Шарлотта I (Царствуй на славу)

Шарлотта I Charlotte I
Королева Великобритании и Ирландии
26 июня 1830 — 6 ноября 1855
Коронация:	8 сентября 1831
Предшественник:	Георг IV
Преемник:	Георг V
Вероисповедание:	Англиканство
Рождение:	7 января 1796
Смерть:	6 ноября 1855 (59 лет)
Похоронена:	Часовня Святого Георгия, Виндзорский замок
Династия:	Ганноверская династия
Имя при рождении:	Шарлотта Августа
Отец:	Георг IV
Мать:	Каролина Брауншвейгская
Супруг:	Леопольд Саксен-Кобург-Заальфельдский
Дети:	мертворождённый сын, Георг V, Август, Леопольд, Шарлотта
Монограмма:

”

Мы с Вами довольно похожи, господин премьер-министр, мы оба правим. Однако же есть существенная разница: Вы правите потому, что Вас избрал народ, а я правлю потому, что меня избрал Бог. (Шарлотта I в разговоре с виконтом Мельбурном)

“

”

Королева Шарлотта довольно обходительна, но за этим скрывается своеволие и упрямство, столь свойственное её предшественникам. Лишь спрятанные в красивые одежды ума, миловидности и видимого добродушия родовые качества Вельфов не принижают авторитет Короны. (Екатерина III)

“

Шарло́тта I (англ. Charlotte I; 7 января 1796, Лондон, Великобритания — 6 ноября 1856, Ишер, Суррей, Великобритания) - королева Великобритании и Ирландии, единственная дочь короля Великобритании, Ирландии и Ганновера Георга IV.

Правление Шарлотты ознаменовалось рядом важнейших политических событий, наиболее ярким из которых стало движение чартистов, спровоцировавшее революционные события 1847 года, а также разрывом династической унии с Ганновером. В царствование королевы Шарлотты окончательно сформировались основания для выхода Великобритании в ведущие колониальные державы мира, в общих чертах начал формироваться англо-французский союз, усилились противоречия с другими континентальными государствами.

Шарлотта I является единственным британским монархом в XIX веке, носившим титул только королевы Великобритании и Ирландии и не обладавшим "континентальными" (как её отец и дед) или "заморскими" (как её сын и его потомки) титулами.

Ранние годы

Родителями Шарлотты были принц Уэльский Георг и принцесса Каролина Брауншвейгская, приходившиеся друг другу кузенами. Ни для кого не было секретом, что в браке британского наследника нет любви: Георг впоследствии заявлял, что делил постель со своей супругой лишь трижды. Однако этих свиданий оказалось достаточно для того, чтобы на свет появилась будущая королева Великобритании. Их единственная дочь родилась 7 января 1796 года в Карлтон-Хаусе - лондонской резиденции отца. Отец не был рад рождению дочери, рассчитывая на появление наследника мужского пола. В отличие от него, король Георг III, дед новорожденной чрезвычайно обрадовался появлению на свет первой законнорожденной внучки. 1 февраля 1796 года маленькую принцессу окрестили Шарлоттой Августой в честь обеих бабушек — королевы Шарлотты и герцогини Брауншвейг-Люнебургской Августы; церемония состоялась в большой гостиной Карлтон-хауса под руководством Джона Мура, архиепископа Кентерберийского.

Принцесса Шарлотта с матерью Каролиной Брауншвейгской

Вскоре Шарлотта Августа стала пешкой в конфликте отца и матери, старавшихся перетянуть на свою сторону королевскую пару и симпатии общественности. Георг ограничил общение Каролины с дочерью, разрешив ей лишь традиционное ежедневное свидание в присутствии гувернантки и медицинской сестры, а также лишил её голоса в вопросах образования и воспитания девочки. Однако режим, установленный принцем Уэльским не соблюдался - Шарлотта Августа вспоминала, что добросердечные слуги частенько устраивали ей с матерью тайные свидания наедине. Повод для этого давал сам отец - Георг не подозревал о происходящем, поскольку сам виделся с дочерью довольно редко, проводя основное время в обществе Фицгерберт.

Шарлотта росла здоровым ребёнком, современник подмечали у неё "буйный нрав" и "горячее сердце". Другом детства принцессы стал племянник её гувернантки леди Клиффорд Джордж Кеппел, будущий 6-ой граф Албемарл, с которым она оставалась близка всю жизнь. Кеппел в своих мемуарах описывал многие шалости, вдохновителем которых была будущая королева: так, однажды они наблюдали за толпой, собравшейся у дома его родителей чтобы увидеть гостившую там принцессу, а затем никем не замеченные влились в толпу.

Юность

Леди София Саутвелл, вдова 20-ого барона Клиффорда, гувернантка принцессы Шарлотты Августы

С вступлением Шарлотты Августы в подростковый возраст её поведение стали находить недостойным и даже более того - неприличным. По воспоминаниям современников принцесса была чрезвычайна подвижна, легковозбудима, взбалмошна и имела весьма отдалённые представления о скромности. В этот период Шарлотта освоила верховую езду, чем вызвала похвалу и гордость отца, полюбила музыку. Этим двум занятиям она была готова отдаваться целыми часами; леди Клиффорд в своих мемуарах указывала, что Шарлотта часто высказывала сожаление о том, что нельзя совместить поездку на лошади и музицирование.

К концу 1810 года король Георг III окончательно впал в безумие, что стало тяжёлым ударом для принцессы, которая была очень близка с дедом. В пятнадцать лет принцесса имела вид взрослой женщины, что по мнению её отца, принца-регента, не соответствовало нормам морали. Принц Георг стал урезать содержание дочери, надеясь таким образом привести её к покорности и пристойному поведению. Среди прочих ограничительных мер, коснувшихся Шарлотту, значилось распоряжение не дозволять ей садится в опере в первых рядах ложи и выводить её с представления до его окончания. Поскольку сам принц-регент был занят государственными делами, Шарлотта Августа обязана была проводить большую часть своего времени в Виндзоре со своими незамужними тётками. Там скучающая принцесса оказалась втянута в любовные авантюры с несколькими молодыми людьми, среди которых был её кузен, Джордж Фицкларенс, бастард герцога Кларенса, и Карл Гессен, по слухам бастард другого дяди Шарлотты, герцога Фредерика Йоркского и Олбани. К вящему ужасу гувернантки, мать Шарлотты, принцесса Каролина относилась к увлечениям дочери с глубоким удовлетворением и даже позволяла дочери встречаться с ухажёрам в собственных покоях. Хотя многие из приближённых принца Уэльского знали о свиданиях Шарлотты, Георг не был информирован о происходящем в Виндзоре, поскольку общество, даже его наперсники, не одобряли его стремлений перевоспитать взрослую дочь.

Брачные планы

В 1813 году, когда завершались Наполеоновские войны в Европе, принц-регент начал всерьёз рассматривать кандидатуры на роль будущего супруга для своей дочери. Наиболее серьёзные шансы имел принц Виллем Оранский, сын и наследник короля Нидерландов Виллема I. При встрече принц Оранский произвёл неблагоприятное впечатление на Шарлотту, поскольку как и многие мужчины на приёме (в том числе и принц-регент) был уже изрядно пьян. Шарлотта стала упрямиться навязываемому браку, упирая на то, что будущей королеве Великобритании не пристало выходить замуж за иностранца и будущего короля другой страны. Принц Уэльский из её слов сделал вывод, что дочь намерена связать свою жизнь с племянником Георга III, принцем Уильямом, герцогом Глостерским. Вызвав Шарлотту на разговор он, со слов самой принцессы, начал всячески оскорблять и принижать достоинства как её мнимого избранника, так и её собственные. После нескольких семейных скандалов Шарлотта высказала то, что отец принял за согласие выйти за принца Оранского и поспешил приступить к составлению брачного контракта.

Принц Виллем Оранский, кронпринц Нидерландский, предполагаемый жених Шарлотты

Юристы и дипломаты из Лондона и Амстердама начали сложные переговоры, растянувшиеся против воли принца-регента на несколько месяцев. Шарлотта упорно настаивала на том, что не желает быть обязанной чем-либо родине своего будущего супруга и не намерена покидать Великобританию. Договаривающиеся стороны пришли к соглашению, что планируемый брак не повлечёт за собой унии Великобритании и Нидерландов, поэтому особое внимание уделили количеству и полу детей, которым предстояло родиться в браке. В случае, если родилось бы как минимум двое мальчиков, то старший из принцев унаследовал бы британскую корону, а младший - голландскую; в случае, если рождался только один мальчик, то он становился наследником матери, а его отцу наследовала бы немецкая ветвь Оранско-Нассауского дома; оговаривалось также, что девочка не могла взойти на престол Нидерландов, а в отношении британского трона указывалось, что такое вполне допустимо, если у Шарлотты не будет сыновей. Планирование и перечисление сложных комбинаций из различных "если..." порядком утомили обе стороны. 14 июля 1814 года Шарлотта подписала итоговую версию брачного договора.

Однако как показало время скрупулёзно составленный брачный союз оказался не так прочен, как того желал принц Георг. Уже после подписания договора, в июле-августе Шарлотта Августа увлеклась принцем Августом Прусским, затем его кузеном Фридрихом Людвигом. Ему на смену пришёл генерал-лейтенант русской кавалерии принц Леопольд Саксен-Кобург-Заальфельдский. Принцесса Каролина, при полном сочувствии общественности, выступала резко против брака. Наконец, Шарлотта, тяготившаяся навязанным ей выбором, поставила жениху условие: её мать всегда должна иметь в их доме тёплый приём. Подобный шаг резко выбивался из планов принца Уэльского, планомерно вытеснявшего супругу из жизни дочери, и потому с его наводки принц Виллем отказал своей наречённой. В ответ Шарлотта демонстративно разорвала помолвку; разъярённый отец посадил её под домашний арест в Виндзоре, где молодой принцессе позволялось видеться только с бабушкой, королевой Шарлоттой.

Изоляция и новые планы

Заточение принцессы наделало много шуму и вызвало резкое неприятие общества. На Георга обрушивались с резкой критикой в парламенте, газеты сочиняли всё новые пасквили и карикатуры, высмеивая двуличие принца-регента. Сама Шарлотта нашла пребывание в Виндзоре достаточно приятным и успокаивающим, постепенно смирившись со своим новым положением.

В июле 1814 года её мать покинула Великобританию ради длительного пребывания в Европе. Отъезд Каролины опечалил Шарлотту и ещё больше её уязвил небрежное прощание матери. В конце августа того же года отец разрешил ей выехать на отдых к морю, но и здесь проявил своеволие и отправил свою наследницу не в Брайтон, как она того желала, а в Уэймут. Повсеместно встречая тёплый приём всех слоёв населения, Шарлотта прожила на побережье почти четыре месяца, поправив своё здоровье прогулками и ванными. За время своего отдыха она поддерживала переписку с принцем Саксен-Кобургским, всё более проникаясь к нему симпатией. В конце декабря Шарлотта Августа полностью примирилась с отцом и вернулась в свет.

За 1815 год чувства к принцу Леопольду у неё настолько окрепли, что она уже не мыслила о другой партии для себя, в то время как принц-регент небезосновательно считал сына герцога Саксен-Кобургского "бедноватым" для такого брака. Летом принц Георг полностью отказался от планов выдать дочь за нидерландского престолонаследника, который вскоре женился на великой княжне Анне Павловне. Выяснив, что и Леопольд имеет к ней интерес, Шарлотта удвоила старания и в начале 1816 года сумела убедить отца дать дозволение на брак. Принц-регент в феврале пригласил принца Кобургского в свою резиденцию в Брайтоне, где имел с ним несколько продолжительных бесед. Георг был впечатлён достоинствами Леопольда и сказал дочери, что тот имеет все шансы сделать её счастливой.

По требованию отца Шарлотта удалилась в Виндзор, оставив Георга с Леопольдом в Брайтоне. 14 марта к всеобщему народном ликованию парламент одобрил брак Шарлотты с принцем Саксен-Кобургским, назначив ему содержание в размере 50 тысяч фунтов годового дохода. Георг купил для будущей четы Клермонт-хаус в Ишере, графство Суррей, выделив щедрую сумму для его обустройства. Опасаясь повторения истории с Виллемом Оранским, Георг препятствовал частым встречам молодых: Леопольд и Шарлотта виделись только за ужином в присутствии отца.

Бракосочетание Шарлотты и Леопольда

Церемония бракосочетания состоялась в девятом часу вечера 2 мая 1816 года в малиновой зале Карлтон-хауса в Лондоне. Даже на свадьбе Шарлотта не обошлась без скандала - когда Леопольд, принц из бедного германского княжества, пообещал разделить с супругой все мирские блага, невеста прыснула со смеху.

Жизнь в браке

Изменения

Медовый месяц Леопольд и Шарлотта Августа провели в Отлендском дворце, резиденции принца Фредерика, герцога Йоркского и Олбани. Шарлотта оставила не самые лестные отзывы о имении своего дяди, поскольку на её вкус дом был переполнен собаками и "пропах ими насквозь"; пребывание там скрашивало общество её молодого мужа. После возвращения из Отленда в Лондон, Шарлотта в опере почувствовала недомогание, что вызвало серьёзные опасения в парламенте и обществе в целом. Позднее было объявлено, что у принцессы случился выкидыш, первый из череды многих, предвестник проблем со здоровьем. В августе чета переехала в предназначенный им дом в Ишере.

Шарлотта и Леопольд в Клермонт-хаус

Приближённые Шарлотты сходились во мнении, что брак пошёл принцессе на пользу - от её взбаламошного характера не осталась и следа, а вспышки чрезмерной активности и буйное проявление эмоции сходили на нет после нескольких слов от Леопольда. Сам принц Кобургский в своих дневниках писал:

”

За исключением редких моментов, <...> мы всегда были вместе и это нисколько не утомляло нас.

“

Осень и зима 1816-1817 гг. прошли в тихом семейном счастье - молодые супруги даже не явились на грандиозный бал в Лондоне, устроенный принцем-регентом по случаю 21-летия единственной дочери и наследницы, предпочтя им камерное празднование в Клермонте.

Первые роды и восстановление

В апреле 1817 года принц Леопольд сообщил своему тестю, что Шарлотта снова беременна и вероятность того, что она сохранит ребёнка высока.

Беременность принцессы вызвала широкий общественный интерес. Букмекеры принимали ставки на пол будущего ребёнка; экономисты рассчитали, что появление нового члена королевской семьи поднимет фондовый рынок на 2,5-6%. Сама Шарлотта вела малоподвижный образ жизни, много ела и набрала избыточный вес. В августе врачи посадили её на строгую диету, надеясь таким образом облегчить роды, однако когда результаты оказались незначительными от терапии отказались. В целом беременность протекала неспокойно - принцесса часто чувствовала слабость, медики боялись нового выкидыша. Сама Шарлотта признавалась, что боится умереть при родах (что было явлением распространённым) и потому в поисках духовной поддержки часто обращалась к священнику.

Сэр Ричард Крофт, личный врач принцессы Шарлотты Августы

Джон Симс, акушер Шарлотты Августы, биолог и таксономист

Высчитанная дата родов приходилась на 19 октября, однако ни в этот день, ни в последовавшую за ним декаду, не проявилось никакого признака приближающегося разрешения от бремени. 2 ноября Шарлотта совершила свою обычную прогулку с супругом, а уже вечером следующего дня у неё начались схватки. К вечеру 4 числа стало ясно, что принцесса не в состоянии разрешиться от бремени самостоятельно и лечащий врач Ричард Крофт послал за акушером Джоном Симсом. Рано утром 5 ноября с помощью медицинских щипцов из утробы Шарлотты извлекли крупного младенца мужского пола, к несчастью, мёртвого. Благородные наблюдатели, призванные засвидетельствовать королевское происхождение ребёнка отметили, что он действительно походил на членов семьи. Шарлотта восприняла новость о мертворождённом сыне спокойно, произнеся со вздохом: "Значит, такова Божья воля". День и ночь прошли тяжело; Шарлотта периодически провалилась в беспамятство, её охватил жар, сбить который старались Крофт и Симс, к вечеру открылось кровотечение, но его удавалось остановить. К утру 6 ноября принцесса забылась сном, а Крофт при нескольких свидетелях сказал Леопольду, всё это время неотступно находившимся у постели супруги, следующее:

”

Ступайте отдыхать, ваше высочество. Ещё немного и моя помощь понадобится и Вам.

“

Проспав большую часть дня, Шарлотта пришла в себя слабой и по воспоминанию мужа "потерянной". Несколько раз она посылала за младенцем, звала мать, находившуюся на континенте. Лишь спустя неделю Крофт рапортовал принцу Уэльскому в Лондон: "Только теперь я могу утверждать, что она благополучна миновала ту черту, за которой следовало бы самое худшее". Сложные роды Шарлотты Августы вызвали глубокое сопереживание среди подданных её деда: ей слали множество писем со словами сочувствия и поддержки. В конце ноября из Европы поспешно вернулась Каролина Брауншвейгская; её супруг Георг, беспокоясь за здоровье дочери, поступился собственными обидами и разрешил ей регулярные свидания с матерью. Впоследствии Шарлотта интерпретировала эту трагедию как "урок" о том, как мимолётно земное счастье, под которым она понимала первые месяцы жизни в браке.

Зиму и весну 1817-1818 гг. Шарлотта Августа провела в Ишере и как только врачи сочли её достаточно окрепшей, Леопольд перевёл жену в Уэймут, где по назначению медиков принцесса совершала прогулки, чья продолжительность постепенно увеличилась, и принимала ванны с тёплой морской водой. Тяжёлая беременность Шарлотты Августы и реальная опасность её жизни вынудили принца-регента всерьёз опасаться за будущее династии. Его дочь была на тот момент единственной законнорождённой внучкой Георга III, а младшему из сыновей безумного короля было за сорок. Георг распорядился увеличить содержание своих братьев, если они женятся и произведут на свет новое поколение Ганноверского дома. Первым своим семейным положением озаботился Эдуард Август, герцог Кентский, женившийся на сестре принца Леопольда Виктории.

В конце февраля 1819 года в газетах было объявлено, что Шарлотта снова ждёт ребёнка. Высчитанный срок родов приходился на апрель - точнее Крофт и Симс, снова наблюдавшие за течением беременности принцессы, не брались утверждать. В противоположность предыдущей беременности Шарлотта Августа чаще проводила время на воздухе и меньше ела, её мать, продолжавшая посещать её дважды в неделю, писала о "здоровом цвете лица". Вечером 8 апреля у принцессы начались схватки, а во второй половине следующего дня она благополучно разрешилась от бремени здоровым мальчиком, получившим имя Георг Леопольд Фредерик Август.

Народное ликование было столь велико, что едва не затмило свадебных торжеств 1816 года. Парламент выделил по 25 тысяч фунтов каждому из счастливых родителей и ещё 50 тысяч преподнёс младенцу по случаю его рождения. Принц-регент Георг по воспоминаниям современников, пребывал в столь радостном настроении, в каком его никто доселе не видел; по случаю рождения внука своему зятю Леопольду он даровал титул герцога Виндзорского.

Наследница престола

29 января 1820 года на 82-ом году жизни и на 60-ом году своего правления скончался ослепший и безумный король Георг III. На престол взошёл его старший сын, Георг IV, уже фактически осуществлявший монаршьи обязанности с 1811 года. Шарлотта Августа была провозглашена наследницей трона, однако согласно обычаю не получила титул "принцессы Уэльской", который использовали только жёны будущих королей. В течении следующих 10 лет Шарлотта использовала сама и фигурировала в официальных документах как "герцогиня Виндзорская" по титулу своего супруга.

Коронация Георга IV в Вестминстерском аббатстве

С коронацией Георга IV связан семейный скандал. Бывший принц-регент не желал допустить до священного коронования свою законную супругу - Каролину Брауншвейгскую. Лишь заступничество их единственной дочери и согласие Каролины на уменьшение своего содержания заставили короля смягчиться. Присутствие самой Шарлотты с сыном в Вестминстерском аббатстве стало первым появлением на публике после появления на свет принца Георга Леопольда.

Тихая и уединённая жизнь Шарлотты закончилась с провозглашением её наследницей британского престола. Считая, что мать будет отвлекать принцессу от подготовки к правлению, Георг попытался вновь запретить им видеться, но под давлением общественного мнения отступил. На его счастье, нелюбимая супруга скоропостижно скончалась всего через несколько недель после коронации.

То, как Шарлотта включилась в политическую жизнь у многих вызвало удивление: считалось, что она, как прежде и отец, поддерживала вигов, но с 1821 года отмечается некоторое охлаждение принцессы к их вождям. В Карлтон-хаусе, лондонской резиденции принцессы, появились "партийные вечера", когда на немногочисленные вечерние приёмы к Шарлотте Августе попеременно приглашались представители противоборствующих партий. Рождение второго сына, Августа Леопольда, ради которого принцесса вновь выехала в Ишер, снова отдалило её от общества. Роды прошли тяжело и лишь своевременное использование щипцов позволило спасти и мать, и дитя. Младенец казался здоровым и в марте 1822 года семья вернулась в Лондон; однако сырая, холодная весна, вместе со столичными сильными и промозглыми ветрами вызвали у принца простуду и в середине мая он скончался от осложнений на дыхательные пути.

Шарлотта погрузилась в депрессию и меланхолию, частыми гостями в Карлтон-хаусе стали англиканские каноники, в общении с которыми принцесса искала утешения. Виги, надеявшиеся восстановить своё влияние на престолонаследницу, осаждали сочувствовавшего им Леопольда с просьбами оказать на неё "благотворное влияние" и удалить многочисленных пасторов, считавшихся агентами тори. Принц на эти прошения всегда одинаково коротко:

”

Как любящий муж я не могу противиться тому, что облегчает боль моей супруги.

“

Мария Анна Фицгерберт, многолетняя фаворитка Георга iV и его незаконная жена

В 1822 и 1823 гг. у принцессы случилось по выкидышу, что ещё больше уязвило и ранило её. На её плохое самочувствие оказывал влияние и отец, требовавший от дочери чаще появляться на публике и на его приёмах. Дополнительным фактором раздражения служила Мария Фицгерберт, старая фаворитка Георга, с которой он снова сошёлся после смерти супруги. Личная жизнь короля служила предметов острой сатиры и источником бесчисленных анекдотичных ситуаций, лишь часть из которых были вымыслом. Одна из них гласит, что однажды к Шарлотте, в тот момент принимавшей гостей, прибыл гонец, передавший требования короля явиться к нему; принцесса велела готовить экипаж к поездке в дом Фицгерберт. Когда посыльный короля растерянно уточнил, что Георг IV пребывает в Сент-Джеймсском дворце, герцогиня Виндзорская сильно удивилась и произнесла: "Вот как? Интересно, когда он успел вернуться? В любом случае, поспешим, иначе можно его не застать!".

Окончательно вернуть доброе расположение духа Шарлотте удалось только после появления на свет её третьего сына, Леопольда Фредерика Августа Георга. Принцесса писала отцу, что с появлением с рождением "маленького Полли" тучи, сгущавшиеся над её домом, развеялись и теперь она "снова счастлива". С 1824 года она взяла на себя часть обязанностей отца, посещала организации и общества, патроном которых являлась она или Корона, совершила несколько поездок по стране, побывав даже на севере Ирландии. Многие политики среди вигов полагали, что поскольку Шарлотта является женщиной, то будет лишь царствовать, но не править. Немаловажную роль в достижении этого эффекта они отдавали принцу Леопольду, которого считали своим сторонником. Постепенно, по мере того как старел король Георг IV, герцогиня Виндзорская всё активнее перехватывала его контакты с правительством и парламентом. Согласно воспоминаниям нескольких членов Палаты общин, к отставке кабинета графа Ливерпуля и замене его на Джорджа Каннинга приложила руку Шарлотта, с которой, якобы, граф не сошёлся характером. Её отец с большим недоумением писал своему брату герцогу Кларенсу:

”

Меня не покидает ощущение, что я вырастил интриганку. <...> Я был регентом и знаю (да и ты сам знаешь) как это выглядит изнутри. Теперь я боюсь, как бы она не стала регентом надо мной.

“

Принц Уильям, герцог Кларенс и Сент-Эндрюс, граф Мюнстер, будущий король Ганновера Вильгельм I

Рассчитывая предупредить такую возможность, Георг добился от парламента решения, согласно которому в случае его продолжительной болезни регентом при нём станет герцог Кларенс, а не Шарлотта. Такое решение вызвало споры в обществе и породило опасение, что популярную в народе принцессу хотят отстранить от наследования ради сохранения унии с Ганновером. Это породило миф о т.н. "германском заговоре", согласно которому уния с северогерманским королевством подчиняла интересы Британии, естественным образом охватывавших весь мир, интересам Ганновера, заинтересованного лишь в сохранении своих позиций, из-за чего Англия и англичане несли потери как финансовые, так и репутационные. В 1828 году новым главой правительства тори стал Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, всенародно любимый герой Наполеоновских войн, что подавило разговоры о возможном заговоре и привело политическую систему Великобритании в равновесие, в коем она и пребывала до самой смерти Георга IV в 1830 году.

Правление

Восшествие на престол и первые годы

Король Георг IV скончался 26 июня 1830 года, передав корону дочери. Одно из первых королевских распоряжений Шарлотта отдала относительно содержанки покойного отца Марии Фицгерберт: той передали "высшую степень неудовольствия" королевы от присутствия бывшей фаворитки в столице и настойчиво посоветовали переехать в небольшое, но ухоженное имение в Сомерсетшире. При этом Фицгерберт дали понять, что никаких стеснений в средствах она терпеть не будет. Когда у самой Шарлотты спросили о столь странном отношении к любовнице своего отца, то королева, пожав плечами, спокойно ответила:

”

Я испытываю к этой женщине глубокую неприязнь, но стоит отдать ей должное, она достигла невозможного - сделала моего покойного отца счастливым.

“

Из-за того, что в бытность принцессой молодая королева была известна под "сдвоенным" именем "Шарлотта Августа", с её восшествием на престол насущной необходимостью стало определить её тронное имя. "Германский" вариант - царствовать как "Шарлотта Августа I" - был отметён сразу же; в истории Великобритании не было и правивших королев с именем "Шарлотта" или "Августа". В конце концов сама монарх решила, что вступит на трон как "Шарлотта I". Выбор пал на это имя из-за его популярности среди англичан; также супруга Георга III Шарлотта Мекленбургская была достаточно популярна в народе и молодая королева решила, что это будет хорошей данью памяти ей. Кроме того, имя "Августа" тоже отсылало к германским корням династии, от которых новое поколение британских Вельфов усиленно старалось дистанцироваться.

И для этого была веская причина. Со смертью Георга IV прекратилась уния между Великобританией и Ганновером, престол которого занял герцог Кларенс под именем Вильгельма I. Шарлотта восприняла неизбежное с некоторым удовлетворением, в письмах премьер-министру Артуру Веллингтону она писала, что "рада избавиться от этого уродливого и бесполезного довеска". Воспользовавшись тем, что Вильгельм Ганноверский провозгласил своим наследником следующего по старшинству сына Георга III - Эрнста Августа, герцога Камберлендского - Шарлотта не преминула сделать красивый шаг: содержание герцогов Кларенса и Камберленда было серьёзно урезано. Попытки дядей воззвать к родственным чувствам племянницы были безуспешны - она мотивировало своё решение наличием у них своего собственного королевства, цивильный лист которого в пересчёте на них двоих, был едва ли не больше их содержания в фунтах. Подобный шаг вызвал неимоверный восторг у подданных Шарлотты, её поступок называли отказом от германского наследства и восхваляли в прессе.

Эрнст Август, кронпринц Ганноверский, герцог Камберлендский и Тевиотдейлский

Коронация Шарлотты I состоялась через год с лишним после восшествия на престол - 8 сентября 1831 года - и сопровождалась большими торжествами, превосходившими даже свадьбу Шарлотты и Леопольда. Несмотря на все попытки и настойчивость, Шарлотте не удалось добиться для мужа титула "короля-консорта", против этого высказывался даже Веллингтон. В итоге супругу королевы пришлось довольствоваться титулом принца-консорта и герцога Виндзорского, а также признание его парламентом в качестве регента в случае продолжительной болезни или внезапной смерти Шарлотты I.

В скором времени Шарлотте пришлось столкнутся с первым серьёзным разладом в парламенте: поводом для него стал вопрос о предложенной вигами избирательной реформе. Веллингтон, которому симпатизировала королева, был настроен категорически против изменения старой, надёжной и работающей системы. Мнение его, однако, разделяло меньшинство даже среди тори. Опасаясь того, что правительство герцога будет свергнуто вигами, Шарлотта встала на сторону умеренных и либеральных тори, стремившихся перехватить у оппозиции лозунг проведения реформы и приписать её себе; Веллингтону пришлось подчиниться.

Артур Уэлсли Веллингтон, 1-ый герцог Веллингтон, первый премьер-министр Шарлотты I

Королева и политика

Общие принципы правления

Наиболее яркой и отличительной чертой царствования Шарлотты I было её стремление контролировать парламент и править таким образом. Билли и акты, принятые после Славной революции значительно ограничили реальные полномочия монарха, передав фактические властные полномочия в руки парламента и ответственного перед ним правительства. Однако в практике последних двух царствований (отца и деда Шарлотты) имелись прецеденты вмешательства Короны в политическую жизнь Великобритании - не отходила от заведённого Георгом III порядка и молодая королева, избрав при этом собственный стиль.

Шарлотта I подчёркнуто соблюдала все свои полномочия и прерогативы, исправно посещая заседания Кабинета и Тайного Совета, что было не совсем характерно для предыдущих Ганноверов а британском троне. Не вмешиваясь в ход самого заседания, где её действия и слова могли быть истолкованы против неё, королева вела основную работу после заседаний в частных беседах с министрами, членами Совета и даже парламентариями. Многочисленные свидетельства указывают, что Шарлотта умело подводила собеседника к нужной ей теме, заставляя первым затронуть интересующий вопрос, задавала несколько небольших вопросов, как бы невзначай высказывала своё мнение в паре предложений и переходила к сторонней теме. В результате её собеседник покидал королеву в убеждении, что разговор носил самый праздный характер и не имел абсолютно никакого значения. Лишь с членами кабинета Шарлотта говорила о конкретных вещах, подолгу готовясь к этим встречам и ещё дольше проводя времени в своём кабинете после них.

”

Поразительная работоспособность, которую не ожидаешь от женщины. Нет темы, о которой бы она не знала и не имела собственного представления. (Герцог Веллингтон о Шарлотте I)

“

”

Каждый раз перед аудиенцией с ней Вы словно вновь возвращаетесь в юношеские годы: вот сейчас откроется дверь и войдёт строгий профессор, которому нужно рассказать всё. И храни Вас Бог, если Вы забудете о чём-то или будете не готовы, потому что она помнит и знает обо всём. (Виконт Мельбурн в письме к другу)

“

Но этим не исчерпывались способы влияния королевы на политику: то, с кем она обедала, с кем отправлялась на прогулки оказывало влияние на политику; её речи, абсолютно аполитичные по своей букве, содержали скрытый подтекст, в котором отражалось отношение Шарлотты к какому-либо вопросу, её видение проблемы, которое нужно было учесть. Кроме того, среди простых англичан королева была очень популярна и часто совершала широкие жесты, чтобы поддерживать свою репутацию - это тоже приходилось учитывать политикам.

Нельзя также сказать, что королева имела какую-то свою постоянную, жёсткую линию и придерживалась её: напротив, она с готовностью шла на уступки, где считала их возможными, относительно легко признавала свою неправоту и позволяла себя переубедить. Именно это и лежало в корне главного недостатка Шарлотты: она чётко различала тех, кому можно уступить, а кому уступить нельзя. К первым в её понимании относились тори в целом и в частности герцог Веллингтон, которому она очень доверяла. В партии тори Шарлотта видела возможность спокойного и мирного существования, именно их программа в её понимании наиболее соответствовала трём принципам британской политики - "мир, порядок и хорошее правительство" - ради которых от её имени и принимались законы. Виги же, относившиеся к тем, кому уступать нельзя, виделись ей опасным элементом, готовым извести государство своими "ненужными" реформами. По этой причине отношения с вигами у королевы были натянутыми - те тоже недолюбливали Шарлотту за излишне активную жизнь.

Шарлотта и виконт Мельбурн

Уильям Лэм, 2-ой виконт Мельбурн

В силу этих причин не складывались у королевы отношения с лидером Верной Оппозиции Её Величества Уильямом Лэмом, виконтом Мельбурном. Трижды за её правление он возглавлял кабинет министров и каждый раз это было большим испытанием для обоих: дважды своими интригами Шарлотта добивалась падения правительства Мельбурна и лишь в 1842 году была вынуждена примириться с фактом его премьерства.

Годы пребывания у власти виконта Мельбурна сама Шарлотта называла "самыми беспокойными" в своей жизни. Силой обстоятельств королева и её премьер-министр были вынуждены работать вместе, что доставляло множество неудобств им обоим: Мельбурн возмущался попыткам Шарлотты вмешиваться в проводимую им политику и активно пытался им противодействовать, в то время как королева находила его "очень нервным и резким" и, по мнению её биографа Теа Холм, скорее всего не до конца понимала причину такого поведения Мельбурна.

”

Шарлотта I полагала, что королевские прерогативы даны ей для контроля над правительством и коррекции его курса, понимая слова "контроль" и "коррекция" буквально. Она считала своей святой обязанностью, возложенной на ней Божественным Проведением, вникать во все государственные дела, даже самые малозначительные. По каждому из них она имела собственное мнение, которое высказывала, полагая, что оно будет принято к исполнению. Когда же этого не происходило, Шарлотта считала, что она будет в своё праве если "скорректирует" направление работы правительства. Это раздражало Мельбурна, считавшего, что ему не доверяют и считают его некомпетентным. В качестве средства защиты он пытался противопоставить "мягкой силе" Шарлотты I свою собственную и сам плёл против королевы паутину интриг, пытаясь переиграть её и заставить отойти в сторону. Та, в свою очередь, пыталась не отставать. <...> Можно сказать, что для Шарлотты 1842-1847 гг. слились в продолжительную шахматную партию, где игроки - она и Мельбурн - доставали из-под стола всё новые фигуры, взамен павших. ("Шарлотта I: королева, жена, мать", Теа Холм)

“

Эта "шахматная партия" поглощала всё внимание и королевы, и премьер-министра, отвлекая их обоих от насущных проблем: в частности от растущей популярности чартистов. Мельбурн до самой Весны Народов не рассматривал движение петиции как реальную угрозу и считал, что "невозмутимое игнорирование" охладит пыл протестующих. Он полагал, что твёрдый отказ парламента по всем пунктам петиции в совокупности с решением наиболее острых проблем способны свести на нет все усилия чартистов и снизить их популярность. Шарлотта придерживалась схожей позиции, но считала невозможным идти на поводу у "смутьянов" и даже косвенным образом выполнять их требования. "Чартистский вопрос" стал ещё одним полем противостояния королевы и премьер-министра, за которым они не замечали ни растущего недовольства населения, ни того, что оба, некогда любимые в народе, постепенно утрачивают свою популярность.

Свадьба принца Уэльского Георга Леопольда и принцессы Виктории Кентской

Над Мельбурном, очень мало продвинувшимся в выполнении своих обещаний однопартийцам и избирателям, висела опасность проиграть грядущие летом 1847 года выборы. На Шарлотту начали роптать за излишне активное вмешательство в политику и за вновь выросшие расходы на содержание королевской семьи и двора. Цивильный лист был снова увеличен ещё при Роберте Пиле, а свадьба принца Уэльского Георга Леопольда на принцессе Виктории, дочери покойного герцога Кентского, доводившейся королеве двоюродной сестрой, обошлась казне королевство в круглую сумму. Частые роскошные приёмы, устраивавшиеся в Букингемском дворце, куда Шарлотта с семьёй переехала в 1837 году, служившие королеве ещё одним местом решения государственных вопросов, вызывали раздражение и даже ненависть простых лондонцев, вынужденных жить в крайней нужде.

Отношения в семье

Брак Шарлотты и Леопольда Саксен-Кобургского нельзя назвать иначе, кроме как счастливым: супруги искренне любили друг друга и сумели пронести это чувство до самой смерти королевы. И хотя каждая беременность была для неё большим и тяжёлым испытанием, как правило заканчивавшимся неудачно, а роды - сложными и чрезвычайно опасными, супруги смогли дать жизнь четверым детям, из которых трое пережили опасные младенческие и отроческие годы. Георг ("Джорджи"), Леопольд ("Полли") и Шарлотта Каролина ("Кэрол") были отрадой родителей и любимцами подданных их матери вне зависимости от уровня достатка. Принцы получили военное образование и вместе стали обучаться праву и политической науке. Шарлотта Каролина была любимицей родителей, с ней мать старалась проводить как можно больше времени, стремясь компенсировать свою собственную боль от отсутствия материнской любви.

Дети Шарлотты I и принца Леопольда: принц Уэльский Георг, принц Леопольд и принцесса Шарлотта

Вопрос браков для королевских детей имел государственное значение; брокеры вновь, как и при первых беременностях Шарлотты, принимали ставки на то, кто станет супругой принца Уэльского и тестем какого монарха Европы станет принц-консорт. Однако Шарлотта и Леопольд весьма мало были озабочены общественным мнением в этом отношении и мало обращали внимания даже на рекомендации Тайного Совета. В итоге, Шарлотта I дала понять, что браки её дети не будут пешками в большой политике:

”

Шарлотта I вышла замуж по любви и как любая мать, желая счастья своим детям, не хотела связывать их узами брака насильно. ("Шарлотта I: королева, жена, мать", Теа Холм)

“

Лишь в отношении дочери королева проявила некоторый эгоизм, намекнув Кэрол, что ей с мужем придётся жить поближе к Лондону.

В конечном итоге Георг и Шарлотта Каролина нашли свои пары в собственном королевском доме - принц Уэльский взял в жёны свою двоюродную тётку Викторию Кентскую, а Кэрол вышла замуж за принца Георга, герцога Кембриджского, исполнив, таким образом, волю матери. Лишь второй сын королевы, Леопольд, связал себя узами брака с принцессой-иностранкой - его избранницей стала дочь короля Швеции и Норвегии Оскара I Евгения.

Спустя некоторое время после своего восшествия на престол, Шарлотта пресекла всякие поползновения оказать на неё влияние через мужа, сочувствовавшего вигам. При нескольких свидетелях и приближённых она как бы невзначай сказала, что её подчинение супругу заканчивается, когда она выходит за порог спальни. Леопольд сам не был склонен вмешиваться в обязанности своей жены, выполняя второстепенные роли покровителя наук, искусств, прогресса и различных королевских обществ. Единственным камнем преткновения между супругами были отношения Шарлотты с герцогом Веллингтоном, носившие довольно близкий характер. Установлено, что принц-консорт ревновал престарелого фельдмаршала и премьер-министра, впрочем, безосновательно - королева относилась к герцогу как наставнику или доброму дядюшке.

Шарлотта и Весна Народов

Парижские события февраля-марта 1847 года поначалу не вызвали в британском истеблишменте серьёзного беспокойства, лишь наиболее радикальные тори сокрушались о нарушении спокойствия.

”

Герцог В. [Веллингтон] ходит с лицом более кислым, чем обычно и каждый раз, когда речь заходит о Франции говорит, что он слишком стар, чтобы снова садиться в седло. Бог весть, чего он ожидает. Что касается меня, то я полагаю, что события в Париже нисколько не отличаются от тех правительственных кризисов, поражавших Францию последние десять или двадцать лет. (Из дневников королевы Шарлотты I)

“

Карикатура на движение петиции

Очень скоро, однако, королеве пришлось убедится в ошибочности своих суждений. Со второй половины февраля улицы крупных промышленных городов Великобритании стали заполнять рабочие, требующие хлеба, улучшения условий труда и увеличения прав. Виконт Мельбурн пытался провести через парламент билль об отмене "хлебных законов", но в итоге он был принят с таким количеством поправок и столь длинным переходным сроком, что сводило на нет все стремления премьер-министра предупредить революционную ситуацию в стране. Безволие кабинета министров способствовало радикализации чартистов: антиправительственные речи стали сочетаться с антимонархическими. Однако королева Шарлотта продолжала пребывать в твёрдой уверенности, что пользуется поддержкой подавляющего большинства населения, что позволяет ей не опасаться смутьянов на улице.

Её заблуждение было вскоре развеяно. 10 марта королева Шарлотта, следуя своим устоявшимся привычкам, совершала обычную прогулку в открытом экипаже со своими внуками. Экипаж проследовал по устоявшемуся маршруту по благополучным районам столицы. Однако в одном из таких кварталов на королеву было совершено покушение - некий Уильям Гамильтон, чартист-радикал родом из объятой голом Ирландии, выстрелил в сторону королевского экипажа. Несмотря на то, что никто из находящихся в повозке не пострадал, Шарлотта с поспешностью, несвойственной королевской особе, вернулась во дворец, а оттуда спустя всего пару часов вместе с мужем, детьми и их семьями уехала в Виндзор. По прибытию в Виндзорский замок королева дала волю эмоциям: даже принц Леопольд никогда не видел её в таком расстройстве чувств; Шарлотта устроила многочасовую, никак не прекращающуюся истерику, которую не под силу было успокоить даже любящему супругу и старшему сыну. Когда же она наконец выбилась из сил и смогла говорить, то первым своим распоряжением королева велела, не особо считаясь с конституционными полномочиями, впервые за несколько веков перевести Виндзорский замок на военное положение.

Бегство королевы из Лондона вызвало всплеск насилия по отношению к богатым со стороны бедных - в Виндзор потянулись экипажи обеспеченных жителей столицы, опасающихся за свою жизнь. Созданный Уильямом Ловеттом и Джеймсом Уотсоном "Лондонский комитет самоуправления" попытался взять власть в городе в свои руки, однако контроль его над мародерствующими бандами, которые главари чартистского движения именовали "народной милицией", был весьма условным.

Карикатура виндзорской газеты на "Лондонский комитет самоуправления"

Тем временем в Виндзор стекались вынужденные беженцы из Белгравии, Пимлико, Вестминстера и других богатых районов Лондона всё пребывали в Виндзор. Шарлотта I, утратив всякую веру в способность Мельбурна разрешить кризис, поставила ему категоричный ультиматум с заранее невыполнимыми условиями: в самые кратчайшие сроки привести столицу к покорности или подать в отставку. 15 марта Мельбурн признал своё бессилие и ушёл с поста премьер-министра; меньше чем через час королева назначила на его место 77-летнего герцога Веллингтона, сказав ему при этом:

”

Дорогой герцог В., сейчас, в минуту тяжёлых испытаний, я прошу Вас возглавить мой кабинет и восстановить в стране действие тех принципов, в которые и Вы, и я твёрдо верим. Добудьте нам новое Ватерлоо.

“

Решение о вводе войск в Лондон было принято тут же, что позволяет считать, что план подавления выступлений у Веллингтона уже был готов. Утром следующего дня новый премьер-министр, правда, использовал последнюю возможность для разрешения ситуации мирным путём, послав депешу в Лондон о своих намерениях. В Виндзоре понимали, что теперь, когда практически в каждом крупном городе шёл процесс формирования чартистских комитетов, лондонские мятежники не смогут пойти на переговоры, даже если сами того захотят. Тем ни менее, Веллингтон настоял на своеобразной "декларации намерений", отправленной не столько из мирных соображений, сколько из стремления продемонстрировать, что силовые методы были использованы тогда, когда всякая надежда на мирный исход была утрачена.

С передачей власти Веллингтону успокоилась сама Шарлотта, уверенная в своём любимце более, чем прежде. 18 марта, когда старый премьер-министр, снова в мундире и на коне, вместе с войсками вошёл в Лондон, королева направила ему послание, полное самых тёплых выражений и пожеланий. Доклады о предпринимаемых им мерах поступали в Виндзорский замок по-военному чётко - каждые четыре часа в независимости от времени суток; Шарлотта неизменно прочитывала их в независимости от того, в какое время они пребывали и каждый раз давала ответ.

Разгон демонстрации чартистов у Сент-Эндрюс-парк 20 марта 1847 года

На подавление выступлений в рабочих кварталах и трагедию у Сент-Эндрюс-парк королева реагировала спокойно, воспринимая их как должное, хотя принц Леопольд несколько раз высказывал своё неодобрение и непринятие действий Веллингтона, который, по его мнению, действовал слишком жестоко. Его неодобрительные комментарии служили источником раздражения для Шарлотты и ссор между супругами. Разлад в королевской чете привёл к тому, что впервые за всё время супружеской жизни Шарлотта и Леопольд на несколько ночей разошлись по разным спальням и примирились только после вмешательства их детей.

Спустя 26 дней, проведённых в Виндзоре, Шарлотта I вернулась в столицу 5 апреля. Лондон, хотя и несколько приведённый в порядок к её приезду, произвёл на королеву тягостное впечатление: то тут, то там ещё имелись разбитые окна, а сгоревшие особняки ещё не были разобраны. Между тем, ситуация в рабочих кварталах была ещё хуже: в ходе подавления выступлений Веллингтон устроил облавы на лидеров чартистов, что привело к погромам в домах простых лондонцев, часто требовавших серьёзного ремонта после обысков. Так, дом, где прятался Ловетт, был сожжён солдатами, из-за чего пострадали и соседние постройки.

15 числа состоялся суд над Ловеттом, Уотсоном и другими руководителями "Лондонского комитета самоуправления". Смертный приговор для первых двух был заранее предрешён, однако они оказались единственными, кто взошёл на эшафот - другие лидеры чартистского движения получили различные сроки заключения или принудительно помещены в лечебницы для душевнобольных.

”

Дискуссионным вопросом является приговоры чартистам на Майском процессе. Нет никаких прямых письменных свидетельств о неком "сговоре" или "тайном соглашении" между Веллингтоном и умеренными вигами, в обмен на смягчение приговоров согласившихся поддержать новое торийское правительство. Однако эта версия кажется куда более убедительной по сравнению с той, согласно которой Шарлотта из сострадания, милосердия или гуманизма отменила смертную казнь для большинства участников восстания. Королева не питала ни одной из вышеназванных эмоций к тем, кто покусился на её власть и угрожал её жизни. Кроме того, по воспоминаниям будущего короля Георга V его отец, принц-регент, не без тени удовлетворения отмечал, что Шарлотта не довольна только лишь двумя казнями. ("Шарлотта I: королева, жена, мать", Теа Холм)

“

Внешняя политика Шарлотты I

Влияние Шарлотты I на внешнюю политику Соединённого королевства было не столь всеохватывающим, как на внутреннюю. В продолжение всего её царствования можно выделить лишь три основных направления, в которых работала британская дипломатия: поддержание мира и влияния Лондона в Европе и расширение колониальной империи.

Несмотря на то, что Шарлотта фактически лишила своих ганноверских дядей герцогов Кларенса и Камберленда финансового содержания, после смерти Вильгельма I формально примирилась с его преемником Эрнстом Августом I и возобновила положенные ему как сыну британского монарха выплаты. Рост влияния Пруссии, чему пытался сопротивляться Ганновер, вызывал опасение Британии. Уже в последние годы Шарлотта и принц Уэльский пытались создать пробританскую партию в Берлине для оказания "умиротворяющего" воздействия. Одним из средств достижения этого стали переговоры о браке кронпринца Фридриха Вильгельма с одной из британских принцесс, завершившиеся уже после смерти королевы.

Наиболее ярко влияние Шарлотты прослеживается в колониальной экспансии Великобритании, активной сторонницей которого она была. В её царствование были заложены основы для активной колонизации в Африке; в Австралии из колонии Новый Южный Уэльс были выделены колонии Южная Австралия и Шарлотт (1851 г.). Наиболее значимым событием стало разрешение англо-американского конфликта о принадлежности Орегона. Во второй половине 1847 года возобновились попытки американцев оказать давление на ослабленную, по их мнению, революцией Великобританию с целью выторговать себе более выгодные условия нового соглашения. Посланник США в Великобритании Эббот Лоуренс от лица президента Клея, действовавшего под давлением общественности, начал переговоры с новым премьер-министром Веллингтоном и королевой.

Эббот Лоуренс, чрезвычайный посланник Соединённых Штатов Америки в Великобритании при президенте Генри Клее

Одну из бесед с послом Шарлотта решила провести в портовом Плимуте, выехав туда за несколько дней под предлогом спуска на воду нового судна. Приехав туда, Лоуренс провёл пару подготовительных встреч с Шарлоттой и Веллингтоном; одна из них по предложению королевы прошла "на ногах" на набережной с видом на плимутский рейд. Там королева слушала американского дипломата, пытавшегося доказать, что столь удалённое место на другом конце земного шара слишком обременительно для Великобритании. В определённый момент Шарлотта попросила Лоуренса обратить внимание на оживлённый рейд, где помимо торговых кораблей готовился к отплытию пароходофрегат королевского военно-морского флота:

”

Вы в самом деле полагаете, что эти корабли не смогут пересечь воды двух океанов? Вы полагаете, что эти машины не смогут доставить наших бравых моряков на край света? Вы полагаете, что они не смогут отстоять там честь и славу Трафальгара?

“

Лоуренс воспринял эти риторические вопросы как завуалированное изъявление готовности Великобритании начать новую войну из-за спорных территорий. О своих подозрениях он подробно доложил президенту Клею; тот, не желая развязывания нового конфликта из-за далёких и неосвоенных земель на западе на фоне непрекращающегося политического кризиса в Штатах, через некоторое время согласился смягчить требования американской стороны. Таким образом Шарлотта I одной только своей фразой способствовала достижению компромисса и косвенно обеспечила присоединение к Британской империи Орегонской земли.

"Железный герцог" Её Величества

Артур Уэлсли Веллингтон в последние годы

С утверждением второго кабинета герцога Веллингтона Шарлотта I стала постепенно отходить от дел. Степень вмешательства её в политику Соединённого королевства стала постепенно снижаться и к 1852 году почти полностью сошло на нет. Объясняется это тем, что Веллингтон, пользовавшийся и абсолютным доверием монарха, и устойчивой поддержкой большинства в парламенте почти не встречал сопротивления и мог добиться принятия любого закона.

Отношения между Шарлоттой и "Железным герцогом" оставляют широкое поле для исследований. Ещё в бытность свою наследницей престола, у Шарлотты сложились очень близкие и доверительные отношения со знаменитым фельдмаршалом, только укрепившиеся с восшествием на престол. Королева относилась к нему с большим почтением и на протяжении всего царствования часто обращалась к нему за советом, что вызывало сильное возмущение вигов. Виконт Мельбурн во время своего пребывания на посту премьер-министра неоднократно предостерегал Шарлотту от частых встреч со своим предшественником, но всякий раз это было напрасно. Саму королеву раздражало такое вторжение в частную жизнь, что ещё больше обостряло её непростые отношения с Мельбурном. Однажды, когда тот в очередной раз спросил её о причине визита к Веллингтону, Шарлотта, нисколько не смущаясь, ответила, что хотела поговорить с великим полководцем о военном образовании для своих внуков. Тот факт, что случай имел место на фоне разворачивающегося в Ирландии голода и отношения королевы и её премьер-министра снова переживали острую фазу, по мнению Холм даёт основание подозревать Шарлотту в нечестности.

Как следует из дневников и писем Шарлотты сама она воспринимала Веллингтона как мудрого учителя или проводника в мире политики и относилась к нему соответствующе: ещё с конца 1820-х гг. свои письма она адресовала "герцогу В.", так же она коротко, "по-домашнему" она называла его в кругу семьи и приближённых. Среди обширной переписки королевы и её премьер-министра после 1847 года выделяется одно письмо. В нём Шарлотта сетует: "...как жаль, что Вас уже увенчали всеми мыслимыми почестями, наградами и орденами - мне совершенно нечем вознаградить Вас за верную службу и помощь на протяжении всех этих лет". Однако королева всё же изыскала возможность особо отметить своего "Железного герцога". 1 мая 1850 года на свет появился второй сын принца и принцессы Уэльских, наречённый Артуром Эдуардом Вильгельмом Леопольдом; своё первое имя новорожденный принц получил в честь Веллингтона, родившегося в тот же день 82 годами ранее и ставшего его крёстным отцом.

Артур Веллингтон со своим крестником принцем Артуром Эдуардом Вильгельмом и его родителями 1 мая 1851 года

Однако сам герцог быстро дряхлел: осень 1851 года он почти полностью провёл вне Лондона и руководил кабинетом с помощью писем и через своего заместителя и будущего преемника графа Дерби. Шарлотта с большим беспокойством следила за его состоянием и несколько раз, несмотря на свои собственные болезни, навещала его за городом. Зима 1852 года убедила старого фельдмаршала в неизбежности скорой кончины и в начале февраля он попросил Шарлотту принять его отставку. Королева поначалу не хотела отказываться от своего верного и многолетнего помощника, но в конце концов с тяжёлым сердцем согласилась на это. На смену всесильному герцогу и полководцу пришёл Эдуард Смит-Стенли, 14-ый граф Дерби.

Последние годы

С уходом Веллингтона начал стареть и сама Шарлотта I. На её здоровье сказывались и перенесённые многочисленные выкидыши, и нервное напряжение 1840-х гг., прошедшее сначала в противоборстве с Мельбурном, а потом в коротком, но ожесточённом противостоянии с чартистами. С начала 1850-х гг. Шарлотта почти ежедневно испытывала сильные мигрени, подтачивавшие её силы. После отставки Веллингтона она утратила интерес и к государственным делам, а после его смерти в сентябре 1852 года Шарлотта впала в апатию. Фельдмаршалу и премьер-министру были устроены пышные государственные геральдические похороны, королевский двор облачился в траур на три месяца, а сама королева скорбела по нему как по члену своей семьи. Принц-консорт Леопольд при встрече со своим братом Эрнстом I, герцогом Саксен-Кобург-Готским, невесело заметил:

”

Если я умру раньше Шарлотты, вряд ли она будет носить траур по мне дольше, чем по покойному премьер-министру.

“

Постепенно заботы государственного управления окончательно перешли в руки принца Уэльского, принявшего на себя обязанности "секретаря" матери; Шарлотта рассматривала лишь самые важные и насущные вопросы требовавшие прямого королевского одобрения. Впервые с момента воцарения прекратились её ритуальные визиты на заседания Кабинета министров и Тайного Совета, в 1853 году тронную речь на открытии парламента от её имени произнёс супруг, а в 1854 и 1855 гг. - принц Георг. Королева пребывала в глубокой меланхолии, часто вспоминала свои неудачные беременности и терзала себя за то, что не смогла родить больше детей. Регулярные прогулки Шарлотты по Сент-Джеймсскому парку практически прекратились, а она сама стала набирать лишний вес, ведя малоподвижный образ жизни.

Последним крупным потрясением в её жизни, стало падение кабинета графа Дерби в конце января 1855 года. Шарлотта была так шокирована столь неожиданным по её мнению событием - правительство Дерби она рассматривала как закономерное продолжение правительства Веллингтона -, что виконт Палмерстон возглавивший новое вигское правительство два дня не мог добиться у королевы аудиенции, чтобы получить августейшее согласие на формирование кабинета министров. Лишь после долгих уговоров со стороны мужа и сыновей, Шарлотта неохотно признала Палмерстона в качестве нового премьер-министра.

После зимнего правительственного кризиса здоровье королевы стало ухудшаться всё стремительней. Сохранившиеся дневниковые записи принца Уэльского и его переписка с Палмерстоном, указывают на то, что весной 1855 года всерьёз обсуждался вопрос установления регентства. Однако когда вопрос наконец был готов к вынесению на голосование в Палате общин, болезнь Шарлотта как будто отступила: она стала более подвижна, вновь стала выполнять некоторые свои обязанности. Лето было решено провести на побережье в Уэймуте, уже давно знакомом королеве. Когда сезон походил к концу, королева решила остановится на какое-то время в Ишере и вернуться в Лондон позже. Там 9 октября её настиг удар, частично парализовавший королеву. В Суррей на время переехали её ближайшие родственники, а премьер-министр раз в неделю был вынужден ездить туда с традиционным докладом. 2 ноября с Шарлоттой случился новый удар, окончательно приковавший её к постели, а 6 числа королева Великобритании и Ирландии Шарлотта I скончалась в возрасте 59 лет.

Погребение королевы Шарлотты I в часовне Святого Георгия

Гроб с её телом был доставлен Лондон; там его с мрачной торжественностью пронесли от вокзала Ватерлоо в Вестминстерское аббатство, где по ней была отслужена пышная поминальная служба. Согласно последней воле королевы, Шарлотту I погребли не в Лондоне, а в часовне Святого Георгия в Виндзорском замке.

Память и наследие

Итоги царствования

Царствование последней королевы из Ганноверской династии оказалось знаковым для Великобритании. В правление Шарлотты I был ликвидирован такой пережиток феодальной эпохи как "гнилые местечки", а крупным и относительно молодым городам было предоставлено представительство; несмотря на кризисы развивалась промышленность, росла сеть железных дорог, распространению которой способствовала королевская семья. Была предпринята попытка улучшить положение низших слоёв населения путём принятия нового закона о бедных.

Расширялась и британская колониальная империя - в 1848 году был подписан Вашингтонский договор, передавший под руку Британской империи территории правого берега реки Колумбия, а год спустя была образованна коронная колония Британская Колумбия, в состав которой вошёл и Орегон. В память королевы, активно способствовавшей установлению британского контроля над этой территорией, в 1856 году торгово-закупочных округа Новая Каледония, Колумбия и Орегон, подчинявшиеся компании Гудзонова залива, были объединены в коронную колонию под названием Земля королевы Шарлотты. Её имя также носит образованная в 1851 году колония (впоследствии штат) Шарлотт в Австралии.

Поселение в колонии Шарлотт, Австралия

Однако именно в царствование Шарлотты I сложились предпосылки политического кризиса, явления которого начали проявляться уже после её смерти. Так, королева продолжила практику активного вмешательства в парламентскую борьбу, введённую её дедом Георгом III. Неоднократно Шарлотта через своих многочисленных агентов добивалась отставки неугодных кабинетов: наиболее яркой иллюстрацией служат три премьерских срока Уильяма Лэма, виконта Мельбурна, каждый раз уходившего со своего поста под монаршьим давлением. Активная поддержка тори, а затем и Консервативной партии привела к тому, что левое крыло либералов-вигов стало всё критичнее относится к Шарлотте в частности и королевской власти в целом. Кровавое подавление выступлений чартистов и рабочих в Лондоне и в других крупных городах страны способствовало радикализации части интеллигенции и подпольного рабочего движения, а также росту популярности социалистических идей.

Оценки

В мировой историографии принято давать правлению Шарлотты I и ей самой противоречивые оценки.

”

Шарлотта I и как личность, и как политик прошла тот же путь развития, что и её отец и дед - от поддержки вигов в молодости до откровенной протекции тори в зрелости. То, какой стала Шарлотта и её эпоха - результат её воспитания, взросления, личных переживаний, другими словами, закономерный итог её социализации. На основании этого совершенно несправедливыми кажутся обвинения её в "тирании" или злоупотреблении своими прерогативами, она не преступала закона. Она действовала в сложившихся обстоятельствах так, как считала правильным ради защиты своего королевства. Однако автору кажется неправильным и чрезмерное обеление образа Шарлотты, поскольку меры, предпринимаемые ею и её правительством, были жёсткими и даже жестокими. В том, что приходилось идти на кровопролитие и в 1837 году, и в 1847 - нет ничьей вины кроме Шарлотты. Но и это ни что иное, как последствие решений, принятых в соответствии с воспитанием, образованием и мировоззрением королевы. ("Шарлотта I: королева, жена, мать", Теа Холм)

“

Негативные отзывы о короле Шарлотте дают в основном либералы и социалисты, винящие её в деспотичном правлении, ухудшении положения рабочего класса и бедняков в целом.

”

Шарлотта I - это усреднённая версия Ганновера-мужчины в юбке, то же стремление подружиться с тори, те же частые и бесполезные роды. (Деннис Скиннер)

“

”

Расстрел мирной демонстрации у Сент-Эндрюс-парк - величайшее из преступлений в английской истории после переворота генерала Монка и оно не может остаться неотмщённым. (Брошюра Сиднея Уэбба, посвящённая 60-летию событий Весны Народов в Великобритании)

“

Семья

Предки

Отец: Георг IV, король Великобритании, Ирландии и Ганновера	Дед: Георг III, король Великобритании, Ирландии и Ганновера	Прадед по мужской линии: Фредерик, принц Уэльский
		Прабабка по мужской линии: Августа Саксен-Гота-Альтенбургская
	Бабка: Шарлотта Мекленбург-Стрелицкая	Прадед по мужской линии: принц Карл Людвиг Мекленбург-Стрелицкий
		Прабабка по мужской линии: Елизавета Альбертина Саксен-Гильдбурггаузенская
Мать: Каролина Брауншвейг-Вольфенбюттельская	Дед по женской линии: Карл Вильгельм Фердинанд, наследный принц Брауншвейгский	Прадед по женской линии: Карл I, герцог Брауншвейг-Вольфенбюттеля
		Прабабка по женской линии: Филиппа Шарлотта Прусская
	Бабка по женской линии: Августа Великобританская и Ганноверская	Прадед по женской линии: Фредерик, принц Уэльский
		Прабабка по женской линии: Августа Саксен-Гота-Альтенбургская

Дети

Портрет	Имя	Рождение	Смерть	Брак	Примечания
-	мертворождённый сын	5 ноября 1817	5 ноября 1817	Нет	-
	Георг V	9 апреля 1819	17 декабря 1893	Виктория Великобританская (1819—1901)	Преемник матери. До 1856 года - принц Уэльский. С 1876 года император Индии.
	Август Леопольд Вильгельм Эрнст	24 июля 1821	16 мая 1822	Нет	Скончался в возрасте 9 месяцев от воспаления слизистых оболочек дыхательных путей.
	Леопольд Фредерик Эрнст Георг	24 марта 1824	17 ноября 1892	Евгения Шведская (1830—1889)	Герцог Йоркский и Олбани, граф Ольстерский. Вице-король Индии в 1876-1888 гг.
	Шарлотта Каролина Августа Елизавета	7 июня 1828	19 апреля 1915	Георг Великобританский (1819—1904)	В замужестве герцогиня Кембриджская.