Михаил Зимянин (Социализм с человеческим лицом)

Михаил Васильевич Зимянин Міхаіл Васілевіч Зімянін
Член Президиума ЦК КПСС
11 марта 1961 — 6 марта 1976
3-й Председатель Совета министров СССР
26 апреля 1966 — 27 апреля 1976
Предшественник:	Георгий Маленков
Преемник:	Николай Егорычев
Секретарь ЦК КПСС
11 марта 1961 — 4 августа 1965
5-й Председатель Совета министров Белорусской ССР
17 декабря 1957 — 15 марта 1961
Предшественник:	Пётр Абрасимов
Преемник:	Тихон Киселёв
13-й Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии
25 июня 1953 — 9 февраля 1961
Предшественник:	Николай Патоличев
Преемник:	Должность упразднена
Гражданство:	СССР
Рождение:	21 ноября 1914 Витебск, Российская империя
Смерть:	1 мая 1995 (80 лет) Москва, СССР
Похоронен:	Новодевичье кладбище
Имя при рождении:	Михаил Васильевич Зимянин
Отец:	Василий Мартынович Зимянин
Мать:	Мария Коренева
Супруга:	Валентина Авраамовна Черяк
Дети:	Владимир и Наталья
Партия:	ВКП(б) (1939—1952) КПСС (1952—1995)
Образование:	Могилёвский педагогический институт
Военная служба
Годы службы:	1936—1938; 1941—1944
Принадлежность:	СССР
Род войск:	Партизанское движение
Звание:	Старший батальонный комиссар
Сражения:	Великая Отечественная война
Награды:	Иностранные награды:

Михаил Васильевич Зимянин (белор. Міхаіл Васілевіч Зімянін; 8 (21) ноября 1914 года, Витебск, Витебская губерния, Российская империя, — 1 мая 1995, Москва, СССР) — советский государственный и партийный деятель.

Руководитель Советской Белоруссии, выдвиженец Лаврентия Берии и один из его ближайших сподвижников. В конце 1960-х годов был в числе наиболее вероятных претендентов на верховную власть в СССР, однако проиграл борьбу Александру Шелепину и, в конце концов, сошел с политической арены.

Последний советский лидер, родившийся до Октябрьской революции.

Биография

Михаил Васильевич Зимянин родился 21 ноября 1914 года — в праздник архангела Михаила, от которого и получил свое имя, — в Витебске, в семье машиниста Риго-Орловской железной дороги. Отец — Василий Мартынович, происходивший из местной деревни Земцы, — скончался в 1921 году, в результате чего забота о 6-летнем Михаиле и его старшем брате Владимире целиком легла на мать, которая приняла решение перебраться с семьей на родину мужа. Через год Михаил поступил в сельскую семилетнюю школу, а когда ему исполнилось 15 лет, старший брат устроил его помощником машиниста в Витебское паровозоремонтное депо.

В 1934 году Михаил окончил педагогический техникум и в течение двух лет преподавал историю в средней школе, одновременно в качестве литработника сотрудничая с минской газетой «Коммунист Белоруссии». В октябре 1936 года его призвали в армию, где Зимянин проходил службу вместе с другим будущим выдающимся политическим деятелем — Кириллом Мазуровым, с которым у него сложились дружеские отношения. Впоследствии Мазуров так характеризовал своего однополчанина:

”

Живой и компанейский, добрый и ровный в общении с товарищами, хотя и острый на язык, <...> выделялся своей эрудицией (заочно учился в Могилевском педагогическом институте) и быстро завоевал авторитет у товарищей и командования.

“

Во время службы Зимянин занимался изданием полковой газеты и благодаря своему публицистическому таланту был замечен новым главой БССР Пантелеймоном Пономаренко, возглавившим республику 18 июня 1938 года. Впервые они встретились на одном из совещаний в Могилёве, где Зимянин возглавлял комсомольскую организацию — разговорившись с 25-летним черноволосым пареньком, Пономаренко был приятно удивлен его начитанностью и рекомендовал Зимянина кандидатом в ВКП(б). В 1940 году он возглавил Комсомол Белоруссии.

Великая Отечественная война

Начало войны застало Зимянина в Белостоке. С частями 3-й, 4-й и 10-й армий Западного и Центрального фронтов, прикрывавших Белоруссию, он прошел тяжелый путь, с боями отступая к Барановичам и Минску. Уже в конце июня 1941 года Зимянин в числе других белорусских руководителей приступил к созданию в тылу немцев подполья, формированию из местного населения партизанских отрядов, которые усиливались выходящими из окружения солдатами и командирами. Спустя два месяца в боях под Киевом погиб его старший брат Владимир. В разговоре с литературоведом Вадимом Кожиновым спустя много лет Зимянин честно признал, что за линией фронты пробыл «не так много»: «в 1941 году – один раз, в 1942 году – два, а вот в 1943 году – уже восемь, наверное». При этом Кожинов отметил честность своего собеседника, поскольку тот мог заявить, что «вообще не вылезал из немецкого тыла», и проверить это было бы невозможно.

Зимянин и Мазуров (стоят слева) в партизанском отряде

Зимянин и Пономаренко

В то же время, сослуживцы Зимянина, такие как Мазуров или Нордман, единогласно признавали его выдающиеся заслуги в партизанском движении. В июле 1941 года, пробираясь из Витебска в Гомель, Зимянин разыскал и вывез в эвакуацию семью писателя Аркадия Кулешова — жену и старика-отца, а в 1942 году он помог Мазурову найти мать, брата и сестру, эвакуированных в Барнаул. Эдуард Нордман так характеризовал Зимянина:

”

Человек подвижный, необычайно энергичный, целеустремленный, он всех заражал своим энтузиазмом. Его обаяние, широкий политический кругозор, талант организатора, смелость и выдержка в сложной обстановке снискали ему уважение среди партизан.

“

В марте 1946 года, будучи уже вторым секретарем Гомельского обкома КП(б)Б и депутатом Верховного Совета СССР, Зимянин впервые встретился со Сталиным. В следующем году его назначили министром просвещения Белоруссии, однако в этой должности он проработал недолго, т. к. уже в апреле 1947 года Маленков рекомендовал Зимянина секретарем ЦК Белорусской Компартии. Во время их первого разговора небольшой рост новоиспеченного секретаря так поразил Георгия Максимилиановича, что он не удержался от шутки в адрес Зимянина, на что получил резкий ответ: «Вы ошиблись адресом. Поищите кого-нибудь ростом повыше!». Маленков остался доволен результатами собеседования — он оценил искренность и прямоту Зимянина, краткость и точность его ответов, но в то же время отметил присущие Михаилу Васильевичу горячность и резкость, о чем и доложил Сталину.

Политическая карьера

19 февраля 1949 года он был избран вторым секретарем ЦК КП(б)Б, став таким образом вторым человеком в республике, однако после смерти Сталина его неожиданно вызвали в Москву — министром иностранных дел в новом правительстве был назначен Вячеслав Молотов, который стал формировать собственную команду и предложил Зимянину пост главы IV Европейского отдела МИД, курировавшего отношения с Польшей и Чехословакией. Впрочем, на дипломатическом поприще он проработал всего два месяца, т. к. уже 8 июня 1953 года его вызвал к себе министр внутренних дел Берия, который совершенно неожиданно для Зимянина предложил ему возглавить Белоруссию.

Зимянин в военной форме

Предвыборный плакат, призывающий голосовать за Зимянина

Секретарь ЛКСМ Белоруссии Михаил Зимянин

Еще 19 марта началась смена руководителей МВД в союзных республиках и в большинстве регионов РСФСР. В Минске с должностью министра внутренних дел расстался русский по происхождению генерал-майор Баскаков, которого сменил уроженец Петриковского района полковник Дечко. 26 мая Президиум ЦК КПСС по предложению Берии снял со своего поста главу Компартии Украины Леонида Мельникова и заменил его украинцем Алексеем Кириченко. А 12 июня было принято постановление «Вопросы Белорусской ССР» — критике подверглись «извращения ленинско-сталинской национальной политики», выразившиеся в том, что на руководящую работу мало выдвигались местные кадры, а в деловых отношениях и системе просвещения господствовал русский язык. Президиум ЦК рекомендовал освободить от обязанностей первого секретаря Николая Патоличева и назначить на его пост Зимянина.

25 июня был созван пленум ЦК КПБ, который принял все рекомендации центра и избрал только что прибывшего в Минск Зимянина новым главой Белоруссии. Из 27 человек, выступавших на пленуме, 23 говорили по-белорусски — одновременно с выборами первого секретаря были приняты решения о переводе работы ЦК КПБ, Совмина, местных партийных и советских органов, учреждений культуры и торговли на белорусский язык, а так же о преподавании на белорусском в ВУЗах и школах.

Зимянин на пленуме ЦК КПБ (крайний справа — будущий лидер Белоруссии Пётр Машеров)

Глава Белоруссии

Курс на «коренизацию», провозглашенный Зимяниным на пленуме, очень скоро вызвал опасения в Москве — в соответствии с рекомендациями центра первый секретарь призвал тех, кто желает продолжать работать на родном языке обращаться в партийные органы с просьбами о переводе в соответствующие республики и края, т. е., фактически, речь шла об удалении из Белоруссии не-белорусских кадров. Это вынудило ЦК КПСС выпустить специальное пояснение к постановлению «Вопросы Белорусской ССР», в котором разъяснялось:

”

Новые правила не означают требования говорить в Белоруссии только на белорусском языке, поскольку такая постановка вопроса была бы неправильной, непартийной... Русский и белорусский народы неразрывно связаны единством происхождения и священными традициями совместной многовековой борьбы против всех иноземных захватчиков, в которой великий русский народ всегда выступал как верный друг белорусского народа...

“

Нереалистичность многих постановлений была очевидна и белорусскому руководству — на русском в ВУЗах преподавали приглашенные педагоги из Москвы, Ленинграда, Одессы и других городов, так как своих специалистов в республике просто не было. Делопроизводство так же велось на русском, поскольку органы власти, особенно в западных областях, испытывали дефицит местных кадров. В итоге было принято решение о частичной отмене постановлений июньского пленума — главной целью провозглашалось повышение образовательного уровня служащих и исправлении недостатков в аграрной политике.

Празднование Первомая в Минске (Зимянин на трибуне второй слева)

Взлет

Как и для его будущего соперника Александра Шелепина, звездный час Зимянина наступил в феврале 1957 года, во время противостояния между Берией и «Антиправительственной группой» Молотова, Булганина и Хрущева. 12 февраля он одним из первых потребовал созыва пленума с целью обсуждения действий заговорщиков, а во время самого пленума 13—20 февраля обрушился на них с трибуны — основным объектом для нападок главы Белоруссии стал Хрущев, которого он обвинял в подрыве сельского хозяйства: «Дело дошло до того, что колхозы даже картошку переставали сажать, потому что три копейки за килограмм была заготовительная цена. Лен подрубили под корень, животноводство совершенно упало. И это было в то время, когда секретариат ЦК возглавлял товарищ Хрущев».

Одновременно с этим Зимянин не уставал слагать панегирики Берии, которому он был всецело обязан карьерой: «Только благодаря инициативе Лаврентия Павловича Берии принят целый ряд крупных решений по сельскому хозяйству в 1953 году и в последующие годы. И мы в Белоруссии, это совершенно очевидно, идем вперед в области сельского хозяйства». Действия Зимянина были по достоинству оценены всесильным маршалом — 26 февраля 1958 года его избрали кандидатом в члены Президиума ЦК, а еще ранее, 16—17 декабря 1957 года, в рамках задуманной Берией политической реформы, было принято решение о совмещении в одних руках должностей глав парторганизаций и исполнительной власти союзных республик, в результате чего Зимянин возглавил Совмин БССР.

Выдвиженцы Зимянина

Михаил Дечко

Тихон Киселёв

Кирилл Мазуров

Сергей Притыцкий

Фёдор Сурганов

Василий Шауро

За период, когда Зимянин руководил Белоруссией, был разработан и осуществлен план развития машиностроительной, химической, электротехнической, приборостроительной, радиоэлектронной, легкой и пищевой промышленности республики, создания строительной индустрии. К 1961 году в эксплуатацию ввели Березовскую ГРЭС, восстановили и построили новые дороги, связавшие столицу с другими городами, создали судоверфи в Гомеле и Пинске, электромеханический, электроламповый и др. заводы в Бресте, новые школы, институты, стадионы, гостиницы. В Минске было создано крупное водохранилище — Минское море, построены заводы автоматических линий, оптический, часовой, завод счетных машин. Было обнаружено месторождение нефти в Речицком районе, а в Полоцке создан центр нефтеперерабатывающей промышленности. Построены новые города — Солигорск, Новополоцк, Светлогорск и Белоозерск. Белоруссия превратилась в индустриальную республику, где более ²/₃ национального дохода давала промышленность.

В 1957 году был учрежден республиканский орден Якуба Коласа за достижения в области культуры, первыми кавалерами которого стали писатели Кондрат Крапива и Аркадий Кулешов. Так же в этот период учреждаются почетные звания «Народный поэт Белоруссии» и «Народный писатель Белоруссии».

Глава партии

Зимянин с министром здравоохранения СССР Екатериной Фурцевой

Успехи Зимянина на посту главы БССР и его безусловная лояльность убедили Берию в том, что именно такому человеку он может доверить куда более ответственный пост — руководителя КПСС. Формально, в партии с 1953 года не существовало единоначалия, а высшее руководство осуществлял Секретариат из пяти человек, однако на деле среди его членов продолжала сохраняться негласная иерархия: «первым среди равных» считался секретарь, входящий в Президиум ЦК, а его заместителем — кандидат в члены Президиума. На XXI съезде партии, прошедшем с 28 февраля по 9 марта 1961 года Зимянин был избран членом как Секретариата ЦК, так и его Президиума, что автоматически ставило его в положение главы партии. «Вторым» секретарем при этом стал Дмитрий Шепилов, который до того в 1957—1961 годах сам фактически руководил КПСС, не входя в Президиум, и на съезде вполне обоснованно рассчитывал на повышение. Выдвижение Зимянина стало для него неприятным сюрпризом — считая себя незаслуженно обойденным по карьерной лестнице, Шепилов вскоре превратится в одного из главных противников нового главы партии.

Помимо кадровых перестановок, XXI съезд по предложению Берии осуществил и куда более важные изменения — были упразднены посты первых секретарей во всех республиканских, областных, краевых, городских и пр. парторганизациях. Руководство союзных республик известили об этом еще в декабре 1960 года, а 7—9 февраля 1961 года в Минске прошел XXIV съезд КПБ, принявший все рекомендации центра. Таким образом, Зимянин на момент перевода в Москву уже не являлся первым секретарем Компартии Белоруссии. Новым руководителем республики был назначен его выдвиженец Тихон Киселев.

Зимянин — секретарь ЦК КПСС

1960-е годы ознаменовались постепенным отказом от политики «оттепели» — возвышение Зимянина было связано с желанием Берии поставить во главе «идеологического ведомства» человека, который не был никак связан с либерализацией предыдущего десятилетия и безропотно проводил бы новый курс. Тем не менее, вопреки ожиданиям, Зимянин не стал просто закручивать гайки — его политика скорее напоминала лавирование, в рамках которого репрессивные акции, такие как «дело генерала Григоренко», шли бок о бок со стремлением наладить взаимопонимание с интеллигенцией. Теплые отношения у нового секретаря сложились с писателем и историком Николаем Зиньковичем, который так характеризовал Зимянина:

Зимянин с Юрием Гагариным

”

«Отличался объективностью и здравомыслием. Чаще всего любая серьезная коллизия заканчивалась у него в кабинете и не имела продолжения. Деликатный по характеру, вместе с тем был прямолинейным в суждениях, честным и правдивым в оценках, недостаточно податливым к зигзагам в идейных вопросах. Лично скромный, открытый, контактный, несколько эмоциональный. Говорил очень быстро.

“

Сложнее было налаживать контакты с «либералами». Так, Евгений Евтушенко вспоминал, что Зимянин относился к нему «весьма неплохо, тем не менее часто и весьма легко впадал в ярость по поводу всего того», что поэт писал и делал. Сам Зимянин пытался поддерживать репутацию этакого «вольнодумца» — например, он сохранял дружбу и оказывал покровительство белорусским самобытчикам Аркадию Кулешову и Василю Быкову, философам Александру Яковлеву, Виктору Афанасьеву и Ричарду Косолапову, полагая, что тем самым лишний раз обеспечивает их лояльность власти. С другой стороны, его непримиримыми врагами и критиками оказались те, кого можно условно назвать «русскими националистами» — Станислав Куняев, Сергей Викулов, Николай Ганичев и т. д. Викулов, например, оставил такое описание Зимянина:

”

В нем не было ничего, что говорило бы о человеке гордом, волевом, самолюбивом: ниже среднего роста, круглое бабье лицо, курносый нос, тонкие губы, негромкий, без басовой струны голос, тараторный, лишенный ораторских интонаций говор.

“

К 1965 году у Берии созрел проект новой политической реформы, суть которой заключалась в создании механизма ротации кадров и регулярной смены власти. На предстоящем XXII съезде КПСС в Устав партии должны было быть внесено положение о смене трети руководящих работников партии каждые 5 лет. Сам Берия вместе с Маленковым и Микояном после съезда намеревались уйти в отставку, а их места занять новое поколение руководителей. Зимянин, имевший опыт партийного и хозяйственного руководства, а так же, пусть короткий, дипломатический стаж, виделся «маршалу с Лубянки» идеальным кандидатом в преемники — ему предстояло возглавить Совет министров, считавшийся в то время ключевым органом в советской политической системе. 3 августа Зимянина назначили первым заместителем Маленкова, поручив ему курировать министерства иностранных дел, культуры, здравоохранения, сельского хозяйства и ряд других.

Глава правительства

Зимянин в рабочем кабинете

XXII съезд открылся 22 февраля 1966 года — по его итогам был избран новый Президиум ЦК, в состав которого уже не вошли Берия, Маленков и Микоян. 20 марта прошли выборы в Верховный Совет VII созыва, который на своей первой сессии утвердил Зимянина новым председателем Совмина. При этом был воссоздан расклад сил, действовавший в 1953 году после смерти Сталина — первыми заместителями главы правительства стали министр иностранных дел Василий Кузнецов, министр обороны Дмитрий Устинов, председатель Госплана Алексей Косыгин и министр среднего машиностроения Михаил Первухин, каждый из которых имел многолетний опыт госслужбы и должен был оказывать поддержку новому премьеру. Председателем Президиума Верховного Совета вместо Берии стал 47-летний Александр Шелепин — лидер целого клана выходцев из Комсомола и бывший министр госконтроля.

Не смотря на то, что формально главой государства отныне считался Шелепин, для многих как в руководстве страны, так и среди простых граждан подлинным лидером считался человек, занимающий кресло премьера. Связано это было с тем, что прежде главами правительства успели побывать Ленин и Сталин, однозначно воспринимавшиеся как лидеры страны, в то время как должность руководителя парламента в течение четырех десятилетий имела чисто декоративные функции. Берия, возглавив Верховный Совет, успел придать ему бóльший вес в политической системе СССР, однако с его уходом, как казалось, вернулось прежнее положение дел. Поэтому на первых порах именно Зимянин, а не Шелепин, считался «первым среди равных» в коллективном руководстве, однако из-за того, что реальное положение в нем регулировалось не нормативными актами, а неформальными отношениями, новообретенный статус еще предстояло отстоять во внутрипартийной борьбе.

Борьба за власть

Зимянин опирался на не самую многочисленную, но влиятельную когорту выходцев из Белоруссии — его выдвиженцами были министр внутренней и внешней торговли Кирилл Мазуров, министр культуры Василий Шауро, министр сельского хозяйства Фёдор Сурганов, зампред Совмина СССР Тихон Киселёв, секретарь ЦК КПСС Александр Кузьмин и др. Тем не менее, очень быстро стала очевидной узость социальной базы нового главы правительства — численность КПБ к 1969 году составляла всего 416 000 человек, в то время как в Комсомоле, который составлял опору для Шелепина, ставшего главным соперником Зимянина, в то же время было 24 млн членов. Кроме того, Комсомола не коснулись реформы, упразднившие единоначалие в партии, поэтому он продолжал управляться первыми секретарями, которые даже спустя два десятилетия после ухода Шелепина из ВЛКСМ были сплошь его выдвиженцами.

С инспекцией на автозаводе в Абакане

Вскоре выяснилось, что даже среди белорусов Зимянин не пользуется стопроцентной поддержкой — новый руководитель республики Пётр Машеров, возглавивший ее после перевода Киселёва в Москву в 1965 году, негласно выражал свое несогласие с политикой, проводившийся в БССР при Зимянине, критикуя его за потворство национализму. Со временем в лагерь врагов премьера перешел и Василий Шауро, так же как и Машеров стоявший на про-русских позициях. Даже близкий друг и боевой соратник Зимянина Кирилл Мазуров все чаще расходился с ним во взглядах. С последним Зимянина развела его позиция относительно реабилитации Сталина: если Мазуров, как и многие другие белорусы в руководстве, был сталинистом и, впоследствии, стал главным инициатором празднования 100-летия покойного вождя на общегосударственном уровне в 1979 году, то Зимянин, наоборот, возглавляя партию стремился бороться с любым проявлением сталинизма и даже запрещал перепечатывать в газетах его статьи. Будущий главный редактор «Правды» Ричард Косолапов вспоминал, что когда он предложил в связи с очередным юбилеем Сталина перепечатать его статью «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов», то получил от Зимянина резкий ответ: «Ты что, хочешь показать, какой Сталин умный?».

Наконец, Зимянин явно уступал своему сопернику в человеческих качествах и харизме. Если Шелепина все сослуживцы описывали как открытого, дружелюбного и чуткого к нуждам других, то Зимянин был крайне эмоциональным, вспыльчивым, с подчиненными говорил на повышенных тонах, порой срываясь на крик, и в то же время неуверенно чувствующим себя на трибуне. Шелепин сделал себе имя за счет беспощадной борьбы с коррупцией, в том числе в высших эшелонах власти, и сам являл собой пример настоящего бессребреника — посещал общую столовую, ездил в отпуск не на спецдачу, а в обычный санаторий, отказывался от положенных ему по статусу дачи, машины и охраны. Зимянин такого имиджа не имел, из-за чего среди рядового партактива явно проигрывал в популярности Шелепину.

Зимянин с министром оборонной промышленности Григорием Романовым

Первое столкновение между двумя претендентами на власть состоялось на июньском пленуме 1967 года, когда выдвиженец Шелепина Николай Егорычев, председатель Мосгорисполкома, обвинил министра обороны Устинова в плачевном состоянии дел в Московском военном округе. В итоге 27 июня Устинов был снят со своего поста. Зимянин поддерживать министра не стал, т. к. не считал его своим союзником, однако объективно опала независимого и амбициозного Устинова играла на руку Шелепину — освободившееся место в Президиуме ЦК занял Егорычев, а министерство обороны возглавил далекий от политики маршал Якубовский, земляк Зимянина.

Июньский пленум стал прологом к гораздо более масштабным переменам — 10 июля 1969 года был создан Совет обороны СССР, который возглавил Шелепин, получивший полномочия верховного главнокомандующего Вооруженными силами. Будь во главе Минобороны по прежнему Устинов, скорее всего, он бы не допустил Шелепина к руководству армией, однако в его отсутствие шелепинцы располагали большинством в Президиуме: помимо Егорычева, к ним принадлежали Судоплатов, которого с главой Верховного Совета связывали тесные отношения еще со времен работы того в Союзконтроле (вдвоем они добились освобождения генералов Эйтингона и Абакумова, а так же Василия Сталина), Кузнецов, тяготившийся стремлением Зимянина единолично руководить внешней политикой государства, Косыгин, которого с Шелепиным объединяло стремление любой ценой предотвратить уже намечавшийся советско-китайский раскол, а так же Шепилов, стремившийся «отомстить» Зимянину за его стремительный карьерный взлет.

Учреждение Совета обороны стало самым серьезным поражением Зимянина — он вошел в него в качестве рядового члена, окончательно уступив первенство Шелепину. В декабре 1969 года пленум ЦК КПСС определил, что представлять страну на международной арене должен глава государства, а не правительства. Если в 1966—1967 годах первенство Зимянина признавалось как внутри Союза, так и за его пределами, а в 1967—1969 годах их с Шелепиным положение находилось в неустойчивом равновесии, то после 1969 года уже Шелепин был неоспоримым лидером, в то время как Зимянин явно отошел на вторые позиции, став таким образом самым недолговечным правителем в советской истории. Тем не менее, он еще продолжал играть важную роль в руководстве, с мнением которого приходилось считаться, и успел претворить некоторые из своих идей в жизнь.

Александр Шелепин, главный соперник Зимянина в борьбе за власть, на сессии Верховного Совета

Попытки реформ

Выдвинувшись на волне «коренизации», Зимянин пытался продолжать курс, который он проводил в Белоруссии, на общесоюзном уровне. К 1966 году основной проблемой в национальных отношения внутри СССР оставалось двусмысленное положение четырех депортированных при Сталине народов — чеченцев, ингушей, карачаевцев и крымских татар. Не смотря на то, что еще в 1950-е годы с них сняли все юридические обвинения, представителям этих народов не было позволено вернуться на исконную родину, а их автономии так и не восстановили. Проживали они на территории трех среднеазиатских республик — Узбекистана, Казахстана и Киргизии, где нередко между переселенцами и коренным населением происходили межэтнические столкновения: еще в 1951 годах произошли погромы чеченцев в Лениногорске, Усть-Каменогорске и Зыряновске в Восточном Казахстане, 23—31 августа 1958 года вновь ареной противостояния стал Усть-Каменогорск, а в октябре 1964 года — Актау. В ряде случаев потребовалось вмешательство регулярных частей Советской армии, чтобы предотвратить беспорядки.

Двусмысленное положение депортированных народов так же негативно сказывалось и на имидже СССР за границей, поэтому Зимянин выступил с инициативой их полного восстановления в правах. Против этого решительно высказалось руководство Грузинской ССР во главе с Давидом Ромелашвили, т. к. после переселения чеченцев, ингушей и карачаевцев Грузии были переданы Клухорский и Итум-Калинский районы, ранее входившие в состав Крачаевской АО и Чечено-Ингушской АССР, и возвращать их назад грузины не хотели. За реабилитацию, но против восстановления упраздненных автономий выступили в Грозненской и Крымской областях — бывший глава Крымского обкома Павел Титов, к тому моменту ставший первым зампредом Президиума Верховного Совета предложил в качестве альтернативы создание автономных районов для депортированных народов в Средней Азии, но это вызвало негативную реакцию уже у среднеазиатского руководства.

Массовые беспорядки в Грозном

В итоге 5 сентября 1967 года указ, дозволявший переселение чеченцев, ингушей, карачаевцев и крымских татар в районы исторического проживания, все же был принят, однако их автономии так и не восстановили. Кроме того, благодаря существованию института прописки существенно сужалось окно возможностей для легального переселения депортированных — им необходимо было получить согласие партийных органов как по месту своего проживания, так и по месту репатриации. Тем не менее, за два года, последовавших за указом, на родину вернулось несколько десятков тысяч депортированных, что немедленно привело к резкому росту преступности, следствием которого стал стихийный античеченский погром в Грозном 18 апреля 1969 года, переросший в восстание с требованиями повторной депортации. Всего в беспорядках приняло участие до 10 000 человек, были захвачены здания обкома партии, управления МВД и городского вокзала — лишь силами армии и госбезопасности удалось восстановить порядок в Грозном.

Помимо решения национального вопроса, Зимянин, освободившись от опеки Берии, пытался по возможности «реанимировать» политику времен «оттепели». Именно благодаря его усилиям в 1966—1967 годах советской печати были впервые опубликованы роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», отдельные произведения из сборника «Колымские рассказы» Варлама Шаламова и т. д. Во многом его заслугой является проведение концерта группы «Роллинг Стоунз» в Москве 14 апреля 1967 года.

Александр Яковлев — представитель «западников»

Окончательное поражение

Михаил Шолохов — оппонент Яковлева

Весной 1973 года в высшем руководстве произошел настоящий скандал, определивший курс партии и вектор развития идеологии на ближайшее десятилетие. Поводом для него стала публикация 15 ноября 1972 года «Литературной газете» статьи заместителя заведующего Информотделом ЦК КПСС Александра Яковлева «Против антиисторизма», в которой он раскритиковал советских писателей и поэтов патриотического направление, обвинив их в национализме. Не смотря на то, что Яковлев был комсомольским выдвиженцем и потому считался «человеком Шелепина», сам он скорее был солидарен с Зимяниным, о котором оставил теплые воспоминания:

”

Как раз в это время у меня сложились с [Зимяниным] добрые отношения, достаточно открытые. Мы доверяли друг другу. На Секретариате ЦК он выступал довольно самостоятельно, не раз защищал печать и иногда спорил даже с Шелепиным. Поддержал мою статью в «Литературке», позвонил мне и сказал добрые слова.

“

Статья Яковлева обострила и без того существовавшие противоречия в среде интеллигенции между «западниками» и «почвенниками» — против него выступил Шолохов, заявивший, что в статье «не только пропагандируется идея духовного вырождения нации, но и усиливаются попытки создать для этого благоприятные условия». Публикация Яковлева вызвала раздражение и у Шелепина, симпатизировавшего почвенникам — согласно воспоминаниям его секретаря Владимира Залужного, тот в сердцах буркнул: «Этот [дурак] хочет поссорить нас с русской интеллигенцией!».

26—27 апреля 1973 года статью Яковлева громили на пленуме ЦК КПСС — по итогам разбирательства он лишился должностей и был назначен одним из секретарей Ярославского обкома партии, а позже — преподавателем философии в Ярославском государственном педагогическом университете. Опале подверглись заподозренные в «местечковом национализме» руководители партии и государства — из Президиума ЦК был исключен экс-лидер Украины Павел Мешик, своих мест лишились выдвиженцы Зимянина Фёдор Сурганов и Александр Кузьмин, считавшийся главным «либералом» среди партсекретарей, и т. д. В итоге от главы правительства отвернулись последние сторонники, а сам он вынужден был превратиться в послушного исполнителя воли Шелепина.

Яковлев, посетивший Зимянина через несколько лет, описал разительную перемену, произошедшую в некогда самом влиятельном члене Президиума ЦК:

”

Однажды он пригласил меня по делам института. Во время разговора раздался звонок Шелепина. Зимянин сделал мне знак молчать. Все его ответы Шелепину сводились к одному слову: «Есть». Я видел его перепуганное лицо. После разговора он облегченно вздохнул и сказал мне: «Ты не говори, что присутствовал при разговоре».

“

Зимянин (крайний справа) на встрече с руководством газеты «Юманите» в Ниме

По счастью для Зимянина, Шелепин не отличался мстительностью и позволил своему бывшему сопернику досидеть в кресле премьера до окончания его полномочий. На XXIV съезда КПСС в связи с тем, что согласно новому Уставу партии ее руководящие органы должны обновляться на треть после каждого съезда, Зимянин, трижды избиравшийся членом Президиума ЦК, не попал в его обновленный состав. 27 апреля 1976 года, будучи еще не старым человеком, он подал в отставку с поста председателя Совета министров, уступив свой пост Николаю Егорычеву. Вместе с ним в отставку ушли Павел Судоплатов и Дмитрий Шепилов, в результате чего Шелепин остался единственным в Президиуме ЦК, избранным его членом еще при Берии. В качестве утешительного жеста, Зимянину позволили сохранить место в Президиуме Верховного Совета, в состав которого он входил вплоть до 1981 года, когда, достигнув возраста в 66 лет, лишился предоставляемого Конституцией права избираться в высшие органы государственной власти.

Вплоть до ухода на пенсию Зимянин более не предпринимал никаких попыток бросить вызов Шелепину. Справедливости ради стоит отметить, что это вполне соответствовало его характеру — первые 30 лет своей политической деятельности он постоянно выступал исполнителем чьих-то решений, легко меняя «хозяев». Начав, как выдвиженец Пономаренко, он никак не помог своему бывшему патрону, когда карьера последнего пошла вниз после 1953 года. Будучи заместителем Патоличева в 1949—1953 годах он так же легко обвинил его в развале народного хозяйства в Белоруссии по приказу Берии. Приведенный Молотовым в руководство МИД, активно критиковал его на февральском пленуме 1957 года. Период, когда Зимянин не выполнял ничьих указаний, окончился быстро, и он вернулся к привычной для себя роли исполнителя. Фактически, именно за лояльность он и получил в 1974 году звезду Героя Социалистического Труда — аккурат к своему 60-летию.

Зимянин в старости

Изменилась и его риторика — из борца за «коренизацию», Зимянин, почувствовав перемену курса, превратился в русского патриота. Его сын Владимир вспоминал разговор между отцом и Шелепиным после пленума, на котором Зимянина вывели из рядов Президиума ЦК:

”

— Одно бы Вам хотел сказать напоследок, Александр Николаевич, — теперь на «Вы» обратился к Шелепину Зимянин. — Больше надо думать о русском народе, беречь его. В нем вся мощь государства. Поболейте за него… — Погоди, погоди, Михал Васильич, — заулыбался Шелепин, — да ты, оказывается, державный… На том разговор и закончился.

“

Умер он в Москве 1 мая 1995 года. Если по поводу похорон Шелепина и Шепилова, умерших в одно время с бывшим премьером, еще велись дебаты относительно возможности их захоронения у Кремлевской стены, то в случае с Зимяниным вопрос решился быстро. Его похоронили на Новодевичьем кладбище, на государственном уровне траур по умершему не объявлялся.

Итоги деятельности

Продолжение следует...