” | Я верен своей мечте; это может показаться наивным, но я убежден в нашей способности построить лучшее общество. Построить его здесь, на Земле, и сейчас, а не дожидаясь возвращения давным-давно покойного еврея. Взаимопонимание, сотрудничество и любовь - вот три кита новой, грядущей России.
|
“ |
” | О Тимофее Аркадьевиче не принято теперь говорить ничего хорошего, но я, все-таки, рискну сказать кое-что в его защиту. Он был уникально-добрым человеком, не способным никого обидеть; грубые натуры, разумеется, видели в нем "слабака-нюню", но в нем была огромная моральная сила. Вспомните! Его не сломили ни ужасы немецкой войны, ни казни горцев Кавказа, ни крайне грустный "роман" с Ларисой Рейснер, ни ожесточенное противостояние за свободу самовыражения с "респектабельными" литераторами. Образец воспитанности, элегантности, начитанности и учтивости, этот человек был готов помочь всем и каждому, в его сердце было место для всех живых... Он действовал в пределах собственной логики и был не способен выйти за нее - вот, наверно, причина его катастрофы. (Лариса Шульгина)
|
“ |
” | Проспись и не дыши на меня своей мессианской самогонкой! (Лариса Рейснер)
|
“ |
Тимофей Аркадьевич Богданов (6 июля 1877, Уфа, Российская Демократическая Республика - 6 июля 1936, там же) - российский общественный и политический деятель, 8-й премьер-министр России (1935 - 1936), депутат Совета всея Земли VII, XI и XII созывов (1911 - 1918; 1930 - 1935), писатель и журналист "Народной России".
Детство будущего политика было очень тяжелым, но он смог вырваться в люди и получил выгодное медицинское образование. Благодаря своим талантам и харизме, он в 34 года избирается депутатом родной Уфы в Совет от социалистов - именно в созыв, на который пришлась Великая война. Этим и был обусловлен его окончательный отход от практики: Тимофей полностью ушел в деятельность левой фракции РСП. Тогда же в нем окончательно просыпается литературный талант: он едет в Германию, где освещает события Гражданской войны; затем, по ее окончании, на Кавказ, где в критической форме освещает меры Николая Врангеля по подавлению восстаний коренного населения. Его дар писать красиво и убедительно позволил Тимофею Аркадьевичу выдвинуться на ведущие позиции в "Народной России" - главном печатном издании российской социал-демократии после ухода к коммунистам "Искры".
В 1924-м он становится ее редактором; пишет посвященные социальным проблемам российского общества статьи, находившие глубокий отклик в обществе. Кроме публицистики, он активно занимается художественной прозой, тоже остросоциальной. Так, в своем романе "Мария Российская" (1926) он активно выступает в поддержку права женщины на аборт; на тех же страницах он критикует крайне двуличное отношение россиян к проституции, которые ее разрешают, но в то же время делают абсолютно все, чтобы стигматизировать работниц этой сферы. В других произведениях Т.А. Богданов критикует милитаризм, капитализм, религиозность и патриархальность; проповедает гуманные начала, семейное равенство и непротивление злу насилием. Отношение к нему в эти годы двойственное, крайне полярное: одна часть читающей публики признает в нем живого классика, правдолюба, а другая видит только, словами Алексея Князькова, "бесталанного писаку, чьи таланты ограничены двумя умениями: спекулировать на провокационных темах и описывать разнообразные извращения".
Начавшуюся Великую депрессию он воспринял как начало окончательного разложения капиталистического строя и сблизился с "Трудовой группой", предлагавшей мирными реформами перестроить Россию. Но, впрочем, Тимофей Аркадьевич остался в РСП и триумфально избрался в парламент, где занялся яростной поддержкой президента Николая Кондратьева и его "Нового экономического курса". В награду за поддержку, президент делает его новым премьер-министром на втором сроке, когда предполагалось провести наиболее радикальные преобразования. Богданов развил активную деятельность: за недолгое премьерство, он, например, успел национализировать 89% нефтяных месторождений в Баку. Но дальнейшие, еще более амбициозные планы, разбились об "Мясной кризис" мая 1936 - Тимофей отказался воевать с Польшей, был выкинут с позором из кресла главы правительства и предан всеми вчерашними друзьями и соратниками.
Он был вынужден вернуться в Уфу, в пустой и обветшалый родительский дом. Все друзья ушли от него, а на работу по специальности в городскую клинику брать не хотели. Это все привело Богданова к самоубийству через повешение, совершенное им ровно в 59-ти летие. Его фигура и по сей день вызывает нешуточные споры в среде как обывателей, так и профессиональных историков.
Биография
Детство
Будущий премьер-министр России родился в семье рабочего местного ткацкого завода Аркадия Степановича Богданова и его супруги-домохозяйки Екатерины Григорьевны. Отец семейства происходил из крестьян, но из-за своего характера переехал в Уфу - ему претил сельский образ жизни и тяжелый труд на полях от зари до зари. Здесь он, благодаря природной смекалке и развитому уму, смог неплохо устроиться - получил должность кладовщика с приличным окладом и возможностями дополнительного обогащения. С помощью денег Аркадий преобразился: стал стройнее, начал хорошо одеваться, похорошел лицом. Женился он на дочери врача городской клиники: тестю такой брак не нравился, но он уступил пожеланию горячо любимой дочери. Катерина была не очень красивой, но образованной и культурной девушкой: вместе с ней к Аркадию переехала ее обширная библиотека, ей даже удалось значительно расширить кругозор мужа. Она не освоила какой-либо профессии, впрочем, с таким уровнем доходов мужа от нее этого никто и не стал бы требовать.
Появление первенца-мальчика было с восторгом отмечено в семье. Жалования его родителя вполне хватало для достойного обеспечения наследника всем необходимым; мать сидела с сыном круглые сутки, лелея своего маленького. Даже Григорий Стрешнев преодолел некоторую презрительность к зятю и стал навещать внука, тоже занося в семейную кассу Богдановых некоторые суммы. Тимофей был здоровым, но довольно замкнутым ребенком; не проявлял особо интереса к сверстникам, зато был неразлучен с мамой, к которой накрепко привязался с самых первых дней жизни. Отца видеть он мог значительно реже, так как тот был занят на работе: к 1885-му он вышел в милость у начальства и ему приходилось стараться, дабы сохранить и преумножить свое привилигированное положение на заводе. Прекрасно понимающая его жена никогда не обижалась - Екатерина знала, что ее супруг работает и на нее, и на их сыночка. С каждым годом она все больше влюблялась в него: Тимка рано начал говорить, мама постепенно приучала его к грамоте и книгам, читая детские сказки и стихи про природу. Мальчик постоянно сопровождал маму во всех ее прогулках; нередко они навещали дедушку, который постепенно оттаял к очаровательному Тиме и полюбил его всем сердцем. Последнему тоже было хорошо у деда: просторная квартира, множество книг и блестящих предметов - словом, у него всегда было чем заняться. Именно тогда в Богданове-младшем просыпается любовь к животным - он с одинаковой охотой играл как с домашней белой кошкой Лилей, так и с дедовским псом.
Счастливый период в жизни Богдановых завершился летом 1887 - Всероссийская стачка докатилась и до Уфы. Аркадий Степанович, разумеется, примкнул к начальству, желая выслужиться перед ним. И здесь он совершил роковую ошибку: кладовщик, отпускавший в столовой продукты далеко не первой свежести, был попросту ненавистен простым рабочим, еще хлеще чем простые мастера-надсмотрщики. Словом, 13 июля А.С. Богданов был доставлен с множественными переломами в городскую больницу: несмотря на все старания врачей, спасти ему жизнь не удалось. Об этом вдове сообщил ее собственный отец, немедленно предложивший дочери вернуться к нему под крышу вместе с сыном. Безутешная Катя, впрочем, не утратила чувства реальности и согласилась принять отцовскую заботу: именно так Тимофей оказался на квартире деда - их собственную мать сдавала в аренду, чтобы не быть совсем уж нахлебницей у папы. Для десятилетнего мальчика смерть папы стала страшным ударом: он замкнулся в себе еще глубже прежнего, плохо контактировал со сверстниками и еще больше жался к матери, в которой надеялся обрести защиту от внешнего, страшного, мира.
Еще до утраты отца Богданов-младший был определен в городской лицей, где усиленное вделялось гуманитарныи направлениям. Юный лицеист охотно и старательно учился, благо литература оказалась его страстью, его, можно сказать, первой юношеской любовью. Тимофея полностью поглотили книжные страсти: с особым придыханием он относился к классическим рыцарским историям, восхищаясь многочисленными достоинствами их персонажей. Подрастая, он несколько меняет свои вкусы: в старших классах лицея он зачитывается остросоциальными произведениями Федора Достоевского и Николая Гоголя; особенно он полюбил "Даму в шляпе", едва ли не рыдая над судьбой главной героини. Схожее впечатление на него произвели "Отверженные" Виктора Гюго, который немедленно стал его любимым зарубежным автором. В лицее же Богданов потихоньку знакомится с миром политики: он читает публицистические статьи Николая Чернышевского, Виссариона Белинского и Петра Лаврова, которых тогда считал своими учителями. Он также познакомился с марксизмом - известно, что еще до выпуска он ознакомился с "Манифестом коммунистической партии" в переводе первопроходца Георгия Плеханова. Кроме чтения, лицеист увлекался историей, биологией и химией; в резких выражениях порвал с церковью в 14 лет, прямо на занятии по Закону Божьему сорвав с себя нательный крестик и постоянно манкируя этими уроками в дальнейшем. Если не считать этой истории, то Тима отличался усидчивостью, послушностью, спокойствием и прилежностью - словом, он был любимцем учителей и дирекции.
Но вот со сверстниками у него совершенно не складывались отношения. Его замкнутость казалась им гордыней; скромность они считали ложной, а прилежание - подлизыванием к учителям. Он избегал общего досуга, считая его слишком примитивным: а ведь школьники очень щепетильны к брезгливости по отношению к себе. К тому же, отчаянный правдолюбец Богданов неоднократно совершал, наверно, самое тяжкое преступление учащегося - он доносил инспекторам; а таких, как известно, очень сильно не любят в коллективах, особенно детских. Сперва над ним просто посмеивались, но с годами насмешки становились только обиднее, а отвечать на них Тимофей банально не умел, чем еще больше распылял одноклассников и старших. Примерно с класса 6 он окончательно стал изгоем: нередко был бит, еще чаще подвергался другим унижениям, вроде оскорблений и подножек. Боролся он с этим очевидным и простым, но неэффективным путем обращений к директору, за которые его ненавидели еще больше. Вскоре к травле подключились старшие: и тогда произошла история, которую Богданов при всем желании не смог забыть. Весной 1893 (ему тогда было 15 лет) он подставил вожака старших, Дмитрия Глухова - тот нетрезвым гулял с друзьями и курсистками в неположенное время - и последний решил ему отомстить. Банда схватила Тиму после занятий, в кровь избила и понесла к выгребной яме, полностью игнорируя его мольбы; от страшной участи его спасла проходившая рядом подруга Глухова, Ленка Стрычко - ей стало жалко наивного подростка и она заступилась за него. Мститель неохотно уступил; с тех пор Богданов начал несколько идеализировать женский пол и искать в его представительницах опоры и защиты.
Отучившись в лицее Уфы, Тимофей недолго выбирал свою профессию. Он с младых лет тянулся к деду-врачу и теперь хотел продолжать его дело. Такое решение пришлось по душе родственникам и, слезно простившись с матушкой, Богданов отбыл летом 1894 в Москву, к родственникам по материнской линии, у которых собирался проживать во время своего обучения.
Юность
Тимофей Богданов впервые выбрался из родной провинции в "третью столицу" Республики - и навсегда сохранил в себе то впечатление, которое она на него произвела. Он увидел трамваи; высотные здания из бетона и стекла, возвышавшиеся над старинной частью города; ярко освещенные широкие проспекты в центре - и уютные закоулки окраин; но больше всего его потряс дом богатых родственников, куда его направила мать. Ни у кого из знакомых в родной Уфе он не видел подобной роскоши: пятикомнатная квартира с электричеством, водопроводом и телефоном, старинные портреты, пара квазиантичных, но шокирующих провинциала статуй, изобилие удобной мебели: и все это принадлежало дяде Федору Григорьевичу Круглову, старшему брату Катерины, добившемуся больших успехов в жизни. Сперва Богданов был уверен, что ошибся адресом; но был принят могущественным родственником, который с радостью признал в нем своего. Племянник был помещен в гостевую: Федор Григорьевич поначалу просил его только не шуметь по вечерам и "не таскать бабья с улицы сюда". Несмотря его робкие и откровенно неудачные попытки отговориться, Круглов также определил тому ежемесясное содержание в триста рублей - более чем приличная сумма для Москвы конца XIX века, особенно учитывая свободу Тимофея от квартплаты и бесплатность обедов; также дядя безусловно признавал право сына любимой сестры на свободное распоряжение любым заработком. Тимофей Аркадьевич был, разумеется, глубоко признателен и растроган такой чуткостью по отношению к себе; он едва ли не кланялся мужчине, казавшемуся ему в вечерней мгле едва ли не Титаном.
Он успешно поступает в Московский университет на бесплатное отделение медицинского факультета; так начинается, пожалуй, самый счастливый период всей его жизни. Воспитавший в себе с младых ногтей усидчивость, прилежание и настойчивость Богданов быстро стал любимцем преподавателей. Особенных успехов он достигал в области анатомии; как-то раз, уже под конец обучения, на спор собрал скелет человека с завязанными глазами всего за десять минут. Но остальные дисциплины тоже не были забыты: Тимофей Аркадьевич занимался упорно и старательно, искренне полюбив свою будущую профессию. Он был главным специалистом курса по латыни: легко освоив язык древних римлян, азы которого познал еще в родном лицее, он запросто читал классическую литературу в оригиналах и нередко поправлял ошибавшихся в произношении или написании лекторов.
В те дни (1890-е) в российских учебных заведениях впервые появляются женщины - пока что только на ролях вольнослушательниц, но и этого было предостаточно ради возникновения недовольства среди преподавательского состава и дирекции. Так, Московский университет покидает Александр Дубровин, направленный правительством послом в дружественную Болгарию: постоянные скандалы с его участием изрядно надоели либералам, за границей, решили они, от него вреда будет поменьше. Сам Тимофей Богданов, как один из виднейших феменистов первой трети XX века, принимал участие в борьбе женщин-слушательниц за их права: посещал их митинги, много раз был замечен на демонстрациях "Женщин России" Анны Философовой, где чаще всего носил транспоранты или отбивался от нападок недовольных активностью феменисток горожан. В поздних воспоминаниях сам Богданов будет вспоминать, как отчаянно защищал курсистку от пьяного отца и его собутыльников: ценой трех зубов ему удалось выиграть необходимое ей время отхода. Позже они встретились - феменист отказался принять какую-то награду, Однокурсники в большинстве своем спокойно относились к увлечениям и политическим взглядам Тимофея Аркадьевича: немногие его близкие приятели участвовали в "Кружке студентов за женские права", а злопыхатели пытались так или иначе подорвать деятельность этого объединения. Но им не удалось сломить решимости молодого студента, который в 1900-м за многочисленные заслуги в деле женской эмансипации был награжден местным отделением "Женщин" почетным значком - первый россиянин, получивший подобный знак отличия.
Ближе к концу обучения, Тимофей начинает конфликтовать со своим дядей, Федором Кругловым: передовой студент находил отвратительными как манеры родственника, так и его привычку демонстрировать всем и каждому свое богатство. Говоря по правде, нрав брата матери был действительно крутым: разбогатев тяжелым трудом, он не привык экономить и обожал простое, даже грубое, веселье, которому и предавался долгими вечерами с компаньонами-собутыльниками. И хотя к самому Богданову дядя относился снисходительно-терпимо, остальных домашних, в особенности прислугу, он откровенно третировал и держал в черном теле. В 1898-м, зимой, он помешал Федору Григорьевичу выпороть девчонку-полотерку за опрокинутую по неосторожности статуэтку Афины Паллады. Затем последовала еще череда подобных столкновений, в ходе которых Тимофей Аркадьевич неизменно занимал сторону угнетенных и обиженных, так или иначе добиваясь смягчения наказания или полной его отмены. Сперва у Федора такое поведение племянника вызывало только недоумение, потом оно начало его забавлять, но уже вскоре Круглов начал ни на шутку гневаться. Он обо всем написал сестре, Катерине Григорьевне: та ответила скоро, отправив Тимофею длинное письмо, в котором просила его ни в коем случае не ссориться со своим благодетелем. Практически одновременно дядя оговорился о своем желании вручить Богданову подарок в день окончания им университета - сочетание маминых слезных мольб и дядиного шантажа заставило Тимофея на некоторое время умолкнуть.
[Будет написано позже]
Практика
[Будет написано]
В Совете всея Земли
Тимофей Аркадьевич Богданов заинтересовался политикой еще в лицее, а за время жизни в Москве окончательно утвердился в этом интересе. Вернувшись в родную Уфу, молодой врач принимал активное участие в деятельности местного отделения Российской социалистической партии, регулярно платил взносы и посещал собрания, на которых обсуждал вместе со всеми последние мировые новости. Уже тогда однопартийцы приметили его собственный стиль выступлений - мягкий, спокойный, рассудительный. Лекарь никогда не повышал голоса, старался как можно подробнее истолковать свою позицию, старательно избегал перехода на личности в споре и так далее. При этом его голос отличался приятностью: правильная русская речь показывала образованность, а симпатичная внешность тоже располагала слушателей нужным образом. Помимо всего этого, он демонстрировал также глубокие познания в политике и экономике, был верен заветам Н. Чернышевского и П. Лаврова - словом, неожиданно для самого себя, Богданов оказался лучшим кандидатом от РСП в Уфе на парламентских выборах VII созыва, которые проходили в феврале 1911.
Сперва Т.А. Богданов отнекивался, не желая брать на себя подобную ответственность и бросать хорошо налаженную практику. Ему было неплохо и в родном провинциальном городе: тут его знали, он пользовался если не симпатией, то уважением большинства жителей, любимая работа приносила деньги. Но его близкий друг, начальник Уфимского отделения социалистов, смог переубедить упрямого врача: его честность, искренность, глубокая вера в идеалы и таланты будут полезнее там, в Великом Новгороде, нежели в небольшом городке. Приятель умело сыграл на главной, сокровенной мечте Тимофея - быть полезным и нужным людям. Он согласился баллотироваться в Совет всея Земли от РСП; партия немедленно начала его раскручивать. Давно копившаяся любовь среди простонародья пришлась как никогда вовремя: Богданов сразу вырвался вперед, одержав триумфальную победу еще в первом туре. Тогда он впервые сформулировал свою первую политическую программу: расширение социальных программ, поддержка рабочего класса и защита интересов России по миру. Он покидает Уфу 24 февраля 1911 - и вернется на малую родину, полностью изменившись, совсем не скоро.
Провинциал поселился в недорогой гостинице "У березы", которую ему настойчиво рекомендовали однопартийцы еще там, на Урале. Действительно, их слова были правдивы: хозяйка брала немного по столичным меркам, стол был вполне сносным, а до Совета всея Земли было всего час ходьбы - сберегая деньги, Богданов отказался от активного использования транспорта. В начале марта Тимофей Аркадьевич знакомится с такими известными людьми, как Николай Чайковский, Павел Аксельрод, Владимир Бурцев - это были титаны российской социал-демократии и "хедлайнеры" всей партии. По вполне понятным причинам, робкий и молодой Богданов не мог быть равным для них; но депутат от Уфы довольно быстро сдружился с такими же новичками политики, как он сам - Александром Керенским, Борисом Савинковым и Борисом Камковым. Его внимание также привлекла Евгения Спиридонова, тогда работавшая в отделе кадров РСП; словом, Тимофея Аркадьевича, привыкшего к тишине и уюту местечкового отдедения, новгородские реалии просто потрясали. Но он остается чужд громких забав и развлечений, которым охотно придавались его коллеги: пока Керенский регулярно посещал торжественные вечера высшего света, а Савинков ездил по игорным домам, Тимофей замыкался в своем номере или в гордом одиночестве гулял по улицам столицы.
"Рыбный кризис" он, как и весь российский парламент, воспринял как брошенный и долгожданный вызов. Богданов, несмотря на всю свою гуманность, в те дни солидаризовался с позицией президента и правительства; 17-го марта он принимает участие в масштабной патриотической демонстрации, вместе со всеми выкрикивая "На Париж!" и "На Гетеборг!". На следующий день он выступает с речью перед рабочими машиностроительного завода, призывая тех "доказать свой патриотизм настоящим делом!"; наконец, еще через день, он стоя аплодирует гневной речи своего кумира Николая Чайковского, который требовал "похоронить последних тиранов Европы". Он был на заседании, где Алексей Брусилов объявил о пересечении русскими войсками польской границы и яростно аплодировал этим словам. Позднее он будет с ужасом вспоминать о том времени, когда находился под воздействием "правого тумана"; свою активность в те дни он будет списывать на "общий психоз" и свою политическую неопытность. Впрочем, сложно было не поддаться той мощной волне, которая захлестнула Россию; даже леворадикалы голосовали в поддержку Шульгина-Гучкова, опасаясь потерять очки в глазах общественного мнения. А оно было единодушным: под разными предлогами, но все требовали войны.
Богданов горячо поддержал идею Чайковского о создании отдельного санитарного поезда Совета всея Земли: он был свято уверен, что народные избранники обязаны всячески поддерживать "армию освобождения Европы". Тогда же происходит судьбоносный для Тимофея момент жизни: он по собственной просьбе был включен в персонал поезда. Ему, как признанному медицинскому специалисту, доверили курировать снабжение и отбирать наиболее подходящих кандидатов для несения службы. Молодой депутат охотно берется за дело и покидает Новгород Великий 23 марта 1911, отправляясь на Польский фронт Великой войны.
Творчество
Тимофей Аркадьевич Богданов, с раннего детства увлекавшийся чтением, пронес страсть к литературе сквозь всю жизнь, но сам писать начал довольно поздно по российским меркам - только с двадцати двух. Он постоянно совершенствовал стилистику своих произведений - поздние работы значительно превосходят начальные по языку, способу выражения мыслей автора. Ближе к концу жизни Богданов начал смело экспериментировать - так, он написал объемный роман о жизни и деятельности новгородской проститутки от первого лица.
Практически все его произведения, не относящиеся к любовной лирике, написаны в жанре критического реализма и посвящены обличению тех или иных пороков современного ему российского общества. Тимофей игнорировал большинство предубеждений современников, предпочитая писать ровно то, что он хотел писать, никого из читателей не щадя - многим, впрочем, казалось, что спекулированием на острых темах он банально прикрывает творческую немощь. В самом деле, некоторые персонажи как будто "кочуют" из книги в книгу: так, в любом более-менее крупном сочинении обязательно встречается хорошенькая, но глубоко несчастная девушка, чья история почти всегда заканчивается трагично. Но можно смело сказать: более откровенных книг в российский Интербеллум никто не писал. Даже в художественных произведениях Богданов активно занимается пропагандой своих политических и личных убеждений, стараясь агитировать красивым слогом; персонажами он нередко выводил, под чужими именами, вполне узнаваемых политиков, деятелей культуры и финансистов.
По долгу журналиста "Народной России" Т.А. Богданов регулярно писал туда статьи, наполненные острой, болезненной критикой действий президента Георгия Злобина и его премьер-министра Михаила Терещенко, причем от бдительного внимания газетчика не уходила ни одна сфера их деятельности. Он выпускал гневные очерки, направленные против "прагматичной" внешней политики Петра Струве: Россия должна руководствоваться высокими принципами гуманизма, посему ни Цанков, ни Дмовский, ни Авереску не являются хорошими партнерами. Вел активную борьбу с либеральной реформой налогообложения; указывал на царившую в трудовом мире вопиющую несправедливость; наконец, старательно защищал принцип антимилитаризма и сопротивлялся любым попыткам втянуть РДР в какой бы то ни было конфликт. После начала Великой депрессии Тимофей развернул масштабную агитационную кампанию, которая обеспечила как первое место РСП, так и стабильную работу левоцентристского правительства. Богданов, общепризнанно, является одной из звезд российской журналистики Интербеллума, хоть и не причислен к "святой троице" Князькова-Рейснер-Булгакова.
Романы
"Лестница в никуда" (1918) - один из самых первых романов, посвященных проблеме реабилитации ветеранов Великой войны. Главный герой "Лестницы", молодой солдатик из бедных крестьян Григорий Викентьев, повоевал "всего" два года, но получил "в награду" целый ворох тяжелых психологических расстройств и увечье правой руки. Инвалид отчаянно пытается наладить свою несчастную жизнь, однако, постоянно сталкивается на своем пути с различными преградами: бюрократией, нищетой, черствостью, равнодушием и так далее. Впрочем, хоть силы постепенно его и покидают, он продолжает идти вперед. Наконец, он находит работу: становится продавцом бакалеи, зарабатывая себе на жизнь. Он встречает, как полагает, своего ангела - Ирину Шарову, которой удается на время поддержать в нем жизнь. Они даже венчаются, хотя Григорий и не верит в Бога; но испытав величайшее счастье за всю жизнь, он внезапно понимает, что "прибыл в никуда" - больше его совершенно ничто не волнует. Просуществовав еще полмесяца только ради былого чувства, он в темную февральскую ночь уходит на Неву и топится, отчаявшись еще хоть когда-то испытать сильное впечатление. Автор открыто любуется главным героем, одновременно и его целеустремленностью, и постепенным падением; причем показано, что чем упорнее Григорий пытался, тем ближе становился к окончательному перегоранию.
"Жизнь взаймы" (1920) - второе объемное произведение Тимофея Аркадьевича было посвящено семье Астафьевых - рядовых московских рабочих, пытающихся выжить в большом городе, не верящим слезам. Автор показывает напряженную борьбу пяти человек - старых родителей, двух близнецов-братьев и молодой девочки - против всех: вероломных коллег, скупого начальства, алчных торговцев с ближайшего рынка и так далее. Их жизнь вряд ли можно назвать завидной, и они это превосходно понимают: так, старший брат, Никита Павлович, активно участвует в работе профсоюза ткачей, а его близнец распространяет листовки; семья отличается крепостью и дружностью. Но в середине роман резко меняет тональность: богатый заводчик Незлобин увольняет после стачки со своего предприятия обоих кормильцев и обещает "следить за ними". В миг Астафьевы лишены всего: они начинают стремительно опускаться все ниже и ниже, а бывший работодатель, исполняя обещание, не дает им никуда устроиться. Первым под колесами автомобиля ночью погибает отец, за ним уходит мать; Елена Павловна в 14-ть ушла на панель, пытаясь хоть там заработать братьям на хлеб - но клиенты ее старательно избегают, а вскоре ее и вовсе находят изуродованой в трущобах Хитровки. Завершается роман пьяной дракой, в которой оба брата погибают; в эпилоге потолстевший Незлобин удовлетворенно пьет чай и встречается с депутацией из Ассоциации труда, пришедших поблагодарить его "за сказочные условия труда".
"Мария Российская" (1925) - третья, по мнению многих, главная и уж точно самая скандальная книга Т.А. Богданова показывает становление и жизнь обычной новгородской проститутки Марии Клушевой; причем написана она от первого лица и в изобилии содержит откровенные сцены. Клушевой пришлось уйти на панель после смерти родителей: дальние родственники отказались ее принять, а глубоко религиозные бабушка и дедушка даже прокляли рожденную вне церковного брака. Она довольно быстро, впрочем, со всем освоилась: вскоре перешла в "дом терпимости" высокого уровня, обслуживающий "респектабельных" клиентов. Пользуясь художественными особенностями своего произведения, автор здесь показывает самые глубины множества грехов: похоти, обжорства, лени, жадности и так далее. Богданов говорит о занимательном факте: лица посетителей всегда и надежно сокрыты черными масками, а говорить (за некоторыми исключениями) они не любят. Стоит ли говорить, что привлекательная и молодая Клушева пользуется повышенным спросом и регулярно становится невольной участницей диких игрищ, оргий и попоек. Сперва они приходятся ей по душе, но постепенно они нравятся ей все меньше и меньше. После одной, еще более ужасающей вакханалии, в Марии просыпается, казалось, давно и надежно похороненный ею стыд: в ней растет отвращение ко всему, но хозяйка дома отказывается ее увольнять, боясь потерять золотую жилу. Насилу получив долгожданный расчет, Клушева ищет более приличную работу, но злая на нее за "дезертирство" Эмма Фрейдлих разносит по всему Новгороду оскорбительные слухи. Несчастной приходится уезжать в провинцию; но и там жить особо не на что, а заниматься прежним делом ей совершенно не хочется. Изможденная тяжелым трудом, голодом и всеобщим презрением, Клушева умирает в дешевой гостинице: хоронят ее за казенный счет вне кладбища.
"Прощание со скальпелем" (1929) - важнейшее антивоенное произведение эпохи Интербеллума, показывающее ужасы Великой войны с помощью героя-врача, приписанного к санитарному поезду Совета всея земли. Его характер развивается сквозь всю книгу; по мнению ведущих литераторов, именно этот процесс положен в концепционную основу "Прощания". Из веселого, улыбчивого молодого специалиста, Виктор Грязов постепенно превращается в закоренелого циника, а от него переходит к душевному расстройству и надломанности. Он все дальше и дальше удаляется от коллег; слишком близко воспринимая чужое горе, он сторонится радостей; упрямо игнорирует знаки внимания со стороны хорошенькой медсестры Нины, считая себя недостойным такого счастья. Слушая разговоры простых солдат, он убеждается в лживости правительственной пропаганды; ему приходится лечить убийц, грабителей и насильников, в которых зачастую не видно и следа раскаяния. Кульминацией же становится неудачная операция: из-за воровства пришлось проводить вмешательство без наркоза, пациент Грязова скончался на столе от болевого шока, а хирург после этого отказался от практики. Кончается страшная война, Виктор Николаевич живет за счет работы педиатром: но ко врачу постоянно во снах приходит "последний пациент", приходит... и просто садится рядом, глядя бездонно-черными глазами на своего невольного убийцу.
"Победная колонна" (1932) - последний роман Богданова, написанный под впечатлением о Великой депрессии и посвященный критике новгородской жизни. Главным героем автор сделал самого себя, произведение автобиографично и воссоздает жизненный путь Тимофея Аркадьевича от момента приезда молодым депутатом и до настоящего момента. В "колонне" с беспощадной правдивостью показаны как нищета низших, так и расточительство высших; жлобство первых и снобизм последних. Здесь Т.А. Богданов также вполне убедительно рисует портреты своих современников: на страницах этого романа можно встретить, наверное, один из самых критических взглядов на Василия Шульгина, который представлен таинственным кукловодом, постоянно пытающимся действовать чужими руками, и амбициозный властолюбец, готовые на все ради сохранения поста. Тут автор излагает свой взгляд на современную ему историю России, защищая деятелей "Красной весны" и, в более осторожных выражениях, бойцов за независимость Северного Кавказа. Также он надрывно-болезненно расписывает свой недолгий, но драматичный роман с Ларисой Рейснер, которой прямо-таки восхищается, несмотря на ее грубый отказ. Но еще больше Шульгина достается Георгию Злобину: Тимофей не скрывает своей глубокой антипатии к тому, в ком, по его мнению, нашли отражение решительно все страшные пороки капиталистического общества. Завершается повествование на избрании Кондратьева; судя по всему, планировалось продолжение, но написать его автор не успел.
Остальная проза
"Прекрасное далеко" (1926) - единственное произведение Богданова, написанное в жанре утопизма. В короткой повести автор изображает один-единственный день из счастливой жизни дружной семейной пары врачей - Тимофея и Ларисы Борисовых, обитающих в процветающей и многочисленной сельской коммуне. Они пользуются бесконечным уважением односельчан и представляют собой идеал семейной пары по Богданову - чуткий, трудолюбивый муж и авторитетная, властная жена совместно растят маленькую дочку. Постепенно, по мере повествования, раскрывается предыстория мира: после победы мирной революции в России, как и во всем мире, восторжествовала идея "свободного социализма". Не стесненные законами и частной собственностью люди трудятся в свое удовольствие, активно занимаются познанием нового и морально совершенствуются. Завершается произведение идиллическим чаепитием, где Тимофей читает супруге "Новую звезду", повествующую об окончании работ над "космическим аппаратом". Примечательно, что "три звезды" Интербеллума с небывалым прежде единодушием не приняли творчества коллеги: Рейснер была в бешенстве от Ларисы Борисовой, Князьков разнес идеологический и политический посылы, а Булгаков поносил авторский художественный стиль и однотипность персонажей.
Стихи
Цикл "Деве на балконе" (1925)
Цитаты
Цитаты о нем
|