Российская империя (ТС)

Российская империя

[[Image:{{{Карта}}}|200px|{{{Карта}}}]]
Год основания:	1721
Официальный язык:	Русский
Гимн:	Гром победы, раздавайся
Столица:	Москва
Форма правления:	Абсолютная монархия (1721 - ....)
Глава государства:	Император Всероссийский
Глава правительства:	Председатель Совета министров
Правящая партия:	Нет
Государственная религия:	Православие
Территория:	{{{Территория}}} км²
Население	{{{Население}}} чел.
Валюта:	Рубль

Российская империя, также Россия - государство в Восточной Европе и Северной Азии, основанное Петром I после победы в Северной войне.

Россия граничит в Европе со Швецией, Пруссией, Королевством Русью и Османской империей.

Государственное устройство

Исторически Российская империя складывалась как дворянская монархия, где де-юре абсолютная власть государя ограничивалась интересами и нуждами дворянства, правящего и господствующего сословия страны. Дворяне несли государственную и военную службу, выступали опорой для царя: взамен они получили право владения крестьянами, заводами, деревнями и целыми селениями. Вплоть до середины 1770-х эта политико-экономическая модель работала, принеся России статус европейской державы и, казалось, зацементировав ее положение.

Но события Второй смуты оказали огромное влияние на государственное устройство Российской империи. Физическое истребление дворянской массы и невозможность восстановления крепостнических отношений после реставрации Романовых принудили срочно изыскивать принципиально иную модель управления государством.

Во главе государство находится Император Всероссийский, чья власть, согласно Основному своду законов (1810-й), основывается на Божественном призвании и народном согласии.

Список императоров Всероссийских

Портрет	Имя	Супруга (и)	Правление		Связь с предшественниками
	Павел I Петрович (1754 - 1812)	Мария Фёдоровна София Вюртембургская (1776 - 1812)	13 мая 1782	1 марта 1812	Сын Петра III
	Александр I Павлович (1777—1837)	Александра Фёдоровна Августа Прусская (1797 - 1837)	1 марта 1812	30 октября 1837	Сын Павла I
	Павел II Александрович (1802 - 1881)	?	30 октября 1837	1 сентября 1881	Сын Александра I
	Александр II Петрович (1832 - 1891)	?	1 сентября 1881	17 июня 1891	Племянник Павла II
	Алексей II Александрович (1862 - н.в.)	?	17 июня 1891	Царствует	Сын Александра II

История

Падение камней

Граф Иван Чернышев-Чика обращается к народу покоренного им городка, 1777-й год.

В 1780-е года Российская империя вступила далеко не в самом лучшем своем состоянии. С 1773-го года она находилась в состоянии вечной войны: восстание яицких казаков переродилось в полноценную гражданскую войну, первая фаза которой завершилась поздним летом 1774-го взятием повстанцами Санкт-Петербурга и торжественным парадом "Петра III" по его столице. Однако вызванный крушением государственного аппарата хаос вылился в новую фазу противостояния, где друг с другом боролась "старая гвардия" толка пугачевцев Афанасия Соколова-Хлопуши и возжелавший единоличной власти Иван Чернышев-Чика, пока окраины отпадали от государства, иностранные державы откусывали целые провинции, а власть на местах стремительными темпами переходила к атаманам и их вооруженным отрядам, боровшимся не столько за того или иного претендента на престол, сколько за свою собственную власть над клочком земли и оставшимися на нем ресурсами. Сторонники олигархической Ближней Думы и самопровозглашенного "Регента" Ивана Чернышева активно сражались друг с другом с лета 1776 по конец 1779-го, разоряя Центральную Россию и Поволжье еще больше: именно в ходе их столкновений произошел расцвет феномена атаманства, который окажет значительное влияние на последующее развитие страны. Так называемая "Война соратников" дорого обошлась Российской империи, поставив на кон само ее существование как единого государства и способствовав дальнейшему экономическому, демографическому и политическому ослаблению страны.

Однако у всего, даже у самого плохого, бывает конец. К началу нового десятилетия и Ближняя Дума, и "Чернышовцы", истощили свои ресурсы: граф Чернышев-Чика был вынужден убежать обратно на Яик, но у графа Соколова-Хлопуши не было возможностей установить правление на приличной территории. Никакая из сторон не смогла закончить войну ультимативной победой, лишь продолжая разорять и без того нищенствующую страну. Интервенция завершилась, благо иностранные державы добились исполнения своих интересов в полной мере и теперь не были заинтересованы в восстановлении на территории России порядка и законности. Если процесс уменьшения страны начался еще при "Петре III", то теперь он ускорился: Казахские жузы, Калмыкия, Кубанские степи, Крым, правобережье Днепра, Прибалтика и Ингерманландия - Российская империя утратила эти территории и любое влияние на них. Кое-где образовались совершенно новые государства (вроде Королевства Русь со столицей в Киеве), а где-то вернулись прежние владельцы этих земель, считавших себя обокраденными в XVIII-м веке - так, Швеция смогла восстановить свой контроль над Балтийским морем и вкусить прежнего великодержавия, полностью вытеснив Россию с английского рынка.

Последний бой "графа" Чернышева, сентябрь 1782

Совместное наступление с двух сторон позволило лоялистам нанести сокрушительное поражение остаткам сил Ближней Думы: встреча сил Александра Суворова и Фомы Собакина у Троице-Сергиевой лавры (21 марта 1782) послужила началом финального отсчета. Скорое сражение в Москве стало концом Думы и графа Соколова-Хлопуши: местное население помогло силам лоялистов разогнать остатки преданных Соколову сил, а сам глава Думы был казнен при массовом скоплении народа. И пока Собакин и Суворов будут целый год заниматься охотой на атаманов, сложными договоренностями и очисткой губерний, 13 мая 1782 года в Москве торжественно прошла коронация Павла I как Императора Всероссийского. Примечательно, что по отдельному настоянию Павла, титул был сохранен в целости и сохранности: восходящий на престол монарх не признал ни единой утраты, ни единого поражения, произошедшего в ходе Второй Смуты. Финальным аккордом уходящей эпохи большинство исследователей называет битву 9 сентября 1782, где Суворов и его отряды положили конец как претензиям "графа" Чернышева на высшую власть, так и его печальной жизни. Оставшиеся банды уже не имели никакой идеологической платформы, и хотя борьба с ними будет продолжаться еще долгие года, они перестанут угрожать центральному правительству и полностью превратятся в разбойничьи шайки. Впервые за очень долгое время в России наступало спокойствие, долгожданное, хоть и доставшееся государству очень дорогой ценой. Множество тысяч человек было убито, промышленность разрушена, потеряны стратегические территории, страна оказалась в дипломатической изоляции - зато теперь уже можно было перейти к решению всех этих сложнейших вопросов, благо лидерство более не оспаривалось.

Возвращение в страну легитимного царя было воспринято подавляющим большинством населения с облегчением. С приходом к власти Павла I Петровича были связаны самые разнообразные надежды, но больше всего люди надеялись на установление спокойствия, стабильности, законности, наконец. И вырвавший власть наперекор зловещему Року Павел I собирался употребить каждый день оставшийся жизни на государственное служение, страдая от недостатка времени и осознания массивности предстоящих задач. Впрочем, он сохранял спокойствие, приближаясь к главному испытанию своей жизни - Бог дал ему шанс, и он его не потеряет.

Правление Павла I

Первые шаги

Павел I на момент восшествия на престол

Павел Петрович, родившийся в далеком 1754, казался всем человеком принципиально другой эпохи. Он застал как момент пика страны, так и ее быстрое, крайне болезненное, падение. Он удалился вместе с матерью в миграцию, где многие его мечты и идеалы не выдержали проверки на прочность. Европейские дворы не просто не поспешили на помощь России, но постарались нажиться на ее невзгодах и страданиях: создание Габсбургами Королевства Русь, вторжение Швеции в Петербург - всё это нанесло мощный удар по идеализму царя. Теперь, занимая ослабленный русский престол в двадцать восемь лет, находясь в самом расцвете сил и здоровья, Павел намеривался употребить каждый день своей жизни на служение - и собирался требовать не меньшего от остальных.

Первым делом царь поспешил закрепиться на завоеванном ему троне. Многие советники рекомендовали царю проявить жестокость и решительность, но Павел прибегнул к их удивлению к гибкости и такту, хорошо понимая необходимость сплотить народ, а не усугублять и без того страшную впадину. Фома Собакин и его люди получили полное царское прощение и подтверждение их прав собственности; предводитель Пскова был даже приглашен с женой ко двору, как некоторая гарантия со стороны монарха тем его новым подданным, что были активно вовлечены во Вторую Смуту. Разумеется, государем была поощрена и непреклонная верность: все бойцы Третьего ополчения получили благодарность, А.В. Суворов стал фельдмаршалом, а новые чины получили и другие предводители сил лоялистов. Лично общаясь с вождями двух фракций, каждому оказывая внимание и старательно сглаживая острые углы, монарх постепенно добивался единства, умело используя самого себя в качестве объединяющего фактора. Сибирские лоялисты добились его реставрации, а Собакинцы и им подобные смогли вернуть стабильность и добиться императорского прощения. Всеобщая заинтересованность в мире и согласии позволила Павлу к концу 1780-х добиться объединения российских элит, пускай их разногласия и неприязнь друг к другу уйдут в прошлое только в начале следующего столетия.

Парадная форма участников Общества с "позаимствованным" госпитальерским крестом.

Затем Павел I приступил к решению одного из важнейших вопросов: новой организации общества и созданию принципиально иной его структуры. Ему был очевиден провал модели дворянской монархии: достаточно было выглянуть из окна, чтобы в нем убедиться. В то же время царь и думать не мог о каком-то массовом привлечении народных масс к правлению: мало того что сама идея казалась ему абсурдной, так и весь российский народ явно находился не в том состоянии, чтоб ему можно было доверить его судьбу. Ответ был найден Павлом I в истории Западной Европы: он решил организовать Россию на принципах служения, иерархии и в то же время некоторого равенства, обнаруженных им в истории рыцарских военно-монашеских орденов. В 1785-м году Павлом I было основано Общество русских рыцарей Пресвятой Богородицы, которое в своем уставе провозглашало высшей целью служение государству и царю в интересах общего блага - подобная, несколько парадоксальная, формулировка, неплохо отражала всю суть Павловского царствования. Гроссмейстером Общества выступал сам монарх, вольный принимать в его ряды всех достойных подданных по своему усмотрению: символом подобной монаршей воли стало сознательное одновременное посвящение в рыцари крестьянина Собакина и дворянина Суворова. Именно "русскими рыцарями" Павел I будет заполнять государственные должности, посвящение в список членов Общества открывало высшие карьерные возможности, но невозможность туда попасть иначе как по прямому дозволению Павла I Петровича устанавливала довольно-таки высокий качественный фильтр. Многое в устройстве и организации "Ордена" будет удивлять даже самих его участников (так, например, Павел I не постеснялся использовать символику ордена госпитальеров, который, по мнению специалистов, и послужил основой для Общества), но постепенно его существование войдет в привычку, а сама организация еще на долгие, долгие времена будет задействована в российской политике.

Однако Общество было только лишь "головным мозгом" государства, необходимым органом, разумеется, но недостаточным. Стране еще отчаянно нужны были "руки", те, кто сможет воплощать в жизнь все прожекты, задуманные императором и его ближайшим окружением на местах, на всем пространстве необъятной России. Острая необходимость срочного воссоздания бюрократического аппарата поставила перед правительством вопрос образования. Здесь на выручку тоже пришла армия: как ни странно, но массовое вовлечение людей в недавнюю войну способствовало распространению среди многих из них базовой грамотности. Она была, разумеется, примитивной, но все-таки наличествовала; именно опираясь на них решил Павел I обустроить новую систему образования. Целых тридцать пять тысяч рядовых солдат лоялистской армии из числа тех, кто уже обладал грамотой и чтением, были отобраны для прохождения обучения в спешно создаваемых "школах прапорщиков", под начальством офицеров. О тех школах впоследствии сложат легенды: настолько специфичными образованиями они оказались. Всего к 1790-му году их закончило около тридцати тысяч человек, но они не были приняты на военную службу... В ее привычном понимании. Здесь мы плавно переходим к другой, ничуть не менее чувствительной теме - сельскохозяйственным реформам.

Праздник Пасхи в поселении, 1800-е.

Во всей России оставался один-единственный институт, сохранивший еще кое-какое подобие организации, порядка и целесообразности. Речь идет о войсках короны, об армии, причем как о сибирской, так и о псковской; и Суворов, и Собакин смогли создать действенные силы, отличающиеся регулярностью и собранностью. Так как решительно все остальные институты империи находились в состоянии глубочайшего кризиса и полного разложения, Павлом I было принято решение начинать целительные реформы с помощью и на основе Русской императорской армии, которая, в конце концов, и дала ему законный престол - как выше уже говорилось, например, армия стала отправной точкой нового российского образования. Одним из первых шагов императора стало резкое сокращение численности вооруженных людей: в Русской императорской армии осталось только восемьдесят тысяч человек на всю страну, а другие направились по деревням, долям и весям, обустраиваться на жизнь. Твердо убежденный, что именно дворянское своеволие довело монархию до коллапса и поставило Россию на грань полного исчезновения, Павел I решил отбросить прежний образец, наглядно показавший свою дефектность. В то же время требовалось организовать сельское хозяйство, способное не просто снабжать страну продовольствием, но и приносить казне денежные доходы. В 1786-м году закончила работу специальная комиссия, занимавшаяся "перераспределением" земли - на самом деле, чиновники попросту чертили границы заново, пользуясь гибелью большинства землевладельцев и исчезновением их документации в небытие. Даже те немногие землевладельцы, что остались в живых и смогли вернуться в Россию, испытали значительное сокращение своих земельных наделов: с волей монарха в новых обстоятельствах пришлось смириться. На плодородных и все еще населенных землях учреждалась военная администрация; там же квартировались определенные полки, тоже занимавшиеся сельским хозяйством. Обладая преимуществом дисциплины и многочисленности рук поселения постепенно присоединяли к себе новые села и деревни, вынужденные кооперироваться с военными для банального выживания.

Многое теперь серьезно изменилось на селе. За десятилетие войн и конфликтов полностью испарилось крепостное крестьянство, все представители которого успели пожить свободными людьми и не торопились возвращаться в рабское состояние. Бывшие барские усадьбы были, в большинстве своем, уничтожены и разграблены, они никак не могли служить центрами сельскохозяйственной жизни своего региона. Даже те из них, которые сохранились вопреки всему, раньше служили центрами разбойничьих шаек и потеряли прежнюю связь с землей. У многих на селах осталось вооружение, приобретенное тем или иным путем в годину Смуты, и пользоваться им крестьяне научились, отбиваясь от налетчиков или даже служа в том или ином отряде, не обязательно проправительственном. Любая попытка вернуть крепостное право, возвратить бывших крепостных их прежним хозяевам, закончилась бы новым витком крестьянской войны и окончательным развалом и без того зыбкой государственности. Более того, крестьяне, вкусившие свободы и воли, четче относились к своим правам и свободам, нежели их предки, не гнушаясь спорить с представителями власти и порой даже делать прямые угрозы. Следовательно, местной администрации приходилось идти на компромиссы и действовать с осторожностью, балансируя между населением и приказами свыше. Вернувшиеся в Россию дворяне испытали горькое разочарование, когда царская власть отказалась не то чтобы восстановить нормы Жалованной грамоты, но даже выделить вернувшимся бесплатно желаемую ими землю; Павел I и особенно его советники не полюбили таких возвращенцев, считая их дворянами второсортными и негодными. Общий провал робкой попытки реставрации прежних форм владения оказался судьбоносным: крепостное право оказалось de facto отмененным, а подданные царя Павла обрели субъектность и базовый набор своих прав.

"Мирская" школа в поселении, картина середины XIX века.

Разумеется, жизнь в новых поселениях не была легкой или приятной, но она отличалась стабильностью и постоянством: совсем недавние ужасы кровопролитной войны служили защитой от злоупотреблений со стороны начальства, в то же время помогали находить взаимовыгодный компромисс. Еще одним важным противовесом служило массовое участие выходцев из крестьянства в офицерстве новой армии (снова же из-за выбывания физического многих дворян), и их участие помогало сторонам сглаживать углы и находить компромисс. Настояния Павла I на необходимости использовать осторожные, сравнительно мягкие методы нашли понимание у большинства администраторов: и хотя разные инциденты случались время от времени, они не переходили в систему, и в целом созданная система в выгодную сторону отличалась от прежних времен. В частности, никто не мог продать человека куда-либо; без приговора суда из трех офицеров никого нельзя было подвергнуть телесному наказанию или крупному штрафу. У поселян сохранялось право жаловаться на командование, владеть собственностью и заниматься ремеслом по своему желанию. В военных поселениях создавались и другие учреждения: так, были открыты "мирские" школы, первыми преподавателями в которых массово становились выпускники "школ прапорщиков" - к ним присоединялись и те из дворян, у которых кроме знаний не оставалось никакого капитала (чаще всего женщины), которым теперь приходилось работать под чьим-то надзором и заниматься просвещением земледельческого сословия. "Школы прапорщиков" находились на содержании и общины, и государства, что позволяло как привлечь

Пришло время заняться вопросом полного исчезновения русской промышленности. К моменту воцарения Павла I в России работало менее 7% ее бывшего допугачевского потенциала, причем почти всегда речь шла об остатках военной промышленности, обслуживавшей ту или иную армию.

Просвещенный деспотизм

"Встреча" Павла I и Петра I на улицах Санкт-Петербурга.

Некоторая корректировка курса произошла после начала революционных событий во Франции. Павел I оставался убежденным абсолютистом-государственником, для него самая мысль о республике была невозможна и противна, что определило недружелюбность России к новым владыкам Франции. С другой стороны, монарх России не забыл, что его "братья и сестры" в годину Второй Смуты предали любой идеал монаршей солидарности, поведя себя как свора эгоистичных хищников-падальщиков. Любое потрясение могло разрушить российское здание, над восстановлением которого Павел I Петрович бился с таким усердием и трудолюбием. Ощущая тяжелый груз на своих плечах монарх подходил к изменению правительственного курса аккуратно, осторожно, взвешивая каждый свой шаг. Ближе к концу царствования характер правителя под этим давлением ухудшился: он стал угрюмее, чем прежде, агрессивным, хоть и оставался отходчив и по-своему справедлив. Серьезность, с которой он подходил к осуществлению своих обязанностей, даже стала основой для популярной впоследствии легенды: дескать Павел I встречался и даже общался с призраком своего великого предка, с духом Петра Алексеевича, который давал ему "советы" по управлению страной и людьми, ее населяющими.

Впрочем, оставив мертвых, вернемся к непосредственным и реальным земным делам. С началом Революционных войн Россия должна была определиться со своим общим геополитическим курсом - и, к удовольствию многих внутри страны, Павел I отказался от любого вмешательства в дела Франции и остальной Европы, тем самым de facto занимая дружественную к Франции позицию. В то же время император не мог запретить французам переходить на отечественную службу, хоть и постарался ограничить доступ к иностранным изданиям и письмам - благо в России значительно сократилось поголовье людей, способных перенимать французские крамольные идеи через чтение неправильных текстов из-за вымирания старого дворянства.

Внешняя политика

Вторая Смута нанесла колоссальный вред государству российскому. Оно оказалось в дипломатической изоляции впервые за весь век, потеряла большинство имперских завоеваний, а ее статус опустился до уровня второстепенной европейской державы. Крайне болезненно переживавший подобное состояние дел Павел I старался по мере сил вернуть утраченный блеск своей короне, но ему приходилось действовать в серьезных ограничительных рамках и при крайне незначительных ресурсах. Естественно, подобная ситуация серьезно уменьшала возможные успехи Павла Петровича, хоть он и пытался добиться лучшего из возможных результатов.

Все попытки российской дипломатии в 1780-х годах добиться мирного и тихого возвращения отнятых иностранцами окраин потерпели крах. Ни Королевство Русь, ни Ингерманландия, ни Прибалтика не были переданы Романовым, причем европейские посланники порой не стеснялись переходить в переговорах на язык угроз и шантажа, превосходно понимая слабость Москвы. Неготовность империи к войне была слишком ясной, поэтому Павлу пришлось отложить в долгий ящик эти болезненные вопросы. Мимо России прошли и события в Польше, чье существование закончилось общими усилиями Берлина и Вены, которых поддержал Киев: присоединение к Королевству Русь земель Княжества Литовского заметно усилило новообразованное государство, ставшее к тому же серьезным буфером между Европой и Россией.

Как ни странно, но шанс России был предоставлен в 1790-х годах, когда во Франции началась ее революционная эпопея. Великобритания и Австрия с Пруссией теперь обратили все свое внимание на Париж, чувствуя оттуда главную угрозу своему правлению. Революционная Франция тем самым оказалась парадоксальным союзником России, позволяя Павлу I начать медленное и степенное возвращение былых земель Романовых. На тот момент Россия отошла от самых разрушительных последствий Войны соратников, смогла создать сравнительно небольшую, но регулярную и оснащенную армию, а хаос в Европе развязал ей руки. В 1795-1797-хх годах проходит очередная Русско-шведская война, в которой А. Суворов, Ф. Собакин и другие талантливые офицеры отвоевали для Империи ее былую столицу и побережье Балтийского моря. Шведская армия Густава IV Адольфа потерпела чувствительные поражения на суше, попытка захватить Петербург десантом с моря завершилась провалом из-за использованной русскими военной хитрости, так что Стокгольму пришлось пойти на унизительный мирный договор.