| ” | История оправдает как меня, так и всех нас. (Петр Каховский)
|
“ |
| ” | Чрезвычайно узок круг этих "революционеров" - а на деле простых мятежников-цареубийц. Страшно далеки они от народа, от крестьянской гущи, которая до сих пор молится за упокой Царя-мученика...
Как печально видеть, что их дело все еще живет. (Константин Победоносцев, "Колокол" за апрель 1860)
|
“ |
| Великая Русская Революция | |||
 | |||
| Дата |
3 декабря 1825 - январь 1826 | ||
|---|---|---|---|
| Место |
Санкт - Петербург. | ||
| Причина |
Падение популярности монархии после поражения в войне с Францией; династический кризис Романовых. | ||
| Итог |
Свержение Романовых; переход власти на территории России к Временному правительству. | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Великая Русская Революция, также Снежная революция, Последний дворцовый переворот - революционные события в Санкт-Петербурге, происходившие 3-4 декабря 1825. Их главным итогом стало падение монархии Романовых и установление в стране диктатуры Временного правительства во главе с Павлом Строгановым (фактическим лидером был Павел Пестель), которая позже переросла в т.н. "передовую аристократическую республику".
Агрессивные контрреформы Николая I стали поводом для выступления верхушки аристократии; однако одной из важнейших причин их недовольства современные исследователи считают кризис популярности самого института монархии после сокрушительного поражения от Наполеона I летом 1812 года. Российская власть так и не смогла вернуть себе свой прежний авторитет даже проведением поспешных реформ; а курс на их остановку и постепенную, но решительную отмену вызвал отторжения даже у элит общества.
Большинство историков в России и мире полагают Великую Русскую революцию положительным и прогрессивным событием, способствовавшим ускоренному развитию государства. Они утверждают, что, хоть революция и не принесла сама по себе политических свобод, но она привела ко власти, словами Василия Ключевского: "лучшую часть российского дворянства", которая и смогла вывести Россию на принципиально новый уровень развития - а уж после этого она смогла бросить вызов мировому гегемону, Французской Империи, и сломить его в поистине эпохальной схватке.
Однако существует и противоположная точка зрения, развивать которую начал глава "непримиримых" Константин Победоносцев. Они считают Великую революцию "великой ошибкой", полагают, что она способствовала только деградации русского народа, а никак не его развитию. Эти историки полагают главным двигателем революции властолюбивые амбиции ее главарей, которым не было дела до интересов народных масс.
Последние годы Империи
Александр I, Император Всероссийский (1801 - 1823)
Либеральные реформы в Российской Империи проводились еще в первые годы правления Александра I. Их главным проводником был Михаил Сперанский, а в разработке первого в отечественной истории конституционного проекта принимал участие даже такой радикальный вольнодумец как Радищев. Общество ожидало от молодого, нового монарха великих свершений и легендарных реформ, но последнему не хватало решимости на их воплощение в жизнь. Курс реформ был непоследовательным и недостаточным: Александр I, прекрасно помня о судьбе своего отца, опасался идти против интересов дворянства, а последнее было против введения радикальных изменений, саботируя даже такие полумеры как "указ о вольных хлебопашцах". Их оппозиция не давала работать ни неформальному объединению друзей самого императора, ни Михаилу Сперанскому, чей конституционный проект стал поводом для начала его опалы.
Ко второй половине 1800-х Александр I успел отречься от своих прошлых увлечений, разогнав "Негласный комитет". Он вмешался в Наполеоновские войны, но русская армия в них терпела поражение за поражением - Аустерлиц, Прейсиш-Эйлау и Фридланд оставили Европу в руках Императора французов. В 1807-м, после поражений в Восточной Пруссии, правитель России пошел на заключение мирного договора: по нему Санкт-Петербург входил в Континентальную блокаду, признавал всю Империю Наполеона существующей и признавал родственников всемогущего француза королями. Однако отношения между старыми врагами не улучшались: Россия продолжала вести торговлю с Великобританией, главным врагом Франции, а та не прекратила поддерживать Османскую Империю в ее собственной войне с Россией. Все попытки Наполеона I найти контакт с Александром I заканчивались ничем; поговаривали о браке Императора французов с сестрой русского императора, но та отказала под давлением родственников.
Русские войска в бою под Несвижем.
Ухудшающиеся отношения привели к походу Наполеона I в саму Россию, который и случился летом 1812. В ходе этой короткой, но необычайно кровавой и упорной войны русские солдаты и офицеры показали себя героями, чьи подвиги получили уважение даже со стороны неприятеля. Однако их храбрость и отвага были тщетными: французы и их союзники разгромили вторую армию князя Петра Багратиона под Несвижем, а сил одной лишь армии Барклая де Толли не хватило, чтобы удержать Смоленск, который и пал 17 августа. И хоть Барклаю удалось увести большую часть войск назад, а Витгенштейн на севере защитил Ригу, но у русского командования было отчетливое понимание бесполезности дальнейших военных действий. Война с Турцией все еще продолжалась, увести солдат оттуда было невозможно; остатки первой армии не смогли бы задержать полчища Наполеона на пути к Москве. Прекрасно это понимавший, Наполеон остановился в Смоленске и призвал туда Александра I. Переживавший тяжелейшее потрясение, Император всероссийский прислал вместо себя Николая Румянцева, снабдив его всеми полномочиями для ведения переговоров.
Подписание унизительного для России Смоленского мирного договора 1 сентября стало шоком для всего общества. Армейским генералам и, особенно, молодым офицерам казалось, что их попросту предали, не дав в последний раз сразиться с "Корсиканцем". Эту точку зрения наиболее ярко выразил А. Ермолов, обвинивший в предательстве Б. де Толли и, после громкого скандала, отправленный руководить войсками на Кавказе. Ужас испытали не только военные: дворяне, купцы, горожане и даже крестьяне были шокированы понесенным поражением и пережитым унижением. Недовольство выражалось по-разному: еще до наступления нового, 1813-го, из великосветских салонов совершенно пропала французская речь, за которую теперь штрафовали на немалые суммы; снизилась популярность французских гувернеров и так далее. Император совершенно отошел от дел, окончательно стал инертен и равнодушен ко всему мирскому: его практическая деятельность ограничивалась подписыванием законопроектов, которые ему подносил срочно вызванный из ссылки М.М. Сперанский, на которого теперь полагалась либеральная общественность всей Империи.
Но его осторожных и медленных реформ многим было мало. Поражение и его позор нанесли серьезный урон по авторитету как Александра I, так и самого института монархии: среди дворян образовались различные полулегальные кружки, в том числе и политические. Одним из таких был кружок "Друзей конституции" во главе с Павлом Строгановым, который был героем "Западной войны": формально они всегда декларировали приверженность идеалу конституционной монархии, и по-началу в нем действительно было немало умеренных элементов. Однако уже ко второй половине 10-х, на волне поражения лоялистов в Гражданской войне в Британии, взгляды большинства членов кружка начали меняться. Теперь тон задавали П.И. Пестель и С.И. Муравьев-Апостол: если первый был кабинетным человеком и теоретиком, то последний был "душой компании" и привлекал новых "Друзей", гарантируя верность прежних. Их деятельность освящал своим авторитетом сам Строганов; он же был некоей гарантией неприкосновенности "конституционалистов", так как Александр Павлович сохранил странную сильную слабость к своим прежним друзьям. По многим свидетельствам, он прекрасно знал о деятельности "Друзей конституции" и им подобных организаций, но никак им не мешал, пометуя, что сам когда-то придерживался таких же взглядов.
Вообще, реформы, проводимые Михаилом Михайловичем Сперанским, скорее только подстегивали недовольство среди аристократической верхушки. Для либерально-революционного крыла они были недостаточными, в то же время отталкивали от двора ультраконсерваторов вроде Н. Карамзина и А. Аракчеева. Помимо "Друзей конституции", которые сыграли в российской истории наибольшую роль, в период с 1815 по 1825-й было создано свыше 30 организаций схожего типа, которые не отличались особой стабильностью. Среди них достойными упоминания можно считать "Звездное общество" Никиты Муравьева, который и не скрывал существования своей организации и пытался влиять на законотворческую деятельность правительства; "Союз патриотов" в Петербурге под руководством князя Евгения Оболенского, отличавшийся радикализмом даже по меркам Пестеля. Также имелось общество "Русских рыцарей" на северном Кавказе, действовавшее с полного одобрения Алексея Ермолова.
Николай I, последний Император Всероссийский (1823 - 1825)
Ситуация начала меняться с весны 1823, когда 5 апреля скоропостижно скончался Александр I, успевший перед смертью принять двух своих братьев и попытавшийся составить собственное завещание, но умерший в страшных муках задолго до того, как ему поднесли бумагу с пером. Теперь Императором Всероссийским должен был стать Константин Павлович, но он, однако, совершенно не пользовался популярностью ни в столице, ни в народе, ни в армии, ни у аристократов: его помнили как неприятного человека и "беспредельщика", способного изнасиловать супругу придворного ювелира и спокойно жить с этим. Его младший брат, Николай Павлович, был известен как человек в первую очередь военный; но после поражения России в Отечественной войне сей великий князь стал последовательным реакционером и противником поздних реформ Сперанского. Он сблизился с Карамзиным и Аракчеевым, полагал их своими первейшими советниками и вернейшими придворными в принципе; таким образом, выбор оказался весьма и весьма трудным. Но, под давлением всех родственников, Константин 1 мая отрекся от престола в пользу Николая: практически одновременно появились в столице бумаги, свидетельствовавшие о том, что Константин Павлович отрекся не по своей воле.
И действительно, после его коронации начали сбываться самые печальные ожидания прогрессивных дворян. Уже к лету 1823 М.М. Сперанский был отправлен обратно в Нижний Новгород, что означало конец любой реформаторской активности государства. Во главе Государственной канцелярии был поставлен Алексей Аракчеев, уже вполне сделавший представление о себе строительством "военных деревень". Неприятный и грубый с подчиненными и подобрострастный к Императору, А. Аракчеев почти что мгновенно добился всеобщей ненависти. Так, он свернул подготовку к созыву первого в истории Империи "Совета всея Земли", с проектом которого так носился в последние месяцы его предшественник. Даже больше того: уже готовый проект по отмене крепостного права был сочтен госсекретарем "преждевременным и радикальным вольтерьянством" и отправлен обратно в пучины Сената. Под давлением Карамзина был принят новый цензурный устав - самый жесткий за всю историю страны, который современники немедленно окрестили "чугунным". Его реакционная деятельность вызвала разрозненные, но сильные крестьянские волнения; за короткое правление Николая I произошло более 76 выступлений против помещиков, крепостничества и, особенно, военных поселений.
Решение о восстании и планы декабристов
Петр Каховский и прочие "Друзья конституции".
К концу 1825-го потенциальные мятежники окончательно консолидировались: большинство их групп и кружков присоединились к "Друзьям конституции", которые после восшествия Николая I на престол были вынуждены действовать куда более скрытно. Даже умеренный Никита Муравьев согласился поддержать открытое восстание, правда, подразумевая, что после его удачного исхода трон займет малолетний сын Николая - Александр, а регентом и главным воспитателем станет один из заговорщиков, что позволит обеспечить России стабильное конституционное развитие. Другое, радикальное крыло во главе с Сергеем Муравьевым-Апостолом и Петром Каховским требовало убить как самого царя, так и царскую семью: они опасались, что живые претенденты на престол могут стать опасным оружием в будущем. Однако их пыл охлаждал Павел Строганов, не желавший на старости лет становится царе- и детоубийцей. Князь Сергей Трубецкой, сперва назначенный на роль "диктатора восстания" вскоре отказался от этой роли, не считая себя пригодным для нее; на его место Строганов внезапно отрекомендовал Павла Ивановича Пестеля, коего считал самым последовательным и решительным революционером среди всех "друзей".
План состоял в том, чтобы вывести ночью на улицы Санкт-Петербурга гвардейские полки, которыми командовали мятежные офицеры, и использовать их силу для совершения последнего в истории России дворцового переворота. Предполагалось арестовать Николая I во время посещения им Правительственного Сената: дату визита сообщил близкий к декабристам генерал Дибич, бывший адъютантом у Императора и не любивший его за излишнюю суровость характера. После отречения, предполагалось (по умеренному варианту) отправить Николая и всю царскую семью на Форт-Росс - достаточно далеко от всего цивилизованного мира, чтобы они не представляли угрозы. В ноябре П.А. Строганов получил приветственные письма от доверенных людей Алексея Ермолова, в которых доблестный генерал убеждал своего старого друга в том, что действующая армия поддержит любое выступление в столице - это подтолкнуло их к решительному действию. Над важнейшим программным документом "Друзей конституции" - "Русской Правдой" работали с самого 1818-го многие члены тайного общества, но главное авторство обычно относят к Павлу Ивановичу Пестелю. Правда, ему пришлось работать бок о бок с другими важными деятелями мятежа - например, Никитой Муравьевым, Евгением Оболенским, Сергеем Трубецким, Петром Каховским и многими другими. К тому же, потенциальные революционеры учитывали зарубежный опыт - прямо у них на глазах строилась Британская республика, и многое из ее опыта было решено перенести на российские просторы. Окончательный проект "Правды" не был приготовлен к началу восстания, но самые важные пункты уже были готовы:
- После свержения монархии созвать "Земский совет", который и сделает окончательный выбор в пользу той или иной формы правления.
- Безусловно отменить крепостное право.
- Все проживающие в России народы должны были стать одним единым русским народом - предусматривалось решение цыганского, еврейского и прочих национальных вопросов более чем радикальными путями.
- Ввод равенства всех перед законом и ликвидации сословий.
- Пересмотр территориального деления страны в сторону укрупнения губерний.
- Гарантировать сохранность частной собственности.
Самые радикальные идеи самого Павла Ивановича навроде предложения ограничить мобильность граждан и обязательного ввода диктаторского правления были отсеены в ходе продолжительных споров: не желая нарушать столь важное для любого заговора единство, Пестель в конце концов сам отказался от вызывавших самую острую критику положений. В свою очередь его оппоненты вроде Муравьева согласились воздержаться от любых попыток немедленного восстановления монархии в случае победы переворота и обязались согласиться с любым вердиктом Земского собора.
Восстание
Николай I, де-факто предсмертный портрет.
Долгожданный момент для восстания пробил поздним вечером 3 декабря - заговорщикам стало известно, что на следующий день Николай I запланировал визит в Сенат. Согласно сведениям современных историков, там правитель России желал огласить конкретную программу своих действий на следующие пять лет, которые включали в себя восстановление военной мощи, проведение независимой внешней политики и сохранение в неприкосновенности внутреннего строя России. Если с двумя первыми положениями мятежники были солидарны, то последнее вызывало у них всех неприятие, подхлестнувшее решимость колебавшихся членов кружка. Также до П. Пестеля дошло анонимное письмо, чья достоверность теперь многими ставится под сомнение, в котором автор убеждал Пестеля в предательстве Никиты Муравьева, дескать, выдавшего замыслы декабристов царю - теперь Николай I хочет эффектно разделаться с заговором в Сенате. Ряд специалистов убеждены, что этот документ - поздняя фальсификация самих декабристов, но тогда он произвел должное впечатление на рядовых заговорщиков и сомневающихся лидеров движения.
Второго декабря прошла последняя перед самым действием встреча на квартире Константина Рылеева, где обговорились последние детали выступления и были распределены роли между его участниками. Присутствовавшие здесь персоны торжественно обещали друг другу сохранять верность задуманному делу, пойти за него до самого конца и так далее. Бывший тут Павел Строганов после недолгих уговоров согласился занять формальный пост председателя Временного правительства, которое должно было стать переходным органом государственной власти; на пост главы правительства должен был прийти Михаил Сперанский, заранее согласившийся сотрудничать в письме к руководителю "конституционалистов".
Выход восставших полков на Сенатскую площадь.
К реализации своего плана заговорщики приступили в восемь утра по местному времени. Офицеры, состоявшие в "Друзьях конституции", подбили рядовых гвардейцев на выступление: лоялисты из числа старших командиров были задержаны собственными подчиненными и оставлены под арестом. Поднявшиеся на восстание полки (Московский лейб-гвардии, Гренадерский и Гвардейский морской экипаж) отправились на Сенатскую площадь где, по сведениям мятежников, уже находился их главный враг - сам Император Всероссийский. И действительно, И. Дибич не подвел: Николай I уже полчаса как был в Сенате вместе со своим фаворитом Алексеем Аракчеевым - мятежникам выпала уникальная возможность покончить "с двумя зайцами одним выстрелом". Восстание оказалось полной внезапностью для почтенных сенаторов и самого самодержца: полки окружили площадь, а внутрь дворца вошла делегация, возглавленная Павлом Пестелем, Петром Каховским и Евгением Оболенским. Император встретил свою погибель достойно: обвинив дворян в измене, он мгновенно обнажил свою шпагу, но пал от выстрела Каховского прямо в сердце. Его верный сподвижник Аракчеев вместе с охраной попытался пробиться из Сената, но был убит мятежными гвардейцами. Испуганные боем и смертями, сенаторы, собравшиеся в полном составе для прослушивания коронной речи, уже в десть утра согласились провозгласить Николая I и всю семью Романовых низложенными и передать полноту власти в руки Временного правительства.
Тем временем мятеж ширился: прознавшие о восстании в центре города, верный Николаю I генерал-адъютант Алексей Федорович Орлов вывел на улицы конногвардейцев, к которым присоединились Измайловцы. Однако солдаты заговорщиков под руководством Муравьева-Апостола отражали каждую атаку на свои позиции: проспекты Санкт-Петербурга обагрились кровью, но мятежники держали строй твердо. Закончилось это так: когда А.Ф. Орлов повелел идти в четвертую атаку, пехотинцы отказались подчиняться его приказу и арестовали генерала: конногвардейцы, понесшие тяжелые потери, не оказали им должного сопротивления. В это время к мятежникам присоединяются добровольцы из числа гражданских; к тому же появляется вечная толпа зевак, понимавшая, что здесь происходит нечто грандиозное и невероятное.
Восставшие офицеры ведут солдат на Царское Село.
К 11 часам центр Петербурга окончательно оказался в руках повстанцев. Сенат признал поражение и разошелся; Император был мертв вместе с ненавистным государственным канцлером Аракчеевым. Князь Евгений Оболенский отправился к генерал-губернатору Милорадовичу, который недавно слег с жаром в постель: услышавший все из нужных уст, герой "Западной войны" согласился присягнуть на верность Временному правительству: новость об этом мгновенно разнеслась по столице Российской Империи. Пока князь добивался своего в покоях тяжелобольного Михаила Милорадовича, Павел Пестель, Каховский и Никита Муравьев отправились в Царское село, дабы как можно скорее задержать остававшихся на свободе и в здравии представителей семьи Романовых. Здесь стоит сказать, что последний принял смерть Николая I как данность, но собирался спасти Константина Павловича, убедив того отречься от престола за всю оставшуюся династию.
Мятежники достигли места назначения уже к двум часам дня. Еще до прибытия полков в Царское село, туда прискакал Иван Александрович Анненков - молодой дворянин, близкий друг и яростный сторонник Павла Пестеля. Он первым принес во дворец весть о восстании и проследил, чтобы вся царская семья оказалась под стражей. Стража оказывала сопротивление, но оказалась разобщена: многие преображенцы поддержали Анненкова, а верные присяге бойцы были разбросаны по всему комплексу и никак не могли поспеть друг другу на помощь. Словом, И.А. Анненков успешно задержал великих князей Александра Николаевича, Константина Павловича, Михаила Павловича с семьями, и недавно овдовевшую Александру Федоровну. Пленники содержались под стражей, но относились к ним с удивительным для потомков уважением: даже много лет спустя, общаясь с французскими журналистами, бразильский плантатор Александр Романов признает, что мятежники вели себя более чем достойно, соблюдая верный такт и избегая очевидных оскорблений человеческого достоинства.
Петр Каховский, убийца Николая I и Константина Павловича.
По прибытии, лидеры восстания сразу же перешли к делу. Предъявив царской семье шпагу Николая I в подтверждение своих слов, П.И. Пестель потребовал от всех присутствовавших в помещении отречься от русского престола за себя и всех своих потомков. Вел. князь Михаил Павлович, бывший лучшим другом покойного царя, чуть было не полез в драку - только заряженный пистолет Петра Григорьевича Каховского вовремя остановил его. Главе радикального крыла пришлось повторить свое предложение; однако его нетерпеливые слова пришлись не по душе бывшему здесь Никите Муравьеву, который поспешно вступился за арестованных. Преждевременно решивший, что удача наконец-то улыбнулась им, Константин Павлович вступил в дискуссию. Он пытался указать декабристам, что их успех временный и незначительный; доказывал, что данные под принуждением клятвы ничего не стоят ни на Земле, ни на Небе; пытался донести, что их никто в обществе не поддерживает кроме "пары отпетых мерзвацев"; наконец, и это было его крупной, но последней ошибкой, погрозил "смутьянам" призвать на помощь "французскую армию". Ответ был скор и прост: П.Г. Каховский сделал еще один залп - от его руки за один день пал уже второй сын Павла I. На минуту установилось молчание: царская фамилия застыла в ужасе, а мятежники - в неожиданности.
Первым молчание нарушил Павел Пестель, приказавший увести из комнаты Петра Каховского и вынести труп Константина Павловича: убийца не оказал сопротивления и подчинился распоряжению старшего товарища. Тут произошла довольно трогательная, но как будто потусторонняя сцена: все еще ошеломленный Никита Михайлович Муравьев дрожащим голосом обратился к Александру Николаевичу, призвав того выслушать голос разума. Лидер радикалов не мешал выступать своему оппоненту из умеренных; тот же признался в своих подлинных мотивах - Никита Муравьев присоединился к заговору в том числе из-за желания удостовериться, что "не случится самого страшного греха", имея в виду царе- и детоубийство. Он покаялся в своей неспособности спасти отца мальчика и его дядю; надорвано он попросил осиротевшего наследника престола проявить "достойное монарха благоразумие". Позже, взвесив все случившееся, с Муравьевым согласился князь Михаил Павлович; Александра Федоровна молчала, отчаянно скрывая свое волнение.
Все было закончено ровно в четыре дня: Александр Николаевич подписал составленное Пестелем и Муравьевым отречение от престола за себя и свое потомство; аналогичную процедуру прошел Михаил Павлович. Теперь дело радикальных республиканцев было сделано, так как не осталось ни одного законного претендента на опустевший после гибели Николая I в Сенате российский трон. Прибывший вскоре в Царское Село Павел Александрович Строганов в знак благодарности за "помощь" и для компромисса с умеренной частью декабристов пообещал отпустить, как тогда считали, уже не опасных Романовых в Европу. Непосредственное восстание закончилось победой заговорщиков; но, как прекрасно понимали "Друзья Конституции", это было только началом сложного дела.
"Колонна Ивана Паскевича"
Первое заседание декабристов после взятия власти.
Контроль над столицей сам по себе мало что значил - Временному правительству требовалось привести к повиновению всю огромную Российскую Империю и навербовать достаточное количество сторонников для совместной работы. К счастью для них, большую часть работы над этим они проделали еще до самого выступления, добившись сотрудничества со стороны многих военных, интеллигентов и даже государственных деятелей из числа тех, кто впали в немилость во время последнего царствия - а таковых было совсем немало. Павел Строганов смог убедить радикальную часть движения, что им необходимо сотрудничать с умеренными, так как разногласия внутри лагеря мятежников могут привести к их общему краху. Дабы умилостивить недовольных либералов, Петр Каховский был "за самоуправство" отправлен служить рядовым в Измайловский полк - но даже там он сохранял контакты с Павлом Пестелем и надеялся рано или поздно вернуться "в подобающее общество".
К 10 декабря известие о победившем бунте достигло Москвы, где оно было встречено с радостью и одобрением. Военный генерал-губернатор Дмитрий Владимирович Голицын, вернувшийся в армию после поражения в "Западной войне", присоединился к новой власти скорее из-за антипатии к последнему царю, чем по убеждению. Расквартированные в Москве воинские части, где служили крестьяне, с радостью восприняли провозглашение "Манифеста к русскому народу", в котором им обещали скорую и окончательную отмену крепостного права. Уже из Москвы эта новость начала распространяться по всей остальной России - в Поволжье, Прибалтику, на Кавказ.
Иван Фёдорович Паскевич, организатор "похода на Москву".
Во многих местах дворяне и помещики пытались оказать вооруженное сопротивление наступлению нового порядка. Пожалуй, самым опасным для молодого правительства моментом оказалось движение генерала Ивана Фёдоровича Паскевича, бывшего на момент организации переворота проездом на Кавказ в Киеве. Назначенный служить на Кавказ, после получения известий о перевороте, И.Ф. Паскевич решил организовать контрреволюционное выступление. Вместе с немногочисленными солдатами и помощниками он овладел "матерью городов русских", откуда собрался двинуться на Москву. Ему удалось привлечь на свою сторону многих представителей местного дворянства и темных крестьян, поверивших в пагубность мятежа и кровавого бунта. Отряд общей численностью под 15 000 человек подошел к Чернигову уже 21 декабря, но здесь он был остановлен Черниговским полком под командованием Михаила Бестужева-Рюмина. Подпоручик не хотел сражаться с опытным генералом, бывшим к тому же героем "Западной кампании" и предложил тому мирные переговоры. Иван Федорович от них отказался, провел сражение и с легкостью разбил врага, заняв и Чернигов. Теперь, как ему казалось, дорога на Москву была открыта.
Тогда Временное правительство мобилизует все свои силы для противостояния опасному врагу. В сторону Москвы отправляются полки гвардии с Павлом Пестелем во главе; в самой Первопрестольной Дмитрий Голицын собирает собственные силы и народное ополчение. Получивший наконец-то долгожданную благую весть, Алексей Ермолов отправил несколько полков на север, дабы ударить Паскевичу по его коммуникациям. Поддержка со стороны Ермолова много значила в те решающие дни: военные увидели, что революционеров поддерживает не только умирающий Милорадович, но и деятельный герой недавней трагичной войны. В то же время рассылаемые И.Ф. Паскевичем бумаги не оказали желаемого им действия: крестьяне, в большинстве своем, оказались настроены враждебно к нему, и теперь его корпус был под страшной угрозой голода. Реакционные войска достигают посада Климово, бывшего центром компактного проживания старообредцев и местом развитой ярмарочной торговли. Местные жители отказались впустить "служак царя-антихриста" и оказали отчаянное сопротивление: хотя потери Паскевича были скорее символическими, слухи об учиненном им страшном разорении посада окончательно подорвали веру местных в его правоту его дела.
Разорение И.Ф. Паскевичем Брянска.
Однако пока что Иван Федорович Паскевич продолжает одерживать победы, опираясь на верное себе малороссийское дворянство и уже пришедших на его сторону солдат. К 6 января усталая и голодная колонна достигла Брянска, укрепленного местным населением. Штурм продлился два дня; но теперь в руках порядевшей колонны оказались неплохие запасы продовольствия, с которыми можно было продолжать тяжелый путь. Пока И.Ф. Паскевич маршировал на северо-восток, ему навстречу из Москвы двинулись полки Дмитрия Голицына и Павла Пестеля, по пути обрастая крестьянским ополчением и отрядами горожан-добровольцев. И здесь лидер контрреволюционеров совершает первую стратегическую ошибку: он сворачивает на восток и идет на Болхов, чтобы в его районе перейти Оку и выйти к Туле. Такой маневр был бы оправдан, если бы под своим командованием Паскевич имел крепкое войско, чего не было. Из его армии началось дезертирство, пока что не гибельное, но уже тревожное: дворянство рвалось в бой и было недовольно уклонением от генерального сражения с Голицыным.
Эта "странная война" могла бы продолжаться долго, если бы на сторону декабристов не перебежал один из адъютантов Ивана Федоровича, полностью выложивший весь план его врагам. Стоявшие тогда в Калуге, сторонники Временного правительства немедленно отправились к Туле, дабы в окрестностях Плавска остановить неприятеля. Новость о предательстве пришла к Паскевичу только 15 января, когда он, уже покорив Орел, стоял в окрестностях Мценска. На следующее же утро пришло новое известие, еще более печальное: конные отряды Ермолова вместе с донскими казаками и поддержанные горожанами овладели Киевом, лишив тем самым контрреволюционеров последней опоры. Потеряв ее, Паскевич решился на отчаянный шаг: рискнуть - так рискнуть всем. Словом, он собрался идти дальше на Тулу, чтобы через нее попасть в Москву.
Колонна Ивана Паскевича на марше, январь 1826.
Решающий момент настал 19 января 1826 - авангард революционной армии встретился с основными силами Ивана Федоровича у окрестностей Плавска. Сергей Григорьевич Волконский, избежав открытого боя, смог соединиться с остальными войсками Дмитрия Голицына. Теперь решительный численный перевес был на стороне Временного правительства: свыше 60 000 человек против 12 000 (данные округлены) - даже то, что в войске революционеров было много плохо обученных крестьян едва ли можно назвать хорошей новостью. По крайней мере, у Д. Голицына было куда отступать; "колонна" же пошла в атаку 20-го числа со всей яростью обреченных людей. Сперва им действительно сопутствовал успех, и первые ряды "пестельцев" поломались; но здесь в контратаку перешли гренадеры С.Г. Волконского, а у Паскевича банально больше не было резервов. В ходе сражения, длившегося весь короткий световой день, войско контрреволюции прекратило свое существование, а сам Иван Федорович Паскевич был взят в плен. Опаснейшее для молодой власти выступление было подавлено.
Пока П.И. Пестель и Д.В. Голицын боролись с выступлением Паскевича на юге, в Санкт-Петербурге Павел Строганов составлял самое Временное правительство. Его формальным председателем стал он сам; должность государственного канцлера получил вернувшийся 21 декабря из своей ссылки Михаил Сперанский, а последним в истории России обер-прокурором Синода стал Сергей Муравьев-Апостол. Также в состав правящей хунты вошли такие деятели, как Николай Мордвинов, Николай Тургенев, Михаил Орлов, Сергей Трубецкой, Никита Муравьев, Кондратий Рылеев. На заднем плане находились Лев Витгенштейн, Петр Каховский, Михаил Муравьев, остальные братья Муравьевы-Апостолы и деятели искусства вроде Петра Чаадаева и Александра Грибоедова.
Реакция за границей
Жак Александр Ло, посол Франции в России с 1811.
Французский посланник в России Жак Александр Ло мог наблюдать зарождение тайных обществ в России, но никак не мог, несмотря на все свои старания, проникнуть в них: уж слишком патриотично были настроены те же самые "Друзья конституции", чтобы подпускать к своим секретам агентов ненавистного им француза. Попытки Ло предупредить о чем-либо Александра I не имели успеха из-за полной апатичности, в которую впал после своего страшнейшего позора этот Император. Его преемник, Николай I, превратился в яростного франкофоба и отдалил от себя посла, отказываясь считаться с его доводами касательно поведения некоторых высших аристократов. Государственный канцлер Алексей Аракчеев также не доверял Жаку Александру, полагая, что дипломат просто-напросто стремится дезинформировать российский престол и клеветой на выдающихся людей еще больше ослабить уже не раз побежденную на полях сражений Империю. Другие же царедворцы, многие из которых если не были сами декабристами, то им сочувствовали, делали все, чтобы укрепить верхушку государства в их вере.
Тем большее потрясение испытал Ло 3 декабря, когда в один день русские заговорщики убили двух представителей царской фамилии и госканцлера, принудив остальных Романовых отказаться от претензий на русский трон. Все случилось чрезвычайно стремительно и быстро, дипломат мог только пассивно наблюдать за развитием тех событий. Вмешаться в их ход он смог только 5-го числа, когда к нему прибыл сам П.А. Строганов, который, как того и ожидал Ло, стал революционным диктатором. Легитимист Ло выразил страстный протест против действий заговорщиков и пообещал предпринять все возможные меры для "должного отмщения". Но Павел не отреагировал так остро, как этого хотелось посланнику Парижа: со всей возможной для старого человека вежливостью, он предложил Ло вывести во Францию оставшихся членов династии Романовых, которые уже предварительно торжественно поклялись не предпринимать никаких шагов против нового, зарождающегося государства.
По взаимной договоренности, Жак Александр Ло отправился вместе с последними живыми Романовыми во Францию 13-го числа, когда все формальности были окончательно улажены. Однако в долгожданный Париж, из-за плохой погоды на Балтике, добрались несчастные беженцы только 1 января нового года. Там они были тепло приняты при императорском дворе: Наполеон II сочувственно отнесся к их горю, приказал отслужить в церквях мессу по Николаю I и "жертвам революционного безумия". Он же повелел прервать дипломатические отношения с Россией, будучи под впечатлением от рассказов бежавших о ярости Каховского и безумии Пестеля. Здесь великий князь Михаил Павлович Романов, оказавшийся де-факто временным главой дома Романовых, попросил наследника великого Императора французов помочь "торжеству сил порядка и добродетели" - т.е. он просил о прямой интервенции иностранных держав в Россию.
Но Наполеон II на 1826-й оставался несовершеннолетним (ему не было еще и 15 лет на момент обращения), и такие решения принимать самостоятельно он не мог. Их должен был одобрить Регентский совет, временно управлявший всей Францией и, с переменным успехом, всей остальной Европой. После падения Марии-Луизы Австрийской, в нем всеми делами заправлял хитроумный Шарль де Талейран - всесильный министр иностранных дел. Герцог Курляндский, однако, совершенно не спешил лезть в кровавую драку: "Западная кампания" показала, на что способны русские войска, а человек, их победивший, уже несколько лет как покинул бренную Землю. Без непосредственного присутствия Наполеона I Великого на поле брани, вера французов в свои силы основательно подточилась. Его же маршалы, за редкими исключениями, совершенно устали от бесконечных войн и походов: их теперь гораздо больше привлекало мирное и богатое существование, эдакое почивание на вполне заслужанных лаврах. В Совете разделились мнения: Никола Сульт, главный маршал, также выступал за осторожность по отношению к России; его поддержал Мишель Ней, который в ходе прошлой войны едва не попал в плен. Министр финансов Мартен Годен соглашался с ними, не считая эту кампанию оправданной с экономической точки зрения. Дядя монарха-юноши, Люсьен Бонапарт, возвысившийся в последние годы жизни брата, тоже отказывался поверить в целесообразность "опасной авантюры".
Но у Романовых нашлись и сочувствующие в высшем парижском свете. Хотя Шарль Талейран и постарался сделать все, чтобы никто посторонний не узнал о столь интимной просьбе Романовых, единства не оказалось даже в среде регентов. Главной надеждой М.П. Романова на скорый и убедительный реванш оказался Жак Макдональд - легитимист до мозга костей, желавший бороться с любым революционным движениям в Европе и любой ценой защитить сложившийся после побед Наполеона мировой порядок. Рядом с ним оказался Луи-Матьё Моле - министр юстиции и видный публицист позднего Наполеона I. Он также видел призвание Французской Империи в поддержании статуса-кво в Европе и политического принципа легитимизма. В Совете возобновилась яростная борьба между Талейраном и Макдональдом: кризис в этом органе власти продлился весь январь и уже угрожал вылиться в полноценный кризис власти.
Только 3 февраля герцог Луи-Филипп Орлеанский, вошедший в состав Регентского Совета после заключения помолвки между его дочерью и монархом, предложил своим коллегам простую формулу согласия: не объявлять России войну, но разорвать с ней любые дипломатические отношения и постараться, чтобы остальные страны поступили точно также. Несмотря на недовольство радикалов из "авантюристов" и Мартена Годена, проект был одобрен Талейраном, чего оказалось достаточно для его реализации. Романовы поселились во Франции и показательно отстранились от любой политической и общественной деятельности: они будут вынуждены покинуть Париж под конец 1830-х, когда, после Русско-польской войны, последует признание Францией Российской Республики - после этого представители царского дома отправятся в Бразилию.
Другие европейские страны по-разному отреагировали на Великую Русскую революцию, но нигде кроме республиканской Британии она не встретила безоговорочной поддержки. Те страны, которые находились под прямым контролем французов (Латинская империя, Болгария, Сербия, Королевство Италия, Королевство Обеих Сицилий, Швеция, Испанская республика) разорвали все дипломатические отношения с Новгородом и будут держаться этой позиции, обобщая, до начала 1840-х. Зато Британия была в восторге: Джордж Байрон стал первым лидером государства, признавшим существование новой России, тем самым закладывая основы англо-русского альянса. Уже в 1827-м Михаил IV Виттельсбах-Болгарский откажется от участия в торговой блокаде России: с этого момента Третье Царство начинает свой дрейф к России. Самым существенным, пожалуй, фактором оказался отказ Жозефа I Бонапарта разрывать дипотношения с РДР: Германское королевство сохранило связи на востоке, не желая усиливать Польшу.
По мнению современных исследователей, уже тогда начинают закладываться основные альянсы на всю дальнейшую историю XIX века. Идеологически близкие республиканские диктатуры Британия и Россия начали сближение, выстраивая взаимовыгодное сотрудничество. Появление схожего режима позволило Лондону наконец-то прорвать изоляцию; Новгород же нуждался в промышленных товарах, которые Британская республика могла поставить в обмен на требуемое сырье. Болгарское царство под руководством Драгана Цанкова и Михаила IV все больше и больше становилось русофильским; Соединенные Штаты Америки также поспешно признали новую страну. Даже монархическая Германия пошла на сближение с Россией из практических соображений. Напротив, соседи России (Швеция, Польша, Турция, Иран) стали притягиваться к Парижу, опасаясь (весьма справедливо) за собственную безопасность.
Земский Собор
Войска И. Пестеля возвращаются в Петербург после победы над Паскевичем.
Все "Друзья Конституции" еще задолго до победы сошлись на том, что после успешного восстания требуется собрать некий высший орган власти, которому надлежит утвердить окончательный состав правительства и определить государственное устройство новой России. Впрочем, реальность внесла некоторые корректировки в их план: если раньше они собирались созвать "Земский собор", он же "Совет всея Земли" сразу же после окончания переворота, то теперь его пришлось перенести на февраль - когда Павел Пестель и Дмитрий Голицын с Сергеем Волконским наконец-то покончили с угрозой, исходящей от Ивана Паскевича. За это время произошел целый ряд событий (кровавые волнения крестьян в центральных губерниях, изгнание Романовых, вооруженное выступление против революции) которые сыграли на руку сторонникам радикальных реформ - Пестелю, Рылееву, Апостолам-Муравьевым, Бестужеву и Ермолову. А вот позиции людей, похожих на Никиту Муравьева оказались серьезно подорваны: они оказались в крайне двусмысленном положении, лишившись и надежной социальной базы, и надежды на примирение с Романовыми.
За прошедшее от переворота (4 декабря) и до созыва Совета всея Земли (5 февраля) прошло с небольшим два месяца. В этот временной промежуток Временное правительство Павла Строганова и Михаила Сперанского уже предприняло целый ряд шагов, направленных на завоевание расположения в среде российского населения: было торжественно провозглашено об отмене крепостного права и грядущем перераспределении земли. Это, конечно же, вызвало волнения в дворянской среде - однако вовремя отправленные по губерниям "летучие отряды" смогли удержать ситуацию в целом под контролем, не допуская как расправ над помещиками, так и насилия над крепостными. Также М.М. Сперанский поспешил заявить о продолжении в ускоренном темпе работы над составлением нового, прогрессивного свода общероссийских законов, который должен был прийти на смену Соборному уложению аж 1649-го года. Обер-прокурор Святейшего Синода Сергей Муравьев-Апостол на встрече с виднейшими лицами РПЦ пообещал им скорейшее ослабление государственного контроля за деятельностью и даже большее - ликвидацию самого Синода, который был признан им "лютеранщиной"; одновременно сподвижник П.И. Пестеля говорил о сохранении особого статуса для православия, которое искренне полагал основой Русского государства.
Заседание декабристов, посвященное форме правления (у двери - Павел Пестель).
Долгожданный Земский собор открылся в Петербурге 5 февраля 1826 - этот день в современной России принято считать датой рождения самой республики. Помимо всех ведущих деятелей "Друзей конституции" и популярных государственных деятелей, которые и "задавали тон" всему собранию, здесь присутствовали и ведущие представители русской интеллигенции - А. Пушкин, П. Чаадаев, А. Грибоедов и некоторые другие. Они помогали "сглаживать острые углы" между радикалами и умеренными, воздействуя на них своим авторитетом - а у автора великой пьесы "Горе от ума", наполненной одновременно острейшей сатирой и глубоким патриотизмом, которой зачитывались в николаевской России все грамотные люди, он был поистине огромен. Неожиданным для некоторых сюрпризом стало прибытие сюда с Кавказа Алексея Ермолова - боевой генерал. никогда прямо не примыкавший к политическим сообществам, желал удостовериться, что все будет сделано в лучшем виде.
Конституционный орган, как его теперь называют в Российской Демократической Республике, немедленно приступил к работе. Первым же своим указом Собор провозгласил страну "свободной Республикой великого славянского народа" - это преамбула сохранится даже в позднейших редакциях первого закона. Официальное название было принято по предложению Павла Ивановича Пестеля: позднее, своей дочери, он будет говорить, что идея такого названия пришла к нему во сне и сразу же пришлась по душе. Был одобрен старый состав правительства за единственным исключением: С. Муравьев-Апостол терял должность обер-прокурора за ликвидацией самого Синода и становился, по сути, министром без портфеля. Русская Православная Церковь освобождалась от довлеющего над ней Синода; священникам предоставлялась возможность самостоятельно избрать себе патриарха. Также было отменено любое сословное разделение, что согласовывалось с проектом Пестеля, где все граждане объединялись в славянский (русский) народ.
З
Фасад Путевого дворца в Новгороде с флигелями.
атем декабристы решили найти место для новой столицы нового государства. Аристократический Санкт-Петербург, в котором все напоминало об Империи, не годился по идеологическим причинам; в то же время те мятежники, которые родились не в Москве, противостояли попыткам москвичей добиться переноса всех учреждений в Первопрестольную. Лев Витгенштейн предлагал подумать о Киеве, "матери городов русских"; однако этот город был слишком близок к границе с Польшей, чья враждебность не вызывала ни у кого никаких сомнений. Выход из положения предложил Павел Строганов: по его мнению, "стольным градом" должен был стать древний Новгород, как место, откуда пошла Древняя Русь как таковая. К тому же, в отличии от Санкт-Петербурга и Киева, этот город лежал в отдалении от государственных границ и не имел устоявшейся прослойки населения, которое может влиять на работу правительства. Предложение было принято, и уже с марта 1826-го правительственные органы переедут в Новгород Великий.
По мнению ряда современных историков, именно декабристы были первыми настоящими русскими националистами - они противостояли западным культурным влияниям, ставили русский народ превыше остальных и, в дальнейшем, способствовали его полноценному развитию. Также их национализм проявился в решении П.И. Пестеля, одобренном большинством остальных лиц - переименовать Санкт-Петербург на русский манер. По предложению уже Никиты Муравьева, название было дано в честь основателя и первого русского императора - город стал именоваться Петроградом. Будучи антимонархистами, декабристы все равно высоко ставили личностные заслуги Петра I в формировании государства, а его реформы полагали за образец для самих себя. Несколько позднее, до начала 1850-х, в России случатся и другие переименования, направленные на искоренение "чужеземного" или "монархического" влияния.
Портрет Павла Ивановича Пестеля
Наконец, Земский Собор должен был определить порядок управления страной. Многие делегаты собирались вскоре передать власть непосредственно избранным народным представителям, однако, Павел Иванович Пестель вместе с другими представителями военных и радикалов решился их урезонить. Он убедил сомневающихся, что неграмотное большинство крестьян банально не готово к принятию ключевых решений; что "демократия" в таких условиях будет лишь пародией на саму себя; что она неизбежно выродится, а это может привести к пересмотру итогов, как он сам это называл, "великого общего дела". Его точку зрения поддержали Петр Каховский, Алексей Ермолов, Константин Рылеев, Михаил Сперанский и братья Апостолы-Муравьевы. После недолгих сомнений, к ним примкнули Сергей Волконский, Дмитрий Голицын, Николай Тургенев и ряд других представителей "умеренного крыла". Земский собор принял следующее решение: объявить следующие 15 лет "переходным периодом", на время которого революционное правительство брало в свои руки всю полноту власти, обязуясь за это время подготовить переход к полноценной республиканской системе. Глава государства, который по аналогии с Америкой и Британией назывался теперь президентом, получал диктаторские полномочия; при правительстве создавался законосовещательный "Совет всея Земли", который должен был подавать различные советы исполнительной власти и следить за ее работой. Члены СВЗ отбирались самим диктатором по представлению премьер-министра; первым председателем такого органа стал Александр Грибоедов, в чью честность и преданность делу республики верили все.
Собор прекратил свою работу 19 марта. Революционное правительство перешло к полноценной деятельности: и президент Строганов, и его заместитель Пестель, и премьер-министр Сперанский прекрасно понимали масштаб предстоящих им работ, но они были к ним вполне готовы. Не получившие должностей в центре декабристы разъехались по местам, помогая властям устанавливать порядок и воплощать преобразования в жизнь. Генерал Ермолов вернулся на Кавказ, пообещав привести местные племена к повиновению вскорости. Уже 2 апреля первый глава новой России скончался; на его место вступил Павел Пестель, намеривавшийся за отпущенные ему Собором 15 лет провести все необходимые, да, жестокие и резкие, но столь необходимые России реформы.
Итоги и последствия
Главным итогом Великой Русской революции стало провозглашение России республикой - двухсотлетняя монархия Романовых пала, одна из самых консервативных стран континента внезапно для всего остального мира присоединилась к Британии и Венгрии. Еще одно государство окончательно выпало из сферы влияния Парижа, который из-за объявленной им же тотальной торговой блокады потерял даже экономические рычаги давления на российское правительство: полностью лишить Россию доступа на европейские рынки не вышло, а сама Империя многое потеряла из сырья.
В России на долгое время установилась революционная диктатура, в общей сложности просуществовавшая, учитывая довольно продолжительный период некоторой либерализации, до 1880-го, когда были проведены первые действительно демократические выборы в полноценный законодательный орган. Вплоть до первой половине XX века, которая подарила миру тоталитарные режимы в Германии, Польше, Франции и Румынии, многие полагали именно российскую диктатуру самой жестокой за всю историю человечества: правда, уже тогда эти сообщения ставились под сомнения, так как их источники чаще всего исходили от иностранцев из Франции или дружественных ей стран. Так или иначе, за годы правления Павла Пестеля из государства сбежало свыше 1000 человек с семьями - в большинстве то были именитые дворяне, опасавшиеся за свою собственную жизнь. Их исход привел к образованию крупной общины русских во Франции, которая до середины 1870-х будет причиной многих опасений в Новгороде. Сбежавшие из России Романовы довольно быстро отошли от любой публичной деятельности, почувствовав отчужденность между собой и французским двором. После своего конфуза, Михаил Павлович более не претендовал на семейное лидерство и потомки Петра I разбежались по миру, никем более не удерживаемые. Сам Александр Павлович вместе со слугами и воспитателями отправился в Бразилию, где и проживет всю свою сознательную жизнь богатого плантатора-либерала и женится на дочке местного императора. Его внучка, Елена, будет последней Императрицей французов и женой Наполеона VI, а некто, называющая себя его правнучкой - претенденткой на российский престол во времена Второй Европейской войны.
Пожалуй, основным последствием революции явилось ускоренное развитие России на протяжении всего последующего столетия. Она помогла сломать пережитки феодального строя и позволила начать переход к обществу нового типа, который, разумеется, сопровождался обильными жертвами, которые пришлось отдать в угоду насильственному пути развития. Из страны убежали или оказались в ней убиты многие представители дворянского сословия, люди образованные и высококультурные: недаром вплоть до конца 1840-х в России будет резко снижен порог общей культурности. Декабристская национальная политика привела к ущемлению прав многочисленных малых народностей, проживающих в этой стране; у многих из них так и не смогла никогда появиться национальная идентичность. Политика объединения всех славянских народов в один также принесла свои плоды: немногочисленные литературные кружки на юге России, занимающиеся культурой "малороссов", оказались разогнаны и не встретили особой поддержки.
Создание на территории России республики во многом предрешило дальнейшие геополитические события. Великий Новгород снова оказался в союзе с Лондоном: теперь не только из-за экономических связей, но и по идеологическим причинам. Вскоре началось сближение с Соединенными Штатами Америки, проводящими все более и более решительную экспансию; в Гражданской войне, правительство Алексея Ермолова займет позицию Севера и президента Фримонта. Также славянофильская Россия подружится с Болгарией и Сербией против Латинской Империи; а ее собственные соседи только продолжат углублять отношения с Францией. Словом, многие российские историки полагают, что после свершения Великой Русской революции вся последующая история человечества получила вышеописанный вектор своего развития.
Память
Колонна Русского Оружия, наши дни
Первые памятные мероприятия в честь торжества революции прошли в России на ее десятилетие - в 1835-м. Так случилось, что они практически совпали с праздненствами в честь победы русского оружия над поляками: в состав государства вернулись Северо-западный край за исключением Литвы и большая часть Правобережной Украины. Дабы отметить обе даты, президент Павел Пестель провел 5 февраля парад вернувшихся с фронта войск, раздав награды отличившимся бойцам и офицерам. Также по государственному заказу в 1836-м была установлена "Колонна Русского оружия" на площади Свободы в Новгороде, прямо перед свежим "Красным домом" - президентским дворцом. Память же революции была почтена в эпитафии к памятнику: "Сынам свободной России, приносящим волю рабам и смерть - тиранам". С тех пор эта колонна становилась свидетельницей множества исторических событий, здесь же, в исключительных случаях, проводились особенно торжественные парады и митинги.
Первый же памятник непосредственным деятелям Русской революции был открыт в 1856-м, уже при президенте А.П. Ермолове в Москве на деньги купечества и в Кремле. Рядом с храмом Василия Блаженного, недалеко от грандиозной скульптуры Минина и Пожарского, установили гранитных Пестеля и Марию[1] - первый сидит за столом и составляет "Русскую Правду", а вторая стоит за его плечом и подсказывает, как бы придавая ему тем самым вдохновение. Павел Иванович изображен здесь очень молодым, в форме, подтянутым, но с приятным и человечным выражением лица: он полностью сосредоточен на своей работе, погружен в нее, превосходно понимает значимость каждого слова. Мария, как ее и принято изображать, подчеркнуто, даже вызывающе привлекательна, но серьезна: она, по художественной задумке, как бы вкладывает слова всего русского народа в уши его доблестного защитника, коим Пестеля провозглашает эпитафия, выбитая собственноручно Ермоловым.
Памятник "Тысячелетие Руси".
Коллективный памятник впервые появился в 1862-м, когда торжественно отмечалось тысячелетие Руси-России. В Новгороде, откуда пошла земля Русская, была возведена грандиозная скульптура "Тысячелетие Руси", на которой, в числе прочих, были отмечены и ключевые деятели Великой Русской революции: Павел Строганов, Павел Пестель, Сергей Муравьев-Апостол, Никита Муравьев, Михаил Сперанский и Александр Грибоедов. Петру Каховскому, несмотря на пожелания многих, тут места не нашлось: почти что умирающий А.П. Ермолов строго-настрого запретил его восславлять в литье, а скульптор не захотел возражать генералу-президенту. Также стоит отметить, что то был первый памятник, где нашлось место представителям "умеренного крыла" декабристов - Н. Муравьеву, М. Сперанскому и Н. Мордвинову. До того момента прославлялись исключительно правившие позднее радикалы. Даже за все правление В.Г. Белинского, когда случился короткий "якобинский Ренессанс", на памятнике так и не появился несчастный Каховский.
Затем случилось продолжительное затишье. Но в 1895-м, на 70-ти летие провозглашения Республики, Сергей Юльевич Витте счел необходимым отметить столь красивую дату отдельно. Впервые был проведен торжественный воинский парад, Новгород и другие крупные города украшались, в Москве открылся музей П.И. Пестеля, а в Петрограде - Музей Революции, в здании Сената и Синода.
В искусстве
Книги
Столь грандиозное событие, коим была Русская революция, немедленно нашла свое отражение в литературе, благо большинство известных литераторов того времени или участвовали в ее событиях, или поддерживали ее негласно.
Кино
В русском кино события Великой Русской революции получили распространение еще на самой заре индустрии. Первые короткометражки, немые и черно-белые, выходили еще в 1910-х, правда, копий тех фильмов осталось совсем немного.
Впрочем, настоящие шедевры были еще впереди. В 1960-х годах российское кино испытало настоящий бум интереса к экранизациям литературы XIX века, которыми занимались все крупные студии и именитые режиссеры. Характерной чертой фильмов этой эпохи является внимательное, почтительное отношение к первоисточнику,
Примечания
- ↑ Национальная персонификация России
 | Данная статья является избранной Её стиль и содержание являются примером заполнения статей на Альтернативной истории вики |
| |||||||||||||||||||||||||||||
