды открыто выступил сёгун; попытка воззвать к посредничеству императора не увенчалась успехом. Положение Нобунаги и особенно Франциска де Отомо стало угрожающим - тот отдавал себе отчёт, что его сюзерен ради спасения своей жизни и своих владений может пожертвовать даймё, настроившего против себя почти всю Японию. Христианскому "королю Кюсю" оставалось лишь молиться о чуде.

И оно случилось - весной 1573 года в походе на Киото Такада скоропостижно умирает от болезни, оставив сёгуна один на один с Нобунагой. В августе Ода захватил замки Асикаги, 15 августа вынудив его капитулировать. Согласно навязанным условиям, Ёсикага отрекался от всех титулов и должностей, запрещая своим потомкам наследовать ему, а после был насильно пострижен в монахи и заточён в одном из удалённых буддийских монастырей. Так прекратил своё существование сёгунат Муромати.

С августа 1573 по декабря 1575 гг. Нобунага вместе с союзниками занимался подавлением многочисленных мятежей и выступлений против своей власти. Ещё до конца 1573 года был истреблён род Асакура. В ноябре того же года главу клана Миёси убили члены собственного рода и заключили мир с Нобунагой, а в качестве дополнительной демонстрации покорности послали нескольких маленьких Миёси в качестве почётных заложников в кланы Ода и Отомо. В 1574 году Нобунага окончательно решил проблему воинствующих монахов-буддистов, завладев их цитаделью - замком Отори - и предав её и её защитников огню. Жёсткие методы, к которым прибегал глава клана Ода, демонстрировали всем пагубность даже самой идеи выступить против него. Авторитет Нобунаги ещё более возрос, когда он стал советником императора, что делало его врагов - врагами потомка богини Аматэрасу.

Время терять

В декабре 1575 года Нобунага отрёкся от главенства в клане Ода в пользу своего старшего сына Нобутады, сохранив за собой реальную власть.

Удалённый в пустынь Аскага Ёсиаки, однако не смирился с поражением и начал строить козни по возвращению себе Японии. В начале 1576 года против Оды восстал Хатано Хидэхару; попытка подавить мятеж окончилась неудачей. Поражением Нобунаги воспользовались монахи Хонган-дзи, разбив осаждавшие монастырь войска и вынудив их самих запереться по крепостям. Лишь личное присутствие Нобунаги во главе свежей армии и появление флота Отомо позволило возобновить осаду. Сопротивление монахов продолжалось почти 4 года, когда в 1580 году при посредничестве императора Огимати Ода и монахи пришли к соглашению, по которому последние оставляли свою обитель и перебирались в провинцию Кии.

Всё это время на землях, подконтрольных Оде, полыхали мятежи феодалов. В 1576 году восстал правитель провинции Тамба Хатано Хидэхару, угроза со стороны которого была ликвидирована только после его внезапной смерти в 1578 году. Одновременно с Хидэхару восстали некоторые даймё в Кии. В 1579 году бывший вассал и союзник уничтоженного клана Мори Укита попытался занять место павшего сюзерена, подняв мятеж против хозяйничевшего в южных провинциях Хонсю Франциска де Отомо. Тоётоми Хидэёси, один из ближайших сподвижников Нобунаги, попытался привести их к компромиссу, но потерпел неудачу, что в последствии стало причиной разлада в отношениях между ним и Отомо. Бунт Укита всё же был подавлен, его глава и ближайшие родственники - сожжены, их земли конфискованы и перераспределены между верными Франциску вассалами, а то, что осталось от домена досталось дальней ветви мятежного рода, во время принявшей католицизм.

В тот же период Нобунага велел Отомо подавить восстание на острове Сикоку. Шаг этот был вынужденный, поскольку Ода начал опасаться растущего могущества даймё Франциска и активно распространяющегося при его поддержке католицизма. Теперь угрозой власти Оды были не только и не столько буддийские монастыри, сколько христианство и олицетворявший его присутствие в Японии Отомо. Количество воинов, принявших крещение в его армии, постепенно росло, а из-за войн в Хонсю и пиратства в прибрежных водах португальцы вернулись в проверенные временем и гостеприимные гавани Кагосимы, Фунаи и Фукуоки, что давало Отомо рычаг влияния на сюзерена.

В 1581 году Нобунага решил ликвидировать угрозу со стороны его старых врагов - ниндзя из провинции Ига. Атаковав провинцию с нескольких направлений он огнём и мечом прошёлся по ней, вырезав практически всё население. Священник, сопровождавший один из отрядов, составленный из христиан, писал Луишу де Алмейде, повествуя об апокалиптичной картине:

”

Я полагаю, что те, кто видел Игу поймёт, как выглядит ад.

“

29 мая 1582 года в ходе подготовки к кампании подавления очередного феодального восстания Нобунага остановился в Киото, в храме Хонно-дзи. Один из отрядов под командованием Акэти Мицухидэ вместо направления в район боевых действий согласно приказу прибыл в Киото и в ночь на 2 июня окружил Хонно-дзи, где находился Нобунага с немногочисленной охраной.Храм был взят штурмом, а Ода Нобунага, не желавший сдаваться изменнику, совершил сэппуку.

Время собирать камни

Утром 3 июня Мицухидэ получил аудиенцию у императора и с его одобрения объявил себя сёгуном, агументируя свои претензии родством с сёгунами Муромати. Узнав об этом два ближайших сподвижника Нобунаги, оставшиеся в живых - Тоётоми Хидэёси и Франциск де Отомо - поспешили в Киото, чтобы отомстить за смерть Нобунаги и занять его место. Оба находились на примерно одинаковом расстоянии от города - Отомо занимался перераспределением земель и постов на северо-востоке Сикоку в пользу принявших христианство даймё, а Хидэёси по поручению Оды находился в Окаяме, провинция Биттю. Едва получив печальные известия, оба сорвались с места, собрав сколько возможно сил. У Хидэёси было больше шансов привести более крупную армию, но на стороне Франциска были быстроходные корабли и благоприятная погода в море.

Уже 4 июня флотилия Отомо появилась на рейде Осаки; выгрузившаяся армия не встречая сопротивления заняла город и утром следующего дня уже вышла в поход. Ночь на 6 июня Франциск расположился в предместьях Киото, подняв свой стяг с чашей со святыми дарами; Хидэёси опоздал на полтора дня и, будучи расчётливым дипломатом, присоединился к Отомо, ради мести и продолжения дела покойного сюзерена. При этом оба прекрасно отдавали себе отчёт в том, что их союз - явление иллюзорное и временное. В это время провозглашённый сёгун пытался собрать силы, чтобы одолеть "последышей Нобунаги", однако его репутация изменника и предателя, активно пропагандируемая его противниками, играла против него - лишь немногие откликнулись на зов Акэти и прибыли в Киото. К концу июня стало ясно, что состояние "ни мира, ни войны", при котором обе стороны стоят не далее чем в нескольких километрах друг от друга, не может более продолжаться. 2 июля Акэти Мицухидэ проиграл сражение при Ямадзаки и сам сложил в нём голову. Объединённые силы Отомо и Хидэёси вошли в Киото, ставший ареной их борьбы.

В своих интригах Хидэёси рассчитывал добиться расположения императора за счёт "вероотступничества" Отомо, в то время как сам Франциск планировал использовать факт низкого происхождения соперника против него. Сам император Огимати, отличавшийся от своих предшественников большей вовлечённостью в политическую жизнь страны, казалось, колебался. За Хидэёси стояли более понятные и очевидные силы, а руководствовался он благом Японии. С другой стороны, число сторонников Отомо также было велико и несмотря на значительные силы, приведённые в Киото и находящиеся на Хонсю и Сикоку, ещё почти столько же находилось на Кюсю, ставшим полноценным "государством в государстве".

Однако решение о преемстве принималась не в дворцовых павильонах императора, а на совещании родственников, полководцев и союзников Оды Нобунаги. Скоро стало ясно, что победителем из борьбы выйдет тот, кто сможет добиться права быть опекуном двухлетнего внука Нобунаги, Оды Хидэнобу, чей отец погиб 21 июня от рук людей Мицухидэ. Ещё за пару дней до начала собрания чаша весов склонялась на сторону Хидэёси, получившего поддержку нескольких крупных военачальников: так, его поддержали Нива Нагахидэ и Икэда Цуниоки. Однако в день его проведения ветер переменился: среди командиров и приближённых Оды Нобутады распространилось известие, что тот втайне от своего отца принял христианство с именем Иосифа и крестил своего сына под именем Иоанна. Это усилило позиции даймё Франциска, в пользу которого в конечном счёте и было принято решение. Так 52-летний Франциск де Отомо стал фактическим наследником дела Оды Нобунаги.