Тёмное Солнце (миниатюра)

”

Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный! - А.С. Пушкин.

“

”

Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого.- Н. Макиавелли

“

Публикуется с ведома и согласия автора оригинала. Ссылка на него здесь.

В 1773-м году на Яике объявился очередной "Петр III" - и регион загорелся ярким пламенем. Самозванец чутко почувствовал момент: недовольство скопилось в каждом низовом сословии, никаких рычагов легальной борьбы не осталось, а сами яицкие казаки были готовы поддержать открытый мятеж за свои вольности. Разгорелась война, которую многие историки назовут "первой гражданской"; борьбу против царского правительства вели крестьяне, рабочие, казаки, национальные меньшинства - и она вполне естественным образом была проиграна.

На АИ Викии существует оптимистический вариант подобного развития событий. Здесь же будет изложена другая версия.

Вторая Замятня

Развилка

Петр III после занятия Петербурга, 1775-й.

В 1774-м году армия Емельяна Пугачева громит посланные против нее отряды регулярной армии, откуда резко выросло дезертирство; все современники отмечают, что в годину боев в Поволжье словно сам Бог даровал самозванцу одну победу за другим. Популизм и харизма "Петра" позволили ему нарастить по-настоящему грандиозное войско, сражавшееся с храбростью и ожесточенностью зверей, которым непременно сопутствовала удача. Летом обозначенного года он триумфально входит в Москву, по пути уничтожая целые поместья и вырезая дворянские семьи. Впрочем, по правде говоря, далеко не в каждом подобном преступлении была вина Пугачева или даже его бойцов: слава о "царе-освободителе" разлеталась скоро и бежала впереди самых дальних разъездов. Отчаянные попытки остановить продвижение с каждым днем росшего войска не увенчались успехом.

Из Санкт-Петербурга сбежала практически вся аристократическая и бюрократическая верхушка, вполне справедливо опасаясь скорой расправы. В частности, в Европу убежала сама Екатерина II с ребенком, .... Оставшиеся горожане стали свидетелями уникального в новейшей истории погрома: 2 августа 1775 года казако-башкирские отряды уничтожили дворцы в пригородах, а сам город удалось сохранить только благодаря стараниям Петра III, вовремя подоспевшего в свою новую столицу. Война завершилась нежданной победой, и вот теперь народный царь восседал во главе нового правительства... Но они все оказались заложниками ими же созданной ситуации.

Правление Петра III

Ультимативная победа восставших, кажется, стала полной неожиданностью для них самих в первую очередь. Петр III засел в Петербурге, искренне не зная, с чего ему начинать правление государством, стремительно погрузившимся в пучину анархии и безвластия. Известия о занятии Пугачевым столицы стали знаком для начала черного передела земли селянами: за 1775/7-е года дворянское сословие было лишено средств к существованию и выбито в среднем по стране. "Царские" грамоты позволяли крестьянам самостоятельно вершить суд над дворянами, и они этим правом более чем пользовались, причем нередко судилища превращались в торжество мелочного садизма. Дворян казнили, измывались над их родственниками, усадьбы жгли во прах, а инвентарь разделяли промеж собой. Конечно, порой и временами помещикам грехи прошлого прощались (или их муки были не настолько страшными) и тогда они были вынуждены интегрироваться в общину, что далеко не всегда у них получалось. Те же, кому посчастливилось пережить все эти страшные потрясения, затаили дикую злобу и лютую ненависть к этой "монархии" и всему, что с ней было связано.

Массовые и показательные казни дворян в конце восстания.

Массовая гибель и отток дворян привели к еще одному губительному последствию: в стране образовалась критическая нехватка образованных и даже просто грамотных людей. Речь даже не об опустевшей Академии наук, а о простом бюрократическом аппарате, необходимом для поддержания общественной жизни. Демонстрация учености стала попросту опасной, поэтому даже оставшиеся в России дворяне стремились затаиться, не доверяя запоздавшим призывам Петра III к сотрудничеству. В результате встали судопроизводство и работа всех коллегий оказалась парализованной: ее попросту некому было вести. Подобное обрушение всей властной вертикали негативно сказалось и на возможности правительства собирать налоги - к тому же, Пугачев обещал податным слоям населения вольность и свободу, а это не вязалось в головах людей с необходимостью кому-то что-то платить. В прежние времена налог платили помещики, которых теперь не стало; в еще более древние времена подати выплачивали со двора, но тогда для установления размера податей требовалось провести перепись, а ее и провести некому, и не дадут землепашцы себя "в крепость писати".

Экономическая жизнь России пришла в полный упадок. Были уничтожены все товарные хозяйства помещиков, а сами крестьяне не справлялись с задачей организации сельскохозяйственного производства. Поступление сельскохозяйственных товаров на общероссийский рынок резко сократилось, как, впрочем, и начался распад самого рынка на отдельные территории. Войска Пугачева, особенно казацкие и башкирские отряды, разорили многие города Центральной и Северной России, грабя и насилуя местное население. Военные разрушения и слухи о переделе земли на селе привели к оттоку населения из крупных городов, поскольку многие жители захотели вернуться к прежней жизни. Полностью развалилась только начавшая оформляться банковская система, что привело к полной дезорганизации финансового обращения в государстве. Практически полностью была уничтожена промышленность, в прежние годы функционировавшая за счет крепостного труда: вчерашние работники ломали оборудование, вешали хозяев на заборах и уходили восвояси, небезосновательно опасаясь не поспеть к разделу земель в деревнях. Например, Уральская металлургия была полностью уничтожена; обратились в пепел и государственные, и частные заводы, отбрасывая тем самым Россию в промышленном развитии на столетие назад. С трудом сохранялись некоторые отдельные фабрики, но и они испытали хронический дефицит материала, рабочих рук и спроса. У них не было средств на обновление своего оборудования, а оно имело крайне вредную привычку ломаться и прекращать работу. К середине 1780-х окончательно развалится вся фабричная промышленность, что приведет к резкому падению уровня жизни в стране.

Победа в войне означало массовый исход солдат Пугачева: к домам устремились здоровые и крепкие мужики, которые с собой забирали вооружение, добытое ими на войне, обладавшие военным опытом и тягой к вольнице. Эти люди привыкли к свободе, отказывались подчиняться другим по причинам, отличным от харизматических, и желали Нередко такие ветераны уже на местах сбивались в "братства", которые или промышляли откровенным разбоем, или устанавливали свое самоуправление, аналогичное казачьему, и крайне ревниво оберегали свои новообретенные вольности. Тогда появился новый типаж в русской жизни: народный атаман - правитель небольшого региона, силой взявший понравившуюся дворянку в жены (опционально сожительство с несколькими) и опирающийся на бывших сослуживцев для управления землей. Живет он в нелепо большой избе, тиранит округу и близких, регулярно устраивает дикие оргии, и при этом ревниво охраняет свое право на владение окружающей территорией с помощью подчиненной ему злобной и вооруженной ватаги. С ее же помощью он установил жестокую власть над крестьянами, принужденными платить ему в той или иной форме подати.

Вослед за недолгим "золотым веком дворянства" наступил его неожиданный, брутальный и жестокий закат. Победоносная армия Петра III покорила Россию, и тогда гнев простонародья был ощущен верхушкой общества в полной мере. С самого начала мятежа, грамоты и послания Пугачева обвиняли дворян во всех творившихся в стране неправдах и жестокостях; чего греха таить, крепостные крестьяне и рабочие были более чем склонны в это поверить, просто наблюдая за своей повседневной жизнью. И если первоначально войска Екатерины II справлялись с поддержанием порядка и покорности, то затем сами же солдаты выдавали восставшим крестьянам их дворян, пытавшихся отгородиться от гнева народа их штыками. Петр III, заняв Санкт-Петербург, объявил, что крестьяне вольны в своих бывших угнетателях, и что ни центральная власть, ни ее представители не имеют права вмешиваться в справление правосудия местными. На самом деле, новый император лишь задним числом одобрял действия, уже предпринятые победившими на занятой ими территории. Свобода суда была понята многими крестьянами как свобода выбора наказания для вчерашних господ: голубая кровь лилась рекой, причем нередко смерть следовала лишь в конце издевательств и мучений. Бывали, разумеется, и другие случаи, когда крестьянские общины удовольствовались изъятием имущества, порой даже без принудительного изгнания, позволяя дворянам остаться в живых и заботиться о себе самостоятельно. Дворянское происхождение стало магнитом несчастий: многие были убиты, иные - порабощены, самые счастливые превратились в крестьян или неприкаянных бродяг.

Казаки, поддержавшие выступление первыми, и национальные меньшинства вернулись по домам, неся с собой богатую добычу и, что еще более важно, царские грамоты, которые обещали им вольницу, свободу и самоуправление. Все достижения предыдущих правительств де-факто были аннулированы, окраины Российской империи превратились в почти полностью независимые территории. Казацкая старшина, сумевшая разбогатеть во время войны, укрепила свои позиции и смогла оформиться в олигархические кружки, навязавшие свою волю низам казачества. В скорое время запорожцы и жители Яика начнут совершать набеги во внутренние губернии, пользуясь своими преимуществами перед жителями великорусских губерний в области организации и оснащения. Крупнейшие поволжские народности и башкиры, в свою очередь, повели политику на изгнание русских колониств, прежде опиравшихся на помощь царской администрации: теперь же сила находилась на стороне местных народностей. С этих земель были изгнаны колонисты, не пожелавшие уходить были или порабощены, или убиты, и разумеется полностью прекратилась выплата каких бы то ни было пошлин и податей. Местные элиты поспешили оформить квазинезависимость, присваивая себе все более и более высокие чины и титулы.

Крестьяне первоначально казались главными выгодополучателями восстания: они смогли расправиться с ненавистными им помещиками и приступить к дележу земли в рамках своих общин. Однако лето и осень 1775 года продемонстрировали, что и главное сословие Российской империи на самом деле оказалось в числе проигравших. Изначально выяснилось, что дележ помещичьей земли и инвентаря - дело не такое уж простое и безконфликтное; затем из крупных городов явились дезертировавшие "атаманы" и их банды, в ряде случаев имели место быть столкновения, зачастую завершающиеся установлением рабовладельческого строя в отдельно взятом уезде силами ватаги. Но даже если отряды разбойных атаманов терпели поражение или вообще не являлись, то деревни и села ощущали последствие слома рыночной торговли: прекратился поток сложных изделий, оборвались связи с остальными регионами. К тому же в деревни и села пошел поток бывших рабочих, уничтоживших заводы и воплотивших свою мечту о возвращении к пахоте: прибавилось едоков, а вот земли больше не стало. И хотя в большинстве сел к этому смогли приспособиться, в целом произошел качественный упадок сельского хозяйства по стране.

В крайне тяжелом и сомнительном положении оказалась Русская Православная Церковь, которая в ходе бунта изначально поддержала законную власть. Синод и другие органы центрального управления были разгромлены занявшими столицу восставшими, высшие иерархи или сбежали, или были растерзаны входившими в состав войска Петра III старообрядцами и мусульманами. Новый царь успел пообещать своим подданным полную свободу вероисповедания, которая, впрочем, установилась на деле благодаря полному разгрому любого репрессивного аппарата, в том числе и церковного. В феврале 1776 по разрешению Петра III прошли свободные выборы патриарха, но в целом РПЦ понесла крайне серьезные имущественные и кадровые потери: гибель многих священников, дезертирство других и отрешение от мира третьих привели к упадку организованной церковной жизни. На место институтов поспешили встать в лучшем случае старообрядческие старшины, вернувшиеся из продолжительного изгнания, в худшем - различные жестокие и порой даже изуверские секты, стремящиеся подчинить своих участников воле старшего культиста.

Провалом завершились и попытки установить дипломатические отношения с западными государствами, ни одно из которых не признало власть "мужицкого царя". Как раз наоборот: европейцы дали убежище высшей аристократии и охотно принимали тех дворян, кому посчастливилось сбежать. Екатерина II собрала вокруг себя группу доверенных лиц, желавших реставрировать настоящих Романовых на престоле России и возвратить прежние порядки в целости и сохранности. На данный же момент они поселились в Берлине, лелея мечту о скором возвращении в Россию. Неудача в дипломатии ознаменовалась и фактическим прекращением торговых связей, поскольку вести дела с узурпаторским правительством в Европе желающих не нашлось. Это означало резкое прекращение поступления как промышленного оборудования, так и предметов роскоши; развал же помещичьих товарно-ориентированных хозяйств привел к краху российского экспорта. Европейские корабли перестали заходить в российские порты, перестали появляться в пределах России образованные иностранцы или коммерсанты, желающие вложиться в производство.

Победители довольно скоро распробовали на вкус жизнь питерского дворянства. Генералы и офицеры армии Петра III занимали роскошные дома и усадьбы, пировали утонченными блюдами, рядились в дворянское платье и старались разукрасить себя как можно большим числом наград, медалей и орденов. Примечательно, что на разудалые пиры и веселые оргии они перестали звать своих "рядовых": моментальное становление новой элитой сильно ударило в голову вчерашним рабочим, казакам и крестьянам. Среди них частым явлением стало принуждение к сожительству бывших дворянок, обмен "женками" и понуждение их к участию в загульных торжествах, месяц за месяцем становящихся все более и более распутными. Сами себя они провозглашали "князьями" да "графьями", заставляя бедных жен придумывать самые невозможные с точки зрения формальных наук гербы, девизы и прозвища - потом все это с радостью утверждалось царем, довольным, что ему удалось создать столь качественную элиту. В 1776-77-хх годах они начнут разбегаться по губерниям с отрядами своих приспешников, желая вкусить реальной власти в полной мере.

Сам Петр III, впрочем, не видел ничего неправильного в происходящем. Полное отсутствие элементарной грамотности и любых склонностей к государственному управлению вкупе с особенностями Пугачевского характера полностью лишали его возможности встать во главе государства, отчаянно нуждавшегося в сильной руке после хаоса бунта и восстания. Де-факто царь контролировал крайне незначительную территорию страны, содержа двор и "правительство" скорее за счет грабежа столицы и ее предместий, нежели благодаря сбору налогов и податей. Во дворцах Екатерины II он жил в свое удовольствие, не особо заботясь вопросами низкого порядка вроде управления страной или экономии стремительно кончавшихся финансов. Ему казалось, что теперь, после уничтожения дворян и крепостного права, население России само найдет свой жизненный путь, например, установя казачье самоуправление на Великоросской территории. Но оно должно в любом случае сделать выбор самостоятельно, без вмешательства высшей власти - так позицию Пугачева объясняли последующие историки. Для современников же картина казалась менее приглядной: полностью погруженный в дикий разврат, страшный алкоголизм и оргии, Петр III банально не находил на страну ни сил, ни время, ни, главное, банального желания.

Вырождение верхушки армии повлекло за собой полную деградацию последней. Немногие части, оставленные Пугачевым на регулярной службе, месяцами не получали жалования; быстро они износились, а денег все еще не было. Солдаты и младшие офицеры роптали, недовольные своим унизительным положением, и требовали выплаты им жалования. От их ропота денег в казне нового императора не прибавлялось, зато население Петербурга в полной мере ощутило ужасы пребывания в городе оккупационного гарнизона. Патрули ходили от трактира в трактир, везде требуя дармового угощения и потрясая оружием, если им что-то не нравилось; офицеры совершали вояжи по оставшимся модным магазинам, желая разодеть своих милых крестьянок по писку столичной моды: но и рядовые, и офицеры не стеснялись применить силу, коли им пытались в чем-то отказать. Зимой 1776-го начались первые стычки между доведенными до отчаяния горожанами и еще не дезертировавшими солдатами регулярной армии, в которых "власть" занимала сторону своих верных бойцов. Подобное поведение правительства вывело горожан из себя, они были готовы обратиться за помощью и поддержкой к любому иностранному двору, готовому принять их под покровительство.

Еще самое начало правления Петра III было отмечено территориальными потерями. Когда его армия приблизилась к Новгороду Великому, дворяне Прибалтийских регионов обратились за помощью к шведскому королю. Монарх Стокгольма не стал оскорблять остзейцев своим отказом: шведские полки высадились в Риге и Ревеле при благосклонности остзейцев и непротивлении российского дворянства. Робкая попытка отдельных отрядов армии Пугачева в 1775-м прорваться в Прибалтику была жестоко пресечена: под Нарвой состоялась 5 сентября кровопролитная битва, где шведы, понеся незначительные потери, на голову разгромили войско "графа Чернышева" и принудили российское правительство отказаться от губерний в Прибалтике. Слабость армии Петра III и волнения в Петербурге, впрочем, манили соседей России - и в начале весны 1776-го оформился альянс Швеции и Османской империи, направленный против России. Но это будут проблемы уже другого человека: 5 марта 1776 Петра III нашли мертвым со множественными ножевыми ранениями по всему телу.

В конечном счете Российская империя попросту перестала существовать как субъект европейской политики. Страна оказалась изолирована от любых политических и большинства торговых связей, прервалось общение с европейской культурой. Разгром всей государственной системы оставил внутреннюю политику в анархическом состоянии; была уничтожена прежняя вертикаль и не было собрано в нужные сроки новой, некому встать на места ушедших бюрократов, некому вести элементарную правительственную работу и некому соблюдать порядок на местах. Экономическая разруха полностью уничтожила с таким трудом и муками рождавшуюся промышленность, а ликвидация торгово-ориентированных хозяйств поставила страну на грань голода и лишила возможности вести торговлю. Произошла полная деградация армии, торговли, законодательства, промышленности и сельского хозяйства - а худшее было только впереди.

Вторая Смута

Формирование Ближней Думы

Населению было объявлено о смерти Петра III в результате острой желудочной болезни, но на самом деле в стране произошел наглый олигархический переворот. Его сердцем стал светлейший князь и "царевый канцлер" Афанасий Тимофеевич Соколов-Хлопуша, недовольный слабостью царя и считающий, что он забыл по достоинству отблагодарить лиц, стоявших за его возвышением. Да, формально Пугачев раздал им титулы и позволил присвоить дома, ордена и жен казненных и убитых дворян - да вот чужое имущество быстро прожигалось, а новым обзавестись у элит не получалось из-за экономического кризиса. Так вышло, что внешнее великолепие длилось совсем недолго, средств продолжить его не было, а возведенный ими на престол царь даже не считал это проблемой. И теперь бывший каторжник, изуродованный волей прежнего правительства, решился брать высшую власть в свои руки и самостоятельно обеспечить процветание своего клана, столь удачно начавшего оформляться.

Светлейший князь А.Т. Соколов объявил, что по случаю малолетства Петра Петровича и его сестры, которым не исполнилось еще и года, созывается "Ближняя Дума", дескать предусмотренная еще Царем-Освободителем. Ее председателем и фактическим регентом, разумеется, становился сам Хлопуша; в ее состав включались такие заслуженные ветераны Пугачевского движения, как "милейший князь" Иван Никифорович Грязнов, "высокий граф" Иван Наумович Белобородов, "милый граф" Илья Федорович Арапов и, наконец, калмык "лучезарный князь" Федор Иванович Дербетев - все титулы в свое время были придуманы ими/их наложницами и одобрены покойным царем. Эти пятеро человек, толком грамоту из которых знал только Белобородов, должны были править Россией вплоть до совершеннолетия Петра IV; мать детей и ее окружение полностью устранялись от какого-либо политического влияния. Нетрудно заметить, что в составе правительства находилась только и исключительно "старая гвардия", люди, с которыми Хлопуша вместе воевал и которым он привык более-менее доверять. Именно в их интересах был задуман весь "дворцовый переворот", их благополучие он был призван обеспечить. Впрочем, был один, кого Афанасий Тимофеевич решил оставить "за бортом", не до конца просчитав все последствия настолько необдуманного шага.

"Храбрейший граф" и "царев воевода" Иван Чернышев - казак по прозвищу Чика в прошлой жизни - хоть и потерпел разгромное поражение под Нарвой, но не никак не был наказан и даже не потерял почетного титула, слишком уж его любил Петр III за удаль и лихость. Но вот действия Соколова, словно поверившего в свое высокое происхождение и решившего, что он имеет право ставить себя выше его, стали для графа Чернышева настоящим смертельным оскорблением. Яицкий казак, он решил покинуть службу и направиться "за защитой" - он оставил должность "воеводы" самовольно, бросив остатки войска у Ивангорода, и поспешил с отрядом верных конников на Юг. Там Чернышев собирался воспользоваться связями в казацкой старшине и поднять Яик на восстание в защиту своих заслуженных им прав. Но пока, чтобы не провоцировать преддевременной реакции, "храбрейший граф" не делал никаких публичных заявлений и старался держаться в стороне от крупных поселений.

Одним из первых мероприятий Думы стала поспешная эвакуация, более похожая на бегство, в Москву: слухи о предстоящей войне со Швецией грозили стать реальностью, а сражаться в пограничном и нелояльном Петербурге "ближние" не хотели. Верные князю Соколову бойцы сопроводили весь "двор" в исконную столицу России... Или ту его часть, которую светлейшему было угодно видеть при себе. Так около дороги остались лежать разделенными на кусочки найденные с таким трудой царицей воспитатели, в которых безошибочный нюх Афанасия Тимофеевича определил замаскировавшуюся дворянскую сволочь. По прибытии в Москву светлейший князь Соколов имел продолжительную и тяжелую беседу с императрицей за закрытыми дверями, предположительно посвященную разнице в подходах к образованию наследника, после которой царица .... осталась в слезах и горести, но ничего не могла поделать. Примерно в этот момент времени Петра Петровича и его сестру изымают от матери и передают нм воспитание ставленникам Соколова и Белобородова - бывшим крестьянам и каторжникам-рабочим. Сохранились коряво написанные инструкции к "дядькам", предписывавшие им заниматься воспитанниками "с народной праведностью и удалью". Все попытки царицы вернуть контроль за детьми с того момента были тщетны, и после каждой из них ее собственное положение заметно ухудшалось. А.Т. Соколов красноречиво и жестоко дал понять, что не намерен терпеть вольностей с ее стороны, и ей лучше принять свое сугубо подчиненное и вторичное положение за естественный порядок вещей, иначе... будут неприятные последствия. Несчастная .... была вынуждена смириться со своей ролью пленницы уже далеко не в золотой клетке ради детей и элементарного выживания.

Попытки Ближней Думы навести порядок в государстве больше походили на истерические припадки. Из новой столицы в прежние губернские центры спешно были направлены распоряжения о срочном предоставлении Москве отчетов по расходам и доходам, а отделтным своим выдвиженцам Соколов писал о необходимости проведения переписи населения. Однако подавляющее большинство губерний отказывается проводить перепись населения, причем большинство "губернаторов" ссылаются на опасность подобного мероприятия. Действительно, взявшие в провинциях силу ветераны Пугачевского движения де-факто контролировали "губернаторов" и не позволили бы им пойти на такой шаг, как перепись, ведт тогда под угрозу налогооблажения попали мелкие сатрапы, которыми они сами стали. Некогда служившие Петру III как рядовые солдаты и младшие командиры, они были готовы признать власть Думы, пока она не покушалась на их привилегию быть царьками в своем уезде - неразрешимое противоречие. В мае 1776 светлейший князь Афанасий Соколов осознал, что содействия с мест ожидать не приходится, и что центральному правительству необходимо наглядно продемонстрировать свою силу, если оно хочет пересобрать Империю. Для этого требовалось обзавестись своими собственными вооруженными силами, и тогда Думцы решили обратиться за помощью тех слоев населения, которые казались им наиболее лояльными. С "прелестными грамотами" к калмыкам направился Ф. Дербетев, в Поволжский регион отбыл И. Арапов, а сам А. Соколов занялся вербовкой маргинальных элементов из городов Великороссии, чье число заметно выросло после распада местной промышленности. Подобное войско предполагалось обрушить против разбойничьих дружин, господствовавших на местах, и нежелающих подчиняться губернаторов.

Иван Чернышев-Чика добрался в середине мая до Яицкого городка, где его с любовью и обожанием принимали низы казацкого общества, и с подозрением и ложной лестью - домовитые казаки. Граф прибыл сюда в момент, когда Яицкое войско находилось в моменте редкого равновесия между нуждами олигархической верхушки и потребностями, желаниями низов, и появление столь популярной и амбициозной фигуры могло его сломать. Действительно, так и случилось: 25 мая граф "храбрейший" объявил о том, что гибель "народного царя" не была естественной, а пал он жертвой подлого заговора недобитых дворян во главе с царицей и князем Соколовым, окончательно позабывшим свое происхождение. Дескать, главным мотивом заговора было желание уничтожить завоеванные казаками вольности и обратить их в "старую кабалу", а слухи о переписи граф умело использовал для доказательства своих страшных слов. Подобное известие всколыхнуло Яик; пока голытьба яростно проклинала аристократию, Чернышев нашел компромисс с войсковой верхушкой, обещая той львиную долю награбленного в Великороссии. Стороны договорились о сотрудничестве, и уже 7 июня 1776 года И. Чернышев объявит о начале похода на Москву с целью "уничтожения измены". Самого себя граф Чика, с полного согласия войсковой старшины и рядовых казаков, провозгласил "царственным регентом" вплоть до совершеннолетия Петра IV - но ближайшему кругу сподвижников старый казак говорил о возможной коронации самого себя после победы. Решившись опереться на казачество, Чернышев тем не менее велел послать к запорожцам, казахам и башкирам, предлагая им временный союз за счет будущих богатых трофеев. Особенно большие надежды "храбрейший граф" возлагал на казахов, полностью пропустивших Пугачевское движение и желавших наверстать упущенный шанс обогатиться.

Начало военных действий 

Война соратников
Основной конфликт: Вторая Смута
Дата	Лето 1776 - .....
Место	Российская империя
Причина	Государственный кризис в Россиийской империи, смерть Петра III и малолетство наследника.
Итог	???
Противники
Ближняя Дума Русская императорская армия Местные атаманы (частично) Поволжское крестьянство Яицкое казачье войско Башкиры Казахские жузы Калмыки Местные атаманы (частично) _____ Швеция Османская Империя Запорожская Сечь Крымское ханство Третье ополчение (с 1781) Сибирское ополчение Отдельные атаманы (с 1781)
Командующие
Афанасий Соколов Илья Арапов Иван Белобородов Иван Грязнов Кинзя Арсланов Андрей Витошнов Фома Собакин Михаил Тульский Никита Белов "Каин" Иван Чернышев Салават Юлаев Федор Дербетев Михаил Толкачев Степан Кабанов Арсений Клыков ____ Густав III Карл Эренсверед Густав Армфельт Абдул-Хамид I Пётр Калнышевский Шахин Гирей Павел I
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Смерть Петра III и слухи о слабости установившегося правительства были использованы в свою пользу шведами и турками. Обретя веру в возможное и скорое возвращение на престол, Екатерина II писала и шведскому королю, и турецкому султану, давая самые щедрые обещания. Так, шведам она гарантировала признание Прибалтики и Финляндии территориями Густава III, а туркам обещала отказ России от претензий на Крым, Тавриду и Кубань с выплатой исторической дани Бахчисараю. Неизвестно, насколько серьезно изгнанная императрица собиралась соблюдать данные ею обещания, но 10 июня шведы, турки, крымские татары и ногайцы перешли в наступление на территорию Российской империи. Именно с этого дня большинство историков ведет отсчет даты Второй Смуты, хотя многие специалисты ее начинают со дня объявления на Яике Петра III.

Интервенция с юга способствовала вхождению в игру нового игрока - Запорожской Сечи. После крушения государственного порядка, многие крестьяне и бывшие ветераны Пугачевской армии сбежали сюда в поисках той самой вольготной и свободной жизни: это привело к настоящему ренессансу Сечи, чьи вольности и свободы было канули в Лету. Приток свежей крови, хорошо вооруженной и обладавшей боевым опытом, поколебал позиции старшины, некогда клонившейся к Екатерине II и прежнему центральному правительству. Однако сравнительно более мягкие порядки, сложившиеся войсковые традиции и экономическое господство казаческой старшины позволили им подавить разобщенные выступления прибывших и только укрепить свои позиции. Новым кошевым атаманом стал Пётр Калнышевский. Он хорошо разбирался в людях, поэтому недоверял восстанию, поднятому "храбрейшим", но еще меньше ему нравилась перспектива кланяться перед "светлейшим князем" Хлопушей, нагло узурпировавшим полноту государственной власти. Однако самостоятельно бороться с обеими силами было невозможно, и тогда атаману пришлось срочно принимать иное решение. Им был найден по-своему изящный выход: 22 июня запорожцы под его предводительством присоединились к турецкой армии, а в октябре султан, опираясь на просьбу круга, официально провозгласил свой протекторат над Сечью. Тем самым на юге России образовался второй вассал Османской империи, прикрывший собой Крым и явно враждебный любому, кто будет претендовать на власть в масштабах всей России.

Граф Иван Чика с легкостью собрал семитысячный отряд казаков для начала боевых действий: под его стяг охотно шли малоимущие и желающие разбогатеть, или ветераны движения, желавшие отомстить за обиды родича и привычные к войне с русскими. На его призыв к сотрудничеству охотно откликнулись главы башкир и казахов, что позволило довести численность войска до 17 тысяч человек, хорошо подготовленных и спаянных воедино своим харизматичным лидером и его щедрыми обещаниями. Разгромленный еще при Петре III Урал больше не представлял для них никакой ценности, поэтому было решено сразу идти на Волгу - поднимаясь вверх по ней, Чернышевцы рассчитывали и обзавестись подобающими трофеями, и подобраться ближе к центру страны, где восседал их главный враг. "Храбрейший граф" не строил иллюзий насчет своего войска, и, по свидетельствам близких к нему людей, собирался после разорения Поволжья возвращаться домой с богатыми трофеями и править независимым Яиком, поскольку он первоначально не верил в свою способность противостоять силам и ресурсам остальной России.

Московское правительство натолкнулось на ожесточенное сопротивление со всех сторон. Интервенция соседей, открытый мятеж обойденного при дележке власти Чернышева, экономическая разруха и сопротивление местечковых атаманов. Князь Афанасий Соколов смог собрать войско в тридцать тысяч человек, которое разбрелось устанавливать контроль над ближайшими губерниями, а несколько доверенных ему "полковников" пытались восстановить в них надлежащую организацию. В отсутствии денег и при полностью разваленной армии это благое дело продвигалось с трудом. В ряде местностей "атаманы" сумели договориться и разбить посланные против них правительством отряды: так, под Тверью 16 июня был уничтожен двухтысячный отряд армии Соколова, отправленный было собрать подати. Постепенно Ближней Думе стала ясна необходимость заключения определенного соглашения с самыми сильными и независимыми атаманами страны, без помощи которых они попросту не могли бы сохранить свою власть.

Шведские пехотинцы.

В Москве практически незамеченной прошла победоносная высадка шведов в Петербурге 20 июня: горожане помогли сине-желтым расправиться с бандой, горделиво именовавшей себя гарнизоном, и принесли присягу на верность Густаву III. Здесь стоит, пожалуй, сделать замечание, что все запросы Екатерины II о союзе до сих пор остались без ответа: правительства Швеции и Османской империи, настрадавшиеся в этом веке от Российской империи, не желали ее восстановления, но были заинтересованы в ее дальнейшем ослаблении. В этом начинании шведов и турок только поддерживали остальные европейские дворы, хоть и не заявляли об этом открыто; сильная и вмешивающаяся в дела Европы Россия не устраивала слишком многих. Европейские кабинеты лишь присматривались к происходящему, выгадывая, при каких обстоятельствах они смогут получить наибольшую выгоду. 

"Прелестные письма" были разосланы самым крупным атаманам, и в августе 1776 года некоторые из них действительно выразили желание сотрудничать. Среди них самыми заметными личностями были Фома Собакин, Михаил Тульский и Никита Белов по прозвищу "Каин" - все личности более чем характерные и яркие для того времени. Атаман Собакин, простой крестьянин по происхождению, контролировал Псков и окрестности, умудрившись собрать вокруг себя некоторых дворян и установить сравнительно стабильные порядки. Фома тяготился своей темнотой и старался окружить себя просвещенными людьми, пытаясь по мере своих сил руководить мирно и спокойно. Пытаясь нагнать свою серость, он обучался по мере сил, хорошо понимая недостаточность даже получаемых знаний. Он старался построить новое общество, в котором все будут работать и помогать друг другу по мере своих крайне примитивных знаний, подпитываемых искренним альтруизмом.

Михаил Тульский представлял собой гротескную карикатуру на худшие моменты предыдущих царств: мужик без роду и племени, он со своей ватагой занял Тулу, где установил де-факто рабовладельческий режим, заставляя оставшиеся в городе фабрики снова работать. Исполинский Михаил, мужик едва ли не под два метра ростом и обладавший невиданной физической силой, смотрелся смешно в вычурном чиновничьем костюме - вот только никто в здравом рассудке не смеялся в его лицо. Тульский деспот был жестоким, ограниченным, но деловым человеком, обладавшим хитростью и смекалкой, способным в решительную минуту продемонстрировать потрясающую храбрость. Вокруг него собрались охочие до приятной и тихой жизни люди, готовые, впрочем, за свое право на нее повоевать: контроль же над Тулой давал ему возможность их вооружить и дать им пропитание, тем самым полностью полагаясь на их верность. 

Но разительно от них отличался батька Никита Белов, он же "Каин". Он принадлежал к немногочисленному числу людей, черпающих истинное вдохновение в оголтелом и беспредельном насилии в самых разных формах. В отличии от двух предыдущих атаманов, он не владел "феодом", но располагал верной и жестокой бандой, с которой передвигался по центральной России, грабя, насилуя и убивая. "Беловцы" притягивали к себе многих добровольцев, а сам атаман отличался уникальной, даже по меркам Пугачевской России, маниакальной жестокостью. Легкая добыча, харизматичный лидер - всё это способствовало росту численности "беловцев", которой в итоге решил воспользоваться светлейший князь Соколов. 

Война соратников (1776 - 1781)

Башкиры против калмыков.

Тем временем 22 августа войска Ивана Чернышева заняли Астрахань, откуда они собрались двинуться на север по Волге. Разорение портового города силами казаков и диких союзников позволило громко заявить о возвращении "храбрейшего графа" в войну. Полный разгром гарнизона, лояльного Ближней Думы, стал переломным моментом для Юга: прибывший договариваться со старейшинами и родами Фёдор Дербетев разуверился в необходимости сотрудничества с Хлопушей. Дербетев занял со своим отрядом бывшую ханскую ставку и провозгласил себя новым ханом возрожденного Калмыцкого ханства, наречя себя Федором II. Даже будучи православным, Дербетев желал возглавлять калмыков-буддистов по праву сильнейшего и одновременно рождения, поскольку он происходил из знатного нойонского рода. Он решил восстановить прежнее господство калмыцкой знати, столь недавно поколебленные массовым исходом калмыков. 

Федор II пошел на союз с Иваном Чернышевым, хорошо понимая малочисленность своей армии. Внезапный переход участника Ближней Думы на его сторону резко изменил баланс сил в Поволжье, обещая "храбрейшему" значительные выгоды. На его сторону перешел опытный военачальник с сильным конным отрядом и популярностью у кочевых народов. Сам Федор Дербетев контролировал окрестности Саратова, тем самым предоставляя партии Чернышева удобный путь вперед, на север. Разумеется, альянс был выгоден обеим сторонам, и 29 августа Иван Чернышев, как формальный, самопровозглашенный регент всей Российской империи, подписал соглашение с Федором II, в котором от имени сына Пугачева признавал независимость Калмыкии и установление новой династии.  

Светлейший князь Афанасий Соколов направил на Волгу войско во главе с Андреем Витошновым, бывшим казаком, недовольным возвышением Чернышева и согласным поддержать центральное правительство против него. Черная зависть Витошнова гарантировала его лояльность, однако она же побуждала его искать встречи с Чернышевым в открытом бою. Помогали ему плохо подготовленные и самоуверенные советники из крестьян и бывших рабочих, явно не годившиеся в офицеры, хоть и щеголявшие в носивших остатки былой красоты мундирах.  

Шведские полки, впрочем, в глубь страны не рвались. Заняв Санкт-Петербург и Ингерманландию, шведы старались закрепиться на занятом ими побережье, а Густав III боялся своих офицеров, недовольных его абсолютистской политикой. Поход Карла XII все еще был памятен, и маршировать на юг посланники Стокгольма не торопились. Недовольные оккупацией люди уходили на юг, в район Пскова и Новгорода, которыми по мере сил управлял Фома Собакин.  

Реставрация Романовых (1781 - 1783)

Долгий ход войны и полная общественная дестабилизация побудили многих русских людей искать спасения в недавнем прошлом.