Данная статья является избранной Её стиль и содержание являются примером заполнения статей на Альтернативной истории вики
”
Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!
— В.И. Ленин
“
”
Великие потрясения не проходят без поражения морального облика народа. Русская Смута, наряду с примерами высокого самопожертвования, всколыхнула еще в большей степени всю грязную накипь, все низменные стороны, таившиеся в глубинах человеческой души.
— А. И. Деникин, «Очерки русской смуты»
“
”
Громыхает гражданская война От темна до темна. Много в поле тропинок, Только правда — одна.
— Роберт Рождественский, песня из кинофильма «Неуловимые мстители» (1966)
“
Гражданская война в России
«Братья». Художник П.П. Соколов-Скаля, 1932 г.
Время
25 октября (7 ноября) 1917 — 4 октября 1923
Место
Россия, Украина, Беларусь, Прибалтика, Закавказье, Туркестан, Монголия
Итоги
Конфликт между Красными и Белыми заморожен. Закрепление распада Российской империи
П.П. Скоропадский П.Ф. Болбочан С.В. Петлюра (до 1918)
В.К. Винниченко (до 1918)
А. Флетчер
С. Жукаускас
Ф. Кушель
Нух-Бек Тарковский
А.С. Антонов
и др.
Гражданская война в России (25 октября (7 ноября) 1917 г. — 4 октября 1923 г.) — ряд вооружённых конфликтов между различными политическими, этническими, социальными группами и государственными образованиями на территории бывшей Российской империи, последовавших после установления в Петрограде и Москве власти большевиков в октябре 1917 г.
Гражданская война явилась следствием революционного кризиса, развернувшегося в Российской империи в начале XX в., начавшегося с революции 1905—1907 гг., усугубившегося в ходе Вельткрига и приведшего к падению монархии, хозяйственной разрухе, глубокому социальному, национальному, политическому и идейному расколу российского общества. Апогеем этого раскола стала ожесточённая война в масштабах всей страны между вооружёнными силами советской власти, Белого движения и национальных движений за независимость при участии Центральных держав и Антанты.
Гражданская война закончилась установлением советской власти на большей части территории России, признанием Советским правительством независимости Финляндии, Польши, Балтийского герцогства, Литвы, Украины, Грузии, Азербайджана и Армении а также сохранением очагов Белого движения на Северо-Западе (с центром в Санкт-Петербурге), Юге (области Дона, Кубани, Калмыкии и Северного Кавказа) и Дальнем Востоке России, в связи с чем Гражданская война в России считается замороженным конфликтом.
27 февраля 1917 г. одновременно были образованы Временный комитет Государственной думы и Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, что привело к возникновению «двоевластия».
1 марта Петросоветом был издан Приказ № 1, начавший процесс демократизации армии.
2 марта император Николай II отрёкся от престола. Исполком Петроградского совета заключил с Временным комитетом Государственной думы соглашение об образовании Временного правительства, одной из задач которого было управление страной вплоть до созыва Учредительного собрания.
3 марта брат Николая II Михаил Александрович отказался занять престол, выпустив акт об отказе от восприятия верховной власти, в котором он предоставил право решать дальнейшую судьбу России Учредительному собранию.
На смену распущенному 10 марта Департаменту полиции с 17 апреля началось формирование рабочей милиции (Красной гвардии) при местных советах.
После направления 18 апреля Временным правительством правительствам Антанты ноты о верности России своим союзническим обязательствам и намерении продолжать войну до победного конца состав Временного правительства постепенно становился всё более социалистическим.
С мая 1917 г. на Юго-Западном фронте командующим 8-й ударной армией генералом Л.Г. Корниловым начинается формирование добровольческих частей («корниловцы», «ударники»).
После неудачного наступления на Юго-Западном фронте кадеты вышли из состава правительства в знак протеста против уступок правительства по вопросу предоставления автономии Украине.
После подавления вооружённого восстания в Петрограде 4 июля 1917 г., которое, по одной из версий, большевики уже планировали использовать для захвата власти, министром-председателем впервые стал представитель левых А.Ф. Керенский, который запретил партию большевиков и пошёл на уступки правым, восстановив смертную казнь на фронте. Новый главнокомандующий генерал от инфантерии Л.Г. Корнилов требовал также и восстановления смертной казни в тылу.
27 августа Керенский распустил кабинет и самочинно присвоил себе «диктаторские полномочия», единолично отстранил генерала Корнилова от должности и назначил себя Верховным главнокомандующим.
Во время Корниловского выступления Керенский был вынужден прекратить преследование большевиков и обратиться за помощью к Советам. Корнилов воздержался от использования в конфликте наиболее верных себе ударных частей.
На протяжении двух месяцев с подавления Корниловского выступления и заключения его основных участников в Быховскую тюрьму численность и влияние большевиков неуклонно росли. Советы крупных промышленных центров страны, советы Балтийского флота, а также Северного и Западного фронтов перешли под контроль большевиков.
Октябрь 1917 г. — май 1918 г.[]
Октябрьская революция[]
Оценивая положение в Петрограде 24 октября (6 ноября) 1917 г. как «состояние восстания», глава Временного правительства Керенский выехал из Петрограда в Псков, где находился штаб Северного фронта, для встречи войск, вызванных с фронта для поддержки его правительства. 25 октября (7 ноября) верховный главнокомандующий Керенский и начальник штаба Русской армии генерал Духонин отдали приказ командующим войсками фронтов и внутренних военных округов и атаманам казачьих войск выделить надёжные части для похода на Петроград и Москву и подавить военной силой выступление большевиков.
Вечером 25 октября в Петрограде открылся II съезд Советов, который впоследствии был провозглашён высшим законодательным органом. При этом члены фракций меньшевиков и эсеров, отказавшиеся принять большевистский захват власти, покинули съезд, и образовали «Комитет спасения Родины и революции». Большевиков поддержали левые эсеры, которые получили ряд постов в советском правительстве. Первыми постановлениями, принятыми съездом, были Декрет о мире, Декрет о земле и отмена смертной казни на фронте. 2 (15) ноября съезд принял Декларацию прав народов России, в которой провозглашалось право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.
Штурм Зимнего Дворца
25 октября в 21:45 холостой выстрел носового орудия «Авроры» подал сигнал к штурму Зимнего дворца. Красногвардейцами, частями петроградского гарнизона и матросами Балтийского флота во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко был занят Зимний дворец и арестовано Временное правительство. Сопротивления нападавшим оказано не было. Впоследствии это событие рассматривалось как центральный эпизод революции.
Не найдя ощутимой поддержки в Пскове у ГлавКомСева А.И. Верховского, Керенский вынужден был искать помощи у опального генерала П.Н. Краснова, в это время квартировавшего в г. Острове. После некоторых колебаний помощь была предоставлена. Из Острова на Петроград двинулись части 3-го конного корпуса, которым командовал Краснов. 27 октября они заняли Гатчину, 28 октября — Царское Село, выйдя на ближайшие подступы к столице. 29 октября в Петрограде вспыхнуло восстание юнкеров под руководством «Комитета спасения Родины и революции», однако оно было вскоре подавлено превосходящими силами большевиков под руководством М.А. Муравьёва. Ввиду крайней малочисленности своих частей и поражения юнкеров Краснов начал переговоры с Красными о прекращении боевых действий. Тем временем Керенский, боясь того, что казаки выдадут его большевикам, бежал. Краснов же договорился с командующим красными отрядами П.Е. Дыбенко о беспрепятственном уходе казаков из-под Петрограда.
Партия кадетов была объявлена вне закона, 28 ноября был арестован ряд её лидеров, закрыто несколько кадетских печатных изданий.
Советскую власть не признали все казачьи регионы. Уже 25 октября 1917 г. атаман Алексей Каледин ввёл в области войска Донского военное положение и установил контакты с казачьим руководством Оренбурга, Кубани, Астрахани, Терека. Располагая пятнадцатитысячным войском, он сумел захватить Ростов-на-Дону, Таганрог, значительную часть Донбасса.
Корниловский ударный полк, переименованный после августовских событий 1917 г. сначала в 1-й Российский ударный, а затем в Славянский полк в составе 1-й Чехо-Словацкой дивизии, с другими частями был переброшен с Юго-Западного фронта в Киев для защиты законной власти, однако после уличных боёв вынужден был отправиться на Дон вместе с юнкерами киевских военных училищ (Октябрьское вооружённое восстание в Киеве). Образованная ещё в марте 1917 г. киевская Центральная Рада, сначала выступившая в союзе с большевиками, 7 ноября 1917 г. провозгласила образование Украинской Народной Республики (УНР), оговорив, однако, намерение «не отделяться от Российской Республики», помочь ей «стать федерацией равных, свободных народов». УНР приступила к созданию собственной армии, захватила штабы Юго-Западного и Румынского фронтов, разгоняла советы, препятствовала продвижению красных частей через территорию Украины на Дон против Каледина и отказалась препятствовать продвижению туда же контрреволюционных частей с фронта. 3 декабря 1917 г. Совет народных комиссаров (Совнарком, или СНК) признал право Украины на самоопределение, при этом уже 6 декабря образовал первый в Гражданской войне фронт, а 11 декабря в Харькове украинские большевики созвали Всеукраинский съезд Советов, который «принял на себя всю полноту власти на Украине», избрав украинский ЦИК. 8 февраля 1918 г. Киев после жестокого пятидневного артиллерийского обстрела был взят красными войсками, применившими в ходе штурма мостов и береговых укреплений отравляющие газы. За несколько дней пребывания Красных в городе было расстреляно не менее 2 тыс. человек, в основном русских офицеров. 9 февраля делегация УНР подписала сепаратный мирный договор с Германией и её союзниками в обмен на обязательство осуществлять поставки продовольствия Центральным державам.
18 (31) декабря 1917 г. СНК признал независимостьФинляндии, однако уже 27 января в Финляндии началось восстание красных, поддержанное Советской Россией. Позднее, 29 августа 1918 г., СНК издал декрет, которым аннулировались договоры царской России конца XVIII в. с Австрией и Пруссией о разделе Польши и признавалось право польского народа на независимое и самостоятельное существование. В Закавказье реакцией на Октябрьскую революцию стало образование в Тифлисе 15 (28) ноября 1917 г. «Закавказского Комиссариата», созданного представителями депутатами, избранными в Учредительное собрание, а также деятелями ведущих местных партий. В Туркестане ещё в сентябре 1917 г. исполком Ташкентского Совета осуществил вооружённое восстание и сверг власть представителей Временного правительства. Однако мусульманское население региона советскую власть не поддерживало.
Митинг в поддержку Учредительного собрания
Разгон Учредительного собрания[]
Выборы во Всероссийское учредительное собрание, намеченные ещё Временным правительством на 12 ноября 1917 г., показали, что большевиков поддерживает менее четверти проголосовавших. Заседание открылось 5 января 1918 г. в Таврическом дворце в Петрограде. Социалисты во главе с эсерами и поддержавшие их беспартийные депутаты, не примирившись с узурпацией власти большевиками, намеревались сформировать новое правительство вместо Совнаркома, в котором были бы представлены все демократические силы и отсутствовали бы лидеры большевиков Ленин и Троцкий. После отказа эсеров обсуждать «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», объявлявшую Россию «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», большевики, левые эсеры и некоторые делегаты национальных партий покинули заседание. Это лишило собрание кворума, а его постановления — легитимности. Тем не менее, оставшиеся депутаты под председательством лидера эсеров Виктора Чернова продолжили работу и приняли постановления об отмене декретов II съезда Советов и образовании Российской демократической федеративной республики.
«Караул устал!» Разгон Учредительного собрания матросами
5 января в Петрограде и 6 января в Москве были расстреляны митинги в поддержку Учредительного собрания. 6 января по решению Ленина большевики разогнали Учредительное собрание и начали репрессии против своих бывших товарищей по борьбе с самодержавием: социалистические партии были объявлены контрреволюционными, их газеты закрывались, их лидеры и активисты арестовывались. Единственной политической силой, которая поддержала разгон Учредительного собрания, были левые эсеры, чьи представители ещё в декабре получили три места в Совнаркоме. Разгон всенародно избранного Учредительного собрания под предлогом его «контрреволюционности» ярко обнаружил стремление большевиков любыми способами удержать захваченную власть и тем поколебал симпатии к большевикам среди крестьян и части рабочих, вызвал рост враждебности к ним среди интеллигенции, мелкой и средней городской буржуазии.
18 января 1918 г. III Всероссийский Съезд Советов одобрил декрет о роспуске Учредительного собрания и принял решение об устранении из законодательства указаний на временный характер правительства («впредь до созыва Учредительного собрания»). Восстановление Учредительного собрания стало одним из лозунгов Белого движения.
Брестский мир. Интервенция Центральных держав[]
Большевики шли к власти с лозунгом «мир без аннексий и контрибуций», что означало сохранение довоенных границ. Но на это предложение не откликнулась ни одна из воюющих сторон.
Германская и советская делегации в Брест-Литовске
20 ноября (3 декабря) 1917 г. в Брест-Литовске советским правительством было заключено соглашение о перемирии с Германией и её союзниками. 9 (22) декабря начались переговоры о мире. 14 (27) декабря советской делегации были переданы предложения, предусматривавшие значительные территориальные уступки со стороны России. Германия тем самым предъявила свои претензии на обширные территории России, располагавшие большими запасами продовольствия и материальными ресурсами. В большевистском руководстве произошёл раскол. Ленин категорически выступал за удовлетворение всех требований Германии. Троцкий предлагал затягивать переговоры. Левые эсеры и некоторые большевики предлагали не заключать мир и продолжать войну с немцами, что не только вело к конфронтации с Германией, но и подрывало позиции большевиков внутри России, поскольку их популярность в солдатских массах строилась на обещании выхода из войны. 28 января (10 февраля) 1918 г. руководитель советской делегации Лев Троцкий прервал переговоры под лозунгом «Ни мира, ни войны: мир не подписываем, войну прекращаем, а армию демобилизуем», и 18 февраля германские и австро-венгерские войска начали наступление по всей линии фронта. Одновременно Центральные державы ужесточили условия мира. 3 марта 1918 г. советская делегация была вынуждена подписать Брестский мирный договор, по которому Россия потеряла около 1 млн. км² (включая Украину) и обязывалась демобилизовать армию и флот, передать Германии корабли и инфраструктуру Черноморского флота, выплатить контрибуцию в размере 6 млрд марок, признать независимость Украины, Литвы, Прибалтики. IV Чрезвычайный съезд Советов, контролируемый большевиками, несмотря на сопротивление «левых коммунистов» и левых эсеров, расценивавших заключение мира как предательство интересов «мировой революции» и национальных интересов, ввиду полной неспособности советизированной старой армии и Красной армии противостоять даже ограниченному наступлению германских войск и необходимости в передышке для укрепления большевистского режима 15 марта 1918 г. ратифицировал Брестский мирный договор.
Приблизительная территория, перешедшая под контроль Германской империи и Австро-Венгрии
Однако немалая часть общественности, даже смертельно устав от тягот войны и требуя мира, не смогла примирить свои патриотические чувства с расчётами большевиков на грядущую мировую революцию. Заключение сепаратного мира с Германией, уступка ей значительной территории и выплата больших денежных сумм были восприняты как невыполнение большевиками их обещаний и как предательство национальных интересов России.
Тем временем уже к апрелю 1918 г. с помощью немецких войск буржуазное правительство Финляндии восстановило контроль над всей территорией государства. Немецкая армия ликвидировала советскую власть в оккупированной Прибалтике.
К концу апреля вся территория Украины (и часть прилегающих российских территорий) оказалась под контролем немецкой и австро-венгерской армий. 29 апреля на Украине произошёл переворот, в результате которого при поддержке германской оккупационной армии к власти пришёл гетман Павел Скоропадский. Гетман ликвидировал Центральную раду и её учреждения, земельные комитеты, упразднил республику и все революционные реформы. УНР была преобразована в Украинскую державу с полумонархическим диктаторским правлением гетмана — верховного руководителя государства, армии и судебной власти.
Белорусская Рада совместно с корпусом польских легионеров Довбор-Мусницкого в ночь с 19 на 20 февраля заняла Минск и открыла его для немецких войск. Спустя месяц – 25 марта 1918 г. – Белорусская Рада аннулировала декреты советской власти и провозгласила независимость Белорусской Народной Республики.
Донские казаки
Немецкие войска, войдя в Донскую область, 1 мая заняли Таганрог, 8 мая — Ростов-на-Дону. К этому времени Донская область была охвачена начавшимся в конце марта антибольшевистским восстанием под руководством генерала Краснова. 10 мая восставшие казаки совместно с подошедшим из Румынии отрядом Дроздовского заняли столицу Донского войска, Новочеркасск. К середине мая область была полностью очищена от большевиков. Краснов, избранный атаманом Всевеликого Войска Донского, заключил союз с Германией и стал получать у неё оружие со складов бывшего русского Юго-Западного фронта в обмен на продовольствие. Как отмечал генерал Краснов:
”
Деникину легко, конечно, меня обвинять в поддержке немцев, но вот оружие от меня Деникин берёт, хотя я его выкупаю за хлеб у немцев со складов Юго-Западного фронта бывшей Российской армии.
“
Турецкие и германские войска вторглись в Закавказье. Закавказская демократическая федеративная республика прекратила своё существование, разделившись на три части.
Занятие Украины чрезвычайно расширило экономическую базу Центральных держав, особенно Германии, и обеспечило им выгодные стратегические фланговые позиции на случай возрождения под влиянием усилий Антанты нового противогерманского Восточного фронта. При этом сложилась двойственная дипломатическая ситуация – Германия, признавая советское правительство, оказывала в то же время поддержку антибольшевистским организациям и группировкам, в первую очередь на Дону, в Грузии и Прибалтике, что в сильной степени затрудняло положение России.
Высадка интервентов на севере России 1918
Высадка интервентов на севере России, 1918 г.
Начало интервенции стран Антанты на севере[]
В конце февраля 1918 г. британский контр-адмирал Кемп предложил мурманскому Совету высадить в Мурманске британские войска для защиты города и железной дороги от возможных нападений немцев и белофиннов. Троцкий, занимавший пост наркома иностранных дел, дал указание принять помощь союзников. В результате, сразу после заключения Брестского мирного договора, Мурманский Совет заключил соглашение с союзниками о военной помощи, и в марте 1918 г. в Мурманске началась высадка сначала британских, а затем и французских десантов.
Первые вспышки Гражданской войны. Формирование Белого движения[]
Захват власти большевиками ознаменовал собой переход гражданского противостояния в новую, вооруженную фазу – гражданскую войну. Однако первоначально военные действия носили локальный характер и имели цель воспрепятствовать установлению большевистской власти на местах.
Юнкера в Петрограде. 1917 г.
В ночь на 26 октября 1917 г. группа ушедших со II съезда Советов меньшевиков и правых эсеров сформировала в Городской думе Всероссийский комитет спасения родины и революции. Опираясь на помощь юнкеров петроградских училищ, комитет попытался осуществить 29 октября контрпереворот. Но уже на следующий день это выступление было подавлено отрядами Красной гвардии. А.Ф. Керенский возглавил поход 3-го конного корпуса генерала П.Н. Краснова на Петроград. 27 и 28 октября казаки захватили Гатчину и Царское Село, создав непосредственную угрозу Петрограду. Однако 30 октября отряды Краснова были разбиты. Керенский бежал. П.Н. Краснов был арестован своими же казаками, но затем отпущен под честное слово, что он не будет сражаться против новой власти.
Генерал Н.Н. Духонин
С большими осложнениями устанавливалась советская власть в Москве. Здесь 26 октября Городская дума создала «Комитет общественной безопасности», в распоряжении которого находилось 10 тыс. хорошо вооруженных бойцов. В городе развернулись кровопролитные бои. Только 3 ноября, после штурма Кремля революционными силами, Москва перешла под контроль Советов. Верховным главнокомандующим русской армии после бегства А.Ф. Керенского объявил себя генерал Н.Н. Духонин. Он отказался выполнить распоряжение СНК о вступлении в переговоры о перемирии с германским командованием и 9 ноября 1917 г. был смещен со своего поста. В Могилев был послан отряд вооруженных солдат и матросов во главе с новым главнокомандующим прапорщиком Н.В. Крыленко. 18 ноября генерал Н.Н. Духонин был убит. Ставка перешла под контроль большевиков.
С помощью оружия утверждалась новая власть в казачьих районах Дона, Кубани, Южного Урала.
Атаман А.М. Каледин
Во главе антибольшевистского движения на Дону встал атаман А.М. Каледин. Он заявил о неподчинении Войска Донского Советскому правительству. На Дон стали стекаться все недовольные новым режимом.
Однако большая часть казачества в это время заняла по отношению к новой власти политику благожелательного нейтралитета. И хотя Декрет о земле мало что давал казакам (земля у них была), но им очень импонировал Декрет о мире.
В конце ноября 1917 г. генерал М.В. Алексеев начал формирование Добровольческой армии для борьбы с советской властью. Эта армия положила начало Белому движению.
Советскому правительству удалось сформировать 10-тысячную армию, которая в середине января 1918 г. вступила на территорию Дона. Часть населения оказала вооруженную поддержку красным. Посчитав свое дело проигранным, атаман А.М. Каледин застрелился. Добровольческая армия, отягощенная обозами с детьми, женщинами, политическими деятелями, журналистами, профессорами, ушла в степи, рассчитывая продолжить свое дело на Кубани. 17 апреля 1918 г. под Екатеринодаром был убит командующий Добровольческой армией генерал Л.Г. Корнилов. Командование принял генерал А.И. Деникин.
Атаман А.И. Дутов
Одновременно с антисоветскими выступлениями на Дону началось движение казачества на Южном Урале. Во главе его встал атаман оренбургского казачьего войска А.И. Дутов. В Забайкалье борьбу с новой властью вел атаман Г.М. Семенов.
Однако выступления против советской власти, хотя и носили ожесточенный характер, были стихийными и разрозненными, не пользовались массовой поддержкой населения и проходили на фоне относительно быстрого и мирного установления власти Советов почти повсеместно («триумфального шествия советской власти», как заявляли большевики). Поэтому мятежные атаманы были разгромлены достаточно быстро. Вместе с тем эти выступления отчетливо указывали на складывание двух основных центров сопротивления – в Сибири, лицо которой определяли хозяйства зажиточных крестьян-собственников, нередко объединенных в кооперативы с преобладающим влиянием эсеров, а также на землях, заселенных казачеством, известным своим свободолюбием и приверженностью к особому укладу хозяйственной и общественной жизни.
Восстание Чехословацкого корпуса. Развёртывание войны на Востоке[]
Выступление Чехословацкого корпуса стало поворотным моментом, определившим вступление гражданской войны в новую фазу. Она характеризовалась концентрацией сил противостоящих сторон, вовлечением в вооруженную борьбу стихийного движения масс и перевод его в определенное организационное русло, закреплением противоборствующих сил на «своих» территориях. Все это приближало гражданскую войну к формам регулярной войны со всеми вытекающими отсюда последствиями. С выступлением чехословаков формируется Восточный фронт.
Солдаты Чехословацкого корпуса с захваченным вымпелом советского отряда
Корпус состоял из военнопленных чехов и словаков бывшей австро-венгерской армии, изъявивших желание участвовать в военных действиях на стороне Антанты еще в конце 1916 г. В январе 1918 г руководство корпуса провозгласило себя частью чехословацкой армии, состоявшей в ведении главнокомандующего французскими войсками. Между Россией и Францией было заключено соглашение о переброске чехословацкого корпуса на Западный фронт. Эшелоны с чехословаками должны были проследовать вдоль Транссибирской магистрали во Владивосток, там погрузиться на суда и отплыть в Европу.
Бронепоезд 6-го полка Чехословацкого корпуса. Наступление на Марьяновку. Июнь 1918 г.
К концу мая 1918 г. 63 эшелона с частями корпуса растянулись по железнодорожной магистрали от станции Ртищево (в районе Пензы) до Владивостока, т.е. на протяжении 7 тыс. км. Основными местами скопления эшелонов были районы Пензы, Златоуста, Челябинска, Новониколаевска, Мариинска, Иркутска, Владивостока. Общая численность войск составляла более 45 тыс. человек. В конце мая 1918 г. по эшелонам прошел слух о том, что местным Советам отдан приказ о разоружении корпуса и выдаче чехословаков в качестве военнопленных Австро-Венгрии и Германии. На совещании командиров полков было принято решение оружия не сдавать и в случае необходимости пробиваться во Владивосток с боем. 25 мая командующий чехословацкими частями, сосредоточенными в районе Новониколаевска, генерал Р. Гайда, в ответ на перехваченный приказ Л.Д. Троцкого, подтверждающий разоружение корпуса, отдал приказ своим эшелонам захватить те станции, на которых они в данный момент находились, и, по возможности, наступать на Иркутск.
В сравнительно короткий срок при помощи чехословацкого корпуса советская власть была свергнута в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Чехословацкие штыки прокладывали дорогу новым правительствам, отражавшим политические симпатии чехословаков, среди которых преобладали эсеры и меньшевики. На Восток потянулись опальные лидеры разогнанного Учредительного собрания.
Бывшие члены распущенного Учредительного собрания И.М. Брушвит, П.Д. Климушкин, Б.К. Фортунатов, В.К. Вольский и И.П. Нестеров, сформировавшие в июне 1918 г. Комитет членов Учредительного собрания (Комуч) в Самаре
8 июня 1918 г. в захваченной эсерами Самаре был создан Комитет членов Учредительного собрания (КОМУЧ). Он объявил себя временной революционной властью, которая должна была, по замыслу его создателей, распространившись на всю территорию России, передать управление страной законно избранному Учредительному собранию. На территории, подвластной КОМУЧу, в июле были денационализированы все банки, объявлена денационализация промышленных предприятий. Комуч создал собственные вооружённые силы — Народную армию. Одновременно, 23 июня, в Омске было сформировано Временное Сибирское правительство, объединившееся с КОМУЧем 23 сентября во Временное Всероссийское правительство (Уфимскую директорию). Народная армия КОМУЧа во главе с подполковником В.О. Каппелем развернула наступление в Поволжье, наибольшим успехом которого стало взятие Казани 7 августа.
Сразу после взятия Казани Каппель безуспешно настаивал на дальнейшем наступлении на Москву через Нижний Новгород, где находилась вторая часть золотого запаса России, поскольку долговременная позиционная оборона в ситуации, сложившейся сразу после взятия Казани, не представлялась возможной. Его оппоненты же, включая чехословаков, предпочли сконцентрироваться на обороне занятых рубежей.
Бойцы Ижевского полка
В сентябре 1918 г. войска советского Восточного фронта, сосредоточив под Казанью 11 тыс. штыков и сабель против 5 тыс. у противника, перешли в наступление. После ожесточённых боёв они 10 сентября захватили Казань, и прорвав фронт, заняли затем 12 сентября Симбирск, 7 октября — Самару, нанеся тяжёлое поражение Народной армии КОМУЧа. Ситуация на фронте кардинально изменилась — к осени 1918 г. отряды Народной армии уже не могли сдержать многократно превосходившие их силы Красной армии.
7 августа 1918 г. вспыхнуло рабочее восстание на оружейных заводах в Ижевске, а затем в Воткинске, где повстанцы сформировали собственное правительство и армию в 35 тыс. штыков. Это восстание, подготовленное Союзом фронтовиков и местными эсерами, продолжалось с августа по ноябрь 1918. 7 ноября под ударами Особой и 2-й Сводной дивизий красных, состоявших из балтийских матросов, латышей и бывших военнопленных мадьяр, пал восставший Ижевск, а 13 ноября — Воткинск.
Атаман П.Н. Краснов
Развёртывание войны на Юге[]
Весной 1918 г. Дон заполонили слухи о предстоящем уравнительном переделе всех земель. Казачество зароптало. Вслед за тем подоспел приказ о сдаче оружия и реквизиции хлеба. В итоге уже в конце марта 1918 г. на Дону началось антибольшевистское восстание казаков под руководством генерала Краснова, в результате которого к середине мая Донская область была полностью очищена от большевиков. 21 апреля было создано Временное донское правительство, которое приступило к формированию Донской армии. 16 мая казачий круг – «Круг спасения Дона» – избрал Краснова атаманом войска Донского, наделив его почти диктаторскими полномочиями. Опираясь на немецкую поддержку, Краснов объявил о государственной самостоятельности области Всевеликого войска Донского. В западную часть Донской области вошли немецкие части. Краснов предоставлял нуждающейся в продовольствии германской армии выращенный в Донской области хлеб, в обмен получая оружие с попавших в распоряжение немцев складов бывшего русского Юго-Западного фронта. Донская армия, численность которой к середине июля составила 50 тыс. человек, предприняла несколько неудачных попыток взять Царицын.
Генерал А.И. Деникин
В июне 8-тыс. Добровольческая армия начала свой Второй Кубанский поход на Кубань. Генерал А.И. Деникин последовательно наголову разбил под Белой Глиной и Тихорецкой 30-тыс. армию Калнина, затем в ожесточённом сражении под Екатеринодаром — 30-тыс. армию Сорокина. К концу августа территория Кубанского войска полностью очищена от большевиков, а численность Добровольческой армии достигла 40 тыс. штыков и сабель. Но ей всё ещё противостояла Таманская армия. Добровольческая армия придерживалась антантовской ориентации и старалась не вступать во взаимодействие с прогерманскими отрядами П.Н. Краснова.
8 июня 1918 г. Закавказская демократическая федеративная республика распалась на 3 государства: Грузию, Армению и Азербайджан. В Грузии высадились германские войска; Армения, потеряв большую часть территории в результате турецкого наступления, заключила мир. В Азербайджане из-за неспособности организовать оборону Баку от турецко-мусаватистских войск большевистско-левоэсеровская Бакинская коммуна 31 июля передала власть меньшевистскому Центрокаспию и бежала из города.
В Туркестане красным в основном удавалось удерживать свои позиции. Восстание рабочих-железнодорожников в Асхабаде (Закаспийская область) летом 1918 г. и антибольшевистское восстание в Ташкенте в январе 1919 г. были подавлены.
Ноябрь 1918 — май 1919[]
Окончание Вельткрига и влияние его итогов на ход Гражданской войны в России[]
В октябре 1918 г. резко изменилось международное положение. После успеха решающего наступления Германии на Западном фронте и краха Франции Антанта была вынуждена заключить с Центральными державами мир. Это означало сохранение установленного немцами порядка в Восточной Европе – государства и режимы, установившиеся после подписания Брестского мира, продолжали держаться на германских штыках.
В то же время победа Германии в Вельткриге означала, что те антибольшевистские силы, которые опирались на поддержку Антанты, оказались в уязвимом положении. Очень многие белогвардейцы предпочитали ориентироваться на проигравшую Антанту – чувства союзнического долга всё ещё были сильны в их сердцах, а Германию они продолжали воспринимать как злейшего врага России. Тем тяжелее им было справиться с разочарованием, когда поток помощи от Антанты с каждым днем ослабевал всё больше и больше. После победы Кайзеррейха обоснование захвата Архангельска и Мурманска как «помощь» России в войне против Германии потеряло всякий смысл. Война закончилась, и теперь не было необходимости в том, чтобы «не допускать» попадания российских военных запасов в руки немцев. Более того – с течением времени Антанта всё больше вовлекалась в более актуальные дела, пока Россия окончательно не превратилась чуть ли не в периферию её интересов. Раскручивался маховик гражданского противостояния во Франции, а также часть сил Британии была направлена в бунтующую Ирландию. При этом британцам никто не мог помочь.
Франция пала под натиском Германии и революционной стихии. Малые члены Антанты либо также потерпели поражение, либо отказались плясать под британскую дудку, почувствовав слабину Антанты. США тоже не стали присоединяться к интервенции. Раз Америка не принимала участия даже в Вельткриге, то что уж говорить о гражданской войне в России! США, так и не вовлёкшие себя в европейские дела, тем более не сумели выработать адекватной стратегии по отношению к России. Максимум, что они делали – так это поставляли оружие и припасы некоторым из антибольшевистских сил и осторожно прощупывали почву через дипломатические контакты со всеми сторонами. По убеждению госсекретаря США Роберта Лансинга, политика США по отношению к гражданской войне в России и к большевикам должна заключаться в том, чтобы «оставить этих опасных идеалистов в покое и не иметь с ними никаких дел». Только Япония ввела свои войска на российский Дальний Восток, но она была заинтересована не столько в свержении большевиков, сколько в усилении своего влияния в Азии.
Иностранные интервенты в Мурманске. 1918 г.
Ввиду отсутствия американских войск в России их нужно было компенсировать другими войсками. По просьбе британцев больший, чем в РИ, контингент отправила Канада. Кроме того, взамен РИ американской интервенции в этом мире существенно усилилась активность Японии. Японцы стремились высадиться во Владивостоке под любым предлогом. Британия и США, имевшие свои интересы в Азии и не желавшие чрезмерного усиления Империи Восходящего Солнца, долго колебались. Британцы надеялись, что получится вовлечь в это предприятие американцев, пускай США и не участвовали в Вельткриге. Поскольку, в отличие от РИ, на чувство союзнического долга надавить не получится, британцы тем не менее использовали аргумент об усилении в случае бездействия как Японии, так и Германии, чего американцы, даже будучи нейтральными, не желали. Если американцы примут участие в интервенции, чрезмерная активность японцев будет парализована. Однако американцы и тут не изменили своему изоляционизму. Они на деле проявили готовность помочь чем угодно – оружием, припасами (и то за деньги), деньгами (и то в кредит) – но только не солдатами.
И тогда британцам ничего не оставалось, кроме как дать Японии карт-бланш. Тем более, что под боком у Британии закипала Франция, и англичанам приходилось бросать всё большие силы для улаживания дел у себя под боком. Франция была важнее России, но и у неё появился «конкурент». С каждым днем, с каждой неделей и с каждым месяцем для британцев всё более и более актуальным становился внутренний фронт. Великобритания переживала глубокий послевоенный кризис. Несмотря на «Мир с Честью», все осознавали, что Британия скорее проиграла, чем нет – и это, вместе с военным шоком и подорванной войной экономикой создавало серьёзные проблемы внутри страны. И многие политики осознавали, что лучше решать свои проблемы, чем проблемы России.
В этих обстоятельствах совершенно естественно, что белогвардейцы получат от Антанты куда меньше помощи – среди Западных стран царила разобщенность, неуверенность и неразбериха, они не понимали, кого поддерживать и где приложить свои силы. По своей сути, дело Антанты в России вытягивали только Британия и Япония – Франция погрузилась в кризис и смуту, а американцы ограничились лишь крайне ограниченной материальной и политической помощью. А вскоре и эта скудная помощь стала сокращаться.
Эвакуация британских войск из Архангельска. 1919 г.
В связи с активной работой на Потсдамской конференции и в особенности в связи с раскручиванием маховика гражданской войны во Франции британцы после долгих раздумий приняли решение прекратить поддержку белогвардейцев на Севере России. В спешном порядке в течение мая 1919 г. британские войска снимались с передовых позиций и уже к 27 мая последний британский корабль покинул Архангельск.
Получив сведения о готовящемся отступлении, части Красной Армии перешли в атаку 4 мая 1919 г. При поддержке артиллерии речного флота оборона была прорвана, организованное отступление превращалось в бегство. Интервенты бросали тяжёлую технику, 17 мая британцы были вынуждены взорвать два своих монитора. Белогвардейский Северный фронт под командованием генерала Е.К. Миллера, оставшись без поддержки, стремительно разваливался. Повсюду вспыхивали антибелогвардейские восстания. К наступающим частям Красной Армии присоединились моряки, сформировавшие бpонепоезд «Красный моряк». Белогвардейцы не выдерживали натиска, тем более что в тылу, в самом Архангельске, вспыхнуло восстание. Восставшие, при поддержке освобождённых из тюрем политических заключённых, не дали белым увести часть остававшихся в Архангельске кораблей.
10 июня 1920 г. генерал Миллер и Северное правительство покинули Россию, а на следующий день, 11 июня, Красные войска заняли Архангельск. Узнав о взятии Архангельска, с вооружённым восстанием выступила также подпольная группа в Мурманске. 12 июня город перешёл в руки большевиков. Таким образом, оставшиеся белогвардейские части оказались отрезаны от линий снабжения и от возможности морской эвакуации. 14 июня части Красной Армии из-под Петрозаводска перешли в стремительное наступление вдоль Мурманской железной дороги. 1 июля 1919 г. дивизия вступила в Мурманск.
Приход к власти адмирала Колчака[]
Всё большее брожение нарастало на сибирском фронте. Ещё до победы Германии в Вельткриге антибольшевистские силы на Востоке России отступали всё дальше и дальше под ударами Красной Армии. «Демократическая контрреволюция» не сумела стать силой, способной возглавить по-настоящему всенародное сопротивление большевикам. Нерешительность эсеров и меньшевиков в аграрном вопросе не позволила им получить поддержку крестьян – они не предложили альтернативную программу, а реализация Декрета о земле, против которого они ничего не имели, откладывалась до созыва Учредительного собрания. Рабочие были склонны к поддержке большевистской власти. Буржуазия, недовольная социалистической окраской новых правительств, в основной массе не оказала эсерам и меньшевикам поддержки. «Политика пряника» эсерам и меньшевикам не удалась, а «политика кнута» оказалась ещё более провальной. Когда «Демократическая контрреволюция» попыталась создать свои вооруженные силы и объявила мобилизацию, не гнушаясь при её проведении репрессивными мерами, это вызвало у крестьян только ярость, а у эсеров и меньшевиков не оказалось достаточных сил и способностей, чтобы утопить восстания всех недовольных в крови. Не имея прочной социальной, а тем более военной базы, «Демократическая контрреволюция» стала легкой добычей большевиков с одной стороны и военно-диктаторских режимов с другой. Даже объединение Комуча и Временного Сибирского правительства в единую Директорию не помогло наладить их военную машину и организовать большевикам достойное сопротивление.
Адмирал А.В. Колчак
Осенью 1918 г. наступление Красной Армии заставило Директорию перебраться из Уфы в более безопасное место – Омск. Там на должность военного министра был приглашен адмирал А.В. Колчак. Эсеровские руководители Директории рассчитывали, что популярность, которой пользовался Колчак в русской армии и на флоте, позволит ему объединить разрозненные воинские формирования, действовавшие против советской власти на огромных пространствах Сибири и Урала, и создать для Директории собственные вооруженные силы. Однако русское офицерство не желало идти на компромисс с социалистами.
После целого ряда военных поражений авторитет Директории чрезвычайно упал в глазах армии. Правительство не обладало реальной властью, а с неудачами на фронте настроение офицерства становилось всё более консервативным. Директория оказалась таким образом изолирована от армии как единственной реальной силы, способной противостоять большевикам. Недовольство военной среды привело к правительственному кризису.
Колчак появился в Омске 13 октября. Первым официальным лицом, с которым он встретился, был член Директории, Верховный главнокомандующий генерал-лейтенант В.Г. Болдырев. Болдырев предложил Колчаку остаться в Омске и рекомендовал его на пост военного министра, который занимал генерал П.П. Иванов-Ринов, не удовлетворявший Директорию и правительство. Приезд в Омск адмирала Колчака совпал по времени с крайним кризисом в борьбе между политическими группировками, резко проявившимся в конфликте между Директорией и Советом министров, большинство членов которого отказывало в поддержке Директории, возглавлявшейся эсером Н.Д. Авксентьевым. Колчак, противник социалистических партий и сторонник жёсткого курса в деле консолидации антисоветских сил, также оказался втянут в эту борьбу на стороне Совета министров.
Освящение знамени и парад войск адмирала Колчака 14.04.1919
В ночь с 17 на 18 ноября 1918 г. группа офицеров арестовала социалистических лидеров Директории и вручила всю полноту власти адмиралу Колчаку. По настоянию Антанты Колчак был объявлен «Верховным Правителем России» – британцы рассчитывали с помощью инструмента «легитимности» не только объединить все антибольшевистские силы России, но и как-то ограничить влияние Германии, перехватив у неё инициативу в деле организации подлинной и «законной» альтернативы большевикам.
Адмирал Колчак деятельно взялся за организацию по-настоящему эффективного антибольшевистского сопротивления. Он твердо стремился навести порядок железной рукой. 28 ноября 1918 г. Колчак встретился с представителями печати для разъяснения своей политической линии. Он заявил, что его ближайшей целью является создание сильной и боеспособной армии для «беспощадной и неумолимой борьбы с большевиками», чему должна способствовать «единоличная форма власти». С первых же шагов своего существования правительство Колчака вступило на путь исключительных законов, введя смертную казнь, военное положение, карательные экспедиции. Все эти меры были предназначены для наведения порядка в тылу и повышения боеспособности армии... но в то же время они вызвали массовое недовольство населения. Крестьянские восстания сплошным потоком залили всю Сибирь. Огромный размах приобрело партизанское движение.
Третий штурм Красновым Царицына[]
На Юге России Донская армия под командованием атамана Краснова продолжала пытаться взять Царицын. Предпринятые летом – осенью 1918 г. первые две попытки выбить большевиков из этого города были безуспешными. Но Краснов не отчаивался. Его ставка на немцев оправдалась, и победа Германии в Вельткриге означала, что поток оружия, снаряжения и средств от Кайзеррейха не прекратится. Прогерманский правитель Украины гетман Павел Скоропадский также всячески помогал белогвардейцам на юге России, позволяя тем вербовать добровольцев на территории Украины. Параллельно на Украине, хотя и крайне медленными темпами, но всё же формировалась Южная армия – ещё один, монархический и прогерманский центр притяжения антибольшевистских сил, во многих аспектах выступавший в качестве конкурента Добровольческой армии в деле вербовки офицеров-добровольцев. Южная армия в 1918 г. формировалась медленными темпами, но планировалось, что в ближайшей перспективе она должна будет помочь Краснову в его борьбе против большевиков. Тем временем Краснов предпринял очередную, уже третью по счёту попытку взять Царицын.
М.Б. Греков. Товарищи Сталин, Ворошилов и Щаденко в окопах под Царицыном
1 января 1919 г. Донская армия начала своё третье наступление на Царицын. 21 декабря усть-медведицкая конница полковника Голубинцева начала наступление, выходя к Волге севернее Царицына и разрезая большевистский фронт. Красное командование перебросило против Голубинцева конницу Думенко. Завязались ожесточённые бои, шедшие с переменным успехом. Тем временем части генерала Мамантова вплотную подошли к Царицыну. К югу от Царицына красная конница Городовикова была разбита и загнана в городские окраины. Из-за морозов и усталости частей Донской армии наступление донцов на Царицын было приостановлено. Но порыв Краснова было уже не остановить. Большевики рано радовались – приостановка наступления на Царицын была лишь передышкой, за время которой Донская армия получила дополнительное оружие и снаряжение от немцев, а также небольшое пополнение в виде добровольцев от Скоропадского.
М.Б. Греков. На пути к Царицыну
Красные отчаянно пытались отбросить Краснова от Царицына. В конце января – начале февраля 1919 г. силы 8-й, 9-й и 10-й армии Южного фронта предприняли контрнаступление против донцов. Завязалось ожесточенное Сражение за Царицын. Красные бросали в бой всё новые и новые войска, в то время, как донцы стойко отбивали всё новые и новые атаки. Несмотря на отчаянные попытки переломить ситуацию в свою пользу, несмотря на постоянный натиск на позиции казаков, Красные не сумели добиться успеха.
Ввиду того, что Германия победила в Вельткриге, поток помощи казакам Краснова не прекратился. Режим гетмана Скоропадского в Украине всё ещё держался, благодаря чему Краснов мог быть спокоен за свой тыл и фланг. Кроме того, казаки Краснова вели с Украиной плодотворный товарообмен: Дон получал оттуда не только оружие и снаряжение, но также сахар, кожу, сукно и мог развивать свою торговлю. Также с территории Украины донским казакам шло подкрепление. Под покровительством немцев и Скоропадского на территории Украины создавалась Южная армия, на которую возлагали немалые надежды. Хотя Южная армия формировалась крайне медленными темпами (к осени 1918 г. в её составе насчитывалось 3,5 тыс. штыков и сабель), тем не менее, для Краснова любые дополнительные силы представляли большую ценность. В связи с тем, что Германия победила в Вельткриге, и её войска не были выведены из Украины, первым подразделениям Южной армии дали ещё время на доукомплектование и эти формирования не стали передавать Краснову уже в ноябре, как в РИ. «Авангарду» Южной армии дали ещё пару месяцев на доукомплектование и отправили Краснову в самом конце декабря, когда казаки начали третье наступление на Царицын. Благодаря дополнительной паре месяцев на доукомплектование отправленное подкрепление насчитывало уже побольше бойцов, чем 3,5 тыс., но этих сил всё равно было не очень много.
Хотя подкрепление со стороны Южной армии было небольшим, тем не менее, любое подкрепление ценно, тем более, что в формировании Южной армии дело сдвинулось с мёртвой точки. Благодаря победе Германии в Вельткриге многие колеблющиеся постепенно приходили к выводу о том, что в деле борьбы с большевизмом больше не на кого рассчитывать, кроме как на Кайзеррейх. Также осенью 1918 г. – зимой 1919 г. было сделано многое для налаживания организации формирования армии, дела с которой в ушедшем 1918 г. обстояли из рук вон плохо. С начала 1919 г. Южная армия формировалась уже гораздо быстрее и эффективнее – и её прежняя численность в 3,5 тыс. штыков и сабель вскоре была превышена. Очень быстро Южная армия становилась по-настоящему полноценной армией, которая окажет атаману Краснову и его казакам уже не символическую, а полноценную и весомую помощь.
Тем временем шло Сражение за Царицын. Войска Красной Армии атаковали раз за разом позиции войск Краснова, отчаянно бросая против казаков всё новые и новые силы. Однако донцы держались стойко. Всё новые и новые красные волны разбивались о казачьи укрепления. При этом проявляли себя не только казаки. Новоприбывшие первые соединения формирующейся Южной армии оказались очень кстати. После долгих и упорных боёв наступательный порыв Красных стал ослабевать. Красным противостояла совсем не та Донская армия, что в РИ. Казачье войско не было деморализовано, а также имело надёжный тыл – гетманский режим на Украине продолжал находиться у власти, благодаря чему был эффективно налажен подвоз от немцев и украинцев оружия и припасов, к которому впоследствии добавились и подкрепления Южной армии, дела которой благодаря ясности исхода Вельткрига пошли в гору.
М.Б. Греков. Оборона Царицына (фрагмент панорамы, до 1934 г.)
Большевики не сумели разбить донцов – понеся тяжелые потери, войска Красных были вынуждены отступить. В конце февраля –начале марта 1919 г. Царицын наконец был взят казаками, и атаман Краснов торжественно вступил в город. Впрочем, с дальнейшим наступлением Краснов решил немного повременить, чтобы дать своим войскам небольшую передышку и накопить сил, которые очень понадобятся для решающего сражения. Срочно требовались дополнительные войска. Краснов понимал, что одному ему не устоять против большевиков. Он видел реформы Красной Армии и сознавал, что на это надо ответить усилением своей боевой мощи. И уже активно велась работа по созданию дополнительных военных формирований, которые должны были помочь казакам.
«Изгнание Троцкого с Кубани». Белогвардейский плакат
Наступление Добровольческой армии и её союзников на Северном Кавказе[]
К декабрю 1918 г. белогвардейцы Добровольческой армии Деникина существенно укрепили свои позиции на Кубани и части Северного Кавказа – главным их успехом к тому моменту было взятие Ставрополя 15 ноября 1918 г. Значение этого успеха было крайне важным для Добровольческой армии. Победа в Ставропольском сражении завершила Второй Кубанский поход Добровольческой армии. В боях под Армавиром и Ставрополем были разгромлены основные силы Красных на Северном Кавказе и освобождены Кубанская область и значительная часть Ставропольской губернии. Однако Таманская армия не была уничтожена и через некоторое время, оправившись, вновь стала ядром большевистских войск, продолжая отчаянное сопротивление. Враждующие стороны готовились к новому раунду.
19 декабря 1918 г. Каспийско-Кавказский фронт получил из Москвы приказ атаковать. 11-я армия Красных должна была начать наступление на линию Армавир – Тихорецк, удерживаемую Белыми войсками Деникина, а 12-я армия должна была атаковать линию Петровск – Дербент при поддержке Астрахано-Каспийской военной флотилии.
Атака белогвардейцев
Атака была начата 2 января 1919 г., но войска 11-й армии не смогли выполнить поставленные задачи, поскольку им противостояли значительные силы белогвардейцев. Правофланговая 4-я дивизия Красных, получив сильный удар противника в районе ст. Благодарный, откололась от основных сил и отошла частично в Элисту, частично в Яшкуль. Когда две бригады 3-й пехотной дивизии также отошли в разных направлениях, белогвардейцы смогли превратить первоначальный успех своей контратаки в общее поражение 11-й армии.
Кисловодск и Пятигорск взяты белогвардейцами 20 января 1919 г., Грозный – 5 февраля и Владикавказ – 10 февраля.
Белогвардейский конный отряд вступает в деревню
12-я армия также была вынуждена вести оборонительные бои на районы Кизляра и западнее Гурьева. Поражение 11-й армии заставило 12-ю армию отступить в район Астрахани.
В конечном итоге к февралю 1919 г. войска Деникина заняли территорию Северного Кавказа, обеспечив себе более или менее прочный тыл для последующих наступательных действий. Неподконтрольными белым оставались только Чечня, где укрылось большевистское руководство во главе с Г.К. Орджоникидзе (он погиб в апреле 1919 г., пытаясь прорваться на север), и Дагестан, где с 1918 г. продолжалась чехарда сменявших друг друга правительств и военных диктатур. Также продолжался вялотекущий пограничный конфликт с Грузией из-за споров между грузинами и деникинцами о принадлежности Сочинского округа. Плоскостную Чечню белогвардейцы смогли подчинить путём жестокой карательной операции в марте — апреле 1919 г., в ходе ожесточенных боев с пробольшевистскими чеченскими отрядами, но для овладения горными районами Чечни не было ни лишних сил, ни времени. Также для белогвардейского контроля оказался закрытым Дагестан.
Генерал Л.Ф. Бичерахов
Установление протурецкого режима в Дагестане[]
В начале августа 1918 г. в Дагестан с юга вошли части полковника Л.Ф. Бичерахова, ушедшего из осажденного Баку и двигавшегося на Терек. Его отряд, состоявший из 3 тыс. терских казаков и большого числа армянских добровольцев, находился на содержании у английских экспедиционных сил в Персии, так называемого «Данстерфорса» (силы Данстервиля). Вести военные действия в Дагестане он изначально не собирался, но без боя пройти по занятой красными территории было невозможно. Кроме того, Бакинская коммуна, с которой Бичерахов вступил в конфликт, объявила его предателем.
Бичерахов начал военные действия и 15 августа занял Дербент. Большевики располагали на дербентском направлении довольно значительными силами (до 1700 штыков, до 320 сабель, 14—16 орудий и до 30 пулеметов), но серьезного сопротивления не оказывали, отступая вдоль железной дороги. Красные отступали на север от одной станции к другой. Под Манасом они собирались дать Бичерахову бой, но один из полков пришлось перебросить в Темир-Хан-Шуру, которой угрожали отряды Гоцинского. Дагестанское ополчение начало расходиться по домам. Бичерахов же успешно продвигался к Петровску.
27—28 августа 1918 г. начались бои за Петровск. С ходу город взять не удалось, тогда он был блокирован. Казаки заняли господствующие высоты, а с моря подошли канонерки «Карс» и «Ардаган». Несколько дней за город шли ожесточенные бои.
2 сентября, когда положение стало безнадежным, петровские большевики (в основном, русские) отплыли в Астрахань. В городе осталась Социалистическая группа Дахадаева, которая в тот же день направила к Бичерахову делегацию от областного исполкома, после чего было решено сдать город. По условиям договора, получившего странное название «деловой контакт», за Бичераховым оставалась прибрежная полоса, а отряды Дахадаева отступали в Темир-Хан-Шуру. Бичерахов обещал не участвовать в гражданской войне в Дагестане, а действовать только против турок. Тем не менее, вскоре бичераховцы вытеснили большевиков из Темир-Хан-Шуры, и 19 сентября ввели туда свой гарнизон.
Князь Нух-Бек Шамхал Тарковский
Среди политических сил, претендовавших на власть в Дагестане, было Горское правительство. Оно в это время было вытеснено с Северного Кавказа и фактически потеряло опору в этих землях. Однако на территории Дагестана продолжал действовать крупный военный деятель Горского правительства – князь Нух-Бек Шамхал Тарковский. Благодаря успешному наступлению Бичерахова у князя появился неплохой шанс усилить свои позиции. Тарковский с разрешения Бичерахова ввел свои части в Темир-Хан-Шуру, установив совместный контроль над городом. Будучи военным министром Горского правительства, он вступил в переговоры с Бичераховым. Само Горское правительство в феврале 1918 г. перебралось из Владикавказа в тифлисский отель «Ориент», и на Батумской конференции в мае договорилось с турками об интервенции в Дагестан. Бичерахов потребовал отказа от турецкой поддержки, и обещал очистить Дагестан от большевиков, если из области будут выведены турецкие войска, постепенно накапливавшиеся в горных районах с конца мая 1918 г.
Во время переговоров Тарковский неожиданно объявил себя диктатором Дагестана, хотя с Горским правительством не порвал, и позднее оправдывал свои действия тем, что пошел на этот шаг ради сохранения порядка в области.
25 сентября 1918 г. между Тарковским и Бичераховым в Петровске было подписано соглашение, разграничившее сферы их влияния. Бичерахов сохранял за собой Петровск-Порт, железную дорогу и выход в море. Остальной Дагестан переходил к диктатору Тарковскому, который должен был признать законную верховную власть в России, когда та установится.
Бичерахов использовал Дагестан как базу для борьбы с красными на Кизлярском фронте и оказания помощи терским повстанцам, одним из руководителей которых был его брат Георгий. Через терцев в августе 1918 г. до Восточного Кавказа дошли первые неясные известия о Добровольческой армии Деникина и Алексеева, сражающейся с большевиками где-то на Кубани.
К сентябрю Бичерахов, располагавший неограниченными средствами (англичане выдали ему более 75 млн. рублей ассигнациями, по-видимому, напечатанными в Англии), навербовал множество добровольцев, и его отряд, списочный состав которого достиг 30 тыс. чел., стал называться Кавказской армией, а флотилия, которую он увел из Баку, флотом.
С этими силами Бичерахов решил попытаться восстановить русскую власть на Кавказе, для чего связался с Временным Всероссийским правительством и приступил к организации регионального объединения «не занятых неприятелем и сохранивших верность России» областей.
Генерал Юсуф Иззет-паша
Пока Бичерахов сражался с большевиками под Кизляром и занимался государственным строительством, турки перебросили в Дагестан 15-ю пехотную дивизию Юсуфа Иззет-паши, и при поддержке азербайджанских, дагестанских и чеченских формирований перешли в наступление. В сражении у Мамедкалы 13—14 ноября войска под командованием полковника Б.В. Никитина отбросили противника к Дербенту, но затем под давлением превосходящих сил с упорными боями отступили к Петровску.
23 октября 1918 г. Иззет-паша взял Темир-Хан-Шуру, а 4 ноября, в нарушение условий завершившего Вельткриг перемирия, и пользуясь тем, что его войска формально принадлежали Азербайджанской и Горской республикам, атаковал Петровск. В жестоком сражении на Таркинских высотах 4—5 ноября русские остановили турок, но затем Бичерахов принял решение об эвакуации.
Турецкие солдаты на марше
8 ноября части Иззет-паши вошли в Петровск. 17 ноября между Горским правительством и Иззет-пашой был подписан договор, по которому турецкие войска оставались в Дагестане. Фактически на территории значительной части Дагестана было сформировано новое государство, подчинённое Османской империи. Это была вернувшаяся Республика Союза Народов Северного Кавказа (или Горская республика), правительство которой с марта по ноябрь 1918 г. находилось в изгнании. Теперь же официально Горская республика была возрождена, а её правительство вернулось к власти. Однако были нюансы – Тарковский формально сложил полномочия диктатора и снова стал военным министром Горского правительства, но фактически продолжал управлять Дагестаном под османским протекторатом, а правительство Чермоева никто всерьез не воспринимал. Кроме того, вывеска Горской республики означала исходящие из её названия претензии на весь Северный Кавказ, в том числе принадлежащую Грузии Абхазию, что грозило даже конфликтами между союзниками – Германией и Османской империей.
Действия турок раздражали всех. Немцы опасались того, что Османская империя попытается использовать Дагестан в качестве плацдарма для дальнейшего наступления – на Чечню, на другие регионы – и, захватив остальной Северный Кавказ, создать угрозу германскому влиянию в Грузии. Грузины тоже опасались растущего влияния турок – и потому всё больше шли на сближение с немцами, ставшими естественными защитниками Грузии от османского влияния. Эти страхи подогревались действиями турок ранее – ещё в 1918 г. османы пытались раскачать волнения в Абхазии, стремясь присоединить этот регион к Горской республике – дошло даже то того, что в июле-августе 1918 г. турецкими частями, состоящими в основном из потомков кавказских мухаджиров, были предприняты попытки морских десантов на побережье Абхазии (так, в ночь на 27 июня 1918 г. большой вооружённый десант высадился у р. Кодор), но все они закончились неудачей. Недовольны были действиями турок в Дагестане и британцы. Англичане подняли из-за турецкого наступления в Дагестане большой скандал, обвинив османов в неправомерном продолжении боевых действий после заключения перемирия, завершившего Вельткриг, и нарушении Брестского мира. В ярости были белогвардейцы Деникина, считавшие Дагестан частью «единой и неделимой России».
Турецкие войска в Азербайджане, 1918 г.
Сам турки были вынуждены учитывать эти возмущения – поскольку в Дагестане они действовали не совсем официально. В октябре 1918 г. Нури-паша и Юсуф Иззет-паша формально уволились из османской армии, заняв должности главнокомандующих вооружёнными силами Азербайджана и Северного Кавказа. Для войны в Дагестане турки сформировали дивизию из горцев, а из Чечни к ним на помощь подошёл шейх Али Митаев с 2-тыс. отрядом мюридов. Кроме этого в походе участвовали азербайджанские войска. Это тоже свидетельствовало о неофициальном характере османского наступления.
В конечном итоге турки, закрепившись в Дагестане, так и не сумели развить наступление дальше. И остановило их далеко не только международное возмущение. Установление полного контроля над территорией Дагестана отнимало немало сил – а средства у ослабленной в ходе Вельткрига Османской империи оказались крайне ограниченными. Турецкие войска в Дагестане были немногочисленными – и они были сосредоточены исключительно на помощи Горскому правительству в установлении контроля над Дагестаном. А это было очень непросто – Горское правительство было очень слабым и могло осуществлять контроль над своими территориями только с помощью турецких войск. В самом Дагестане правительство контролировало только Темир-Хан-Шуринский округ, остальные районы подчинялись своим шейхам – и туркам. По словам Деникина, в Дагестане, не имевшем предпосылок независимого существования, наступил экономический кризис и полное бюджетное банкротство, осложненное поведением турецких войск.
В таких условиях сохранить независимость самостоятельно было невозможно. Правительство даже с османской помощью никак не могло организовать собственные верные себе вооружённые силы. Для организации дагестанской армии турки открыли в Ахты школу младших командиров, и объявили военный набор — по одному бойцу с каждых десяти дворов. У дагестанцев эти распоряжения восторга не вызвали, и некоторые аулы турецкая жандармерия брала с боя, а в Доргели, Нижний Дженгутай и Кадар турок вообще не пустили. В результате вместо пехотной и кавалерийской дивизий едва удалось набрать два полка.
Лидеры Горской республики Северного Кавказа. В центре сидит глава республики Тапа (Абдулмеджид) Чермоев
В результате в период с декабря 1918 г. по март 1919 г. ни Горское правительство, ни турки не могли продвинуться дальше ни на шаг – чем и сумел воспользоваться Деникин. Единственное, что могли сделать Горское правительство и турки – только пытаться ставить белогвардейцам палки в колёса. В феврале 1919 г. Горское правительство вступило в конфликт с Деникиным, войска которого продвигались в Осетии, Ингушетии и Чечне. Вместо сотрудничества с белыми Горское правительство направило лидеру секты Кунта Хаджи Али Митаеву деньги, на которые тот начал формировать красноармейские отряды, а когда в Чечню была направлена карательная экспедиция П.Н. Шатилова, войска Горского правительства обязались её поддержать, но вместо этого заодно с чеченцами атаковали белых. На съезд чеченского народа, устроенный Деникиным в апреле, Горское правительство направило князя Капланова, известного своей русофобией, и переговоров не получилось. Более того, по Чечне был распущен ложный слух о том, что Деникин собирается назначить правителем Терской области казачьего генерала, и это привело к новым волнениям. Однако продвижения белогвардейцев это не остановило.
Тем временем турки, устав от слабости Горского правительства, искали выход из положения. Рассматривался даже вариант присоединения Дагестана к Азербайджану, правда, это всё вылилось только в оформление новых границ – Дагестан окончательно признавал переход к Азербайджану Дербента и части южных территорий. Что касается самой Горской республики, то турки приняли решение кулуарным путём сменить слабое «коллективное руководство» сильным единоличным. Кандидат на пост диктатора быстро нашёлся – это был князь Тарковский. Фактически он уже давно был первым лицом в Горской республике, оставалось только это оформить официально.
После длительного периода нестабильности, когда даже опора на турецкие штыки не помогала наладить нормальный порядок, спустя полгода после прихода османских войск в Дагестан – удивительно даже, что эта агония продлилась столь долго – 18 мая 1919 г. в Горской республике произошёл государственный переворот. Князь Тарковский, опираясь на верные себе войска и молчаливую поддержку турок, окончательно разогнал Горское правительство и установил свою личную диктатуру (при этом многие деятели старого правительства остались во власти, но теперь они были уже официально и «законодательно» подчинены Тарковскому). Наступил новый этап развития Горской республики – хотя сохранявшееся турецкое присутствие делало границу между «историческими вехами» крайне эфемерной.
Окончательное оформление прогерманского крыла белогвардейцев. Создание Южной армии[]
”
Нужно только иметь голову на плечах, и у нас есть возможность столковаться с гетманом. Прежде всего нужно немцам объяснить, что мы им не опасны. Конечно, война нами проиграна! У нас теперь другое, более страшное, чем война, чем немцы, чем все на свете. У нас — Троцкий. Вот что нам нужно сказать немцам: вам нужен сахар, хлеб? — берите, лопайте, кормите солдат. Подавитесь, но только помогите. Дайте формироваться, ведь это вам же лучше, мы вам поможем удержать порядок на Украине, чтобы наши богоносцы не заболели московской болезнью.
— Михаил Булгаков. «Белая гвардия»
“
Несмотря на заключение Брестского мира, отношение к большевистскому режиму в России в германских правящих кругах оставалось неоднозначным. С одной стороны, Брестский мир внёс глубокий раскол в отношения между Россией и её бывшими союзниками по Антанте – с этого момента правительство большевиков окончательно стало для Великобритании и Франции абсолютно неприемлемым. Конфликт между Антантой и большевистским революционным режимом был столь глубок, что этот раскол ещё очень долго бы не удалось преодолеть, а разница в политическом строе между противниками должна была ещё и закрепить этот раскол на идеологическом уровне. Для Германии, которая ещё задолго до 1914 г. многие годы безуспешно (хотя и неуклюже) пыталась разорвать сжимавшееся вокруг неё «Стальное окружение», «Брестский конфликт» должен был стать глотком свежего воздуха – ведь именно он фактически и разорвал то самое пресловутое «Стальное окружение». Однако не все были довольны сложившимся положением.
Советское руководство было крайне недовольно территориальными потерями – и при появлении любых возможностей большевики старались методами «гибридной войны» хотя бы в мелочах скорректировать ситуацию в свою пользу. Так, в июне 1918 г. Красная Армия попыталась морским десантом захватить оккупированный немцами Таганрог. «Красный десант» провалился. Пытаясь избежать негативных для себя последствий за нарушение Брестского мира, советское руководство открестилось от десанта, что привело к гибели взятых в плен под Таганрогом красноармейцев, которые из-за того, что политическое руководство от них открестилось, оказались за пределами международных конвенций, под предлогом чего и были все казнены немцами.
В свою очередь, поведение Германии по отношению к большевистскому режиму было весьма непростым. Военное командование (Людендорф и Гинденбург) было склонно к более грубой линии и воспринимало сохранение Советской власти как экзистенциальную угрозу для своей страны – ввиду большевистской идеи «Мировой Революции». Прагматики в германском руководстве считали, что большевики не будут представлять серьёзной опасности, поскольку их режим всегда будет оставаться неустойчивым и слабым. Такой линии придерживался министр иностранных дел Рихард фон Кюльман, полагавший также, помимо предыдущего тезиса, что Франции и Великобритании будет гораздо труднее сблизиться с большевистской Россией, чем с Россией после победы контрреволюции.
Таким образом, до открытия архивов тема политики немцев по отношению к России оставалась в кругах историков предметом самых разнообразных трактовок. Советская историография давала действиям Германии однозначную оценку – вся политика Кайзеррейха была направлена на уничтожение Советской власти в России и установление марионеточного режима в этой стране. То есть, демонтаж Брестского мира ради установления ещё более выгодного Германии порядка. В качестве доказательства этого тезиса приводилась военная помощь атаману Краснову и усилившееся с лета-осени 1918 г. финансирование и содействие в формировании белогвардейских армий монархической направленности. Но в то же время объективно у немцев не было особого резона работать на свержение Советской власти. Дальнейшая интервенция и военное вторжение (советские историки часто обвиняли Германию в таких намерениях) шли вразрез с интересами Германии – у немецкого правительства хватало проблем как внутри страны, оправляющейся от последствий войны, так и в Восточной Европе, где предстояло укреплять свое господство. Что немцам вовсе не было нужно, так это еще одна война в России. Но белогвардейцев они всё же спонсировали.
И вот тут был нюанс – большевики в 1918 г., несмотря на некоторые попытки сопротивления, всё же придерживались Брестского мира и согласились на выплату Германии контрибуции, а вот большая часть белогвардейцев были верны союзническим обязательствам и продолжили бы войну с Германией при получении такой возможности. Тем не менее, одержав победу в Вельткриге, Германия получила возможность сталкивать между собой в России противоборствующие стороны. При необходимости Берлин готов был терпеть советский режим в Москве, но ради того, чтобы осложнить большевикам жизнь и обезопасить своих сателлитов (через ослабление России) немцы имели все карты на руках для того, чтобы через поддержку белогвардейцев затянуть гражданскую войну.
В то же время ряд русских антибольшевистских историков выдвинули концепцию того, что по крайней мере в 1918 г. германская поддержка белогвардейцев была направлена на то… чтобы навредить самим белогвардейцам! Дело в том, что немцы спонсировали не столько белогвардейцев как таковых, сколько монархистов. При этом многие белогвардейцы не желали сотрудничать с Германией, что способствовало расколу между различными контрреволюционными группировками. Фактически под германским влиянием плодились параллельные структуры, которые оттягивали поток офицеров от Добровольческой армии. В результате Белое движение на Юге России дробилось, распылялось – и ни одна из белогвардейских армий (хоть проантантовских, хоть прогерманских) не могла сконцентрировать все возможные ресурсы в своих руках, что объективно ослабляло нажим на большевиков. Таким образом, историки, придерживавшиеся этой концепции, обвиняли Германию в том, что её действия были направлены на раскол Белого движения.
Так или иначе, вне зависимости от трактовок, факт остаётся следующим – к сентябрю 1918 г. Германия, чувствовавшая растущую угрозу своим нестабильным марионеточным режимам со стороны большевиков, приходит к мысли о необходимости создания, для противостояния Советской России, сильной украинской армии и трех русских армий: Астраханской (из астраханских казаков и калмыков) и Южной (на Украине), а также Северной (в оккупированных районах Псковской и Новгородской губерний). Проект Астраханской армии сдулся довольно быстро – формирование новых частей шло очень медленно, они были малочисленны. К концу января 1919 г. сформированные в рамках Астраханской армии части были включены в состав Южной армии.
"Сын мой! Иди и спасай Родину!". Белогвардейский плакат
На территории Украины продолжала формироваться Южная армия. Процесс её организации был весьма сложным и сопровождался немалыми трудностями. Формирование армии началось летом 1918 г. в Киеве, по инициативе союза «Наша Родина» во главе с полковником лейб-гвардии Конного полка герцогом Г.Н. Лейхтенбергским и присяжным поверенным М.Е. Акацатовым. Вербовочные пункты были открыты в Киеве, Полтаве, Харькове, Екатеринославе, Житомире, Пскове, Могилеве. Армия создавалась на добровольческой основе из монархически настроенных офицеров, чиновников и т.д. Значительное участие в создании армии принимал русский генерал, атаман Всевеликого войска Донского П.Н. Краснов, предоставивший для её формирования южную часть Воронежской губернии. Серьёзная помощь была оказана и гетманом Скоропадским, передавшим в состав Южной армии кадры 4-й пехотной дивизии в составе 13-го пехотного Белозерского и 14-го пехотного Олонецкого полков и передавшим на её нужды 4,5 млн. руб.
Важной особенностью Южной армии было то, что она имела, в отличии от многих белогвардейских формирований, чёткую и открытую идеологию – монархическую. Монархический лозунг Южной армией был поставлен ясно и определенно, без каких-либо компромиссов в виде Учредительного Собрания и т. д.: революция должна быть подавлена любой ценой и трон восстановлен. Ходили даже неправдоподобные слухи, что формирование армии идет на деньги Романовых. Активно поддерживала начинания Южной армии Германия, но на начальном этапе, из опасений перед антигерманскими настроениями многих офицеров, её прогерманскую ориентацию тщательно скрывали. Такие меры предосторожности действительно были во многом оправданы, поскольку было немало потенциальных добровольцев, которые, узнав о германской поддержке Южной армии, отказывались вступать в её ряды. Показательны воспоминания добровольца Б. Орлова, также находившегося в то время в Киеве:
”
Узнал, где организовывается армия против большевиков, так называемая Южная армия. Пошли посмотреть, в чем дело. Входим — сидит немецкий офицер в центре, а по бокам наших два полковника… Увидев такую картину, повернул обратно. — Вы куда? — Мы к немцам на службу не пойдем.
“
Офицерство, поступавшее на службу в Южную армию, можно было разделить на две категории, описанные эмиссаром Добровольческой армии в Киеве подполковником С.Н. Ряснянским:
”
Одни ясно знали, что Южная армия получает деньги от немцев и создается для каких-то их целей, может быть даже враждебных национальной России, но не считали это вредным и говорили, что источники им безразличны, лишь бы создать армию борющуюся за монархию, другие же не знали о причастности немцев и шли туда ради служения России, не ехали же в Добровольческую армию потому, что не было у них на это средств, а тут сразу им давали жалованье и назначали на должности.
“
Он отмечал наличие «нездоровой конкуренции» Южной армии с Добровольческой, вербовкой в которую он занимался в Киеве.
Добровольцы Южной армии отправляются на фронт. 1919 г.
Была ещё одна проблема, из-за которой формирование Южной армии в 1918 г. буксовало. Армии мешало отсутствие настоящего вождя, каковым виделся по-настоящему авторитетный генерал, популярный в военной среде. Занимать вакантное место «вожди» пока что не спешили. К тому же Краснов, обещавший Южной армии полную самостоятельность во внутреннем самоуправлении, с самого начала стал грубо вмешиваться в деятельность Штаба армии, нарушая, как вспоминал стоявший близко к командованию «южан» П.Р. Бермондт-Авалов, «основания формирования». Возможно, что Краснов воспринимал Южную армию как силу, которая в будущем сможет стать своеобразным противовесом набирающей всё больший авторитет и популярность в офицерской среде Добровольческой армии, и пытался «подмять» «южан» под себя. В результате очень долгое время во главе Южной армии стояли непримечательные руководители.
Василий Витальевич Шульгин
Помимо проблем в организации, существовали и сложности, связанные с внешними факторами. У Южной армии было немало противников, прежде всего из проантантовских кругов. И эти противники активно ставили Южной армии палки в колёса. Одним из самых главных противников прогерманский южной армии был Василий Витальевич Шульгин, обеспокоенный тем, что вместо Добровольческой армии часть офицеров отправилась в Астраханскую и Южную армию, привлеченная их открытыми монархическими лозунгами. Дабы дискредитировать Южную армию, Шульгин опубликовал в выходившей под его редакцией екатеринодарской газете «Россия» «Открытое письмо руководителям Астраханской и Южной армий». В нем Василий Витальевич писал:
”
Ни для кого не тайна, что как Астраханская, так и Южная армии, формировались и формируются при деятельном участии немцев.
“
Как следствие, редактор «России» предлагал чинам этих армий уйти из их рядов и объединиться с добровольцами: «Сделать это еще не поздно… но уже время».
Однако человеческая натура такова, что большинство людей – оппортунисты, которые предпочитают идти за тем, у кого сила. Когда все газеты мира облетели фотографии германских войск, марширующих по улицам Парижа, многие призадумались. А заключение перемирия 6 октября 1918 г., ознаменовавшее победу Германии в Вельткриге, дало окончательные ответы на все вопросы и развеяло по ветру все сомнения у многих колеблющихся. Сила была за Кайзеррейхом. И многие видели, что Германия готова была помочь в деле борьбы с большевизмом – не словом, а делом. И многие, кто воспринимал Кайзеррейх как врага, всё-таки решили переступить через свой антигерманизм – кто-то пересмотрел свои взгляды, а у кого-то попросту не осталось выбора. На юге России поддержки ждать было не от кого, кроме как от Кайзеррейха – Чёрное море контролировалось исключительно Германией и союзной ей Турцией. Антанта поддерживала союзные себе формирования на Севере и в Сибири – но, как очень скоро показала практика, от неё лучше никакой помощи, чем то, что в итоге вышло.
Деникин скрипел зубами, а Шульгин напрасно изливал яд со страниц своих газет – они уже ничего не могли сделать. С осени 1918 г. набор в Южную армию пошёл куда более бодрыми темпами. Благодаря немецкой поддержке, наконец решивших взять дело под более ответственный контроль к началу зимы 1918 г., удалось оттеснить откровенных авантюристов от управления и преодолеть основные организационные проблемы. Первые небольшие подразделения были отправлены на помощь Краснову, а новые пополнения начали готовиться гораздо более быстрыми темпами. К марту 1919 г. это была уже полноценная хорошо вооруженная и оснащенная (к тому же достаточно многочисленная для активных боевых действий) армия, которая в марте 1919 г. была отправлена на помощь Краснову, который готовился ударить в сердце большевизма – начать поход на Москву.
Донские казаки
Однако для этого масштабного и ответственного предприятия было необходимо провести работу по реорганизации Белого движения на юге и привести разрозненные отряды, группировки и армии под единое командование. Возродилась идея Юго-Восточного союза. 7 марта 1919 г. атаман Краснов объявил о создании возрождённого Юго-Восточного союза, в который вошли Донское казачье войско и Южная армия. Это была уже другая организация – она ставила гораздо более глобальные цели. Теперь речь шла не об «обеспечении порядка и спокойствия в своих областях», а об объединении всех здоровых сил России в борьбе против большевизма – едином движении, которое видит свою конечную цель в освобождении Москвы. Тем не менее, в идеологии нового Юго-восточного союза всё также были весьма сильны федералистские мотивы. Всё также Юго-Восточный союз подразумевал возможность автономии донских, кубанских, терских и астраханских казаков, калмыков, горских народов Дагестана и Закатальского округа, Терского Края, Кубанского Края, степных народов Терского Края и Ставропольской губернии. В кулуарах возник также негласный проект создания конфедерации России и Украины, при котором режим гетмана Скоропадского сохранялся неизменным, а Украина обладала широчайшими правами в рамках этой конфедерации. Однако для того, чтобы превратить это объединение в движение, объединяющее всех белогвардейцев Юга России, нужно было добиться присоединения к Юго-Восточному союзу одну из самых могущественных и авторитетных сил – Добровольческую армию. И вот тут начались проблемы.
Деникин и значительная часть командования Добровольческой армии были с Красновым не в ладах. Со стороны Краснова эти чувства были взаимны. Ещё когда не стихли сражения Вельткрига, Деникина постоянно раздражала мысль, что Войско Донское находится в хороших отношениях с немцами и что немецкие офицеры бывают у Краснова. Генерал Деникин не думал о том, что благодаря этому Добровольческая армия неотказно получает оружие и патроны, и офицеры едут в нее через Украину и Дон совершенно свободно, но он видел в этом измену союзникам и сторонился от атамана. Доходило до того, что вопрос об отношениях с немцами становился поводом для самого настоящего бокса по переписке. Однажды, обсуждая связи Краснова с Германией, в штабе Деникина сказали:
”
Войско Донское — это проститутка, продающая себя тому, кто ей заплатит.
“
Командующий Донской армией генерал-майор Денисов не остался в долгу и ответил:
”
Скажите Добровольческой армии, что если Войско Донское проститутка, то Добровольческая армия есть кот, пользующийся ее заработком и живущий у нее на содержании.
“
Это был открытый намёк на то, что всё снабжение Добровольческой армии шло через прогерманские Украину и Дон.
Между Деникиным и Красновым существовало немало разногласий. Деникин не хотел отрешиться от старого взгляда на казаков, как на часть русской армии, а не как на самостоятельную армию, чего добивались казаки и за что боролись. В свою очередь, Краснов считал генерала Деникина неспособным на творчество и притом совершенно не понимающим характера войны с большевиками и полагал, что генерал Деникин погубит все дело, если встанет во главе Белого движения. Краснов считался с обаятельной внешностью Деникина, с его умением чаровать людей своими прямыми солдатскими честными речами, которыми он подкупал толпу, но за этими речами атаман видел и другое.
В то время, как на Дону были вызваны все производительные силы страны и создана покорная армия, генерал Деникин опирался на кубанских казаков и офицерские добровольческие полки. Солдатам он не верил, и солдаты не верили ему. Армия не имела правильного снабжения, не имела точных штатов, не имела уставов. От нее все еще веяло духом партизанщины, а партизанщина при возникновении Красной, почти регулярной, армии была неуместна. Деникин угнетал проявление кубанской самостоятельности, он не считался с Радой. Краснов опасался, что так же Деникин будет относиться и к Дону — это охладило бы казаков и могло бы окончиться катастрофой.
Деникин не имел ничего на своем знамени, кроме единой и неделимой России. Такое знамя мало говорило сердцу украинцев и грузин, разжигало страсти, а силы усмирить эти страсти не было.
Деникин боялся сказать, что он монархист, и боялся пойти открыто с республиканцами, и монархисты считали его республиканцем, а республиканцы — монархистом. Краснов полагал: иди Деникин за царя — он нашел бы некоторую часть крестьянства, которая пошла бы с ним, иди он за народ, за землю и волю — и за ним пошли бы массы, но он не шел ни за то, ни за другое. «Демократия» отшатнулась от него и не верила ему, и Деникин боялся призвать ее под знамена.
"За единую Россию!". Белогвардейский плакат
Кроме того, Краснов не считал Деникина хорошим стратегом, потому что Деникин действовал по плану, который казался атаману некрупным и бесцельным. План Деникина состоял в покорении окраин, в этом Деникин видел обеспечение своего тыла. Сначала Кавказ, потом Крым, далее Украина. Атаман считал, что с окраинами, в том числе и Украиной, воевать нельзя и не стоит: с ними должно столковаться, признавши их права на свободное существование. Главная цель казалась атаману — борьба с большевиками и большевизмом: с первыми — оружием, со вторым — воспитанием, и только после победы над ними и освобождения от коммунистов всей России можно говорить о «единой и неделимой России». Генерал Деникин прямо шел к этой единой и неделимой и, по мнению Краснова, только создавал себе новых врагов, не справившись и со старыми. Деникин не признавал гетмана Скоропадского, потребовал подчинения ему Крыма, ссорился с Грузией, был в холодных отношениях с Кубанской Радой, и Краснов опасался, что он раздражит и донских казаков.
Атаман считал, что во время войны не стоит заниматься мелочами. Надо идти прямо к цели — и цель эта: гнездо большевизма — Москва и Петроград. Еще недавно Краснов сговаривался с гетманом Скоропадским и налаживал сношения с Германией и Грузией — он искал друзей. Он считал, что путь к Москве один — создание единого фронта с чехословаками и Колчаком. Движение на северо-восток к Царицыну, Саратову и Самаре, посылка большого конного отряда для связи с атаманом Дутовым, собрание сначала единой Русской армии, а затем поход на Москву. Генерал Деникин работал по обратным операционным линиям — на юг и на запад. На Владикавказ — Дербент, Петровск, Баку, на Сочи и Гагры, потом на Киев...
Деникин осознавал, что с победой Центральных Держав в Вельткриге Краснов будет на коне, а Добровольческая армия потеряла все шансы возглавить борьбу против большевизма на Юге России. У Добровольческой армии оставался только один путь – подчиниться Краснову и войти в состав Юго-Восточного союза. Этого Деникин крайне не желал допустить. Он всё ещё не доверял немцам и воспринимал их как врагов, и эти взгляды разделяли многие из его окружения. Однако в то же время не меньше людей в Добровольческой армии понимали, что только единство всех антибольшевистских сил позволит одержать победу, и что лучше заключить союз с Германией, сулящий хоть какую-то надежду, чем остаться в безысходном одиночестве. Назревал раскол.
Тем временем Добровольческая армия окончательно навела порядок в своей зоне ответственности. Разгромив к февралю 1919 г. на Северном Кавказе 11-ю армию РККА, командование Добровольческой армии стало перебрасывать войска на север в помощь частям Донской армии и Южной армии, которые были вынуждены отражать очередное наступление Южного фронта Красной армии. В тяжёлых оборонительных боях во второй половине марта 1919 г. в районе станицы Урюпинской и на реке Медведице сдержали наступление превосходящих сил противника, позволив Белому командованию подготовить весеннее контрнаступление.
Для масштабного контрнаступления созрели все предпосылки. Краснов и Деникин, хотя и конфликтовали друг с другом, всё же основную свою задачу выполнили – белогвардейцы закрепились на Юге России. В начале марта армия Колчака начала масштабное наступление, которое грех было не поддержать. Всевозможную помощь оказывал Скоропадский. Южная армия, хотя в своей организации ещё не дошла до достаточного уровня, тем не менее, была вполне готова поддержать наступление, а при поддержке немцев и Скоропадского она продолжала пополняться новыми добровольцами. Теперь это была уже не формирующаяся со скрипом аморфная структура, как в 1918 г., теперь в Южной армии худо-бедно навели порядок. При этом существовала перспектива существенно усилить Южную армию за счёт Добровольческой (или хотя бы её части). При этом полным ходом шла подготовка к открытию нового фронта против большевиков – в Прибалтике.
Создание прогерманской белогвардейской Северной армии в Прибалтике[]
Кроме Южной армии немцы начали формировать и Северную на оккупированных территориях Псковской губернии при подключении Балтийского герцогства. Северная армия комплектовалась по схожему принципу с Южной – идеология новой армии также была монархической, и она также формировалась на добровольческой основе. При этом она была плотно связана с проектом Южной армии.
Офицеры Северной армии и Балтийского ландесвера
Северная армия начала создаваться осенью 1918 г. в рамках германского проекта создания на территориях бывшей Российской империи, подпавших под германскую оккупацию в результате Вельткрига и заключения Брестского мира, двух про-германски- и монархически- настроенных армий из русских добровольцев — «Южной» на территориях Украины и Всевеликого Войска Донского и «Северной» — на северо-западе России, попавшей в зону германской оккупации, в результате февральского наступления немцев в 1918 г. Первые практические шаги для создания русской военной силы были сделаны в конце августа, когда в Пскове прошли первые совещания представителей русских монархических кругов и германского военного командования. К середине сентября была создана германо-русская комиссия, занявшаяся разработкой условий создания и функционирования корпуса, а на заседании 10 октября было объявлено о создании «русской добровольческой Северной армии». Немцы обязались отпустить в её распоряжение на склады Изборска 50 000 комплектов обмундирования, 500 пулемётов, 36 лёгких пушек, 24 тяжёлых пушек, выделить 150 миллионов марок (впрочем, реальная поддержка была на порядок меньше). Формирование армии началось с создания одной стрелковой дивизии, в составе трёх полков по 500 человек каждый, получивших наименования Псковского, Островского и Режицкого — по месту расположения вербовочных пунктов. Узнав о создании на оккупированных территориях белогвардейской армии, начали переходить на сторону белых целые подразделения РККА — так Северная армия пополнилась отрядами С.Н. Булак-Балаховича, Б.С. Пермикина и тремя кораблями Чудской военной озёрной флотилии под командованием капитана 2-го ранга Д.Д. Нелидова.
Генерал А.Е. Вандам
Предполагалось, что Северная армия «по окончании формирования должна быть приведена к присяге законному царю и Русскому государству». Во главе Северной армии встал малоизвестный генерал Алексей Вандам, но самих псковских монархистов эта кандидатура не удовлетворила. Они хотели видеть во главе своей армии куда более авторитетного человека, и в качестве наиболее приемлемой кандидатуры для них был генерал Фёдор Келлер, которого характеризовали как «одного из самых серьезных генералов русской армии». Келлер был убеждённым монархистом, который ещё в 1917 г., после Февральской революции, отказался присягать Временному правительству. С началом гражданской войны в России многие антибольшевистские силы желали заполучить Келлера, до сих пор пользовавшегося большим авторитетом. Однако тот отвечал всем отказом. Он отказался от сотрудничества с Деникиным, поскольку не одобрял его платформы «непредрешенчества». Отказался он и от предложения возглавить прогерманские белогвардейские структуры (Южную и Астраханскую армии), даже несмотря на их открыто монархический характер – в этих структурах он видел орудие немецких интриг по разъединению русского офицерства.
Генерал Ф.А. Келлер
В связи с окончанием Вельткрига (и победой в ней Германии) среди прогерманских белогвардейцев-монархистов возродилась надежда на привлечение Келлера в их структуры – расчёт был на то, что в связи с окончанием войны и отсутствием достойных альтернатив генерал пойдёт на компромисс. Келлеру вновь было предложено возглавить одну из белогвардейских структур – в этот раз Северную армию – но и в этот раз тот отказался, поскольку оставался убеждённым противником ориентации на Германию. Кандидатуру Келлера пришлось отбросить окончательно. В это время сгущались тучи над действующим командующим Северной армии – Вандамом, которым была недовольна часть офицеров, обвинявших его в бездействии и нерешительности. В этих обстоятельствах прибытие одного амбициозного и активного генерала стало отправной точкой для будущей смены командования Северной армии.
Генерал П.Р. Бермондт-Авалов
В конце 1918 г. для укрепления Северной армии и увеличения её численности из Киева в Прибалтику прибыла группа офицеров под руководством князя Павла Бермондт-Авалова, который являлся до прибытия в Прибалтику начальником вербовочного пункта и контрразведки Южной армии. Бермондт-Авалов очень быстро сориентировался в новом регионе и стремительно начал налаживать отношения с местными офицерами, пытаясь заполучить для себя как можно более высокий статус в Северной армии. Он энергично взялся за формирование новых частей. В декабре 1918 г. при непосредственной поддержке германских войск были сформированы ещё два русских добровольческих отряда — «Отряд имени графа Келлера» под командованием Бермондт-Авалова и «Бригада полковника Вырголича». Однако Бермонд-Авалов оказался человеком весьма строптивым – он отказался подчиняться Вандаму и угрожал вывести подконтрольные ему отряды из-под командования Северной армии. Часть офицеров поддержала смутьяна. Немцы были вынуждены выступить посредниками в этом конфликте. В конечном итоге путём интриг Бермондт-Авалов сумел добиться поддержки немцев и части офицеров, с помощью которых сумел добиться смещения Вандама со своего поста. Более того, в конце января 1919 г. новым главой Северной армии стал сам Бермондт-Авалов.
П.Р. Бермондт-Авалов и германский генерал Р. фон дер Гольц
Интриги в руководстве Северной армии на время замедлили процесс её формирования. В этих обстоятельствах немцы были заинтересованы в стабильности положения нового командования, чем воспользовался Бермондт-Авалов. При поддержке немцев он быстро сумел заткнуть либо подкупить любую потенциальную оппозицию. Упрочив своё положение, Бермондт-Авалов очень быстро сумел наладить застопорившийся (но не остановившийся) механизм – и успешно завершить процесс оформления Северной армии.
К апрелю 1919 г. был достигнут существенный прогресс, и конгломерат добровольческих отрядов превратился в полноценную армию. Конечно, ещё не всё было полностью готово – Бермондт-Авалов настаивал на том, что формирование армии было завершено не до конца. Кроме того, следовало подготовиться к будущему наступлению потщательнее – необходимо было накопить продовольствие, достаточное для того, чтобы прокормить не только армию, но и голодающее население Петрограда. Тем не менее, немцы расценили, что Северная армия готова для реализации Грандиозного Плана.
Грандиозный План заключался в общем скоординированном наступлении на севере и на юге. Северная и Южная армии должны были нанести одновременный удар по Красным. Южная армия и Краснов должны были начать поход на Москву. Цель Северной армии была более досягаема – Петроград. Наступление должно быть начато во второй половине апреля, максимум в конце апреля – пока не иссяк наступательный порыв Колчака. Хотя он и ориентировался на Антанту, именно совместное наступление было лучшим рецептом победы. Тем не менее, как гласит знаменитая поговорка, гладко было на бумаге...
Генерал А.П. Родзянко
Сначала нужно было поточнее всё проработать в вопросах планирования наступления. Перед Северной армией встал выбор из двух вариантов. Часть руководителей Северной армии считала необходимым форсированное выступление на Петроград из Нарвы – по самому короткому пути до Северной Столицы. Другой план предложил Александр Родзянко. Главный удар он предлагал нанести не на Петроград, а на Новгород – из Пскова. Родзянко намеревался прежде всего завладеть достаточным плацдармом на российской территории для более широких белых формирований и в итоге выйти на оперативный простор. Кроме того, захват Новгорода позволил бы создать угрозу для Николаевской железной дороги – плацдарм, с которого можно было бы ударить по важному пути снабжения Петрограда, и, возможно, даже перекрыть его, будет не лишним. Ещё одной причиной того, что наступление в новгородском направлении Родзянко считал более выгодным, чем прямое наступление на Петроград, было то, что он рассчитывал набрать там пополнение, ввиду того, что, по его расчетам, в Пскове и Новгороде была более широкая поддержка Белого дела, чем в Петрограде и его окрестностях. Родзянко полагал:
”
Население Псковской и Новгородской губерний, по имевшимся сведениям, питало к нам больше симпатии и, наверное, принесло бы армии больше пользы, чем рабочие и потерявшие человеческий облик интеллигенты Петрограда.
“
С этой идеей был склонен согласиться и сам Бермондт-Авалов. Речь шла не только о возможностях для дополнительной мобилизации, но и о самой обыкновенной логистике – немалая часть его армии формировалась в Латвии, и эти войска было очень удобно доставлять к Пскову, который был важнейшим центром Белого движения на Северо-Западе России. Значит, твёрдо решено – Северная армия наступает из Пскова на Новгород и пытается перекрыть Николаевскую железную дорогу.
Окончательное объединение белогвардейских сил на Юге России. Поглощение Добровольческой армии Южной армией и смена командования[]
Однако если на Северо-Западе с планированием особых проблем не было, то на Юге России ситуация была гораздо сложнее, и причиной этого были постоянные интриги в военных и политических кругах, связанные с вопросом о Добровольческой армии. Краснову для большей скоординированности и эффективности действий необходимо было поставить Добровольческую армию под контроль, а лучше всего – добиться её вхождения в состав Южной армии. Сама же Добровольческая армия стремилась сохранить свою автономию, при этом многие офицеры продолжали придерживаться проантантовской ориентации и не желали действовать в союзе с Германией, даже несмотря на то, что у них не осталось никакой альтернативы. Возник даже проект, по которому предлагалось, чтобы Добровольческая армия попыталась прорваться на восток к Колчаку – из Царицына через степи на Южный Урал.
Краснову не хотелось лишаться столь ценных войск почем зря, поэтому атаман начал активно интриговать с целью если не переманить Добровольческую армию к себе, то хотя бы её расколоть. Для этого было необходимо найти популярного человека и перетянуть на свою сторону. А за ним потянутся и остальные. Феномен «добровольчества», появившийся в конце 1917 г., и развивавшийся активно в 1918 г., сильно повлиял на чинопочитание в среде офицерства и генералитета Белых армий, что создало почву для соперничества между военачальниками как за лучшие «позиции», так за звания и должности. И, несмотря на то, что Деникин старался строить Добровольческую армию отчасти «по образу и подобию» старой русской армии, это все же была иная армия – армия, на которую наложила отпечаток революция. На фактор соперничества между военачальниками и решил сделать ставку Краснов, надеясь найти ключ к Добровольческой армии через обещание удовлетворить амбиции какого-нибудь честолюбивого и, что особенно важно, популярного генерала. И такой человек нашелся. Им стал отличившийся во время борьбы за Кубань и Северный Кавказ генерал-лейтенант Пётр Николаевич Врангель.
Генерал П.Н. Врангель
”
Врангель – честолюбив, властолюбив, хитер и в душе предатель, но самый умник из оставшихся генералов.
— Я.А. Слащёв
“
”
…Крайне честолюбив… ради своей выгоды готов потопить кого угодно; не терпит подчиненных с умом и сильным характером; не держит своего слова; ставит свой интерес выше всякой идеи.
— Э. Гильбих
“
”
Достаточно умный, честолюбивый, себялюбивый и страдающий манией величия… В выборе помощников не терпит людей с собственным мнением. Большой интриган.
— А.С. Мильковский
“
Огромное честолюбие и склонность к интриганству отмечали почти все, кто знал барона. Даже сам Врангель, когда в январе 1919 г. тяжело заболел тифом, считал свою болезнь Божьим наказанием «за свое честолюбие». Именно на его честолюбие решил сделать ставку атаман Краснов. И у него была возможность удовлетворить это честолюбие в полной мере.
Южная армия всё это время страдала от неимения по-настоящему авторитетного командующего. В 1918 г. все, кому было предложено возглавить Южную армию, отвечали отказом. Наконец, в октябре 1918 г. её возглавил Н.И. Иванов, фактически назначенец Краснова, что означало явную зависимость Южной армии от атамана. Однако Иванов недолго был командующим – в 27 января он умер от тифа, и в Южной армии снова начался период неопределенности. В конечном итоге Краснов обратил внимание на Врангеля. Конечно, было немало рисков. Авторитетный и амбициозный командир, вставший во главе Южной армии, да вдобавок объединённой с Добровольческой, может выйти из-под контроля атамана. С другой – разве не это нужно для более эффективной борьбы против большевиков? Тем более было бы куда актуальнее подчинить себе потенциально проблемную Добровольческую армию, в связи с чем превращение Южной армии из подчинённой в более самостоятельную было бы меньшим злом. Главное – чтобы Врангель согласился на предложение.
В этом деле было немало отдельных факторов и вопросов, в которых от Врангеля требовался ответ «да». Во-первых, всё ещё актуален был вопрос сотрудничества с Германией. Многие офицеры и генералы сохраняли проантантовскую ориентацию и не принимали Германию. Именно в этих кругах раздавались голоса, призывающие Добровольческую армию прорываться к Колчаку, лишив тем самым Краснова дополнительной военной силы. Врангель относился к германскому вопросу довольно прагматически. В своих воспоминаниях, рассказывая о своём посещении гетманской Украины в 1918 г., тот рассказывал, что уже в это время он не воспринимал сотрудничество с Кайзеррейхом как нечто из ряда вон выходящее.
В своих мемуарах Врангель признавался:
”
С государственной точки зрения я допускал возможность "немецкой ориентации".
“
В отличие от многих офицеров Добровольческой армии Чёрный Барон не испытывал особого чувства долга перед союзниками по Антанте, считая, что Россия должна руководствоваться только собственной выгодой. Врангель писал в своих мемуарах:
”
Что касается моральных обязательств по отношению к нашим союзникам, то от таковых, по моему мнению, Россия была уже давно свободна. За минувший период борьбы она принесла неисчислимые жертвы на общее дело, а участие союзных правительств в "русской бескровной революции" перекладывало ответственность за выход России из общей борьбы, в значительной мере, на иностранных вдохновителей этой революции.
“
Но и на союз с Германией Врангель соглашался только при одном условии – он должен быть выгоден для России. Он считал, что Германии стоило отказаться от условий Брестского мира, ему не нравился курс Германии на отрыв Украины от России, и, хотя в целом он вполне рассматривал возможность поступления на службу к гетману Скоропадскому, он тогда расценил, что не видит немецко-украинском союзе необходимых двусторонних преимуществ. В 1919 г. Германия всё так же не была намерена идти на существенные уступки, но она осталась единственным вариантом для сотрудничества, что впоследствии подтвердили эвакуация британских войск с Севера России и разгром Колчака. В этом случае у Врангеля взыграл прагматизм, и после долгих колебаний о согласился с прогерманской линией.
Во-вторых, существовал вопрос о планировании наступления. Врангель был в рядах тех, что был сторонником плана наступления на восток для соединения с Колчаком. Было предложено компромиссное решение. Наступление южной группировки белогвардейцев будет вестись по двум направлениям. Вспомогательная группировка войск, чуть меньшая, будет наступать на Воронеж и Курск. Хотя это направление было вспомогательным и там наступление планировалось вести меньшими силами, всё же имелись основания рассчитывать на успех – наступление велось вдоль границы с Украиной, через которую белогвардейцам подвозил подарки добрый гетман Скоропадский. Захват Воронежа и Курска имел целью прежде всего создание плацдарма – после взятия этих городов наступление должно было остановиться, и войска должны были отдохнуть и получить помощь от гетмана, прежде чем будет дана отмашка идти на Москву. Вторым направлением было саратовское. Оно давало простор для маневра – в зависимости, как сложатся дела у Колчака. Если Верховный Правитель возьмёт Самару, то Краснов выступает из Саратова на Пензу, чтобы объединить силы и вместе идти на Москву. Если у Колчака ничего не получится или он сильно застрянет – то Краснов идёт на Тамбов при поддержке из Воронежа, чтобы выступить на Рязань, а через неё выйти к Москве. План в целом Врангеля удовлетворил.
П.Н. Врангель во главе Южной армии
В конечном итоге дело было сделано – Врангель, прельщённый возможностью возглавить одну из ведущих военных структур Белого движения, согласился принять командование Южной армией. За ним пошли и многие офицеры Добровольческой армии. Хотя время полного контроля Краснова над Южной армией ушло, всё же это был гораздо лучший вариант, чем сохранение нелояльной Добровольческой армии. Большая часть Добровольческой армии влилась в состав Южной армии. Деникин, видя полный свой крах, ушёл в отставку и покинул Россию. Он уехал в Великобританию, а затем в Канаду, где и прожил всю оставшуюся жизнь.
Итак, с Добровольческой армией как влиятельной силой, было покончено. Однако от неё осталось наиболее непримиримое меньшинство, которое ни при каких обстоятельствах не желало плясать под дудку Краснова и немцев. Они решили уйти, и сразу же. Но не в эмиграцию, а попытаться прорваться к Колчаку. Они решили не идти на Саратов, а уйти в Дагестан, где из Петровска они бы отплыли в Гурьев и прорвались к уральским казакам, а затем – отправились к Оренбургу на соединение с Дутовым. На компромиссы эти люди не соглашались. Оставалось только позволить им делать то, что хотят. Единственное, что могло помешать этим людям – контроль турок над Дагестаном и Петровском, поскольку существовал риск того, что они могут ставить препятствия «непримиримым» белогвардейцам (многие боялись, что турки попросту разоружат и распустят это войско). Кроме того, и сами «непримиримые» не горели желанием иметь дело с турками. При посредничестве князя Тарковского с большим трудом всё же удалось договориться об условиях прохода «непримиримых». «Непримиримые» собрались в Грозном, затем прибыли в Петровск, где погрузились на корабли, переправившие их в Гурьев, к уральским казакам. Далее отряды «непримиримых» ждал уникальный и ужасающе тяжёлый поход, обернувшийся для них неимоверными страданиями, лишениями, потерями… но вошедший в историю как самое настоящее чудо.
Май — август 1919[]
Весной 1919 г. Россия вступила в самый тяжёлый этап Гражданской войны. Командование белогвардейских Северной и Южной армий при посредничестве и участии немцев разработали план очередного военного похода. Ведущая роль в предстоящем наступлении отводилась белым армиям. Германия и её сателлиты (Украинская держава и Балтийское герцогство) выполняли роль поставщиков военных припасов, также на территории Балтийского герцогства и Украинской державы формировались новые белогвардейские отряды. Официально Германия и её сателлиты соблюдали нейтралитет, поэтому на территориях Украины и Прибалтики прежде всего в частном порядке собирались добровольцы (официально – без участия в этом процессе местных правительств и военных), а сами добровольцы собирались в полноценные армии уже на территории России (Северная армия разворачивалась в Пскове, а Южная армия – на Дону). Параллельно на востоке (в Сибири и на Урале) продолжала действовать армия Колчака – после разгрома Миллера на Севере России и отставки Деникина на Юге России это была последняя заметная белогвардейская структура, опиравшаяся на союз с Антантой.
Сражения на Востоке[]
Все белогвардейские войска на Востоке России были объединены в Восточный фронт под командованием Колчака, в состав которого вошли: Западная, Сибирская, Оренбургская и Уральская армии. Утверждение единовластия Колчака позволило создать условия, благодаря которым большая часть белогвардейских сил Сибири и Урала были собраны в единый кулак – это открывало потенциал для нанесения мощного удара по большевикам. Кроме того, Сибирь как таковая была одним из самых перспективных регионов для Белого дела – обширный регион с достаточно большим количеством населения был неплохим плацдармом для развития наступления против Красных. Однако было немало факторов, не позволявших реализовать перспективы полностью…
Помощь со стороны союзников постепенно сокращалась. Американцы так и не приняли участие в интервенции. Белогвардейцы получали от Дяди Сэма только материальную помощь – и на том спасибо. Однако размер американской помощи был настолько незначительным, что она становилась попросту символической. Американское общественное мнение в немалой степени недолюбливало белогвардейских генералов – их считали потенциальными диктаторами, а к военной диктатуре как таковой большинство американцев не испытывали особой симпатии. Они сочувствовали скорее «демократической контрреволюции» – меньшевикам и эсерам, но именно их и сверг Колчак. Наконец, такие настроения были характерны лишь для тех американцев, кто искренне интересовался событиями, происходящими в России – подавляющее большинство общественности было безразлично к войне в незнакомой стране.
Размер помощи от британцев до февраля 1919 г. был тот же, что и в РИ, но с этого момента по мере эскалации гражданской войны во Франции эта помощь быстро сокращалась – британцы расценили, что помогать французским лоялистам важнее, чем российским белогвардейцам. И хотя британцы даже во Франции действовали нерешительно, белогвардейцам было от этого не легче. Японцы? Японцы вели свою игру, и далеко не факт, что действия Империи Восходящего Солнца были выгодны Колчаку. Особой проблемой стал Чехословацкий Корпус, который из ценного союзника стремительно превращался в головную боль.
Бойцы чехословацкого корпуса в Тюмени
Уже осенью 1918 г. чехословацкие части стали отводиться в тыл и в дальнейшем не принимали участия в боях, сосредоточившись вдоль Транссибирской магистрали. Колчаковский переворот осложнил отношения между чехами и белогвардейцами – командование Чехословацкого Корпуса восприняло данное известие без особого энтузиазма, хотя оно, под нажимом союзников, не оказало противодействия новоиспеченному Верховному Правителю. А когда до корпуса дошло известие о победе Германии, то никакие силы уже не могли заставить чехословаков продолжать войну.
В рядах Чехословацкого Корпуса нарастало брожение и даже паника. Намеченный план – эвакуироваться из России и продолжить войну во Франции против Германии – рухнул как карточный домик. Теперь их единственной целью было просто уйти из России – подальше от войны. Но куда? На родину? Чехия осталась под властью Габсбургов. И многие бойцы Чехословацкого Корпуса боялись возвращаться под власть империи, которую они когда-то предали. Конечно, австрийцы не собирались применять драконовские наказания. Рядовым членам Корпуса, не замешанным в реальной подрывной деятельности, была обещана амнистия. Наказание должны были понести прежде всего те, кто участвовал в формировании корпуса, агитации за вступление в его ряды среди чехов, был замешан в военных преступлениях и т.д. Под это определение однозначно попадало командование Чехословацкого Корпуса, и, естественно, командиры и организаторы прикладывали все усилия, чтобы отбить у рядового состава желание сдаваться немцам и австрийцам.
Томаш Масарик
В результате у многих действительно пропало всякое желание возвращаться в Чехию. Даже многие из тех, кто железно получит амнистию, сомневались в том, что им стоит возвращаться – даже не понеся наказания, они вернутся на родину как предатели, и это наложит свой отпечаток на их послевоенную жизнь. Значит – эмиграция. Но какая страна будет готова их принять? Самым подходящим вариантом для эмиграции были США – несмотря на неучастие в интервенции, та часть общественности, которая следила за событиями в России, сочувствовала чехам, а Томаш Масарик (так и оставшийся в США) активно лоббировал и пиарил Чехословацкий Корпус среди американских политиков. Именно Масарик выступил с инициативой организации силами американцев и британцев эвакуации Чехословацкого Корпуса на территорию США.
Однако этот процесс проходил со скрипом – лоббирование дело сложное, муторное и долгое, и даже если американцы согласятся помочь чехам, то всё равно будет необходимо согласовывать план «спасательной операции» с британцами и японцами. А ведь, между прочим, время работало против них – чем дольше затягивались дела с эвакуацией, тем больше накалялась обстановка. Чем больше времени проходило, тем больше нервничали чехи. Среди них даже начали распространяться слухи, что британцы могут выдать чехов австрийцам в обмен на те или иные уступки на Потсдамских переговорах. Чем дальше откладывалась вожделенная эвакуация, тем сложнее было успокоить чехов. А противник времени зря не терял.
Эсеры, потерявшие власть в результате переворота Колчака и понесшие большой урон, всеми силами стремились отомстить «реакционному» Верховному Правителю. В декабре 1918 г. московская организация ПСР приняла решение отказаться от вооруженной борьбы против Советской власти и заключить с ней перемирие до окончательной победы над «колчаковской и иной реакцией». В начале января 1919 г. ветераны Комуча, известные как группа меньшинства партии эсеров, во главе которой был В.К. Вольский, опубликовала заявление:
”
Делегация членов партии эсеров и президиума съездов Всероссийского Учредительного Собрания призывает всех солдат народной армии прекратить гражданскую войну с Советской властью... и обратить оружие против диктатуры Колчака.
“
Однако один в поле не воин, и эсеры не оставляли надежду склонить на свою сторону и прежних союзников – командование и личный состав Чехословацкого Корпуса, официально не признававших новоявленной власти и не проявлявших активности в боевых действиях с момента ноябрьского переворота. В одной из листовок, обращенной непосредственно к легионерам, прямо звучал призыв на борьбу с Колчаком:
”
Мы зовем вас, если вы останетесь здесь к моменту общего восстания против Колчака, подняться вместе с нами на борьбу с ненавистным народу правительством.
“
Эсеры настаивали, что только совместная борьба против Колчака дала бы возможность примирения русской демократии с братским чешским народом:
”
Если же вы устали, если у вас нет сил на дальнейшую борьбу, то не мешайте хотя бы нам восстановить поруганную свободу! Тогда идите домой, на родину! Там, вернувшись под власть реакционной тирании Габсбургов, может быть, вы поймете, сколько мук, сколько боли и сколько ненужного зла вы причинили измученному русскому народу за период власти Колчака! Время идет. Пропасть растет! Не делайте же её бесконечно глубокой.
“
Активизировались и большевики. Хотя Красные официально и находились в конфликте с чехами, но нейтралитет Корпуса открывал им некоторые возможности. Расценив, что победа Германии может негативно повлиять на взаимоотношения между чехами и Антантой, большевики начали предпринимать попытки выйти с Корпусом на контакт. Также Красные всеми силами стремились развернуть деятельность своих агитаторов среди рядовых бойцов Чехословацкого Корпуса. Советское правительство предпринимало все возможные шаги, чтобы добиться примирения с чехами. Например, Троцкий строжайше приказал привлекать виновных в расстреле пленных чехословаков к самой суровой ответственности. Также он заявлял:
”
Настал момент, когда обманутые и преданные английскими, японскими и русскими империалистами чехословаки должны понять, что их спасение в союзе с российской советской властью.
“
Большевики предлагали Чехословацкому Корпусу вступить с ними в союз, в обмен предлагая чехам стать полноправными гражданами Советской Республики как членами равной социалистической семьи народов, где никто не будет притеснять их, подобно Габсбургам, и использовать их в своих коварных целях, подобно британцам. 4 ноября 1918 г. ВЦИК выступил с воззванием к солдатам чехословацкой армии с предложением о мире и возможности пропуска чехословацких эшелонов через территорию России при проведении возможной эвакуации. Все предпринятые Советским правительством действия не могли не усиливать антиинтервенционистские и антиколчаковские настроения – прежде всего среди рядового состава Чехословацкого корпуса. Немалую помощь большевикам в деле усиления их влияния на чехов оказал колчаковский переворот.
Разрыв адмирала Колчака с эсерами оказался грубым политическим просчетом. Эсеры были глубоко обижены на Верховного Правителя и собирались жестоко отомстить Колчаку за то, что он воспрепятствовал установлению социалистической демократии. Эсеры перешли на нелегальное положение и начали активную подпольную работу против режима Колчака, став при этом фактическими союзниками большевиков. Хотя эсеры и большевики всё ещё оставались враждебными силами, тем не менее, именно через эсеров большевистские агитаторы выходили на контакт с солдатами Чехословацкого корпуса. Вражда враждой, но для эсеров Колчак был большим злом, и потому они позволяли большевикам вести свою работу по настраиванию чехов против Верховного Правителя и Антанты.
Была и другая проблема. Чехословацкий корпус не был в восторге от колчаковского переворота. Российское отделение Чехословацкого Национального Совета даже выпустило следующее заявление:
”
Чехословацкий национальный совет (отделение в России), чтобы пресечь распространение разных слухов о его точке зрения на текущие события, заявляет, что чехословацкая армия, борющаяся за идеалы свободы и народоправства, не может и не будет ни содействовать, ни сочувствовать насильственным переворотам, идущим в разрез с этими принципами. Переворот в Омске от 18 ноября нарушил начало законности, которое должно быть положено в основу всякого государства, в том числе и Российского. Мы, как представители чехословацкого войска, на долю которого в настоящее время выпадает главная тяжесть борьбы с большевиками, сожалеем о том, что в тылу действующей армии силами, которые нужны на фронте, устраиваются насильственные перевороты. Так продолжаться больше не может. Чехословацкий национальный совет (отделение в России) надеется, что кризис власти, созданный арестом членов Всероссийского Временного Правительства, будет разрешен законным путем и потому считает кризис незаконченным.
“
Монархистов они недолюбливали, о чем отмечал британский разведчик Б. Локкарт:
”
Чехословаки не любили царского режима, который отказывался признавать их как самостоятельную национальность. Они были демократы по инстинкту, сочувствовали русским либералам и социалистам-революционерам. Они не могли дружно работать с царскими офицерами, составлявшими основные кадры в армиях антибольшевистских генералов.
“
Симпатии Чехословацкого Национального Совета были на стороне эсеров. Однако чехи зависели от Антанты и вынуждены были смягчить свою позицию. Тем не менее, это грозило в перспективе конфликтами, но пока чехи сохраняли нейтралитет.
Советский плакат, изображающий Колчака
Тем временем Колчак пришел к выводу, что настало время действовать. В начале марта 1919 г. армия Колчака развернула наступление с востока против Восточного фронта РККА, намереваясь соединиться в районе Вологды с Северной Армией генерала Миллера, а основными силами наступать на Москву. В это же время в тылу Восточного фронта красных начинается мощное крестьянское восстание против большевиков (так называемая «Чапанная война»), охватившее Самарскую и Симбирскую губернии. 14 марта 1919 г. колчаковцы взяли Уфу. В марте-апреле войска Колчака, взяв Уфу, Ижевск и Воткинск, заняли весь Урал и с боями пробивались к Волге, но были вскоре остановлены превосходящими силами Красной армии на подступах к Самаре и Казани. Казалось бы, всё развивается неплохо. Но нет... «Чапанная война» против большевиков очень быстро завершилась пшиком. Плохо организованные и вооружённые повстанцы были к апрелю разгромлены регулярными частями Красной армии и карательными отрядами ЧОН, и восстание было подавлено. Большевики быстро оправились от удара и, несмотря на тяжёлое положение на других фронтах, были нацелены на реванш. 12 апреля в тезисах о положении на Восточном фронте Ленин выдвинул лозунг «Все на борьбу с Колчаком!». 28 апреля 1919 г. Красные перешли в контрнаступление. А в это время закипали колчаковские тылы...
Даже будучи не задействованным в прямых боевых действиях, Чехословацкому корпусу приходилось непросто. Ведь многочисленные партизанские отряды, состоявшие в основном из недовольных политикой правительства Колчака крестьян, действовали главным образом вдоль железной дороги. Так что чехам постоянно приходилось ввязываться в бои, прибегая к крайним мерам, которые восстанавливали местное население против легионеров. А антиколчаковское партизанское движение ширилось с каждым днем. Несмотря на жесткость наказания за проведение диверсий на железной дороге, в течение только апреля 1919 г. партизанами было подготовлено и совершено 10 крупных железнодорожных катастроф, не говоря о бесчисленных нападениях на поезда и станции и о разрушении путей. Часто партизаны присылали чехам следующие заявления:
”
Если будете с нами, мы поможем вам и примем как братьев в социалистической семье народов! Если будете против нас, то все вы погибнете в негостеприимной Сибири! И за что? За интересы империалистов, которые используют вас в своих коварных целях!
“
С весны 1919 г. Чехословацкий корпус оказался фактически скованным на железнодорожной магистрали между Новониколаевском и Иркутском. Чехословацкие солдаты, только что вырвавшиеся из окопов, очутились в огне партизанской войны и были вынуждены выполнять роль карателей, что только ускоряло процесс радикализации настроений и углубляло внутренний кризис в Корпусе.
Чешские солдаты в одной из сибирских деревень. 1919 г.
Среди чехов продолжало нарастать брожение. В связи с глубоким падением их боевого духа уже осенью 1918 г. чехословацкие части стали отводиться в тыл и в дальнейшем не принимали участия в боях, сосредоточившись вдоль Транссибирской магистрали. Падение их боевого духа в Сибири не смог остановить даже авторитетный генерал Милан Штефаник во время своей инспекционной проверки в ноябре – декабре 1918 г. Он издал приказ, по которому всем частям Чехословацкого Корпуса предписывалось покинуть фронт и передать позиции русским войскам. 27 января 1919 г. командующий Чехословацким Корпусом в России генерал Ян Сыровы издал приказ, объявляющий участок магистрали между Ново-Николаевском и Иркутском операционным участком Чехословацкого корпуса. Сибирская железнодорожная магистраль таким образом оказалась под контролем чешских легионеров, а фактическим распорядителем на ней являлось командование британских интервентов в Сибири и на Дальнем Востоке. Все понимали, что Чехословацкий корпус стал ненадежен и с ним нужно было что-то делать. Вопрос об эвакуации в США пока ещё находился только в стадии обсуждения, так что единственный способ хоть как-то обуздать чехов – не вовлекать их в боевые действия. Легионеры ещё участвовали в охранных и карательных операциях против красных партизан от Ново-Николаевска до Иркутска и Читы, но главным образом их задействовали на хозяйственных работах: ремонт локомотивов, подвижного состава, железнодорожных путей. Однако с течением времени даже это перестало нормально действовать. Настроение рядового состава Чехословацкого Корпуса было уже на грани полной деморализации. Рисуя сложившуюся на фронте обстановку, генерал Сыровы писал в одном из своих донесений, что «физические, а главное моральные силы солдат полностью исчерпаны», они уже не верят в приход союзников и обвиняют в своих бедах политическое и военное руководство, доверие к которому подорвано. Люди так устали, обессилены, упали духом, что «дисциплина полностью пала и парни поддаются дезорганизующим и провокационным воздействиям». Командование корпуса, союзников и колчаковское правительство беспокоили начавшаяся демократизация чешского войска и проникающие в солдатскую среду пессимистические настроения ввиду неясности дальнейшей судьбы. Обещанная руководством эвакуация постоянно откладывалась на неопределенный срок. Обещанная союзниками помощь выражалась только в материальной поддержке и присылке незначительных воинских контингентов, находившихся глубоко в тылу. Победа Германии и её союзников в Вельткриге ставила на повестку дня сложный вопрос – что делать? Выдать чехов Габсбургам? Эвакуировать их в нейтральную страну? Или оставить в России в качестве пушечного мяса в крестовом походе против большевизма? И никто не мог предложить вариант, устроивший бы всех...
В конце апреля – начале мая 1919 г. среди чехов начали распространяться слухи, что их планируют задействовать в боевых действиях на стороне Колчака. Британские союзники уверяли их, что ничего подобного они не замышляют, но чехи им не слишком-то и верили – учитывая, как ранее союзники использовали Корпус в своих интересах. Вот как вспоминал об этом Эдвард Бенеш:
”
...Наша армия в России для союзников являлась лишь одной из шахматных фигурок, они очень материалистически, просто, даже безжалостно реалистически считали, что там столько-то людей, которыми можно пожертвовать в нужный момент... Многие наши солдаты привыкли к тому, что ими помыкают как угодно, и потому они скептически относились к любым обещаниям и увещеваниям наших союзников. Тогда ходили разные слухи – что нас отправят на войну против большевиков, что нас оставят здесь, и даже что нас выдадут австрийцам... Это были самые дикие сплетни. Но наши солдаты оказались в таком положении, что они ожидали самого худшего и потому готовы были поверить в любой вздор...
“
Конный разъезд Чехословацкого корпуса
Хотя чехов действительно не отправляли на фронт, это не успокаивало их. Они требовали решить свою проблему – проблему эвакуации. Командование не желало возвращать Корпус в Чехию к Габсургам. Хотя среди рядового состава хватало тех, кто был готов вернуться на родину в расчете на получение амнистии, их голос был заглушен громкими, настойчивыми и чуть ли не истеричными требованиями командования, идеологов и офицеров – куда угодно, только не к немцам и Габсбургам! В принципе, был компромиссный вариант эвакуации в США, предложенный Масариком, но переговоры с американцами по этому поводу только-только начинались, и, учитывая, что США не участвовали в интервенции, и вообще там были распространены изоляционистские настроения, окончательный план эвакуации будет готов далеко не сразу – а чехам хотелось уехать из России немедленно. В результате в Корпусе назревал раскол.
Кроме того, отношения чехов с Колчаком сразу не сложились. Чехи хорошо относились к эсерам, и потому они крайне прохладно встретили колчаковский переворот, свергнувший Директорию. Белое офицерство, и особенно его черносотенно-монархическое направление, настороженно относилось к взаимоотношениям чехословацкого командования с эсерами и меньшевиками. После неудач на фронте белогвардейское и чехословацкое командования занялись обвинением друг друга в поражениях, в стремлении спрятаться за чужую спину, избежать активного участия в боях. Трещина, которая пролегла между чешским командованием и правительством Колчака, все больше расширялась по мере углубления кризиса белого движения. Чехи хотели дистанцироваться от политики, проводимой колчаковцами. А нарастание кризиса в проблеме чешской эвакуации ещё больше накаляло напряженность.
Адмирал Колчак на встрече с представителями Чехословацкого корпуса
Снижение боеспособности корпуса было налицо. И, тем не менее, различные политические силы, участвовавшие в Гражданской войне, сохраняли надежду на мобилизацию в своих интересах хотя бы части легионеров. С одной стороны, колчаковское правительство попросило союзников, в первую очередь американцев, обладающих необходимым морским тоннажем, срочно приступить к эвакуации чехов. Министр иностранных дел Российского правительства И.И. Сукин просил представителя колчаковского правительства С.Д. Сазонова повлиять на скорейшее решение вопроса относительно чехов, указывая на необходимость скорейшей их замены другими иностранными войсками «ввиду действительной ненадежности чехов». Однако одновременно колчаковцы высказали предложение о «вызове из среды чешских войск добровольцев, которые пожелали бы отправиться на фронт и помочь нам в борьбе с большевизмом». За это правительство согласилось предоставить всем добровольцам привилегии, равные тем, которыми пользовались «русские участники освободительного движения».
Солдаты Чехословацкого корпуса осуществляют фуражировку. 1919 г.
В среде членов Российского правительства ещё не было принято окончательного решения по вопросу участия чехов в регулярной армии. Однако выходившая за пределы кулуаров информация порождала самые дикие сплетни. В результате прямой конфликт между чехами и Колчаком прошел острее и гораздо раньше, чем в РИ. 6 мая 1919 г., чехи, разгоряченные слухами о намерении Колчака и союзников задействовать солдат Корпуса в белогвардейском наступлении, и до которых начали доходить сведения о планах британцев эвакуировать войска с севера России, окончательно разозлились. Поводом для взрыва послужил конфликт солдат Чехословацкого корпуса с колчаковскими офицерами, которые в ходе этого самого конфликта повели себя агрессивно и вступили с чехами в конфронтацию. В ответ чехи начали нечто вроде солдатской забастовки, своими действиями практически парализовав Транссибирскую магистраль. Всё, что они думают о Колчаке, они высказали в своём меморандуме от 13 мая 1919 г.:
”
Под защитой чехословацких штыков, местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужасается весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности — составляет обычное явление, и ответственность за всё перед судом народа всего мира ложится на нас. Почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию? Такая наша пассивность является прямым следствием принципа нашего нейтралитета и невмешательства во внутренние русские дела. Мы сами не видим иного выхода из этого положения, кроме одного – мы должны прекратить эту войну и покинуть Россию.
“
Колчак был крайне раздражен этой выходкой, которая спутала ему все карты в самый ответственный момент – во время потенциально опасного контрнаступления Красных! Ответ Колчака на этот меморандум был достаточно резок, в частности в нём было сказано, что «прослеживается связь меморандума с попыткой большевистского восстания в Сибири… Я заявляю, что малейшие шаги в этом смысле будут мной рассматриваться, как враждебные, фактически оказывающие помощь большевикам. И я отвечу на это вооружённой силой и борьбой, не останавливаясь ни перед чем».
Командование Чехословацкого корпуса
Британцы всячески пытались успокоить чехов, выступая посредниками между ними и колчаковцами. Но получалось не очень хорошо. Чехи были зависимы от держав Антанты, и потому после переворота они не могли выступить против Колчака, которого поддерживал Запад. Однако их терпение не было безграничным. И «солдатская забастовка» была инструментом давления на британцев, а также американцев – чехи были намерены таким образом надавить на своих союзников, чтобы те как можно скорее решили проблему эвакуации. Параллельно нарастал конфликт внутри самого Чехословацкого корпуса.
Генерал Радола Гайда и адмирал Александр Колчак (слева направо) с офицерами Белой армии. 1919 г.
Командование и рядовые солдаты вели себя как лебедь, рак и щука. В то время, как значительная часть командования была склонна к компромиссу с британцами, и была готова дать время на подготовку эвакуации, то большая часть рядового состава стремилась любой ценой как можно скорее сбежать от чужой войны куда угодно. При этом и среди этих людей намечался раскол – часть желавших эвакуации возлагала надежды на план Масарика об эмиграции в США, но в то же время многие поверили в обещание австрийцев об амнистии (прежде всего такой вариант был приемлем для рядовых бойцов, которые знали, что они люди маленькие, австрийскую контрразведку вряд ли заинтересуют и что на русской службе ничего такого из ряда вон выходящего не делали). Но у обоих вариантов были свои подводные камни. Переговоры Масарика с американцами слишком затягивались, при том, что из США никаких обнадёживающих сведений пока что не поступало – так что вариант был желанным, но всё ещё туманным. Для многих рядовых членов был привлекателен предложенный австрийцами вариант с амнистией, но тут тоже было много проблем. Британцы дали понять, что куда-куда, а в Австрию чехов они отправлять через свою территорию своими кораблями не будут. Пусть договариваются об этом с японцами, американцами или ещё кем-нибудь. В итоге оставался только один путь на родину – через территории, подконтрольные Красным. Большевики были готовы выступить посредниками и пропустить чехов на родину через свою территорию, но есть один нюанс – Красные в это время вели ожесточённые сражения с пронемецкими белогвардейцами Краснова и Бермондт-Авалова, и, соответственно, были с немцами и австрийцами на ножах. Вариант эвакуации чехов на родину через советскую территорию, таким образом, мог быть осуществлен только при условии прекращения военных действий и после долгих дипломатических обсуждений.
А тем временем из-за воплощения в жизнь басни «Лебедь, рак и щука» чешская «солдатская забастовка» выходила из-под контроля. Офицеры не могли обуздать солдатскую стихию, а рядовой состав в буквальном смысле начал слетать с катушек. Почувствовали слабину колчаковских тылов красные партизаны. В конце мая – начале июня 1919 г., благодаря дезорганизации, вызванной чешской «солдатской забастовкой», партизаны подняли голову ещё выше – и в тылах Колчака началось масштабное пробольшевистское восстание, в результате которого белогвардейцы столкнулись с настоящей катастрофой – их фронт моментально рухнул. Британские представители в Сибири хватались за голову – вся их система поддержки проантантовских белогвардейцев летела псу под хвост. При этом «горячие точки», в которых британцам нужно было решать кучу проблем, множились в геометрической прогрессии. Во Франции раскручивался маховик гражданской войны – прямо под боком у Британии. И если выбирать между русскими белогвардейцами и французскими лоялистами – англичане предпочли выбрать тех, кто ближе к их границам.
Брошюра «Руки прочь от России» Уильяма Пола (1919)
Уже весной 1919 г. немалая часть поставок, предназначавшаяся белогвардейцам, пошла во Францию. Ради оптимизации расходов и столкнувшись с недовольством уставших от войны солдат, в мае 1919 г. британцы вывели свои войска с севера России, который тут же заняли Красные. При этом дома у них бушевала левая общественность. 18 января 1919 г. в Лондоне на конференции был избран Национальный комитет движения «Руки прочь от России и Франции!». Под этим лозунгом в Британии началась подрывная деятельность левых, стараниями этих людей началась пропаганда в воинских частях, которые отправлялись в Россию. И это движение приносило свои результаты. Одним из примеров его успехов стал отказ докеров из Восточного Лондона загрузить судно «Jolly George» вооружением, которое готовились передать британским частям и войскам Белого движения. В январе 1919 г. взбунтовались моряки судна «Queen Elizabeth», которые воспротивились приказу прибыть к белогвардейцам. К лету 1919 г. движение приобрело национальный размах. В 1919 г. Уильям Полл опубликовал брошюру под названием «Руки прочь от России», в которой писал:
”
Силы империалистов знают, что сама сущность социализма — это его международная политика по созданию Всемирной республики труда. Они знают, что триумф социализма в России и Франции — только первый шаг ко всемирному торжеству социализма. Поэтому их объединённые проекты и попытки раздавить революцию нацелены на то, чтобы предотвратить распространение и триумф революционного социализма в других странах... Дикость этих узурпаторов только приводит к переходу честных умеренных социалистов и небольшевистских элементов в стан сражающихся Франции и России.
“
Комментируя успехи движения «Руки прочь от России и Франции», Ленин не без тени самодовольства писал:
”
Как только международная буржуазия замахивается на нас, её руку схватывают её собственные рабочие.
“
Британцы оказались связаны по рукам и ногам в разных точках мира, и союзное командование в Сибири было вынуждено разгребать авгиевы конюшни самостоятельно, без достаточной поддержки от высшего руководства и других держав. И получалось это из рук вон плохо. Попытки выступить посредником между чехами и колчаковцами оказались неудачными, единственный успех – то, что они всё-таки не начали стрелять друг в друга. Однако Транссибирская магистраль оказалась парализованной – и без того тоскливую ситуацию с «чешской забастовкой» ещё больше осложняли постоянные налеты ещё больше обнаглевших красных партизан и масштабное пробольшевистское восстание в конце мая – начале июня. Беспорядок в тылу привёл к тому, что колчаковский фронт рухнул.
Красные партизаны в Сибири. 1919 г.
Уже в 20-х числах мая 1919 г. Красные заняли Уфу, Стерлитамак и Пермь. Была окружена северная группировка Белых. А на протяжении всего лета Красная Армия непрерывно наступала на восток. Колчаковские армии были разгромлены уже в начале лета и теперь беспорядочно отступали, лишь иногда пытаясь оказать сопротивление превосходящим силам Красных. Но колчаковцы всё равно были обречены. Дезорганизованный чешской «солдатской забастовкой» тыл привел к тому, что наступление Красных было намного более успешным и беспрепятственным, чем в РИ. Белогвардейцы оставляли город за городом. Екатеринбург и Челябинск, Тюмень, Омск, Новосибирск – все они были взяты Красными без особого труда. В начале сентября 1919 г. под ударами Красной Армии колчаковское правительство было вынуждено перебраться в Иркутск.
Чехи быстро осознали, что они натворили, но сейчас не было времени посыпать голову пеплом – нужно было спасать себя, в том числе и за счет других. Достаточно увидеть лозунг чехословацких легионеров, которым предписывалось отныне руководствоваться: «Наши интересы – выше всех остальных». Последовал приказ приостановить всякую отправку эшелонов русской армии и ни в коем случае не пропускать их, пока не проедут все чехословацкие части. На железной дороге воцарилась анархия. Командиры чехословацких частей и начальники станций силой забирали локомотивы и вагоны у польской дивизии, которая совместно с сербскими частями по приказу британского командования в Сибири была включена в арьергард союзнических войск. Польское командование, в свою очередь, силой оружия захватывало вагоны и паровозы у колчаковцев. Сам Колчак, крайне недовольный подобным развитием событий, жаловался британцам на происходящее. Одновременно он приказал атаману Семенову, находящемуся в Забайкалье, не пропускать чехов через контролируемую им территорию, в случае необходимости не останавливаться и перед взрывом мостов и туннелей.
Паровоз, захваченный бойцами Чехословацкого корпуса. 1919 г.
Тем временем под ногами колчаковцев буквально горела земля. Однако предстояло забить последний гвоздь в крышку гроба Верховного Правителя. И в этот момент эсеры решили, что настало время для того, чтобы отлились кошке мышкины слезки. 14 сентября 1919 г. в Иркутске было поднято антиколчаковское восстание, во главе которого стоял Политический центр, состоявший из эсеров, меньшевиков и земских деятелей. Вокруг него объединились все антиколчаковские силы социалистической ориентации. В его декларации говорилось, что Политцентр ставит своей задачей прекращение войны с Советской Россией, созыв сибирского Народного Собрания и установление договорных отношений с государственно-демократическими образованиями, возникшими на территории России. Союзные войска и чехословацкие отряды объявили о своем нейтралитете. Атаман Семёнов попытался оказать помощь Колчаку и направил в Иркутск из Верхнеудинска около 1 тыс. человек во главе с генерал-майором Скипетровым. Одновременно Семёнов послал британскому командованию оказавшуюся безрезультатной телеграмму, просившую «или о немедленном удалении из нейтральной зоны повстанцев, или же не чинить препятствий к выполнению подчинёнными мне войсками приказа о немедленном подавлении преступного бунта и о восстановлении порядка».
Войска Чехословацкого корпуса в Иркутске. 1919 г.
Семёновские части прибыли по железной дороге к Иркутску 20 сентября. Непосредственно на станцию Иркутск бронепоезда белых не попали, так как железнодорожники пустили навстречу головному бронепоезду паровоз, повредив его и путь. Тогда семёновцы высадили у семафора 600 человек при 4 орудиях и 8 пулемётах, и начали атаку Глазкова. Белым удалось захватить часть Глазкова до железнодорожного вокзала. Однако в дело неожиданно вмешались чехословаки, которые, ссылаясь на приказание британцев, потребовали немедленно прекратить бой и отвести войска на станцию Байкал, грозя в противном случае применить вооружённую силу. В подтверждение своих намерений чехословаки выдвинули бронепоезд «Орлик», который по вооружению и оборудованию был сильнее трёх бронепоездов семёновцев вместе взятых. Ввиду невозможности связаться с городом и малочисленности отряда Скипетрову пришлось отвести войска. Всё было кончено.
25 сентября 1919 г. Колчак подписал указ о сложении с себя звания Верховного Правителя. Поезд, в котором находились адмирал Колчак и В.Н. Пепеляев под охраной чехословаков, прибыл в Иркутск 6 октября 1919 г. Несмотря на торжественные обещания союзников об обеспечении личной безопасности Верховного Правителя, по приказу британцев чешское командование передало Колчака представителям Политцентра. После непродолжительного следствия «Верховный Правитель России» в ноябре 1919 г. был расстрелян.
Раскол Чехословацкого корпуса – эвакуация «непримиримых» и формирование подразделения «Красных Чехов»[]
Однако с выдачей Колчака проблемы чехов не закончились. Японское командование, которое, конечно, не сочувствовало социалистическому перевороту, официально соблюдало нейтралитет. Однако этот нейтралитет был лишь кажущимся. Японский ставленник атаман Семенов поспешил выслать в Иркутск войска при первых же известиях о восстании. Вслед за семеновцами двинулся японский полк. По приказанию генерала Н. Сой японские части заняли туннели у озера Байкал, а в Токио генеральный штаб настаивал на отправке в Иркутск «для поддержания порядка» и в связи с угрозой «большевистского нашествия» еще, по крайней мере, двух батальонов пехоты. В результате возникла острая политическая ситуация, когда формально шла борьба между колчаковцами и Политцентром, а по существу назревало столкновение между семеновскими и японскими войсками, с одной стороны, и чехословаками и британцами – с другой. На рубеже сентября – октября 1919 г. на станции Байкал, в 60 верстах от Иркутска, произошла вооруженная стычка чехов с семеновцами. В результате конфликта несколько чехословацких солдат было убито, железнодорожная и телеграфная связь прервана. На следующий день на заседании в британском штабе чехи, с негласного одобрения англичан, категорически потребовали удаления семеновцев с Кругобайкальской железной дороги с ее десятками туннелей, так как эта «семеновская пробка» лишила возможности эвакуации. Соответствующий ультиматум был принят и отправлен Семенову в Читу. Однако он не возымел действия. По утверждению генерального консула США в Иркутске В. Гарриса «отношения между чехами и войсками Семенова самые напряженные и конфликт может открыто вспыхнуть, как только Семенов попытается воспрепятствовать проезду чехословацких войск».
Чешские легионеры
Конфликт чехов с Семеновым ещё больше привел дела в беспорядок. Эвакуация чехов на восток проходила с нехилыми проволочками. В РИ в Сибири находились американцы, которые сочувствовали чехам и оказывали им серьезную поддержку. В этом мире американцы не приняли участия в интервенции. Кроме того, наступление Красных проходило ещё более успешно, чем в РИ. В этих обстоятельствах командование британского экспедиционного корпуса расценило, что лучше в первую очередь спасать себя и союзных канадцев, чем чехов. Главное, что не дало союзникам бросить чехов на произвол судьбы – необходимость в них, так что какую-никакую помощь им продолжали оказывать, чтобы те окончательно не слетели с катушек и не погубили всё предприятие. Британцам успешно удалось поторопить американцев, и переговоры Масарика с руководством США наконец сдвинулись с мёртвой точки. Однако своё влияние на судьбу Чехословацкого корпуса оказывали не только американцы.
Большевистское наступление застало некоторые из чехословацких частей врасплох. Они не успели вовремя уйти и большей частью сдались Красным. Большевики начали прикладывать большие усилия по обработке пленных чехов. С одной стороны, они были готовы им предложить эвакуацию в западном направлении – на родину или в другую страну (если эта другая страна, конечно, согласится принять чехословацких гостей к себе) – через Архангельск или Беларусь. Но, настаивали большевики, зачем отправляться на растерзание к Габсбургам или влачить жалкое существование у жадных и негостеприимных империалистов, если можно стать гражданином Советской России, где все равны и царит Дружба Народов? Нужна только сущая мелочь – вступить в ряды Красной Армии и воевать против врагов Советской власти.
Ярослав Гашек, командир Красных Чехов
Конечно, согласились на это предложение далеко не все – чехи устали воевать за чьи-то интересы, и в основной своей массе они не были намерены воевать за Мировую Революцию. Так что большинство чехов приняли решение оставаться военнопленными и надеяться на то, что когда-нибудь их всё-таки эвакуируют за пределы России. Тем не менее, тех чехов, которых большевикам удалось распропагандировать и переманить на свою сторону, оказалась не так уж и мало, что позволило Советам сформировать полноценное подразделение «Красных чехов», которое стало хоть и малочисленным, но одним из самых боеспособных подразделений Красной Армии. Во время Великого Отступления, Восстания Политцентра и конфликта с атаманом Семеновым несколько небольших чешских отрядов и подразделений дезертировали и присоединились сначала к эсерам, а затем, после того, как Политцентр сдал свою власть большевикам, они вступили в ряды уже «Красных чехов». Формируя подразделение «Красных чехов», несмотря на его малочисленность, большевики стремились к тому, чтобы ими руководили представители их народа. И такие руководители нашлись – корпус «Красных чехов» возглавил писатель Ярослав Гашек, к тому времени набравшийся немалого опыта в партийной, политической и административной работе. Несмотря на то, что до войны Гашек вёл на родине богемный образ жизни, был завсегдатаем многочисленных пражских трактиров и ресторанов, автором и участником всяческих шуток, розыгрышей и проказ, находясь в рядах Красной Армии он вёл себя по-другому. Здесь он показал себя ответственным и исполнительным человеком, хорошим организатором, к тому же беспощадным к врагам революции. Неудивительно, что его привлекли на столь ответственный пост.
Тем временем, в том числе под влиянием от создания большевиками корпуса «Красных чехов», союзники наконец сдвинули дело с мертвой точки. Худо-бедно удалось решить конфликт с атаманом Семеновым. Да и чехи, видя, что в связи с деятельностью большевиков им начинает грозить раскол, стали вести себя более смирно. Но это означало, что они будут и к большевикам относиться с меньшей категоричностью. Большевики получили свой рычаг давления в виде корпуса «Красных чехов», угрожая зажатым чехословакам расколом. В сложившейся политической ситуации чехословацкое командование искало выход. Стала вырисовываться тенденция ориентации на правоэсеровские группировки и возможного сотрудничества с большевиками. Еще в июле управляющий делами колчаковского правительства Г.К. Гинс утверждал, что чехословацкие руководители, с одной стороны, боятся активно выступить против большевиков, а с другой - опасаются, что в случае бездействия окажутся лицом к лицу с ними. Отсюда, по словам Г.К. Гинса «их колебание между преобразованиями власти и миром с большевиками...».
Бойцы Чехословацкого корпуса сдают оружие Красной Армии
28 октября 1919 г. у станции Куйтун было подписано мирное соглашение между чехословацкой делегацией и командованием Красной Армии. В соответствии с договоренностью обе стороны обязались содействовать быстрейшему выезду чехов за пределы России, а между двигающимися на восток чешскими войсками и идущим следом за ними советским авангардом устанавливалась нейтральная зона, т.е. промежуток между арьергардом чеховойск и авангардом войск Красной Армии «от депо до депо». В соглашении подчеркивалось, что чехословаки должны были оставить адмирала Колчака и его сторонников, арестованных иркутским ревкомом, и не вмешиваться в распоряжения Советской власти в отношении арестованных. Командованию Красной Армии передавался и золотой запас, принадлежащий РСФСР, при уходе последнего чехословацкого эшелона из Иркутска, а также все мосты, водокачки, железнодорожные постройки и туннели в исправном состоянии. В отношении отрядов, действующих против Советской власти, они должны были соблюдать нейтралитет.
Тем временем Масарик наконец добился согласия американцев эвакуировать Чехословацкий Корпус на территорию США. Чехи расположились во Владивостоке, где их подбирали американские корабли. Эвакуация заняла немало времени и 2 августа 1920 г. последний транспорт с военнослужащими Чехословацкого Корпуса покинул порт Владивосток. Впоследствии после эвакуации бывшие бойцы Чехословацкого Корпуса разделились. Одни уехали из США и вернулись на родину – австрийцы сдержали своё слово и предоставили чехам амнистию. Другие остались в Америке и составили там сплоченную чешскую диаспору, сосредоточенную прежде всего в Калифорнии. Подобный раскол произошел и с теми чехами, которые попали к большевикам. Большинство из них выбрали статус военнопленных и впоследствии покинули Россию, когда им представилась такая возможность – большая часть чехов вернулась на родину (хотя в связи с тем, что они прибыли из Советской России, их проверяли потщательнее), кто-то осел в других странах. Идейное и распропагандированное меньшинство вошло в ряды «Красных чехов», которые, несмотря на свою малочисленность, стали одним из самых боеспособных элитных подразделений Красной Армии.
Крах «проантантовского» направления Белого движения[]
Поддержка проантантовских Белых закончилась полным провалом. Колчак был разгромлен, а на севере интервенты заранее ушли сами. При этом многие считали, что Антанта не особо-то и хотела оказывать Белым по-настоящему качественной помощи. Многие белогвардейцы жаловались на скудность поставок из Британии и США. Вот что вспоминал об английских поставках один из офицеров Северной Армии в конце апреля 1919 г., накануне начала эвакуации британцев из Архангельска и Мурманска:
”
Англичане обещали оружие, снаряды, обмундирование и продовольствие. Лучше бы они ничего не обещали! Ружья, присланные ими, выдерживали не более трех выстрелов, после четвертого патрон так крепко заклинивался в дуле, что вытащить его возможно бывало только в мастерской. Их танки были первейшего типа («Времен войн Филиппа Македонского», — горько острили в армии), постоянно чинились и, пройдя четверть версты, возвращались, хромая, в город. Французские «Бебе» были очень хороши, но командовали ими англичане, которые уверяли, что дело танков лишь производить издали потрясающее моральное впечатление, а не участвовать в бою. В своей армии они этого не посмели бы сказать. Они развращали бездействием и русских офицеров, прикомандированных к танкам. Англичане присылали аэропланы, но к ним прикладывали неподходящие пропеллеры; пулеметы — и к ним несоответствующие ленты; орудия — и к ним неразрывающиеся шрапнели и гранаты. Однажды они прислали 36 грузовых пароходных мест. Оказалось — фехтовальные принадлежности: рапиры, нагрудники, маски, перчатки. Спрашиваемые впоследствии англичане с бледными улыбками говорили, что во всем виноваты рабочие-социалисты, которые-де не позволяют грузить материалы для борьбы, угрожающей братьям-большевикам. Англичане обещали американское продовольствие для армии и для населения, обещали добавочный комплект американского обмундирования и белья на случай увеличения армии новыми бойцами, переходящими от большевиков. И действительно, эти обещания они сдержали. Архангельские склады, интендантские магазины, портовые амбары ломились от американского хлеба, сала, свинины, белья и одежды; все эти запасы служили предметом бешеной тыловой спекуляции и растрат. В наши ряды разновременно влилось немало бывших красных солдат и жителей-добровольцев, но все были разуты, раздеты и безоружны. К тому же их вскоре нечем стало кормить. А английский представитель в Архангельске уже сносился по телефону с петербургскими большевиками. Продовольствие просачивалось тоненькой струйкой, по капельке. Не только жителям пригородов невозможно было дать обещанного хлеба — кадровый состав армии недоедал. На требование провианта из тыла отвечали: продовольствие предназначено для жителей Петербурга после его очищения от большевиков, и мы не смеем его трогать; изыскивайте местные средства. Удивительная рекомендация: снимать одежду с голого. Лучше бы англичане совсем ничего не обещали, чем дали обещание и не исполнили его.
“
Британские войска во Владивостоке
Некоторые белогвардейцы, объясняя скудность поставок и непоследовательность политики Антанты по отношению к ним, руководствовались теорией заговора. Те, кто выражал конспирологическую точку зрения, считали, что Антанта желала расчленить Россию на отдельные слабые государства, что, даже выступая против большевиков, британцы и американцы не хотели видеть Россию сильной и стремились расколоть и поработить её. Они считали, что британцы предпочтут видеть Россию большевистской, чем сильной и единой. И Колчак, провозгласивший восстановление Единой и Неделимой России, стал костью в горле для Антанты, которая решила всё погубить, но не допустить торжества сильного лидера. На деле это было не так.
Та же Германия фактически работала на раскол Российской империи, поддерживая свои марионеточные режимы в Финляндии, Прибалтике и на Украине, но при этом оказывала белогвардейцам широчайшую помощь. Антанта была крайне заинтересована в сильной и единой России, поскольку им нужна была не только победа над большевизмом, но и противовес против Германии. А что до того, что это не получилось – не стоит объяснять злым умыслом то, у чего есть немало уважительных причин.
Антанта проиграла Вельткриг, и потому ей было важнее смягчить своё поражение на Потсдамской конференции, чем бросать все силы и средства на помощь белогвардейцам. К тому же Антанта вышла из войны крайне потрепанной. Франция была утянута в пучину сначала смуты, а затем и гражданской войны. США не вступили в Вельткриг, и, соответственно, не стали отправлять войска и в Россию. Такие страны, как Греция, тоже не стали вовлекать себя в русскую эпопею. По своей сути, дело интервенции Британии пришлось тянуть на своём горбу. Конечно, были японцы. Американцы, хотя и не отправили свои войска, оказывали белогвардейцам материальную помощь, а также американцы активно участвовали в российских делах на политическом и дипломатическом уровне.
Британские интервенты на Севере России
И тут возникает другая проблема – британцы, японцы и американцы воплотили в жизнь сюжет басни «Лебедь, рак и щука». Британцы делали ставку на Колчака. А вот у японцев был свой протеже – атаман Семенов. Кроме того, Япония не столько боролась с большевизмом, сколько преследовала свои цели и использовала интервенцию для усиления своего влияния на Дальнем Востоке, что очень не нравилось британцам и американцам. Великобритания и США стремились ограничить японскую экспансию в Азии, что создавало риски конфликтов и разногласий. Масла в огонь начала подливать германская дипломатия, которая пыталась всячески поощрять японскую интервенцию в Россию и защищать японские интересы в России, которые стремились ограничить американцы и британцы. Немцы преследовали две цели – не позволить большевикам занять Дальний Восток (и тем самым связать там хотя бы часть их сил), а также расколоть британо-японский союз и не допустить даже призрачной возможности сближения Японии с США (что должно было открыть Германии пространство для дипломатического манёвра в Азии). Американцы, хотя и не отправили в Россию свои войска, тем не менее, принимали в российских событиях достаточно широкое политическое и дипломатическое участие. Они сочувствовали Чехословацкому корпусу и оказывали ему поддержку больше всех остальных. Именно они эвакуировали чехов из России, хотя решение этого вопроса растянулось на непростительно долгий срок, за который Чехословацкий корпус успел наломать немало дров. Силы, которым сочувствовали американцы, были и среди русских белогвардейцев. Но, как и британцы с японцами, американцы выбрали собственных протеже. Их выбором стала «демократическая контрреволюция».
Сибирское областничество в лице правительств в отдельных регионах, получившее развитие с началом гражданской войны, подавало самые серьезные надежды, вырастая на легитимной основе в альтернативу большевизму. Они – эти правительства – определенно тяготели к Америке, являясь как бы государством в государстве, формально связанными с центром, но более всего зависимыми от поддержки извне. Госсекретарь США Лансинг рассуждал о «единой России» в виде федерации независимых государств, среди которых сибирской автономии должно было принадлежать особое место. Инициатива сибирских областников, издавна привлекая к себе внимание американцев, как казалось, способна была осуществить самые смелые идеи реформирования Российского государства на путях самоопределения Сибири и других регионов. Проамериканская ориентация многих эсеро-меньшевистских областных правительств подсказывала Вашингтону линию поведения, которая не укладывалась в упрощенные схемы по формуле «свой – чужой» и вызывала разочарование и даже осуждение многих представителей белого движения. В наиболее резкой форме эти настроения выразил адмирал Колчак. Анализируя летом 1918 г. расстановку сил в Сибири и на Дальнем Востоке, а также оценивая шансы на получение помощи Белому Движению со стороны союзников, Колчак писал:
”
СШСА заняли положение, сочувствующее большевистскому развалу и разложению России, особенно определенно высказанное в известном письме президента Вильсона к представителям так называемой советской власти. Мне были ясны, особенно после недавнего личного пребывания в СШСА, полное непонимание их представителями положения вещей в России и представление их о происходящем государственном разложении России как о выражении демократической идеологии. Поэтому рассчитывать на помощь Соединенных Штатов в деле вооруженной борьбы с большевиками мне не представляется возможным.
“
Колчак если не знал, то догадывался, что к нему (так же, как и к ряду других лидеров белого движения) в Вашингтоне относились с подозрительностью, считая его поначалу ставленником англичан (а отчасти и японцев) и откровенно непочтительно высказываясь об архиконсервативном характере его идеологической и политической платформы. Впоследствии это проявилось после переворота. Американцы не очень хорошо относились к Колчаку, отправляли ему мало помощи (в основном американские поставки доставались чехам) и не особо жалели о Верховном Правителе, когда его сверг Политцентр.
Каппелевцы прорываются к атаману Семёнову
В результате оркестр Антанты выступил с провалом. Протеже Британии адмирал Колчак потерпел сокрушительное поражение. «Демократическая контрреволюция», на которую возлагали большие надежды американцы, закончилась пшиком ещё раньше. Только Япония сумела сохранить своего протеже – атамана Семенова. Его положение тоже было тяжелым, но он всё ещё держался, к тому же к нему пришло неплохое подкрепление из остатков армии Колчака. Отступление армии Каппеля, хотя и было крайне тяжелым и стоило огромных потерь, тем не менее, не превратилось в ещё более тяжёлый РИ Ледяной Поход – благодаря тому, что отступление шло большей частью осенью. Потери были всё-таки поменьше, и сам Каппель выжил. Понёсшая меньшие потери армия и выживший прославленный полководец стали неплохим подспорьем для атамана Семёнова в борьбе с красными партизанами и пробольшевистскими формированиями. Да и японцы, чувствуя, что благодаря германской поддержке они не окажутся в дипломатической изоляции со стороны Великобритании и США, вцепились в интервенцию на Дальнем Востоке мёртвой хваткой, пусть даже это стоило им многих средств. Британцы и американцы не сумели надавить на Японию, и им не оставалось ничего, кроме как отступить. Чехословацкий корпус был эвакуирован в США. Американцы окончательно свернули помощь белогвардейцам. Британцы полностью вывели свои и канадские войска из Сибири и с Дальнего Востока.
Но, несмотря на полное фиаско, нужно было что-то делать. Пока синдикалисты ещё не одержали победу во Франции и Италии, большевизм и левый радикализм казались британцам и американцам меньшей угрозой, чем существенно усилившая своё влияние Германия. Если проантантовские белогвардейцы потерпели фиаско, то почему бы не попробовать построить противовес против Кайзеррейха из другого материала? Складывающаяся гегемония Германии и Японии – это последнее, что было нужно как президенту США, так и Британской империи. Вильсон пришел к мысли о создании из России, даже Советской, противовеса Германии и Японии. Частично солидарна с этим была и Великобритания, которая и так оставалась одна в Европе против всей германской мощи, и потому единая и неделимая Россия была лучшим противовесом кайзеру – желательно «белая», но в случае необходимости и «красные» сойдут. Начались робкие попытки найти контакт с большевиками, которые сами считали, что международное признание им не помешает. Легче всего выйти на контакт с большевиками было американцам, в связи с тем, что президент Вильсон на первых порах относился к Советам не столь категорично. Это проявилось во время переговоров большевиков и немцев в Брест-Литовске.
Тогда Вильсон сообщил Конгрессу, что российские представители в Бресте (слова большевики он избегал) «представили не только абсолютно четко сформулированные принципы, на которых они заключили бы мир, но и столь же определенную программу выполнения этих принципов». Он осудил Центральные державы, не предоставившие никаких уступок ни верховной российской власти, ни национальным меньшинствам. Вильсон заявлял тогда:
”
Российские представители были искренними и серьезными в своих намерениях. Они не способны принять подобные предложения захвата и владычества.
“
Воспользовавшись ситуацией в России для нападок на Германию, Вильсон не находил слов для похвал в адрес «российских представителей», как он именовал большевиков, чтобы не споткнуться на первой же букве «б». Так, он отмечал:
”
Российские представители настаивали, весьма справедливо, очень разумно, в истинном духе современной демократии, что проводившиеся совещания с тевтонскими и турецкими государственными деятелями должны были вестись при открытых, а не при закрытых дверях, и желательно, чтобы весь мир мог следить за ними.
“
Необходима была определенность, и в этот момент прозвучал российский голос, «более звонкий и более требовательный», хотя Россия оставалась обессиленной и беспомощной. Она не станет раболепствовать, отступать от своих принципов. Фактически, сказал Вильсон:
”
Их понятие о приемлемой для них справедливости, гуманизме и честности было заявлено с откровенностью, широтой взгляда, щедростью духа, общечеловеческим сочувствием. Это должно вызывать восхищение каждого, кто питает любовь к человечеству. Они отказались пожертвовать идеалами и покинуть других ради собственного спасения.
“
Томас Вудро Вильсон, президент США в 1913-1921 гг.
Президент тогда говорил об эвакуации германских войск с российской территории и о разрешении проблем, затрагивавших интересы России. Это предоставило бы «беспрепятственную и свободную возможность независимо выбрать курс своего развития и национальной политики, гарантируя России искренний и радушный прием в сообщество свободных государств под началом самостоятельно избранных ею институтов; и не только радушный прием, но и помощь любого рода, какая ей может понадобиться и какую она пожелает». Подобное отношение, заявил он, станет своего рода «кислотной пробой», проверкой добрых намерений США, их благожелательности к России и понимания ее проблем. Эта самая «проба» в российской политике Вильсона заключалась в восстановлении и урегулировании границ, внутреннем и внешнем самоопределении, открытости России миру и помощи в ее нуждах.
В той речи была выражена озабоченность ситуацией в стране, в данном случае в России, которую Германия схватила за горло, а также тем, как изменится политика, если за столом будущих мирных переговоров, когда верх одержат союзные державы, восторжествует справедливость. Президент перечислил злодеяния Центральных держав во главе с германским милитаризмом и автократией и дал понять, что они могут перегрызть горло России, если она не продолжит войну. Судьба России ждала и другие страны, пожелавшие договориться с Германий и ее союзниками с позиции слабости.
Реакция на ту речь была интересной. Ленин тогда заявил, что «это огромный шаг к миру во всем мире». Было свидетельство, что Ленин «радовался, как мальчишка, гуманным и понимающим словам президента о России, признанию им честности целей большевиков». Но Ленин нашел и изъян:
”
Все это очень хорошо, но почему не официальное признание, и когда?
“
Вильсон тогда привлек внимание Ленина, и почему бы не попробовать сделать это снова, даже несмотря на последовавшую после Брестского мира вражду и интервенцию?
Однако одно дело прийти к мысли, одно дело начать вступать в какие-никакие контакты – совсем другое дело довести всё до конца. Этого не удалось ни американцам, ни тем более британцам. В США 1919 г. прошел под знаком «Красной истерии» – с «рейдами Палмера» и «Советским ковчегом» – но в связи с тем, что волна левого радикализма захватила не только Россию, но и Францию, что Италия переживала в тот момент «Забастовочный 1919-й», «Красная истерия» проходила острее и длилась дольше. К тому же осенью 1919 г. Вильсон пережил тяжелейший инсульт, после которого он так и не смог вернуться к своей нормальной работоспособности. В этих условиях возросло влияние политиков, большинство из которых испытали глубокое влияние «Красной истерии» и потому нисколько не были намерены развивать начинание по примирению с большевиками. В американской внешней политике вновь набирали силу тенденции к изоляции от европейских дел, усилившиеся после президентских выборов 1920 г. и приходу к власти республиканской администрации Уоррена Гардинга.
Что касается Британии, то она априори не была намерена идти на реальное сближение с большевиками, ввиду того, что ей приходилось помогать давить ещё один очаг левого радикализма буквально у себя под боком – во Франции. Кроме того, немало усилий британцы тратили на дипломатические дела – нужно было как-то сдерживать Германию и Японию. При этом в связи с гражданской войной во Франции они были одержимы страхом перед левым радикализмом, и потому британское правительство настойчиво отгоняло от себя мысли о том, что Советская Россия может стать потенциально неплохим противовесом и Германии и Японии – зачем идти на этот шаг, если большевизм является опаснейшей угрозой миру (что подтверждали события во Франции, а затем в Италии)?
Эвакуация британских и канадских войск с Дальнего Востока
К тому же Британия была вынуждена постоянно отвлекаться на внутренние дела. На волне поражения Антанты в Вельткриге страна переживала кризис, да к тому же глубоко устала от войны, и потому жены и матери крайне агрессивно реагировали на любую попытку отправить солдат в бушующую Францию, не говоря уже о далёкой России. Масла в огонь подливали разного рода социалисты и левые радикалы, которые по малейшему поводу устраивали самую настоящую истерику под лозунгом – «Руки прочь от России и Франции!». При этом популярность левых радикалов в связи с кризисом только росла, и правительству не помогал даже приём запугивания своего народа радикализмом левых. Британское правительство лихорадочно пыталось разгрести всю ту гору свалившихся на страну проблем. Но оно не могло равномерно распределить все свои силы. И это порождало непоследовательность британской политики, что на своей шкуре почувствовали сторонники Антанты из числа российских белогвардейцев.
Проантантовская часть Белого Движения потерпела крах, а сама Антанта с позором ушла из России. Теперь судьба России решалась на западе страны, где схлестнулись две главные силы в этом противостоянии – большевики и Кайзеррейх.
Сражения на Севере. Первое наступление Бермондт-Авалова на Петроград[]
В свою очередь, прогерманская часть Белого движения находилась на подъёме. В Прибалтике была сформирована Северная армия Бермондт-Авалова, собиравшаяся в Пскове, а на Юге России белогвардейские силы были консолидированы в лице Южной армии, во главе которой был поставлен Врангель, находившейся в союзе с донскими казаками атамана Краснова. Оба этих центра согласовали друг с другом совместное наступление против большевиков, которое должно было начаться практически синхронно. Первой выступила Северная армия Бермондт-Авалова, нанёсшая свой удар из Пскова.
"Грудью на защиту Петрограда!". Советский плакат
26 апреля 1919 г. наступление Северной армии началось. И оно было чрезвычайно успешным! Всего за 10 дней боёв Северная армия заняла немалую территорию – на северном направлении белогвардейцы Бермондт-Авалова заняли станцию Мшинскую, готовясь оттуда идти на Гатчину, а на восточном направлении Белые взяли Старую Руссу и Новгород, после чего направили свой удар на Чудово, захват которого позволил бы перерезать Николаевскую железную дорогу. Бермондт-Авалов не столько штурмовал Петроград, сколько устанавливал кольцо окружения, сжимавшееся вокруг Петрограда подобно тому, как удав душит свою жертву.
Финские солдаты на привале
Параллельно выступила союзная Германии Финляндия. Финляндия в это время уже давно находилась фактически в состоянии войны с Советской Россией, пытаясь заполучить области Карелии, на которые она претендовала. Официально Германия дистанцировалась от этой войны – 7—8 марта 1918 г. император Германии Вильгельм II ответил на обращение правительства Финляндии, что Германия не будет вести войну за финские интересы с Советским правительством, подписавшим Брестский мир, и не будет поддерживать военные действия Финляндии, если та перенесет их за пределы своих границ. Однако фактически Германия закрывала глаза на действия финнов – официально не поощряя их войну с Советской Россией, но и не препятствуя ей. Белогвардейцы Бермондт-Авалова рассчитывали на финскую помощь и настойчиво пытались заключить с Финляндией союз. Германия, официально дистанцируясь от этого союза, всё же негласно выступила посредником в этих переговорах – что поспособствовало заключению белогвардейско-финского союза. Теперь Финляндия была готова воевать не только за Карелию, но и вести наступление на Петроград.
Финны начали наступление на Карельском перешейке, а также в Олонецкой Карелии, где 15 мая 1918 г. было создано марионеточное Олонецкое правительство. У красных же к поражениям на фронте добавились восстания в тылу и массовый переход красноармейских частей на сторону белых. В форте «Красная Горка» и на батарее «Серая Лошадь» 23 мая 1919 г. начались восстания, подготовленные военными специалистами бывшей царской армии, принятыми на службу в РККА. Бермондт-Авалов продолжал развивать свой успех, и всё шло к тому, что Петроград падёт.
Белогвардейский плакат
Сражения на Юге. Начало наступления Южной армии Врангеля и Краснова[]
1 мая 1919 г. перешли в наступление войска белогвардейцев на Юге России. Казаки атамана Краснова и Южная армия Врангеля ударили в направлении Саратова и Воронежа. Войска Красных не выдержали этого удара. Вскоре пал Саратов, за ним последовал Воронеж. Саратовская группировка Белых устремилась на Пензу, а Воронежская группировка разделилась – часть войск выступила на Тамбов, другая пошла на Курск. Красные находились на волоске. Наступление Краснова-Врангеля началось как раз в тот момент, когда Красные начали наступление против Колчака. Командование Красных встало перед тяжёлой дилеммой. Они всерьёз опасались, что фронт может не выдержать. Что делать – остановить наступление на востоке и перебросить войска против Краснова и Врангеля или продолжить борьбу с Колчаком в расчете на то, что группировка Красной Армии на юге справится своими силами?
Сергей Каменев, новый главнокомандующий Красной Армией
Председатель Реввоенсовета Республики Лев Троцкий и главком Иоаким Вацетис предложили остановить наступление армий Восточного фронта и перейти к обороне на Востоке, перебросив оттуда часть войск на борьбу с Красновым и Врангелем. Центральный Комитет партии решительно отклонил это предложение. Вацетис был освобождён от занимаемой должности и на пост главкома назначен Сергей Каменев, а наступление на востоке было продолжено, несмотря на резкое усложнение обстановки на Юге России. Как показала практика – кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Белогвардейцы на юге вскоре застряли у Пензы, Тамбова и Курска (хотя Курск после достаточно продолжительных боёв всё-таки удалось взять). Бермондт-Авалов и союзные ему финны не сумели развить успех на Петроградском направлении. И на это были причины. И причины заключались в том, что могущество Германии, на которую полагались белогвардейцы, было не безграничным.
Кризис германских сателлитов в Восточной Европе. Восстание в Прибалтике[]
”
Германия не сознавала, что, желая быть всюду сильной, она может оказаться всюду слабой.
— П.Н. Врангель
“
Несмотря на победу в Вельткриге, Кайзеррейх находился в тяжелейшем положении. Экономика была подорвана войной. Германии ещё только предстояло официально получить новые африканские колонии на Потсдамской конференции, к тому же требовалось время, чтобы в них утвердиться. Страна находилась чуть ли не на пороге голода. Победа в Вельткриге позволила сгладить многие противоречия в обществе – народ ликовал и надеялся, что худшее позади и скоро всё наладится. Но вместе с тем победа подорвала и боеспособность войск. Солдаты устали от войны, и теперь, когда война закончилась, когда главная битва отгремела, они уже не находили сил сражаться дальше. Их не прельщала перспектива проливать свою кровь за интересы мелких правителей периферийных государств, неспособных защитить себя своими силами. Солдаты рвались домой. Германское командование понимало, что затягивание демобилизации армии чревато серьёзными проблемами для Кайзеррейха. Масла в огонь подливали экономисты, отмечавшие, что содержание армии военного времени затратно для истощённой германской экономики, да вдобавок в будущем потребуется высвободить ресурсы для контроля новых колоний, которые тоже были затратны (в связи с чем некоторые политики, прежде всего социал-демократы, протестовали против колониальных приобретений). Получив по итогам войны территории и влияние, Кайзеррейх лихорадочно пытался ими распорядиться, чувствуя, что переваривать всё это придётся старательно и с большим трудом. А ведь речь шла о зоне влияния в Восточной Европе и зоне оккупации во Франции! Потсдамская конференция только начиналась, и Германии ещё только предстояло получить колонии. Немцы были готовы преодолевать эти трудности.
Уже с октября 1918 г., вскоре после окончания Вельткрига, Германия начала потихоньку выводить свои войска из Восточной Европы. Но – выводить медленно, аккуратно, постепенно, малыми количествами, чтобы дать время марионеточным правительствам встать на ноги, сформировать собственную армию и приучить их опираться на собственные силы. Однако жизнь жестока – и не всегда всё идет так, как надо. В восточноевропейских землях, занятых германскими войсками во время Вельткрига, очень быстро оформились две самые уязвимые точки. И они вспыхнули практически одновременно.
Первой уязвимой точкой в системе пронемецких режимов в Восточной Европе было Балтийское герцогство. Государство, в которое были объединены земли разных народов – латышей, эстонцев, белорусов, русских... И благодаря германской оккупации они все оказались под властью влиятельного меньшинства – остзейских немцев.
Германские войска в Риге, 1918 г.
После подписания Брест-Литовского мира, закрепившего отделение Прибалтики от Советской России, 12 апреля 1918 г. в Риге Совет балтийских земель объявил о создании Соединенного Балтийского герцогства, об отделении входящих в него земель от России и установлении личной унии Балтийского герцогства с Королевством Пруссия. 22 сентября 1918 г. германский император признал независимость Балтийского герцогства. В октябре 1918 г. рейхсканцлер Георг фон Гертлинг отдал распоряжение о передаче управления Балтийским герцогством от военных в руки немецкого гражданского управления. 5 ноября 1918 г. балтийским герцогом был избран Адольф Фридрих Мекленбург-Шверинский. Вскоре новоиспеченный герцог прибыл в Ригу, где ему и присягнули на верность. Официально он был не совсем суверенным монархом – формально он был подчинён германскому кайзеру, обладая статусом, аналогичным князьям и королям, земли которых входили в состав Германской империи (подобно королю Баварии, Вюртемберга или Саксонии) – однако де-факто Балтийское герцогство обладало функционалом суверенного и самостоятельного государства во всём, кроме внешней политики.
Впрочем, несмотря на идущие процессы устроения власти, стабильность нового государства всё ещё находилась под вопросом. Остзейские немцы были хотя и влиятельным, но меньшинством, и многие представители остальных народов чувствовали себя ущемлёнными. При этом националистические настроения переплетались со всё более набирающим силу большевизмом. Большевики всячески стремились подогревать эти настроения, активно используя риторику права народов на самоопределение. И это действовало – среди многих латышей были весьма широко распространены большевистские настроения. Существовал риск взрыва.
Впрочем, пока что Герцогство было в безопасности – оно было надёжно защищено германскими оккупационными войсками и частично русской Северной армией Бермондт-Авалова. Однако всему хорошему рано или поздно приходит конец. Немцам приходилось потихоньку выводить войска из Прибалтики, а Бермондт-Авалов концентрировал подчинённые ему русские отряды в Пскове – у него была своя война. Постепенно Балтийское герцогство приходило к неизбежному – с каждым днем всё более актуальной становилась необходимость рассчитывать на свои силы. При этом вывод германских войск и занятость русской Северной армии оставляли Герцогство чуть ли не один на один с латышами и эстонцами – и они не были настроены лояльно. Выход был придуман быстро – если Германия не может держать свои войска вечно, то почему бы не найти защитников Герцогства внутри страны? Идея лежала на поверхности – если в России многие белогвардейцы опирались на добровольчество, то почему бы не провернуть такой трюк и в Прибалтике?
Начал формироваться Балтийский ландесвер, в который набирали добровольцев из числа остзейских немцев. Более того, туда привлекали и военнослужащих германского оккупационного контингента – немецким солдатам, вступившим в Балтийский ландесвер, обещали гражданство Балтийского герцогства и земли в Прибалтике. Это были немногочисленные, но надёжные части, а надёжность стоила очень многого – на данном этапе формировать регулярную армию преимущественно из нелояльных латышей и эстонцев было опасно. Кроме того, Балтийский ландесвер щедро снабжался оружием, снаряжением и техникой из Германии. Однако малочисленность давала о себе знать – всю страну ландесвер контролировать не может, и во многих местах приходилось полагаться на германские оккупационные войска или русских белогвардейцев. Конечно, со временем население привыкнет к новому режиму и когда-нибудь наконец получится сформировать лояльную регулярную армию... Но были силы, которые не собирались давать этого времени.
Рабочая демонстрация в Риге
Большевистская агентура продолжала распространять свою пропаганду среди латышей. При этом большевики распространяли не только листовки и пропаганду. Главнокомандующий Красной Армии Вацетис получил приказ Ленина «оказать поддержку в установлении Советской Власти на оккупированных Германией территориях», что означало курс на налаживание связей с местными подпольными коммунистическими ячейками, которым тайно поставлялось оружие и припасы. При этом важным планом на случай вооружённого восстания было установление общей границы с Советской Россией – чтобы можно было наладить поставки оружия, снаряжения, припасов и добровольцев. Тем временем недовольство латышей росло, а сокращение германского военного контингента подсказывало – пора действовать.
Пётр Иванович Стучка, глава правительства Советской Латвии
18 апреля 1919 г. латыши подняли пробольшевистское восстание в Двинске. Оно началось совсем незадолго до начала наступления Северной армии. Несмотря на потенциальную угрозу, и немцы, и белогвардейцы, и власти Герцогства решили, что лучше Бермондт-Авалова не напрягать и пусть его войска наступают на Петроград по плану – а восстание в Латвии подавят германские оккупационные войска и ландесвер. Однако восстание подавить не удалось. Более того – оно продолжало расширяться. В начале мая 1919 г. территория Латвии, контролируемая пробольшевистскими силами, вышла на советскую границу. Образовался коридор, через который к латышским большевикам потекли оружие, припасы, снаряжение и добровольцы от российских товарищей. На территориях, охваченных восстанием, была провозглашена Латвийская Советская Республика. Из России к восставшим в Латвии прибыл видный латышский большевик Пётр Стучка, который стал председателем Советского правительства Латвии. В Латвию вместе со Стучкой прибыли и подразделения латышских стрелков, которые стали основой Латвийской Красной Армии. Тем временем 22 мая 1919 г. началось восстание в Эстонии, в этот раз националистическое.
Эстонские повстанцы в окрестностях города Везенберг (эст. Раквере), весна 1919 г.
Даже германский оккупационный контингент, не говоря уже о властях Герцогства, терял контроль над ситуацией. Немцы уже успели вывести немалую часть своих войск, да и те, что остались, становились всё менее надёжными. Тем не менее, немцы всё же проявляли тактическую выдержку. Видя, что восстание слишком сильное, новые бунты начинаются то в одном, то в другом городе, и лояльные силы не успевают на них адекватно реагировать, германское командование решило не распылять силы на подавление восстания во всей Латвии, а отступить на заранее подготовленные рубежи и перегруппировать войска. Но, ввиду силы и растущего масштаба восстания, отступать приходилось всё дальше и дальше. В результате в конце мая – начале июня 1919 г. под контролем большевиков находилась большая часть Западной Латвии.
События в Прибалтике спутали Бермондт-Авалову все карты. Стремительно расширяющиеся восстания в Латвии и Эстонии грозили перерезать ему путь германских поставок по Псково-Рижской железной дороге. В конце мая Северной армии пришлось остановить наступление на Чудово и перебросить часть войск на помощь Балтийскому герцогству. Красные воспользовались этим в полной мере. Наступление финнов на Карельском перешейке захлебнулось, и противоборствующие стороны вернулись на прежние рубежи. Войска профинляндского Олонецкого правительства были отброшены от Мурманской железной дороги и выбиты из Олонца. Также под ударами Красных войскам Бермондт-Авалова пришлось отступить из Новгорода и Старой Руссы, но они смогли отразить наступление большевиков на Лугу, Волочек и Псков. А тем временем Красные, воспользовавшись ослаблением Бермондт-Авалова и крушением Архангельско-Мурманского Северного правительства ввиду ухода с Севера британских войск, направили войска в Мурманск, чтобы окончательно установить контроль над Русским Севером. Параллельно решались проблемы большевиков на внутреннем фронте. 26 мая 1919 г. сухопутными советскими частями при поддержке Балтийского флота были ликвидированы мятежи в форте «Красная Горка» и на батарее «Серая Лошадь». В Петрограде были произведены аресты членов белогвардейского подполья и изъято свыше 6 тыс. винтовок и другого оружия. Наступление белогвардейской Северной армии на Петроград провалилось. Но в то же время у Белых был повод не унывать – несмотря на все трудности, войска Бермондт-Авалова удержали Лугу и контролировали ситуацию в Пскове, что позволило сохранить важный плацдарм для дальнейшей борьбы против большевиков.
Красные латышские стрелки отправляются на фронт
В конце мая – начале июня 1919 г. восставшие латышские большевики подошли к столице Балтийского герцогства – Риге. Большевики, глядя на восстание в Прибалтике, уверились в слабости Кайзеррейха (а начало гражданской войны в Украине укрепило их в этом мнении), и потому решили теперь поддержать восставших в открытую. 14 мая 1919 г. правительство Советской России издало декрет о признании независимости Советской Латвии. В свою очередь, советское латвийское правительство Стучки объявило о создании Армии Советской Латвии, основу которой составили подразделения красных латышских стрелков. На территориях, находившихся под контролем восставших, был организован призыв в армию. С 21 по 23 мая 1919 г. в Двинске состоялся I съезд Советов рабочих, безземельных и стрелковых депутатов советской Латвии, который провозгласил в Латвии советскую власть и принял конституцию Социалистической Советской Республики Латвия.
Тем временем правительство Балтийского герцогства распорядилось о всеобщей мобилизации на подконтрольной властям и защищаемой немцами территории. Эффект этого обращения был невелик, однако в составе Балтийского ландесвера был организован Латышский отдельный батальон под командованием бывшего офицера Российской армии, георгиевского кавалера Оскара Калпака. Также на юге Эстонии была сформирована Северолатвийская бригада, которую возглавлял полковник Йоргис Земитанс.
Однако у восставших, несмотря на прилив энтузиазма от успехов, начинали наблюдаться нехорошие для большевиков тенденции. Сразу после начала восстания в Двинске во второй половине апреля 1919 г. восставшие начали делить шкуру ещё неубитого медведя – начались споры вокруг вопроса о земле. Местные крестьяне и латышские стрелки рассчитывали, что они получат конфискованную у немецких баронов землю, однако Стучка сразу после своего прибытия в Латвию издал декрет, по которому земля не раздавалась всем желающим – вместо этого было объявлено, что на основе имений будут созданы совхозы. Это разочаровало бойцов, хотя расчёт командования был понятен: начни правительство раздавать земельные наделы, все разбегутся по своим хуторам, чтобы участвовать в дележе земли.
Чтобы отодвинуть земельные споры на второй план, Стучка решил поднять боевой дух за счет «национального вопроса»: Советским правительством Латвии был издан декрет об изгнании из страны местных немцев. Всех мужчин немецкой национальности заключали в спешно организованные концлагеря, а женщин — в тюрьмы в качестве заложниц. Стали распространяться слухи о массовых казнях, которые нередко подтверждались. В Советской Латвии быстро набрал обороты Красный Террор. Идеология большевизма считала немцев угнетателями народа: под лозунгами «Смерть немцам!» и «Смерть предателям!», красные латышские стрелки мстили «ненавистным баронам», выполняя призыв Стучки — «уничтожать сто немцев за каждого убитого большевика». Однако вместо того, чтобы посеять страх и привести врагов к покорности, Красный Террор только мобилизовал силы Балтийского ландесвера.
Германские войска в Риге. 1918 г.
3 июня 1919 г. восставшие Красные латыши вышли на подступы к Риге. Началось сражение за город. Битва за Ригу длилась около полутора недель. Красные пару раз даже сумели войти в пределы города, дело доходило до уличных боёв. Однако бойцы ландесвера сражались отчаянно. Также поддержку Балтийскому герцогству с моря оказывал германский флот. В конечном итоге, понеся тяжёлые потери, Красные отступили. Победа ландесвера вызвала в Риге самую настоящую эйфорию. Вот как об этом вспоминал современник, один из бойцов ландесвера:
”
Встреча в городе не поддается описанию. Некоторые целовали ноги всадников. Несмотря на то, что в предместьях ещё продолжилась бои, чувствовалось, что угроза миновала. Население, одетое по-праздничному, бежало навстречу; из всех окон приветствовали флагами, платками.
“
Рига была спасена, а вместе с ней было спасено и Балтийское герцогство.
А вот Красный фронт в Прибалтике начал стремительно разваливаться. Тяжёлое поражение под Ригой осложнилось вмешательством в заварушку русских белогвардейцев. В конце мая – начале июня 1919 г. Бермондт-Авалов перебросил часть войск в Прибалтику для помощи немцам и Балтийскому герцогству в борьбе с восстаниями. С помощью белогвардейцев германские и балтийские войска очень быстро подавили националистическое восстание в Эстонии, а одновременно другая часть войск Бермондт-Авалова вела наступление в Латвии, что позволило зажать латышских большевиков с двух сторон. Соединившись на Псково-Рижской железной дороге, тем самым полностью восстановив над ней контроль, германские, балтийские и белогвардейские войска начали наступление на Двинск.
Представители немецкого командования раздают награды особо отличившимся солдатам в ходе подавления большевистского мятежа в Прибалтике
Наступление шло по линии Риго-Орловской (где действовали германские войска и Балтийский ландесвер) и Петербурго-Варшавской (где наступали белогвардейцы Бермондт-Авалова) железных дорог. Сопротивление латвийских большевиков было слабым – слишком много сил ушло на безуспешный штурм Риги. Красные части были деморализованы, началось массовое дезертирство. Правительство Советской Латвии направило московскому руководству запрос о помощи со стороны Советской России, но главком РККА Вацетис направленное к нему обращение Стучки удовлетворить не мог, так как все основные войска были заняты – нужно было вести наступление против Колчака, оттеснять Бермондт-Авалова от Петрограда и воевать против Краснова и Врангеля на Юге России. Армия Советской Латвии заняла оборону в Латгалии, была переименована в 15-ю армию РККА, затем самые боеспособные части свели в Латышскую стрелковую дивизию и направили на другие фронты. Советская Латвия оказалась совершенно беспомощной, и потому Стучка также бежал в Россию. В конце июня 1919 г. германские войска, Балтийский ландесвер и отдельные части белогвардейцев вступили в Двинск. С большевистской Латвией было покончено, и «советский проект» в Прибалтике потерпел крах.
Гетман П.П. Скоропадский
Гражданская война на Украине[]
«Кризис сферы влияния», охвативший Германию весной-летом 1919 г., затронул не только Балтийское герцогство, но и Украину. Установленный при помощи немцев режим гетмана Павла Скоропадского не отличался внутренней прочностью. Несмотря на то, что в 1918 г. Украина представляла из себя самый настоящий островок спокойствия, куда тянулся мощный поток беженцев из России, внешнее благополучие было лишь ширмой, скрывавшей хрупкое государство. Беженцы из России – дворяне, буржуазия, старое чиновничество – не могли поверить своим глазам – настолько изобильной представлялась им жизнь на Украине – но в то же время сама страна закипала, готовая упасть в пропасть.
Ещё до переворота Скоропадского – при Центральной Раде – украинское село впало в полуанархическое состояние. Крестьяне не хотели продавать хлеб по гетманским или германским расценкам, за непонятные им немецкие марки и т.п. Конечно, не хотели они и возвращения помещика – они вообще ничего не хотели, в том числе не хотели и государства с его полицией, налогами и прочими повинностями. У крестьян были винтовки, прихваченные с фронта, и небольшие излишки зерна, прекрасно употребляемые в самогоноварении. Зачем им Германия? Этот гетман в Киеве? И вообще «городские»?
Австрийские и германские солдаты в украинской деревне
Ситуацию усугубляло поведение самих немцев. Стремясь спасти себя и своего союзника – Австро-Венгрию – от надвигающегося голода, Германия приступила к грубым реквизициям продовольствия, сопровождавшимся карательными операциями против украинских крестьян. То есть, вся деятельность Германии на Украине выражалась в масштабной, но не слишком успешной фуражировке. Союзные немцам гетманские власти с помощью своих немногочисленных вооружённых отрядов также пытались выкачивать продовольствие для немцев. Таким образом, как немцы, так и сам Скоропадский были ненавидимы крестьянами – и на их поддержку режим не мог рассчитывать.
Скоропадский пытался опереться на старое чиновничество и буржуазию – но и здесь не преуспел. Чиновничество, офицерство и помещики были воспитаны как верноподданные русского царя – и воспринимали Скоропадского как раскольника, пытающегося оторвать Украину от России и сговорившегося с немцами (врагами России). Впрочем, люди, исповедовавшие эти настроения, вопреки своим принципам работали в украинском государственном аппарате и сотрудничали с немцами, в связи с чем Скоропадский в частных разговорах упрекал их в лицемерии – при этом продолжая принимать на Украину всё новых и новых беженцев из России. Эти чиновники и офицеры, которым Скоропадский дал кров и работу, держали против гетмана фигу в кармане – работая в украинском государственном аппарате и служа в гетманском офицерском корпусе, они надеялись, что Украинская держава будет лишь временным государством, которое после победы над большевиками исчезнет и вольётся в состав единой и неделимой России.
В.К. Винниченко — глава УНС
В связи с этим Скоропадский не имел и поддержки и среди украинских националистов. Украинское национальное движение имело ярко выраженный левый и социалистический оттенок – из-за чего Скоропадский, как политик правой направленности, представитель старого офицерства и чиновничества, воспринимался как антинародный правитель. Разгон Центральной Рады, отражавшей симпатии левых националистов, ещё больше усугубил раскол. Опора Скоропадского на старые чиновные и офицерские круги, большая часть которых не ассоциировала себя с Украиной и не желала её независимости, также настраивала националистические круги против правительства. Против гетмана сформировалась крайне широкая националистическая коалиция, объединившаяся под знаменем Украинского национального союза (УНС).
По своей сути, опора у Скоропадского была только одна – германские штыки. Но и немцы постепенно выводили свои войска с территории Украины. Поддержание порядка на оккупированных территориях было крайне затратным делом – к тому же в Германии общественность всё настойчивее требовала возвращения солдат домой и демобилизации армии. Вдобавок в Кайзеррейхе царил экономический кризис, которому сопутствовало несколько леворадикальных восстаний.
Парад германских войск перед выводом на родину. Екатеринослав, 1919 г.
Вывод германских войск с территории Украины начался после конца Вельткрига – примерно с ноября-декабря 1918 г. При этом германские войска покидали Восточную Европу медленно – вассальные немцам режимы всё ещё нуждались в поддержке, пока формирование их собственных армий ещё не завершилось. Однако нарастающий экономический кризис в Германии и требования общественности уже не позволяли немцам держать в Восточной Европе крупные воинские контингенты. В этих обстоятельствах с февраля и на протяжении всей весны 1919 г. германские войска начали выводиться с территории Украины более высокими темпами. В деле наведения порядка их постепенно заменяла Державная варта и формирующаяся гетманская армия, но украинское войско было пока что немногочисленным и большинство сформированных частей отличались ненадёжностью. В апреле-мае 1919 г. была выведена значительная часть германских войск, оставшиеся командование предпочитало не вовлекать в боевые действия слишком часто, и во многих местах теперь уже работала только молодая гетманская армия.
Одним из катализаторов произошедших далее событий стали события в Польше. В связи с аннексией в пользу Германии части польских земель (так называемая Польская пограничная полоса) по Польше прокатилась мощная волна демонстраций и акций неповиновения. Ярость поляков была столь велика, что в начале мая 1919 г. доходило до столкновений с германскими оккупационными войсками, вплоть до перестрелок. На предприятиях объявлялись забастовки, чиновники и государственные деятели демонстративно уходили со своих постов. Обстановка в стране была настолько накалена, что пришлось отложить прибытие и коронацию недавно утверждённого нового монарха. В период со апреля по июнь 1919 г. Польша находилась на грани мощного восстания – страна была готова взорваться в любой момент. Ввиду крайнего обострения обстановки в Польше в конце апреля – начале мая 1919 г. Германия перебросила туда войска из Украины – теперь там германский контингент был представлен лишь небольшими гарнизонами и военными советниками.
С.В. Петлюра
Этим решила воспользоваться левая и националистическая оппозиция, возглавляемая Симоном Петлюрой и Владимиром Винниченко, которые решили открыто выступить против Скоропадского. Цель – кардинальное смягчение режима, предусматривавшее существенное ослабление гетманата (а в идеале – его отмену). Если же Скоропадский откажется идти на уступки – оставался только вариант с восстанием. Раньше было нельзя, ибо бросать вызов германской мощи – самоубийство. Медлить – позволить гетману укреплять свою власть, ибо время работало на Скоропадского. В этих обстоятельствах Винниченко пошёл на обострение. Вскоре подвернулся повод для открытого конфликта.
Организованная УНС демонстрация в поддержку требования демократизации Украины. 1919 г.
27 мая 1919 г. УНС потребовал от гетмана немедленно созвать Национальный конгресс с функциями парламента. Скоропадский ответил уклончиво, пообещав смягчение режима и демократические преобразования, но ничего конкретного не сказал. Тем не менее, Винниченко сумел мобилизовать многих сторонников левых партий – в Киеве и крупных городах прошли довольно крупные демонстрации в поддержку УНС. Скоропадскому нужно было на это как-то реагировать. 28 мая 1919 г. гетман обратился с воззванием к гражданам, обещая созвать демократический парламент. Но по парламенту – вновь никакой конкретики. Винниченко только это было и нужно. Он усилил риторический нажим на Скоропадского, а по главным городам Украины вновь прокатилась волна демонстраций социалистов. Кончилось это взрывом.
2 июня 1919 г. в Киеве произошёл конфликт между Державной вартой и социалистическими демонстрантами. Толпа вышла из-под контроля и варта открыла огонь. Были погибшие. В ответ на это событие сторонники социалистов подняли восстание. В Киеве произошла серия нападений на бойцов Державной варты и германские патрули. Начали возводиться баррикады. В ответ гетманские войска и германский контингент начали проводить рейды, облавы и зачистки. Шли уличные бои. Начался кризис в правительстве – несколько украинских министров подали в отставку в знак протеста, что поставило правительственную коалицию на грань развала. Существовала угроза выхода социалистов-федералистов и умеренных социалистов из правительственной коалиции. В этих обстоятельствах Винниченко пришёл к выводу, что в этих обстоятельствах единственным возможным путём достижения своих целей становится только вооружённое выступление.
Заговорщики бежали в Белую Церковь, где был сформирован руководящий орган восстания – Директория. Главными лицами в антигетмановском правительстве были Винниченко, избранный главой Директории, и Петлюра — наиболее популярный лидер.
Гетманские войска в Киеве. Начало июня 1919 г.
Параллельно разрасталось восстание в Киеве (начавшееся 2 июня 1919 г.), где инициативу начали перехватывать вышедшие из тени сторонники большевиков и контролируемое ими рабочее движение. Первым полыхнул завод «Арсенал». К нему присоединились рабочие других предприятий города, а также солдаты-дезертиры из гетманской армии. Восставшие рабочие захватили несколько районов Киева, попытались захватить центр города, а в столице Украины началась всеобщая забастовка – прекратили работу водопровод, электростанция, городской транспорт. Восстание в Киеве быстро приняло пробольшевистский характер – восставшие рабочие размахивали красными флагами, повязывали на папахи и рукава красные ленты, пели революционные песни. Борьба гетманского правительства с восстанием в Киеве растянулась на несколько дней – оно было окончательно подавлено только к концу дня 6 июня 1919 г. А тем временем закипали другие регионы.
Броневик украинских гетманских войск на улицах Киева. Начало июня 1919 г.
Восстание Директории началось утром 5 июня 1919 г., когда восставшие полностью захватили Белую Церковь, разоружили бойцов Державной варты и после непродолжительного боя вынудили отступить из города расположившийся там небольшой гарнизон. Утром 6 июня, подъехав к станции Фастов, петлюровцы захватили ее. Затем революционными эшелонами была захвачена станция Мотовиловка. Но далее путь на Киев оказался перекрыт — станция Васильков была уже занята отступившими из Белой церкви гетманцами, соединившимися с карательным отрядом, недавно прибывшим из Киева. 7 июня 1919 г. произошёл бой под Мотовиловкой между бойцами Директории и гетманскими войсками. Победу одержали войска гетмана, вынудившие Сечевых стрельцов отступить в Белую Церковь, но развить успех не удалось – командование гетманскими войсками решило дождаться подкреплений и перегруппироваться.
В это время в соседнем с Житомиром Бердичеве восстает гетманский Черноморский кош, который по приказу Петлюры немедленно выступает на соединение с остатками Сечевых стрельцов в Белой Церкви. Также на сторону петлюровцев перешли отдельные части сердюков, войска на Черниговщине (в том числе дивизия Серожупанников), войска в Подолье (в том числе часть Подольского корпуса). К 11 июня Директория достигла своей максимальной силы. Противостояние вступило в затяжную фазу.
Активизировались также большевики и левые радикалы. Начались восстания большевиков на территории Донбасса – под контроль удалось взять ряд городов. 16 июля 1919 г. вооружённые отряды Екатеринославского губкома партии большевиков и губревкома совместно с отрядами Махно захватили Екатеринослав. Впрочем, воспользовавшись беспечностью повстанческого командования, гетманцы вскоре перешли крупными силами в контрнаступление и выбили махновцев из города. Батька же, фактически сдав Екатеринослав без боя, вернулся к повстанческой деятельности. На территории Екатеринославской губернии махновское движение продолжалось – многие районы были практически неподконтрольны гетманским властям.
Николай Михновский
Власть Павла Скоропадского висела на волоске. Однако очень вовремя у него появился важный союзник, благодаря которому чаша весов склонилась в пользу гетмана. Один из лидеров правого крыла националистов – Николай Михновский – негативно воспринял Директорию и после сложных колебаний всё-таки принял сторону гетмана. Михновский принял решение отправиться в Харьков, в надежде убедить колеблющихся генералов организовать военный поход против Директории – именно на восточной границе были сконцентрированы наиболее многочисленные и наиболее боеспособные войска. Прибыв в Харьков, Михновский обнаружил, что там сложилась довольно сложная ситуация – украинским войскам в районе Харькова и Белгорода грозил раскол из-за трений между руководством контролировавшего губернию Харьковского корпуса (под командованием генерального хорунжего Александра Лигнау) и Отдельной Запорожской дивизии (под командованием генерального хорунжего Петра Болбочана), которая занималась охраной границ в регионе. Лигнау сочувствовал белогвардейцам, в то время как Болбочан был националистом, колебавшимся в выборе между гетманом и Директорией, из-за чего подконтрольные ему войска заняли холодный нейтралитет. И вот тут-то очень кстати оказался Михновский –видный «самостийник» сумел найти с Болбочаном общий язык. После долгих колебаний Болбочан всё-таки согласился перейти на сторону Скоропадского и выступить против его врагов.
Пётр Болбочан
После переговоров с Лигнау было решено отправить Отдельную Запорожскую дивизию на помощь Скоропадскому в борьбе против Директории. Лигнау также отправил вместе с Отдельной Запорожской дивизией часть своих войск, при этом все они передавались под командование Болбочана. Фактически это был переломный момент в гражданской войне на Украине. Прибывшие с востока войска Болбочана вместе с выступившими из Киева войсками Скоропадского (при поддержке германской авиации и частично артиллерии) быстро локализовали очаг сторонников Директории на Черниговщине и принудили мятежные войска к капитуляции. Благодаря восстановлению порядка в Черниговской губернии чаша весов окончательно склонилась в пользу Скоропадского – узнав о походе Болбочана и подавлении мятежа на Черниговщине, командиры остальных частей, соблюдавшие нейтралитет, начали массово изъявлять лояльность гетману.
Параллельно в гражданскую войну на Украине вмешались белогвардейцы. К тому времени белогвардейцы Южной армии захватили Саратов, Воронеж и Курск, но из-за восстания Директории их дальнейшее наступление на Москву застопорилось – был перерезан маршрут поставок из Германии и Украины на Дон и Кубань. Краснову и Врангелю нужен был безопасный тыл, поэтому было решено отправить часть войск на помощь Скоропадскому. Небольшая группа войск из Воронежа и Курска прибыла в Харьковскую губернию для помощи Лигнау в поддержании порядка. Параллельно с Дона на захваченные большевиками территории Донецкого бассейна выдвинулись отряды Краснова. Казаки быстро заняли Донбасс и разогнали большевиков, устроив террор против рабочих.
Тем временем, подавив сопротивление на Черниговщине, соединившиеся войска Скоропадского и Болбочана выступили на юго-запад Украины, на Подолье, где находилось руководство Директорией во главе с Петлюрой и Винниченко. Сходу заняв Житомир и Бердичев, гетманские войска вышли к Виннице – главному городу Директории. Битва при Виннице была долгой, упорной и кровопролитной. Петлюровцы стойко держались и сражались яростно. Но перевес сил был на стороне Скоропадского. Петлюровцы были разбиты, и вскоре гетманские войска вошли в Винницу. Директория отступила в Могилёв-Подольский, но и там долго не удержалась. Поняв, что война проиграна, правительство Директории бежало в Румынию.
Гетман Скоропадский на торжественном молебне в честь победы над Директорией. 1919 г.
Конец августа 1919 г., когда окончательно был разгромлен Петлюра, считается моментом завершения гражданской войны на Украине. Тем не менее, боевые действия как таковые не прекратились – на юге Украины Скоропадскому ещё предстояло подавить махновское движение, которое благодаря восстанию Директории набрало силу.
Кроме того, гражданская война на Украине серьёзно повредила Белому делу. Хотя «дорога жизни», по которой Краснову и Врангелю шли поставки от немцев и Скоропадского, достаточно быстро была восстановлена, поток помощи серьёзно сократился. Теперь гетман не мог транжирить ресурсы, которые ему были позарез нужны для борьбы с Директорией и Махно. Он продолжал помогать белогвардейцам всем, чем мог, но сейчас он мог предложить своим союзникам уже меньше, чем раньше. Немцы продолжали оказывать Белым самую широкую помощь, но теперь как раз у Скоропадского оседало больше поставок, чем раньше.
Август 1919 — апрель 1920[]
Летом-осенью 1919 г. белогвардейцы, чьи изначальные планы были сорваны восстанием в Прибалтике и гражданской войной на Украине, начали подготовку к возобновлению наступлений на два главных города – Петроград и Москву. В целом, для белогвардейцев обстановка была достаточно благоприятной – Украинская держава Скоропадского и Балтийское герцогство устояли, можно сконцентрироваться на конкретном направлении, поставки от союзников продолжаются. Но и Красные не собирались сдаваться так просто, тем более что и у них были реальные успехи. Наступления Краснова-Врангеля на Юге и Бермондт-Авалова на Севере были сорваны из-за восстания в Прибалтике и начала гражданской войны на Украине. Походы на Петроград, Москву и на соединение с Колчаком были приостановлены. В Сибири уже осенью 1919 г. был разгромлен Колчак, и скоро Красные готовы были перебросить свои силы на запад. Гражданская война в России приближалась к своей кульминации.
Кроме того, продолжал давать о себе знать фактор Германии и её влияния. И немцам и большевикам открылась новая дипломатическая реальность. Брестский мир фактически не выполнялся. Большевики отчаянно нуждались в оккупированных Германией и её союзниками российских территориях, а немцы убедились, что Советы держали против установившегося порядка фигу в кармане. Ещё в 1918 – первой половине 1919 гг. обе стороны – и большевики, и сами немцы – тайно нарушали Брестский мир – Германия спонсировала белогвардейцев, Османская империя влезла в Дагестан, а большевики поддерживали левые движения против германских марионеток на Украине и в Прибалтике. Поведение немцев, их помощь белогвардейцам, сбор антибольшевистских добровольцев на Украине и в Прибалтике, формирование под крылом прогерманских режимов Белых армий подтолкнули большевиков к выводу, что Германия твёрдо намерена удушить Советскую республику, и для того, чтобы прорвать блокаду, необходимо осложнить жизнь немцам, а в идеале – поспособствовать крушению режимов германских марионеток в Восточной Европе. В свою очередь, поведение большевиков во время восстания в Прибалтике и гражданской войны на Украине (а именно признание Москвой Латвийской Советской Республики и провозглашение Советского правительства Украины) показывало, что единственное, что позволит Германии сохранить Брестский мир – это сила. Кроме того, гражданская война во Франции и действия российских большевиков убедили многих в Германии в том, что с большевизмом нужно покончить, не ограничивая себя в методах по его уничтожению. Это побудило Кайзеррейх ещё больше усилить помощь своим сателлитам в Восточной Европе, а также начинать идти на уступки и компромиссы в некоторых спорных вопросах со своими марионетками, дабы укрепить доверие внутри прогерманского блока государств – доверие столь необходимое для того, чтобы не допустить развала системы германских сателлитов в самый неподходящий момент из-за ненужных внутренних дрязг.
"Советская Россия - осаждённый лагерь". Большевистский плакат
Контрнаступление Красных на Юге России[]
Тем временем, в России у белогвардейцев были спутаны все карты. Из-за восстания в Прибалтике и гражданской войны на Украине сорвались два перспективных наступления белогвардейцев на севере и юге страны, хотя, конечно, всё было далеко не так плохо. На севере, несмотря на потерю Новгорода, войска Бермондт-Авалова удержали Лугу и контролировали ситуацию в Пскове, что позволило сохранить важный плацдарм для дальнейшей борьбы против большевиков. На юге тоже дело обстояло не отлично, но в то же время не так уж и плохо – хотя начавшаяся на Украине гражданская война навредила наступлению белогвардейцев, и войска Краснова-Врангеля были отброшены от Пензы, тем не менее, им удалось захватить у Красных не такую уж и малую территорию, в которую входили Саратов, Курск, Воронеж, Елец, Козлов, Тамбов. Однако, воспользовавшись дезорганизацией белогвардейского тыла, в июле-августе 1919 г. Красные предприняли контрнаступление. Войска Краснова и Врангеля не были в таком тяжёлом положении, как РИ Краснов в начале 1919 г. Несмотря на гражданскую войну между Скоропадским и Директорией, Красные пока не решились на вторжение на Украину, решив для начала отбить Курск. В результате, хотя украинский тыл белогвардейцев был дезорганизован, но всё было не так печально – Красные не наседали со всех сторон, а наступали на конкретном направлении, что упростило белогвардейцам и казакам организацию обороны. В результате Краснов и Врангель потеряли не так уж и много – Красные захватили Козлов и Елец, но, несмотря на ожесточённые бои и массированное наступление, они не сумели выбить Белых из Курска (где белогвардейцы начали открыто опираться на поставки из Украины, принимая поезда из Харькова) и Тамбова; большевики подошли с севера к Саратову, но также не смогли взять его. А тем временем Скоропадский одержал победу над Директорией, и украинский тыл Краснова и Врангеля был худо-бедно восстановлен.
Однако было ясно, что теперь война пойдёт для белогвардейцев сложнее. Самый удобный момент они упустили. Красные явно оправились от первого удара, и к новому наступлению Белых они будут готовы уже лучше. Ещё одна неприятная новость – Красные продолжали гнать Колчака всё дальше и дальше на восток, а Верховный Правитель оказался неспособен даже хотя бы немного задержать их наступление. И Краснов с Врангелем, и Бермондт-Авалов, получая новости с Восточного фронта, всё яснее осознавали – время уходит, и промедление приведёт только к тому, что Красные окончательно перехватят инициативу. На осень 1919 г. было запланировано новое общее наступление и на Юге, и на Севере России. Бермондт-Авалов действовал по прежнему плану, хотя теперь он был очевиден и для большевиков. А вот Краснову и Врангелю пришлось окончательно отмести гипотетическую перспективу соединения с Колчаком, которая рассматривалась весной, и теперь у Юго-Восточного союза и Южной армии была только одна цель – Москва. И вот в начале сентября 1919 г. было начато второе общее Белое наступление...
Войска Северной армии П.Р. Бермондт-Авалова
Второе наступление Бермондт-Авалова на Петроград[]
На севере Бермондт-Авалов сохранил псковский плацдарм. Хотя 13 июля 1919 г. Красные выбили белогвардейцев из Луги, их дальнейшее продвижение было решительно остановлено 21 июля в результате сражений у Больших Льзей и Плюссы, где Северная армия нанесла наступающим большевикам контрудар и Красные потерпели тяжёлое поражение. После этого фронт стабилизировался. Однако параллельно произошло улучшение положения Красных на Севере России – в результате ухода британцев белогвардейцы Миллера потерпели поражение и были вынуждены эвакуироваться, и Красные заняли Архангельск и Мурманск. Так что необходимо было действовать быстрее, пока Красные не наладили свои коммуникации окончательно. Время, ушедшее на подготовку к новому наступлению, было использовано для набора дополнительных войск и дальнейшей консолидации сил. Многие русские офицеры, из числа тех, что не приняли участие в первом наступлении, осознали, что кроме Германии у них альтернативы не осталось. Вдобавок, увидев, как большевики чуть не сокрушили Балтийское герцогство, они осознали, что, вне зависимости от их отношения к немцам и лично к Бермондт-Авалову, брезгливость совершенно неуместна. В рядах защищавшего Ригу Балтийского ландесвера сражалось немало русских из числа тех, кто не вступил ранее в ряды армии Бермондт-Авалова – и они также присоединились к будущему наступлению на Петроград. К тому же немцы неплохо снабжали их всем необходимым, что вселяло некоторую уверенность в том, что второе наступление будет успешнее.
П.Р. Бермондт-Авалов и солдаты Северной армии в германском обмундировании
26 августа 1919 г. при тайном содействии германского командования, был подписан протокол «об общем наступлении на Петроград», в котором обязались принять совместное участие все антибольшевистские силы региона — русская Северная армия Бермондт-Авалова, а также вооружённые силы Финляндии. Балтийское герцогство также выразило готовность поддержать наступление – но малыми силами и на маловажных направлениях, поскольку собственных войск не хватало. Бермондт-Авалов наступал по старому плану – на Новгород и Николаевскую железную дорогу, после захвата которых поворачивал на Петроград. При этом часть армии Бермондт-Авалова была сосредоточена у Нарвы, откуда она совместно с небольшими вспомогательными силами Балтийского герцогства должна была наступать на Северную Столицу напрямую – однако это было прежде всего вспомогательное направление, и атака здесь должна была прежде всего сковать силы Красных, чтобы те не смогли атаковать основные силы Бермондт-Авалова с левого фланга. Параллельно финская армия должна была наступать на Петроград, а также на Петрозаводск, дабы отрезать Мурманск от основных магистралей. Наступление было назначено на 16 сентября 1919 г.
Отряд деревенской бедноты на Петроградском фронте. 1919 г.
Несмотря на явные успехи Красных, приходили сведения, что у крепкого орешка было гнилое нутро. В Петрограде жители голодали и были затерроризированы советской властью. На всей советской территории северо-западного края России осенью 1919 г. сложилась критическая продовольственная обстановка. На фронте в течение нескольких дней суточный хлебный паёк был сокращён до половины фунта в сутки, в тылу — до четверти фунта хлеба в сутки. В городе Петрограде люди голодали. За один год численность населения города сократилась почти вдвое — с 1.5 млн. жителей в 1918 г., до примерно 800 тыс. в 1919 г. При этом коэффициент смертности в городе был ужасающе высоким — к началу 1920 г. на 1 тыс. жителей приходилось 90 умерших. Дезертирство из Красной армии было массовым явлением. За три осенних месяца 1919 г. на территории Петроградского военного округа было задержано 47 217 дезертиров, то есть количество дезертиров почти вдвое превышало количество военнослужащих 7-й армии РККА, защищавшей Петроград. В сельской местности не прекращались антисоветские восстания недовольных продразвёрсткой и поголовной мобилизацией в Красную армию крестьян. Если этой ситуацией грамотно воспользоваться, то белогвардейцы могли прийти к успеху.
Белые лидеры тщательно готовились к вступлению в бывшую столицу. Прежде всего нужно было продумать поставки продовольствия голодающему населению. Для этого была создана специальная продовольственная комиссия, в которой активное участие принимали представители Германии. Командование Северной армии заключило договоры с эстонскими и финскими поставщиками на закупку продовольствия. Было приготовлено 400 тыс. и 200 тыс. пудов муки в Выборге и Ревеле соответственно. Красным Крестом были закуплены сало, колбасы, молоко, бобы. Велись переговоры о закупке 1.5 млн. пудов картофеля в Балтийском герцогстве и нескольких миллионов пудов овощей у финских огородников. Была продумана организация гражданского управления городом и очистка его от «нежелательных элементов» — Начальником разведки штаба Северной армии была подготовлена специальная автомобильная колонна, которая должна была войти в Петроград и обеспечить арест лиц, по заранее составленному списку. По занятию Петрограда предполагалось образовать специальную «Государственную комиссию по борьбе с большевизмом», целями которой был бы сбор информации о преступлениях большевизма в Северо-Западном регионе, для последующей передачи материалов в следственные органы, и распространение информации о большевизме по всему миру. В комиссию предполагалось пригласить ведущих учёных, историков, литераторов, общественных деятелей и глав дипмиссий. Но планы планами, а Петроград ещё надо было взять – и Красные были намерены сделать эту задачу максимально сложной для белогвардейцев.
Плакат Д. Моора
Петроград был объявлен «на военном положении» ещё в апреле 1919 г. Вся власть – гражданская и военная – с этого момента передавалась «Революционному комитету обороны г. Петрограда» («Военному совету»), практически осуществлявшему исполнительную власть посредством «революционных районных троек», образованных в каждом из 11-ти районов города, члены которых назначались Петроградским комитетом РКП(б) и утверждались «Ревкомом обороны». При тройках были созданы ревтрибуналы, на них же были возложены функции ЧК. С начала сентября 1919 г. в помещениях «ревтроек» было установлено круглосуточное дежурство, а все коммунисты Петрограда были переведены на казарменное положение.
В конце июля 1919 г. на территории города и его окрестностей в радиусе до 15-ти километров был образован Петроградский укреплённый район. Командование «укреплённым районом», передавалось 7-й армии. Был создан «Район внутренней обороны» Петрограда, в задачи которого входила организация вооружённой борьбы в пределах города. Был создан «Штаб внутренней обороны». В каждом из 11-ти районов города создавался свой «районный штаб внутренней обороны». Одной из задач штаба была «подготовка особо важных объектов государственного значения к взрыву, на случай возможного падения Петрограда». Предполагалось вести «активную оборону», то есть не обороняться, а активно искать врага в пределах города, для его уничтожения, для чего в каждом районе создавался свой вооружённый отряд — батальон, с пулемётной командой и приданной артиллерией.
Нарком по военным и морским делам РСФСР Лев Троцкий приветствует солдат под Петроградом. 1919 г.
Велась активная мобилизация населения всеми средствами – и принуждением, и пропагандой. ЦК РКП(б) опубликовал в «Правде» обращение к рабочим всей Советской России с призывом оказать всемерную помощь городу, «который первым поднял знамя восстания против буржуазии». В ответ на это обращение тысячи рабочих и крестьян добровольно вступили в Красную Армию и отправились на Петроградский фронт. В Петроградском военном округе была проведена мобилизация возрастных групп от 18 до 43 лет. Была произведена также мобилизация коммунистов Петрограда. Не остался в стороне от мобилизации и Петроградский Комитет РКСМ — были мобилизованы 1.5 тыс. юношей из Петрограда и прилегающих уездов в возрасте старше 16 лет, а также 150 девушек, которые были направлены, в основном, в санитарные части. Особенно «отличился» комитет Шлиссельбургского порохового завода, отправивший на фронт подростков 14-ти — 15-ти лет, из числа которых впоследствии были убитые и раненые (в ходе боёв «Шлиссельбургский рабочий батальон» потерял более половины личного состава).
Сам Ленин требовал защитить Петроград любой ценой. Он даже писал Троцкому:
”
Покончить с Аваловым (именно покончить — добить) нам дьявольски важно. Если наступление начато, нельзя ли мобилизовать ещё тысяч 20 питерских рабочих, плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулемёты, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Авалова?
“
К обороне активно привлекали и женщин-работниц. Во время белогвардейского наступления, среди общего числа мобилизованных в районные батальоны внутренней обороны, на трудовые работы по возведению оборонительных сооружений и пр., было 14 тыс. женщин. В основном они использовались в санитарных частях, на тыловых и окопных работах. Таким образом, в короткий срок город был подготовлен к упорной обороне.
Солдаты Северной армии П.Р. Бермондт-Авалова
16 сентября 1919 г. молот ударил по наковальне. Войска Бермондт-Авалова выступили в направлении Луги, Новгорода и Старой Руссы. Одновременно вспомогательные силы выступили из Нарвы. На следующий день двинулись на Петроград финны. Вновь белогвардейцы взяли Лугу, Старую Руссу и Новгород и двинулись к Николаевской железной дороге. В этот раз Бермондт-Авалов превзошёл свой весенний результат – и в 20-х числах сентября 1919 г., невзирая на крайне упорное сопротивление Красных, белогвардейцы взяли Чудово. Большевистский логистический маршрут по Николаевской железной дороге был перерезан.
Командование Красных не было намерено просто так это оставлять, и с юга было начато наступление 15-й армии РККА, имевшее своей целью расколоть Белый фронт. Параллельно 7-я армия должна была выбить Белых из Чудово, после чего атаковать Лугу и Новгород. Красное командование рассчитывало таким образом полностью разгромить Бермондт-Авалова и окончательно вытеснить его войска из России. На это контрнаступление возлагались большие надежды – силы Бермондт-Авалова были сильно растянуты и Красные рассчитывали этим воспользоваться сполна. Вместе с войсками, отправленными на помощь Петрограду, отправился сам Лев Троцкий – всё говорило о важности этого контрнаступления.
”
Товарищи! Наступил решительный момент. Царские генералы ещё раз получили припасы и военное снабжение от капиталистов и баронов империалистической Германии. Ещё раз с бандами помещичьих сынков пытаются взять Красный Питер. Враг вероломно напал среди переговоров с Финляндией о мире, напал на наших красноармейцев, поверивших в эти переговоры. Этот изменнический характер нападения отчасти объясняет быстрые успехи врага. Взяты Луга и Новгород. Перерезаны три железные дороги к Петербургу – даже до Николаевской дороги, главного пути из Москвы, дошли бандиты Авалова. Враг стремится перерезать и четвёртую, Вологодскую, чтобы взять Питер голодом. Товарищи! Вы всё знаете и видите, какая громадная угроза повисла над Петроградом. В несколько дней решается судьба Петрограда, решается судьба одной из твердынь Советской власти в России. Мне незачем говорить петроградским рабочим и красноармейцам об их долге. Вся история двухлетней беспримерной по трудностям и беспримерной по победам советской борьбы с буржуазией всего мира показала нам со стороны питерских рабочих не только образец исполнения долга, но и образец высочайшего героизма, невиданного в мире, революционного энтузиазма и самоотвержения. Товарищи! Решается судьба Петрограда. Враг старается взять нас врасплох. У него слабые, даже ничтожные силы, он силён быстротою, наглостью офицеров, техникой снабжения и вооружения. Помощь Питеру близка, мы двинули её. Мы гораздо сильнее врага. Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа недалека. Победа будет за нами!
— В.И. Ленин. «К рабочим и красноармейцам Петрограда»
“
"Враг у ворот!!! Все на защиту Петрограда!". Советский плакат
Однако Красная контратака сразу же столкнулась с немалыми сложностями. Петроградские войска не могли адекватно поддержать наступавших с юга товарищей – с севера городу угрожали финны. После неудачного весеннего наступления финское командование сделало правильные выводы и взяло себя в руки – и к новому осеннему наступлению они подготовились куда лучше, а на Петроград были направлены большие силы, чем весной. Вдобавок Финляндия получила дополнительную помощь от Германии. В условиях, когда враг наседал со всех сторон, петроградские большевики смогли отправить на поддержку наступления с юга только небольшую часть сил, опасаясь оставить город уязвимым перед финнами. Как оказалось, этой помощи товарищам было недостаточно.
Вдобавок наступавшие с юга на Псков красноармейские войска столкнулись с серьёзными логистическими проблемами. Отсутствие необходимого количества транспорта, как гужевого, так и моторного, сильно затрудняло переброску войск, техники, боеприпасов и продовольствия, а осенняя сырая погода так испортила дороги края, превратив их в вязкую, топкую жижу, что сделало задачи по быстрому перемещению по ним войск и грузов практически невыполнимыми. Белогвардейцы же, несмотря на меньшее количество, были оснащены лучше – немцы поддерживали белогвардейцев более щедро и ответственно, чем британцы в РИ.
В результате наступающие с юга на Псков Красные, несмотря на растянутость белогвардейских войск, потерпели сокрушительное поражение в параллельных битвах у Чудово и Острова (где белогвардейцам оказали небольшую поддержку войска Балтийского герцогства), прошедших 2 – 11 октября 1919 г. – белогвардейцы остановили большевиков, нанеся им большие потери и вынудив отступить. Далее Красные отказались от дальнейших атак против Бермондт-Авалова – параллельное наступление Краснова и Врангеля на Юге требовало перебросить дополнительные силы туда, оставив Петроград разбираться самостоятельно при поддержке и помощи сил из Карелии, Беломорья и Вологды. А Бермондт-Авалов тем временем подходил всё ближе к Петрограду.
За 13 – 15 октября белогвардейцы после упорных боёв захватили Гатчину и Тосно. События на фронте приняли для Красных катастрофический характер. Советские части отступали в полнейшем хаосе и панике, в соприкосновении с противником находилась только одна 1-я бригада, остальные части, отрезанные друг от друга колоннами белых, и не имея связи с командованием армии, отступали, даже не имея соприкосновения с противником. При этом местное население, из-за политики советской власти, было настроено к красноармейцам враждебно: где пассивно, где в форме открытых восстаний. Из запасных полков, в спешном порядке направленных в действующую армию, по пути дезертировало до 3-х четвертей личного состава. Командование и пропаганда отчаянно пыталась восстановить боевой дух, увещевая защитников Петрограда в том, что противника легко разбить, для этого нужно просто преодолеть страх. В обращении к красноармейцам и командирам за подписью председателя Петроградского совета говорилось:
”
Опомнитесь! Перед кем вы отступаете? У белых банд никаких серьезных сил нет. Число их в пятьдесят раз меньше, чем ваше число. У белых нет артиллерии. У белых нет тыла. У белых нет войска, у белых нет бронепоездов. Пресловутые броневики белых существуют только в воображении дураков. Белые банды берут вас только на испуг...
“
Артиллерийская команда у Смольного
Хотя белогвардейцы действительно испытывали немало серьёзных трудностей, и дальнейшее продвижение к Петрограду давалось им всё тяжелее и тяжелее, эти воззвания работали не очень эффективно. Тяжёлое поражение 15-й армии очень больно ударило по боевому духу защитников Петрограда. С севера наседали финны, и потому Красные не могли бросить против Бермондт-Авалова все имеющиеся силы. А вишенкой на торте стало открытое вмешательство Германии, которая задействовала в Финском заливе свой флот. Свой акт агрессии немцы объясняли действиями большевиков в Прибалтике – морская блокада в качестве ответа на инкриминируемую большевикам поддержку восстания против Балтийского герцогства.
К тому времени изменилась обстановка в Германии, выдвинув на передний план сторонников более жёсткой линии. Восстание спартакистов и волна забастовок и восстаний в начале 1919 г. стали большим подарком для военных – Гинденбург и Людендорф фактически встали во главе Кайзеррейха (Гинденбург и вовсе был назначен рейхсканцлером), а в Германии в связи с напряжённой обстановкой было установлено чрезвычайное положение, позволившее военным укрепить свои позиции, пускай установившийся военно-диктаторский режим всё же никак нельзя было назвать по-деспотически всесильным. Кроме того, во Франции в это время продолжалась гражданская война между лоялистами и левыми радикалами – и возможный сценарий победы левых радикалов грозил Германии (в страхах консерваторов и военных) новым «Стальным окружением», теперь уже под революционными лозунгами.
По идее, прагматичный взгляд подсказывал, что рвать и метать было бы опрометчиво. «Красное окружение» на тот момент ещё не было предопределено – во Франции леворадикальные повстанцы ещё не обеспечили себе преимущество, а у большевиков оставались обязательства по Брестскому миру (например, выплата контрибуции). А если бы советский режим вздумал досаждать Германии, достаточно было просто пригрозить ему, что Берлин окажет поддержку силам контрреволюции. Однако консерваторы и военные, находившиеся на коне, позволяли себе неосторожные действия. Хотя даже они впоследствии были вынуждены отказаться от истеричного реагирования на любые источники раздражения (что сыграло свою роль в утверждении синдикалистских и социалистических режимов во Франции и Италии), на тот момент иррациональный страх потерять Восточную сферу влияния из-за большевистских козней ещё перевешивал. Этот страх не способствовал прагматичной и конструктивной политике.
В таких обстоятельствах Гинденбург и Людендорф (особенно Людендорф) начали проталкивать линию на ужесточение политики по отношению к большевикам. Советской власти следовало навредить как можно сильнее – а в идеале и вовсе добиться её падения. Разумеется, не методами нарушавшей Брестский мир прямой войны – всё должно было быть сделано «гибридно», через поддержку белогвардейцев. Впрочем, восстание в Прибалтике, которое возглавили члены большевистского правительства России (Пётр Стучка) и в котором участвовали советские вооружённые формирования (Красные латышские стрелки), дало руководству Германии официальный повод для задействования своего флота ради поддержки наступления Бермондт-Авалова на Петроград. Подчёркивалось, что это не война – Германия декларировала свою верность Брестскому миру – этот акт агрессии был объявлен единичной мерой, эдаким «предупредительным выстрелом» для Советской России в ответ на её поведение. Всё равно Германия не получила за это ничего, кроме словесных протестов. А всю грязную работу и так должны были сделать белогвардейцы.
Германские корабли на рейде
Германский флот начал активные действия ещё летом 1919 г. – уже с 1 августа германская авиация начала бомбардировки Кронштадта. С 5 сентября налёты германской авиации на Кронштадт стали массированными. Так, 15 сентября состоялся налёт 5 самолётов на гавань; в Петровском доке от попадания бомбы получил серьёзные повреждения пароход. 17 сентября с трёх самолётов было сброшено несколько бомб, которые вызвали пожар в портовом лесном складе. Один из германских аппаратов был сбит и пленён. Но авиация – это ещё полбеды. В дело вступил германский флот. Немцы действовали осторожно, но настойчиво, сковывая действия Балтийского флота и тем самым упрощая жизнь наступающим от Нарвы объединённым силам белогвардейцев и Балтийского герцогства. Балтфлот же, связанный необходимостью сдерживания натиска немцев на море, не мог оказать защищающимся на побережье Финского залива товарищам достаточной помощи. А вот немцы сумели оказать неплохую поддержку наземным силам союзников. Действующие на вспомогательном нарвском направлении соединённые войска белогвардейцев и Балтийского герцогства в конце октября 1919 г. при поддержке германского флота с моря, несмотря на ожесточённое сопротивление красноармейцев и большие потери, сумели взять форт «Красная горка» и батарею «Белая лошадь». Положение Петрограда становилось всё более критическим.
Проблема выполнения Брестского мира[]
Вмешательство германского флота в Финском заливе вызвало огромное возмущение большевиков и спровоцировало дипломатическую перепалку. Ситуация действительно была пикантная – заключение Брестского мира фактически легализовало советское правительство в глазах Центральных держав, поэтому большевики с самого начало пользовались возможностью обвинить Германию в нарушении соглашения. И действительно – спонсирование белогвардейцев (формирование Северной и Южной армий в Прибалтике и Украине), участие (даже ограниченное и формальное) подразделений Балтийского герцогства в наступлении Бермондт-Авалова на Петроград, а теперь ещё и вмешательство германского флота выглядели грубейшим нарушением Брестского мира со стороны самой Германии. «Сами навязали, а теперь ещё и нарушают», – таков был лейтмотив советской пропаганды. На деле, конечно, это был тот ещё клубок интриг с обеих сторон.
"Троцкий учится писать". Немецкая карикатура на Л.Д. Троцкого, подписавшего мирный договор в Брест-Литовске. 1918 г.
Нежелание правительства РСФСР исполнять условия Брестского мира было понятно всем участникам переговоров ещё в момент его подписания и не скрывалось советскими лидерами; «игра в кошки-мышки», начавшаяся в Брест-Литовске, продолжилась и после ратификации соглашения. В одном случае германские власти почти «поймали» большевиков: 9 июня 1918 г.Людендорф составил развёрнутый меморандум о силовом отстранении большевиков от власти, а 12 июня 1918 г. германский министр иностранных дел Рихард фон Кюльман представил Адольфу Иоффе, являвшемуся с конца апреля того года послом в Берлине, «завуалированный ультиматум», согласно которому, если советские войска не прекратят нападения на части, дислоцированные в районе Таганрога, а Черноморский флот не вернётся в порта приписки к 15 июня, то «германское командование будет вынуждено предпринять дальнейшие меры». Вопреки мнению Троцкого, Ленин принял условия ультиматума, что помогло избежать последствий. При этом многие экипажи Черноморского флота, которые должны были вернуть свои корабли из Новороссийска в занятый германской армией Севастополь, взорвали их, не допустив передачи Германской империи.
Убийство посла Мирбаха 6 июля 1918 г. создало новый кризис. В результате власти Германской империи предприняли последнюю попытку поставить свои отношения с Советской Россией на более прочную основу, заключив 27 августа дополнительный (секретный) двусторонний договор с большевиками. Согласно финансовой части данного соглашения РСФСР обязывалась выплатить — в качестве компенсации «за ущерб, нанесённый в результате российских действий» и расходов на содержание военнопленных — контрибуцию в 6 млрд. марок (2,75 млрд. рублей): в том числе 1,5 млрд. марок золотом (245,5 тонны) и деньгами (545 млн. рублей), 2,5 млрд. марок — кредитными обязательствами, а ещё 1 млрд. — поставками сырья и товаров. Выплаты золотом, деньгами и товарами должны были быть исполнены до 31 марта 1920 г. В сентябре 1918 г. советским правительством было отправлено два «золотых эшелона», в которых находилось 93,5 тонны золота.
Карикатура на Брестский мир из американской прессы. 1918 г.
Большевики же добились признания своего контроля над Баку, уступив Германии четверть производимой там продукции (прежде всего нефти). Для обеспечения безопасности нефтяных месторождений власти Германской империи взяли на себя обязательство не оказывать поддержку какой-либо третьей стране и воспрепятствовать военным действиям третьих стран в непосредственной близости от Бакинского района. Правительство Германии также согласилось вывести войска из Белоруссии, с черноморского побережья и из района Ростова, а также не оккупировать новые территории и не поддерживать никакие «сепаратистские» движения.
Несмотря на достигнутые дополнительные договорённости, австрийский дипломат Георг де Поттер начал отмечать в поведении советских властей следы «большевистского империализма», свидетельствовавшие, по его мнению, о стремлении к воссоединению частей бывшей Российской империи.
И действительно – обе стороны пытались навредить друг другу, несмотря на заключённый мир. Большевики продолжали поддерживать коммунистические ячейки на оккупированных Германией территориях – а также поддерживали морально и материально полноценное повстанческое движение. В начале сентября 1918 г. ЦК КП(б) Украины принял решение о формировании в так называемой нейтральной зоне, установленной между Советской Россией и германской оккупационной зоной на Украине Брестским мирным договором, двух повстанческих дивизий дислоцировавшихся в районе Сураж — Унеча — Стародуб — Новгород-Северский — Глухов, а также в южных уездах Курской губернии. Впоследствии в связи с белогвардейским наступлением на Юге весной-летом 1919 г. большевики были вынуждены бросить эти повстанческие дивизии против Краснова и Врангеля. Но во время восстания Директории большевики вновь активизировались – и 17 июня 1919 г. в Брянске было сформировано Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, которое провозгласило власть гетмана Скоропадского низложенной и заявило о восстановлении советской власти на Украине. Этот акт был воспринят немцами как нарушение Брестского мира со стороны большевиков, советская сторона же заявила, что Временное рабоче-крестьянское правительство Украины действовало самостоятельно и от собственного имени.
В свою очередь, немцы и их марионеточные правительства в Прибалтике и на Украине негласно спонсировали сбор антибольшевитских добровольцев. Параллельно с конца 1918 г. под предлогом недружественных действий Германии и её союзников (интервенция Османской империи в Дагестан, факт сбора белогвардейских добровольцев на территории Украины) большевики начали уклоняться выплаты контрибуции – поступления от Советской России становились до символического мелкими, редкими и нерегулярными. Первый платёж в виде двух «золотых эшелонов» так и остался самым крупным. Германия настойчиво требовала от большевиков исполнения обязательств – хотя до «дэдлайна» было ещё чуть больше года, большевики начинали слишком демонстративно юлить, и с «юлением» они переборщили, открыв немцам свои истинные намерения.
Во время споров с немцами о контрибуции большевики находили себе немало оправданий – это и гражданская война, и развал хозяйства, и недостаток средств. Кроме того, большевики обвиняли Германию в нарушении договора – поводом для этого стало поведение Османской империи, вторгшейся в Дагестан. Германия открещивалась от действий османов, а турецкие представители заявляли, что те войска и офицеры, которые были замечены в Дагестане, состоят на службе у азербайджанского и горского правительств и никакого отношения к Турции не имеют.
Следующий кризис Брестского мира произошёл во время восстания в Прибалтике. Среди восставших латышских коммунистов было идентифицировано немало людей, прибывших из Советской России и являвшихся членами партии большевиков или и вовсе состоявших в Красной Армии. Особой уликой была личность председателя Советского правительства Латвии, возглавившего восстание – Пётр Стучка до своего прибытия в Прибалтику работал в составе советского правительства. Большевики, хотя и признав провозглашённую восставшими Латвийскую Советскую республику, открещивались от непосредственной поддержки мятежа, заявляя, что это были добровольцы.
Подписание документов о перемирии в Брест-Литовске
После восстания в Прибалтике и провозглашения на советской территории Временного рабоче-крестьянского правительства Украины у немцев не выдержали нервы – и они оказали помощь белогвардейцам Бермондт-Авалова, задействовав в Финском заливе свой флот. В ответ на возмущения советского правительства Германия объявила свои действия ответной мерой за поддержку большевиками восстания в Прибалтике и провозглашение на территории РСФСР Временного рабоче-крестьянского правительства Украины – эти действия были объявлены нарушением Брестского мира со стороны большевиков. Впрочем, несмотря на обвинение в нарушении мирного договора, немцы не стали объявлять войну Советской России. В свою очередь, большевики в ответ на вмешательство германского флота полностью прекратили выплату контрибуции – конечно, и раньше выплаты были мизерными и нерегулярными, но теперь это был демарш.
Впрочем, несмотря на «обмен любезностями», официальное нарушение обеими сторонами Брестского мира не вызвало полноценной войны между заключившими его сторонами. И Германия, и Советская Россия предпочитали «воевать» друг с другом через «прокси». Немцы били Советы через белогвардейцев, а большевики действовали через коммунистическое подполье против марионеточных режимов.
Падение Петрограда[]
К 20 октября 1919 г. войска Бермондт-Авалова вышли на линию Лигово — Красное Село — Царское Село — Колпино. 23 октября белогвардейцы вышли к морю в районе Стрельны, отрезав от Петрограда группировку Красных в Петергофе. Вскоре петергофская группа Красных была ликвидирована. Финны также в это время вышли вплотную к Петрограду, взяв Сестрорецк. Красные отчаянно пытались организовать контрнаступление, однако оно разбилось о войска Бермондт-Авалова. Битва за Петроград вступила в решающую фазу.
Александр Дейнека. "Оборона Петрограда", 1928 г.
Северная столица оказалась в тяжелейшем положении, но у Красного командования до конца теплилась надежда на победу. Был отдан твёрдый приказ – Петрограда не сдавать! Проводилась тотальная мобилизация населения города. Помимо апелляций к классовой солидарности, рабочих мобилизовывали ссылками на жестокость Бермондт-Авалова – порой даже доходило до утверждений, что белогвардейцы намерены полностью истребить всех жителей Петрограда, включая детей, и оставить в живых только дворян и буржуазию. Некоторых обещания грядущих ужасов белогвардейской тирании распалили настолько, что по городу прокатилась волна убийств людей, зачисленных народной молвой в «буржуи». Настроения в городе дошли до самой настоящей истерики. На бесконечных митингах все поголовно торжественно клялись немедленно отправиться в окопы защищать Петроград. Например, рабочие Охтинского порохового завода приняли резолюцию:
”
Мы, трудящиеся Охтинского порохового завода, собравшиеся для обсуждения вопроса о создании внутренней обороны, заявляем, что золотопогонники-генералы, ведущие белогвардейские банды на Красный Питер, несут цепи рабства и насилия для рабочего класса. Стоя за завоевания рабочей революции, мы, организуясь, дадим жестокий отпор белогвардейской своре. Всем честным сознательным рабочим место в создаваемом при заводе для отражения врага отряде. Все способные держать винтовку в руках — в отряд!
“
В Петрограде паника сменилась яростным отчаянием загнанного в угол зверя – и это могло стать для Бермондт-Авалова гибельным. Чувствовалось, что его наступательный порыв начинал выдыхаться – чем ближе была столь желанная цель, тем тяжелее было её достичь. Всё сложнее стало преодолевать мощные оборонительные линии, да вдобавок сами Красные проявили готовность воевать даже на улицах города, если до этого дойдёт. А вот у Бермондт-Авалова дела обстояли всё менее и менее радужно. Чем ближе приближались белогвардейцы к Петрограду, тем сильнее растягивались коммуникации. Кроме того, в самом конце октября ударили морозы, что осложняло жизнь наступающей армии. Несмотря на поддержку германского флота, финских и (частично) балтийских войск, у белогвардейцев всё равно не было весомого преимущества в численности перед штурмом укреплённого большого города, что грозило превратить сражение в бойню. Однако Бермондт-Авалов решил совершить последний рывок – подобно азартному игроку, он пошёл ва-банк и поставил на кон всё. И белогвардейские войска пошли на штурм.
Штурм Петрограда белогвардейцами
Битва за Петроград была затяжной и кровавой. Красные сражались с яростью обречённых, и каждый пройденный метр давался белогвардейцам путём невероятных усилий. 28 октября 1919 г., после долгих, упорных и кровавых боёв на укреплённых позициях, белогвардейцы и финские войска вошли на территорию в городскую черту Петрограда. Но и после этого бои продолжались ещё четыре дня. Кровопролитные сражения шли за каждую улицу и за каждый дом. Лишь к концу дня 2 ноября белогвардейцы и финны подавили последние очаги организованного сопротивления и взяли весь город под контроль. Но ещё долгое время Красные и их сторонники вели в Петрограде городскую герилью...
При этом продолжали держаться оказавшиеся в окружении моряки Кронштадта. Балтфлоту и кронштадцам неоднократно предлагали сдаться, но они отвечали отказом. Для Бермондт-Авалова не сдавшийся Кронштадт был большой занозой – из-за городской герильи большевиков контроль белогвардейцев над Петроградом ещё не был полным, и потому Белые были уязвимы в случае контрнаступления Красных с вологодского или московского направления. Армия, защищавшая Петроград, отступила на восток, и, даже будучи крайне потрёпанной и деморализованной, она могла представлять угрозу. Длительная осада могла измотать кронштадтцев и вынудить их сдаться, но Бермондт-Авалову нужно было установить полный контроль над Петроградом как можно скорее. Германский флот и захваченные береговые батареи постоянно обстреливали Кронштадт, но его защитники всё равно не желали сдаваться. Они знали, что обречены, и были намерены забрать с собой как можно больше белогвардейцев. Бермондт-Авалов мог заморить их долгой осадой, но он не желал ждать. Он выдвинул морякам Кронштадта ультиматум:
”
Матросы! Час падения Петрограда настал. Наши войска полностью захватили город. Вам неоткуда ждать помощи. Расплата за ваши кровавые подвиги, ужаснувшие весь мир, близится. Вы можете спасти вашу жизнь только лишь переходом на нашу сторону. Всякий же застигнутый с оружием в руках для сопротивления нам будет беспощадно расстрелян на месте.
“
На ультиматум Кронштадт не ответил. Тогда на берег Финского залива стали стягивать войска. Осада Кронштадта продолжалась более полутора месяцев. Но, когда к 20-м числам декабря образовался более-менее прочный лёд, приказ идти на штурм был отдан. Хотя можно было дождаться, когда Кронштадт сдастся от голода в гарнизоне, ввиду того, что Красные несколько раз пытались отбить Петроград, Бермондт-Авалов желал покончить с базой красных моряков у себя в тылу как можно раньше. Штурм Кронштадта начался в ночь на 22 декабря 1919 г. Белогвардейцы наступали на открытом пространстве, под беспрерывным огнем, но у осаждённых кронштадцев не было ни единого шанса. Чувствуя, что они проигрывают сражение, революционные матросы взорвали несколько кораблей Балтфлота. К полуночи 23 ноября 1919 г. Кронштадт прекратил сопротивление. Бермондт-Авалов ощутил не только радость от долгожданной и с таким трудом доставшейся победы, но и жажду сполна расплатиться с большевиками, посмевшими бросить ему вызов. Те матросы, которые выжили и попали к белогвардейцам в плен, в конечном итоге позавидовали погибшим в боях товарищам. Их ждала суровая расправа.
Офицеры Северной армии П.Р. Бермондт-Авалова
Войска Красной Армии, оборонявшие Петроград, предпринимали попытки отбить город, рассчитывая на взаимодействие с продолжающим держаться Кронштадтом, но безуспешно. Несмотря на уязвимое положение и продолжающуюся городскую герилью, белогвардейцы и финны всё же прочно закрепились в городе. Красные же были полностью деморализованы самим фактом падения Петрограда. В конечном итоге в конце декабря остатки 7-й армии и петроградского гарнизона отступили – часть войск ушла в Вологду, часть перебазировалась в Петрозаводск, которому требовалось подкрепление ввиду финского наступления в Олонецкой Карелии.
Для Бермондт-Авалова взятие Петрограда было триумфом. Он устроил настоящее торжество в честь победы – с парадами и церемониями. На званом ужине в честь победы, на котором присутствовали в том числе представители командования Балтийского герцогства и Финляндии, Бермондт-Авалов публично сравнил взятие Петрограда со взятием немцами Парижа во время Вельткрига, и заявил, что также, как и взятие Парижа, петроградская Виктория станет для врага началом конца.
Поход Краснова и Врангеля на Москву[]
”
Все на борьбу с Красновым и Аваловым!
Товарищи! Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции. Защитники эксплуататоров, помещиков и капиталистов, русские и иностранные (в первую голову германские и австрийские) делают отчаянную попытку восстановить власть грабителей народного труда, помещиков и эксплуататоров, в России, чтобы укрепить падающую их власть во всем мире. Их предшественники, английские капиталисты провалились со своей поддержкой Колчака в Сибири; Красная Армия, геройски продвигаясь вперёд при помощи восстающих поголовно сибирских рабочих, уверенно идёт к Байкалу для освобождения трудового народа от неслыханного ига и зверства тамошних владык, капиталистов. Но германские бароны не намерены учиться на чужих ошибках. В мае – июне германские империалисты провалились со своим планом захватить Петроград посредством контрреволюционного заговора, в котором участвовали русские монархисты, кадеты, меньшевики и эсеры, не исключая и левых эсеров. Вместо столь желанного для них Петрограда немцы получили восстание угнетённых германскими баронами латвийских рабочих и крестьян. Однако империалисты не усвоили революционных уроков. Теперь германские капиталисты делают отчаянную попытку восстановить иго капитала посредством нашествия Краснова, Врангеля и Авалова, которым они, как некогда англичане Колчаку, оказали помощь офицерами, снабжением, снарядами, броневиками и т. д. и т. п. Все силы рабочих и крестьян, все силы Советской республики должны быть напряжены, чтобы отразить нашествие белых банд на севере и юге и победить их, не останавливая победного наступления Красной Армии в Сибири. В этом состоит ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА МОМЕНТА Все коммунисты прежде всего и больше всего, все сочувствующие им, все честные рабочие и крестьяне, все советские работники должны подтянуться по-военному, переведя максимум своей работы, своих усилий и забот на непосредственные задачи войны, на быстрое отражение нашествия белогвардейцев, сокращая и перестраивая, в подчинение этой задаче, всю свою остальную деятельность. <…> Краснов, Врангель и Авалов – главные, но не единственные серьезные враги Советской республики. Ещё держится на Украине реакционная власть самозваного гетмана Скоропадского. В так называемом Балтийском герцогстве немецкие бароны угнетают латышских и эстонских рабочих. Не будь помощи им со стороны Германии, они бы давно развалились. Только помощь Германии делает их силой. Но они вынуждены все же обманывать народ, прикидываться от времени до времени сторонниками «демократии», «Учредительного собрания», «народовластия», проводить фальшивые «реформы» и т.п. Меньшевики и эсеры охотно дают себя обмануть. Но на самом деле их истинная сущность – восстановление царизма, чего не скрывает Авалов, чего не скрывают руководители белогвардейской Южной армии. И это заставляет задуматься всех, кто ещё колеблется. Теперь правда о Колчаке (а Краснов с Врангелем – его двойники) раскрыта вполне. Расстрелы десятков тысяч рабочих. Расстрелы даже меньшевиков и эсеров. Порка крестьян целыми уездами. Публичная порка женщин. Полный разгул власти офицеров, помещичьих сынков. Грабеж без конца. Такова правда о Колчаке и Краснове. Даже среди меньшевиков и эсеров, которые сами были предателями рабочих, были на стороне Колчака и Краснова, все больше находится людей, которые вынуждены признать эту правду. Но реакционеры хитрят – и помимо кнута пытаются вогнать трудовой народ в кабалу, подсовывая им пряник. На Украине гетман Скоропадский провёл насквозь фальшивую земельную «реформу», главная суть которой – сохранение частной собственности на землю. Он объявил, что передал землю крестьянам. На самом деле крестьяне не получили от этой «реформы» ничего, и всё досталось только кулакам и тем же помещикам, которые объявили себя хлеборобами. Вывески разные – суть та же! А чтобы сельские труженики не мешали помещикам обирать батраков, Скоропадский начал создавать под именем «вольного казачества» банды кулаков и барчуков, которые устраивают всё то же, что и Колчак, и Краснов, и Авалов – расстрелы, порки, грабежи крестьян. Надо во главу угла всей агитации и пропаганды поставить осведомление народа об этом. Надо разъяснить, что либо гнёт реакционеров, либо Советская власть, власть (диктатура) рабочих; середины нет; середины быть не может. Надо особенно использовать свидетельские показания небольшевиков: меньшевиков, эсеров, беспартийных, побывавших у Колчака, у Краснова, у Авалова или у Скоропадского. Пусть знает всякий рабочий и крестьянин, из-за чего идет борьба, что ждет его в случае победы Краснова или Авалова. <…> Сводя вместе сказанное выше, мы получаем простой итог: от всех коммунистов, от всех сознательных рабочих и крестьян, от каждого, кто не хочет допустить победы Краснова и Авалова, требуется немедленно и в течение ближайших месяцев необычный подъем энергии, требуется «работа по-революционному». Если голодные, усталые и измученные московские железнодорожники, как специалисты рабочие, так и чернорабочие, могли во имя победы над Колчаком и вплоть до полной над ним победы завести «коммунистические субботники», работать бесплатно по нескольку часов в неделю и развивать при этом невиданную, во много раз более высокую, чем обычно, производительность труда, то это доказывает, что многое и многое еще можно сделать. И мы должны это многое сделать. Тогда мы победим.
— «Известия ЦК РКП(б)», № 5. 20 сентября 1919 г.
“
Бронепоезд белогвардейцев Южной армии. 1919 г.
В августе 1919 г., когда стало ясно, что Скоропадский одолевает Директорию в Украинской гражданской войне, командование донских казаков и Южной армии начало планировать новое наступление на Юге России. Так же, как и Бермондт-Авалов на Севере, Краснов не стал изобретать велосипед и в основном планировал действовать по старому плану с небольшими корректировками. Правый фланг наступал от Саратова и Ртищево на Пензу, а после её захвата – на Нижний Новгород, Владимир, а конечным пунктом была Москва. Центральная группа войск шла на Москву по двум параллельным направлениям – а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Касторное, Елец, Кашира. Левый фланг наступал на Москву от Курска через Орёл и Тулу. Правда, не все приняли этот план безоговорочно. Наметились разногласия Краснова с Врангелем, который предлагал сосредоточить у Курска почти все наличные ударные силы (используя для переброски войск территорию Украины) и немедленно нанести этими войсками прямой удар на Москву, а на остальных фронтах ограничиться удержанием "узлов сопротивления" и упрочением тыла. Однако Краснов и большая часть Ставки тяготели к захвату пространства и верили в качественную слабость Красных, так что было решено наступать по плану «широкого фронта».
Белогвардейский аэроплан готовится к разведывательному вылету
Наступление на Юге России началось 12 сентября 1919 г., за 4 дня до начала наступления Бермондт-Авалова на Севере. Атака Краснова-Врангеля на красноармейские позиции была крайне успешной – на всех направлениях линия обороны большевиков была прорвана. Красная Армия отступала в полном беспорядке. Город за городом переходил в руки Белых. В течение 12 сентября — 19 октября 1919 г. план Краснова и Врангеля осуществлялся с исключительным успехом. Создавалось впечатление, что Южный фронт красных развалился. В особенности первые две недели наступления (12-24 сентября) были подлинным триумфом казаков и белогвардейцев, которым после прорыва Красных позиций практически не оказывалось сопротивления. 17 сентября пали Елец и Козлов, 20-21 сентября белогвардейцы овладели Пензой, 24 сентября войска Краснова и Врангеля вышли на подступы к Орлу.
Успехи наступлений Краснова-Врангеля и Авалова вызвали в большевистской Москве сильнейшее беспокойство. Если белогвардейцы продолжат в том же духе, то Советская республика обречена! И большевики лихорадочно мобилизовывали на защиту своей власти все возможные силы – военные, экономические и людские. В ответ на начало общего белогвардейского наступления на Севере и Юге Ленин выдвинул лозунг:
”
Все на борьбу с Красновым и Аваловым!
“
Несмотря на показной оптимизм и бравирование уверенностью, Ленин и его соратники на деле действовали по формуле: «Будь уверен в лучшем, но готовься к худшему». Большевики были близки к катастрофе и готовились к уходу в подполье. Был создан подпольный Московский комитет партии, правительственные учреждения начали эвакуацию в Вологду. 5-8 октября на II съезде РКСМ была объявлена комсомольская мобилизация на южный фронт.
Белогвардейцы выступают на Коломну
Тем временем белогвардейское наступление продолжалось, и продолжалось чрезвычайно успешно. К середине декабря донские казаки и Южная армия завоевали огромную территорию – белогвардейцы взяли Брянск и Орёл, затем – Тулу и Рязань, подошли к Серпухову и Коломне. Однако ещё с середины октября у Белых стали наблюдаться нехорошие тенденции... Чем ближе подходили белогвардейцы к столице, тем более растянутыми были их коммуникации. Распыление сил приводило к неудачам на отдельных направлениях, где начинал сказываться численный перевес Красных. На нижегородском направлении Белые не сумели продвинуться дальше Пензы и перешли к стратегической обороне. Тем войскам, что шли на рязанском и тульском направлении, также приходилось всё тяжелее – по мере приближения Краснова и Врангеля к Москве большевики бросали всё новые резервы, которые казались неисчерпаемыми.
Обед красноармейцев у костра. 1919 г.
При этом чем ближе белогвардейцы были к Москве, тем больше советское руководство усиливало нажим своей пропаганды, доводя своих сторонников до фанатичного исступления. Уверившие, что победа белогвардейцев несёт с собой настоящий Конец Света, московские низшие слои массово отправлялись на фронт. Факт возрастания фанатизма в рядах Красной Армии был неприятной новостью для Белых, которые до конца верили в отрезвление русского народа и связанное с этим массовое добровольное пополнение своей армии. Однако этого не произошло – для большинства крестьян, даже негативно относившихся к большевикам, была характерна позиция «моя хата с краю».
Параллельно между белогвардейцами и крестьянством нарастал конфликт. Прежде всего этот конфликт был связан с весьма высокомерным и нетерпимым поведением казаков. Врываясь на территории Красных губерний, казачьи части вешали, расстреливали, рубили, насиловали, грабили и пороли местное население. Эти зверства рождали страх и ненависть, желание отомстить, пользуясь теми же методами. Учитывая, что казаки были важной частью белогвардейских войск на Юге России, отношение населения к ним переносилось на всех белогвардейцев. Но и неказачья часть Белого движения давала поводы ненавидеть себя. Прежде всего это касалось земельного вопроса.
В отличие от Скоропадского, который ради сохранения государства не только провёл земельную реформу, но и под давлением оппозиции даже скорректировал её в сторону больших уступок крестьянству, русские белогвардейцы ещё долго не могли преодолеть до конца свой консерватизм. В марте 1919 г., в том же месяце, когда была начата реформа Скоропадского, белогвардейское правительство Юга России опубликовало свой проект земельной реформы. Основные его положения сводились к следующему: сохранение за бывшими собственниками прав на землю; установление дифференцированных земельных норм; отчуждение излишков земли за плату и наделение малоземельных крестьян землей. Однако окончательное решение земельного вопроса отодвигалось до полной победы над большевизмом и возлагалось на будущее законодательное собрание. Пока же правительство Юга России потребовало предоставить владельцам захваченных земель треть всего урожая. Некоторые представители красново-врангелевской администрации пошли еще дальше, начав водворять изгнанных помещиков на старых пепелищах. Пьянство, порки, погромы, мародерство стали обычными явлениями в Южной армии.
Белый террор
Василий Витальевич Шульгин впоследствии заявил, что белогвардейцы «начали "почти святые", а закончили "почти бандиты"» – правда, эту трансформацию он в немалой степени связывал с переходом Белого движения на прогерманские позиции. Ненависть к большевикам и всем, кто их поддерживает, заглушала все иные чувства, снимала все моральные запреты. Поэтому вскоре тыл Южной армии начал также сотрясаться от крестьянских восстаний, как сотрясался тыл Белых армий Колчака. В отношении рабочего класса политика всех белых правительств в теории не шла дальше туманных обещаний, а на практике выражалась в репрессиях, в подавлении профессиональных союзов, разгроме рабочих организаций и пр.
Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что, ввиду победы Германии в Вельткриге, в Белом движении на лидирующие позиции вышли прогерманские силы, которые в основной массе были монархическими. Однозначно за восстановление монархии был Бермондт-Авалов со своей Северной армией. Те, кто в РИ составил костяк Северо-Западной армии Юденича, оказались под крылом Бермондт-Авалова, и, хотя у многих были свои взгляды на то, «как нам обустроить Россию», они Бермондт-Авалову и его германским покровителям предпочитали не перечить, рассчитывая, что демократические идеи можно приспособить и под монархию, сделав её конституционной, тем более, что есть вопрос куда более важный, чем «как нам обустроить Россию» – борьба с большевиками до победного конца.
На Юге России, где изначально существовало сильное проантантовское течение в Белом движении, всё было сложнее. Хватало людей, которые не принимали не только прогерманский характер, но и монархический характер Южной армии, связывая его с германским влиянием – некоторые недоброжелатели даже пытались распространять слухи, что планируется не восстановить власть династии Романовых, а посадить на русский престол Гогенцоллернов или Габсбургов. Руководство Южной армии с подачи её нового командующего – Врангеля – адаптировало свой монархический проект под изначальную линию «непредрешенчества» Белого движения, заявив о готовности вылепить из монархии что угодно по итогам Учредительного собрания, которое могло решить что угодно, и лишь само восстановление монархии было неприкосновенным.
Это позволяло как-то адаптировать идеологию Белого движения к сформировавшейся в результате победы Германии в Вельткриге реальности – к отделению Украинской державы, Финляндии, Литвы и Балтийского герцогства, к руководству Белым движением Краснова, стремившегося к созданию широкой казачьей автономии... Впрочем, это «непредрешенчество» давало большой простор и для самых ярых консерваторов с их идеей «Единой и Неделимой России» и стремлением полностью восстановить дореволюционные порядки, что создавало на будущее потенциал для споров и конфликтов между различными течениями в Белом движении и возникшими на обломках Российской империи новыми государствами...
Так или иначе, монархическая направленность обновлённого прогерманского Белого движения была палкой о двух концах. С одной стороны, монархизм и чёткая идея восстановления власти царя позволила привлечь на сторону Белого движения некоторую часть крестьянства. Действительно, в условиях беспредела Гражданской войны, ухудшения уровня жизни, ситуации, когда за ширмой «Декрета о земле» скрывался ужасный лик продразвёрстки – в этих условиях нашлось немало крестьян, которые буквально взвыли от такой политики «в интересах трудового народа» и начали тихо признаваться у себя в избах, пока комиссары не слышат: «Верните царя-батюшку!». Когда белогвардейцы вместо Учредительного собрания открыто и честно предложили теперь конкретику в виде восстановления какой-никакой монархии – нашлись те, кто этот жест оценили. Но у медали была и другая сторона – в то же время монархизм повредил белогвардейцам и создал большевикам благодатную почву для обвинения своих врагов в стремлении вернуть все «к старому режиму». Большевики пугали рабочих и крестьян ужасами «восстановления царизма», обещая чуть ли не возвращение крепостного права, и на многих это действовало.
Красные кавалеристы выступают в поход. 1920 г.
В конечном итоге, столкнувшись с растянутостью коммуникаций, численным превосходством противника, растущим сопротивлением Красной Армии, отошедшей от шока первых поражений, и начавшимся в результате крестьянских восстаний разложением тыла, белогвардейцы застряли на подступах к Москве, когда, казалось бы, победа была почти у них в руках. В упорных и кровопролитных сражениях у Серпухова и Коломны Краснов и Врангель потерпели тяжёлое поражение и в результате Красного контрнаступления были отброшены к Туле и Рязани. Исход битвы решили численное превосходство и свежие резервы красных, введенные в дело к моменту полного боевого изнурения белогвардейцев. Наступление Белых на Москву советскими войсками было остановлено, но окружить и уничтожить ударные части казаков и Южной армии им не удалось.
А в это время начали подходить подкрепления с востока, из Сибири – Колчака разгромили раньше, чем в РИ, ещё осенью 1919 г., и большевики сумели высвободить необходимые силы в самый критический момент. Белогвардейцы уже практически не имели сил для дальнейшего наступления на Москву, но и устроить передышку и перегруппировку они уже не могли – время работало против них. Наступление пришлось приостановить. В январе 1920 г., после передышки, войска Краснова-Врангеля попытались организовать новое наступление на Серпухов и Коломну, но оно очень быстро захлебнулось. Теперь инициатива окончательно перешла в руки Красных.
Красные кавалеристы. 1920 г.
В конце января – начале февраля 1920 г.Рабоче-Крестьянская Красная Армия перешла в масштабное наступление. Белогвардейцев атаковали не только с севера, с московского направления, но и с востока, где наступали войска, разгромившие Колчака. Первоначально необычайно ожесточённые бои в целом клонились к победе Белых, и к исходу второй декады февраля войска Краснова-Врангеля продолжали держать оборону в Туле и Рязани. Однако белогвардейцы с трудом отбивали натиск превосходящих сил противника, и их отступление было всего лишь делом времени. В ожесточённых боях у Тулы и Рязани, шедших с переменным успехом, малочисленным частям белогвардейцев к концу февраля войска РККА нанесли поражение, а затем стали теснить Белых по всей линии фронта. Параллельно восточная группировка Красной Армии начала наступление на Пензу. Краснов и Врангель оставили Тулу и Рязань и с трудом сдерживали натиск на Пензу. Белогвардейцы отчаянно сопротивлялись, держась за каждую пядь земли. Но они были обречены.
Белогвардейцы сумели наладить оборону в Орле и Козлове, но на восточном направлении в начале марта пала Пенза, и правый фланг Белой армии рухнул. В течение марта 1920 г. Красные взяли Тамбов, Орёл и Елец, а также двинулись на Саратов. Краснов и Врангель осознали, что они рискуют оказаться отрезанными от Дона, Кубани и Кавказа, и тогда большевики разгромят их войска по частям. Было принято решение срочно начать стратегическое отступление. Получив известие о падении Саратова в начале апреля 1920 г. воронежская группировка Белых начала отступление к Царицыну и на Дон. Курская же группировка в 10-х числах апреля после долгой обороны оставила Курск и ушла на территорию Украины, чтобы оттуда также передислоцироваться на Дон.
Причины провала похода на Москву[]
Почему же так произошло? Почему Бермондт-Авалов сумел одержать победу в Петрограде, а Краснов с Врангелем так и не дошли до Москвы? На это было немало причин.
Митрофан Греков. «Наступление на Тулу», 1928 г.
Для Бермондт-Авалова наступление на Петроград отнюдь не было лёгкой прогулкой. Кроме того, Петроград находился ближе, чем Москва для войск Краснова и Врангеля. При этом на начальном этапе Бермондт-Авалов не наступал на Петроград напрямую, а сначала захватил Новгород и перерезал Николаевскую железную дорогу – это привело к распылению сил и весьма опасной ситуации во время наступления с юга 15-й армии РККА. При штурме Петрограда у Бермондт-Авалова не было весомого численного преимущества над 7-й армией РККА, и когда у Красных паника сменилась отчаянной яростью, белогвардейцы находились всего лишь в одном шаге до катастрофы. Поэтому, когда Бермондт-Авалов взял Петроград, это было в немалой степени чудом – превозмоганием, подобным тому, которое позволило германским солдатам победить во Второй битве на Марне в конце Вельткрига.
Однако и объективных факторов белогвардейского триумфа в Петрограде было выше крыши. У Бермондт-Авалова была реальная поддержка – и она выражалась не только в поставках из Германии всего необходимого. Были хоть и немногочисленные, не самые эффективные и не самые надёжные, но при этом всё равно важные войска Балтийского герцогства, которые принимали участие (пусть и очень ограниченное) в белогвардейском наступлении на северном направлении (от Нарвы вдоль Балтийского побережья) и подстраховывали Белых союзников во время Красного наступления на Псков. С севера мощное наступление на Петроград начали финны, что позволило навязать Красным борьбу на два фронта, распылить их силы – и тем самым облегчить положение Бермондт-Авалова, против которого большевики не смогли бросить все имеющиеся войска. Наконец, мощным аргументом была поддержка германского флота, который сковал действия Красного Балтфлота, и не позволил большевикам полностью задействовать морскую поддержку для отражения белогвардейского наступления. Вот это и были секреты успеха Бермондт-Авалова.
Белогвардейские войска держат оборону. Зима 1920 г.
Что касается Краснова и Врангеля, то за их внешней силой скрывалось немало слабостей. Несмотря на поставки из Германии и Австро-Венгрии, на Юге России приходилось действовать в большой степени самостоятельно. У них не было германского флота (ибо не было моря), и у них не было государств-союзников, как Финляндия. Да, есть Украина Скоропадского, но украинская армия, несмотря на очевидный прогресс в её строительстве, была ещё слаба и не совсем надёжна, да к тому же гетман был полностью сконцентрирован на тяжелейшей борьбе с махновцами, из-за которых Украинская держава до сих пор не могла толком встать на ноги и до конца стабилизировать своё внутреннее положение. Других союзников не было – а до сих пор ощущавшая на своей шкуре эхо войны Германия не могла и не желала послать регулярную армию. В тылу у большевиков на московском направлении также никого не было, и белогвардейцам приходилось наступать против всей мощи Красной линии обороны.
Митрофан Греков. "Замёрзшие казаки атамана Краснова после разгрома под Серпуховом", 1927 г.
В итоге рывок к Москве отнял все силы, а когда наступление выдохлось и первый шок у красноармейцев прошёл, начал сказываться численный перевес РККА и мобилизационные возможности большевиков. Кроме того, свою роль сыграла нарастающая несогласованность действий белогвардейцев Севера и Юга России. После захвата Петрограда Бермондт-Авалов должен был начать наступление на Москву, однако он попросту застрял на завоёванных территориях. Измученные тяжёлым штурмом Северной Столицы войска нуждались в передышке и перегруппировке. Плюс для восполнения потерь и дальнейшего увеличения численности армии на захваченных территориях была начата мобилизация, которая проходила с немалыми сложностями. Ещё не до конца додавленное большевистское подполье продолжало городскую герилью. При этом финны, несмотря на захват немалой части Олонецкой Карелии, даже при поддержке белогвардейцев так и не сумели захватить Петрозаводск. Вдобавок в январе – феврале 1920 г., по плану всеобщего наступления, из Вологды выступила на Петрозаводск и Петроград 6-я армия Красных, и хотя её наступление удалось отбить, Белые войска были скованны. В результате Бермондт-Авалов находил любые отговорки для того, чтобы обосновать своё неучастие в походе на Москву, параллельно укрепляя оборону завоёванных позиций.
Апрель 1920 — январь 1921[]
Тем временем, чувствуя своё превосходство, большевики замахнулись на большее. Пока что они решили не перестраивать свою систему фронтов против Бермондт-Авалова, а продолжить наступление дальше на юг – на Дон, Кубань, Украину и Кавказ. Помимо жажды Мировой Революции, у советского руководства было предостаточно и прагматических соображений.
Рисков было немало – если война с белогвардейскими очагами ещё считалась чисто внутренним делом России, то вторжение на территорию Украины грозило открытым конфликтом с самой Германией, к войне с которой Советская Россия была нисколько не готова. Германские войска к началу 1920 г. были практически полностью выведены с территории Украины – остались лишь военные специалисты и отдельные подразделения авиации. Однако неизвестно, как отреагировала бы Германия в случае вторжения Красной Армии на территорию Украины. Но большевики решили рискнуть. Им нужны были ресурсы – природные, материальные и человеческие. Им крайне нужны были уголь Донбасса, плодородные почвы Украины и Кубани, и многое другое. Перед Советской Россией маячила перспектива голода, и приоритет был очевиден. Пускай Петроград и является Колыбелью Революции, но он подождёт, тем более, по расчётам командования, если завоевать Украину, Дон, Кубань и Кавказ, то Бермондт-Авалов не будет представлять никакой угрозы, и народная кара его обязательно настигнет. Значит – решено!
Белорусская открытка с изображением флага БНР
Одним из катализаторов для вторжения большевиков в германскую сферу влияния в Восточной Европе стали события в Беларуси. Белорусская народная республика (БНР) была государством с подвешенным в воздухе статусом. С одной стороны, БНР имела собственное правительство, властные органы, даже собственную армию (которую немцы негласно разрешили), но с другой – БНР не была официально (на дипломатическом уровне) признана даже Германией, которая на протяжении вот уже двух лет выжидала, не зная, что делать.
Оказывая определённую поддержку местному правительству, немцы так и не дали БНР полноценного дипломатического признания – признание независимости Беларуси стало бы фактически демонстративным нарушением Брестского мира со стороны Германии, но в то же время немцы старались через негласную поддержку правительства БНР осложнить будущую реинтеграцию Беларуси в состав Советской России.
После улаживания серии дипломатических формальностей с советским правительством немцы всё же были вынуждены выполнить пункт Брестского мира о выводе войск из Беларуси – а там будь что будет. Если Беларусь добьётся независимости от Советской России (то есть, если у большевиков из-за тяжёлой борьбы с белогвардейцами не хватит сил и средств на то, чтобы разогнать БНР и её правительство) – то формально Германия к этому непричастна. Если же Красные введут войска в Беларусь и разгонят правительство БНР – то негласное разрешение Германии на формирование белорусских вооружённых отрядов должно было сделать возвращение Беларуси в состав России хоть сколько-нибудь болезненным, а сам факт того, что Беларусь на протяжении двух лет имела собственное правительство и пыталась создать свою государственность, должен был вынудить большевиков пойти на те или иные уступки белорусам в национальном вопросе.
В 1919 г. немцы вывели из государств-сателлитов большую часть своих войск. На территории Украины остались лишь некоторые авиационные подразделения и военные советники. К концу 1919 г. последние германские подразделения были окончательно выведены с территории Беларуси. К тому времени правительство БНР уже успело сформировать собственные военные отряды. Этот факт стал для Советской России ещё одним из поводов для обвинений Германии в нарушении Брестского мира. В свою очередь, немецкие представители, если снисходили до ответов, заявляли, что это самостоятельная инициатива самопровозглашённого правительства БНР, к которой Германия не имеет никакого отношения (при этом уходившие из Беларуси германские войска оставили там часть своего оружия и снаряжения, и эти «оставленные» запасы немедленно «присвоили» боевые формирования БНР). В обстоятельствах перелома в войне с белогвардейцами Советы восприняли этот факт как «приглашение».
Когда войска Красной Армии начали прижимать отступающих Белых к украинской границе, был разработан план масштабного наступления, предполагающего вторжение Красной Армии на территорию Украины с параллельным наступлением на Дон и Кубань, причём большевики рассчитывали в идеале отрезать от Кубани и окружить донскую группировку белогвардейцев, ударив по Дону через территорию Украины. Также планировалось ввести войска в Беларусь. Хотя на территории Беларуси были к тому времени при попустительстве немцев сформированы военные подразделения местного правительства, большевики были уверены, что БНР не окажет достойного сопротивления. Соответственно, быстро захватив территории Беларуси, большевики получили бы возможность создать фронт, нависающий над Украиной, что стало бы преимуществом при планируемом вторжении. Таким образом, долгожданное выполнение немцами условий Брестского мира по Беларуси давало большевикам уникальный шанс, который те никак не желали упускать.
Вскоре подвернулся повод для вторжения на территорию Украины. В апреле 1920 г. отступавшая от Москвы группировка белогвардейцев оказалась под угрозой быть зажатой у границ Украины – и с разрешения Скоропадского эта группировка была пропущена через украинскую территорию для того, чтобы белогвардейцы могли безопасно отступить на Дон. В связи с этим советское правительство выдвинуло Украинской державе обвинение в укрывательстве белогвардейцев на своей территории – и объявило ей войну. Параллельно западная группировка Красной Армии начала вторжение на территорию Беларуси. Большевики не стали утруждать себя объявлением войны Беларуси – это было не только ради эффекта внезапности и обеспечения быстрейшего продвижения против малочисленной неподготовленной армии, большевики также не воспринимали правительство БНР как легитимное, и потому официальное объявление войны было излишней честью для виртуального государства. Так началась война, вошедшая в историю как Красный Потоп.
Красный Потоп[]
Октябрь 1918, Витебск
Парад Красной Армии в Витебске. 1920 г.
В начале 20-х чисел апреля 1920 г. Рабоче-Крестьянская Красная Армия перешла в масштабное наступление по всему Южному и Западному фронту. На севере удар был нанесён в Беларуси силами 15-й и 16-й армий РККА – их задачей была не только ликвидация БНР, рассматривавшейся советским руководством как нелегитимное образование, но и выход к северным границам Украины с расчётом ударить гетманцам в тыл. Продвижение Красных в Беларуси наткнулось на противодействие молодой армии БНР, но её сопротивление было вялым и оказалось быстро сломлено. К 23 мая 1920 г. большевики контролировали половину Беларуси.
Митрофан Греков. "Трубачи Первой Конной", 1934 г.
Параллельно часть советских войск (выделенная из состава 15-й армии РККА Северная группа под командованием Евгения Сергеева) вступила в пределы Балтийского герцогства, вторгнувшись в Латгалию и оттестив немногочисленные войска Балтийского герцогства от границы. Войска Красной Армии подошли к Двинску и Режице, но взять их не смогли – фронт встал. Для этого было несколько причин. Армия Балтийского герцогства была хотя и немногочисленной (вдобавок балтийское командование продолжало опираться на немецкую общину при комплектовании войск), но дисциплинированной и стойкой. Ландесвер сумел сдержать противника, хотя от границы пришлось отступить. Впрочем, и сдержать Красных удалось благодаря тому, что для них Прибалтика не была приоритетным направлением. Наступавшая в направлении Двинска и Режицы группировка была очень немногочисленной – советское командование не желало плодить фронты и расширять зону боевых действий слишком сильно. Несмотря на то, что вторжение на территорию Украины уже означает немалый риск навлечь на себя гнев Германии (причём такой, который ощущается на собственной шкуре), большевики всё же не были намерены воевать со всеми подряд. Захват Украины обеспечил бы Советскую Россию крайне необходимым продовольствием, промышленностью и человеческими ресурсами, причём, что самое важное, в очень большом количестве – ради этого приза можно было и пойти на риск конфликта с Германией. В свою очередь, захват Прибалтики мог бы дать выход к Балтийскому морю и ухудшить положение Бермондт-Авалова, но, как ни странно, существовал риск, что покорить её грубой силой было бы сложнее, чем Украину. Благодаря морской связи и близости к границам Германии немцам было бы проще оказать Балтийскому герцогству прямую военную поддержку, отправив флот и высадив в Риге или Ревеле десант – и потому потенциальный советский поход в Прибалтику грозил опасно затянуться и отвлечь слишком много сил Красной Армии, столь необходимых на других участках. Поэтому командование Красной Армии выставило соответсвующие приоритеты – фронт против Балтийского герцогства не имел особой значимости, а атака на Двинск и Режицу представляла лишь чисто формальную проверку на прочность в надежде на новое пробольшевистское восстание латышей.
Главный удар Красного Потопа пришёлся по Украине. Украинская гетманская армия оказалась неподготовленной к приграничным сражениям ввиду численного превосходства Красных и широкого фронта. В итоге командовавшие приграничными войсками украинские генералы были вынуждены начать отступление, пытаясь избежать разрушения фронта. Гетманцам пришлось отступать к линии Днепра, пытаясь отдельными контрударами выиграть время для дополнительной мобилизации в губерниях Правобережья. С Курского направления Красные с ходу захватили Сумы и Белгород и подошли к Харькову. Параллельно на белорусском участке фронта часть наступающих на запад сил Красной армии свернули на юг, взяли Гомель и вторглись на Черниговщину, нацеливаясь на Киев. Красная Армия рвалась к Днепру и Донбассу.
Наступление Красной Армии, 1920 г.
В то же время Скоропадский и белогвардейские генералы Южной армии успели сориентироваться и сумели быстро наладить плотное взаимодействие друг с другом. Белогвардейские войска, отступавшие из Курска, сначала вместе с украинцами защищали Харьков, а затем, когда выявилось превосходство Красных, отступили на юг, где часть Белых ушла оборонять Дон, а часть объединилась с украинскими гетманскими войсками и вместе с ними обороняли Донбасс по линии Северского Донца.
Пётр Болбочан, который серьёзно возвысился благодаря тому, что он поддержал гетмана в войне с Директорией, что позволило ему стать командующим восточной группировки украинских войск, после недолгого сопротивления оставил Харьков и отступил в Полтаву. Но и в Полтаве он долго не продержался – не в силах удержать наступательный порыв Красной Армии он со своими войсками ушел на днепровский рубеж, где сумел наладить оборону и сдержать красную волну. Впрочем, и на этом естественном рубеже он держался с трудом.
Красноармейцы идут в атаку на украинские позиции. 1920 г.
Непосредственная угроза нависла над Киевом. 11 июня 1920 г. после упорной обороны под красным натиском пал Чернигов и прямая дорога на Киев была открыта. Однако вблизи украинской столицы сопротивление гетманской армии существенно возросло. 22 июня после многодневного длительного сражения, в ходе которого линия фронта сильно колебалась то в одну, то в другую сторону, украинские войска с огромным трудом остановили Красных на линии Козелец – Бобровица – Яготин – Переяслав. Войска Красной Армии более, чем на неделю прекратили попытки нового наступления на Киев. Однако это был ещё не конец, и большевики готовились к новой атаке. Тем временем другая группировка Красных обходила Киев с севера и запада – через территорию Беларуси и Полесья. Украина находилась на грани катастрофы.
Выставка трофеев, взятых у белогвардейцев и гетманцев во время Красного Потопа. Лето 1920 г.
Тем временем на Юге России и Украины большевики заняли огромные территории. К началу июля 1920 г. Красные взяли Полтаву, Луганск и часть Донбасса, а также пытались прорваться к Крыму. Огромную помощь большевикам оказали махновцы, своими партизанскими действиями разрушившие гетманский тыл на Нижнем Днепре. Благодаря этому Красные продвинулись ещё дальше, практически добившись своей цели – разорвать украинский фронт и рассечь гетманские войска, зажав крупную часть украинской армии вместе с белогвардейцами на Донбассе. В начале июля 1920 г. Красные соединились с махновцами и совместными действиями 8 июля захватили Александровск, что открыло им дорогу на правый берег Днепра. Это грозило Украине и белогвардейцам началом конца. Однако разгромить противника Красным не удалось.
Советский антигетманский плакат
Несмотря на тяжёлые поражения, антибольшевистские силы сумели сохранить свою организацию. Пётр Болбочан сумел удержаться на Днепре, отстояв Кременчуг и Екатеринослав, причём сохранив в стратегических точках плацдармы на левом берегу реки. Также украинские войска сумели остановить наступление на Мелитополь, удержав линию обороны от Днепра до Азовского моря и не пустив большевиков к Крыму. При этом Красные крайне растянули свои дивизии и коммуникации, распыляя свои силы, что постепенно начинало ослаблять их наступательный порыв. Что касается белогвардейцев, то их во многом спасла плотная кооперация с украинскими войсками, что позволило наладить нормальную оборону и даже остановить продвижение большевиков. На Донбассе к 20 июля 1920 г. объединённые войска белогвардейцев и украинцев сумели удержать Красных на линии Бердянск – Пологи – Волноваха – Юзовка – Дебальцево – Колпаково – Сорокинский рудник – берег Северского Донца. Восточнее белогвардейские войска были вынуждены оставить Царицын, благодаря чему Красные взяли под контроль Верхний Дон и вышли к Северскому Донцу. Всё говорило о том, что белогвардейцы Юга России обречены, так же, как и гетманская Украина. Но тут их высокий покровитель выдвинул свой аргумент. Германия не была намерена просто так сидеть сложа руки, пока Красные захватывают новые территории. Кайзеррейх не мог и не желал помочь бедствующим своей армией. Однако даже без отправки экспедиционного корпуса помощь от Германии оказалась очень ценной.
Транспортировка украинской артиллерии по железной дороге
Во время Вельткрига у Германии накопились неимоверные военные запасы, произведённые по программе Гинденбурга. Артиллерия, боеприпасы, оружие – всего этого накопилось в таком изобилии, что германская армия мирного времени после войны уже попросту не нуждалась в таких огромных военных запасах. При этом оставшихся после Вельткрига уже не нужных немцам излишков оказалось более чем достаточно для того, чтобы снабдить ими армии сателлитов в Восточной Европе. После первых поражений от Красных в Украину из Германии немедленно потянулись эшелоны, под завязку нагруженные орудиями, снарядами, оружием и снаряжением. Взамен потерянных в боях и при отступлении орудий старой царской армии украинское гетманское войско получало пушки Круппа. Кроме того, Скоропадский получил от немцев ценнейшие поставки по авиации – прибывшие из Германии аэропланы стали важнейшим усилением для украинских ВВС. При этом поставки из Германии начались ещё до Красного Потопа – немцам ради усиления своей власти над Восточной Европой нужно было добиваться укрепления марионеточных правительств, ради чего они окончательно развязали Скоропадскому руки в деле строительства армии и проявили готовность поделиться с Украиной частью своих военных припасов. Создавалась и база для постепенного освоения украинской армией германских стандартов. С началом Красного Потопа объёмы немецкой военной помощи резко выросли, и поступать она стала куда интенсивнее. Таким образом, поставки из Германии, которые, во-первых, были изобильными, и, во-вторых, начались вовремя, позволили Украине не только быстро компенсировать потери, но даже и укрепить свою армию в некоторых сферах. Но это был не единственный способ помочь. Немцы ещё не задействовали всех своих сателлитов.
Литовские войска держат оборону против Красных на подступах к Лиде. 1920 г.
Ещё одной картой на руках у Германии была Литва. Королевство, на престол которого был приглашён германский кандидат Вильгельм фон Урах (принявший имя Миндовга II), находилось в стороне от развернувшейся на обломках Российской империи войны и не горело желанием принимать в ней участие. Командование Красной Армией также не желало плодить новые фронты, сконцентрировавшись на войне против Украины. Собственно, ликвидация БНР с выходом к литовской границе была ходом, направленным прежде всего против Украины – контроль над Беларусью открывал возможность ударить по гетманцам с севера, создавая угрозу их флангу и тылу. Однако дело приобрело неприятный для Красных оборот с далеко идущими негативными последствиями. 23 июня 1920 г. произошёл приграничный конфликт, позднее названный Лидским инцидентом. Один из отрядов 15-й армии РККА перешёл литовскую границу (считается, что это было сделано непреднамеренно) и столкнулся с литовскими войсками. Литовцы этот отряд разгромили, но, преследуя противника, вступили на контролируемую Красными территорию Беларуси – и также вступили в столкновение с войсками Красной Армии. Пошла цепная реакция – начались столкновения между советскими и литовскими войсками по всему участку границы. Литовское правительство отреагировало очень бурно и, расценив произошедшее, как фактически начавшуюся войну, литовцы начали против Красных полноценное наступление. Для этого у них были возможности – в связи с началом Белорусской операции Красной Армии литовцы, решив подстраховаться на случай, если дела примут опасный оборот, заблаговременно провели мобилизаци. И, как оказалось впоследствии, не прогадали.
В связи с тем, что пограничный инцидент произошёл в районе Лиды, 24 июня литовские войска ударили в направлении Новогрудка. Впрочем, литовская атака быстро захлебнулась – и к 27 июня красные отбросили противника обратно к границе. Однако, в связи с тем, что литовская атака была довольно крупной по задействованным в ней силам, а на всей ширине границы разозлённые литовцы агрессивно бряцали оружием, командующий 15-й армией РККА Август Корк, подобно самим литовцам, расценил действия противника как начало полномасштабной войны – и перешёл в дальнейшее наступление, перенеся военные действия на территорию Литвы.
Однако вторжение в Литву не задалось с самого начала. Сначала ничто не предвещало беды – на южном участке границы войска Красной Армии успешно преодолели сопротивление противника и, преодолев упорное сопротивление противника, ранним утром 29 июня взяли Лиду, а 30 июня подошли к Радуни и Бастунам. Однако тут же в ночь с 29 на 30 июня 1920 г. литовские войска перешли в наступление на северном участке границы, неожиданно нанеся Красной Армии тяжёлое поражение под Ошмянами, и взяв на следующий день Сморгонь. Победоносный поход Красной Армии в Беларусь резко сменился паническим отступлением. Как оказалось, большевиков подвела самоуверенность. Почувствовав головокружение от успехов и эйфорию в предвкушении Мировой Революции, Красные попытались поспеть везде – в Беларуси и Литве, в Украине и на Дону. В результате они попросту растянули свои силы, а во многих местах оголили фланги. Красные рассчитывали на повсеместное восстание рабочих и крестьян – большевики были уверены, что трудовой народ просто спит и видит, как Красная Армия освободит его от капиталистов – но ожидаемые восстания не стали повсеместными. Правительство Балтийского герцогства уже достаточно крепко стояло на ногах, правительство Литвы тем более, а Скоропадский благодаря земельной реформе положил начало расколу среди ранее враждебного крестьянства и постепенно обзаводился в этой среде союзниками. Эти факторы позволили сохранить силы врагам Советской Власти – и применить эти силы в нужный момент.
Литовские артиллеристы, 1920 г.
Тем временем 3 июля 1920 г. литовцы нанесли советским войскам поражение на южном участке своего фронта и вернули Лиду – Красные были выбиты с территории Литвы. Эти неожиданные успехи не прошли мимо немцев, которые решили воспользоваться предоставившимся шансом открыть против большевиков ещё один фронт. Чтобы вовлечь литовцев в по-настоящему серьёзную войну против Советской России, германская дипломатия сделала ход конём, решив дать своему сателлиту стимул в виде потенциальных территориальных приобретений. 9 июля 1920 г., когда стало очевидным, что литовский наступательный порыв в Беларуси не выдыхается, а Красные терпят новые поражения, немцы тайно дали литовскому правительству гарантии, что если наступление будет успешным, то взятые под контроль в ходе войны территории Беларуси войдут в состав Литвы. Литовское правительство приняло это предложение, скрепив гарантии секретным договором.
А в это время литовцы продолжали своё наступление в Беларуси, и оно всё ещё было победоносным – растянув свои коммуникации в надежде выйти к Киеву с северо-запада, Красные оказались в крайне неудобном положении. К тому же литовская армия, несмотря на свою малочисленность, неожиданно оказалась грозным противником. Литовские войска были хорошо оснащены германским оружием, снаряжением и техникой – к тому же сами литовцы оказались предельно мотивированы. В ходе контрнаступления литовцы взяли Новогрудок и Молодечно, а к 12 июля вышли к Минску.
Украинские самолёты во время битвы за Киев
Тем временем 3 июля 1920 г., получив сведения, что в связи с началом советско-литовской войны обход Киева с северо-запада, похоже, отменяется, войска Красной Армии во второй раз пошли на штурм столицы Украины. Одновременно к Киеву на помощь Скоропадскому подошло подкрепление с Подолья и частично с Волыни. Второй штурм Киева оказался ещё более ожесточённым. Красноармейцы даже сумели частично прорвать украинскую линию обороны и ненадолго выйти на подступы к Киеву. Однако сам город большевикам так и не достался. 9 июля 1920 г. украинские войска всё-таки сумели переломить ход сражения в свою пользу. Большевики, стремясь взять Киев, попросту надорвались. Перемолов наступающие Красные войска на своей линии обороны, украинцы начали контрнаступление, которое привело к беспорядочному отступлению Красных – к 15 июля гетманские войска подошли к Чернигову и Нежину. Тем временем 13 июля пришли известия о взятии литовцами Минска. Белорусский фронт большевиков был прорван, а войска Красных в Полесье оказались в сложном положении. Параллельно волынская и брестская группировка украинских войск двинулись на Пинск, чтобы вернуть захваченные большевиками территории и поддержать литовское наступление. Захватив Минск, литовские войска двинулись на Могилёв и Бобруйск, рассчитывая захлопнуть ловушку и организовать для полесской группировки Красных «котёл».
Войска Болбочана отступают в Екатеринослав
Во время Второго Сражения за Киев на юге Украины Красные и махновцы попытались прорвать оборону Болбочана. 8 июля 1920 г. Красные совместно с махновцами захватили Александровск и вышли на правый берег Днепра. Развивая успех, они начали захватывать обширные территории, нацеливаясь на захват Кривого Рога и Жёлтых вод, также пытаясь перерезать железнодорожную линию из Екатеринослава в Кременчуг, стремясь отрезать екатеринославскую группировку украинских войск. Параллельно на левом берегу Днепра Красные начали наступление на Екатеринослав с северного направления. Болбочан решил рискнуть и попытаться удержать фронт, не уходя при этом из Екатеринослава. Под натиском Красных с севера он был вынужден оставить позиции на левом берегу Днепра, параллельно усиливая охрану железнодорожной линии из Екатеринослава в Кременчуг, усиленно гоняя имевшиеся бронепоезда туда-сюда.
Тем временем Красные и махновцы пытались взять Кривой Рог и Екатеринослав, но потерпели неудачу. Как оказалось, из-за распыления сил у Красных не хватало войск на огромный протяжённый фронт. Ради осуществления операции пришлось полагаться на махновцев, но из-за несогласованности действий механизм наступления начал идти вразнос – Махно стремился к большей самостоятельности, а командование Красных не доверяло ему. В конечном итоге дело застопорилось. Махновская конница с тачанками уверенно побеждала отряды гетмацев в чистом поле, но вскоре её порыв выдохся – они вместе с Красными застряли у Никополя и не сумели продвинуться к Кривому Рогу.
Красноармейцы и махновцы вступают в деревню
Также соединённые большевистско-махновские силы попытались перерезать железнодорожный путь из Екатеринослава в Кременчуг, ударив в направлении Каменского. Однако разведка Болбочана сумела вовремя заметить продвижение Красных и махновцев, которые 15 июля 1920 г. были перехвачены гетманской кавалерией у Николаевки. Несмотря на тяжелейшее положение Болбочана и недостаток сил (каждый отряд буквально зашивал оборону на живое), украинцы одержали в этом сражении важную победу – Красных и махновцев подвела несогласованность действий. Гетманцы не просто остановили рейд противника, но и развили успех, прогнав Красных и махновцев за реку Мокрая Сура.
Конечно, в перспективе Болбочан был обречён, и под давлением одновременно с севера и с юга ему всё равно пришлось бы либо оставить Екатеринослав, либо оказаться в котле. Однако Болбочан упорствовал не просто так. Во-первых, несмотря на растянутость сил, тонким слоем размазанных от Екатеринослава до Кременчуга, оборону по линии Днепра на этом участке удалось удержать. Пока Болбочан оборонял Екатеринослав и отчаянно маневрировал в борьбе с Александровским прорывом, Красные пытались взять Кременчуг – но не добились успеха, несмотря на некоторое преимущество. Более того, отстояв Кременчуг, гетманцы сумели сохранить в этом районе плацдарм на левом берегу Днепра. Также Красные пытались форсировать Днепр в других местах, но везде оборона гетманцев устояла. Удержание этой «тонкой красной линии» в самый критический и ответственный момент сыграло важную роль в исходе всего сражения. Во-вторых, в начале июля его обнадёжили информацией, что из Подолья и Волыни на подмогу идёт помощь – одна часть подкрепления шла к Киеву, а другая выступила к Кривому Рогу. Подкрепление к моменту Днепровского сражения почти прибыло – нужно было только подготовить плацдарм для наступления в районе Кривого Рога и Жёлтых Вод.
Украинский бронепоезд на Екатеринославском участке фронта
19 июля 1920 г. украинские войска начали наступление из Кривого Рога и Жёлтых Вод. Наступление было успешным – они быстро сняли осаду с Никополя и устремились к Александровску. Узнав о начале наступления, Болбочан вновь решил рискнуть, и отправил кавалерийскую группировку на юг вдоль Днепра для того, чтобы нарушить коммуникации противника и нанести ему как можно больший урон. Несмотря на продолжавшийся натиск Красных на Екатеринослав с севера, Болбочан надеялся, что оставшихся войск хватит для того, чтобы сдержать противника на линии Днепра. Риск оправдался – этот рейд дезорганизовал боевые порядки Красных. Кавалерия Болбочана быстро пробилась к району, через который проходила важная переправа с правого берега Днепра в Александровск.
Красные из-за распыления собственных сил не смогли достойно ответить на украинское контрнаступление. В связи с рывком кавалерии Болбочана к Александровску и успешным продвижением криворожской группировки гетманцев на восток Красные приняли решение отступить на левый берег Днепра. Однако в связи с растущей дезорганизацией у себя в тылу большевики были вынуждены ускорить своё бегство. Ради спасения собственных войск Красные бросили на прикрытие отступления переведённых под их командование махновцев.
Красноармейцы и махновцы, взятые в плен гетманцами во время Днепровского сражения. 1920 г.
По своей сути, большевики совершили по отношению к махновцам самую настоящую подставу – советское командование сохранило большую часть собственных войск, но ценой жизней союзников. По итогу составившие «группу прикрытия» махновцы были разгромлены в сражении у Томаковки.
Это был очень тяжёлый удар – уничтоженная у Томаковки группировка была очень крупной, и в ней состояло немало лучших бойцов и отрядов. В результате крестьянская армия Махно понесла самые большие единовременные потери за всё время своего существования, и её сила была критически подорвана – на радость Скоропадскому. После этого события между Махно и большевиками пробежала чёрная кошка, и их отношения начали быстро ухудшаться. К тому же большевики настоятельно требовали, чтобы все войска махновцев были полностью переподчинены командованию Красной Армии, что также сильно раздражало прославленного Батьку-атамана.
А в этот момент, после окончательного прибытия всех подкреплений из Подолья и Волыни, киевская группировка украинских войск продолжила контрнаступление против Красных – прежде всего на северном направлении, чтобы реализовать все возможные плюсы от взаимодействия с литовцами. 17 июля 1920 г. украинцы двинулись на Красные позиции в районе Нежина и Чернигова. Контрнаступление достигло важных успехов – фронт был отодвинут от украинской столицы, а гетманские войска сумели занять Чернигов и добиться других важнейших для себя успехов. К концу июля – началу августа 1920 г. на киевском направлении украинские войска вышли на линию берег Десны – Конотоп – Ромны – Лубны – берег Днепра. Был выровнен фронт в районе Полтавы, что позволило упростить положение Болбочана.
Литовские солдаты в Беларуси. 1920 г.
Важные успехи были достигнуты на севере – украинские войска заняли Гомель и соединились с литовскими войсками в районе Жлобина. 16-я армия РККА, действовавшая на линии фронта примерно от Пинска до Мозыря не успела вовремя перестроиться и в результате оказалась в катастрофическом положении. Оказавшись в результате наступления литовцев и украинцев под угрозой попадания в «котёл», войска Красной Армии в этом районе запаниковали – и организованное отступление превратилось в паническое бегство. Конечно, литовцам не хватало войск для того, чтобы быстро уничтожить те деморализованные части, которые удалось отрезать, но сама эта задача как таковая была выполнена – в конечном итоге значительная часть 16-й армии РККА к началу августа 1920 г. была разгромлена. Большой урон понесла принявшая на себя первый удар литовцев в конце июня-начале июля 15-я армия – не выдержав литовского наступления на Минск, часть войск 15-й армии была отрезана и также разгромлена.
Гетман Скоропадский на смотре войск
Это был самый настоящий триумф антибольшевистских сил – когда, казалось бы, они находились на краю пропасти. Победа под Киевом и разгром Красных в Беларуси подняли боевой дух всех противников большевиков и позволили им вновь обрести веру в себя. Известия о поражениях Красных позволили донским казакам и белогвардейцам Врангеля преодолеть панику в своих рядах, остановить процесс разложения армии и найти в себе новые силы, позволившие им удержать Дон и не пустить большевиков на Кубань. Для гетмана Скоропадского победа под Киевом и успехи Болбочана в обороне Екатеринослава и ликвидации Александровского прорыва стали самым настоящим политическим спасением – под влиянием паники в Киеве украинская армия была на грани коллапса и лишь «Чудо на Днепре», как окрестили сражения за Киев и Екатеринослав, спасло не только столицу, но также дисциплину и организованность гетманской армии. Известия о «Чуде на Днепре» вызвали одинаковое воодушевление и у русских, и у украинцев. У советского же руководства известия о тяжелейшем поражении у Киева и в Беларуси вызвали недоумение. Они были уверены в успехе, да и Красная Армия была объективно сильнее и надорвавшихся белогвардейцев, и неокрепшего гетманского войска. Тем не менее, для большевистской неудачи были закономерные причины.
Торжественный смотр войск в Киеве в честь побед украинской армии на Днепре. 1920 г.
Тяжёлая борьба с белогвардейцами, когда чуть не пала Москва, отняла у Красной Армии немало сил и средств, что во многом выровняло её уровень с уровнем пока что слабой армии гетманской Украины, у которой, несмотря на Восстание Директории летом 1919 г. и тяжёлую борьбу с махновцами, было время и были возможности подготовиться к возможному вторжению и более-менее организовать оборону. Гетманская армия, при всех её многочисленных слабостях и детских болезнях, оказалась на порядок выше РИ формирований УНР и Директории – и это сыграло свою роль.
При этом коммуникации Красных, стремившихся расправиться со всеми врагами сразу, были растянуты, чем воспользовались литовцы в Беларуси и украинцы под Киевом и Екатеринославом. Самоуверенное движение вперёд с растягиванием коммуникаций было эффективно в условиях полной импотенции войск противника и ситуации «триумфального шествия Советской Власти», но сейчас это сыграло с Красными злую шутку. Теперь большевикам пришлось лихорадочно перебрасывать свои силы с Донбасса и Дона к Полтаве и днепровскому рубежу, что «разгрузило» фронт белогвардейцам и упростило им оборону Дона и Кубани.
Однако противникам большевиков было ещё рано радоваться. Они выиграли битву, но не войну. Красная Армия оставалась крайне грозной силой, и она была решительно настроена исправить «киевское недоразумение». Риск поражения белогвардейских и украинских войск был всё ещё очень велик. Чтобы отбросить волну Красного Потопа, нужно было нечто большее. И это нечто большее произошло.
Германские самолёты, переданные Северной армии Бермондт-Авалова
Наступление Бермондт-Авалова на Москву[]
В августе 1920 г. внезапно зашевелился Север. Более полугода Бермондт-Авалов сидел тише воды ниже травы, а по мнению союзников по Белому движению – маялся дурью. Командующий Северной армией не предпринимал никаких наступательных действий, оправдывая это тем, что ему нужно утверждать порядок на захваченных территориях. При этом никто не мог сказать точно, почему Бермондт-Авалов так затягивал с ударом по Москве. Существовали разные слухи и конспирологические теории: кто-то предполагал, что он, будучи уверенным в неудаче Краснова и Врангеля, хотел дождаться ослабления большевиков и отвлечения их внимания на юг, чтобы потом начать поход на Москву и стать Единственным и Неповторимым Спасителем России; кто-то считал, что Бермондт-Авалов решил стать «Царём Питерским» и собирался строить на Петроградчине своё собственное государство.
При этом для бездействия были реально уважительные причины – всё ещё сильно было подполье, продолжалась городская герилья и партизанщина в лесах, а большевики несколько раз пытались отбить Петроград. 6-я армия РККА, базировавшаяся в Вологде, наступала на Северную Столицу с юго-восточного направления при небольшой поддержке войск из Москвы, движущихся по Николаевской железной дороге. Максимального успеха на петроградском направлении большевики достигли в мае 1920 г., когда наступавшая из Вологды 6-я армия дошла до Олонца, однако успех не был развит – в июне Красные были отброшены к изначальным позициям. Атаки на петроградском направлении предпринимались большевиками и в июне, но они были очень вялыми – руководство сосредоточилось на донском и украинском направлении. В свою очередь, Бермондт-Авалов наводил порядок в тылу, копил силы для решающего удара и выжидал момента. После «Чуда на Днепре» и успешного наступления литовцев в Беларуси Бермондт-Авалов решил, что момент настал, и во второй половине августа 1920 г. Северная армия выступила на Москву.
Авиация Северной армии
В отличие от своего наступления на Петроград и наступления Краснова-Врангеля на Москву, в этот раз Бермондт-Авалов наступал не широким фронтом, а проникающим ударом кулака из элитных частей, за которыми шли также узким фронтом остальные части. Наступление велось по Николаевской железной дороге. Чтобы задействовать в наступлении как можно больше боеспособных войск, Бермондт-Авалов обратился к методу «оккупационного контроля» над своими территориями. Значительную часть полномочий по охране порядка и контроля над ситуацией в Петрограде и северных городах взяли на себя финны. Фактически Петроград оказался под финской оккупацией.
Начало наступления Бермондт-Авалова было воспринято большевиками достаточно спокойно – они уже отбросили Краснова и Врангеля, и расценили, что если и потребуется перебросить войска с других направлений к Москве, то не очень много. С другой стороны – против южных белогвардейцев с украинцами и литовцами перебросить подкрепления из центра вряд ли получится. Впрочем, было видно, что наступление Бермондт-Авалова было крайне запоздалым – даже если он возьмёт Москву, то многого не выиграет, ибо положение большевиков сейчас куда более выгодное, чем в 1919 г. По своей сути, это наступление скорее могло только отвлечь большевиков от других фронтов и для того, чтобы Бермондт-Авалов добился успеха, должны были перейти в масштабное наступление ещё и Краснов с Врангелем, и украинцы, и литовцы. Однако вскоре большевики начали чувствовать, что земля уходит у них из-под ног. И, как оказалось, больше всего проблем им принёс не Бермондт-Авалов.
Крестьянский бунт против большевиков
Антибольшевистские восстания на Украине[]
На недавно захваченных территориях Красные умудрились стремительно испортить отношения с местным населением – даже там, где Белых ненавидели. На занятых Красными землях Украины большевики начали сталкиваться с последствиями земельной реформы Скоропадского. Как это всё работало? Большевики отчаянно нуждались в местных ресурсах – прежде всего в продовольствии. На занятых территориях Красные немедленно начали проводить продразвёрстку, причём в крайне широких масштабах. Естественно, это всё вызвало недовольство крестьян. С одной стороны, можно было ссылаться на реквизиции в пользу немцев и утешать себя, что сейчас реквизициями занимается «народная власть», а значит это более терпимо. Тем более, что и в 1920 г. ещё очень многие гетмана не любили. Так что на первых порах большевиков встречали нейтрально, а иногда и с радостью. Но нашлось одно «но»...
Несмотря на гражданскую войну и махновщину, земельная реформа Скоропадского продолжала раскручиваться. К 1920 г. уже сформировалась какая-никакая прослойка крестьян, прежде всего кулаков и середняков, получивших землю в частную собственность. Да, очень многие не смогли получить столь желанную землю – ибо из-за аграрного перенаселения на всех земли попросту не хватало (а плодить чересполосицу гетман не был намерен). Однако в ряды сельских тружеников уже был внесён раскол. Те, кто к тому моменту уже получил землю по гетманской реформе, при большевиках столкнулись с перспективой очередного передела, причём не за счёт ненавистных помещиков, а за свой собственный счёт. При этом и многим беднякам, изначально горячо приветствовавшим Красную Армию, пришлось столкнуться с разочарованием.
Всего за два с хвостиком месяца, прошедших с момента начала Красного Потопа, изначально «просоветские» настроения украинского села быстро меняются. Проведение мер политики «военного коммунизма» (продовольственная монополия, продразвёрстка и вывоз в большом количестве продовольствия за пределы Украины, насаждение коллективных форм земледелия — так называемых «коммун») приводит к быстрому распространению на селе антисоветских и радикально оппозиционных настроений и действий.
Советский антигетманский плакат
Многие крестьяне погибли от рук бесконтрольно действовавших уездных и прифронтовых ЧК, «летучих» карательных отрядов ЧК и Ревтрибуналов. Бюро советской печати сообщало о «ненужной жестокости ЧК в сёлах» — о порках, грабежах, расстрелах. Большевики тут же теряют позиции в недавно учреждённых местных советах, крестьяне переходят к активным формам сопротивления. Антибольшевистская агитация, волнения, погромы, вооружённые выступления, действия повстанческих формирований отмечаются на всех контролируемых большевиками территориях Украины. Наряду с быстрым нарастанием количества крестьянских антиправительственных выступлений, они приобретают всё более радикальные и организованные формы.
Дали о себе знать формирования крестьянской самообороны Вольного казачества, организация которых началась гетманом в 1919 г. Если во время гражданской войны против Директории они казались рискованным предприятием – силой, которая при определённых обстоятельствах могла даже перейти на сторону противника – то теперь они оказались однозначной «пятой колонной» в тылу большевиков, что работало Скоропадскому на пользу. Естественно, Красные сразу же разоружали отряды Вольных казаков. Однако немало оружия оказалось припрятано в лесах и тайниках, при этом часть Вольных казаков сразу же ушла в партизаны, став костяком антибольшевистского повстанческого движения. Постепенно к ним присоединялись другие.
Махно спор с большевиком
Эпизод из советского сериала "Девять жизней Нестора Махно" (2007): спор с большевиком Глыбой
Параллельно начинались тёрки большевиков с Махно и другими «батьками-атаманами». Махно был очень обижен тем, что в конце битвы за Днепр большевики фактически бросили его войска на убой, что обернулось для крестьянской повстанческой армии тяжелейшим разгромом у Томаковки, подорвавшим общие силы махновцев. Кроме того, Красные жёсткими методами пытались установить своё полное единоначалие, что не нравилось Махно, который стремился сохранить свою независимость. Конечно, открытого конфликта не было. Махно официально придерживался союза с большевиками. Обращаясь к тем «батькам-атаманам», которые не желали вступать в союз с Советами, Махно заявил:
”
Главный наш враг, товарищи крестьяне, — Скоропадский. Коммунисты — всё же революционеры… С ними мы сможем рассчитаться потом. Сейчас всё должно быть направлено против Скоропадского.
“
Однако своеволие Махно постоянно приводило к конфликтам и несогласованности действий. И гетман с белогвардейцами этим пользовались.
Создание политических механизмов, которые делали недействующей на практике прямую демократию советов, позволяли проводить на Украине большевистскую аграрную и продовольственную политику. Советские органы власти на селе, лишаясь поддержки масс крестьянства, быстро разлагались. Систематические роспуски советов и политические репрессии приводили к окончательному исчезновению политической ответственности избираемых органов власти. В советах утверждался назначаемый большевистскими партийными ячейками состав. В советском аппарате всё большее участие принимали разного рода назначенцы, люмпены, карьеристы и коллаборационистские элементы. В большевистской политической риторике тех лет это явление получило название «комиссародержавия». В советских органах власти процветало пьянство. Большой размах приобрела системная коррупция, особенно заметная в деле проведения продовольственной монополии. В государственном аппарате формировались национально-корпоративные группы. Так, в начале августа 1920 г. украинский революционер Михаил Полоз в своём письме наркому по делам национальностей Сталину писал следующее:
”
Вследствие поголовного разгона всех советов, где не было большинства коммунистов, и назначения коммунистических ревкомов и ЧК, угрожающе возрастает антисемитская пропаганда… Настроения крестьянства формулируются словами: вот дождались — ждали большевиков, а тут какая-то жидовская коммуна…
“
Продразвёрстка, принудительное изъятие продовольствия, насаждение коммун часто осуществлялось руками активистов, не принадлежавших к украинской национальности (русскими, евреями, латышами, китайцами, чехами, представителями среднеазиатских народностей, в 1915—1917 гг. ввозившихся для работы на промышленных предприятиях), что провоцировало рост антисемитизма, русофобии и ксенофобии в среде украинского крестьянства. При подавлении крестьянского движения большевики начинали опираться на так называемые «интернациональные» части — латышских стрелков, немецкий отряд «спартаковцев», «Красных Чехов» Ярослава Гашека и части, переброшенные из Центральной России. Крестьяне взвыли – долгожданная «народная власть» не привела к лёгкому решению всех проблем, а только породила новые.
Советская карикатура на украинских антибольшевистских повстанцев
Растущее повстанческое движение, неповиновение советским властям, крестьянские волнения, нападения на продотряды и советских активистов нарушали работу украинского тыла Красной Армии. Чтобы усилить превосходство Красной Армии над противником, на контролируемой территории Украины начались мобилизации, но в итоге большевики столкнулись с той же проблемой, что и Скоропадский в 1918 г. – украинские части оказались попросту ненадёжными. В набранных в Красные ряды украинских частях фиксируются многочисленные «бесчинства», дезертирство, мародёрство, погромы, самовольные реквизиции, вплоть до антисоветских выступлений отдельных частей. В итоге на некоторое время установилось состояние позиционного противостояния. Между украинско-белогвардейскими войсками и Красной Армией наблюдалось шаткое равновесие, которое оказалось очень быстро нарушенным – в тылу у большевиков закипали новые регионы.
"Казак, ты с кем - с нами или с ними?". Большевистский плакат
Антибольшевистское брожение среди донских казаков[]
Донские и кубанские казаки отличались ярко выраженным территориальным эгоизмом, что почувствовал на себе Краснов. Осенью 1918 г. донские казаки, выгнав Красных за границы Области, не стремились продвигаться дальше. Тогда рос уровень неповиновения и даже дезертирства. Краснов сумел более-менее сохранить дисциплину среди казаков, и добиться их участия в походе на Москву, но после его провала Донская армия начала быстро разлагаться. После московского поражения и начала Красного Потопа многие казаки окончательно разочаровались в Белом деле и начали массовую волну дезертирства обратно в свои станицы. Это ещё больше усугубило московскую катастрофу Белых.
Во время Красного Потопа белогвардейцы были отброшены к Северскому Донцу, а Верхний Дон оказался в руках Красных. В этот момент проявилось размежевание между различными группами казаков. Верхнедонцы начинали постепенно склоняться к союзу с большевиками, а зажиточные нижнедонцы сохранили свою верность Белому делу. Фронт окончательно рассыпался; казаки с Нижнего Дона, обходя мятежников, отступали маршем к родным землям, устойчивые части верхнедонцев шли с ними, другие разошлись по домам. На Верхнем Дону начали устанавливать Советскую власть, а новое большевистское руководство регионом издало приказ о новой власти, без «предателя трудового казачества Краснова».
"Так хозяйничают большевики в казачьих станицах". Белогвардейский плакат
Однако вскоре даже сторонники большевиков с Верхного Дона начали разочаровываться. Окрыленные своими успехами, Красные начали проводить по отношению к казачеству откровенно «сектантскую» политику. Раздавались даже предложения казнить всех, кто когда-либо воевал против большевиков. Оргбюро ЦК ВКП(б) постановило начать массовый террор по отношению к казачеству. Округ наводнили проходящие на юг к фронту красные части, налагавшие на станицы многомиллионные контрибуции. Пришлые трибуналы начали составлять расстрельные списки, постановили отобрать имущество у «богачей и буржуев». Хлеб был взят под учёт, любые деньги кроме советских были запрещены, начались реквизиции. К началу августа 1920 г. было расстреляно свыше 300 казаков, появились слухи о расстрельных списках в сотни казаков из каждой станицы, что вконец взбудоражило верхнедонцев. Ревкомы и исполкомы станиц претворяли в жизнь решения руками пары сотен бойцов из числа заградительных отрядов, рабочих дружин и милиции. В конечном счёте нервы казаков не выдержали. Так 21 августа 1920 г. началось Вёшенское восстание.
Гетманцы и белогвардейцы переходят в наступление[]
Вёшенское восстание быстро разрушило донской тыл Красных и существенно ослабило большевистский натиск на Нижний Дон. При этом белогвардейское командование пришло к выводу – нельзя отсиживаться на своих оборонительных позициях! Даже несмотря на крайнюю истощённость Белых войск – нельзя оставлять инициативу в руках Красных. Таким образом, ввиду восстаний в Украине и на Верхнем Дону в антибольшевистском лагере было принято решение о начале совместного белогвардейско-украинского наступления. 19 сентября 1920 г. учитывая обстановку, белогвардейцы совместно с украинскими войсками (расположенными на участке от Дебальцево до Сорокинского рудника) перешли в наступление на Дону и Донбассе. Захватив инициативу, войска Краснова и Врангеля 21 сентября совместно с украинскими войсками взяли Луганск, заняли 24 сентября Миллерово, и, взаимодействуя с частями гетманской армии, вытеснили Красных на север – на воронежское направление – и на северо-восток, открывая дорогу на Харьков.
Тем временем 30 августа 1920 г. начали наступление украинские войска. Пётр Болбочан при поддержке прибывшего из Подолья подкрепления попытался форсировать Днепр и создать плацдармы на левом берегу. Его поддержала южная группировка украинских войск, оборонявшая Мелитополь, начав наступление на Александровск. Также выступили гетманские войска на юго-западном участке Донбасского фронта (примерная линия Бердянск – Юзовка), намечая свой удар на Александровск и далее на Павлоград. Красные, у которых к тому времени из-за крестьянских восстаний был разрушен тыл, не смогли ничего противопоставить гетманским войскам. Хотя махновцы оставались для Болбочана огромной проблемой, они большей своей частью перешли к партизанским действиям, а действия повстанцев не смогли изменить ход боевых действий в пользу Красных.
Украинские гетманские войска в занятом Александровске. Осень 1920 г.
Под ударами наступавшей со стороны Мелитополя группировки украинцев и под давлением со стороны войск Болбочана с правого берега Днепра 16 сентября 1920 г. Красные были вынуждены оставить Александровск. Развивая успех, Болбочан сумел также форсировать Днепр на северном участке своего фронта и создать важный плацдарм на левом берегу реки. Тем временем благодаря захвату Александровска часть подольского подкрепления Болбочану вместе с наступавшими от Мелитополя войсками продолжили наступление на север, вырвавшись на оперативный простор. В конечном итоге Красные отступили к Павлограду.
Однако для Скоропадского ситуация омрачалась тем, что наступление не было поддержано на Полтавском направлении. Точнее, было поддержано, но атака на Полтаву быстро захлебнулась – несмотря на стремительно растущую дезорганизацию в тылу, Красные неплохо организовали оборону на этом направлении, а атака украинцев была поспешной, плохо подготовленной и крайне самонадеянной – сказалась эйфория от «Чуда на Днепре». В результате гетманские войска потерпели поражение под Миргородом, но остались на подступах к городу. Впрочем, нет худа без добра – пока Красные разрывались между различными участками фронта, отбивая атаки на Миргород и Павлоград и лихорадочно давя восстания в тылу, Болбочан сохранил в своих руках инициативу и создал на левом берегу Днепра широкий плацдарм от Кременчуга до Новомосковска.
В итоге, несмотря на то, что ввиду состояния войск потенциал наступления казался невысоким, результаты превзошли ожидания и для белогвардейцев оказались весьма обнадёживающими. Ко второй половине октября украинцы создали прочный плацдарм на левом берегу Днепра, а их фронт на юге был выровнен по линии Новомосковск – Павлоград – Краматорск, а также под их совместным с белогвардейцами контролем находилась немалая часть Слобожанщины восточнее реки Оскол.
Украинские солдаты перед отправкой на фронт
Кроме того, хорошо дела шли на северном участке фронта, где украинские гетманские войска к середине октября 1920 г. вернули Чернигов, Гомель, при поддержке бронепоездов взяли Конотоп – и начинали подступать к железнодорожному узлу на станции Ворожба, начиная тем самым угрожать Сумам.
Дальше пока что войска гетмана продвинуться не смогли – на юге махновцы оправились от александрийского разгрома, и их партизанские действия вновь начали вредить украинскому тылу на юге. Тем не менее, для махновцев томаковский разгром даром не прошёл и теперь они уже были лишь тенью самих себя. При этом росло повстанческое движение в тылу у Красных, на Полтавщине, и, к ужасу большевиков, оно потихоньку приближалось к уровню махновского в его лучшие времена.
Белогвардейцы же к этому времени вышли на Верхний Дон и соединились с местными казачьими повстанцами, также Белые начали приближаться к Царицыну. Фронт Красных на территории Украины начинал превращаться в огромную дугу, на выступах которой нависали украинцы и белогвардейцы.
Неожиданно приятные новости приходили с Севера. Бермондт-Авалов взял Вышний Волочек и двинулся на Тверь, что вынудило Красных лихорадочно перебрасывать свои силы с киевского и белорусского участка фронта. Таким образом, даже несмотря на численное превосходство мобилизованной армии, большевики вновь оказались в сложном положении – для войны на несколько фронтов войск попросту не хватало. А тем временем созрели предпосылки для события, из-за которого советский фронт на Украине окончательно рухнет…
Осуществление продразвёрстки
Крестьянское восстание в Тамбовской губернии[]
Пламя вспыхнуло в Тамбовской губернии – ещё во второй половине августа 1920 г. При большевиках крестьян на Тамбовщине, как и по всей России, лишили всяких политических и экономических прав, запретили торговать хлебом и стали забирать его силой. Относительная близость Тамбовской губернии к центру предопределила широкий размах деятельности продотрядов, что вызывало у местного крестьянского населения сильное недовольство. Население Тамбовщины ответило коммунистам активным вооружённым сопротивлением.
В 1918 г. в локальных восстаниях и партизанском движении против большевиков, продотрядов и комбедов приняло участие до 40 тыс. человек. Положение властей осложнялось частыми переходами красноармейцев (зачастую с оружием в руках) на сторону повстанцев.
В 1919 г. Тамбовская губерния оказалась в руках белогвардейцев, что притупило антибольшевистские настроения местного крестьянства и перенаправило их ненависть на новый объект. Белые также часто занимались реквизициями и репрессиями. Сопротивление и восстания тамбовских крестьян сильно навредили белогвардейскому тылу и были одним из многочисленных факторов неудачи Похода на Москву.
Однако своевольное тамбовское крестьянство стало бомбой замедленного действия и для большевиков – после изгнания белогвардейцев и восстановления Советской Власти на Тамбовщине на руках у местных партизан осталось немало оружия. На первых порах тамбовские крестьяне радостно встретили Красных, поскольку к тому моменту белогвардейцев терпеть не могли – но затем они в большевиках быстро разочаровались. Причина самая банальная – продразвёрстка. Столкнувшись с ощутимой нехваткой продовольствия, большевики начали выкачивать со всех сколько-нибудь плодородных территорий все соки. Начался откровенный грабёж крестьянства. Это позволило накормить армию и городской пролетариат, но вконец испортило отношения с крестьянами – как украинскими, так и тамбовскими.
Реквизиции зерна в ходе продразвёрстки
В 1920 г. Тамбовщину поразила засуха, и хлеба было собрано мало. Региону угрожал голод. Однако политика большевиков по отношению к крестьянству не изменилась. Более того, продразвёрстка еще более ужесточилась. Крестьяне были возмущены тем, что продотряды отбирали весь хлеб, не считаясь ни с какими нормами, не оставляя даже на еду и семена. Это закончилось взрывом.
19 августа 1920 г. сразу в нескольких сёлах крестьяне отказались сдавать хлеб и при поддержке партизан уничтожили продотряды, местных коммунистов и чекистов. В тот же день в селе Афанасьевке Тамбовского уезда произошло объединение нескольких мелких повстанческих групп в партизанскую армию, и восстание стало быстро распространяться. Вскоре восстанием были охвачены территории Тамбовского, Кирсановского, Борисоглебского, Моршанского и Козловского уездов Тамбовской губернии, а также соседние с ней уезды Саратовской и Воронежской губерний. Повстанцы ликвидировали органы советской власти, уничтожали её представителей, воинские гарнизоны и в некоторых сёлах брали власть в свои руки. Во главе крестьянского восстания встал бывший начальник милиции Кирсановского уезда Тамбовской губернии Александр Антонов, член партии социалистов-революционеров. Последнее обстоятельство давало большевикам возможность увидеть в крестьянском восстании не результат собственной экономической политики, а наличие прежде всего эсеровского заговора. Их не смутило даже то, что в этот «заговор» было втянуто огромнейшее количество крестьян, в основном середняков и бедняков: восстание все равно было объявлено «кулацким».
Конфликт с крестьянством
21 августа 1920 г. на заседании Тамбовского губкома РКП(б) был создан чрезвычайный оперативный штаб, в губернии было введено осадное положение, однако контроль над развитием событий был уже утрачен. Хотя войска Тамбовской губернии сумели нанести мятежникам ощутимые потери, восстание приобрело массовый и затяжной характер. 30 августа губком охарактеризовал положение как «чрезвычайно серьёзное», была проведена мобилизация коммунистов: 500 человек перевели на казарменное положение. Советское руководство целиком и полностью понимало, какую угрозу несёт им Тамбовское восстание в условиях, когда, в отличии от РИ, сохраняются хоть и потрёпанные, но ещё боеспособные анклавы белогвардейцев.
В октябре 1920 г. Ленин поручил «ускорить разгром антоновщины». Руководитель Советского государства настаивал в своих письмах:
”
Надо ежедневно в хвост и в гриву гнать (и бить и драть) Главкома и Фрунзе, чтобы добили и поймали Антонова.
“
В другом письме он спрашивал:
”
Как дела у Тухачевского? Все еще не поймал Антонова? Нажимаете ли Вы?
“
А.С. Антонов — один из руководителей Тамбовского восстания
В восставшей губернии была срочно проведена мобилизации местных резервов, были введены дополнительные войска, часть которых переброшена в том числе и с фронта. Однако повстанцы к этому моменту стали крайне грозной силой – в распоряжении Антонова было уже до 20 тыс. человек повстанцев, 44 пулемёта Максима, 5 трёхдюймовых орудий, к ним 300 снарядов. 14 ноября 1920 г. повстанцы решили объединить все свои силы под единым командованием. Они создали Объединённую партизанскую армию Тамбовского края (которую возглавил также бывший милиционер, георгиевский кавалер поручик Пётр Токмаков, родом из крестьян села Иноковки Кирсановского уезда) в составе трёх армий (1-я, 2-я и 3-я повстанческие). Кроме того, на основе уцелевших эсеровских организаций была образована собственная политическая организация «Союз трудового крестьянства», декларировавшая близкие с эсерами лозунги свержения большевистской диктатуры, созыва Учредительного собрания, восстановления политических и экономических свобод.
Экономическая программа Врангеля[]
Масла в огонь решили подлить белогвардейцы, а именно – Врангель. Поражение у Москвы и Красный Потоп, когда судьба антибольшевистского лагеря висела на волоске, больно ударили по мозгам многих. Врангель был в их числе. Таким образом, со второй половины 1920 г. начались преобразования, направленные на переосмысление идеологии и практики «белого движения». Врангель решил использовать в противостоянии с Красными другие методы помимо грубой силы офицерской и казачьей армий – в своей борьбе с большевиками он сделал ставку на помощь всего русского населения. Чтобы добиться этой столь необходимой поддержки, Врангель старался учесть прошлые ошибки Белого движения и шёл на немыслимые ранее компромиссы. А эти компромиссы требовались в самых разных сферах.
Всё ещё актуальным был украинский вопрос. Красный Потоп сплотил русских белогвардейцев и украинских «самостийников» перед общей угрозой, но многие спорные вопросы никуда не исчезли. Немало белогвардейцев всё ещё было горячими сторонниками концепции «Единой и Неделимой России», и им очень не нравилась политика, проводимая по отношению к российским областям немцами, наряду с ситуацией, которая складывалась по ходу гражданской войны. Независимость Финляндии, Польши, Балтийского герцогства и Украины, белорусские земли, вошедшие в состав Литвы – всё это их крайне раздражало. В самой Украине тоже хватало тех, кто не принимал её независимость, прежде всего среди городского населения, а именно – в среде русского офицерства, дворянства, буржуазии и интеллигенции.
В свою очередь, на Украине каждый год независимости укреплял позиции «самостийников», а «Чудо на Днепре» и вовсе стало ультимативным аргументом, давшим им тысячи политических очков. В этой ситуации Врангель предложил вариант, который уже давно предлагался некоторыми ранее, и который в его глазах должен был стать вполне компромиссным. Врангель официально выступил за федеративное устройство будущей России. Украина должна была получить широчайшую автономию в составе России как крупный и влиятельный субъект федерации (даже рассматривался вариант, по которому украинский язык признавался общегосударственным наравне с русским). Сам Скоропадский, в принципе, был далеко не против такого варианта, но он чувствовал, что немцы это вряд ли допустят, да к тому же с 1919 г. гетман начал налаживать отношения с «самостийниками», которые за последние полтора года укрепили своё положение и влияние и не соглашались ни на какой вариант, кроме полноценной независимости. Скоропадский попытался скорректировать этот проект, вновь предложив вариант, который он уже давно отстаивал ещё со времён старых переговоров со сторонниками «Единой и Неделимой» – должен быть создан политический и военный союз России и Украины как двух независимых суверенных государств. Что касается других областей, то Врангель предлагал федеративную автономию донским и кубанским казакам, а также народам Северного Кавказа.
Помимо национального вопроса, Врангель обратился и к намного более актуальным вопросам социальным. Так, рабочим было обещано новое фабричное законодательство, реально защищающее их права. Но самая главная реформа касалась земельного вопроса. В РИ на все свои реформы Врангель пошёл, когда Белых уже «клюнул жареный петух». В этой АИ ситуация была далеко не такой сложной, но в дело вступили другие факторы. Сыграла свою роль проведённая Скоропадским земельная реформа. У белогвардейцев на Украине была широкая агентура, а также имелся доступ к гетманским правительственным кругам, так что Врангель имел достаточно подробную информацию о ситуации там, и, в частности, о ходе реализации земельной реформы. Несмотря на множество препятствующих факторов – гражданская война против Директории, махновское движение, Красный Потоп – был сделан вывод, что земельная реформа всё же шла успешно. Хотя она, в силу обстоятельств, проходила с большими сложностями, всё же гетманская реформа позволила если не перетянуть крестьянство на свою сторону, то хотя бы расколоть, и, что самое главное, сделать первые шаги к превращению крестьянства в опору режима. Кроме того, хотя земля досталась далеко не всем, права земледельцев соблюдались гораздо лучше, чем при власти Советов. В результате Красный Потоп с его продразвёрсткой дал многим крестьянам возможность сравнить гетманскую реформу и большевистские порядки на собственной шкуре – и они начинали делать выводы не в пользу Красных.
Что касается белогвардейцев, то многие из них под влиянием примера соседей ещё во второй половине 1919 г. решили, что и им самим надо бы провести нечто подобное, но ещё долгое время доминировала точка зрения, что эти преобразования стоит проводить только после победы над большевиками. В конечном итоге, проколовшись на крестьянских восстаниях в тылу во время Похода на Москву, многие белогвардейцы, в том числе и Врангель, решили, что принятые в марте 1919 г. положения старой директивы по земельному вопросу необходимо существенно скорректировать в пользу крестьян, переступив через интересы помещиков.
А.В. Кривошеин, П.Н. Врангель и П.Н. Шатилов. Екатеринодар. 1920 г.
При поддержке главы Правительства Юга России – видного экономиста и реформатора Александра Кривошеина – был разработан ряд законодательных актов по аграрной реформе, среди которых главным является «Закон о земле», готовый уже весной 1920 г., но окончательно принятый только в июле. Главный лозунг реформы: «Земля трудящимся на ней собственникам». По реформе был признан законным захват крестьянами помещичьих земель в первые годы после революции (правда, за определённый денежный или натуральный взнос в пользу государства) – так называемый «чёрный передел» – что прежде белогвардейцами откладывалось до созыва Учредительного собрания. В дополнение к «Закону о земле» был издан «Закон о волостных земствах и сельских общинах», которые должны были стать органами крестьянского самоуправления взамен сельских советов. Стремясь сохранить положительные отношения с казачеством, Врангель утвердил новое положение о порядке областной автономии для казачьих земель. С этими реформами Врангель начал совместно с Красновым новое наступление на север.
Неудача наступления Бермондт-Авалова на Москву[]
Плакат Д. Моора
Тем временем большевики лихорадочно отбивались от наседающих врагов. На севере они добились успеха – Бермондт-Авалов потерпел поражение в сражении за Лихославль (между Вышним Волочеком и Тверью) и был вынужден отступить. Красные же при поддержке частей, переброшенных с белорусского и киевского участков фронтов, перешли в контрнаступление. Под советский контроль был возвращен Вышний Волочек, и большевики радостно предвкушали изгнание Бермондт-Авалова из Петрограда.
Но нет – у Бермондт-Авалова была подстраховка в виде финнов, с помощью которых Красные были остановлены на линии, которая установилась весной – летом 1920 г. Естественно, финские войска не были на передовой, но они контролировали обстановку в тылу, что позволило Бермондт-Авалову не распылять свои силы. Все попытки большевиков совершить победный бросок на Петроград закончились впустую. Но в самом начале 1921 г. им пришлось ослабить свой натиск, ибо всё более критической становилась обстановка на юге.
Украинские артиллеристы на позициях
Окончательное обрушение Украинского фронта Красных[]
На Украине примерно с середины октября до 20-х чисел ноября 1920 г. линия фронта изменилась не сильно. Гетманцы копили силы – их армия вела подготовку к новому наступлению по всему фронту, и в рамках этой подготовки их войска продолжали осваивать прибывающее из Германии оружие, артиллерию, технику и снаряжение. Красные же так и оставались скованными в своих действиях – повстанческое движение в тылу никак не удавалось подавить. Большевики пытались предпринять наступление ради того, чтобы обезоружить противника или хотя бы выровнять фронт, но по описанным выше причинам эти попытки оказались робкими и закончились провалом. На сумском участке фронта на рубеже октября-ноября 1920 г. Красные попытались отбросить украинцев от Ворожбы, но гетманцы нанесли большевикам крупные потери и вынудили противника отойти на старые позиции. На Дону и Восточной Слобожанщине любые усилия Красных были парализованы Тамбовским восстанием – вкупе с тем, что на том участке фронта белогвардейцы и гетманцы также были вымотаны, ситуация вылилась в позиционное противостояние. Однако вскоре манёвренная война возобновилась – причём на всём Украинском фронте.
Аэроплан украинской армии
Гетманцы, снизив в результате ряда операций активность махновцев на юге, в конце ноября 1920 г. перешли в общее наступление. В этот момент времени фронт Красных на Украине представлял собой так называемую «Украинскую дугу» – под контролем большевиков находились территории, включавшие Харьков и Полтаву, в то время, как на северном выступе «дуги» подступившие к Путивлю и Ворожбе гетманцы угрожали Сумам, а на южном выступе украинско-белогвардейские войска на восточном берегу реки Оскол могли путём броска через Купянск достичь Харькова. При этом ситуация у Красных была критическая – восстания с партизанщиной на Украине, плюс Антоновщина в Тамбовской губернии обрушили их тыл, что больно било по способности армии сопротивляться. Этим и попыталось воспользоваться украинское командование. Планировалось нанести три основных удара – два по выступам «дуги» (от Ворожбы на Сумы и от Купянска на Харьков) и один в центре, где Болбочан, наступающий с юга, должен был протаранить позиции Красных, захватить Павлоград и оттуда начать продвижение к Харькову.
Украинские войска прибывают в Сумы. Декабрь 1920 г.
Наступление было успешным. На северном направлении украинцы в первых числах декабря взяли Сумы, начав продвижение к реке Ворскле, создавая угрозу Белгороду. Особую роль в сражениях на этом направлении сыграла поставленная украинцам из Германии артиллерия, которой у этой группировки войск (благодаря логистическому удобству) имелось в изобилии. Под ударами пушек Круппа Красные дрогнули.
На центральном направлении войска Болбочана взяли Павлоград, затем нанесли ещё одно крупное поражение Красным под Варваровкой и Перещепино, после чего устремились дальше на север. Не способные локализовать прорыв, под давлением украинского вспомогательного удара с запада Красные были вынужденыоставить Полтаву. К новолетию-1921 украинские гетманские войска подошли к Харькову – на восточном направлении гетманцы стояли у Чугуева, а на южном направлении подступили к Мерефе. Харьков был на расстоянии одного удара.
На северном направлении украинские войска взяли Красную Яругу, но сразу же после этого были остановлены красноармейцами в ожесточённом бою под Готней.
Гетманские солдаты на позициях под Харьковом
Натиск на Харьков был крайне силён. Несмотря на численное преимущество советских войск над всеми противниками, украинское повстанческое движение парализовало группировку Красной Армии на Харьковщине и Полтавщине, поскольку ей приходилось тратить немало сил на успокоение своих тылов. При этом, когда гетманцы начали «срезать» «Украинскую дугу», Красные ввиду преимущества в боевом опыте и численности войск сумели остановить продвижение украинцев на выступах «дуги» и отвести основные силы на юге к Харькову без катастрофических потерь. Далее большевики были намерены удержать Харьков под своим контролем. Изначально они неплохо отбивались. Более того, в конце декабря 1920 – начале января 1921 гг. начали наступление из района Коренево и Суджи, угрожая Сумам – это сковало украинские силы, но вынудить их отступить из Красной Яруги не удалось, и угроза над Белгородом сохранилась. А вскоре произошла катастрофа.
Gotha GL.VII украинской авиации вылетает на бомбёжку советских позиций под Харьковом
Гетманские войска в начале января попытались взять Харьков «в лоб», атакуя с юга и востока. Однако Красные успешно их сдерживали – на южном направлении оборона была крепка, а на восточном участке у украинских войск не хватало артиллерии (та группировка в разгар Красного Потопа была вместе с белогвардейцами отрезана на Донбассе, и не смогла получить германских поставок в достаточных количествах). Впрочем, положение Красных оставалось тяжёлым. Из-за продолжавшего расширяться Тамбовского восстания защитники Харькова и Белгорода испытывали недостаток в снабжении и подкреплениях. Другая группировка Красной Армии, пытавшаяся через упомянутое выше наступление на Сумы сорвать украинское наступление на Харьков, успеха не добилась – благодаря тому, что на данном участке гетманские войска были снабжены германской артиллерией лучше остальных своих фронтов, атака Красных моментально захлебнулось. В начале января 1921 г. стало понятно, что «отвлекающее наступление» большевиков на Сумы было полностью остановлено гетманцами. Более того, украинцы перехватили инициативу, и дело приобрело для большевиков совсем скверный оборот.
Гетманский Farman F-XXX осуществляет разведывательный полёт
На сумском участке фронта гетманцы перешли в контратаку и за счёт германской артиллерии опрокинули Красных. На участках, связанных с железной дорогой на Курск, украинцы взяли Суджу и Глушково – но дальше не пошли, ибо для дальнейшего наступления не было достаточных сил. Свой главный ударный кулак гетманцы сконцентрировали для удара на Белгород, ради усиления наступления на Харьков. Там Красные пытались выбить украинцев из Красной Яруги, но были остановлены – основные силы харьковско-белгородского участка были сконцентрированы на сдерживание гетманцев, наступавших с южного направления. Вот тут-то и произошла катастрофа.
Украинские войска не просто отбили атаку на Красную Яругу, но и организовали контратаку. Взяв Готню и далее опрокинув Красные войска, гетманцы устремились в дальнейшую атаку. Ничто не могло их сдержать – на сумском участке украинцы также организовали контрнаступление, взяв Суджу и Глушково, атаками на других направлениях теперь гетманцев было нигде не отвлечь. Оставалось только отразить наступление от Красной Яруги на Белгород. Однако гетманцы удержали инициативу и разбили Красные части в сражении за Томаровку. Путь на Белгород был открыт – оставалось совершить последний бросок.
Митрофан Греков. «Станица Платовская», 1934
И украинцы его сделали. Развернулись ожесточённые бои за Белгород, запустившие цепную реакцию. Прорвавшись к Белгороду, гетманцы нарушили железнодорожное сообщение с Харьковом, положение защитников которого резко ухудшилось. Лихорадочно пытаясь защитить оба города, Красные открыли брешь в своей обороне, которой воспользовался Болбочан, начавший новое наступление на Харьков с юга. Красные дрогнули. Большевики были выбиты из Белгорода, а их харьковская группировка была разгромлена. Произошло это в середине января 1921 г.
Украинские войска в Харькове. Февраль 1921 г.
Во фронте Красных в районе Харькова и Белгорода открылась огромная брешь, которой гетманцы сумели воспользоваться. Незамедлительно попытка взять Харьков перешла в генеральное наступление, в ходе которого гетманцы добились огромных успехов. В 20-х числах января украинцы взяли Льгов, Пристень и Старый Оскол – и далее нацеливались на Курск. Белогвардейцы поддержали украинские успехи – в это время, воспользовавшись дезорганизацией тыла Красных из-за Тамбовского восстания, они прорвали оборону большевиков на Дону и захватили значительные территории, взяв Лиски, Урюпино и Михайловку. Кроме того, пробив Красную оборону в районе Иловли, белогвардейцы и казаки, обойдя Царицын, прорвались к Волге и подошли к Камышину, из-за чего Царицын был отрезан от железнодорожного сообщения. На это продвижение ушла вся вторая половина января 1921 г. Но на этом успехи украинцев и белогвардейцев не ограничились.
Советская карикатура, посвящённая потере Курска. В ней осуждаются крестьяне, не выполняющие нормы продразвёрстки
В конце января 1921 г. Красные нанесли против гетманцев контрудар в районе Пристеня. Первоначально контрудар был успешен, и большевики попытались развить успех. Но Болбочан успел перегруппировать свои войска и сам нанёс контрудар. 30 января 1921 г. состоялось ожесточённое сражение под Прохоровкой, кульминацией которого стал встречный кавалерийский бой. Хотя украинские войска были утомлены прошлыми боями, Красные из-за вызванного Тамбовским восстанием коллапса тыла оказались измотаны ещё больше. В сражении под Прохоровкой гетманцы опрокинули советский контрудар, и вновь перешли в наступление, ударив в открывшуюся брешь. Параллельно перешли в наступление украинские войска в районе Льгова. В конечном итоге, взломав советскую оборону на реке Сейм, к началу второй декады февраля 1921 г. гетманцы выбили Красных из Курска. У истощённых войск Красной Армии не осталось сил для того, чтобы отбить город – они были вынуждены отступить.
Белогвардейцы на подступах к Воронежу
Параллельно, наступая из Лисок и Старого Оскола, украинцы и белогвардейцы подошли к Воронежу. Изначально, пользуясь тем, что белогвардейцы распылили силы и были оснащены куда хуже, чем наступавшая на Курск группировка гетманцев, Красные, несмотря на созданный Тамбовским восстанием коллапс снабжения, довольно успешно сдерживали противника. Однако украинцы, взяв Курск, отправили часть войск для усиления давления на Воронеж. Параллельно вызванный Тамбовским восстанием коллапс снабжения давал о себе знать – на оборону города у большевиков оставалось всё меньше и меньше сил. Упреждая белогвардейское продвижение с юго-востока, в 20-х числах февраля 1921 г. Красные приняли решение оставить Воронеж. Однако организованное отступление превратилось в бегство – из-за быстрого приближения противника большевики были вынуждены оставить в городе часть важных припасов, которые достались белогвардейцам. Параллельно 24 февраля Белые взяли Царицын.
Солдат Южной армии
Это был огромный успех. Полгода назад находясь на грани краха, украинцы и белогвардейцы прыгнули выше головы. Конечно, колоссальную роль в этом сыграло крушение тыла Красных из-за восстаний на Украине и в Тамбовской губернии. При этом к моменту падения Курска и Воронежа Тамбовское восстание ещё не было подавлено. Казалось, надо этим немедленно воспользоваться, но всё было не так уж и просто. У украинцев и белогвардейцев после такого продвижения уже не было сил для дальнейшего наступления. И даже если бы сил на дальнейшее наступление было более-менее достаточно, всё равно препятствий для продолжения активных боевых действий было слишком много.
Скоропадскому, несмотря на его открытые симпатии белогвардейцам, пришлось столкнуться с противодействием всё больше и больше набиравших силу националистов-самостийников, которым было достаточно украинских этнических территорий. Кроме того, многие общественные группы желали мира, чтобы можно было сосредоточиться на преодолении последствий войны и развитии экономики. Конечно, Скоропадский, как в помощи белогвардейцам, так и в строительстве Украинской державы, проявлял недюжинные амбиции, то пытаясь сделать Украину плацдармом для Крестового Похода против большевизма, то грезя о возможности построить Галактическую Империю Восточной Европы с центром в Киеве, но объективные факторы всё же потихоньку начинали остужать его пыл.
Схожие проблемы были и у белогвардейцев. Донские казаки больше не желали воевать ради овладения далёкой Москвой – и их лидер, Краснов, определённо прислушивался к этим настроениям. Он твёрдо отказался от похода на Москву, стремясь создать из подконтрольных Белым территорий отдельное небольшевистское государство, представляющее собой нечто вроде союза казачьих областей. Курск и Воронеж могли бы стать неплохим предметом торга.
Белогвардейцы в Царицыне. Март 1918 г.
Такие планы Краснова не удовлетворяли Врангеля. Он видел в казачьих областях прежде всего плацдарм для наступления на большевиков – хотя уже он склонялся больше не к военному, а к «моральному» наступлению, плюс из-за всесилия Краснова в Белом движении Юга России Врангель был готов на «федерализацию» с широкой автономией для казаков. Врангель видел, что ресурсы для дальнейшего наступления практически исчерпаны – офицерский костяк понёс немалый урон, и приходилось слишком сильно опираться на донских казаков, которые уже попросту не хотели воевать. Очень тяжёлая ситуация была и среди кубанских казаков, которые также не желали участвовать в гражданской войне. Однако Врангель, оценив перспективы Тамбовского восстания в деле борьбы с большевиками, решил рискнуть и собрать последние оставшиеся силы для ещё одного рывка. Он надеялся, что сам фактор соединения сил белогвардейцев и восставших тамбовских крестьян сумеет в идеале обрушить власть большевиков, вызвав цепную реакцию восстаний по всей России. И даже если бы этого не случилось – ради создания «альтернативной России» было бы неплохо «застолбить» за собой как можно больше территорий – как для ослабления позиций большевиков, так и для усиления противовеса казакам. Врангелю казалось, что в сложившейся ситуации стоило рискнуть – взятие Воронежа открывало прямую дорогу в мятежную Тамбовскую губернию, а падение Царицына дало возможность перебросить на передовую несколько дивизий, каждая из которых была не вес золота. Таким образом, в начале марта 1921 г. войска Краснова и Врангеля вторглись в пределы Тамбовской губернии.
Февраль — декабрь 1921[]
Этот период обозначил рубеж, после которого боевые действия Гражданской войны в России начали постепенно идти на спад. Все стороны конфликта исчерпали свои ресурсы и не могли полностью разгромить друг друга. По сути, в этот период борьба шла уже на за верховную власть над Россией, а за укрепление своих позиций через установление контроля над более ценными регионами.
Прорыв Белых в Тамбовскую губернию[]
К январю-февралю 1921 г. Тамбовское восстание достигло своего максимального размаха – численность повстанцев достигла 50 тыс. человек, объединенных в две армии (в составе 14 пехотных, 5 кавалерийских полков и 1 отдельной бригады при 25 пулемётах и 5 орудиях). Повстанцы разгромили 60 совхозов, взяли под контроль практически всю Тамбовскую губернию (в руках большевиков остались только города), парализовали движение по Рязано-Уральской железной дороге, и успешно отбивали попытки большевистских войск вторгнуться на территорию восстания, нанося им большие потери.
Белогвардейцы в Воронеже. Март 1921 г.
Тем временем туда вторгся Врангель, который не стал тянуть кота за хвост и сразу же объявил о распространении на территории Тамбовской губернии и всех контролируемых им территорий России «Закона о земле». В целом реформа была положительно встречена значительной частью местного крестьянства, но не всё было так просто... Крестьяне помнили бесчинства белогвардейцев и казаков, и они не могли «понять и простить». Хотя Красные проявили себя не лучше, а где-то даже хуже, это не было поводом хорошо относиться к Белым. И многие решили, что лучше полагаться на самих себя. Масла в огонь подливал господствующий монархический мейнстрим в идеологии белогвардейцев – учитывая высокое влияние среди крестьянских повстанцев эсеров, в глазах которых монархисты были намного хуже большевиков.
Врангель сразу же предложил тамбовским повстанцам союз, но максимум чего он сумел добиться – раскола в рядах восставших крестьян. Очень многие перешли на сторону Краснова и Врангеля, но осталась довольно крупная группировка, которая решила сохранить независимость и в итоге воевала и против Красных и против Белых одновременно.
Тамбовские повстанцы, перешедшие на сторону белогвардейцев
Другой проблемой были растущие противоречия среди белогвардейцев. Активная реформаторская деятельность Врангеля очень не нравилась Краснову, который опасался, что амбициозный военачальник таким образом пытается оттеснить атамана от верховного руководства Белым движением на Юге России. Между Красновым и Врангелем началась подковёрная грызня – и этот конфликт серьёзно вредил Белому делу и способствовал расколу в высшем командном составе белогвардейцев. Начался самый настоящий бокс по переписке – письма и рапорты Врангеля к Краснову приобрели характер памфлетов, ориентированных на третьего читателя. Врангель после отправки знакомил с текстом этих документов своих помощников и некоторых общественных деятелей, после чего их содержание становилось известно офицерской среде и гражданским обывателям, что не способствовало укреплению Белого лагеря.
Очень важной проблемой была военная. Войска белогвардейцев и казаков попросту надорвались. Вторжение в Тамбовскую губернию осуществлялось буквально на пределе сил, и продвинуться дальше белогвардейцы уже попросту не могли. Многие проблемы сглаживало участие в российской гражданской войне украинской армии Скоропадского, но она до сих пор страдала от многих своих детских болезней, и продвинуться дальше вглубь России также не была способна. В итоге некоторые белогвардейцы начинали приходить к крамольной мысли – а что, если вместо бесплодных попыток захватить Москву попробовать сохранить то, что они уже имеют?
Большевики объявляют о переходе к НЭПу[]
Тем временем Красные приходили к осознанию, что у них самих положение не менее аховое, чем у белогвардейцев. Восстания на Украине и в Тамбовской губернии обрушили их фронт и привели к изгнанию Советской власти с Юга России и Украины, но они были не единственной головной болью. В самом конце января 1921 г. началось ещё одно восстание – теперь уже в Западной Сибири, ставшее одним из крупнейших антисоветских крестьянских выступлений. Хотя Красная Армия оставалась грозной силой, она была уже не способна проводить активные наступательные действия, в результате чего не был разгромлен ни один из белогвардейских анклавов.
Красноармейцы, участвовавшие в подавлении восстания в Западной Сибири
Крестьянские восстания в Тамбовской губернии и Западной Сибири, по определению Ленина, были опаснее для большевистской власти, чем Краснов с Врангелем, Бермондт-Авалов и Колчак вместе взятые, потому что в них соединилось стихийное недовольство крестьян с военной силой армии. И недовольство это имело весьма зримые политические очертания, совпадающие с лозунгами социалистических оппонентов большевиков – меньшевиков и эсеров. А вторжение Краснова и Врангеля на территорию Тамбовской губернии показало реальную возможность объединения всех этих сил с белогвардейцами. Земельная реформа Врангеля грозила увести крестьянство от большевиков, и советские руководители поняли, что это было для них смерти подобно. Ленин глубоко осознал эту опасность. Он извлек из происшедших событий принципиальный урок – для сохранения своей власти необходимо идти на соглашение с крестьянством. Поэтому с весны 1921 г. была развёрнута масштабная законотворческая деятельность.
Советский плакат
В марте 1921 г. X съезд РКП(б) принял решение отменить в стране продовольственную развёрстку, вместо которой вводили фиксированный продовольственный налог. Это было первым актом Новой экономической политики. Продналог был вдвое меньше разверстки и не мог быть увеличен в течение года. Все излишки, оставшиеся после внесения налога, поступали в распоряжение крестьян.
Конечно, в связи с продолжавшимися тяжёлыми боевыми действиями против сразу нескольких противников на множестве фронтов, в некоторых регионах приходилось сохранять как минимум часть чрезвычайных мер. Тем не менее, декрет о замене продразвёрстки на продналог стал важным первым шагом. Это создавало материальный стимул для увеличения производства сельскохозяйственной продукции. Но чтобы этот стимул заработал, большевикам пришлось вернуться к свободе торговли.
Были обещаны коренные изменения в области промышленного производства. Прежде всего официально был отменен декрет о поголовной национализации промышленности. Теперь мелкие и даже часть средних предприятий вновь передавались в частные руки. Было обещано, что крупные промышленные предприятия разрешат брать в аренду частным лицам. Для того, чтобы открыть «золотой мост» в отношениях с некоммунистическими странами, даже допускалось также создание концессий с привлечением иностранного капитала, смешанных акционерных обществ и совместных предприятий. Вместе с тем значительная часть промышленности и вся внешняя торговля оставались в руках государства, или, как говорили большевики, они сохранили за собой «командные высоты в экономике». Эти меры, как утверждённые, так и обещанные, были объявлены «Новой экономической политикой» (НЭП).
Советский плакат
Конечно, на начальном этапе было немало сложностей, связанных с продолжавшейся гражданской войной. Чрезвычайный режим был отменён не везде и не до конца, часть мер носила декларативный характер, и на начальном этапе не реализовывалась. Тем не менее, обещанное смягчение государственной политики, подкреплённое первыми послаблениями, действительно помогли хоть как-то утихомирить крестьян в контролируемых Советской властью районах и предоставить «наш ответ» врангелевским реформам, который был вполне приемлем для многих людей ввиду того, что НЭП исходил от «народной власти».
Дело в том, что во время антибольшевистских восстаний крестьяне часто выступали против введения чрезвычайных мер, но не против советской власти как таковой. В свою очередь, крестьянское движение в тылу белых армий возникало как реакция на попытки реставрировать старые земельные порядки и, значит, неизбежно принимало пробольшевистскую направленность – ведь именно большевики дали крестьянам землю. При этом союзниками крестьян в этих районах оказывались рабочие, что позволяло создавать широкий антибелогвардейский фронт, который укреплялся за счет вхождения в него меньшевиков и эсеров, не нашедших общего языка с белогвардейскими правителями.
Германская поддержка стала для Бермондт-Авалова, Скоропадского и Краснова с Врангелем спасением, а затем они сами взялись за ум, пытаясь перетянуть крестьян к себе, что проявилось в земельных реформах Скоропадского и Врангеля. Однако белогвардейцы за это время создали себе весьма негативную репутацию из-за проводимой долгое время крайне консервативной политики. Конечно, и Красные вели себя не лучше. Это породило среди крестьянства глубочайший цинизм и настроения в духе «чума на оба ваших дома». Теперь дело решали мобилизационные возможности – и у Красных их было побольше. Побольше, но не настолько, чтобы додавить оставшиеся белогвардейские анклавы.
Советский плакат
Борьба за Тамбовскую губернию[]
Большевикам требовалось срочно переходить в наступление, дабы окончательно не потерять инициативу и не допустить распространения восстаний на остальные территории. Несмотря на куда большие мобилизационные возможности Советской России по сравнению с белогвардейцами и Украинской державой, восстания и с каждым днём ухудшавшаяся экономическая обстановка подорвали силы Красной Армии. Большевистское руководство расценило, что придётся сосредоточиться на одном направлении – и в качестве приоритета были выбраны восставшая Тамбовская губерния и белогвардейцы Юга России. Бермондт-Авалов и Украина стали второстепенными фронтами ввиду того, что и те и другие исчерпали возможности для дальнейшего наступления – в то время как Тамбовское восстание, поддержанное Врангелем, представляло куда большую угрозу. В результате на Северном фронте бои были фактически остановлены – фронт не двигался, ибо у Бермондт-Авалова не было сил для наступления (да и на оборону хватало лишь впритык), а у Красных основные войска были переброшены на более важные участки. В Беларуси, на советско-литовском фронте, война также перетекла в вялые позиционные бои. Большевики перебросили свою главную ударную группировку на Южный фронт.
Белогвардейская артиллерия на позициях под Тамбовом. Апрель 1921 г.
Вмешательство белогвардейцев существенно осложнило положение большевиков в Тамбовской губернии, где города были буквально окружены враждебным крестьянским морем. Соединившись с Зелёными повстанцами, белогвардейцы попытались взять Тамбов. Изначально Белые попробовали сконцентрироваться на захвате основных железнодорожных узлов. Стремясь отрезать Тамбов от железнодорожного снабжения с севера, Врангель попытался взять важный железнодорожный узел – Козлов – но наступление было неудачным. Ввиду того, что силы постепенно таяли, белогвардейцы попытались взять Тамбов прямым ударом, при плотной кооперации с антоновцами. Пользуясь тяжелейшим положением противника, белогвардейцы и антоновцы подступили к своей цели на расстояние вытянутой руки. 11 апреля 1921 г. антоновцы взяли Рассказово, при этом в плен попал целый батальон красноармейцев. А 19 апреля белогвардейцы вплотную подошли к Тамбову, угрожая городу с района Богородицко-Арапово.
М.Н. Тухачевский
Большевики лихорадочно пытались исправить ситуацию. Отказавшись от активных наступлений против Бермондт-Авалова, литовцев и украинцев, Красные сосредоточили главную ударную группировку против Врангеля и антоновцев. 27 апреля 1921 г. Политбюро ЦК РКП(б) назначило командующим войсками в Тамбовской губернии М.Н. Тухачевского, его заместителем — И.П. Уборевича. От ВЧК прибыли Г.Г. Ягода и В.В. Ульрих (местными чекистами руководил Михаил Антонов-Герман).
Серьёзный подход, пускай и с большими трудностями, начинал давать результаты. Продолжение боёв с гетманцами в районе Курска (украинские войска пытались отвлечь большевиков от Тамбовской губернией через нанесение серии вспомогательных ударов малой силы), тяжёлое экономическое положение и другие факторы привели к тому, что на осуществление перелома в боях с белогвардейцами и антоновцами у Красных ушло много сил. Лишь 25 мая 1921 г. противник был окончательно отброшен от Тамбова. С этого момента белогвардейцы дрогнули. В боях, продолжавшихся с 28 мая по 7 июня 1921 г. Красные оттеснили белогвардейцев к Усмани. Антоновцы же после поражений белогвардейцев вернулись к стратегии партизанской войны. В июле 1921 г. в районе станции Инжавино части Красной армии под общим командованием Уборевича разгромили 2-ю армию повстанцев (под командованием А.С. Антонова). После этого 1-я повстанческая армия уклонилась от «генерального сражения», и инициатива окончательно перешла к войскам Красной Армии. Но даже после этого однозначного успеха на окончательное подавление Тамбовского восстания ушло немало времени.
Крестьянские повстанцы Тамбовской губернии
Для борьбы с крестьянскими повстанцами предпринимались самые жёсткие и даже жестокие меры. В широких масштабах применялись как уже апробированные методы массового устрашения населения – взятие заложников, расстрелы родственников «бандитов», высылка на север целых деревень, «сочувствующих бандитам» – так и новые средства (в том числе химическое оружие).
Эшелон комсомольцев, направленных на подавление крестьянского восстания в Тамбовской губернии
Однако помимо кнута, нужно было использовать и пряник. Поэтому наряду с репрессивными мерами Красные громогласно провозглашали о НЭПе, и настаивали, что он будет иметь куда более народный характер, чем врангелевская реформа. Если Врангель со Скоропадским предлагали помещичью землю за выкуп в рассрочку, и этим могли воспользоваться прежде всего кулаки, то советский НЭП – это земля всем даром, причём без продразвёрстки! Многие на это велись. Для рядовых повстанцев была объявлена амнистия – при условии сдачи оружия и информации о местонахождении командиров. Предпринятые меры широко освещались в печати и агитационных материалах и постепенно возымели действие.
К осени 1921 г. силы повстанцев потерпели окончательное поражение, а восстание распалось на ряд мелких изолированных очагов. Отдельные стычки на Тамбовщине продолжались до лета 1922 г, постепенно сойдя на нет. 16 июля 1922 г. вскоре после ликвидации Антонова Тухачевский доложил ЦК РКП(б):
”
Мятеж ликвидирован, Советская власть восстановлена повсеместно.
“
Митрофан Греков. "Знаменщик и трубач"
Последний наступательный порыв Красных[]
На южном фронте против белогвардейцев и гетманцев Красные были вынуждены сделать небольшую паузу – несмотря на то, что по белогвардейцам в Тамбовской губернии нанесён тяжелейший удар (не столько военный, сколько экономический, ибо Краснову и Врангелю ради Тамбовского наступления пришлось до предела напрячь тылы), оказалось, что Красным пришлось потратить немного времени на передышку и перегруппировку. Накопив сил и перегруппировавшись, в начале июля 1921 г. большевики возобновили наступление на юг, пытаясь отбить Воронеж.
Митрофан Греков. "Конармейская тачанка. Выезд на позиции", 1933 г.
К тому моменту у белогвардейцев уже практически не оставалось сил. Единственное, на что они могли рассчитывать – это помощь со стороны союзников. Таковым союзником была Украинская держава. Гетманцы же пережили с собой любопытные метаморфозы – если в 1918 г. режим Скоропадского полагался исключительно на своих союзников, поддерживавших государство на плаву, то теперь сама Украина стала силой, от которой зависело выживание идущих к краху белогвардейцев Юга России. Однако в ходе Красного Потопа гетманцы как раз прыгнули выше головы и исчерпали свой наступательный потенциал. Дальнейший ход войны теперь уже зависел от того, насколько истощены были Красные. А они тоже надорвались.
Советский плакат в честь наступления на Курск. Лето 1921 г.
Развернувшееся в начале июля 1921 г. генеральное наступление Красных проходило по широкому фронту от Курска до Уварово. Однако не везде оно достигло успеха. Несмотря на ожесточённые атаки большевиков, украинцы удержали Курск – даже с учётом того, что у Красных в этом районе были неплохие возможности по переброске войск из центра и хорошая логистика, гетманцы также сконцентрировали здесь свои лучшие силы. И, несмотря на то, что бои за Курск были весьма тяжёлыми, Красным не удалось отбросить гетманцев со своих позиций.
Митрофан Греков. "Сдача врангелевцев в плен под Воронежем". 1933 г.
Куда успешнее для большевиков шло наступление на тех участках Южного фронта, где находились позиции белогвардейцев. 11 июля 1921 г. в ходе упорных боёв Красные взяли Воронеж и устремились на юг. После потери Воронежа сопротивление большевикам ослабело. Силы Краснова и Врангеля были истощены, их мобилизационные возможности полностью исчерпаны. Там же удалось продавить и позиции гетманцев. Лучше всего советское наступление шло в Восточной Слобожанщине и на Верхнем Дону. После взятия Воронежа Красные выбили противника из Лисок, затем в течение июля и августа 1921 г. вытеснили украинские войска с части Восточной Слобожанщины, взяв Острогожск, Россошь и Богучар, а также подступив к Валуйкам. Однако гетманцы сумели удержать Старый Оскол и железнодорожную ветку от него до Валуек. Красные пытались продвинуться дальше – как путём прямых атак на Старый Оскол, так и через попытки перерезать железнодорожное сообщение путём атак на Валуйки и Новый Оскол – но успеха не добились.
Митрофан Греков. "Отступающие белогвардейцы". 1921 г.
За те же два месяца большевики заняли северную часть дореволюционной территории Области Войска Донского. Как видно по срокам, продвижение шло медленно – силы Красной Армии тоже были подорваны, а идущий вразнос тыл вносил свой вклад в замедление продвижения. Красные взяли Борисоглебск, затем Урюпино, далее Михайловку – и к началу сентября 1921 г. вышли на северный берег Дона по линии Вёшенская – Качалинская, а также в северной части волго-донского междуречья был подготовлен плацдарм для наступления на Царицын. Белогвардейцы отчаянно стремились удержать эту линию – и особенно важен для них был Царицын. Рассчитывая на то, что на западном участке фронта – в Слобожанщине – натиск Красных помогут сдержать украинцы, Врангель сосредоточился на обороне Царицына. Отведя войска от Камышина и Иловли, белогвардейцы спешно укрепляли оборону в этом междуречье.
Раскусив замысел белогвардейцев, Красные попытались решить Царицынскую проблему следующим образом – сковав силы Врангеля в волго-донском междуречье вспомогательным ударом, одновременно попытаться форсировать Дон на линии от Вёшенской до Кременской, и рассечь тем самым белогвардейские линии, с перспективой окружения Царицына. В сентябре Красные начали реализацию своей операции.
Митрофан Греков. "В отряд к Буденному". 1923 г.
На первых порах белогвардейцам удавалось не допустить прорыва обороны в междуречье. Держалась оборона и на линии Дона. Красным не получалось реализовать своё преимущество – как оказалось, в 1921 г. и их военно-экономический механизм быстро шёл вразнос. Тем не менее, в междуречье Красные сумели продвинуться, вынудив противника отойти на вторую линию обороны. Далее Красные сумели форсировать Дон на линии от Клетской до Кременской. Большевики устремились на юг – их ударный кулак был направлен на город Калач. Белогвардейцы пытались остановить наступление контрударом с западного направления, но потерпели неудачу – к тому же этот контрудар грозил распылением сил и окончательным обрушением фронта. Понимая, что дело грозит окружением, командование Царицынской группировки белогвардейцев приняло решение отступить. 26 сентября 1921 г. Белые оставили Царицын и отошли на юг.
Красные пытались развить дальнейшее наступление – причём на всех направлениях. В середине сентября 1921 г. большевики вытеснили украинцев из Старого Оскола и попытались прорваться на нижний Дон, нанеся удары от Богучара в направлении Лебединки и Мигулинской (но далеко они не продвинулись и наступление быстро застопорилось), также Красные наметили наступление от Царицына в направлении Сальска.
Митрофан Греков. "Кавалерийская атака 1-й Конной армии". 1927 г.
Однако в 20-х числах сентября гетманцы развернули контрнаступление в Восточной Слобожанщине, к первым числам октября отбив Алексеевку и подойдя к Россоши, также украинские войска вновь взяли Старый Оскол. Кроме того, украинцы сумели удержать под своим контролем Курск, отбив все атаки большевиков с севера и с востока.
Благодаря этому белогвардейцы на жилах сумели удержаться на линии Дона, ценой огромных усилий ликвидировав несколько небольших локальных прорывов Красных. Также Врангелю удалось остановить наступление Царицынской группировки Красной Армии, нанеся ей поражение в тяжелейшем бою у станции Жутово. В этот критический момент наступательный порыв большевиков оказался полностью исчерпан. Бои перешли в позиционную стадию и фронт теперь практически не двигался. Белогвардейцы и гетманцы выиграли время – и на жилах сумели дотерпеть до того момента, когда тыл Красных окажется в ещё худшем состоянии, чем контролируемые Красновым и Врангелем Дон и Кубань. К поздней осени – зиме 1921 г. тыл большевиков столкнулся с катастрофическим коллапсом, из-за которого советскому правительству было уже не до войны.
Гражданская война на Дальнем Востоке[]
Особым регионом был Дальний Восток, где в завершающий период Гражданской войны также происходили важные события. Разгромив Колчака, Красные имели все козыри на руках для того, чтобы развить успех, в то время как положение белогвардейцев казалось безвыходным. Однако в связи с тем, что Красная Армия увязла в боях на Украине и Юге России, большевики затянули с реализацией своего окна возможностей на Востоке. Сами же белогвардейцы отчаянно пытались удержаться.
«Наши войска будут атаковать с земли, воздуха и воды, и выбьют врага из Сибири» — японская пропагандистская открытка
Японская интервенция и образование ДВР[]
Разгром Колчака заставил Великобританию и другие державы начать вывод своих контингентов, однако численность японских войск там продолжала увеличиваться. В марте 1920 г. произошёл Николаевский инцидент, когда после оккупации красными партизанами города Николаевск-на-Амуре произошло вооруженное столкновение японского гарнизона с партизанами, после которого партизаны расправились над пленными и истребили местную японскую колонию. Это событие было использовано японским правительством в качестве обоснования необходимости продолжения присутствия японских войск на российском Дальнем Востоке. Затем Япония оккупировала Северный Сахалин и заявила, что её войска останутся там вплоть до образования «общепризнанного правительства в России», а также «благоприятного разрешения николаевского инцидента».
Активность Японии беспокоила большевиков. Поскольку на западе Красные с трудом отразили Белое наступление на Москву, да и после победы над Красновым и Врангелем Красная Армия продолжала вести войну против нескольких противников – Краснова с Врангелем, Бермондт-Авалова, Украины и Литвы – советское руководство опасалось военного конфликта еще и с Японией, тем более что память о проигранной Россией русско-японской войне 1904-1905 гг. была свежей. Ленин в этой связи писал:
”
Вести войну с Японией мы не можем и должны всё сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее, потому что нам она по понятным условиям сейчас непосильна.
“
В этих условиях и возник проект создания буферного государства между Советской Россией и Японией как «противоядия» против зависимых от Японии местных правительств, подобных тем, что Токио создавал на территории Северо-Восточного Китая. Большевики также считали, что буферное государство позволит им найти легальный канал для сотрудничества с Вашингтоном против Токио – всем было очевидно, что американцам не нужна сильная Япония, хозяйничающая в Китае и Азиатском регионе.
Президиум Учредительного съезда трудящихся Прибайкалья. Верхнеудинск. Апрель 1920 г.
В этих условиях в марте 1920 г. была провозглашена Дальневосточная республика (ДВР), включающая в себя Забайкалье, Приамурье и Приморье. Хотя в руководстве нового государства большевики играли очень большую роль, правительство ДВР не было коммунистическим, в нём были широко представлены эсеры, меньшевики и умеренно-буржуазные элементы местного общества. США и Япония – по разным причинам – отнеслись к созданию ДВР с пониманием. США стремились ограничить японские амбиции, не стесняясь в выборе союзников: хотя американская администрация отказывалась иметь дело с правительством большевиков, всё же США нуждались в российском партнере для оказания согласованного давления на Токио. Япония же согласилась с этой идеей, поскольку надеялась со временем превратить новое государство в свой протекторат.
Генерал Юи Мицуэ
14 мая 1920 г. командующий японскими войсками на Дальнем Востоке генерал Юи Мицуэ объявил о согласии вести переговоры с ДВР. Японцы предложили создать западнее Читы нейтральную зону, которая бы отделила части войск ДВР от японских и семёновских войск. 24 мая 1920 г. на станции Гонгота начались официальные переговоры ДВР и японского командования. Как предварительное условие было принято, что «армия ДВР и экспедиционные силы японской империи не вели и не ведут войну, случаи столкновения, вызванные взаимным непониманием, должны рассматриваться как печальные недоразумения». Делегация ДВР стремилась увязать заключение перемирия с тремя условиями:
Эвакуацией японцев с территории ДВР;
Отказом японцев от поддержки атамана Семёнова;
Достижением перемирия на всех фронтах, включая партизанские.
Японцы отказались от эвакуации войск, ссылаясь на угрозу Корее и Маньчжурии, потребовали признать Семёнова за равноправную сторону при переговорах об объединении дальневосточных областных властей, и стремились ограничиться лишь соглашением с войсками ДВР, чтобы разгромить восточно-забайкальских партизан. В начале июня 1920 г. переговоры прервались из-за отказа делегации ДВР признать «правительство Российской Восточной окраины» как равноправную сторону на будущих переговорах об объединении областных правительств.
Генерал В.О. Каппель
В свою очередь, для атамана Семёнова дела складывались лучше, чем в РИ. Важным и ценным приобретением для него стал Каппель. В связи с тем, что Колчака разгромили раньше, его армия отступала в основном не зимой, а осенью. Значит, и потери поменьше, и Каппель не получил воспаления лёгких и не умер. В результате в Восточное Забайкалье прорвалась более многочисленная, чем в РИ, и достаточно организованная группа белогвардейских войск, что сыграло свою роль в формировании баланса сил.
Каппель оказал Семёнову огромную помощь в борьбе с красными партизанами и войсками ДВР. Именно благодаря Каппелю, несмотря на превосходство сил ДВР, семёновцы сумели отстоять Читу и удерживать её вплоть до конца 1920 г. Это дало ценное время на то, чтобы консолидировать белогвардейцев на Дальнем Востоке и привести тылы в порядок. Но этого было недостаточно. Даже несмотря на более многочисленную группировку Каппеля, белогвардейцы понимали, что удержать занимаемую территорию исключительно собственными силами – крайне тяжёлая задача. Единственной их надеждой были японцы. Семёнов даже написал письмо наследнику японского престола с просьбой отсрочить эвакуацию японских войск на четыре месяца (с аналогичным обращением выступило и Краевое народное собрание). Ответа они не получили, а 3 июля 1920 г. японское командование опубликовало декларацию об эвакуации своих войск из Забайкалья. И Семёнову с Каппелем оставалось лишь с тревогой и обречённостью ждать итогов переговоров между японцами и ДВР на станции Гонгота...
Представители Японии и ДВР на станции Гонгота
16 июля 1920 г. стороны обменялись нотами, в которых, идя на уступки японцам, ДВР брала на себя обязательство, что «буферное государство не положит коммунизм в основу своей социальной системы», что не допустит на свою территорию советские войска и гарантирует «в сфере своего влияния личную неприкосновенность японских граждан и уважение прав». 17 июля было подписано соглашение о нейтральной зоне от станции Гонгота до станции Сохондо с границей по меридиану 113 градусов 30 минут восточной долготы. Японцы же согласились вывести войска из Забайкалья... но с отсрочкой на четыре месяца!
В ожидании приезда делегаций на Учредительный съезд трудящихся Прибайкалья. Верхнеудинск. Апрель 1920 г.
Как оказалось, чувствуя дипломатическую поддержку Германии в русском вопросе, японцы расценили, что они не останутся в международной изоляции, и возмущения американцев им не страшны. Отсрочка эвакуации японских войск на четыре месяца имела своей целью выиграть время на ряд дипломатических манёвров – японцы рассчитывали протолкнуть перемирие между ДВР и Семёновым, при своём посредничестве инкорпорировать Семёнова в ДВР и изнутри превратить Дальневосточную республику в гарантированного нейтрала, а в идеале – в своего фактического сателлита. Однако все попытки реализовать этот сценарий провалились, и тогда японцы плюнули на всё это дело и 25 ноября 1920 г. начали эвакуацию своих войск из Забайкалья. К 15 февраля 1921 г. японские войска окончательно покинули территорию Забайкалья. Казалось бы, что большевики достигли успеха – главное препятствие на пути к Чите устранено. Они не знали, что у японцев уже созрели свои планы на другой участок Дальнего Востока, но сейчас их волновали совсем другие вопросы.
Бойцы НРА ДВР на переправе. Март 1920 г.
Битва за Читу, март 1921 г.[]
В феврале 1921 г. войска Народно-революционной армии ДВР перешли в новое наступление на Читу. Войска Семёнова и Каппеля находились в крайне тяжёлом положении. Активность восточно-забайкальских партизан вынуждала их воевать на два фронта и держать половину сил на востоке в районах Сретенска и Нерчинска – Читу удерживали буквально на жилах. В конечном итоге, в марте 1921 г., после долгой и тяжёлой битвы, войска ДВР всё-таки были отброшены от Читы.
Помогла отсрочка японской эвакуации, позволившая укрепить свои позиции и навести порядок в своих рядах, но главная заслуга в этой победе принадлежала Каппелю, который самоотверженно отдавал обороне Восточного Забайкалья самого себя, и вдохновлённые солдаты следовали его примеру. Белое Забайкалье сумело продлить своё тяжёлое существование. Были, конечно, и побочные эффекты – местным белогвардейцам начинал грозить раскол.
Советский плакат
Многие стали оглядываться на Каппеля, видя в нём потенциал стать истинным лидером Белого Дальнего Востока, ибо поведение атамана Семёнова всё больше разочаровывало. Во время Битвы за Читу в самый критический момент, когда ДВРовцы почти подступили к городу, Семёнов уже собирался бежать на аэроплане, и лишь вовремя пришедшие вести о том, что Каппель отбросил противника, удержали его от сего постыдного поступка, который мог погубить само Белое дело на Дальнем Востоке.
Однако расслабляться было рано. Белая Чита всё ещё находилась фактически на осадном положении. Враг напирал со всех сторон – и с запада, и с востока – и уже практически год белогвардейцы Восточного Забайкалья находились в самом настоящем окружении. Так, к примеру, не самая выгодная для семёновцев обстановка сложилась в Приморье.
Генерал С.Н. Розанов
Ситуация во Владивостоке в 1920 г.[]
К началу 1920 г. власть во Владивостоке находилась в руках генерала Розанова, подчинявшегося Колчаку. В начале января 1920 г. на подпольной городской конференции большевики приняли решение провести восстание против Розанова под лозунгом перехода всей власти к Советам. Для этого были благоприятные условия – к середине января 1920 г. во Владивостоке сложилась сильная демократическая группировка земцев и кооператоров, выступающая против диктатуры Розанова. Владивостокские большевики решили, что введение Советской власти в Приморье замедлит эвакуацию интервентов и может привести к японскому выступлению против восставших, поэтому было решено после свержения Розанова передать власть земской управе.
26 января был создан Объединенный оперативный революционный штаб, в который вошли представители военно-революционных организаций. Руководящая роль в нём оставалась за большевиками. Восстание было назначено областным комитетом партии на 31 января. За шесть дней до выступления белогвардейское командование, узнав о революционных настроениях егерского батальона, размещавшегося в коммерческом училище, решило разоружить его, но солдаты арестовали офицеров, создали батальонный комитет и выставили свои караулы. Розанов бросил на подавление восстания гардемаринов и юнкеров. 26 января 1920 г. после упорного боя белогвардейцам удалось окружить егерский батальон, разоружить его и отправить на Русский остров, но это уже не могло предотвратить надвигавшиеся события.
Парад с участием Сергея Лазо во Владивостоке по случаю свержения колчаковского генерала Розанова, 31 января 1920 г.
31 января 1920 г. в 3 часа началось восстание во Владивостоке, и к 12 часам дня город был в руках восставших. Интервенты, связанные вынужденным нейтралитетом, боясь открыто выступить на стороне белогвардейцев, всё же помогли Розанову бежать и укрыться в Японии. Была установлена власть Приморской областной земской управы. Состоявшаяся в первых числах февраля городская конференция большевиков высказалась за поддержку временного правительства земской управы с условием сохранения в нём большевистского влияния, особенно в военном и хозяйственном аппаратах. Среди большевиков в вопросах о судьбе нового образования конкурировали две линии – за установление Советской Власти и за превращение Приморья в «буферное государство». Чтобы не злить интервентов и не провоцировать японцев, было решено продвигать линию на буферное государство. Сибревком в конце марта 1920 г. отправил указание:
”
В Верхнеудинске образуется буферное правительство, при котором наш уполномоченный Краснощёков. Все дальневосточные правительства должны согласовываться с действиями и складываться по типу Забайкальского.
“
После получения директив относительно буферного строительства Дальбюро 29 марта приняло решение отказаться от советизации Приморья и предложить областной земской управе распространить свою власть особым законом на все области Дальнего Востока. Такая декларация была издана 31 марта, после чего земская управа провела на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании выборы в Народное собрание. Народное собрание Приморья избрало Совет министров во главе с большевиком, правительство земской управы при этом было сохранено. Статус Приморского правительства как буферного государства, с одной стороны, был для Семёнова благом, ибо официально Приморье было нейтральным, с другой – оно не было и союзным, что создавало риск удушения Восточного Забайкалья.
Японский проект «интеграции» Семёнова в ДВР подразумевал и шаги навстречу со стороны Приморской областной земской управы. И определённые перспективы действительно были! Впрочем, естественно, приморские большевики, имевшее сильное влияние во Владивостоке, играли в свою игру. И вот что из этого вышло...
Солдаты армии Дальневосточной республики
В «Декларации об образовании независимой Дальневосточной республики» была поставлена задача объединить области Дальнего Востока. В результате оказалось два претендента на роль центра объединённого Дальнего Востока: Владивосток и Верхнеудинск. Амурская область, в которой установилась советская власть, признала Верхнеудинск, Российская Восточная окраина была вынуждена вести переговоры с Владивостоком. Однако при встрече на станции Маньчжурия атамана Семёнова и его окружения с представителем Приморского правительства эсером Николаем Пумпянским, состоявшейся после того, как 3 июля 1920 г. была опубликована декларация об эвакуации японских войск из Забайкалья, договориться об объединении не удалось.
Указания Сиббюро оставляли простор для манёвра владивостокским большевикам, которые активно проводили свою линию на признание Владивостока центром дальневосточного буферного государства. Позиция приморских большевиков фактически укрепляла положение Семёнова: они не только не препятствовали приезду семёновских представителей во Владивосток, но и вели переговоры с Семёновым в Чите, укрепляя «читинскую пробку» авторитетом Приморского народного собрания.
Товарищ министра иностранных дел ДВР И.С. Кожевников с японскими военными. 10 марта 1921 г.
13 августа 1920 г. Политбюро ЦК РКП(б) утвердило «Краткие тезисы по Дальневосточной республике». Ознакомившись с постановлением ЦК РКП(б), владивостокская делегация в Верхнеудинске подписала 19 августа предварительное соглашение с правительством Дальневосточной республики, признав Верхнеудинск центром Дальнего Востока. 24 августа на станции Хадабулак делегация Приморского народного собрания и атаман Семёнов подписали соглашение, по условиям которого Забайкальская и Приморская области объединялись под властью Приморского правительства, не менее трети делегатов единого Народного законодательного собрания Дальнего Востока должны были составлять представители Забайкалья. Семёнов согласился провести в Забайкалье выборы в этот орган на основе соответствующего Положения, принятого в Приморье. Из-за отказа Приморского народного собрания ратифицировать это соглашение оно осталось не реализованным. В конечном итоге проект создания нейтрального и отделённого от большевиков Дальнего Востока затух.
Японцы, видя неудачу проекта «интеграции» Семёнова, и при этом будучи ободрёнными отсутствием международной изоляции, в которой они оказались в РИ, приняли решение сменить тактику. Японские войска были выведены из Забайкалья, но они оставались в Приморье, вися Дамокловым мечом над местной пробольшевистской земской управой. А вскоре стало ясно, что Приморье созрело для смены власти. Большевистское правительство Приморской Управы имело отрицательную популярность, его власть фактически имелась только в больших городах. Этому способствовал нарастающий финансовый кризис: задержки в выплатах низовым служащим, девальвация денежных знаков, застой в промышленности и торговле. Распродажа правительством ценных грузов, оказавшихся во Владивостокском порту, носила характер хищения, что увеличивало недовольство населения.
Владивосток в 1920 г.
В начале 1921 г. начался процесс консолидации антибольшевистских сил Приморья. По инициативе, тайно исходящей из белогвардейской Читы и Харбина, было решено провести во Владивостоке объединяющий съезд. Японские военные власти выразили поддержку намечающемуся съезду, формально поставив условие чисто декларативной направленности его работы. В начале марта 1921 г. во Владивосток прибыло около 300 делегатов нескольких десятков местных, харбинских и читинских антибольшевистских организаций. В помещении Общедоступного театра на Светланской улице начал свою деятельность «Съезд представителей несоциалистического населения Дальнего Востока». Съезд работал беспрепятственно со стороны большевиков, хотя его материалы содержали характер в том числе и выявления ошибок и преступлений коммунистической власти. В ходе работы съезда росло понимание, что власть большевиков во Владивостоке можно и нужно было свергнуть. Для уменьшения рисков было принято решение назначить ответственную группу лиц из трёх членов съезда во главе с Николаем Меркуловым, которая должна была по результатам переворота временно присвоить себе власть, с целью передачи в дальнейшем её съезду. Техническая сторона переворота была поручена Генерального штаба генерал-майору Дмитрию Лебедеву. Переворот был назначен в ночь с 30 на 31 марта.
Прояпонский переворот во Владивостоке[]
30 марта 1921 г., в 23:00, отряд белогвардейцев вступил в бой с отрядом Красных в Никольске-Уссурийском. Милиция города, опасаясь участвовать в конфликте, самостоятельно сдала оружие белогвардейцам. Город перешёл под контроль Белых. Через несколько часов после известия о захвате Никольск-Уссурийского под контроль Белых перешли также Спасск, Гродеково и Раздольное. Японцы проявляли нейтралитет. Утром 31 марта группа невооружённых белогвардейцев освободила на Светланской улице во Владивостоке конвоируемых арестованных. Это послужило сигналом к выступлению в городе.
Владивосток под властью белогвардейцев
Толпа напала на Штаб командования войсками и разгромила его. Одновременно было занято здание правительства Приморской Управы. Возле управления Госполитохраны нападавшие встретили сопротивление, но в ходе боя уничтожили защитников здания. Вскоре вся главная часть Владивостока, вокзал, телеграф, почта, Госбанк, Городская Управа, Штаб командования войск находились под контролем восставших. Однако у Красных оставался ещё хорошо вооружённый дивизион Народной Охраны, который повёл наступление в центре города. В этот момент вмешались японцы, и Красным пришлось отступить. Переворот свершился.
Временный Народно-Революционный Комитет объявил о передачи власти Совету Съезда. В свою очередь, Совет образовал из себя Временное Приамурское правительство в составе пяти человек: братьев Меркуловых, Ефремова, Макаревича и Андерсона. Таким образом, в отличие от РИ, переворот был совершён с первой же попытки.
Белогвардейцы удерживаются на Дальнем Востоке[]
Как только стало известно о победе переворота, японцы тут же его поддержали. В Приморье были введены дополнительные войска, и при их поддержке белогвардейцы пошли на соединение с Семёновым с целью наладить сообщение между Владивостоком и Читой по Транссибирской магистрали. Наступление шло уверенно – в городах вдоль Транссиба органы Советской Власти успешно разгонялись.
Бронепоезд НРА ДВР. Дальний Восток. Май 1921 г.
Конечно, Красные не собирались просто так сдаваться – у них ещё оставалась огромная поддержка. Практически немедленно после переворота на территории Приморья возобновилось широкое партизанское движение, организованное партиями социалистической ориентации, в первую очередь большевиками. Однако при более широкой, чем в РИ, поддержке от японцев белогвардейцы сумели установить более-менее прочный контроль над самыми ценными территориями – а именно над линией Транссиба. Это позволило, несмотря на крайне слабый контроль над значительной частью Дальнего Востока, существенно упрочить положение Белых сил.
Аэропланы НРА ДВР на полевом аэродроме. Апрель 1921 г.
Блокада Читы была более-менее прорвана – несмотря на постоянные налёты красных партизан на Транссиб, семёновцы и каппелевцы сумели высвободить значительную часть сил и перенаправить их на запад, против основных сил ДВР. Затем в феврале 1922 г. был заключён договор, по которому Белые Приморье и Забайкалье объединялись в Земский край Дальнего Востока России, который злые языки среди большевиков прозвали «Чёрным буфером». Японцы помогали им чем могли – хотя из-за тяжёлых военных расходов и высокого влияния партии флота они не могли дальше увеличивать свой контингент на Дальнем Востоке, они серьёзно увеличили поток оружия и снаряжения белогвардейцам. Благодаря успешной обороне Читы и успешному перевороту во Владивостоке японцы обрели веру в местных белогвардейцев и окончательно отказались от идеи контакта с ДВР, а германская моральная поддержка позволила им не обращать внимание на возмущения американцев. Империя Восходящего Солнца вцепилась в Дальний Восток мёртвой хваткой.
Усиление японского влияния в регионе[]
Конечно, японцам интервенция давалась очень тяжело. Интервенция стоила Японии больших расходов. Оппозиционная партия Кэнсэйкай, представлявшая торгово-промышленные круги, неоднократно выступала за вывод японских войск из Сибири. Кроме того, противниками продолжения интервенции были представители японского флота, выступавшие за перераспределение средств в пользу военно-морских сил (что было невозможно при сохранении огромного экспедиционного корпуса в России); они пользовались поддержкой со стороны японских судостроительных компаний, имевших значительное влияние на правительство и прессу. На Японию оказывалось международное давление. Как и в РИ, японская экспансия на российском Дальнем Востоке очень не нравилась американцам.
Японские интервенты на улицах Владивостока
9 февраля 1921 г. американский консул во Владивостоке опубликовал декларацию правительства США, в которой осудил нарушение территориальной целостности России. В связи с прояпонским переворотом во Владивостоке 5 апреля 1921 г. США снова направили Японии ноту с предупреждением, что они не признают никаких притязаний и прав, являющихся следствием японской оккупации Сибири. Однако благодаря иному, чем в РИ, исходу Вельткрига, американское давление на Японию удалось нейтрализовать.
Активизировалась германская дипломатия. Хотя германский министр иностранных дел Пауль фон Хинц, в годы Вельткрига работавший послом в Пекине, был склонен к сближению с Китаем, всё же он согласился с тезисом о том, что на определённом этапе стоит попробовать пойти на сближение с японцами, в надежде, что это ослабит их союз с Антантой. Эту задачу упрощало поведение американцев, не желавших усиления позиций Японии в Азии. При этом англичане всё сильнее готовы были действовать в русле американской политики ввиду того, что доминионы (Канада, Австралия и Новая Зеландия) больше волновала политика Японии, чем европейская гегемония Германии. Германская дипломатия поддерживала японскую интервенцию на российском Дальнем Востоке и постоянно подбадривала её перед лицом американских резолюций.
Это создавало перспективы для любопытной поствельткриговской дипломатической рокировки. Япония во время Великой Войны поддержала Антанту и захватила ряд германских колоний – однако англичане и американцы боялись её усиления и желали ограничить японскую экспансию. В этих обстоятельствах перчинки добавляла позиция Германии, которая, несмотря на сложные раздумья, всё же готова была согласиться на усиление позиций Японии на Дальнем Востоке России. Соображений было много:
Вступление японской армии во Владивосток. Японский плакат
Во-первых, немцы рассчитывали поссорить Японию с Великобританией и США, провоцируя конфликт интересов.
Во-вторых, немцы надеялись направить японскую агрессию на северо-запад. После того, как на Вашингтонской конференции был разорван англо-японский союз (в чём свою роль сыграла и Германия, тайно поддержав США), а затем из-за германо-британских споров провалился проект ограничения морских вооружений, многим наблюдателям стало казаться, что намечается сближение Германии с Японией. И действительно – из-за более слабого присутствия немцев в Азии между двумя державами было меньше поводов для конфликтов за кусок пирога. Однако всё было не так просто. Вопреки довольно распространенному в тот момент времени впечатлению, японско-германские отношения никогда не были особенно хорошими и дружественными - чтобы от враждебности перейти к квази-сближению, потребовались заинтересованность Германии в расколе англо-японского союза (что, несмотря на неуклюжесть немецкой дипломатии, было достигнуто) и иррациональный страх перед леворадикальной волной, который побудил военное руководство Германии подстрекать любых потенциальных противников большевиков к территориальным захватам в России, Франции и Италии. Когда речь шла о долгосрочной перспективе, то сближение с Японией оказывалось временным решением, направленным на выполнение конкретных задач. Несмотря на более слабые позиции в Азии, Германия стремилась поглубже проникнуть в Китай, и если Империя Восходящего Солнца увязнет в России, у Кайзеррейха появится ещё чуть больше пространства для манёвра в Китае. А если Япония понесёт потери из-за авантюры в России и ухудшения отношений с США, то это могло открыть доступ и к рычагам определённого влияния на неё.
Наконец, и это в-третьих, японская экспансия была ещё одним средством ослабления Советской России.
Конечно, на этом этапе Япония могла получить от немцев прежде всего моральную поддержку – влияние Германии в Азии и Китае было невелико и существенно уступало позициям британцев и американцев. Но даже эта моральная поддержка хоть немного, но ободряла Японию – чего уже было достаточно для того, чтобы она начала действовать наглее...
«Великий Поход» «непримиримых» из бывшей Добровольческой Армии[]
А что же та часть Добровольческой армии, которая не присоединилась к Краснову и Врангелю и попыталась прорваться к Колчаку? Высадившись в Гурьеве, «непримиримые» «добровольцы» на время соединились с уральскими казаками. Но они задержались там очень ненадолго, пойдя дальше на прорыв – к атаману Дутову. К Дутову добровольцы пробились в самый последний момент, после чего вместе с ним в связи с отступлением Колчака были вынуждены оставить Актюбинск. Атаман с остатками войска и соединившимися с ним «добровольцами» отошёл в Семиречье, где присоединился к Семиреченской армии атамана Анненкова. Из-за отсутствия продовольствия переход через степи стал известен как Семиреченский «Голодный поход».
По прибытии в Семиречье Дутов был назначен атаманом Анненковым генерал-губернатором Семиреченской области. Командование же Оренбургской армией перешло к генералу Бакичу. Под натиском РККА Дутов, с атаманским отрядом и гражданскими беженцами, бежал в Китай, куда вскоре отступила и Семиреченская армия атамана Анненкова. Впоследствии в феврале 1921 г. Дутов был убит, а Анненков в марте 1921 г. был арестован китайскими властями. В этих условиях «движуху» обоих прибрал к рукам один из участвовавших в «Великом походе» «добровольцев» – Яков Слащёв.
Генерал Я.А. Слащёв
Не согласившийся с прогерманским направлением Краснова и поглощением Добровольческой армии Южной армией, он ушёл вместе с «непримиримыми». За время Великого Похода сначала через астраханские степи, а затем с Дутовым через Среднюю Азию, Слащёв невероятно быстро заработал огромное уважение и авторитет, и стремительно возвысился в объединённом командовании «добровольцев» и «дутовцев». Его личная храбрость, доходящая порой до безрассудства, помогала белогвардейцам прорываться сквозь красное окружение даже в самых безнадёжных ситуациях. Заработанный авторитет позволил Слащёву в развернувшейся после убийства Дутова внутренней борьбе оттеснить Бакича на вторые роли. Теперь он возглавил остатки белогвардейских войск Дутова и Анненкова. Решительно намеренный действовать, пока есть ещё очаги сопротивления, Слащёв был намерен дальше прорываться к очагам антибольшевистского наступления. И вскоре наметился интересный вариант...
Барон Унгерн и бойцы Азиатской дивизии
Монгольский поход барона Унгерна[]
Осенью 1920 г. от атамана Семёнова ушёл его главный сподвижник, барон Роман Унгерн. Но это было не просто дезертирство. В голове Унгерна созрел грандиозный план... Унгерн со своей Азиатской дивизией вторгся в Монголию, оккупированную китайскими властями. Подойдя к столице Монголии Урге, барон вступил в переговоры с китайским командованием. Все его требования, включая разоружение китайских войск, были отвергнуты. После нескольких неудачных попыток штурма, 4 февраля 1921 г. Унгерн всё-таки взял столицу Монголии. 22 февраля 1921 г. в Урге состоялась торжественная церемония повторного возведения Богдо-гэгэна VIII на трон великого хана Монголии. Но Унгерн мечтал о большем, чем просто о независимости этой страны. В его грёзах было восстановление Империи Чингисхана. 21 мая 1921 г. Унгерн издал приказ № 15 «русским отрядам на территории Советской Сибири», которым объявил о начале похода на советскую территорию. По планам Унгерна, Россия должна была единодушно восстать, а помочь ей изжить революцию должна Срединная Империя. Эти надежды оказались безосновательными – население не восстало. Однако помощь пришла с другой стороны.
Оказание первой медицинской помощи бойцам НРА ДВР. 1921 г.
В связи с началом наступления Унгерна проявили инициативу Семёнов и Каппель – расценив, что другого шанса не будет, 1 июня они выступили на запад, пытаясь воспользоваться открытием «второго фронта» против ДВР. Наступление Семёнова и Каппеля ещё больше усилило дезорганизацию в рядах Красных. В результате успехов достигли и та, и другая армия – Семёнов и Каппель уверенно продвигались в направлении Верхнеудинска, а Унгерн, несмотря на тяжёлые потери, всё-таки взял Троицкосавск. Правда, ситуацию омрачала неудача бригады Резухина. У него не было связи с бригадой Унгерна, а в результате действий Красных создалась угроза окружения. 8 июня он начал отступление и с боями ушёл в Монголию, и впоследствии остался там для подстраховки от красных партизан.
Армейский водовоз одной из частей НРА ДВР. 1921 г.
Тем не менее, окрылённый успехами Унгерн решил идти дальше – на Верхнеудинск. Однако теперь дела шли всё хуже – чем дальше вглубь вражеской территории, тем больше войск было у Красных. 1 июля 1921 г. Унгерн одержал победу у Гусиного озера, взяв в плен 300 красноармейцев, 2 орудия, 6 пулемётов, 500 винтовок и обоз. Параллельно продолжали наступать на запад Семёнов и Каппель. Наступление Белых вызвало большую обеспокоенность властей ДВР. Обширные территории вокруг Верхнеудинска объявили на осадном положении, была проведена перегруппировка войск, прибывали подкрепления и т.д.
Бойцы Азиатской дивизии
Однако для Белых это были последние успехи. Семёнов и Каппель были остановлены у Новоильинского, и дальше они уже продвинуться не могли. И немудрено – у Семёнова и Каппеля не было численного превосходства над Красными, а в тылу всё ещё немало сил оттягивали красные партизаны. Сил прорвать Красную оборону у них уже не было – и тогда Семёнов и Каппель перешли к обороне завоёванного, благо Красным было не до контрнаступления. Они были заняты Унгерном. Командующий Азиатской дивизией также упёрся в Красную оборону, но, в отличии от Семёнова и Каппеля, он оказался в не самом лучшем положении. Унгерн осознал, что его надежды на восстание населения не оправдались. Создавалась угроза окружения Красными. Немаловажным фактором было и то, что теперь вместо плохо организованных красных партизан Унгерну противостояли многочисленные, хорошо вооружённые и организованные войска 5-й советской армии и ДВР — на фоне отсутствия перспектив пополнения. 9 июля 1921 г. Азиатская дивизия стала отступать в Монголию.
Гражданская война в Монголии[]
В отличие от РИ, Красные не рискнули начать полномасштабную интервенцию в Монголию, опасаясь распылять силы перед довольно сильной группировкой Семёнова и Каппеля – те хоть и перешли к обороне, но периодически проводили «прощупывающие» атаки или демонстрировали силу. Поэтому Красные доверились своим монгольским прокси. Ещё когда в октябре 1920 г. Унгерн вошёл в Монголию и в конце месяца осадил Ургу, советское правительство было вынуждено ускорить принятие решения по монгольскому вопросу.
Сухэ-Батор встречается с Лениным, плакат РКП(б)
10 ноября 1920 г. монгольские делегаты были срочно вызваны на встречу, и им было сообщено, что они немедленно получат всю требуемую военную поддержку. Сами они срочно направлялись на родину. Одновременно, было принято решение о содействии военным соединениям монгольских революционеров в разгроме Унгерна силами РККА. Когда стало известно, что китайский гарнизон Урги успешно отразил первые штурмы, советская стратегия поменялась; было решено оставить единственную на востоке страны 5-ю армию в пределах границ, и 28 ноября решение о вторжении было отменено. Советское правительство пыталось предложить военную помощь против Унгерна Китайской республике, однако в начале 1921 г. китайская сторона отвергла это предложение. Новости о том, что Унгерн всё-таки взял Ургу, вновь изменили советские планы. 10 февраля 1921 г. была принята резолюция о «…помощи в борьбе монгольского народа за свободу и независимость деньгами, оружием и военными инструкторами».
Сухэ-Батор на фронте
1—3 марта 1921 г. в Кяхте состоялся I Съезд Монгольской народной партии (МНП). Втайне от китайцев, на первой сессии встретились 17 человек, на второй — 26. Было утверждено создание армии во главе с Сухэ-Батором, к которому были прикомандированы два советских советника. Был избран ЦК МНП и принят манифест партии, написанный бурятским деятелем Цыбеном Жамцарано. 13 марта было образовано Народное временное правительство в составе семи человек, которое вскоре возглавил Бодоо. 18 марта монгольская армия, увеличившаяся до 400 чел. благодаря добровольцам и призыву, разбила китайский гарнизон соседнего с русским городом Кяхта монгольского посёлка Маймачен. Партией было выпущено воззвание, объявившее о создании правительства, изгнании китайцев и обещание созыва съезда народных представителей для выборов постоянного правительства. Север страны заполнили листовки МНП с призывом к уничтожению Азиатской дивизии; богдыханское правительство, напротив, убеждало население, что революционеры намереваются уничтожить монгольское государство, и потрясают самые основы «жёлтой веры».
В связи с победой Унгерна под Троицкосавском Красным монголам в этом районе был нанесён большой урон. Однако, несмотря на потери, когда Унгерн начал отступать, Красные монголы устремились за ним, надеясь выбить его из Урги. Однако Унгерн успел организованно отступить в главный город Монголии (соединившись по пути с Резухиным). Однако ему предстояло навести там порядок, пошатнувшийся за время его отсутствия. Монголы, изначально воспринимавшие Унгерна, как желанного освободителя, теперь начинали отбиваться от рук.
Монгольские кавалеристы
В чем нужно искать объяснение быстрой перемены их настроений? По некоторым данным, монголы ждали от Унгерна могучей военной и финансовой поддержки, при условии полного невмешательства в их внутренние дела. Однако, когда барон вошел в Ургу, монголы убедились в том, что слухи о его «несметных» силах являются лишь простым преувеличением, свойственным кочевникам: имеющихся у Унгерна сил было явно недостаточно для того, чтобы создать в Урге впечатление о военном могуществе барона. Финансово-экономическая сторона вопроса также была не блестяща. Конечно, Унгерн ввез в Монголию звонкую монету и раздавал её преимущественно монголам. Но разве возможно было наполнить страну полноценными денежными знаками при тех слабых ресурсах, которыми располагал барон? Неудивительно также, что реквизиции, производимые Унгерном на военные нужды, в глазах народа превратились в простое расхищение их скудного достояния. У самого Богдо-гэгэна и у правящих кругов имелись особые основания к неудовольствию. Вместо ожидаемого невмешательства, они убедились в том, что барон вторгается во все главнейшие политические вопросы и ведет неусыпное наблюдение за деятельностью правительства через своего особо уполномоченного Жамболона. На печальном опыте монгольские князья узнали, что с бароном нужно считаться, во избежание длительного знакомства с его ташуром. Известно, что у самого Богдо-гэгэна появлялась лихорадка, когда ему докладывали о визите Унгерна. Не по душе пришлось Ургинскому правительству также и то обстоятельство, что барон вступил в переписку с некоторыми китайскими генералами.
Солдаты бурят-монгольского полка Азиатской конной дивизии
Когда Унгерн вернулся в Ургу, город находился на грани восстания. Высоко было влияние Красных революционеров, которые имели связи с правительственными чиновниками. Унгерн вернулся вовремя – когда выступление ещё не началось, но информация о готовящемся восстании стала секретом Полишинеля, вплоть до имён и явок. Барон рвал и метал – на Ургу обрушились репрессии. Те лидеры восстания, которые опрометчиво выдали себя, были уничтожены, быстро были установлены и члены правительства, контактировавшие с революционерами. В иных обстоятельствах, в ином обществе, такие примитивные меры, как устрашение и террор, проводимые с показательной жестокостью, могли только спровоцировать возмущение и то самое восстание, учитывая, что войска Унгерна были не так уж и многочисленны. Но во всё ещё живущем кочевыми традициями монгольском обществе жестокие и одновременно неуклюжие репрессии вызвали другой эффект. Монголы искренне считали Унгерна «богом войны», и теперь испуганно бормотали, что они его прогневали. Ярость Унгерна породила страх, страх породил смирение, а смирение укрепило дисциплину. Теперь никто не смел перечить барону, и, дабы загладить свою вину перед «богом войны», монголы вместе с Азиатской дивизией были готовы защищать столицу от революционеров. Порядок был восстановлен в самый последний момент, но наладить оборону успели.
Революционные монгольские бойцы на марше
И в итоге, когда Красные монголы подошли к Урге, Унгерн встретил их во всеоружии. В конечном счёте, в августе 1921 г. Красные монголы потерпели под Ургой поражение. Унгерн вновь перешёл в наступление, но в этот раз он уже руководствовался куда более приземлёнными планами – теперь было уже не до планов покорения России, если в самой Монголии не всё в порядке. В сентябре 1921 г. очаг монгольской революции в Маймачене был ликвидирован, и контроль над границей с ДВР был восстановлен. Занятым противостоянием с Семёновым и Каппелем большевикам и ДВРовцам оставалось только безучастно наблюдать. Однако они не бездействовали. Красные монголы активизировались на западе страны, получая помощь из РСФСР и с территории Тувы. Революционные войска вошли в Монголию с территории России в районе Кош-Агача, также при поддержке из РСФСР и Тувы Красные монголы активизировались в районе озера Хубсугу. Можно было сказать, что в Монголии полным ходом шла гражданская война.
Войска Монгольской народной партии и Дальневосточной республики в 1921 г.
Унгерн принял вызов. Разогнав революционеров в Маймачене и оставив там небольшой пограничный гарнизон для контроля за порядком, Унгерн без промедлений повернул на запад, и очистил от Красных контролируемый ими к тому времени Ван-хурэ, затем барон отбросил противника к реке Селенге, но дальше развить свой успех он не сумел – и вернулся в Ургу на зимовку. Там он занимался укреплением своей власти – если раньше Унгерн почти не вмешивался в собственно монгольские дела, хотя и помогал правительству Богдо-гэгэна, то теперь он стал фактически диктатором. Монголы склонились перед ним – теперь они чувствовали за Унгерном реальную силу, и не желали ему перечить. За зиму 1921 – 1922 гг. правительство перетряхнули – от наиболее подозрительных людей избавились, возвысив тех, кто был действительно лоялен... а если в душе они и не были лояльны, то нежелание злить Унгерна гасило любую измену в зародыше.
Сам же барон сменил свои приоритеты – если раньше он планировал Крестовый Поход против большевиков, то теперь, видя, как он чуть не потерял всё, Унгерн выбрал новую Великую Цель. Она была уже более приземлённой – построение Монголии как крепкого государства, которое станет базой для будущей Срединной Империи. Первый шаг к этому – установление сильной централизованной власти, при этом не противоречащей традициям. Зимовка в Урге 1921 – 1922 гг. должна была стать отправной точкой в процессе выполнения амбициозного государственного строительства... но, чтобы этому самому государственному строительству ничего не мешало, нужно было ликвидировать угрозу со стороны революционных сил.
Кавалерийский отряд революционных монголов
Приведя дела в Урге в порядок, весной 1922 г. Унгерн начал новое наступление против Красных монгол. Сокрушительный и полный разгром противника в сражении на реке Селенге окончательно похоронил надежды большевиков на советизацию Монголии – бросив все силы на преодоление голода и разрухи, а также не желая распылять силы перед Семёновым и Каппелем, они и в этот раз не решились на интервенцию в Монголию. Впрочем, полностью взять Монголию под контроль Унгерн не сумел – у него на это попросту не хватало ресурсов. Зато революционеры были надёжно отброшены, что позволило установить прочное сообщение с другим важным центром страны – Улясутаем, где также происходили драматические события, от которых зависела судьба Монголии.
Монгольский военачальник Хатан-Батор Максаржав
В Улясутае зрел опасный для Унгерна заговор. Интриги плёл крупный монгольский военачальник Хатан-Батор Максаржав. Унгерн считал Максаржава своим сторонником и лично преданным ему человеком, однако он вошёл в сношения с руководителем революционного движения Сухэ-Батором. В РИ Максаржав открыто перешёл на сторону революционеров, но там важным фактором было поражение Унгерна под Троицкосавском, которого в этой АИ не было. В результате Максаржав не решился на этот шаг. Им овладела нерешительность, и даже когда Унгерн потерпел поражение в войне с большевиками и вернулся в Монголию – Максаржав предпочёл выжидать. Известия о поражении революционеров под Ургой и укреплении власти Унгерна поставили Максаржава перед трудным выбором. С одной стороны, сохранение власти Унгерна и её укрепление должны были показать, за кем сила и побудить присоединиться к этой силе во избежание неприятностей. С другой – репрессии, проводимые бароном, давали Максаржаву основание опасаться за свою жизнь. Факты о его связях с Сухэ-Батором, вкупе с тем, что ещё весной 1921 г. другой видный монгольский революционер Чойбалсан привлёк сына Максаржава Сундуйсурэна на сторону Красных и назначил его начальником секретного отдела своего штаба, означал, что на пути гнева Унгерна Максаржав может оказаться следующим. Раздумья были долгими и тяжёлыми, и на протяжении нескольких месяцев Максаржав не мог решить, что ему делать – открыто перейти на сторону Красных или пойти на поклон к Унгерну в надежде на его милость? Ведь барон ему доверял... В конце 1921 г. Максаржав окончательно решил, что переходит на сторону революционеров – Красные находились ближе, а от Унгерна в связи с доходившими до него известиями о репрессиях и перетряске правительства он уже не ждал для себя ничего хорошего. И вот мятеж был поднят, но тут на горизонте появилась новая сила.
Солдаты генерала Я.А. Слащёва, участвующие в "голодном походе". Монголия, зима 1921 г.
«Голодный поход» Слащёва[]
К веселью присоединился Слащёв, который сумел организовать отряд из остатков дутовцев, анненковцев и «непримиримых» «добровольцев», и начал прорыв к своим. В апреле 1921 г. к отряду присоединилась отошедшая из Сибири повстанческая Народная дивизия Токарева (около 1200 человек). В мае 1921 г. из-за угрозы окружения красными отряд, возглавляемый Слащёвым, двинулся на восток в Монголию через безводные степи Джунгарии. Переход был крайне тяжёлым и вошёл в историю как Монгольский Голодный поход. У слащёвцев было мало припасов, они были очень слабо вооружены, и авантюрная затея вот-вот готова была провалиться. Лишь пример Слащёва, стойко переносившего все тяготы наравне с рядовыми бойцами, держал на жилах жалкие остатки боевого духа отряда. У реки Кобук слащёвцы прорвались сквозь заслон красных, дошли до города Шара-Сумэ и захватили его после трехнедельной осады, понеся тяжёлые потери. С огромным трудом избежав раскола, Слащёв, кое-как наладив дисциплину, повёл свой отряд в Монгольский Алтай. В Монголии Слащёву пришлось прорываться сквозь окружение Красных, заполонивших северо-западную часть страны. Потери были очень тяжёлыми, но Слащёв, в отличие от РИ Бакича, всё-таки сумел вырваться из западни и оторваться от погони. И вот, в конце 1921 г. усталый, голодный, измученный и плохо вооружённый отряд Слащёва подошёл к Улясутаю.
В это время там как раз произошёл переворот – Максаржав перешёл на сторону революционеров, и его солдаты уничтожили стоявших в Улясутае унгерновских белогвардейцев-бурят. И вот, когда власть мятежного Максаржава была только-только установлена, приходит информация, что в направлении Улясутая движется отряд русских белогвардейцев. Известие о приближении отряда Белых выбило Максаржава из колеи – этот факт мог осложнить его положение, ибо выходило, что мятеж оказался преждевременным. К тому же часть унгерновцев успела организованно уйти на запад – к Слащёву. От беглых унгерновцев тот узнал примерную обстановку – и она была крайне скверной. С запада – Красные; с востока – мятежный Максаржав. У Слащёва было два выхода – либо сдаться, либо погибнуть. Но он выбрал третий путь...
Бойцы, которых вёл через Монголию Слащёв, находились в ужасающем состоянии. Тяготы и лишения, перенесённые белогвардейцами сделали Монгольский поход Слащёва известным как "Голодный поход"
Слащёв произнёс перед своими голодными и измученными бойцами вдохновляющую речь. Да, они много страдали. Да, их положение безнадёжно. Да, враг напирает со всех сторон. Да, можно выбрать лёгкий путь и сдаться, но разве не будет всё это зря, если участники Голодного похода окажутся в лагерях для пленных? Они могли отказаться сразу, а теперь, раз они согласились пройти весь этот путь, то пусть пройдут его до конца! От спасения их отделяет всего одна победа! Так почему бы и не попытаться её одержать?! Найдя нужные слова, Слащёв сумел приободрить людей, еле способных удержать в руках оружие, и вдохновить их совершить последний рывок. Их боеспособность немного усилило соединение с отступившими из Улясутая унгерновцами, которые поделились со слащёвцами небольшой частью своих припасов. Однако это «воинство» всё равно уступало противнику – унгерновцев было не очень много, а слащёвцы представляли собой сброд ослабших плохо вооружённых оборванцев, которым предстояло наступать на город, в котором засели «свежие» и сытые монголы... Но Слащёв не был намерен уступать.
Произошедшее сражение напоминало битву между Станнисом и Болтонами в 10-й серии 5-го сезона «Игры Престолов»... с той лишь разницей, что в данном случае «Станнис» победил! Факторов, приведших к этому итогу, было несколько. Во-первых, Слащёв сумел тактически переиграть противника. Естественно, монголы лучше знали местность. Однако унгерновцы тоже хорошо изучили эти места, и поделились ценной информацией со Слащёвым, который сумел в сей критический момент блестяще сориентироваться, и выработать самую лучшую тактику.
Во-вторых, решительность и самоотверженность Слащёва позволяла уходить от поражения, даже когда от него отделял всего один шаг. Лично ведя в бой свои войска, Слащёв получил несколько ранений, но он переносил их буквально на ногах. Лишь получив ранение в живот, Слащёв вышел из боя, но, даже лёжа на носилках и корчась от боли, он продолжал выслушивать донесения о ходе битвы и раздавать указания. Солдаты уже привыкли к такому поведению своего командира, но это всё также поднимало их боевой дух и побуждало сражаться до конца.
Но, и это в-третьих, главным фактором победы Слащёва стал разброд в рядах противника. Успехи Унгерна в обороне Урги и в дальнейшей борьбе с Красными посеяли во многих подчинённых Максаржава сомнения. Когда вскоре после начала мятежа к Улясутаю подошёл Слащёв, подчинённые Максаржава, несмотря на крайнюю слабость противника, занервничали – они опасались, что трата сил на бой с ними (а то, что они пойдут на штурм Улясутая, сомнений особых не было) ослабит их перед Унгерном в будущем, а подкрепление со стороны Красных может и не успеть прийти на помощь. Естественно, были попытки договориться со Слащёвым, но монголы предлагали только сдачу в плен.
В результате противоречия в лагере Максаржава сыграли роковую роль – при нормальной организованности монголы могли бы спокойно дожать противника, однако после первых неудач дисциплина в рядах Максаржава быстро посыпалась. Несогласованность действий и своеволие отдельных отрядов способствовали несущественным мелким поражениям, которые при этом нарастали как снежный ком, усугубляя эту несогласованность. А Слащёв держался достаточно долго, чтобы верность монгол Максаржаву дала сбой. В итоге часть войск попросту сбежала и заняла нейтралитет, чтобы встать на сторону победителя. А затем в самый критический момент в Улясутае попросту произошёл переворот – до Улясутая дошли известия о том, что Унгерн усмирил Ургу и одержал серию побед в окрестностях, а также что он готовится выступать против революционеров. Часть монгол не приняли переворот Максаржава и тихо партизанили в окрестностях вместе с остатками Азиатской дивизии – они оказывали помощь Слащёву в боях с Максаржавом и помогли ему добиться ряда мелких, но крайне важных успехов, негативно повлиявших на боевой дух войск Максаржава. А сам лагерь Максаржава разлагали интриги – часть монгол, узнав о том, что Унгерн удержал власть в Урге, а революционеры продвигаются медленно, начали сомневаться в перевороте Максаржава (особенно те монголы, которые расценили, что при власти революционеров их положение может пошатнуться). Созрел заговор, участники которого решили переметнуться к Унгерну так же, как сам Максаржав решил переметнуться к революционерам, и они рассчитывали, что Слащёв замолвит перед ними словечко.
Генерал Яков Слащёв-Монгольский
В результате в Улясутае произошёл переворот – воспользовавшись отвлечением верных революционерам войск на битву с измученным и обессиленным «воинством» Слащёва, небольшая группа заговорщиков нанесла один единственный удар, который перевернул всё с ног на голову. Максаржав был взят в плен и без лишней траты времени расстрелян мятежниками. Сражение было остановлено, монголы в основной своей массе перешли на сторону мятежников, и отряд Слащёва вступил в Улясутай, где голодные и измученные белогвардейцы получили долгожданный кров и еду. Зимовка прошла без особых происшествий. Самое тяжёлое было уже позади. Уже весной 1922 г. передохнувшие слащёвцы могли идти дальше – в Ургу. Впрочем, сражение за Улясутай не прошло для Слащёва без последствий. Полученная им рана в живот не могла зажить до конца более полугода. Чтобы уменьшить невыносимую боль, Слащёв начал колоть себе обезболивающее – морфий – что стало отправной точкой для его пристрастия к наркотикам, а именно – к кокаину...
Утверждение «унгерновского режима» в Монгольском богдыханстве[]
Унгерн, узнав о прибытии отряда Слащёва и подавлении мятежа Максаржава в Улясутае, предложил совершившим долгий и тяжёлый поход солдатам и офицерам вступить в ряды его армии. Часть слащёвцев согласилась, но остальные, во главе с самим Слащёвым, приняли решение идти дальше – на Белый Дальний Восток. Немалую роль в этом решении Слащёва сыграло то, что его – человека, не знакомого с местной «спецификой» – крайне смущали взгляды Унгерна на то, «как нам обустроить Россию». Унгерн не стал препятствовать их уходу. Слащёв и остатки его отряда добрались до Читы без особых приключений. Там долго не могли поверить в его Эпическую Одиссею, но рассказы рядовых участников Голодного похода и подтверждения, приходящие из Монголии, посрамили скептиков. За проявленные стойкость, мужество и героизм Слащёв приказом правительства Белого Дальнего Востока получил право именоваться «Слащёв-Монгольский», что официально ввело его в пантеон Героев Русского Востока. Для местных белогвардейцев Слащёв оказался самым настоящим подарком судьбы – привыкший всё время воевать против превосходящих сил противника, имея при этом крайне разношёрстные войска, более простые задачи он щёлкал как семечки, став самой настоящей грозой красных партизан. Вскоре в карьере Слащёва начался головокружительный взлёт, который вывел его в ряды ведущих полководцев белогвардейского Дальнего Востока...
Барон Унгерн - Бог Войны и Белый Рыцарь Шамбалы...
Что касается Монголии, то Сражение за Улясутай между Слащёвым и Максаржавом стало одним из последних значимых эпизодов войны в Монголии. «Активная» (по монгольским меркам) фаза (выражавшаяся в поиске и истреблении войсками Унгерна оставшихся отрядов революционеров) продолжалась весь 1922 г., но затем всё окончательно затухло – ни у кого не было сил на дальнейшее продвижение по пустынной степной стране. Полноценная война прекратилась, разве что на протяжении долгих лет обе стороны занимались мелкими набегами на чужую территорию, которые рядовым жителям Монголии (степнякам) были практически незаметны. Под контролем Красных находились населённый пункт Хатгал с прилегающими территориями (приблизительная граница – по северной линии реки Эгийн-Гол до южной точки границы Тувы), а также территории к западу от примерной линии, проходящей на юг между Улясутаем и озером Кара-Нур до озера Дургэ-Нур. Большая часть страны досталась Унгерну, который, ввиду недостатка резервов, отошёл от прежнего авантюризма, завершил обременительные военные походы, и теперь, как правая рука Богдо-гэгэна, перешёл к государственному строительству будущей Срединной Империи...
Окончание Гражданской войны[]
К рубежу 1921 – 1922 гг. все стороны оказались в ситуации, когда продолжать войну не мог никто. Литовская армия в Беларуси прыгнула выше головы, и как только пропал фактор растянутости большевистских коммуникаций и ошибок командования Красных – фронт в Беларуси встал. Объективно литовская армия уступала большевистской, однако критическая занятость Красных на других фронтах не позволила изгнать литовцев из Беларуси.
Украинская армия также исчерпала свой наступательный потенциал. Удивительно, но время Красного Потопа Украинской державе удалось сотворить нечто вроде чуда. Не имея надежных естественных границ в виде горных цепей или густой речной системы и страдая накануне большевистского вторжения от внутренней слабости, гетманцы сумели не только противостоять Красному давлению, но и отбросить противника, перенеся войну на его территорию. Хотя этого удалось достичь прежде всего благодаря проблемам самой Красной Армии (истощённость, растянутость коммуникаций, ошибки и, что особо важно, мощное партизанское движение), тем не менее, результат был налицо. Гетманская армия уже не могла организовывать крупных наступлений (лишь локальные атаки с небольшим продвижением в случае успеха), и объективно уступала советскому государству с подконтрольными большевикам ресурсами – лишь качественная слабость Красной Армии могла помочь украинцам выстоять против её натиска. Но именно эта самая качественная слабость и прогрессировала – советская экономика с течением времени изнашивалась и шла вразнос. Украинской державе достаточно было не допустить прорыва своей обороны и не допустить крупного советского наступления на свою территорию – тогда можно было удержать фактическую победу. Время работало на неё – войну на истощение она выигрывала. В то время, как Украина меньше пострадала от войны и вдобавок получала германскую помощь, Советская Россия же шла к катастрофе.
У белогвардейцев дела были куда хуже, чем у их союзников. Их ресурсы были крайне ограниченными – и за три с половиной года войны Белые выгребли их подчистую. Контролируемые Красновым и Врангелем Дон и Кубань, а также контролируемый Бермондт-Аваловым Северо-Запад России с Петроградом находились на грани голода – лишь торговые отношения с союзниками позволяли хоть как-то держаться.
Но у Советской России, находившейся в изоляции и экономической блокаде, дела обстояли куда хуже – что и привело к самым ужасающим последствиям. В таких обстоятельствах всем становилось понятно – дальше гражданскую войну вести невозможно.
Голод в Советской России 1921 – 1922 гг.[]
Советская Россия стремительно шла к гуманитарной катастрофе. «Разорение, нужда, обнищание», – так характеризовал сложившееся в конце гражданской войны положение Ленин. Народ был измучен. На протяжении ряда лет люди жили впроголодь. Не хватало одежды, обуви, медикаментов. Но самый кошмар начался, когда весной и летом 1921 г. в Поволжье разразился страшный голод. Советскому правительству пришлось приостановить военные действия и переключиться на борьбу с голодом.
"Помоги!". Советский плакат
В конце апреля 1921 г. Совет труда и обороны принял постановление «О борьбе с засухой». В мае и июне 1921 г. Ленин распорядился о закупках продовольствия за рубежом, но его количества не хватало даже для питания рабочих, не говоря уже про крестьянство. 26 июня 1921 г. газета «Правда» напечатала статью о голоде в Поволжье, указывая о том, что он даже сильнее, чем жестокий голод 1891 г. Для борьбы с голодом и спасения населения Советской России государством были мобилизованы все учреждения, предприятия, кооперативные, профсоюзные, молодёжные организации, Красная армия. Декретом ВЦИК Советов от 18 июня 1921 г. была образована Центральная комиссия помощи голодающим (ЦК Помгол) как организация с чрезвычайными полномочиями в области снабжения и распределения продовольствия. Возглавил её председатель ВЦИК Михаил Калинин. Комиссии помощи голодающим создавались и при Центральных исполнительных комитетах республик РСФСР, при губернских, уездных и волостных исполкомах, при профсоюзах и крупных предприятиях.
Было ясно, что без иностранной помощи не обойтись. Главным источником этой помощи стала Французская Коммуна, которая в ноябре 1920 г. одержала окончательную победу в своей гражданской войне. Во Франции надеялись на Мировую Революцию не меньше, чем в России, и потому они решили накачать Советскую Россию продовольствием ради того, чтобы сохранить формирующийся леворадикальный блок. Вскоре поступил формальный сигнал к началу действия. В начале августа 1921 г. Ленин выпустил обращение к международному пролетариату за помощью. Текст обращения гласил:
”
В России в нескольких губерниях голод, который, по-видимому, лишь немногим меньше, чем бедствие 1891 года. Это – тяжелое последствие отсталости России и семилетней войны, сначала империалистской, потом гражданской, которую навязали рабочим и крестьянам помещики и капиталисты всех стран. Требуется помощь. Советская республика рабочих и крестьян ждет этой помощи от трудящихся, от промышленных рабочих и мелких земледельцев. Массы тех и других сами угнетены капитализмом и империализмом повсюду, но мы уверены, что, несмотря на их собственное тяжелое положение, вызванное безработицей и ростом дороговизны, они откликнутся на наш призыв. Те, кто испытал на себе всю жизнь гнет капитала, поймут положение рабочих и крестьян России, – поймут или почувствуют инстинктом человека трудящегося и эксплуатируемого необходимость помочь Советской республике, которой пришлось первой взять на себя благодарную, но тяжелую задачу свержения капитализма. За это мстят Советской республике капиталисты всех стран. За это готовят они на нее новые планы похода, интервенции, контрреволюционных заговоров. С тем большей энергией, мы уверены, с тем большим самопожертвованием придут на помощь к нам рабочие и мелкие, живущие своим трудом, земледельцы всех стран.
“
Правительство Франции немедленно откликнулось на ленинское обращение своим воззванием «К пролетариату революционной Франции», в котором призывало французских рабочих и крестьян принять активное участие в деле помощи Советской России:
”
Революционное государство трудового народа в смертельной опасности! Окруженное со всех сторон реакционерами и буржуазными кровопийцами, оно стойко переносит все лишения. Но капиталисты используют против России новое оружие, самое бесчеловечное из всех, что они применяли – голод. Советская Россия стала маяком, освещающим путь к свободе всех трудящихся людей, и долг каждого французского рабочего – сделать всё возможное, чтобы он не погас!
“
Правда, несмотря на официально добровольный характер, сбор пожертвований на помощь голодающим среди французов проводился централизованно – то бишь, добровольно-принудительно. Были установлены специальные сборы с крестьян, их обложили налогами и поборами, и т.д. В некоторых случаях бывало даже так, что проводимые французскими властями кампании по сбору помощи голодающим России иногда превращались в самый настоящий грабёж собственного населения. Но это уже были перегибы на местах. Да и самих перегибов было относительно немного – и достаточной помощи никак собрать не получалось. С самого начала было очевидно, что необходимо существенно расширить круг источников.
Советский плакат
С этой целью совместными усилиями и российских большевиков, и французов поддерживались благотворительные кампании в третьих странах – естественно, среди коммунистов и других левых радикалов. Например, первые кампании по сбору средств среди рабочих европейских стран начались уже в конце июля 1921 г. В ответ на призывы французов и Ленина коммунистические партии разных стран начали вести среди трудящихся деятельность по сбору средств, продовольствия, одежды и медикаментов на оказание помощи голодающим. В Германии возникли комитеты «Рабочая помощь Советской России», Коммунистическая партия Дании объявила 18 августа 1921 г. Днем помощи России, а Шведская коммунистическая партия объявила Неделю помощи голодающим России. В то же время прилагались усилия по созданию координирующего органа. В сентябре 1921 г. был создан Международный комитет рабочей помощи (Межрабпом). Председателем Центрального комитета Межрабпома стала Клара Цеткин. Помощь со стороны коммунистов и левых радикалов носила ярко выраженный идеологический характер, причём выраженный настолько ярко, что иногда возникало ощущение, что их усилия направлены на спасение не людей, а большевистского государства. Так, американское Общество друзей Советской России выпустило на своей учредительной конференции прокламацию, которая гласила:
”
Мы – классовые братья находящихся в бедствии наших братьев-рабочих России, и мы намерены путем нашей помощи не только остановить волну голода, но также уберечь Русскую революцию от атак контрреволюционеров.
“
Представитель Коммунистической рабочей партии Америки Джек Карни провозгласил:
”
Капиталисты не смогли победить с помощью пуль, а теперь они пытаются победить с помощью голода. ПАРАЗИТЫ НЕ ДОЛЖНЫ ПОБЕДИТЬ! И они не победят, если мы снабдим продовольствием, оборудованием и одеждой русских рабочих, которые сейчас в первой линии окопов.
“
Призывая рабочих оказывать помощь голодающим Советской России, американский социалистический активист Элмер Эллисон утверждал, что «помогать пострадавшим от голода означает поддерживать рабочих мира в борьбе против капитализма».
Фритьоф Нансен во время визита в Советскую Россию. 1922 г.
Также большевики прощупывали возможность получения помощи от некоммунистической общественности. В этом деле настоящей находкой для большевиков оказался Фритьоф Нансен. Знаменитый полярник и филантроп организовал свой собственный комитет, который занимался сбором пожертвований и средств на помощь голодающим России. Также он активно вёл кампанию по мобилизации мировой общественности. При этом в ходе своей кампании он не избежал и определённого политического подтекста – он обвинил правительства европейских стран – прежде всего Германии и Австро-Венгрии – в желании решить проблему большевизма в России посредством голода и гибели 20 миллионов человек. Он отметил, что множественные и неоднократные просьбы о предоставлении 5 млн. марок к правительствам европейских государств остались без ответа. Риторика Нансена привела к тому, что его начали обвинять в «большевизме» и отстаивании интересов советского правительства. Находились те, кто разделял такую точку зрения – и их было немало.
Это всё приводило к самой настоящей войне слов, когда сбор помощи для голодающих начал превращаться в выяснение отношений по вопросу о том, на ком лежит ответственность за голод в России. Вся эта полемика создавала проблеме голода в России пиар и это возымело действие – было создано немало частных организаций, которые собирали пожертвования на борьбу с голодом в России. Тем не менее, несмотря на широкую огласку, общественный резонанс и глубокое участие в этом предприятии целого государства, реальная помощь голодающим была существенно меньше, чем в РИ. На это был ряд причин.
Советский плакат
Во-первых, синдикалистская Франция сама недавно пережила гражданскую войну, и её хозяйство, по понятным причинам, не действовало на полную мощность. Французское правительство взялось за помощь Советской России с большим размахом, собрав со своих крестьян немалое количество хлеба и зерна. Кроме того, власти Советской России заявили своим французским товарищам, что им нужны не столько хлеб и зерно (мол, всё равно в следующем году будет новый урожай), сколько сельскохозяйственные машины и оборудование для преодоления последствий гражданской войны и «вековой отсталости». Так что во Франции была развёрнута широкая кампания технической помощи Советской России. Однако, хотя Франция была разорена в куда меньшей степени, чем Россия, с паршивой овцы всё равно много не соберёшь, тем более, что социалистические, синдикалистские и анархистские эксперименты в экономике и сельском хозяйстве пока что не приводили к позитивным результатам и выражались в беспорядке в аграрном секторе. Собранного во Франции продовольствия не хватало на реальную помощь требуемому числу голодающих, которым не было числа. А гуманитарная катастрофа в России приняла слишком большие масштабы.
Раздача гуманитарной помощи
Во-вторых, международная помощь от несоциалистической общественности также оказалась слишком незначительной. Голос Нансена был громким – но его ресурсы мизерны. Частная инициатива попросту не могла покрыть потребностей государства, переживающего гуманитарную катастрофу. В РИ такой тупик удалось преодолеть благодаря наличию совершенно особенной организации – Американской администрации помощи (American Relief Administration, или ARA). Формально ARA была частной организацией, но на деле она пользовалась негласной поддержкой Конгресса США и возглавлялась членом американского правительства – Гербертом Гувером. Благодаря имевшимся ресурсам ARA внесла огромнейший вклад в борьбу с голодом в Поволжье в РИ – на пике деятельности летом 1922 г. её продовольственные пайки получали 10 млн. человек. Таких ресурсов не имел ни Нансен, ни любая другая частная организация. И в данной АИ условий для подобного предприятия со стороны подобной организации попросту не возникло – в итоге Советская Россия недосчиталась огромнейшего объёма продовольственной помощи.
Расхищение гуманитарной помощи
Третья, и, наверное, важнейшая причина, почему помощь голодающим Поволжья была существенно меньше, чем в РИ, заключалась в проблемах логистики. В отличие от РИ, экономическая блокада Советской России никуда не делась – немцы были гораздо решительнее британцев. Даже меркантильный интерес не мог помочь большевикам – у немцев уже сформировалась своя зона экономических интересов в виде новых восточноевропейских государств (Польши, Литвы, Украины, Балтийского герцогства, Финляндии, Грузии), так и новых колоний в Африке. От большевиков, ввиду революций и гражданских войн во Франции и Италии, немцы видели только угрозу. Военные всё ещё сохраняли немалое влияние – и они являлись проводниками жёсткого курса. Но экономическая блокада – это ещё полбеды для большевиков. Самые лучшие порты контролировались их непосредственными врагами. Чёрное море принадлежало Скоропадскому и Краснову с Врангелем. Балтийское море принадлежало Бермондт-Авалову. Тихий океан контролировался Японией и её марионетками. И никто из них не был намерен пропускать грузы с зерном – это воспринималось как литьё воды на большевистскую мельницу. В итоге гуманитарная помощь поступала через один-единственный порт – Архангельск, который из-за замерзания был недоступен зимой 1921 – 1922 гг., то есть в то время, когда голод достиг своего пика. Ситуацию усугубляло отвратительное состояние российской транспортной системы, в связи с гражданской войной пришедшей в полную негодность. Из-за этого порой доходило до того, что часть гуманитарной помощи просто гнила на складах.
Итогом была самая настоящая гуманитарная катастрофа. Недостаточный объём помощи и коллапс транспортной системы имели далеко идущие последствия. Потери от голода 1921-1922 гг. трудно оценить – обычно называют цифру от 5 млн. до 8 млн. человек, хотя некоторые исследователи предполагают, что число погибших может быть больше и доходить до 10 млн. человек. Это был самый тяжёлый удар по стране и её населению.
Выдача хлеба для раненых красноармейцев
Конечно, большевики всё же удержались у власти. Умирали от голода рядовые крестьяне, но, несмотря на катастрофу в экономике, на Красную Армию и её пропитание средства находились. Это были не только внутренние резервы – помощь от Французской Коммуны шла далеко не только голодающим крестьянам. Плюс вместе с продовольствием и сельскохозяйственной техникой от французов в Россию шло, пускай и в небольшом количестве, оружие и военная техника – там за годы Вельткрига тоже скопилось немало добра на складах. В результате Красная Армия, несмотря ни на что, сохранила боеспособность. Однако этой боеспособности хватало только на оборонительные действия, а наступать Советская Россия уже не могла. Кроме того, нужно было срочно спасать деревню, ведь гуманитарная катастрофа грозила критически подорвать сельское хозяйство – это означало, что в ближайшем будущем голод перекинется на город и на армию.
Советский плакат
Зимой 1922 г. большевики осознали, что из-за голода их режим может рухнуть. Продолжать войну дальше было уже попросту невозможным – экономический крах парализовал наступательные действия Красной Армии, а дальнейшее продолжение войны в условиях экономической блокады окончательно добьёт экономику. Помощи из-за рубежа не хватало – даже государственная поддержка от Французской Коммуны не могла покрыть всех потребностей, не говоря уже о частной помощи от Нансена или Межрабпома, а транспортный коллапс означал, что даже эта помощь неэффективна. Ленин пришёл к выводу, что единственный способ избежать катастрофы, спасти режим – любой ценой заключить мир, пускай даже ценой новых уступок. Даже если этот мир будет ещё более «похабным», чем Брестский – возможность открыть для Советской России доступ хоть к какой-то международной торговле позволит получить реальные средства для спасения голодающих, а значит и экономики. Нужно лишь закончить войну – а это было не так просто, как кажется на первый взгляд. Оставалось надеяться, что другие участники тоже согласятся прекратить это безумие.
На пути к миру[]
С ноября 1921 г. по январь 1922 г. советское правительство несколько раз пыталось прощупать почву для заключения мира с Украинской державой и Литвой. Лишь 29 января 1922 г. после долгих предварительных процедур было достигнуто соглашение о перемирии. Литва готова была заключить перемирие уже давно, но процесс затягивала Украина в связи с тем, что Скоропадский до последнего пытался помочь белогвардейцам и потому выполнял их пожелания. А Белые до самого конца надеялись на то, что голод приведёт к крушению большевистского режима – и ожидали, что продолжение войны ускорит процесс. По представлениям белогвардейцев, голод должен был вызвать масштабное антибольшевистское народное восстание, которое сметёт советскую власть и Белым останется только заполнить вакуум.
Однако даже катастрофичной зимой 1921 – 1922 гг., когда советская экономика переживала самый настоящий коллапс, большевистский режим всё никак не желал упускать бразды правления. Гибли лишь простые люди, в то время как советская власть продолжала держаться. Параллельно нарастал разлад в стане антибольшевистского лагеря.
Литва по настоянию Германии плотно взаимодействовала с Украиной и в дипломатии выступала с ней вместе – но чем дальше шло время, тем сильнее литовское руководство склонялось к сепаратному миру. Литва получила больше, чем могла бы пожелать – дальнейшее нахождение в состоянии войны только увеличивало возможные риски.
Гетман Скоропадский с членами правительства
На Украине тоже укреплялись силы, выступавшие за мир. Громче всех за прекращение войны выступали украинские националисты и демократы. Обоснование было такое же, как и у литовцев – война завершилась весьма успешно, и необходимо эти успехи закрепить. По итогам боевых действий большевики контролировали Стародубщину и часть Восточной Слобожанщины (на которые претендовала Украина), но гетманцы удерживали в своих руках Курск, который можно было сделать предметом торга. Скоропадский искренне сочувствовал белогвардейцам и желал им помочь – порой он сам подвергался искушению превратить Украинскую державу в полноценный белогвардейский плацдарм, чтобы, опираясь на её ресурсы, сокрушить большевиков и восстановить прежнюю Россию. Кроме того, в украинском государственном аппарате и офицерском корпусе ещё оставалось немало сторонников «единой и неделимой России», которые были готовы лоббировать интересы белогвардейцев перед Скоропадским. Однако гетман был вынужден всё больше и больше прислушиваться к националистам, которые, конечно, сами были готовы поддаться искушению наполеоновских амбиций, но им всё же не нужно было завоевание всей России. Под этим давлением гетман Скоропадский вновь вернулся к «самостийничеству», расценив, что, пожалуй, лучше быть первым на деревне, чем навлечь на себя риск потерять всё, попытавшись покорить город.
Наконец, к концу зимы 1922 г. осознали необходимость заключения мира и сами белогвардейцы. Территории, контролируемые Белыми, были истощены не меньше. Там тоже существовала угроза голода, хотя до людоедства, как в Советской России, дело не доходило. Население устало от войны, и брожение в тылу вновь критически усилилось. У Краснова и Врангеля наблюдалась проблема с кубанскими казаками и народами Северного Кавказа. У Бермондт-Авалова были немалые сложности с рабочими забастовками и глубоким недовольством населения поведением финнов. Кроме того, в кровопролитных боях прошлых лет белогвардейцы выбили свои лучшие силы, и теперь их армии были гораздо менее боеспособными. Белым оставалось надеяться лишь на то, что советский режим рухнет сам, но зима 1922 г. была тяжёлой и для них самих, поставив на повестку дня очень неприятный вопрос – а не получится ли так, что белогвардейцы рухнут раньше, чем Советы? Теперь им оставалось следить за переговорами большевиков с Украиной и Литвой, надеясь на то, что им будет обеспечено достойное покровительство.
На начавшихся в Риге официальных переговорах большевики стремились расколоть лагерь своих врагов. Пользуясь тем, что в 1918 г. Брестский мир фактически узаконил советское правительство перед Центральными державами, большевики пытались устранить из переговорного процесса белогвардейцев. Их задача – заключить сепаратный мир с Украиной и Литвой, оставив Белых в изоляции, что позволило бы быстро их добить, перебросив высвободившиеся силы.
Гетман Скоропадский прибывает на совещание правительства
Литва была готова на такой мир. Однако Скоропадский решил использовать тяжёлое положение Советской России для того, чтобы добиться её перемирия не только с Украиной и Литвой, но и с белогвардейцами. Почему? Как уже отмечалось выше, гетман вполне искренне сочувствовал белогвардейцам и пытался им помочь. Причём симпатии были не только идеологическими, но и личными – так, руководитель Южной армии Пётр Врангель когда-то был сослуживцем Скоропадского, а во время визита Врангеля в Киев в 1918 г. гетман и вовсе предлагал ему стать начальником штаба украинской армии. Кроме того, не стоит недооценивать и прагматические соображения – белогвардейский очаг на Юге России, с армией, во главе которой стоит личный знакомый Скоропадского, мог бы стать хорошим буфером против Советской России и фактором, ограничивающим наступательный потенциал большевиков. Поэтому Скоропадский начал продвигать идею о заключении между большевиками и белогвардейцами договора об установлении режима прекращения огня.
Для самих белогвардейцев это было тяжёлым моральным испытанием. Для многих рядовых представителей любой мирный договор воспринимался как предательство России, как легитимация советского режима – и как собственная капитуляция. Однако наверху идея о режиме прекращения огня потихоньку начинала укрепляться. Прежде всего её отстаивали казаки – как руководство (Краснов и атаманы), так и рядовой состав. Для донских казаков был бы вполне приемлемым статус суверенного или хотя бы полунезависимого государства, в дела которого большевики бы не лезли. Те же настроения были характерны для кубанских казаков. Белогвардейцам было гораздо тяжелее пойти на такое. Впрочем, сам Врангель начинал склоняться к идее, что раз попытки военного свержения большевиков потерпели неудачу, то в таком случае стоит создать «альтернативную Россию», которая должна будет построить более приемлемый строй, чем советский, и перехватить контроль над русским народом у большевиков мирными средствами.
Сами большевики не желали установления режима прекращения огня с белогвардейцами – и добивались лишь сепаратного мира только с Украиной и Литвой. Согласиться на прекращение огня – значит узаконить белогвардейцев и ухудшить свои позиции. Большевики пытались разыграть карту легитимного правительства через факт заключения Брестского мира – и белогвардейцы не входили в его положения.
Г.В. Чичерин в Киеве на очередном раунде предварительных переговоров с гетманцами. Первый слева - советский полпред П.Л. Войков
На такой аргумент было сложно найти возражение. Можно было просто сдать белогвардейцев и получить долгожданный мир, но Скоропадский не желал усиливать большевиков за счёт Дона и Кубани. Поэтому украинской дипломатией начинали тайно прорабатываться альтернативные варианты того, как слепить из белогвардейцев буфер и при этом не затрагивать легитимность большевиков. Был секретный проект договора о разделе Белого Юга России, по которому Кубань бы отходила Украине, Калмыкия большевикам, а Донская область делилась между двумя сторонами. Или другой вариант – Донская область и Кубань становились бы суверенными государствами (всё равно они оказались бы в зависимости от Украины), а Калмыкия передавалась Советской России в качестве «компромисса». Северный Кавказ же в обоих вариантах должен был либо быть разделён на несколько малых государств, либо быть передан проосманской Горской Республике в Дагестане.
Переговоры были тяжёлыми – советская сторона грозила самой большой в Восточной Европе армией, украинцы продолжали упорствовать, рассчитывая на то, что голод и крах экономики заставит большевиков быть сговорчивее. В конечном итоге расчёт оправдался – время действительно работало против Советской России. Для преодоления голода большевикам нужна была не только прямая помощь страждущим – срочно требовалось осуществить закупки посевного зерна, и время уходило. К тому же в переговорный процесс вмешалась Германия, выступившая «посредником» между Советской Россией и украинско-литовской коалицией.
Встреча Г.В. Чичерина с германскими представителями во время визита в Киев по вопросу о заключении советско-украинского мира
К тому времени в Германии политический режим уверенно шёл к либерализации. Чрезвычайное положение было отменено, рейхстаг быстро восстанавливал утраченные ранее позиции, Людендорф, как самый одиозный из военных, был отстранён от политических дел, а Гинденбург, несмотря на крайне консервативные убеждения, оказался прагматичным деятелем и с течением времени проявлял всё больше готовности идти на уступки как во внутренней политике, так и во внешней. Провал похода белогвардейцев на Москву и Красный Потоп, чуть не обрушивший сферу влияния Германии в Восточной Европе, показали, что линия на ликвидацию большевистского режима оказалась не только иррациональной, но и безуспешной. Левые фракции в рейхстаге (особенно социал-демократы) яростно критиковали консерваторов и военных за агрессивную линию, настаивая, что для установления стабильности в Центральной и Восточной Европе нужен прочный мир – ради которого стоило пойти на конструктивный диалог даже с большевиками. По мере восстановления силы парламента голос этих фракций становился всё громче и громче – и игнорировать его уже было невозможно. В принципе, Германия могла со спокойной душой пойти на мир – сфера влияния в Восточной Европе выстояла и не понесла никаких территориальных потерь, советское государство было критически ослаблено, а большевики всё ещё имели обязательства перед Кайзеррейхом по Брестскому миру. В то же время германская дипломатия решила не сдавать белогвардейцев – режим прекращения огня был ещё одним из способов ослабить советское государство, обезопасив тем самым свою сферу влияния.
Соответственно, германская дипломатия начала требовать введения в России режима прекращения огня. При этом риторика была составлена очень удачно – несмотря на определённую косность, получилось найти правильные слова, которые зацепили нужные струнки в душах как у консерваторов (сочувствовавших белогвардейцам-монархистам), как у собственных социал-демократов, так и у международной общественности. Дошло даже до того, что своё слово внесли американцы – так, известный американский предприниматель и филантроп Герберт Гувер (во время Вельткрига организовавший продовольственную помощь оккупированной Германией Бельгии) официально поддержал идею о прекращении огня в России и дополнил этот проект предложением о создании международной комиссии по оказанию продовольственной помощи голодающим. Согласно этому предложению, такая комиссия получила бы полный контроль над российской железнодорожной системой и оказывала помощь населению на территориях, контролируемых как Красными, так и Белыми, с перспективой распространить зону гуманитарных операций на Украину и Беларусь при необходимости. На роль главы такой комиссии Гувер предложил Фритьофа Нансена. Гуманитарный проект не взлетел из-за его непроработанности, но вот сама поддержка режиму прекращения огня стала ещё одной соломинкой, пусть и маловажной, переломившей советскую линию на сепаратный мир только с Украиной и Литвой без участия белогвардейцев.
С огромным трудом справлявшееся с экономической и гуманитарной катастрофой большевистское правительство вынуждено было уступить.
Рижское соглашение 1922 г.[]
18 апреля 1922 г. в Риге было заключено соглашение. Главной частью Рижского соглашения было подписание мирного договора между Советской Россией, с одной стороны, и Украиной и Литвой – с другой. Помимо этой части, соглашением предусматривалось множество других условий.
Подписание Рижского мирного соглашения
Договор установил границы между РСФСР, Украинской державой, Литовским королевством и Балтийским герцогством. Договор с Балтийским герцогством предусматривал возвращение ему территорий, оккупированных Красной Армией на момент заключения перемирия. Таковых было немного (Красные не сумели даже взять Двинск и Режицу) – и ради нормализации отношений и хоть какой-то перспективы заключить даже незначительный торговый договор в будущем советское правительство отказалось от этих территорий без особых возражений. Согласно советско-литовскому соглашению Беларусь была поделена между литовцами и большевиками по принципу «кто чем владеет» на момент окончания боевых действий. Больший кусок пирога достался Литве – ей досталась западная (и большая по размеру) часть Беларуси с центром в Минске. За большевиками осталась восточная часть с Витебском и Могилёвом. Что касается Украины, то здесь состоялся обмен контролируемыми территориями. Украина требовала территории, которые она задекларировала за собой в 1918 г., но часть из этих территорий – Стародубщина и часть Восточной Слобожанщины – контролировались Красной Армией. Гетманцы удержали под ударами большевиков Курск, который вместе с прилегающими территориями был возвращён Советской России в обмен на передачу Украине требуемых ею территорий Стародубщины (с городами Стародуб, Сураж, Мглин, Почеп) и Слобожанщины (с городами Богучар, Россошь, Острогожск). Таким образом, Украинская держава теперь официально контролировала все задекларированные ею в 1918 г. территории с незначительными изменениями. Наконец, согласно договору РСФСР отказывалась поддерживать Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, а оно само расформировывалось.
Стороны обязывались не вести враждебной деятельности в отношении друг друга. Договором предусматривалось проведение переговоров о заключении торговых соглашений. Утверждался общий порядок обмена военнопленными.
Встреча советской и украинской делегаций в Риге
Рижское соглашение было тяжёлым для РСФСР. Советская сторона согласилась возвратить Украинской державе и Литве военные трофеи, а также выплатить контрибуцию, значительная доля которой полагалась Украине, как стране, понёсшей от действий Красной Армии наибольший ущерб. Был также подписан дополнительный протокол по Брестскому миру, согласно которому Советская Россия соглашалась выплатить оставшуюся сумму по контрибуции Германии, определённой договором августа 1918 г. В условиях продолжавшейся борьбы с голодом эти выплаты легли тяжёлым бременем на советскую экономику. Тем не менее, Рижское соглашение открыло для РСФСР возможность заключать торговые договора с европейскими странами – хоть какой-то глоток свежего воздуха в условиях продолжавшегося голода.
Г.В. Чичерин — глава советской делегации на переговорах в Риге
Также было объявлено о введении в России режима прекращения огня – Гражданская война между Красными и Белыми приостанавливалась. На самом деле это условие было для большевиков ещё относительно приемлемым – гораздо хуже для них было бы оформление белогвардейских осколков в полноценные государства или присоединение их к другим странам, как то предусматривали некоторые тайные проекты дипломатии Скоропадского. Режим прекращения огня с белогвардейцами не завершал, а лишь замораживал конфликт – большевики оставляли для себя лазейки, позволяющие вернуть контролируемые Белыми территории в любой момент. Белогвардейцы же быстро пришли к осознанию своей уязвимости, но единственное, что им оставалось делать для увеличения вероятности своего выживания – искать покровителей. Краснову и Врангелю пришлось идти на поклон Украине, заключив договор о фактическом военном союзе со Скоропадским – в обмен на ряд уступок. Этот договор был достаточно тайным, чтобы соблюсти рамки приличия – и достаточно явным, чтобы отпугнуть большевиков от «опрометчивых действий». Аналогичные негласные соглашения (правда, гораздо более зыбкие и туманные) состоялись между Бермондт-Аваловым и Финляндией в обмен на территориальные уступки России в пользу финнов.
Из белогвардейцев первыми на договор о прекращении огня согласились Краснов и Врангель – настроения казаков и истощённость белогвардейцев толкали к осознанию необходимости компромисса ради выживания. Затем на прекращение огня согласился Бермондт-Авалов в Петрограде – помимо самостоятельного осознания ограниченности ресурсов свою роль сыграло также давление со стороны Германии.
Впрочем, на первых порах режим прекращения огня не затрагивал белогвардейские очаги на Дальнем Востоке – немцы за ними не «присматривали», а Владивосток с Читой рассчитывали на японцев, географическую отдалённость и сложную логистику, дающую шансы в обороне против большевиков.
Казалось бы, большевикам предоставился неплохой шанс избавиться хотя бы от одного крупного белогвардейского очага и тем самым получить доступ к Тихоокеанским портам. Однако страна была настолько ослаблена голодом, что на отдалённом фронте так и не получилось пробить дальневосточный Белый фронт. Более того, Советская Россия даже понесла там территориальные потери.
Восточная Европа по итогам Рижского соглашения 18 апреля 1922 г.
Якутское восстание 1921 – 1923 гг.: последний эпизод Гражданской войны[]
Не самый удачный ход гражданской войны для Красных (которые были изгнаны из Украины), экономическая катастрофа, сопровождавшаяся голодом – эти и многие другие факторы ослабляли возможности большевиков удерживать далёкие труднодоступные окраины. В этих обстоятельствах местное население, недовольное чрезвычайными мерами со стороны большевиков и чувствуя ослабление хватки Центра, начинало склоняться к мысли о самостоятельности. Такие настроения привели к восстанию в Якутии.
Якутские повстанцы
Население региона (около 250 тыс. человек, из них 10% русских), где жили в основном охотники и скотоводы с личным оружием, встретило в штыки мероприятия советской власти, восстановленной в Якутии в декабре 1919 г. В сентябре 1921 г. в Майском районе выступил сформированный Белый отряд (200 человек) во главе с корнетом Михаилом Коробейниковым, а в октябре в Охотске высадился небольшой отряд есаула Бочкарева, присланный сюда из Приморья. Восстание начало разрастаться, охватив к весне 1922 г. Якутский, Камчатский, Колымский, Олекминский и Вилюйский уезды. В марте 1922 г. в Чурапче восставшие учредили Временное якутское областное народное управление. 23 марта«Якутская народная армия» Коробейникова заняла крупный город Якутск, частично уничтожив, а частично взяв в плен красноармейский гарнизон, захватив при этом 6 пулемётов.
В апреле 1922 г. восставшие связались с белогвардейским правительством во Владивостоке с просьбой о помощи. 27 апреля Советы объявили об образовании Якутской АССР и отправили экспедицию для подавления восстания. В результате многие якуты, эвены и эвенки сложили оружие, другие скрывались в тайге. Летом 1922 г. белые были выбиты из Якутска и отошли к Тихоокеанскому побережью, заняв портовые города Охотск и Аян и вновь запросив подкрепление из Владивостока.
Генерал А.Н. Пепеляев
30 августаТихоокеанская флотилия, укомплектованная 750 добровольцами «Сибирской добровольческой дружины» отплыла из Владивостока с целью оказания помощи восставшим. Во главе экспедиции был поставлен генерал Анатолий Пепеляев, который когда-то вместе с Каппелем сумел отстоять Читу. По сравнению с РИ отряд был снабжён получше – через связи во Владивостокском правительстве удалось купить у японцев орудия. Спустя три дня, отряд Пепеляева высадился в Аяне и двинулся к Якутску. Планировалось после высадки на побережье Охотского моря занять Якутск, объединив силы восставших, взять Иркутск и сформировать там Временное Сибирское правительство. Учитывая настроения якутов и вообще сибиряков, Пепеляев решил выступить не под бело-сине-красным флагом, а под бело-зеленым сибирским, флагом Сибирской автономии, существовавшей в 1918 г. К концу октября 1922 г. Пепеляев занял уже и город Нелькан.
В январе 1923 г. пепелявцы заняли села Усть-Мая, Усть-Миль и Амгу. Взятие Амги открывало ему дорогу на Якутск, где было объявлено военное положение, спешно возводились укрепления и куда срочно стягивались остальные красные части. Успехи Пепеляева ввиду факта существования белогвардейского очага, контролировавшего Владивосток, Хабаровск и Читу, раззадоривали якутское население, которое чувствовало слабость большевиков, заключивших тяжёлое для себя Рижское соглашение. Росло партизанское движение, накалялась обстановка в Якутске. Это сковало силы Красных, не позволило реализовать численное преимущество. Кроме того, из-за катастрофичной экономической обстановки, тяжёлым условиям Рижского соглашения и сохранению фронта на читинском направлении, положение Красных было не самым лучшим даже в этом регионе, даже против слабого отряда Пепеляева.
Красноармейцы, укрывшиеся в Сасыл-Сасыы
В феврале 1923 г. против Пепеляева был направлен отряд большевиков во главе с Иваном Стродом. Однако 12 февраля пепеляевцы сумели организовать внезапную атаку, в результате которой войска Строда были разгромлены у Сасыл-Сасыы. Красные укрылись в Сасыл-Сасыы, но благодаря купленным у японцев пушкам (которые удалось к тому же сохранить в походе) Пепеляев уничтожил укрепления и добил остатки отряда. Это стало первым важным моментом похода. В отличие от РИ, Пепеляев не застрял у Сасыл-Сасыы на две недели, а сумел быстро разгромить отряд Строда и высвободить силы. Сам Иван Строд погиб в бою. Это было вовремя – против Пепеляева был также направлен ещё один отряд Красных из Якутска – под командованием Байкалова. 3 марта 1923 г. Пепеляев сумел одержать тяжёлую победу и над этим отрядом. Путь на Якутск был открыт.
В марте 1923 г. Якутск был взят Пепеляевым. Этот успех буквально обрушил авторитет советской власти среди местного населения. Это позволило Пепеляеву быстро нарастить численность своего войска, набрав добровольцев. В регионе усилились антисоветские настроения – участники прежних восстаний, сложившие ранее оружие, вновь готовы были воевать. Помощь со стороны местного населения позволила Пепеляеву обеспечить своих солдат провиантом и дать им отдых. Параллельно белогвардейские лидеры в Чите и Владивостоке, узнав об успехе Якутского похода, отправили на помощь Пепеляеву ещё несколько отрядов добровольцев – конечно, подкреплению предстояло добираться очень долго, но командование решило, что такой неожиданный успех следует закрепить, несмотря на риски.
Красные попытались изгнать Пепеляева из Якутии, отправив туда экспедицию. Однако Пепеляев сумел заручиться поддержкой местного населения и собрал достаточно сил, чтобы защитить собственные завоевания. Война за Якутию была очень вялой – происходили лишь редкие стычки между небольшими отрядами, тактика сводилась в основном к партизанским налётам. В конечном итоге сложная логистика и партизанская война привели к тому, что Красная экспедиция попросту застряла.
Заключение мира на Дальнем Востоке: окончательное завершение Гражданской войны[]
Неудачей завершились и попытки большевиков разгромить Белый Дальний Восток. Заключив мир с Украиной и Литвой, а также установив режим прекращения огня с Красновым, Врангелем и Бермондт-Аваловым, большевики попытались выдавить белогвардейцев с Дальнего Востока, перебросив туда основные силы. Правда, эти силы формально передавались к тому времени зажатой в Верхнеудинске Дальневосточной республике, которая всё ещё рассматривалась как таран против местных белогвардейцев. Расчёт был также на деятельность Красных партизан в регионе.
Красноармейцы Народно-революционной армии ДВР у железнодорожного вокзала Верхнеудинска
Однако добиться результата не получилось. Благодаря удержанию Семёновым и Каппелем Читы, а также сохранению японской поддержки (хотя и уменьшившейся из-за давления США на Японию) дальневосточные белогвардейцы сумели наконец выровнять баланс с движением Красных партизан и обезопасить движение по Транссибирской магистрали, благодаря чему удалось наладить связь между Владивостоком и Читой. Это позволило укрепить пресловутую «Читинскую пробку», которую Красным и ДВР так и не удалось вытолкнуть из «бутылочного горлышка». К тому же в 1923 г. экономическая обстановка всё ещё оставалась очень тяжёлой, что вынудило большевиков отказаться от масштабных военных действий.
Тем временем руководство белогвардейцев Дальнего Востока осознавало, что в условиях бесконечной войны Красные Белых рано или поздно додавят. Поэтому, дождавшись более-менее весомой международной поддержки (со стороны Японии и Германии, в то время как мнение США было к Белым неблагоприятным, но американцы не высказывали конкретных требований, предпочитая давить на Японию), белогвардейцы сделали свой ход – и советскому правительству было предложено распространить режим прекращения огня на Дальний Восток. Так и не продвинувшись в 1923 г. как в Забайкалье, так и в Якутии, советское правительство было вынуждено уступить.
Укрепления в белогвардейском Владивостоке. 1922 г.
Начались переговоры. Унижение большевиков продолжилось – им уже пришлось признать равноправной стороной переговоров Бермондт-Авалова, Краснова и Врангеля, теперь же им пришлось начать диалог и с дальневосточными белогвардейцами, причём, что самое худшее, с учётом завоеваний Пепеляева в Якутии. Вскоре на ход переговоров начали влиять и внешние игроки – Япония, США, даже Германия. Американцы не желали усиления Японии, что могло сыграть на руку большевикам, но американская «поддержка» уступила японскому давлению. В конечном итоге усилиями японских дипломатов (при незримой поддержке Германии) на контролируемые белогвардейцами территории Дальнего Востока России было распространено действие протокола о прекращении огня. Это касалось не только Приморья и Забайкалья, но и Якутии. Договор был подписан 4 октября 1923 г. Эта дата и считается официальным окончанием Гражданской войны в России.
Расстановка сил на Дальнем Востоке после введения режима прекращения огня 4 октября 1923 г.
Митинг в Верхнеудинске в честь объединения РСФСР и ДВР
ДВР же, под контролем которой остался Верхнеудинск, впоследствии тихо ушла со сцены. В связи с провалом советизации Дальнего Востока и внешнеполитических неудач большевиков в Азиатском регионе отпала необходимость в «буферном» государстве, и дни ДВР были сочтены. Формально её ликвидация была обставлена как народное волеизлияние. Рабочие Дальневосточной республики на митингах, организованных большевистскими активистами, требовали воссоединения с РСФСР. Народное собрание ДВР второго созыва, выборы в которое были проведены летом, на сессии 4—15 ноября 1923 г. приняло постановление о самороспуске и восстановлении Советской Власти на Дальнем Востоке. Поздно вечером 14 ноября 1923 г. командиры частей армии ДВР от имени Народного собрания ДВР обратились с просьбой включить Дальневосточную республику в состав Советской России во ВЦИК, который через несколько часов 15 ноября 1923 г. включил республику в состав РСФСР.
Итоги Гражданской войны в России[]
Таким образом, гражданская война в России закончилась кровавым тупиком. Большевики одержали победу «по очкам» – они удержались в Москве и центральных областях, отбросили белогвардейцев на окраины, добились фактического закрепления своего признания со стороны Германии и её сателлитов. Однако это не было подлинной победой.
Белогвардейцы не были добиты. Более того, Советская Россия потеряла важный экономико-стратегический центр – Петроград. Также белогвардейские очаги сохранились на Юге России и Дальнем Востоке. Удержав власть на большей части территории России, большевики потеряли многие важные стратегические точки.
Также советское правительство было вынуждено признать отпадение обширных территорий бывшей Российской империи – независимость получили Литва, Прибалтика, Украина, Финляндия, Польша, Грузия, Армения, Азербайджан, Дагестан, потеряна Беларусь.
Сами же белогвардейцы, хотя и были вынуждены отказаться от наступательных действий, согласившись на прекращение огня, всё ещё надеялись на то, что большевиков удастся задушить. Поэтому, добившись сохранения своих очагов, они пытались воспользоваться контролем над стратегически важными портами, препятствуя международной торговле Советской России с другими странами, а также стремились через агитацию в других странах не допустить нормализации отношений большевистского государства с остальным миром. Они понимали, что невозможно заморозить конфликт навечно – и в конце концов рано или поздно останется только один победитель.
Таким образом, результаты гражданской войны в России не радовали ни Красных, ни Белых. Кровавая ничья не удовлетворяла никого, но никто больше не мог продолжать войну. Все нуждались в передышке. Каковы же были итоги гражданской войны для всех основных участников?
Парад на Красной площади (1920е)
Результаты войны для Советской России[]
Большевики формально победили по очкам, но такой результат их не удовлетворял. Страна лежала в руинах, и Ленин властвовал над пеплом. Потери, лишения и разрушения были намного больше, чем в РИ. Основные белогвардейские анклавы сохранились. В распоряжении Белых и новых государств оказались ценнейшие районы, без которых большевикам было очень тяжко. Значительная часть лучших сельскохозяйственных угодий оказались у Краснова с Врангелем и Скоропадского. Часть промышленных предприятий оказалась у Бермондт-Авалова. Наконец, большевики потеряли самые лучшие порты. Советская Россия вернулась во времена первых Романовых XVII в. – Архангельск стал самой настоящей дорогой жизни. Через эту дорогу жизни поступала столь необходимая помощь от Французской Коммуны, которая становилась для большевиков не только спасением, но и крючком, на который их были намерены посадить французские синдикалисты...
Результаты войны для белогвардейцев Севера России[]
Бермондт-Авалов с соратниками
На севере Петроград, Псковщина и Новгородчина оказались под контролем Бермондт-Авалова. После захвата Северной Столицы его активность серьёзно снизилась. Хотя в 1920 г. он предпринял крупный поход на Москву, захватывать её уже было поздно, и, по своей сути, он только отвлёк большевиков от Юга России. Другие белогвардейцы часто ругали его за это, обвиняя в эгоизме и нарушении согласованности действий. Тем не менее, Бермондт-Авалов приходил к выводу, что «Питер стоит мессы». Ещё неизвестно, к чему бы привело более сильное его вовлечение в гражданскую войну вместо траты большей части времени на оборону, перегруппировку и реорганизацию. А вот зримый итог для него был очень даже неплох, ведь Бермондт-Авалов владел столицей Российской империи, благодаря чему «Царь Питерский» мог выдвинуть претензию на верховное лидерство Белым движением. Это не нравилось другим белогвардейским генералам, и вскоре они нашли повод для нападок на «выскочку». В качестве «платы за помощь» Бермондт-Авалов согласился на рад территориальных уступок Финляндии. Под контроль финнов перешёл весь Карельский перешеек, вся Приладожская Карелия, а также контролируемые ими к моменту заключения Рижского договора части Олонецкой и Беломорской Карелии (стоит отметить, что Петрозаводск и Мурманская железная дорога остались за большевиками). За это Бермондт-Авалова обвиняли в торговле русскими землями, но это его не особо волновало...
Генерал Врангель принимает парад
Результаты войны для белогвардейцев Юга России[]
На Юге России сохранился анклав Краснова и Врангеля. В его составе находились Кубань, Северный Кавказ, значительная часть Калмыкии, и большая часть Донской области (кроме примыкающих к Царицыну восточных частей). Несмотря на помощь из Германии и Украины, эти земли всё же были разорены постоянными реквизициями и мобилизациями. Населённая не только различными группировками казаков, но и различными народами, эта территория начинала приносить всё больше проблем, что также подтолкнуло белогвардейцев к прекращению военных действий в 1922 г. А ведь эти проблемы готов был усугубить всё более углубляющийся конфликт между Красновым и Врангелем...
Результаты войны для белогвардейцев Дальнего Востока[]
В свою очередь, Белый Дальний Восток постепенно вставал на ноги. Несмотря на активную деятельность красных партизан, «дорогу жизни» по Транссибу им не удалось перерезать. Организовав летом 1921 г. удачное наступления для поддержки действий Унгерна против Красных, Читинский Белый очаг сумел немного расширить свою территорию на запад. С начала 1923 г. активность красных партизан начала спадать. Ситуация стабилизировалась.
Белогвардейские офицеры на Дальнем Востоке
Япония же, видя, что власть белогвардейцев медленно, но верно укрепляется, уже в 1922 г. начала сворачивать там своё военное присутствие. Под международным давлением (прежде всего со стороны США) японское правительство вывело с российского Дальнего Востока большую часть своих войск, оставив там лишь самый мизер, приемлемый по финансовым расходам. Без прямых территориальных приобретений не обошлось – несмотря на протесты со стороны США и скрытое недовольство со стороны белогвардейцев, Япония фактически присоединила к себе Северный Сахалин. Несмотря на огромные расходы и тяжёлое внутреннее положение, Япония всё же укрепила своё влияние. Но это только усиливало её аппетиты...
При этом проблемой белогвардейского очага Дальнего Востока было намечавшееся внутреннее обособление региональных милитаристских клик. Хотя формально все эти территории были объединены в Земский Край Дальнего Востока России с центром во Владивостоке, фактически Читинский регион, удерживаемый Семёновым и Каппелем, проявлял немало самостоятельности. В 1923 г. добавился ещё более самостоятельный регион – Якутия, где генерал Пепеляев находился у Владивостока в военном подчинении, но в политическом плане управлял регионом по-своему.
Результаты войны для Украинской державы[]
По итогам Гражданской войны в России фактически независимым государством стала Украинская держава. Несмотря на немалые сложности и трудности, несмотря на многие неудачи и ошибки, гетман Скоропадский всё-таки провёл Украину через самое тяжёлое время. Гетманский режим победил в войне с Директорией. Гетманский режим выстоял во время Красного Потопа. Теперь настал черёд для махновцев уйти с пути гетмана.
Гетман Скоропадский во время визита в Берлин
После ухода большевиков из Украины Махно был обречён. Но он был намерен сражаться до конца. Даже будучи обречённым, лихой Батька-атаман попил у гетманских прихвостней немало крови. Силы регулярной украинской армии устроили самую настоящую облаву. Но Махно был неуловим. Отряды Махно с боями ушли из окружения и несколько месяцев перемещались по Украине, уходя от преследования. В конце лета 1921 г., после многочисленных столкновений с превосходящими силами украинской армии, остатки отрядов анархистов были прижаты к румынской границе. 28 августа 1921 г. Махно с отрядом из 78 человек перешёл границу в районе Ямполя. Был ранен 12 пулями, контужен, у него была перебита нога. Румыны немедленно интернировали махновцев. Долгое время им пришлось жить в очень плохих условиях, в тифозных вшивых бараках, без лекарств и перевязок, питаясь кукурузной похлёбкой. Но румыны, в связи с очень плохими отношениями с Украиной, не стали выдавать Махно гетманским властям. Впоследствии французская разведка договорилась с румынами (естественно, за взятку, куда уж без вездесущей коррупции) и сумела организовать эмиграцию Махно во Французскую Коммуну, где знаменитый Батька-атаман быстро стал культовым персонажем.
Что касается Украинской державы, то она, несмотря на многие проблемы, шла к восстановлению. Земельная реформа наконец-то приходила к запланированному результату. В тех районах страны, которые не были затронуты махновским движением и Красным Потопом, реформа уверенно шла к своему логическому завершению. В пострадавших же от войны регионах всё было сложнее (ибо большевики с махновцами переворачивали всё с ног на голову), но и там процесс наконец-то встал на нормальные рельсы. И в сельском хозяйстве начинали пробиваться первые ростки положительного результата. Крестьянство шло к успокоению, а также действительно начали появляться зачатки неплохих хозяйств фермерского типа. Развивалась также и кооперация. Глядя на первые результаты, некоторые представители власть имущих начали мечтать о превращении Украины в «житницу Европы», и для воплощения этих грёз в реальность, в принципе, основания были...
Результаты войны для Литвы[]
Литовские войска на марше
Итоги Гражданской войны в России обернулись для Литвы неплохими территориальными приобретениями. Нанеся по силам Красной Армии удачный сокрушающий удар, литовцы захватили немалые территории. Конечно, объективно литовская армия была намного слабее советской, но занятость на других фронтах не позволила большевикам изгнать литовцев из Беларуси. Фронт встал во второй половине 1920 г., и линии позиций обеих сторон практически не менялись вплоть до конца войны – в мае 1921 г. Красные провели небольшое наступление на Белорусском фронте, отбив у литовцев Быхов и Рогачёв, но из-за того, что этот фронт был второстепенным, на дальнейшее продвижение не хватало сил. Благодаря этому литовцы сумели удержать свои завоевания. За большевиками остались Витебск и Могилёв – но, несмотря на это, литовцы заключили победоносный для себя мир, по итогам которого территория королевства значительно расширилась за счёт присоединения значительной части Беларуси с центром в Минске. Это серьёзно подстегнуло литовское великодержавие – ибо теперь Королевство Миндовга II могло с полным правом называть себя подлинным наследником Великого Княжества Литовского...
"Долой позорный Рижский раздел! Да здравствует свободная, нераздельная, селянская Беларусь!". Белорусская карикатура на Рижское соглашение. 1922 г.
В свою очередь, для белорусских руководителей такие итоги войны стали настоящим шоком. Ввиду того, что гарантии Германии на право Литвы присоединить к себе белорусские территории носили тайный характер, слухи о намерениях Литвы (впоследствии подтверждённые Рижским соглашением), стали очень неприятным сюрпризом. После подтверждения передачи белорусских территорий Литве правительство БНР заявило о непризнании этого решения, а некоторые политики призвали белорусов сопротивляться литовцам так же, как и Советам. Однако возмущения белорусов оказались гласом вопиющего в пустыне. Судьбу Беларуси определяла сила, а сила оказалась за литовцами и немцами.
Последствия гражданской войны[]
После войны экономика была полностью разрушена. Нанесенный ущерб оценивался миллиардами золотых рублей.
Беженцы Гражданской войны
Война практически полностью разрушила промышленность, которая пострадала еще во времена Вельткрига. В несколько раз сократился уровень добычи угля, нефти, выплавка чугуна. Показатели эффективности различных отраслей промышленности сократились по сравнению с довоенными на порядок.
Наиболее тяжелой была ситуация с комплектацией промышленных предприятий – техникой, оборудованием, транспортом. Технические средства пришли в негодность, морально устарели и не обновлялись на протяжении всего периода Вельткрига и Гражданской войны.
Одна из важнейших проблем экономического развития после войны тесно связана с категориями демографических и социальных последствий – уменьшилось количество рабочей силы на предприятиях. Это было ощутимо и в промышленности, и в сельском хозяйстве.
Группа беспризорных детей
Трудности создавало еще довоенное неравномерное развитие регионов страны. Была практически утрачена связь между деревней и городом – товарообмен прекратился. Независимость Украины, Литвы, Прибалтики, Закавказья, потеря Беларуси усугубляли эту проблему – были разорваны экономические связи между регионами. Экономика за годы войны натурализировалась. Стоит отметить обесценивание валюты.
Страна была разрушена. Но ещё хуже было то, что в конфликте не была поставлена точка. Сохранение белогвардейских очагов, стремление национальных сил с обеих сторон к возвращению отпавших от Российской империи территорий говорили о том, что повторение (точнее, продолжение войны) весьма вероятно в будущем.
Военное искусство в Гражданской войне[]
Главной особенностью Гражданской войны были сравнительно малочисленные армии (у всех воюющих сторон), занимавшие громадные фронты. Плотность фронта была очень небольшой. Так, на пехотную дивизию Красных, насчитывавшую в своём составе 5—6 тыс. штыков, приходилось до 50 и даже 100 километров фронта.
Это, а также моральная неустойчивость в войсках обеих сторон, которая влекла за собой открытие иногда целых направлений для противника или широкие откаты назад, сравнительно слабая обученность личного состава обеих сторон (менее действительный огонь, меньшая напряжённость боёв), восстания в тылу, которые облегчали или затрудняли ведение операций, возможность получения впереди не только продовольствия, но и боеприпасов, так как оружие у обоих противников было почти одинаковое, слабая провозоспособность железных дорог на обеих сторонах (ограниченность и даже невозможность железнодорожного манёвра обороняющихся) открывало большие оперативные возможности для наступления, обеспечивало больший размах операций, чем в Вельткриге. Было возможным беспрерывное наступление в продолжение нескольких месяцев.
Советский плакат, агитирующий вступать в ряды кавалерии
В годы Гражданской войны и у белых и красных, и у гетманцев в отдельных операциях кавалерия составляла до 50 % численности пехоты. Основным способом действий подразделений, частей и соединений кавалерии являлось наступление в конном строю (конная атака), поддерживавшееся мощным огнём пулемётов с тачанок. Особой популярностью тачанки пользовались у махновцев. Последние использовали тачанки не только в бою, но и для перевозки пехоты. При этом общая скорость движения отряда соответствовала скорости идущей на рысях кавалерии. Таким образом отряды Махно легко проходили до 100 км в день несколько дней подряд. Так, после успешного прорыва под Перегоновкой в сентябре 1919 г. крупные силы Махно за 11 дней прошли более 600 км от Умани до Гуляй-Поля, захватив врасплох тыловые гарнизоны гетманцев.
Когда условия местности и упорное сопротивление противника ограничивали действия кавалерии в конном строю, она вела бой в спешенных боевых порядках. Военное командование противоборствующих сторон в годы Гражданской войны сумело успешно решить вопросы использования крупных масс кавалерии для выполнения оперативных задач. Создание первых в мире подвижных объединений — конных армий явилось важным достижением военного искусства в условиях гражданских войн. Конные армии были основным средством стратегического манёвра и развития успеха, применялись массированно на решающих направлениях против тех сил противника, которые на данном этапе представляли наибольшую опасность.
Кавалеристы 1-й Конной армии
Ярким примером успешных действий конных армий является начальный этап Красного Потопа – вторжение Красной Армии на Украину. Огромную роль в успехах советских войск сыграли именно конные армии (такие, как 1-я Конная армия С.М. Будённого), внёсшие немалый вклад в прорыв украинской обороны в приграничных сражениях. Также благодаря успешным действиям кавалерии Красная Армия сумела в довольно короткие сроки дойти до Днепра, нанеся гетманцам серию чувствительных поражений. В свою очередь, и сами гетманцы сумели быстро сделать выводы из своих поражений и сориентироваться в ситуации – и затем как в «Чуде на Днепре», так и в последующем наступлении на Харьков в украинских победах также немалую роль сыграла кавалерия.
Успеху боевых действий кавалерии в годы Гражданской войны способствовали обширность театров военных действий, растянутость вражеских армий на широких фронтах, наличие слабо прикрытых или совсем не занятых войсками промежутков, которые использовались кавалерийскими соединениями для выхода на фланги противника и совершения глубоких рейдов в его тыл. В этих условиях кавалерия могла полностью реализовать свои боевые свойства и возможности — подвижность, внезапность ударов, быстроту и решительность действий.
Советский бронепоезд. 1919 г.
В Гражданскую войну широко применялись бронепоезда. Это было вызвано её спецификой, такой, как фактическое отсутствие чётких линий фронтов, и острая борьба за железные дороги, как основное средство для быстрой переброски войск, боеприпасов, хлеба. Часть бронепоездов были унаследованы воюющими сторонами от царской армии, в то время как в ряде мест было развёрнуто серийное производство новых. Кроме того, вплоть до 1919 г. сохранялось массовое изготовление «суррогатных» бронепоездов, собираемых из подручных материалов из обычных пассажирских вагонов в отсутствие всяких чертежей; такой «бронепоезд» мог быть собран буквально за сутки.
Кроме того, высокоманёвренный характер боевых действий, опора на внутренние водоёмы в качестве коммуникаций, а также наличие материальной части, оставшейся после Вельткрига, вызвало появление в годы Гражданской войны новой тактической формы ведения боевых действий: активного использования морской авиации речного базирования против сухопутных войск противника.
Гражданская война в культуре[]
Гражданская война оставила глубокий след в сердцах жителей России, Украины и других стран, на территории которых велись боевые действия. Во всех обществах, переживших эту войну, сформировался запрос на осмысление этого опыта. Несмотря на глубокие моральные травмы нанесённые Гражданской войной (братоубийственная война между соотечественниками), всё же в большинстве обществ под влиянием пережитых потрясений и пропаганды сформировался взгляд на неё как на героическую часть своей истории. В Советской России Гражданская война воспринималась как борьба за построение лучшего, социалистического мира, а также как оборона Социалистического Отечества от нашествия империалистов и капиталистов, стремившихся погубить молодое советское государство. На Украине Красный Потоп воспринимался как важный шаг на пути становления нации, как тяжёлое испытание, которое украинский народ сумел преодолеть – такова была официальная трактовка. Советско-украинская война конца 1917 – начала 1918 гг., закончившаяся поражением Центральной Рады, была чуть ли не забыта – её сражения (такие, как бой под Крутами) попросту померкли на фоне «Чуда на Днепре» и победы под Харьковом. Для белогвардейцев осмысление опыта Гражданской войны было весьма тяжёлым – с одной стороны, они не смогли добиться победы и разгрома большевизма, но в то же время они смогли сохранить свои очаги, которые воспринимались как плацдармы для грядущего очищения России.
Все эти рефлексии, переживания, осмысление произошедшего, а также пропаганда ярко отразились в творчестве последующего периода, особенно в 1920-е – 1930-е гг. Писатели, драматурги, кинематографисты и художники оставили немало произведений, посвящённых Гражданской войне в России. Многие из них обрели культовый статус и стали важной частью культуры России и Украины соответствующего периода.
Художественная литература[]
Бабель И. «Конармия (сборник рассказов)», 1926 г. Книга состоит из 38 коротких рассказов, являющихся зарисовками жизни и быта Первой Конной армии, объединённых едиными героями и временем повествования. В книге честно и без прикрас показаны реальности того времени, жестокость войны и героизм людей, отдававших свои жизни ради общего дела. Многие эпизоды произведения являются автобиографичными. Особенностью рассказов является то, что главный герой чистокровный еврей, взявший фамилию Лютов, но не скрывающий своего происхождения.
Бляхин П. «Красные дьяволята» («Охота за голубой лисицей»), повесть, 1921 г. Главными героями повести являются юные разведчики, бойцы Красной Армии — Миша и Дуняша. Вступив в ряды Красных и познакомившись с также примкнувшим к большевикам китайцем Ю-Ю, ребята вступают в противостояние с гетманцами, возглавляемыми кровожадным генералом Болботуном (намёк на Петра Болбочана). На своём пути они столкнутся со многими опасностями, которые они сумеют преодолеть благодаря своей смекалке, а также помощи со стороны Красных и махновцев.
Булгаков М. «Белая гвардия», трилогия, 1924 – 1926 гг. Состоит из 3-х книг – «Белая гвардия», «Дни Турбиных», «Полночный крест». Трилогия повествует о семье русских интеллигентов и их друзьях, которые переживают социальный катаклизм Гражданской войны в России – по сюжету им довелось стать свидетелями провозглашения независимости Украины и прихода к власти Скоропадского, столкнуться с Восстанием Директории и пережить Красный Потоп (а некоторым из персонажей и принять участие в войне с Красными). В этой серии романов-реквиемов автор описывает процесс разрушения мира русской интеллигенции, которой предстояло увидеть рождение государства, с которым они себя не ассоциировали, при этом парадоксальным для себя образом принимая участие в защите этого государства от внешней угрозы.
Бунин И. «Окаянные дни», 1926 г. Основу произведения составляет документирование и осмысление Буниным разворачивавшихся в Москве 1918 г. и в Одессе 1919 – 1920 гг. событий, свидетелем которых он стал – установление Советской власти в России, гражданской войны на Украине, Красного Потопа. Воспринимая революцию как национальную катастрофу, Бунин тяжело переживал происходившие в России события, что объясняет мрачную, подавленную интонацию произведения. На страницах «Окаянных дней» Бунин темпераментно, гневно выражает своё крайнее неприятие большевиков и их вождей, не принимая при этом и Украинскую державу, в которой он жил, рассматривая режим Скоропадского лишь как меньшее зло.
Гайдар А. «В дни поражений и побед», 1925 г.
Гайдар А. «Р. В. С.», 1925 г.
Гайдар А. «Школа», 1930 г. Сюжет охватывает временной промежуток от 1916 до конца 1918 года. Юноша Борис Гориков, обычный ученик второго класса Арзамасского реального училища, в силу сложившихся исторических обстоятельств, вначале становится порученцем у большевиков, а затем бойцом Красной Армии. Воюя за свои убеждения, Борис Гориков проходит за два года боевую «школу», которая «обтёсывает» всё лишнее в его жизни, как «ненужную шелуху», делая из обычного мальчишки-школьника настоящего бойца и коммуниста. Сама «Школа» — повесть несколько автобиографическая. Жизненный путь главного героя, Бориса Горикова, от имени которого ведётся повествование, во многом пересекается с судьбой молодого Аркадия Голикова. Это подчёркивается в том числе сходством фамилий — Борис Гориков и Аркадий Голиков, а также названиями мест — Арзамас, Нижний Новгород, Сормово. Тем не менее, судьбы героя и его автора во многом не совпадают, да и повесть не лишена элементов вымысла.
Гайдар А. «Бумбараш (Талисман)», (1936—1937 гг.)
Серафимович А. «Железный поток (повесть)», 1924 г. Роман описывает поход Таманской армии вдоль черноморского побережья на Туапсе вдоль линии Армавир-Туапсинской железной дороги на соединение с главными силами и происшедшие в ней изменения в 1918 году. Колонна полуголодных, уставших людей, мало понимающих суть событий и воспринимающих только личные ценности и беспокоясь только о собственном спасении, под предводительством командира Кожуха, постепенно превращается в полноценную сознательную армию, в «железный поток», наводящий страх на восставших казаков и Белую гвардию. Главной идеей, которую доносит автор, является необходимость спастись и победить, объединив людские силы. Несмотря на кажущее отсутствие перспективы победы, поход Кожуха сопровождался многочисленными кровопролитиями и потерями, люди не только не деградировали, но обрели цель и гражданские ориентиры.
Толстой А. «Хождение по мукам», трилогия, 1922 − 1941 гг. Трилогия романов, прослеживающая судьбы русской интеллигенции накануне, во время и после революционных событий 1917 г. Состоит из романов «Сёстры» (1918—1922), «Восемнадцатый год» (1927—1928) и «Хмурое утро» (1940—1941). В первых главах эпопеи показан Петербург начала 1914 года, «замученный бессонными ночами, оглушающий тоску свою вином, золотом, безлюбой любовью, надрывающими и бессильно-чувственными звуками танго — предсмертного гимна», живущий «словно в ожидании рокового и страшного дня». Сёстры Даша и Катя Булавины, родом из Самары, увлечены поэтом-декадентом Бессоновым. Катя изменяет с ним своему мужу, адвокату Смоковникову. Сатирическими красками нарисованы «великолепные кощунства» футуристов и прочие эксцессы «серебряного века». Со временем Екатерина Дмитриевна влюбляется в офицера Вадима Рощина, а Даша — в Телегина, инженера Балтийского завода. Вихри Вельткрига, двух революций и гражданской войны разносят четырёх главных героев по разным уголкам страны. Их пути не раз пересекаются и вновь расходятся. Рощин вступает в ряды белогвардейцев, а Телегин — в РККА. По окончании войны все четверо встречаются в столице Советской России.
Фадеев А. «Разгром», 1927 г. Действие происходит в годы Гражданской войны в Уссурийском крае. Красный партизанский отряд под командованием Левинсона (прототип — Иосиф Максимович Певзнер) стоит в деревне и продолжительное время не ведёт боевых действий. Люди привыкают к обманчивому спокойствию. Но вскоре противник начинает крупномасштабное наступление, вокруг отряда сжимается кольцо врагов. Командир отряда делает всё возможное, чтобы сохранить отряд как боевую единицу и продолжить борьбу. Отряд, прижатый к трясине, делает гать и переходит по ней в тайгу. В финале отряд попадает в казачью засаду, но, понеся большие потери, прорывается сквозь кольцо.
Фурманов Д. «Чапаев», 1923 г. Роман о жизни и гибели героя Гражданской войны со стороны Красных, комдива Василия Ивановича Чапаева.
и др.
Кинематограф[]
Афиша фильма «Всадники», 1939 г.
«Красные дьяволята» (Иван Перестиани, 1923 г.). Экранизация одноимённой повести П. Бляхина.
«Чапаев» (Георгий Васильев, Сергей Васильев, 1934 г.). По мотивам одноимённого романа Д. Фурманова.
«Тринадцать» (Михаил Ромм, 1936 г.). Один из первых советских «Истернов», посвящённый борьбе Красной Армии с басмачами в Средней Азии.
«Мы из Кронштадта» (Ефим Дзиган, 1936 г.). Фильм, посвящённый падению Петрограда в конце 1919 г. Героями фильма являются революционные матросы, принимавшие участие в обороне Петрограда, впоследствии героически погибшие, будучи осаждёнными в Кронштадте белогвардейскими войсками П.Р. Бермондт-Авалова.
«Ленин в 1918 году» (Михаил Ромм, 1939 г.). Вторая часть дилогии М. Ромма, экранизирующей биографию В.И. Ленина.
«Всадники» (братья Васильевы, 1939 г.). Фильм, посвящённый борьбе красных партизан с режимом гетмана Скоропадского и немецкими оккупационными войсками.
и др.
Живопись[]
И.А. Владимиров. Большой цикл документальных зарисовок событий 1917—1918 гг.
Александр Дейнека. «Оборона Петрограда» (1928), «Наёмник интервентов» (1931).
Митрофан Греков. Изначально живший в находившемся под контролем белогвардейцев Новочеркасске, из-за сочувствия идеям большевиков эмигрировал в Советскую Россию, где создал множество батальных полотен.
Монархи:Вильгельм II • Вильгельм III • Карл I • Отто I Политические деятели:П. Гинденбург • Г. Носке • И. Зейпель • П.П. Скоропадский • Н.И. Махно • Л.И. Брежнев • О. Мосли Деятели культуры:Я. Гашек • М.А. Булгаков
Гражданская война в Испании • Осткриг • Война-фальстарт • Третья Тихоокеанская война • Алжирская война Освобождения
«Эпоха чудес» (1950-е — 1970-е)
Экономические чудеса:Китайское экономическое чудо • «Отдых от борьбы» во Франции • «Социалистическая империя» в Британии • «Большой скачок» в РСФСР • Дунайское чудо • Украинское экономическое чудо • «Славный дуэт» Литвы и Польши События:Третья Балканская война
«Кризис Миттельевропы» (1970-е — 1980-е)
в слишком далёких планах
1980-е — 1990-е
в слишком далёких планах
2000-е — 2020-е
в слишком далёких планах
Общественная жизнь
Политика • Литература • Кино • Телевидение • Спорт
Технологии и промышленность
Бронетанковая индустрия • Авиация • Стрелковое оружие • Автомобилестроение • Транспортная инфраструктура • Космическая отрасль • Ядерное оружие
РСФСР
Белое движение
В.И. Ленин
А. В. Колчак †
_%D0%9C%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%B0%D0%BD_%D0%93%D1%80%D0%B5%D0%BA%D0%BE%D0%B2._%C2%AB%D0%91%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D1%80%D0%B8_%D0%95%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BB%D1%8B%D0%BA%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%C2%BB,_1928.jpg)
.jpg)
_%D0%9C%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%B0%D0%BD_%D0%93%D1%80%D0%B5%D0%BA%D0%BE%D0%B2._%C2%AB%D0%91%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D1%80%D0%B8_%D0%95%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BB%D1%8B%D0%BA%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9%C2%BB,_1928.jpg){kind=link}
.jpg){kind=link}
.jpg){kind=link}
